A boy can keep dreaming like Christmas lights gleaming...
- Йена-а-а-а-а! - дотошно протянул Чанбин. - А ты уже написал письмо Санте? - Ага, сто раз, - огрызнулся Йена, сбросив с себя руку хёна. - Мне четырнадцать. Какой Санта? Вы меня за кого принимаете? - Согласен, письма пишут лишь дураки, - отшутился Джисон, пряча за спиной исписанный лист бумаги. - Кстати, вы не подскажите, как пишется слово тре?.. Все присутствующие в гостиной с подозрением посмотрели на Хана. - «Тре» что? - Чонин с хитрым лисьим прищуром уставился на друга. - Ничего, - угрюмо буркнул тот и плюхнулся на диван. - Может, все-таки прицепим куда-нибудь носки? - предложил Минхо, глядя на то, как повешенная на стену Сынмином и Хенджином мишура нисколько не украсила их скромное жалье. - Те самые, в которые Санта кладет подарки. - Какой смысл? Санта все равно не придет, - отозвался Сынмин. - Потому что его не существует. - Не говори так! - возмутился Джисон. - Если ты в него не веришь, не значит, что Санты нет! - Началось… - Хенджин закатил глаза. Когда в одной квартире жили несколько подростков, ссоры происходили из-за чего угодно каждый день. Мальчики решили украсить квартиру за несколько дней до Рождества, чтобы поднять праздничное настроение. Однако не все видели необходимость в этом: многие, например, как Хенджин, были сильно расстроены тем, что двадцать четвертого числа у них будут съемки и домой они смогут поехать только двадцать пятого декабря тогда, и такой долгожданный сочельник пройдет в стенах общежития. У Феликса и Чана вообще не было выбора. Хоть их друзья позаботились о том, чтобы австралийцы не остались на Рождество одни, им было все равно в какие дни приходить на съемки. И это очень сильно сближало мальчиков. Феликс, бывало, часто приходил к Чану и разговаривал с ним. Да, на английском. Но иногда старший даже не ругал его за это, потому что ему тоже хотелось почувствовать себя «дома», допуская в разговорах самых сильный австралийский акцент, на который он только был способен, чтобы расслабиться и наконец-то не думать о том, что кто-то из англоговорящих корейцев может не понимать его. Периодически ребята сидели у Криса в комнате, когда никого не было, и разговаривали о привычных и таких родных для них вещах: об океане, круглогодичном солнце и пляжах с идеальными для сёрфинга волнами. Они оба хотели домой, и Крис дал обещание Феликсу, что, когда они дебютируют, они обязательно купят билеты и съездят в Австралию хотя бы на неделю. - А что, если мы не дебютируем? - спросил Ёнбок, когда все выполнили порученные им дела и уже отправились спать, а они вдвоем остались украшать купленную за пару долларов на распродаже искусственную елку в высоту всего лишь один метр. Рождественское настроение, скорее, нужно было им, нежели другим парням, поэтому они создавали его самостоятельно. - Я даже не допускаю вариант «если», - с долей строгости отозвался Чан. - Я верю в то, что у нас все получился. Мы все сможем. Он достал из коробки пластиковый шар и посмотрел на свои руки. В последнее время они сильно дрожали из-за стресса, и он с трудом совладал с собой. Чан чувствовал себя ужасно и морально, и физически, но старался не показывать этого. Он все еще должен был оставаться сильным лидером для своих одногруппников. Ему нельзя было сломаться. - Ёнбок-и, - ласково протянул Крис, когда они разобрались с елочными шарами и мишурой, - а можно мне попросить тебя кое о чем? - Конечно, - Феликс улыбнулся. Он знал, что в Корее было не принято, чтобы старшие просили помощи у младших, и ему нравилось, что периодически Чан нарушал корейские традиции, следовал австралийскому менталитету и мог спокойно общаться с ним на равных. - А ты можешь научить меня готовить печенье? - Ого, - Ликс удивился. Это была очень неожиданная просьба в час ночи. - Печенье? - Да, хочу сделать подарок. Но я совершенно ничего не понимаю в готовке. - А кому, если не секрет? - Минхо, - немного смущенно ответил Чан. - Мне захотелось как-то порадовать его. В последнее время он слишком грустный, и мне в голову пришла идея подарить ему что-то, что я сделаю своими руками. Но я ничего не умею. Я даже никогда ничего не пек. Но зато у меня кое-что есть… Он на несколько минут вышел в коридор, порылся в своем рюкзаке, а потом принес купленные в кондитерском магазине формочки в виде кошачьих лапок. - Я подумал, что это в стиле Минхо, и купил их. Он же сам, как кот. - Для меня честь стать твоим путеводителем в чудесный кондитерский мир, хён, - произнес он, а Крис неловко рассмеялся.***
