***
«Только бы не заплакать прямо при нем», — судорожно неслось в сознании Верити. Она попросту впала в ступор, невероятно уязвленная его поступком. Теперь она поняла, в чем заключался его план, и стало еще гаже, от собственной наивности и недалекости. Сердце колотилось как бешеное, в горле щипало, она чувствовала, как подступают слезы и сейчас бросила все силы на то, чтобы сдержать их — стараясь выбросить все чувства и мысли из головы, она вцепилась в ткань своего платья и уставилась в противоположную стену. На Малфоя сейчас смотреть было нельзя — она рисковала упасть перед ним еще ниже. — Я прощаю тебе оставшиеся полчаса, — благодушно заявил Малфой. — Что б ты сдох, мерзавец! — выкрикнула Верити, не успев себя проконтролировать, и ощутила, как глаза наполняются первыми горячими слезами. — Мне на самом деле ничего от тебя не нужно, — не обращая внимания на ее выпад, продолжил Малфой, — так что ты свободна. Верити пулей сорвалась с места и вылетела из комнаты. Сдерживать слезы больше не было никаких сил, она бежала по длинной галерее Малфой-мэнора, проклиная этот дом, проклиная Драко, проклиная себя за собственную глупость и наивность. Только в лесу, где уже можно было аппарировать, она позволила себе остановиться, прижаться к дереву и тихонечко завыть от бессилия и пережитого унижения. Спустя минуту она поняла, что кто-то сжимает ее в объятиях. Неужели Малфой пришел за ней, чтобы успокоить, извиниться? Этого не может быть. — Что он сделал тебе? — взволнованно спрашивал Джордж. Конечно, это не Малфой, с чего вдруг такие мысли? Это ее дорогой друг, ее самый родной человек на данный момент. Джордж, в объятиях которого, казалось, что ты в безопасности, и ничего плохого не произошло, и никогда не произойдет. — Верити, не молчи, что он натворил? — Верити не поверила своим ушам, это был Керли. Он, значит, тоже волнуется за нее? Только сейчас именно на это было все равно. Как бы она обрадовалась еще пару часов назад, если бы узнала, что Керли переживает за нее, а теперь он казался совсем чужим, далеким. Еще бы — все это время нос от нее воротил, как от прокаженной, а теперь заволновался вдруг, и плевать. Гораздо нужнее сейчас было оказаться в объятиях Джорджа — родного, надежного, как скала. — Ничего, — сквозь слезы, шумно хлюпая носом, пробормотала она. — Ничего он мне не сделал… Джордж гладил ее по ярким бирюзовым волосам и прижимал к себе. — Но почему ты плачешь тогда, детка? Не бойся, расскажи правду… — Он просто больной психопат, но ничего не сделал, — дрожащим голосом уверяла Верити, а потом сказала тихо, чтобы слышал только он. — Забери меня от всех, ладно? А то глазеют, я не могу… Джордж кивнул и спустя несколько мгновений они оказались в ночном Косом переулке, неподалеку от магазина «Всевозможные Волшебные Вредилки». — Пойдем ко мне в комнату, — вел Верити Джордж, не выпуская из объятий. — Я, наконец, живу один, закроемся и пошли все… Собрания все равно не получилось сегодня из-за вашего глупого спора… — Я знаю, Джордж, — Верити разрыдалась еще более горько и уткнулась лицом ему в плечо. — Я такая идиотка… почему ты меня не остановил? — Я пытался вообще-то, если ты помнишь… Они уже поднялись на второй этаж и вошли в комнату Джорджа. — Прости, я знаю, что ты пытался… — Верити хлюпала носом и упёрлась лбом в его грудь. — Но я такая дура… — Теперь говори, что он сделал, — строго приказал Джордж. — Только без этого… Как сказать ему правду? Как вообще облечь это в слова? Малфой сказал «Со всеми», тогда она не особенно обратила на это внимание, сосредоточившись на ощущении его тела прижимавшегося к ней, на его горячем дыхании, а теперь эти слова не выходили у нее из головы — выходит он считает, что она спит со всеми? Он считает ее просто шлюхой? А она? Уже сама готова