***
Акутагава определённо святой. Он прикрыл Чую. К слову этот препод был тем ещё говнюком, если ты опоздал, то тебе не жить, а если жить то недолго. Когда Чуя проскочил в аудиторию его не было, как сказал Рюноске его позвал кто-то из руководства и он вышел. Фух, повезло. А Аку нужно как-то отблагодарить, он все-таки помог, причём нехило так. Может шоколадку купить? Препод зашёл и продолжил пару. Рассказывал он достаточно интересно и его хотелось слушать, но его отношение к ученикам оставляло желать лучшего. Он постоянно валил на экзаменах, придирался. Так говорили ещё старшие курсы, а повода не верить им нет. — Акутагава, спасибо большое тебе. — За что? — недоуменно спросил Рюноске — За то, что прикрыл. — Это мелочи, я знаю, что ты поступил бы точно так же, так что не бери в голову. — Всё равно спасибо… Пара может и интересная, но в сон клонило жутко. Конечно, проспать пять часов или около того, так ещё и на тренировке весь мозг выебали. Хм, интересно… а Осаму понравилось как он танцует? Так, нет. Это не должно его волновать. С чего бы вдруг? — Чуя, как там с твоим признанием? — Ты про что? — Ты спрашивал у меня вчера, не помнишь что-ли? — А, блин. Точно. Ну, как тебе сказать. Никак. Я ещё ничего не сказал. Да и я не уверен, что это взаимно, мы ведь друзья. — Вспомни Ацуши и меня. — Ну… это другое. — Не думаю. О, звонок. Хм, следующая пара вроде на этом этаже в 19 аудитории. Чуя шёл один, потому что Рюноске сказал, что вынужден отойти. Конечно, Чуя понял, что это было связано с Ацуши, потому что в глазах Аку промелькнула нежность. Осаму и Чуя столкнулись к коридоре. — Хей, ты специально? Утырок. — И тебе приветик. — Я спешу, дай пройти. — Не-а. — Осаму встал преграждая путь. Коридор безлюдный. Здесь никого нет. Словно все вымерли. Дазай был выше и нависал над Чуей, но благо он наклонился и они с Накахарой были примерно на одном уровне. — Ты знал, что тебе очень идёт моя футболка? — Да иди ты! Если бы ты не кинул мою в стирку я бы… — смутился Чуя, дыхание Осаму было почти на губах, так близко он наклонился. — А ты знал, что твоя футболка лежала на кровати, чистая и выглаженная? Был бы ты чуть внимательнее… — Ты…! Ты! — Я. — наклонился Дазай ещё ближе. Теперь его дыхание обжигало губы. Черт. — Ну? Что я? — …ничего. Ты просто хитрый лис. — А ты — мой зайчик? Если да, то я согласен. — Мечтай. — Буду… — Мне надо на пару, прощай, Ромео. — Пока, моя Джульетта. — Иди нахуй! — крикнул Чуя, отойдя на приличное расстояние. — Только если на твой! — ответил ему с такого же расстояния Осаму.***
Пары закончились. Но теперь нужно на тренировку. И, спускаясь по ступенькам университета, Чуя точно знал, что на перилах его будет ждать Осаму. Это было так. Дазай слегка оперевшись на перила, выглядывал Чую. И заметно оживился наконец увидев его. — Ну что, идём? — Идём. Дорога до остановки выдалась недолгой и на удивление спокойной. Дазай молча смотрел на уже тёмное небо. Осенью темнеет раньше… а, уже почти зима. Но небо все так же красиво. Начинают выглядывать звезды, листья опавшие с деревьев вьются при помощи ветра. Загорелся фонарь, он подсветил непроглядную темень, которую пришлось бы проходить с помощью света от телефона, но уличный фонарь облегчил задачу. Так спокойно и тихо. Пустая улица, осветленная фонарями и два парня, идущие рядом. На остановке выдался разговор. Короткий, но в какой-то степени нужный для Накахары, ведь в последнее время он маленький комок нервов. — Чуя? — М? — Я