***
В гостиной семьи Грейнджер стояла напряженная тишина. — Ты не хочешь объясниться, дорогая? — вымолвил, наконец, отец. — Папа, я думала, что нахожусь уже в том возрасте, когда не обязана отчитываться. Тем более что я неоднократно ночевала не дома, и вопросы так не стояли. — Мы, в общем-то, заволновались-то всерьез только днем, — промолвила миссис Грейнджер, она находилась в некоторой растерянности и переводила взгляд с мужчин — Рона и мужа, на дочь, явно пытаясь понять, как устранить образовавшееся недопонимание. — Когда Рон рассказал, что ты провела ночь в поместье этих Мал… Малфоев. Он говорит, что эти люди опасны и сражались в вашей этой войне на другой стороне. — Мама, война уже окончена, Малфои не опасны, они дали показания против Пожирателей, и я находилась там по делу, — холодно отвечала Гермиона, не добро поглядывая на Рона. Тот в свою очередь глядел на девушку исподлобья, хмурым, колючим взглядом. — Я думаю, нам лучше оставить вас наедине, поговорить, — стушевавшись, сказала миссис Грейнджер. Отец Гермионы еще полминуты поколебался, но не выдержал диалога взглядами с женой и все же покинул гостиную вместе с ней. — Что это за выходки, Рон? — возмущенно спросила Гермиона, как только они оказались вне зоны слышимости родителей. — Это я, видимо, у тебя должен спросить, — тихо и угрожающе ответил Рон. — Ладно Фред и Джордж… они всегда любили совершать всякие идиотские поступки, ладно Луна, у нее с головой точно не все в порядке, раз она вышла замуж за Фреда… Но ты! Как ты могла добровольно отправиться в Малфой-мэнор, да еще и остаться там с Малфоем, когда все ушли? — У нас есть серьезная проблема, Рон, ты прекрасно об этом знаешь… — Ах, ну да, — перебил ее юноша, — именно эта проблема вынудила тебя провести ночь с Дюком? Гермиона набрала в грудь побольше воздуха и прикрыла глаза, устраиваясь на диване поудобнее. Этот едкий допрос обещал стать долгим и мучительным стрессом для нее, и девушка морально готовилась отбивать атаку. — То, что мы спали в одной комнате, ничего не значит, — как можно спокойнее, ответила она. — На то были причины. — Я даже знать этого не хочу! — почти прокричал Рон. — Рон, пожалуйста, — Гермиона умоляюще посмотрела ему в глаза. — Не начинай все заново. Ты ж знаешь, что я с тобой, я тебя люблю. Ты не имеешь права мне не доверять. Тебе должно быть стыдно. — Мне? Стыдно? — еще больше взбеленился Рон. — Ты проводишь ночь в доме Малфоя, в комнате с каким-то музыкантишкой, а стыдно должно быть мне? Гермиона изо всех сил старалась поставить себя на место Рона, старалась понять его и простить его реакцию. И она вроде бы понимала, если бы только не было так обидно — ведь Малфой поцеловал ее, а она его отвергла. Ради него, Рона. А ведь как на самом деле не хотелось этого делать. Нет, вовсе не потому, что ей очень хотелось целоваться с Малфоем или еще что-то в этом роде, ей просто было его очень жаль. Гермионе просто невыносимо было смотреть в его глаза, в которых было столько отчаяния и потерянности. Раньше она бы все отдала, лишь бы триумфально посмеяться над таким раздавленным Малфоем, унывшим, и не знающим как себя вести. Думая об этом, представляешь себе, что справедливость вроде бы как торжествует. А теперь, когда это на самом деле случилось и она почти физически ощущала его терзания, Гермионе очень хотелось помочь ему, хотелось обнять его, дать понять, что она все забывает… Не забыла, конечно, но забывает, и готова прощать, готова дать ему шанс. И когда он ее поцеловал… Как же хотелось ответить ему — дать понять, что он не один, что она поддержит его если потребуется, поможет ему. Но сегодня ей пришлось отказаться всего того, что так хотелось сделать для своего бывшего недруга, смутить его, поставить их обоих в