была на все, как будто и в самом деле… И он имел возможность точно в этом убедиться — он залез к ней в трусики, и мог, без ее томного выдоха и прикрытых глаз, осознать как она хотела этого сама… Верити подняла руки и прикрыла ладошками лицо, сгорая от стыда перед своим другом. Конечно, Верити считала себя вполне современной и продвинутой в постельных отношениях с мужчинами, она умела брать от них то, что считала важным для себя, поддерживая свою самооценку и подпитывая собственную сексуальность, что она считала немаловажной составной частью, в её понимании счастливой человеческой личности. Однако она всегда считала, что умеет контролировать себя, если этого требуют обстоятельства. То, что произошло сегодня, никак не укладывалось в ее идеальную картину собственного поведения. — Он ничего не сделал, — слегка успокоившись, ответила она. — Он вроде как хотел… но не стал. — Чего хотел? — нахмурился Джордж. Верити посмотрела на него укоризненно — к чему эти уточняющие вопросы, если и так все понятно. — Еще бы он стал! — прорычал Джордж. — Он же понимал, что мы его в таком случае в порошок сотрем — воспользоваться долгом пари для этого… ему была бы крышка. Верити прикрыла глаза и снова прижалась к Джорджу. — Может и правда будет лучше, если мы будем вместе? — тихо спросила она. — Вроде как сама судьба сводит нас, знаешь… мне очень хорошо с тобой. И не нужен мне Керли… он и правда вообще не смотрит в мою сторону. Ну и хрен с ним. Ты — моя рок-звезда. Джордж улыбнулся и погладил ее по спине. — Не знаю, Вер… боюсь из меня сейчас не очень-то хороший бойфренд выйдет… я день и ночь думаю о ней… — Да, прости… твоя Луна… Стоило подумать о ней, как она тут же объявилась на пороге вместе с Фредом и Гермионой. — Вы тут? — непонятно для чего спросила Гермиона, входя в комнату. — Верити, что случилось? Что Малфой сделал? — Ничего, — помотала головой Верити, теснее прижимаясь к Джорджу как в укрытие. — Что бы там ни было, лучше рассказать, — серьезно сказал Фред. — Ничего, правда… — Верити повернулась к нему и постаралась выдавить из себя улыбку. — Он вроде как собирался, но только попугать хотел… ничего не сделал. Я расплакалась из-за себя… из-за того, что сглупила с этим спором… чувствовала себя дурой такой, безмозглой… Фред утешительно положил руку ей на плечо. — Ничего страшного, — тихо пробормотала Луна и погладила Верити по волосам. — Я думаю, тебе не стоит так расстраиваться из-за всего произошедшего. И еще я думаю, в данном случае, залечить рану сможет только тот, кто ее нанес. Верити уже смущало такое большое внимание к себе, на кровати Джорджа сидели пять человек. — А где все? — она начала решительно переводить разговор в другое русло. — Керли отправился домой, собрания сегодня не получилось, Флора и Гестия пошли к Малфою, обещали скоро вернуться. — Я тоже пойду, мне надо домой, — засуетилась Верити, а потом взглянула на Полумну и решила сделать Джорджу подарок за все, что он для нее всегда делает. Он ведь хотел, чтобы она стала его девушкой, явно с целью заставить подергаться Луну. Ну, так значит, пускай дергается. — До скорого, милый, — пропела она и прижалась к Джорджу в страстном поцелуе, крепко обхватив его лицо руками. Когда она оторвалась от него, Джордж смотрел на нее изумленно, а Верити похлопала его по плечу, размазала остатки косметики по лицу и стремительно покинула комнату. — Ну что, попробуем собраться завтра? — неловко спросила Гермиона, в создавшейся неуютной тишине. — Да, конечно, — кивнул Фред, внимательно следя за своей женой, которая, казалось, окаменела как изваяние. Гермиона суетливо засобиралась и отправилась домой. Фред и Луна тоже довольно быстро ушли, оставив Джорджа наедине со своими мыслями о жене брата. Спектакль, устроенный Верити явно предназначался для одного зрителя, Джордж это точно осознавал, как и то, что зритель этот спектакль оценил — Луна впала в абсолютную прострацию.***