знаю, ты переживаешь, но просто знай, что я в любом случае буду гордиться тобой, как и все ребята из танцевальной школы. — С чего ты это взял? — немного горько усмехнулся Чуя. — С того, что ты дорог мне и им тоже. В словах Осаму не было сарказма или иронии, неужто он и вправду так считает? Неужели он правда верит в него? Поездка в электричке проходила молча. Честно говоря перед соревнованиями Чуя всегда становится нервным, мало спит и пьёт кофе. Много кофе и иногда энергетики, но чаще кофе. Он делает конспекты и ходит на тренировки. У него хорошая посещаемость и скорее всего он получит «отлично» на экзаменах, но… соревнования не дают ему покоя и никогда не давали. Даже по ночам, тихо как мышь, он пытается тренироваться и разминаться, конечно, делает он это тихо, чтобы не разбудить Дазая, но даже ночью ему нет покоя. Как же сложно… как же трудно все это вывозить, но он пытается и прилагает все свои силы для того чтобы все получилось, но проклятый голос в голове всегда твердит одно «не достаточно» и Накахара не знает как с этим бороться и что делать. Нет человека, который подскажет и направит в нужное русло. Теперь этот человек он сам. Опять по-новой. Начало тренировки, Виггельм уже менее презрительно смотрит на Осаму, но все равно относится подозрительно. Все размялись и начали. Чуя был сосредоточен на каждом движении, каждом вдохе. Он смотрел в одну точку и танцевал, чувствуя всего себя, но Виггельм опять взялась за свое. — Ужасно! Накахара, вам вырвать ноги будет мало! Почему вы так отвратительно работаете?! Неужто Дазай влияет на вас? Если это так, то я выгоню его! — Нет, дело не в нем… — А в чем же?! В том, что вы — ужасный танцор?! Ещё раз! И вы тоже не теряйте хватку! Снова этот отрывок. Но в этот раз Чуя сделал все идеально, без запиночки, без помарочки. Это заметили все, даже танцоры, но видимо Виггельм так не считала… — Пошёл и умылся! Я не знаю, что с вами, Накахара, но танцуете вы просто отвратительно, даже это слово слишком мягкое, да такого слова ещё не придумали, чтобы описать ваши движения! Это из ряда вон плохо! Ужасно! Чуя вышел из зала и пошёл к туалетам чтобы умыться. Дазай пошёл за ним чуть позже, Накахара не заметил этого. Зайдя в уборную и встав перед зеркалом, Чуя включил холодную воду и ополоснул лицо. Оперевшись на раковину и глянув в свое отражение в глазах блеснули слёзы. Как же я жалок… Маленькие слезинки капали на раковину. Жалок… какой же жалкий… не могу сделать обычные движения, не могу… как я смогу выступить? Я опозорюсь и опозорю всех. С каждой подобной мыслью воздуха начинало больше не хватать, вместо вдохов получались всхлипы, а слезы уже вовсю лились из раскрасневшихся глаз. Чуя пытался утереть их, но они все капали и капали без остановки. Накахара вздрогнул, когда услышал скрип двери. Это был… Дазай. — Чуя? Тот быстро вытер слезы, но краснота не сошла, так что это мало помогло. — Чего тебе? — попытался он сделать свой голос грубее, но не вышло, получился очередной всхлип. Черт. Ну что за невезение… Осаму смотрел с беспокойством, он не понимал, что нужно делать в таких ситуациях поэтому просто сделал это… Преодолев расстояние между ними буквально за три шага, он обнял Чую, тепло и искренне, так честно… — Отвали… Но он продолжал обнимать, так тепло и уютно… Чуя пытался сдерживать слезы, но выходило плохо, он намочил футболку Осаму своими слезами, но честно, тому было все равно, он просто обнимал маленькое рыжее тельце, которое