совершенно неловкое положение и, вместо помощи, ухудшить ситуацию с душевным состоянием Драко. И все ради Рона, ради их странных отношений. Решение о признании пришло внезапно. Какой-то внутренний голос очень настойчиво останавливал Гермиону, он не просто говорил, он вопил: «Нельзя ему об этом знать! Ни в коем случае! Он сойдет с ума!» — но обида и задетая гордость уже не могли молчать. — Если хочешь знать, — очень спокойно начала Гермиона, — у меня была возможность дать тебе все основания для ревности, а стыдно тебе должно быть, потому что ты посчитал, что я такой возможностью воспользуюсь. — Какая еще такая возможность? Дюк приставал к тебе? — голос Рона стал подозрительно тихим и спокойным. — Малфой меня поцеловал, — триумфально заявила Гермиона и мгновенно услышала тот самый внутренний голос гораздо громче и явственней. Сказать, что она пожалела — ничего не сказать. Рон помолчал некоторое время, спокойно почесал за ухом, похмурил брови, но на Гермиону не смотрел. — Знаешь что? — наконец спросил он и взглянул на Гермиону. — Не знаю, зачем тебе это нужно, но я тебе не верю. Малфой не стал бы тебя целовать ни при каких обстоятельствах, вот что я думаю. Настала очередь Гермионы удивленно хмуриться. — Это еще почему? — она ожидала всего чего угодно: что он накричит на нее, набросится с кулаками, или побежит «убивать» Драко и еще чего-нибудь вытворит неподобающее — но то, что он ей не поверит? Рон умеет удивлять. Юноша спокойно пожал плечами. — Я думаю ты сама понимаешь… И мне кажется очень странным, что ты придумываешь такие глупости. — Ты спятил? — теперь Гермиона не просто была удивлена, она начала не на шутку сердиться. — По-твоему, Малфой посчитал бы не достойным меня поцеловать? Ты хоть понимаешь, как сейчас оскорбляешь меня? — А ты не оскорбляешь себя этими россказнями про малфоевские поцелуи? — Рон в мгновение ока оказался рядом с ней и зло прокричал эти слова ей в лицо. — Тебе не хватает внимания? Или еще какие-то женские заскоки? Нашла чем гордиться — дерьмецо ее поцеловало! Последние слова, сказанные с такой откровенной издевкой в голосе ее возлюбленного, хлестнули Гермиону точно пощечина. Она понимала, что сама виновата, что не стоило этого говорить Рону, но теперь уже отступать было некуда. Едва сдерживаясь, чтобы не заплакать прямо при нем, Гермиона собрала всю свою волю в кулак и тихо пробормотала: — Уходи. — Думаешь, что мне доставляет удовольствие слушать то, что ты мне здесь говоришь? — отодвинувшись от нее, Рон поморщился и отвернулся. — Давай поговорим об этом, когда ты придешь в себя, — тихо ответила Гермиона. — Я не так все себе представляла… — Я, знаешь ли, тоже! — огрызнулся Рон. Еще несколько секунд пронзительной, звенящей тишины и он спокойно встал, накинул куртку и ушел. Гермиона подумала, что самое время поплакать, только вот слез не было. А как раз наоборот — прошло несколько минут, она прокручивала всю эту ситуацию, слово за словом их разговор с Роном и ей становилось смешно. Невообразимо захотелось оказаться рядом с Фредом и Джорджем, рассказать им все, вот это, и они бы все вместе здорово посмеялись! Эти ребята умеют развлекаться, а она нет! Пора бы уже учиться и этому. Так здорово не думать ни о чем, а просто хохотать рядом с друзьями. Отправиться куда-нибудь гулять, совершенно бесцельно слоняться по улицам, или посетить какие-то места… И хохотать, хохотать до полного обессиливания! Слишком долгое время от Гермионы ждали, что она будет серьезной. И ее в целом вполне устраивало такое отношение, да и к тому же раньше выбора особого не было. Сначала сложные учебные годы, потом тяжелые скитания с Гарри в поисках крестражей, война, восстановление Хогвартса… Сейчас Гермиона занималась восстановлением библиотеки