Драко не был уверен в том, зачем затеял эту идиотскую игру с Верити. Он так и остался в своей небольшой гостиной, уставившись невидящим взглядом в стену, к которой еще совсем недавно прижимал эту стервозную разукрашенную грубиянку. Ему очень хотелось поставить ее на место. За все ту грубость, что он от нее постоянно слышал, за спесь и отсутствие самоконтроля в нелепом хвастовстве. Он, конечно, не собирался с ней спать — еще чего не хватало! Только вот очень интересно было попугать ее, хотя, как выяснилось, самому это сделать было не просто. Ему даже пришлось выпить для смелости. Но все равно не выходило ничего — он просто сидел и смотрел на нее. А Верити стояла с таким вызывающим видом, со своими нелепыми зелено-голубыми волосами, Драко никак не мог набраться решимости, и уже подумал о том, что зря это затеял. Он ощупал ее тело глазами, думая о том, куда она его треснет, если он рискнет дотронуться до неё. Но теперь уже отступать было некуда. Хотя сначала он решился только хрипло попросить ее подойти поближе. Но когда она подчинилась, он вновь перепугался и вся решимость сошла на нет. Драко снова хлебнул большой глоток огневиски и подумал, что надо или заканчивать с этим и отказаться от своей задумки, или уже приступать к хоть каким-то действиям. Конечно, он понимал, что наживет в ее лице еще большего врага, чем она являлась сейчас, да и дружки ее — Уизли обозлятся на него пуще прежнего, но упускать такой шанс нельзя было. В конце концов, она сама совершила эту глупость и оказалась в его власти. К тому же что бы там ни было, девочка красивая, фигурка просто блеск, и страстная такая, очевидно… Драко мысленно себя остановил — ни к чему эти мысли, ведь ничего не будет, он просто попугает ее. Он не насильник, он не хотел, чтобы она сопротивлялась, он не хотел причинять кому-то боль, даже ей. Приказ раздеваться прозвучал неожиданно даже для него самого, какой-то внутренний стержень решимости толкнул его отдать это резкое распоряжение. Конечно, она отказалась, можно было даже не рассчитывать, что она тут же устроит ему стриптиз. Драко почувствовал себя никчемным неудачником — она вешается на этого Керли Дюка, она спит с Уизли, а он очевидно для нее просто противен. От злости на самого себя, он прижал ее к стене и снова проявил свою слабость — спросил у нее, почему не он? Потом пришлось срочно реабилитироваться — грубо сжать ее грудь в руках, делая вид, что ему плевать, и он и дальше намерен продолжить властвовать над ней. К своему восторгу, Драко ощутил через ткань платья, что ее грудь отреагировала на его прикосновения, он нежнее поиграл с соском и продвинул руку под платьем выше по ее бедру. Верити была напряжена, как натянутая струна, но, к своему неудовольствию, Драко понял, что безумно хочет прижаться к ее ароматной шейке и судорожно целовать нежную кожу. Но смог позволить себе только едва заметные прикосновения, неуверенный в том, хочет ли чтобы она ощущала его осторожные и нежные движения губами, как проявление новой слабости. Рука, под юбкой, сама непроизвольно нырнула ей в трусики, и Драко не поверил своей удаче — она была мокрая, значит она хочет его? Или отчего-то ещё она была возбуждена? Он, осторожно, боясь спугнуть момент, поласкал ее, и тогда она ответила на все его вопросы — выдохнула, прикрыла глаза и расслабилась в его руках. Такого везения Драко совсем не ожидал и понял, что другого такого момента может и не быть. Он быстро отпрянул от нее и оставил ее стоять возле стены, возбужденную и отвергнутую. Когда он заговорил, Драко видел, что у нее в глазах стоят слезы, и она готова удрать в любой момент. Еще бы — он