***
*Второй триместр*
За день до начала занятий я понял одну важную вещь — я безумно рад тому, что снова начнется учеба. Пробыв все это время в полном одиночестве, я почти одичал, если бы не работа. Сэм решил укатить домой на несколько дней, мисс Сильвер-Харрис просто не оставила выбора Агате и утащила племянницу в небольшое путешествие, объявляя о том, что это их давняя традиция и нарушать ее она не намерена, только потому, что у Агаты появился я, который, словно брошенный щенок, будет сидеть в комнате один. Предвкушая скорый приезд своей девушки, я решил основательно подготовиться и устроить ей романтический ужин. Поэтому проспав до обеда и отлично выспавшись, я неспешно принял душ, перекусил, тепло оделся и вышел на улицу. Неприятный сюрприз ожидал меня уже во внутреннем дворике. Он сидел на одной из лавочек и угрюмо смотрел куда-то перед собой. Не знаю, какие потусторонние силы управляли мной, но я, вместо того, чтобы просто пройти мимо, направился прямиком туда, куда мне соваться не следовало. — А я все думал, почему на улице морозно, оказывается, одна снежная королева сидит здесь и колдует, — в привычном насмешливом тоне бросил я, ожидая бурной реакции от девчонки. — Тогда я искренне надеюсь, что твой член замерзнет и отвалится, — сразу же ощетинилась Ева и поднялась со своего места: — Какого черта тебе нужно? — Сам не знаю, — спокойно ответил я и усмехнулся: — Знаешь, когда тебя никто не трогает, ты выглядишь не такой уж и сукой. Теперь я и сам готов втащить себе за идиотский порыв узнать, почему ты пытаешься превратиться в ледяную статую. Не став больше ничего говорить, я развернулся, чтобы уйти, но крепкая хватка на моем предплечье и последующие слова остановили меня. — Нильсен, я знаю, что ты ненавидишь меня, как и я тебя, но… — девушка помедлила, словно в этот самый момент боролась с собой и тем, что пыталась сказать: — Мне очень нужно с кем-то поговорить. От удивления я, кажется, замер с самым глупым выражением лица. Впервые за все время мне не хотелось как-то едко ответить Скай, например, подметить, что именно из-за ее сучьего характера у нее нет никого, кто хотел бы с ней пообщаться; не хотелось насмехаться над тем, что она чувствует себя одиноко, потому что именно так я чувствовал себя целых десять дней. Наверное, именно из-за этого всего я просто кивнул и предложил зайти в кофейню и посидеть там, чтобы не заледенеть окончательно. Оказавшись внутри теплого помещения, мы быстро нашли дальний столик, за которым расположились. Пока Ева пыталась окоченевшими руками открыть меню, я подошел к Эллиа и попросил чайничек с полюбившимся мне чаем с мятой, кориандром и фенхелем, а так же взял себе сэндвич, а Скай шоколадный круассан. — Ты всегда такой сладенький? — насмешливо спросила она, когда я принес заказ и сел. — Нет, только тогда, когда пытаюсь кого-то отравить, — ответил я и аккуратно начал разливать чай. — Ты сказала, что тебе нужно с кем-то поговорить, но ты уверена, что это должен быть я? — Не уверена, — серьезно сказала девушка и притянула к себе поближе чашку с горячим напитком, обхватывая ее ладонями и согревая их, — но у меня нет выбора. — Даже не знаю, обижаться мне или нет, — рассмеялся я и поставил на место чайничек. — Ты мне чертовски не нравишься, Нильсен, и я наверняка обо всем этом пожалею позже, когда мне станет легче и я вернусь в привычный ритм жизни, но сейчас я чувствую, что на самом деле могу довериться тебе, — Ева сделала маленький глоток и блаженно прикрыла глаза: — Несмотря на наши тяжелые взаимоотношения, я чувствую, что мы все равно уже близко знакомы друг с другом, — она аккуратно поставила кружку и внимательно посмотрела на меня: — Ну, знаешь, когда вы не друзья и даже не приятели, но столько дерьма прошли, и вроде как знаете уже друг друга со всех сторон. Я слегка усмехнулся, потому что прекрасно понял мысль Евы. Я чувствовал то же самое. С самого начала мои отношения с Агатой и Евой выстраивались на взаимной ненависти, которая плавно переходила в обычное пренебрежение, а после в желание насолить кому-то из принципа. Если вспомнить всех, с кем я общался здесь, никто не был так близок, как Агата, Сэм и та же самая Ева — все потому, что мы сами создали этот безумный кружок ненависти, и все вместе в нем