Двадцать четвертое число подкралось слишком незаметно. Носки висели на стене, а над ними плакат с криво написанной надписью «Счастливого Рождества!» на корейском. Рядом стояла украшенная австралийцами елка и лежала тарелка со сладостями для Санты Клауса. Но вернувшись вечером со съемок группового интервью, сил радоваться сочельнику ни у кого не осталось. - А никто не говорил, что будет легко, - пытался поднять всем настроение и бодрость духа Хан, на ходу стягивая с себя пиджак, который ему предоставили нуны-стилистки. - Всем знаменитостям приходится чем-то жертвовать. Мы как полицейские, у которых никогда нет выходных и праздников. А, может, даже как супергерои… Нас же можно назвать супергероями? Мы так мало спим и так много работаем. - Твои мысли слишком детские, - произнес Сынмин. Хан обиженно посмотрел на него, надулся, а потом, больше ничего не сказав, отправился в ванную комнату. Чан закатил глаза. Он очень надеялся, что Джисон не ушел плакать, потому что в последнее время обстановка в их группе накалялась. Было очень сложно контролировать всех мальчиков, потому что если за поведением лидер еще мог уследить, то на настроение и чувства ребят он повлиять никак не мог. - Слушай… - произнес Чан, когда зашел в их с Минхо комнату. - Мне в голову пришла одна идея… Давай положим что-нибудь мальчикам в их носки на стене? Представляешь, как они обрадуются. - Ага, - саркастично фыркнул тот. - Они-то, конечно, поверят в то, что это был какой-то старый бородатый дед, а не мы с тобой. - Но мы специально подстроим все так, чтобы они не подумали на нас… Хо задумался над словами Криса. Его заинтересовало предложение, и тогда они составили план действий в надежде, что они хоть как-то смогут порадовать своих младший братьев. И уже в десять вечера Минхо пожелал всем спокойной ночи в привычной ему немного нахальной манере и сказал, что пойдет почитает, а потом ляжет спать. И одногруппники не обратили на него никакого внимания. Если имелась такая возможность, то Ли Ноу хён ложился до полуночи. И вот сейчас он смыл свою увлажняющую маску с лица и закрылся в комнате в то время, как Чан, как всегда, собирался на работу в студию. Казалось бы, завтра двадцать пятое декабря, день, который стоит провести с самого утра вместе с близкими людьми, однако Крис почему-то проигнорировал эту традицию. - Во сколько ты вернешься? - озадаченно спросил Чонин, стоя в коридоре, пока Чан обувался. - Или вообще не планируешь приходить? А как же рождественское утро?.. - Я приду к тому времени, когда вы все проснетесь, - с улыбкой на лице ответил Чан. - Думаю, что часов в десять утра я точно буду. - Хорошо, - Йена кивнул, с грустью глядя на то, как старший застегивает свой пуховик, забирает рюкзак с техникой и покидает квартиру. Без Кристофера в доме всегда становилось очень пусто. И Нини, для которого мальчики уже стали ближе, чем его семья в Пусане, просто не представлял, как можно встречать Рождество без Бан Чана. - Пора спать, - строго произнес Хенджин, который решил добросовестно подойти к обязанностям одного из взрослых (ну или почти) и прогнать спать весь макнэ-лайн. Хан не обратил на хёна никакого внимания. Он сидел на диване и пристально смотрел на немного криво повешенные на скотч носки. - От того, что ты пялишься на них, что должно случиться? - в привычной обычно для Минхо манере проговорил Хенджин и вздрогнул. Он никогда бы не подумал, что переймет особенности речи старшего, и ему стало не по себе. Но Ли Ноу спал, поэтому кто-то должен был разогнать всех по комнатам. - Я не хочу пропустить приход Санты. Хочу доказать Сынмину, что он не прав! - Джисон, тебе шестнадцать лет, а ты занимаешься откровенной херней. Хан бросил злобный взгляд на Хенджина. Если бы они не стали хорошими друзьями со времен их первой встречи, то сейчас бы, вполне вероятно, уже во всю били друг друга. - Может, для тебя это херня… - огорченно произнес Джисон и насупился. - А для меня это правда важно! Я никогда в жизни не получал подарки от Санты Клауса. - Так может ты не получал их, как раз, потому что… - начал Хенджин и осекся. Бесполезно было спорить, поэтому он просто молча проследил, чтобы Хан отправился к себе в комнату, а потом вздохнул и мысленно настроился на разборки с самыми младшими, бесившимися у себя в спальне да так, что шум стоял на всю квартиру. Погасили свет. Через полчаса все стихло. И вот тогда Минхо, который даже не расправлял свою кровать, с довольной ухмылкой дьявольского кролика, взял в руки телефон и написал Чану о том, что они приступают ко второй части их плана. Парни были очень предсказуемыми. За пару месяцев Чан и Минхо выучили их настолько, что знали, кто примерно во сколько засыпает и просыпается, кто ходит по ночам в туалет, а кто на кухню за водой. Именно поэтому Крис вернулся домой до того, как Чанбин вышел из комнаты по нужде, а потом они с Хо вдвоем выползли из своей берлоги, достали пакет с заранее купленными сладостями и отправились к их небольшому рождественскому уголку, хихикая, как маленькие шкодившие дети. - Как думаешь, поверят? - с долей надежды спросил Чан, запихивая шоколадки и леденцы в носок Сынмина. - Даже если не поверят, Хан точно будет пищать от восторга, - хмыкнул Минхо, занимаясь подарком Хенджина. Ребята были такими дурачками, но тем не менее старшие любили их всех одинаково сильно. Они успели стать настоящей маленькой семьей со своими разногласиями, ссорами, переживаниями, но в то же время безмерной поддержкой и любовью. Первый сочельник Чана, который проходил вот так. Он бы никогда не подумал, что когда-нибудь придет время и он будет делать тайные подарки для кого-то, а не его мама и папа, как это происходило каждый год в Австралии специально для Ханны и Лукаса. Крису было очень грустно от того, что завтра все мальчики должны были разъехаться по домам, а они с Феликсом о доме могли только мечтать. Но у него было тепло на душе от того, что Ликс собирался провести праздничные дни с Хенджином. А у Чана был Минхо, и Рождество они собирались отметить вместе. И даже сейчас он смотрел на то, как парень старательно подписывал открытки самым не похожим на его собственный почерком, высунув кончик языка, и у него на душе было очень тепло от этого. Два родителя, мечтавшие сделать приятный сюрприз своим детям. **