поймал ее в ловушку. Ощущение того, что она полностью в его власти, что она возбудилась от его прикосновений, от мыслей о сексе с ним, грело посильнее огневиски. Вся эта ситуация являлась для Драко чудесной удачей, которой он совсем не ожидал от судьбы. И сейчас, конечно, нужно было не упускать момента и добить ее напускным благородством. Потом пришли Флора и Гестия и рассказали, что встретили Верити в лесу, и что она горько плакала, что Джордж аппарировал с ней, выспрашивали, что Драко ей сделал. Девочки смотрели на него осуждающе, а Драко теперь был окончательно удовлетворен ситуацией, в которую попал. Он действительно выжал из нее все. А маленькая шлюшка сама виновата, что возбуждается от любого прикосновения к ней мужчин. Драко сразу отмел мысль о том, что дело могло быть именно в нем — Верити неоднократно высказывала ему совершенно открыто свою полнейшую неприязнь. Значит она действительно попросту развратная девчонка, которая течет от любого самца, намекающего на секс с ней. Проблему могли составить близнецы, которые наверняка озлобятся на него из-за своей подружки, с которой он был уверен, они оба спят. И Гермиона… а вот эта проблема уже гораздо серьезней. Когда она ночью прислала ему патронус, и потом в министерстве, он понял, что не зря предпринял решительные шаги в отношении покорения Грейнджер. Она явно была или польщена, или сама не ровно дышала к Драко, и ее поведение говорило о том, что у него есть все шансы. Драко подумал о том, что нужно совершить какой-то романтический жест — девушки это любят. Но фантазия рисовала такие нелепые помпезности, которые он знал — она не оценит, и Драко моментально отбрасывал их в сторону. К тому же из головы не выходила маленькая распутная сучка и этот момент, всего одно мгновение, когда она расслабилась в его руках, когда так жарко выдохнула и практически вытянула из своих мокрых трусиков транспарант «Бери меня, Малфой, я вся твоя!» Может надо было просто трахнуть ее, тем более, что она уже была не против? Драко мысленно фыркнул — еще чего. Потерять его спасительные целомудренные романтические отношения с Грейнджер в самом их зародыше из-за какой-то не в меру любвеобильной текущей самки? Он не такой идиот. Тем более не факт, что в таком случае, прояви он еще хоть одну слабость, Верити вдруг не посмеялась бы над ним. Она — еще та стерва и момента не упустит. Драко не удивился бы, начни она издеваться над ним во время его оргазма. Может она этого и добивалась и попросту разыграла перед ним спектакль? Драко нервно вскочил со своего кресла и зашагал по комнате. Вот же коварная мегера — это же надо было так ему запудрить мозги, что он повелся на такой дешевый розыгрыш! Наверняка она все просчитала, что сейчас состроит из себя перевозбужденную овечку, сделает вид, что вся его хочет, а сама в нужный момент, когда он поверит ей, посмеется над ним. Он так и видел, как валяется на полу обнаженный с беспомощно торчащим возбужденным пенисом, а Верити тычет в него пальцем и смеется: «Да кому ты нужен, задохлик? Неужели ты и впрямь подумал, что я могу переспать с тобой?» — издевалась над ним воображаемая девушка с бирюзовыми волосами. Волна гнева охватила все существо Драко, и он нервно опрокинул в себя еще одну порцию огневиски, стараясь потушить разбушевавшийся в нем огонь. Как же все-таки хорошо, что все так удачно получилось, и она побежала рыдать к своим рыжим дружкам, раздосадованная, что ее мерзкий план сорвался и Драко остался в выигрыше. Направляясь в свою спальню, неровными от алкоголя шагами, Драко твердо решил, что надо держаться подальше от этой коварной шлюшки, иначе можно было оказаться в очень бедственном положении.***