школы, они совместно с мадам Пинс реставрировали книги и распределяли их со всей тщательностью и аккуратностью по секциям. В этом году Хогвартс вновь принял учеников, но работы было еще очень много. Кроме того, Гермиона занялась научной работой, по разработке новых положений для работы Мракоборческого отдела Министерства магии. Всем этим она могла заниматься в любое время, когда хотела, а вот сейчас хотелось просто веселиться. Рон такой смешной! А почему бы и впрямь не вернуться к Фреду и Джорджу? Если они позволяют себе необдуманные поступки с серьезными последствиями и при этом очень счастливы, то почему бы и ей не позволить себе несколько веселых мелочей?***
Джордж не спал, хотя, наконец, ночевал один. Гермиона помогла им и сделала для близняшек отдельную комнату на месте бывшего чулана. Он слышал, что Фред вновь смылся из своей комнаты, однако входная дверь вроде не открывалась, значит, он все еще здесь, в магазине. Интересно, Луна хоть как-то реагирует на ночные отлучки мужа? Очень даже интересно. Ему, Джорджу, она устроила сцену из-за Верити, ну хорошо, она застала их в несколько откровенном состоянии, но Гермиона? Она успела приревновать его к Гермионе, которую Джордж только приобнял совершенно по-дружески. А вот проявлений ревности относительно Фреда он ни разу не замечал, хотя поводов Луне муж дает немало, если не сказать, что открыто заявляет — вот он я, блудный муж, ревнуй же меня скорее. И у них все-таки ничего не было. Это успокаивало, одновременно с тем взывало еще массу вопросов. Почему она так ведет себя? Как себя с ней вести? В какие игры она играет с ним и Фредом? Почему вышла замуж? История с неземной любовью явно отпадает, если только Малфой тоже потомок волшебного принца и «Спящей красавицы» и безумно влюблен во Флору, что вряд ли. Значит здесь что-то другое, совсем не связанное с любовью. Сегодня утром она хотела поговорить, может, если бы он согласился, что-то и прояснилось бы? Если бы умел держать себя в руках, то может быть! А у него ведь чувства сменялись одно за одним, он чуть с ума не сошел… Луна сидела там, смотрела на него и молола какую-то ерунду про разговоры, когда только что снилась ему в таком неописуемо чарующем сне, когда он собирался разрядиться, думая о ней, представляя ее… Говорить нормально Джордж с ней точно не смог бы. Ее присутствие просто разрывало его на кусочки: хотелось все ей рассказать, признаться в своих чувствах, целовать ее до беспамятства. Одновременно с тем хотелось просто перекинуть ее через коленку и отшлепать, как маленькую шкодницу за такие игры, за то, что вынуждает его думать о ней ежесекундно. Или затащить в свою постель, и сделать все, что он собирался представить, прежде чем понял, что она находится рядом. Пришлось ее выгнать. Джордж не знал, что точно сделает, если она останется, но ни один из вариантов не подходил ввиду ее семейного положения. Она опять плакала на плече у Фреда, и это просто выводило Джорджа из себя — как будто не она, а он ее обижает, что вообще за номера? А сейчас она одна в комнате Фреда. Может пойти и поговорить с ней? Обдумать этот вопрос Джорджу не удалось. Ночную тишину разорвал громкий звонок в дверь магазина.***