* Утро началось с крика Джисона. Чан и Минхо встрепенулись. Стало жутко Сначала они, как и все в доме, подумали, что что-то случилось, а потом вышли в гостиную и увидели, как Хан сидит на полу и с восторгом перебирает содержимое своего подарка: леденцы, шоколадки, конфеты - все, чего не было вечером, когда Джисон занимал свой наблюдательный пост. - Невероятно, - со своим любимым сарказмом сказал Минхо, будто это не он занимался с Чаном благотворительной деятельностью всю ночь. У него слипались глаза, он не выспался как раз по этой причине, но был готов врать до последнего. - Жаль, Санта не расщедрился на машину. Или, лучше квартиру. Да, именно так. Всем по личному жилью. - Не верю я в чудеса, - произнес Хенджин, когда мальчики бросились к своим носкам проверять подарки от Санты. Чан и Минхо тоже поддержали легенду и сделали удивленные лица, когда обнаружили сладости, играя, как прирожденные актеры, стараясь не рассмеяться. - Ну, а как это здесь появилось? - не унимался Джисон, все еще смотря на Минхо. - Это ты? Ну, признайся, хён, что это ты. - Ага, - издевался Хо. - Мне же делать больше нечего, кроме как запихивать шоколадки в ваши носки посреди ночи. Мне ведь не нужен нормальный здоровый восьмичасовой сон, да? - Да, ты прав, это на тебя не похоже, - Хан виновато улыбнулся, и снова взглянул на самую большую шоколадку в своих руках, радуясь ей, как ребенок. - У меня тоже сладости! - обрадовался Чонин, не веря своим глазам. - Не может такое быть… Мама говорила, что Санта - это выдумка и маркетинговый ход, чтобы родители покупали подарки не только от своего лица, но еще и от его лица. - Чувствую подвох, - не унимался Хенджин. - Не может быть, что… - Просто съешь шоколадку и порадуйся Рождеству, - не выдержал Минхо и с раздражением всучил Хенджину праздничный носок. План Чана сработал. Утренние подарки действительно растормошили мальчиков, и домой они собирались в приподнятом настроении, громко обсуждая между собой, кто чем будет заниматься в те свободные дни, которые им выделили компания. Наконец-то дом был наполнен радостью и детским весельем, и предвкушением семейного рождественского ужина, а не усталостью, страхом и бесконечными разговорами о том, как сильно иногда им хочется бросить все и уйти из JYP и забыть о днях стажерства, как о страшном сне. - Какие они все-таки дети, - говорил Минхо, собирая сумку. Часто люди думали, что он холодных и эгоистичный тип, который общался с людьми неуважительно и грубо. Когда вышли первые интервью и даже какое-то подобие реалити-шоу из двух серий на официальном Ютуб-канале парней, Ли Ноу невзлюбили. Да и к Чану отнеслись скептически, говоря, что он слишком суров и строг с другими участниками. Но большая часть нелюбви пришла именно на долю Минхо. И кто бы мог подумать, что этот «циничный» человек сейчас так сильно радовался тому, что их задумка со сладостями удалась на славу. Он рассказывал Чану о том, что, если бы он был помладше и ему устроили такой сюрприз, он бы сначала всем говорил, что это устроили взрослые, но в душе, в тайне от всех, все равно бы продолжал верить в чудо. Но Бан не особо слушал его. Все это время он сидел с виноватым видом, будто в чем-то боялся признаться. Крис неловко теребил собственные пальцы и даже боялся взглянуть на своего друга. - Что случилось? - в какой-то момент Минхо заметил ненормальное поведение Чана. - У тебя что-то болит? Если ты себя плохо чувствуешь, то мы останемся в общаге. - Нет, мне просто нужно кое-что сказать, но я не могу решиться. - Да говори уж. - Минхо, я… - Чан еще даже не озвучил свои мысли, но уже покраснел. - Я уже долго думаю об этом. Почти каждый день просыпаюсь и засыпаю с этой мыслью… Давай переспим? - Ничего себе ты… - Минхо присвистнул. Он, конечно, догадывался, что рано или поздно их отношения приобретут более пикантные нотки, но не ожидал, что Чан уже готов к тому, чтобы вывести их на новый уровень. - Может, обойдемся минетом и все? - Нет-нет, я хочу, чтобы мы… чтобы у нас все было по-настоящему. - А ты уверен в этом? - Да, я больше, чем уверен в это и, самое главное, в тебе, - несмотря на страшное смущение, Крис говорил это искренне, заранее зная, какая позиция его ждет, потому что как-то давно они уже обсуждали это. - Но я думаю, что наша близость никогда не случится, потому что мы не бываем одни. - Ну, знаешь… в доме моей бабушке много комнат, - Минхо расплылся в улыбке. - Там на целую сессию хватит. Давай, собирайся. Кристофер, если мы опоздаем на автобус и не сможем уехать, то я тебя покусаю. - А почему мы едем именно к твоей бабушке, а не к родителям? - Потому что Суни и Дуни не любят, когда мы устраиваем праздники в нашем доме. А мы уважаем их мнение. - С-серьезно? - Чан впал в ступор, а Минхо захохотал. - Нет, просто у бабушки дом больше и камин есть, поэтому на Рождество мы всегда собираемся у нее. Это уже наша семейная традиция. И я рад, что могу познакомить тебя с ней. Минхо молчал несколько минут, застегивая замок дорожной сумки, а потом тихо произнес: - С бабушкой я гораздо ближе, чем с родителями. Не знаю, почему. Но