иногда содрогалось от всхлипов. — Я… теперь… твоя… футболка мокрая… извини… я… — Ничего страшного, все нормально, не переживай. — говорил Осаму тихо, при этом обнимая Чую ещё минут семь, пока тот не успокоился. Когда был издан последний всхлип, Накахара отлип от Дазая и умылся ещё раз. Какие же красные глаза… до ужаса красные… — Извини, ты не обязан был… — Всё хорошо. Но только вот у тебя красные глаза, может подождать ещё минутку? — Сильно красные? — спросил Чуя с отчаянием в глазах. — Не сильно, но заметно. И знаешь, думаю нужно подождать минутку если не хочешь чтобы спалили, я пойду, а то ваша Ведьма начнёт беситься, ты тоже выходи. — как ни в чем не бывало проговорил Осаму, он словно только что просто зашёл и сказал это. Такому ещё поучиться нужно… Прошло минуты три и Чуя вышел. Все уже вовсю тренировались, и все та же связка. Она решила их добить? — Включайтесь. И Чуя включился, и в этот раз он работал тоже превосходно, можно даже сказать лучше чем раньше. Но опять. Опять она решила открыть свой рот. — Скажите честно, Накахара, вы издеваетесь?! Это же отвратительно. Хуже некуда! Или мне закончить для вас тренировку?! Ещё раз! Ещё раз… И Чуя начал заново, в этот раз ещё лучше, хотя куда ещё лучше? — Плохо! И ещё раз. Но в этот раз уже хуже, он споткнулся. — Отвратительно! Ещё раз… — Кривоногий! Снова… — С меня хватит! Если вы не прекратите этот ужас, то я… — Да заткнитесь вы уже наконец! И вот. Вот что выходит если долго капать на нервы людям. Выходит агрессия, а это далеко не самое приятное. — Что простите?! — Что слышали, почему вы на других даже не смотрите?! Почему?! Если вы хотите выжить меня отсюда, то сосите эскимо на палочке, хер выйдет! — Эти необоснованные обвинения я слушать не намерена и… — Я тоже! Придираетесь ко всему! Не надоело?! Может объективно оцените меня? Хоть раз в жизни! — Хочешь объективной оценки? Ты — самый худший, самый отвратительный и самый бездарный человек, которого я только видела! Ты не заслуживаешь даже жизни на этом свете, и почему ты не оказался в той машине? Мир был бы лучше не будь в нем ещё одного ненужного человека. Слова могут ранить сильнее пули и это было так, это было подло и очень низко… и в груди сжался ком боли, на глазах выступали слезы, а кулаки были плотно сжаты. Как же больно… Тишина. Но хлопок по лицу её нарушил. Осаму? Что он… — А вы — самая чёрствая, бесчувственная женщина, которая существует, хотя нет, слово «женщина» слишком хорошо для вас, вы — мусор. Самый ужасный мусор, если вы умрёте, то никто не заплачет, потому что вы отвратительны, ужасны и даже серийные убийцы вызывают куда больше сочувствия, чем вы. Чёртов мусор. Виггельм хотела было что-то сказать, но Танидзаки перебил. — Мусор не имеет права открывать рта. Наоми поддержала. — Мусор должен идти на выброс. Кека, девочка постоянно не открывающая рта, тоже сказала слово в защиту. — Мусор должен гореть иначе он бесполезен. Все начали повторять это. Виггельм пыталась кричать, но её перебивали. Что было дальше ребята не знали. Чуя вылетел из школы, забрав свои вещи, и даже не обернулся. Осаму вылетел за ним следом. — Чуя! Стой! Он догнал его и тронул за плечо. Тот дёрнулся. — Не нужно меня жалеть! Со мной все нормально! — С тобой не все нормально и даже не пытайся врать. — Да откуда тебе знать?! Ясновидящим заделался?! — Нет, просто я знаю, что тебе плохо. И дай мне помочь. — Нет! Мне не нужна помощь! Ничья! Она права! Лучше бы я был в той машине