варились. Наверное, именно поэтому жизнь сыграла со мной веселую игру, во время которой я влюбился в человека, трепавшего мне нервы с самого первого дня в Лондоне. — Пообещай мне, что после этой встречи наши взаимоотношения останутся такими же, как и были до этого, — нарушив тишину, сказала девушка. — Мне не нужен друг Александр Нильсен, но Нильсен, который при виде меня обязательно скажет, что я ведьма и еще что-то в этом роде, действительно хороший Нильсен, — мы неловко рассмеялись, плавно переходя в воспоминания о том, как началось наше знакомство. Впервые за долгие десять дней я получил то, что хотел — душевное общение с кем-то «своим». Допивая уже третью по счету чашку с чаем, мы решили, что пора закругляться, тем более что каждый из нас и без того сильно разоткровенничался и теперь мы имеем хороший компромат друг на друга. Несмотря на то, что я и Ева никогда не были и уж вряд ли станем друзьями, я абсолютно точно был уверен в одном — как бы Скай меня не просила, я определенно точно сумел за пару часов поменять свое отношение к ней. И пусть уже завтра мы встретим друг друга едкими фразами и косыми взглядами, я точно знаю, что есть что-то в Еве такое, что все-таки притягивает и располагает. Уже на выходе, когда мы должны были разойтись в разные стороны, Скай как-то по-особенному глубоко вгляделась в меня и тихо проговорила: — Я знаю, что уже говорила это, но тогда на балу я действительно не запирала тебя, — я собирался прервать ее и сказать, что уверен, что это сделала не она, но Ева продолжила: — Если есть что-то, о чем я действительно сожалею — это то, как я поступила с Агатой. Я видела, что эта девушка — Рэйчел — закрыла тебя, но ничего не сказала, а просто наслаждалась тем, что этот вечер испорчен не у меня одной, — я невесело хмыкнул и кивнул головой. Отвечать было нечего: — Моя гордость ни за что не позволит мне извиниться, но я хочу, чтобы хотя бы ты знал об этом. Я говорю это не для того, чтобы ты рассказал Агате, и уж точно я не оправдываю себя, просто сегодня мы открылись с другой стороны, и мне бы хотелось, чтобы эта часть меня сегодня была полностью настоящей. Неожиданно для меня Ева протянула ладонь и мимолетно улыбнулась уголком рта, а когда я ответил на ее рукопожатие, мы неловко рассмеялись. Спустя пару секунд Скай резко выдернула свою руку и весело бросила: — Прощай, Александр, — сделав несколько шагов от меня, она обернулась: — И до завтра, долбаный Нильсен. — До завтра, стерва, — с улыбкой ответил я и отвернулся, направляясь в противоположную сторону.***
Совершив нужные покупки, я наконец вернулся в комнату. Пустое темное помещение по-прежнему нагоняло тоску, что было не так уж и типично для меня, исключая эти проклятые дни, но я заверил себя в том, что уже через несколько часов ко мне примчится Харрис со своим загаром и миллионом фотографий с отдыха, болтая без устали о том, как провела время с тетей. Решив взяться первым делом за мясное блюдо, я принялся мариновать курицу. Чтобы не сильно загоняться — включил музыку и вроде даже немного повеселел, пока был занят делом. Закончив с мясом, быстро нарезал овощи на гарнир и поставил это все в духовку, чтобы потом только включить ее и запечь. Время снова ускорилось, заставляя меня все больше и больше оживать. Я решил, занять себя еще чем-то, поэтому активно принялся за уборку — так я смог скоротать еще час. Рухнув на диван, я старательно пытался придумать, чем бы еще полезным заняться, но телефонный звонок прервал мои размышления. Повернув к себе экраном смартфон, я был крайне удивлен тем, что мне звонила мама, ведь с нашего последнего разговора прошло достаточно времени. Мысленно помолившись о том, чтобы разговор прошел спокойно, я наконец-то ответил, о чем пожалел почти сразу же. Вместо теплого приветствия мама сбросила на меня поток информации, от которой я впал в ступор. — Твой отец уже подготовил все документы, поэтому бизнес перейдет полностью в твои руки уже через несколько месяцев. Отойдя от шока, я все-таки сконцентрировался и попытался узнать все с самого начала — и лучше бы я не делал этого, потому что все, что рассказала мать, только усугубляло положение. — Александр, ты прекрасно знал, что рано или поздно станешь управлять компанией, это был лишь вопрос времени и