так получилось. Знаешь, это единственный человек, которому я осмелился сказать, что… что мы… что мы с тобой не просто друзья, Чанни. Крис впал в ужас. - И… как она отреагировала?.. - Очень положительно. Мои родители бы так не обрадовались, как она. Но тебе нечего бояться. Моя семья примет тебя с большой радостью, Кристофер. Чан молча кивнул. Больше всего он боялся, что родные Минхо не полюбят его, будто на то были причины. У него в голове всегда присутствовали какие-то барьеры и страхи, которые заставляли его считать себя не идеальным, никчемным, некрасивым. Он не умел принимать комплименты, не верил, когда ему говорили, насколько он, красив и прекрасен. И каждый раз Чан смотрел на себя в зеркало и не понимал, что в нем нашли другие люди. Что же в нем нашел Минхо? А тот, в свою очередь, еще пока не смог убедить Криса в обратном. Никак не получалось снять с него шапку, которая то и дело сменялась кепкой, но исполняла ту же роль: прятать густые вьющиеся волосы. Чан не хотел, чтобы кто-то видел их, а самостоятельно укладывать так, чтобы это было красиво, не умел. Он стеснялся лица без макияжа и своей фигуры, хотя каждый день ходил в тренажерный зал. И, глядя на него, Минхо вздыхал и думал о том, что когда-нибудь, рано или поздно, идя к своей цели маленькими шажками, его одногруппник начнет любить себя. Иногда он удивлялся тому, как они вообще сошлись. Вроде, оба любили девочек, даже пытались строить с ними какие-никакие отношения. Чан два года был влюблен в Сану, а Минхо… Он тоже общался с разными девчонками, с которыми работал в одном коллективе. И вот сейчас Чан и Минхо уже собирались переспать. Признаться, Хо и сам давно хотел этого. Он часто задумывался о том, как было бы здорово ощутить тело Криса в полной мере. Войти в него сначала медленно, а потом резко и даже немного грубо. Его очень возбуждали совместные тренировки, и тихие стоны, которые срывались с губ Чана во время растяжки, хотя тому ведь не было настолько больно. Он просто дразнил Минхо. Стонал и наблюдал за его реакцией, как маленькая чертовка. Его привлекала мокрая вспотевшая кожа и рельефные очертания, прослеживающийся под футболкой. В нем нежность сочеталась с грубостью. И все эти мысли вызывали у Минхо ребяческий восторг и подростковый интерес, перекрывая страх неизвестности и принятия того, что это будет не просто секс. Это произойдет с мальчиком. Родители и бабушка Минхо жили в Кимпхо, что в тридцати минутах езды от Сеула. Это был маленький уютный и очень тихий город. Здесь не было презентабельных отелей, по дорогам не ездили дорогие машины, а жители одевались скромно и со вкусом. И, когда мальчики сели в такси, Чан уставился в окно, рассматривая улицы и постройки, которые не превышали двух этажей. Он думал о том, что Минхо родился и вырос здесь. Он представлял, как маленький мальчик гулял по дорогам и даже не представлял, что его ждет. Возможно, Хо думал о том, что его жизнь будет точно такой же, как и у всех местных жителей: спокойной, размеренной. И даже когда ходил на танцы, предположить не мог, что когда-нибудь он мало того, что съездит в тур с одной из самых успешных групп Кореи, но и обретет любовь в лице Кристофера Бана, который точно так же ходил по дорогам Австралии, изредка снимался в рекламных роликах и не задумывался о будущем. Это казалось Крису чем-то невероятным. Дом у бабушки Ли был небольшим по размеру, но очень просторным внутри: два этажа, несколько комнат и, действительно, как говорил Хо, красивый специально украшенный к празднику камин. И сразу, прямо с самого порога, в нос ударил запах приготовленной еды и хвои. И только потом Чан узнал, что во всех комнатах стояли небольшие вазочки с еловыми ветками, наполняя дом зимним ароматом. И сама бабушка оказалось очень милой, невысокой женщиной, нарядившись специально к приходу гостей в новое платье из хлопка, накрасив ресницы и губы. Она обрадовалась, когда любимый внук спустя несколько месяцев наконец-то вернулся в ее дом. А вместе с ним приехал еще один очень долгожданный гость. - Я твоя большая фанатка! - твердила бабуля, крепко пожимая сразу обе руки Чана. - Самая большая-пребольшая! - Но я ведь даже еще… не популярный и не известный… - растерянно бормотал ей в ответ тот. - И что? Мне Минхо уже много всего про тебя рассказал. - Правда? - Крис, разуваясь, бросил косой взгляд на друга, и тот развел руками, будто бы не был причастен к этому совершенно никак. - И что же?.. - Ой, он рассказывал, какой ты хороший мальчик, как много трудишься, и как помогаешь всем-всем. - А-а-а… - неуверенно протянул Чан и встал, как вкопанный прямо на пороге, после чего Минхо взял его рюкзак и отнес в свою спальню. - Будь, как дома, Чанни! - прокричала вслед бабушка, когда Крис пошел за Хо на второй этаж. - Здесь мы будем спать. Для бабушка я на полу, ты на диване, как наш гость, - Минхо предвидел вопрос и сразу же на него ответил: - Хоть ба и знает, что мы с тобой парочка, но она свято верит в то, что мы только держимся за ручки и максимум целуемся в щечку. Хотя… Это ведь действительно так. - Я могу поспать на полу вместо тебя. - Ну, уж нет. Хочу, чтобы все самое лучше в эти дни досталось тебе. Бабушка Минхо оказалась, наверное, точно такой же, как и все бабушки на свете: лучезарной, доброй и очень заботливой. Она достала