Фред тихонечко крался между полок магазина и улыбался сам себе. Ему пришлось долго ждать удобного случая, когда сестры назовут друг друга по именам, выяснить, кто из них Флора и перед сном шепнуть ей, что будет ждать в магазине ночью, когда все лягут. Флора тогда ничего не ответила, но что-то удивительно озорное мелькнуло в ее всегда серьезных и печальных глазах, что Фред был уверен — она придет. И она действительно явилась, он слышал, как она ходила между стеллажей. Девчонка играла с ним в прятки, делала это весьма искусно, она дразнила его и Фреду это нравилось. Он ощущал себя фактически хищным котом, который точно знает, что мышке деваться некуда и дает ей последнюю надежду, возможность побегать в этом путаном лабиринте, прежде чем он все равно заключит ее в свои когтистые лапы, стиснет на ее шейке свои острые зубы. Едва слышные шажки вновь прошуршали рядом, настолько близко, что Фред даже ощутил дуновение ветерка от девичьей фигурки. Он видел ее силуэт в неверном свете луны, пробивающимся сквозь стекла. Девушка явно была не в платье, а в чем-то более легком, скорее всего в ночной сорочке, что делало предвкушение поимки этой несчастной мышки более сладостным. Шаг в тишине, шорох, Фред прислушивался очень внимательно, и вел свою «жертву» в ловушку, постепенно перемещаясь в тот угол, откуда она уже не сможет проскочить мимо него, ведь он уже успел тихонечко передвинуть один из стеллажей, используя заглушающие заклятия, чтобы она ничего не заподозрила. И теперь в этом месте создался тупик, где ее поджидал только он. Шаг, еще один, она упирается в непредвиденную преграду и мгновенно оказывается в его объятиях. Они молчат, слова сейчас только испортят все удивительное таинство сегодняшней ночи. Ее глаза блестят в темноте, дыхание сбито, а Фред коварно улыбается и не теряет времени: он дает ей несколько мгновений осознать, что она в его руках и тут же припадает к ее маленьким губкам. Девушка слегка подрагивает в его объятиях, но на поцелуй отвечает. Сначала робко, нежно, потом с шумом выдыхает, прижимается к Фреду теснее, запускает руки в его волосы, пошкрябывает ноготками по коже. Фред чувствует, как притекает кровь к голове, как немеют пальцы, как разум и тело отказываются подчиняться хозяину, и он наслаждается этим чувством, чувством свободы и счастья. Очень простого счастья, незатейливого, но такого сладкого, дарующего надежду на большее, сладостное предвкушение сказочного единения с этой загадочной девушкой. Ее ночная сорочка приятная на ощупь и такая тоненькая, что он чувствует руками каждый изгиб ее тела, подушечки пальцев даже покалывает от предвкушения того, что они могут очутиться на ее обнаженной коже. Фред прерывает поцелуй и находит губами мочку ее уха, ласкает ее, потом приникает к шейке, и с удовольствием отмечает, как сладко выдыхает девушка в его руках. Неожиданный громкий дверной звонок, заставляет пару напрячься, и перепугано прижаться друг к другу.***
— Гермиона? Тебе чего не спится? — Джордж слегка подрагивал на холодном ветру, ворвавшемуся в магазин, ведь на нем были всего лишь шорты и футболка, его обычная одежда по ночам. — Может, пустишь меня, или будешь трястись от холода тут? — Гермиона улыбнулась как можно более очаровательно. — Это лучше, чем сдохнуть от кошмаров, но все равно заходи, — Джордж пустил девушку внутрь и вошел следом. Пара взмахов волшебной палочкой Джорджа, и магазин наполнился тусклым светом. — Что-то случилось? — обеспокоенно спросил он. — Я поссорилась с Роном, — Гермиона говорила таким будничным тоном, точно обсуждала меню на завтрак. — Я так и думал… — покачал головой Джордж. — Говорил же тебе, что Верити ляпнула про то, что ты провела ночь с Дюком… — Да ничего страшного! — весело отозвалась Гермиона. — Мне, знаешь ли, скрывать нечего, к тому же я рассказала Рону еще больше даже чем Верити. Ты бы видел его лицо! Она неожиданно весело расхохоталась, а Джордж растерянно стоял и слегка улыбался, не уверенный в том, как на это реагировать — вдруг у Гермионы просто истерика и тогда смеяться сейчас будет весьма невежливо. Жаль, что рядом нет Фреда, он точно не стал бы смущаться этой ситуации, и с ним Джордж чувствовал бы себя гораздо комфортнее. «Вот это настоящее волшебство», — промелькнуло в его сознании мысль, когда Фред вышел