и умер! Умер вместе с родителями, тогда бы никто не страдал! — Это не так… я рад, что ты жив. — Это ложь! Я сам не рад, так как можешь быть рад ты?! Лучше бы я сдох. Сдох и все бы было нормально! Все было бы хорошо! Я бесталанный! Ужасный танцор и человек, без меня всем будет лучше! Лучше! — Нет. Мне не будет лучше без тебя. Он обнял его. Снова. Чуя бил Осаму в грудь, сопротивлялся как мог, не успокаивался и кричал лишь только «лучше бы я умер!» Присев на порог уже закрытого магазина, до которого добежал Чуя, Осаму обнял его так крепко… и так тепло. Что даже несмотря на дождь было тепло. Сначала капал маленький дождик, но через минуту он уже перерос в настоящий ливень. Но никто не двинулся с места. Чуя перестал бить в грудь и просто прижался к Осаму. И от того, что одежда была насквозь мокрая, слез не чувствовалось. И подняв заплаканные глаза, Чуя просто прижался ближе. Он хватался за свитер Осаму как за спасательный круг. Он плакал и это вовсе не стыдно. Нет… это просто жизнь. И это нормально… Дождь почти кончился, оба были мокрые насквозь, можно было выжимать одежду. Холодный ветер делал хуже. Но Дазай достал тёплую кофту из рюкзака и накинул её на Чую. — А как же ты? — Мне это не надо. Не холодно… — Но ведь ты промок сильнее… — Не-а. Улыбка. Снова эта улыбка, она такая лёгкая и мимолетная… такая искренняя, только Чуя видел её… Накахара достал сигарету из рюкзака и закурил… — Ты куришь? — Очень редко. Когда успокоительные не помогают… — Ты принимаешь успокоительные? — Да, давно. Особенно перед соревнованиями, а без них я просто не вывезу… хах, смешно… правда? Мы платим за вред своему здоровью… — Да… это так, но ведь у каждого есть выбор, так? — Возможно… будешь? — Я пожалуй сделаю так. — К…? Осаму взял у Чуи изо рта сигарету. Как только он выдохнул вышел дым. А Чуя просто смотрел на это и потом взял сигарету обратно. — Скажи, Дазай, ты согласен с Виггельм? — Нет. И никогда не буду. — Я бездарен… это видно. Сколько не стараюсь не выходит. — Все выходит. Она просто слепая. А ты потрясающий человек, я рад что встретил тебя, Чуя. — Дазай посмотрел прямо в голубые глаза, они изучали, проверяли, правду ли сказал юноша… и видимо его все устраивало, он верил в правдивость слов. Ведь они и были истиной… Сегодня уже были разрушены многие правила, куда ж ещё хуже. Но как говорится, горит сарай, гори и хата, да? //сейчас или никогда…// Чуя потянул Осаму за свитер и поцеловал. Неумело и может даже глупо, но поцеловал. Он прильнул к губам Осаму с нежностью, пробовал честность Дазая на вкус. И он усомнился лишь на секунду, когда Дазай напрягся и застыл, Чуе показалось, что он оттолкнет его, но Осаму не собирался этого делать. Он ответил с такой же нежностью. Усадил Чую к себе на колени, и продолжил целовать, в этот раз влажно, но страстно. Запрокидывая голову и получая весь спектр эмоций, ощущений. Как же это прекрасно. Чуя извивается от прикосновений, целует снова и снова, пока губы не устают. Пока не начинает кончаться воздух, пока сердце Чуи не начинает биться как бешеное… да и не только у Чуи сердце выпрыгивает из груди… И наконец они размыкают губы. Оба смотрят друг на друга, но Накахара отворачивается первым и говорит: — Пойдём домой, уже ночь… и, кажется, мы опоздали на электричку… — Вот блин… Дорога домой долгая, очень долгая, но спокойная. Фонари все ещё горят и освещают путь. Две тёмные фигуры идущие рядом и возможно это галлюцинации, но кажется они держатся за руки…