несколько альбомов с детскими фотографиями внука и попросила Чана посидеть с ней немного и послушать ее рассказы. Как Минхо пошел в школу и в первый же день заявил, что никогда больше туда не вернется. Как он первый раз пробовал кататься на велосипеде и почти сразу упал, разодрав обе коленки. Как пытался поцеловать девочку на выпускном из детского сада, но она в итоге отказала Хо и стала дружить с другим мальчиком. И впервые, слушая истории, краснел Минхо, а не Чан. - Это предательство, - в шутку произнес танцор, с любовью глядя на бабушку, которая поправляла очки в тонкой позолоченной оправе, продолжая листать страницы уже немного ветхого альбома, куплено очень давно и практически за копейки. - Кристофер имеет право знать тебя целиком и полностью, - ответила та и снова заулыбалась, практически до ушей. Она была очень счастлива. В ее доме было по-настоящему тепло, и это тепло наконец-то создавалось не камином и системой отопления, а людьми. Время близилось к шести вечера. Пора было накрывать на стол. Гремела посуда, играла какая-то первая попавшаяся радиостанция со старыми рождественскими песнями. И радио потрескивало и создавало атмосферу тех готов, когда еще не было ни телефонов, ни интернета, и люди ходили друг к другу в гости, просто чтобы пообщаться. - Сегодня все в силе? - поинтересовался Минхо и кокетливо улыбнулся, когда им удалось остаться с Крисом на кухне одним. Бабушка пританцовывала в гостиной, расставляя на украшенном белой скатертью столе фужеры. - Думаю, что да… - Чан неловко улыбнулся, а Хо положил руки на его бедра и немного резко притянул к себе. - Мне так нравится, что об этом знаем только ты и я, - он убедился, что бабушки поблизости нет и поцеловал парня. - Это наш маленький секретик. - Но ведь все тайное рано или поздно становится явным… Ведь так? - Не волнуйся. О нашем секрете никто не узнает, если мы сами того не захотим. - Минхо, я… - произнес Чан, но не договорил. Он просто прижался к Минхо, вкладывая в это объятие всю свою душу. - Спасибо тебе большое. Спасибо, что ты со мной и что не оставил меня одного в общежитии. Я взрослый мальчик, я нашел бы, чем себя занять… Но это всегда так сложно… Сложно мириться с одиночеством, когда все остальные находятся со своими семьями. - Привыкай. Теперь ты тоже моя семья. - Простите, если помешала, - раздался голос бабушки Ли в дверях. Она, хихикая, прошла мимо мальчиков и забрала с кухонной столешницы до блеска натертые столовые приборы. - Хо-я, родители будут с минуты на минуту. Пойдем встречать их и садиться за стол. У Криса потели ладошки. У него было много знакомств в музыкальной индустрии, будучи стажером, он общался с большим количеством людей. Но каждое знакомство давалось ему с трудом. Он нервничал, волновался, боялся, что скажет или сделает что-то не так, но Минхо и его бабушка успокаивали его и просили не переживать. Чан находился там, где ему все были рады, где все знали, какой он прекрасный человек, и все к нему хорошо относились. Если с мамой Минхо Крис познакомился еще в ветеринарной клинике, то его отца он увидел в первые. И ему стало неловко от того, какой строгий статный человек это был. Но потом бабуля предложила выпить, чтобы все смогли расслабиться и найти общий язык друг с другом. И дальше общение пошло само собой. Играли рождественские песни, и очень вкусно пахло едой и этот запах смешивался с запахом еловых веток и ароматических свечей. В ветеринарной клинике Чану показалось, что мама Минхо неразговорчивая и довольно закрытая. Однако в домашней обстановке она раскрылась и показала себя с совершенно другой стороны, как и отец. Все шутили, смеялись, и Бан почувствовал, будто они все знакомы уже тысячу лет. Ему задавали много вопросов, в основном спрашивали про родителей и Австралию, и Крис с удовольствием на них отвечал. Он рассказал про свое детство: как ходил в спортивную секцию по плаванию, учил греческий, а с отцом они даже иногда рыбачили по выходным. Его родители, брат и сестра были так далеко, но он все равно чувствовал себя в кругу семьи. Рождество, наполненное любовью. Каждый год Чан встречал Рождество с Ёнкеем, который точно так же не мог уехать к своим родителям. Чаще всего они ходили куда-либо, потому что и без того проводили в общежитие все свободное от расписание время. Но теперь у Чана появился еще один очень важный в его жизни человек. Время пролетело незаметно, и когда стрелка часов уже перевалила за полночь, родители Минхо стали собираться домой, заказывая такси и договариваясь о том, что мальчики придут к ним завтра. Хо соскучился по своим котам и говорил о том, как ему не терпится увидеть их. И хоть родители предложили ночевать все-таки пойти к ним, бабушка Ли убедил их в том, что ребятам будет удобнее у нее. Будто бы она о чем-то догадывалась… Или же просто решила, что Чану и Минхо нужно дать время уединиться и побыть наедине друг с другом в тишине и покое. - Представляю, как у вас шумно в общежитии, - охала она, закрывая за родителями Минхо дверь. - Столько подростков в одной квартире. - Шумно - это мягко сказано. - Ну, ничего. Дом у меня старый, но зато стены толстые. Никакие шумы вам не помешают, - многозначно произнесла бабуля, и Хо подмигнул Чану, позвав его помочь прибраться после застолья. Когда бабушка Ли ушла спать, мальчики