Сон к Джорджу не шел, днем они вполне основательно выспались, но пора было менять график, ведь завтра их вновь ждала работа, к тому же скопились почтовые заказы, которые нужно было разослать в разные концы страны, поэтому Джордж старался заставить себя уснуть. Он слышал, как Фред вновь ускользнул из комнаты и даже почти не удивился, когда услышал шорох в своей комнате и ее легкие, почти невесомые шажочки. — Зачем ты пришла? — тихо спросил он, не открывая глаз. — Не хочу спать одна, — прошелестела в ответ Луна. — Почему бы тебе тогда не удержать рядом с собой мужа? — А почему Верити не осталась с тобой? — А тебе какая разница? Они затихли на несколько томительных мгновений. Луна не отвечала, и Джордж открыл глаза. — Я ведь просил тебя, не оставаться со мной наедине, — сказал он почти ласково, непроизвольно касаясь ее коленки — Луна сидела совсем близко на его кровати. Она тяжело вздохнула и вновь ничего не сказала. — Значит, ты пришла ко мне спать? — Вообще-то нет, на самом деле вряд ли я смогу уснуть рядом с тобой, — едва слышно пробормотала самая желанная девочка в его жизни. И когда она успела? Джордж принял сидячее положение на кровати позади нее, внимательно оглядел ее волосы, ее хрупкие плечики под ночной сорочкой. Как же невыносимо чесались руки коснуться ее, простить ей все, и сделать вид, что у нее нет мужа, а у него нет брата. Луна сама наклонилась и приникла спиной к его груди. — Зачем ты это делаешь? — пошептал он прямо ей в ухо, жадно вдыхая запах ее волос. — Есть вещи неподвластные мне, — ответила ему Луна. — Это как эти самые сны… я не могу сделать так, чтобы они не снились мне. Так и тут… просто я ошиблась. Я хотела, чтобы ты знал. Она повернулась и села теперь лицом к нему, скрестив ноги по-турецки. Джордж откинул прядку волос с ее лица, чувствуя, как от прикосновения к ней горят пальцы, как она сама, прикрывая глаза, льнет к его руке щекой. — Луна… — выдохнул он и закрыл глаза, стараясь сосредоточиться, выкинуть из головы все заманчивые сладкие картины, которые рисует ему его неуемное воображение. Только с закрытыми глазами стало еще хуже — он чувствовал на своей коже ее дыхание, в тишине, казалось, слышал, как бьется ее сердце, она была слишком близко. — Я никогда раньше не любила, понимаешь? — тихо продолжила девушка. — И чувства эти захлестнули меня с такой силой, что я никак не могла в них разобраться. Ты когда-нибудь плавал в бушующем океане? Когда волны качают тебя из стороны в сторону, застилают глаза, шум закладывает уши, и ты не знаешь точно, где берег, куда тебе плыть… да и плыть в принципе не возможно, и тебя просто носит волнами, как крошечную звездочку в огромной вселенной, и невозможно ни действовать, ни думать… одни только эмоции. Она притихла на несколько мгновений, а Джордж был не в силах открыть глаза, завороженный звуком ее голоса. Он все представил себе: и одинокую звездочку и Луну, плескающуюся в бурных волнах океана, только не мог понять, к чему это все. — Вот так с вами и вышло. Я оживила Фреда, я смотрела на него… и сердце заходилось от чувств… или на тебя… я не знала тогда еще точно. Я словно плавала в том самом бушующем океане… А сейчас, мне кажется кто-то бросил спасательный круг, и более того, я уже очень близко к берегу. Джордж, кажется, начал понимать, что она пытается сказать. Он открыл глаза и взглянул на нее — такую красивую, хрупкую. Она сидела перед ним, печально опустив свои почти детские плечики, и внимательно разглядывала его лицо. — А откуда ты знаешь, что ты на верном пути? — едва слышно спросил он. — Если столько времени находилась в таком обманчивом состоянии… — Я вижу свое спасение, — проронила Луна и приблизила свое лицо к нему так близко, что Джордж почувствовал, как её дыхание попросту обжигает его кожу. — Но для меня ты не спасение, ты — моя погибель… — Джордж говорил так тихо, что надеялся сам не