из-за стеллажа, прямо в тот момент, когда Джордж о нем подумал. — Расскажешь? — улыбнулся Фред. — Вы извините, что подняла вас с постели, — почти не слушала их Гермиона, поднимаясь вверх по лестнице в их квартирку. — Но мне стало так весело, что я сразу подумала о вас и решила вернуться. Мне не хочется оставаться сегодня ночью одной в таком веселье, так что принимайте назойливую гостью,— остановившись наверху лестницы и, повернувшись, она развела руки в стороны, демонстрируя саму себя братьям. Фред и Джордж весело переглянулись и пошли вслед за ней. Ребята расположились на кухне, и Гермиона рассказала близнецам почти все, что случилось, опуская вопрос с поцелуем Малфоя, называя это формулировкой «я ему т а к о е рассказала». — Ну, давай, Грейнджер, расскажи, — поддевал ее Фред, толкая в плечо, — что там такое «такое»? Так ведь реально не смешно! — Не расскажу, это секрет! — дразнила его Гермиона. — Братцу же нашему полоумному рассказала! — деланно возмущался Джордж. — Чем мы хуже? — Полегче! — весело осадила его Гермиона. — Он пока еще мой парень! Их задорную перепалку прервали Флора и Гестия, которые тихонечко вошли в кухню. Глаза Фреда заблестели, что не укрылось ни от брата, ни от Гермионы. Он слегка улыбнулся, а потом обратил внимание на то, как смотрят на него присутствующие, он спрятал глаза, только вот улыбка никак не желала сходить с его губ. — Не спите? — с ехидно понимающей улыбкой, спросил Джордж. — А вы чего здесь? — спросила одна из сестер Кэрроу. — Да вот, решили, что с нашими снами, спать нам вредно, — хохотнул Фред. — Ночами будем общаться, присоединяйтесь. — Меня возьмете? — послышался тихий голосок Луны. Джордж заметно для всех присутствующих напрягся и задержал дыхание. Фред стрельнул взглядом на жену, потом на брата и кивнул. — Конечно, зачем кому-то спать в этом доме? — А давайте еще Малфоя и Керли позовем! — почти выкрикнула Гермиона, она выглядела чрезмерно возбужденной. — Зачем? — поморщился Джордж. Гермиона подумала пару мгновений, потом глаза ее расширились, от очевидно, осенившей ее идеи. — Пойдемте на Министерство! — выпалила она, очевидно, сама изумляясь тому, что говорит. — Добывать книгу! И пока никто не успел опомниться, Гермиона подскочила со своего места, выхватила из кармана волшебную палочку и выпустила патронус, с посланием Драко и Керли о том, чтобы они срочно прибыли к Фреду и Джорджу домой. — Романтические отношения с нашим братом весьма скверно влияют на мозговую деятельность лучшей ученицы Хогвартса, — иронично заметил Джордж, наблюдая за манипуляциями Гермионы. — Боюсь, что последствия уже необратимы, — подхватил Фред. Не успел даже никто еще и слова вымолвить, как в дверь раздался звонок. — Наверняка это Керли! — подскочила Гермиона и бросилась к входной двери. Луна, Фред, Джордж и сестры Кэрроу обреченно поплелись за ней. — Я знаю, можешь не рассказывать, успел сегодня поспать немного, — бормотал Керли Дюк на пороге. — Малфой скоро будет. Только вот дальнейшего я не слышал ничего, может еще поспать? Гермиона задорно расхохоталась. — Это так здорово! Как давно у нас не было никаких приключений! — восхищенно говорила она. — Как долго мы не совершали безумных, необдуманных поступков! — Да, конечно, и сегодня ночью не ночевали в Малфой-мэноре, — хохотнул Фред. — Там не было такой неизведанности, как здесь! — Тебе не кажется, братец, что в воздухе витает аура сумасшествия, — серьезно начал Джордж. — И боюсь, Джордж, что исходит она здесь только от одного человека, — поддержал брата Фред. Гермиона только радостно рассмеялась в ответ на их слова, и распушила еще больше свои непослушные волосы. — Вам нужно переодеться! — улыбаясь, заявила она. — Негоже в пижамах ходить в Министерство магии, даже ночью!