погасили свет в гостиной, оставив лишь горящий и приятно потрескивающий камин, и сели рядом с ним в надежде прочувствовать этот момент по-настоящему. Наконец-то у них появилось время для одного из долгожданных моментов - подарков друг для друга. - Кто первый? - спросил Минхо. - Давай на правах старшего я, - ответил Чан, до этого момента пряча за спиной голубую коробочку с атласной лентой. Ему казалось, что он довольно неплохо знает Минхо, однако он все равно до конца не мог предугадать его реакцию. Он протянул свой подарок танцору и замер, с ужасом ожидая, когда же тот его откроет. - Печенье? - Да. Я сделал его сам… - Но, когда? Я же все время находился в общежитии. - Ночью, когда все, и ты в том числе, спали. Феликс помог мне, спасибо ему большое. Без него бы мои кривые руки не смогли бы даже замесить тесто… - Не наговаривай на свои руки, - строго произнес Хо, а потом тут же смягчился. Это были небольшие по размеру печеньки в форме кошачьих лапок. И Чан нарисовал на них розовой глазурью подушечки. Вышло криво и не так, как это было в идеальном представлении Криса, однако Минхо был поражен до глубины души. Сам Кристофер Бан вместо того, чтобы всю ночь торчать в студии нашел время и собственными руками приготовил печенье специально для него. - Кошачьи лапки, потому что ты сам котик, - сказал подготовленную заранее фразу Чан и смущенно захихикал. Он снова краснел. Он так не любил себя за это. - Я… - Хо не мог подобрать слов. - Мне еще никогда никто не делал такие подарки. Никто не думал обо мне настолько… Я… Спасибо большое. Он придвинулся ближе к Крису и крепко обнял его за шею, сморгнув навернувшиеся на глаза слезы. Его первая любовь. Самое волшебное Рождество, когда все ощущалось совершенно по-другому. - Мой подарок скромнее… - тихо, стыдливо опустив глаза, признался он. - Но я тоже сделал его сам. Минхо залез в карман домашних шорт и достал оттуда - Чан ни за что бы никогда не угадал, пока не увидел - два колечка из бисера, какие обычно делал Хенджин. Одно черное, другое фиолетовое. - Я сплел их для тебя и для меня. Хенджин дарит близким людям свои украшения, и я подумал, что тоже хочу подарить что-то особенное моему дорогому человеку. Чан протянул свою руку и позволил Минхо надеть на палец черное сплетенное колечко. Фиолетовое танцор надел сам. И Крис бы разрыдался уже на этом месте от того, какие сильные чувства он испытывал. Но Минхо наклонился к нему и прошептал на ухо: - Но еще у меня есть вторая часть моего подарка. И для этого нам нужно переместиться в спальню. Стало понятно, к чему все идет. И вдруг Чана охватил страх и ужас, потому что, оказалось, он совершенно морально не готов к сексу с Минхо несмотря на то, что все неспешно шло в своем естественном ритме. Мальчики сменили локацию Хо, и тот закрыл дверь на шпингалет, чтобы в случае чего бабушка не смогла зайти к ним, хотя вероятность ее прихода была минимальная: толстые стены, хорошая звукоизоляция, да и она спала крепко и почти никогда не просыпалась среди ночи. - Я очень долго размышлял над твоим предложением, - признался Минхо, когда Чан сел на его кровать, стеснительно, как школьница, сдвинул коленки и скромно положил на них руки. - До тебя, как ни странно, я был натуралом. У меня был секс с девочкой и даже не одной. Но в последней раз у меня… не встал. И теперь я боюсь, что сегодня со мной может случиться то же самое. - Если что попробуем еще. Или поменяемся позициями, - Чану стало очень душно. Ему было неловко говорить на эту тему, но он понимал, что нельзя заниматься «взрослыми вещами» и не обсуждать их. Ему двадцать как никак. «Пора взрослеть, Чанни!», - сказал он сам себе и шумно выдохнул. - Это безумство, - с долей радости проговорил Минхо, усмехнулся и снял с себя футболку. Теперь Чан мог разглядеть все: рельефное, но не перекаченное тело Минхо, шрам, мелкие родинки и торчащие ребра, будто парень питался одним воздухом. - Хочешь, я помогу тебе раздеться? - Мне? - Чана предательски вырвали из чреды мыслей. Он слишком засмотрелся на тело танцора, который был идеальным, даже если сам так не думал. Даже операционный шрам нисколько не уродовал тело Минхо, наоборот придавая ему мужественности. У Чана затряслись руки. - Ты собрался заниматься этим в одежде? - с ухмылкой спросил Хо, и одногруппник неловко мотнул головой. - Расслабься. Ты такой напряженный. - Я боюсь. - Чего? - Что будет больно. - Не переживай, я же не убивать тебя собрался, - Минхо навалился на Чана всем телом и заставил его опуститься на спину. Он навис над ним, разглядывая его побледневшее лицо, а потом впился в его губы, рукой забравшись под чужую футболку, лаская соски и рельеф живота. А потом он отстранился, чтобы спросить: - Ты уверен, что хочешь этого, раз боишься? - Да. - Ну, смотри. Я же не насильник какой-то… Ни времени, ни желания разговаривать не осталось. Они целовались. Сначала осторожно и очень трепетно, как будто делали это в первый раз и боялись друг друга. А потом легкое романтическое настроение сменилось чем-то невообразимым, и они жадно набросились друг на друга. Минхо рулил процессом, позволив Чану полностью отключить голову. И когда Хо оторвался от его губ, то сразу перешел сначала на впалые скулы друга, а потом на его шею. Тонкую, бледную и очень нежную шею, одну из самых главных эрогенных