услышать своих слов. А Луна ловила их, как жизненно важный кислород. — Прости меня, — печально пробормотала она. — Я просто думала, что ты должен знать. — Должен… — эхом повторил он и не в силах больше сдерживаться, прильнул к ее желанным, неповторимым, нежнейшим губам. Луна ответила на поцелуй робко, но обхватила его лицо обеими руками и нежно погладила кончиками пальчиков. Джордж думал, что сойдет с ума от охвативших его эмоций. Она рядом с ним, она целует его, он чувствует ее дурманящий запах, и все это наяву, а не во сне. И так гораздо лучше, так счастье наполняет сердце в полной мере. Все его существо сосредоточилось на том, чтобы поймать и остановить это мгновение их единения, чтобы запомнить его навсегда и лелеять бессонными проклятыми ночами без нее. Он остановился, когда почувствовал, что ее щека мокрая от слез. — Не плачь, пожалуйста, не плачь, — прошептал он, соприкоснувшись с ней лбами. — Я схожу с ума, когда ты плачешь, это просто пытка… — Я ведь не знала, прости меня… — всхлипывала Луна. — И я знаю, что ты никогда, никогда не сможешь… Хотя мог бы. Фред любит тебя больше всего на свете, больше всех людей. Он наверняка понял бы и простил тебя, и даже не сердился бы… — Почему ты думаешь, что он так же сильно не любит тебя? — обреченно спросил Джордж. — Он очень хорошо ко мне относится, и он очень добрый, ласковый… Только ради тебя он бы смог отказаться от любой женщины, как бы сильно он ее не любил, тебя он любит сильнее, и всегда будет любить. — Ты считаешь, что я вправе пользоваться его отношением ко мне и требовать от него чего-то такого? — сердито спросил Джордж, однако обхватил Луну за талию и притянул ближе, вынуждая ее обнять себя ногами. — Это еще одно, за что он тебя любит — ты никогда не воспользуешься его любовью, — прошептала Луна и запустила руки в его волосы громко, жадно, точно последний раз в жизни, вдыхая его запах. — Я уйду завтра домой… Просто я считала, что ты должен знать. — Нет-нет-нет, — протестующее зашептал Джордж. — Ты не можешь уйти, как мы будем без тебя? — А как я буду с вами? — Луна теснее прижалась к нему и потерлась щекой о его щеку. — Я не могу каждую минуту проклинать себя за то, что совершила такую ошибку. Джордж понимал головой, что она действительно должна уйти. Это единственное верное решение — дать свободу Фреду, чтобы он мог спокойно реализовывать свои бурные фантазии не оборачиваясь на жену, одновременно с тем отпустить и его, Джорджа. Только вот он не хотел быть отпущенным. Сейчас она была в его объятиях, он едва заметно касался губами ее мокрого от слез лица, он целовал ее губы, ее глаза, гладил шелковистые волосы, теснее прижимал, проводя пальцами по хрупкой спине. Она была с ним — маленькое жизнерадостное чудо, его загадочная и непостижимая принцесса, его драгоценное сокровище, которое он не променял бы ни на какие богатства мира. Джордж открыл глаза и постарался запомнить каждую черточку ее лица, утонуть в ее бездонных глазах. Она призналась в своих чувствах, она не играла с ним, и она понимала его. — Просто не уходи, — едва слышно прошептал он в крошечное ушко, покрывая его горячими и горькими поцелуями. — Если ты просишь… — выдохнула Луна, проведя ноготками по его шее. — Все, что хочешь… Ее дыхание было неровным, и она так тесно прижималась, словно желала раствориться в нем. Джордж потерял счет времени, он не понимал уже, как долго они сидели так, прижавшись, и нежно поглаживая друг друга, заглядывая в глаза, в поисках чего-то важного, ответов на свои вопросы и успокоения своих тревог. Иногда целуя лицо, шею, губы. И ничего не говорить… Да, молчать было лучше всего, если не говорить об их никчемном положении, об их будущем, то можно было сделать вид, что существует только сейчас, и оно будет длиться вечно.