зон. Кожа мальчика так сильно реагировала на каждое прикосновение, и после Минхо и его легких покусываний оставались розовые следы, которые становились все ярче с каждой минутой, обещая задержаться на шее еще на неопределенный срок. И только когда Чан действительно успокоился и стал получать удовольствие от прелюдий, Минхо стянул с него футболку, и отправился блуждать по телу, целуя практически все, до чего мог дотянуться, чувствуя, как креп его собственный член. Давно он не испытывал ничего подобного. Крис застонал, от чего Хо легонько стукнул его по плечу и приложил палец к губам, жестом приказывая того быть тише. Но Чан не мог быть тише, он контролировал себя с большим трудом. Тело горело огнем, а желание нарастало с каждой секундой. Это уже не были «детские» отношения, когда ребята держались за ручки и иногда целовались. Это было что-то более трепетное, глубокое и очень желанное. Что-то, что даже нельзя было охарактеризовать обычным сексом. И Чан, и Минхо хотели стать одним целом, чтобы их и без того родственные души слились воедино. Далее Чан лишился штанов, оставшись в трусах, хотя прекрасно понимал, что и от них скоро не останется ни следа. И это было ужасно неловко, учитывая, что никогда до этого мальчикам не доводилось видеть друг друга голыми. Как вдруг Минхо произнес: - Помнишь, я рассказывал, что зашел за зубной щеткой в ванную, когда ты мылся? Мы еще тогда не очень хорошо общались. - Да… - Так вот, я наврал про пар. Его там почти не было, и я… хорошо, каюсь, подсмотрел за тобой, - Минхо хихикнул, а Чан разинул рот, - так что не стесняйся. Тебе уже нечего скрывать. В доказательство своих слов, Хо покрыл живот парня дорожкой поцелуев, дойдя до резинки трусов, за которую он потом ловко ухватился, и стянул этот мешающий и совершенно неуместный элемент одежды. Чан был похож на помидор. Закрыв лицо руками от смущения и чувствуя, что еще чуть-чуть и он сгорит живьем от осознания, что он полностью обнаженный. Ему даже перед врачами было неловко раздеваться. Он и в зеркало старался не смотреть лишний раз, не любя свое тело. А здесь был даже не первый и не второй вариант. - Ты идеален с ног до головы… - прошептал Минхо. - Нет ничего такого, чего бы стоило стесняться… Я же такой же мальчик, как и ты. Он нагло лег на него сверху. Выпитое вино отлично помогло снять напряжение. Оно подарило ощущение уверенности в своих действиях. Но секса не было, и Чан, который приготовился ощутить на себе все прелести того, о чем прочитал в интернете, очень удивился, когда вместо неприятной части с растяжкой - да, он не любил ее во всех смыслах - Минхо просто положил свою голову на его голую, горячую от смешанных чувств, закрыл глаза и стал прислушиваться к ровному глубокому дыханию. - Волчонок, - тихо произнес Минхо, а потом приподнялся и чмокнул Чана в грудь. - Странно, ведь офники таким не занимаются, да? Не лежат вместе в одной постели и не обнимают друг друга? - Видимо, с этого момента, занимаются, - Чан рассмеялся. Ситуация действительно была очень абсурдная. Знал бы Чанбин, что происходило сейчас в четырех стенах, в детской комнате Ли Ноу, в доме его бабуши, когда Минхо нашел в своей сумке заранее купленную смазку и презервативы. Сначала он избавился от своего нижнего белья, а потом понял, почему так смутился Крис. Ему самому стало ужасно стыдно, и он сам покраснел, а Бан рассмеялся от того, что теперь не у него одного горели щеки и уши. - Я сразу начну с двух, - Минхо выдавил много смазки и медленно ввел сразу два пальца. - Не зажимайся, просто расслабься. - Это неприятно, - морщась, отозвался Крис. Потерпи, волчонок, - Минхо поцеловал его в живот. - Я очень не хочу, чтобы тебе было неприятно, но без этого никак. Представь, что ты на приёме у проктолога. - Блять, Минхо!.. - Что? - тот состроил невинные глазки. - Уже шутки пошутить нельзя? Не плакать же нам с тобой. Он дал Крису привыкнуть к двум пальцам, хотя Крис, наверное, бы поспорил о том, что к этому чувству вообще можно привыкнуть. Но дальше его ждало самое веселое - три пальца, всунутые на всю длину. Пальчики Минхо были не такими изящными и тонкими, как у Хенджина, поэтому приходилось стойко принимать своего молодого человека таким, какой он есть. - Ты готов? - спросил Минхо и разорвал упаковку презерватива. Он надел его быстро, уверенно, потому что делал это не в первый раз и ждал разрешения Криса. Тот нервно смеялся. И все случилось как-то само собой. Легче, чем предполагалось, правда немного дольше. Минхо старался изо всех сил, чтобы быть как можно нежнее к Чану, да и им некуда было торопиться. Они просто наслаждались друг другом, чувствуя соприкосновение их кожи и то, как сбывалась одна заветная мечта на двоих. Минхо всю жизнь внушали, что все, что происходит сейчас и происходило целый месяц - это неправильно. У Криса должна быть девушка, и у него тоже. Свидания, свадьба, дети. Все по стандартам, навязанным обществом. Но, что если прямо сейчас два молодых мальчика, которые только недавно стали совершеннолетними и получили полное право распоряжаться своими жизнями, хотели сделать именно то, что осуждали и отказывались принимать остальные? Минхо выдохнул, отогнав от себя все плохие мысли. Все-таки Чан был для него подарком, самым неожиданным, но, как оказалось, самым приятным в его жизни. Все-таки на данный момент они являлись самыми близкими друг для друга людьми. - Твоя бабушка даже не догадывается… - прошептал Крис, находясь в почти бессознательном состоянии, испытывая то, что он не испытывал никогда, но то и дело пытаясь убрать густую челку со лба. Ему было очень жарко, он горел, а еще и волосы лезли в глаза и мешали отдаваться процессу полностью. - Ты самый лучший мальчик на свете, - произнес Минхо. Он двигался не торопясь, наслаждаясь самым началом процесса и тем, как рецепторы только начинали включаться в работу, заставляя мурашки одну за другой бегать по телу. Внизу живота стало так тепло и щекотно одновременно. Хотелось смеяться. Минхо был счастлив, игриво подразнивая Криса, то наращивая темп, то специально играючи замедляясь или даже полностью останавливаясь. Ему нравилась бледная, покрасневшая от духоты и слегка влажная кожа Бана. Он мог часами рассматривать прекрасное обнажённое тело и еще столько же восхищаться им, считая, что его собственное далеко от идеала. Минхо не любил шрам на своем животе и чувствовал легкую неловкость от того, что вынужден светить своим голым телом перед Крисом. Ему нравились его непослушные пушистые волосы и подрагивающие от удовольствия слегка пухлые губы, которые беззвучно что-то шептали, а потом расплывались в улыбке. И эти ассиметричные ямочки на щеках, в которые так и хотелось ткнуть пальцем. И Минхо не удержался и сделал это. Он подушечками пальцев провел по шее, груди и животу Чана от чего тот вздрогнул и сжался, а Минхо согнулся пополам от нахлынувшего на него острого, яркого чувства. Ли понял, что еще чуть-чуть и кончит прямо сейчас, но сумел сдержаться и смог вернуться к привычному темпу. - Можешь кончать, когда хочешь, и не ждать меня, - с трудом произнес он. Стало тяжело дышать. Я хочу, чтобы в первую очередь получил разрядку ты, а я уже как-нибудь сам… - Если вместе начали, значит вместе дойдем до самого конца, - отозвался Крис, чувствуя, как начинает затуманиваться рассудок. Они с Минхо переплели пальцы. И, кажется, сказанные им слова относились не только к сексу. Танцор раздвинул колени Криса пошире, поменял угол, сменил позу и полностью лег на него, надавив своим животом на его и без того возбужденный член. Чан пискнул и дернул ногой. Он вцепился в танцора еще крепче. Минхо был очень близко. Он мог разглядеть еле заметные светло-рыжие веснушки Чана на щеках и висках и редкие, почти прозрачные ресницы. Минхо поцеловал Криса. Периодически он покусывал его нижнюю губу и смещался то вправо, то влево, поочередно целуя каждую ямочку на щеке. Надо же было природе наградить одного человека таким большим количеством таких запоминающихся особенностей. Сначала оргазм настиг Минхо, который без сил свалился на кровать, сотрясаясь из-за наивысшей точки возбуждения, чувство которой волнообразно настигало его, заставляя всем мышцы сокращаться, а мозг отказываться понимать, что происходит. Следом за ним, буквально через несколько секунд Крис почувствовал то же самое и с мутной пеленой перед глазами, тяжело дыша, опустил голову на подушку и дал себе время, чтобы придти в себя. - Я сейчас умру… - прошептал он. - Аналогично, - с трудом произнес Хо. И они просто лежали, путаясь от бессилия в собственных мыслях и чувствах. Чан лежал, а рядом с ним, уткнувшись лбом в плечо Минхо, даже не думая о том, что сегодня произошло между ними. Он проваливался в сон, бормоча себе под нос что-то вроде: я люблю тебя, мне так хорошо с тобой. - И хоть это было неловко и немного неприятно, хочу сказать, что… ощущения совсем не как с девушкой, - придя в себя, сказал Чан. - Мне понравилось… - Даже больше, чем с Саной? - Минхо с прищуром хитрого котика приподнялся на локтях и взглянул на парня. - Даже больше, чем с Саной. - Теперь я могу шутить, что ты заднеприводный? - Минхо рассмеялся в голос, а Чан стукнул его по плечу. - Но ведь и ты тоже. - Но ведь не меня же… - Хо активно задвигал бровями и шлепнул Чана, когда тот отвернулся. - Ну ладно-ладно. Сегодня ты, а завтра и я. Он подвинулся ближе к Крису и осторожно прикусил кожу на его шее, которая и так была украшена красными следами. Чан снова застонал, прикрыв глаза, но Хо не пошел на второй заход, сказав, что собирается в душ. Зато Криса с собой туда не берет, потому что боится не сдержаться и напасть на него второй раз. Для первого раза с них обоих более, чем достаточно. Некоторые люди в первые разы даже до «финиша» не дошли. Минхо не знал, что скажет бабушке, глядя на сваленное в кучу постельное белье и одежду. Он решил, что разберется с этим утром, потому что из-за навалившейся приятной усталости даже не хотел думать. Чана сильно разморило после душа. Он лежал под одеялом и смотрел в стену, выглядя очень уставшим, но в то же время счастливым. Еще никогда он не чувствовал себя настолько расслабленно и комфортно, будто копившейся годами стресс с концами исчез. - Странный опыт… - задумался он. - У меня еще никогда такого не было… - Я бы больше удивился, если бы был, - рассмеялся Минхо и залез к нему в постель. Зачем он стелил себе на полу - не понятно. Но сегодня он точно не собирался спать отдельно. - С рождеством тебя, мой Чан-и. Люблю тебя, волчара позорный. - А я тебя, заяц кривозубый, - Чан улыбнулся, вспоминая это удивительно время. Оно было так давно…