твоего отношения к этому, — спокойно отвечала мама. — Моего отношения? — картинка в голове начала постепенно складываться, превращаясь в полноценный фильм, в котором я вел разгульный образ жизни, а мои родители пытались наставить меня на путь истинный. — Для чего, по-твоему, мы отправили тебя в другую страну в Кембридж? Ты мог вполне отучиться в Швеции, у нас достаточно отличных высших заведений, — объяснила мама: — Мы хотели, что бы ты научился быть самостоятельным, ценил то, что у тебя есть, что достается тяжелым трудом, и теперь, когда Сара нам все рассказала… — Сара что? — Рассказала, — повторила она. — Перед тем, как Сара отправилась в Лондон, она заезжала к нам, и мы это обсуждали. Она должна была сообщить тебе об этом, когда наступит время, — после небольшой паузы, мама добавила: — Она приехала за тобой, Алекс. Не найдя, что ответить, я просто сбросил вызов и откинул в сторону телефон. В голове творился полный бардак. И сейчас я искренне не знал, на кого злился больше: на родителей, на Сару или на самого себя. От былой хандры не осталось и следа, вместо этого пришла самая настоящая ярость, поэтому я схватил телефон и написал Саре, чтобы она сейчас же зашла ко мне в комнату. Время ожидания, казалось, тянулось бесконечно. Я успел обойти комнату несколько раз вдоль и поперек, успел еще раз прокрутить в голове все слова мамы, стараясь сгруппировать полученную информацию. И когда раздался долгожданный стук в дверь, я быстро рванул к ней, крепко дергая за ручку и распахивая ее. Сара странно покосилась на меня, однако лишь поздоровалась и прошла внутрь, располагаясь на диване. Я же молча просверливал в ее голове огромную дыру, в ожидании того, что она мне скажет. С какой-то стороны я был готов к тому, чтобы узнать обо всем, что было сделано за моей спиной, с другой — совсем не готов. Абсолютно. — Ты позвал меня для того, чтобы помолчать? — наконец заговорила девушка, когда давящая тишина начала нервировать не только меня, но и ее. — Что случилось? Усмехнувшись от этого ублюдского вопроса, я медленно подошел к дивану и, опустившись на корточки перед девушкой, серьезно заговорил: — Какого хера происходит? — Сара скрестила руки на груди и состроила гримасу — она терпеть не могла, когда я с ней так разговаривал. — Звонила моя прекрасная матушка. — Оливия? — переспросила она, чем разозлила меня еще больше. — А у меня что, блять, есть другая мать? — почти что прорычал я. — Ты сказала, что переехала сюда учиться. — Я сказала, что в первую очередь приехала присмотреть за тобой, — Сара крепче вцепилась в собственные предплечья и продолжила уже более повышенным тоном: — А во-вторых, я сказала, что это долгая история, и я собиралась с тобой поговорить, но возникло много сложностей. Не выдержав, я подорвался с места и, чертыхнувшись, зашел на кухню налить себе немного вина, которое изначально ожидало Агату. Сделав глоток, я не почувствовал облегчения — наоборот, бесить все стало с новой силой. — Какие могли возникнуть сложности? — вернулся я в комнату и, поставив стул напротив подруги, сел. — У тебя резко отвалился язык или ты забыла, как разговаривать? — Не говори так со мной, — покачала головой она. — Я злюсь, Сара! Чертовски злюсь на тебя! Ты скрыла тот факт, что я должен уехать отсюда, скрыла то, что ты была в курсе всего этого изначально, — Сара, не выдержав, подорвалась со своего места и начала кричать на меня. — А как я должна была рассказать тебе об этом? — Обычно, Сара! Подойти и сказать правду, а не ту чушь, что ты заливала мне! — Я не смогла сказать тебе об этом! — Да почему, черт тебя подери? — окончательно взорвался я. — Потому что я видела, что ты влюблен в Агату! — от ее слов зазвенело в ушах. Казалось, что даже мир на несколько секунд остановился, зацикливаясь только на мне, Саре и ее словах. — Как ты представляешь это? Эй, Алекс, привет, вижу, ты здесь хорошо живешь и чувствуешь себя наконец-то счастливым, кстати, скоро ты все потеряешь, ведь ты должен вернуться в Швецию. Так я должна была сказать? Слова Сары больно ударили под дых, заставляя крепко зажмуриться и вцепиться пальцами в старый стул. Когда я ждал ее, наверное, в глубине души надеялся на то, что она скажет что-то дерьмовое, но при этом разрешимое, а сейчас я просто в ебаном тупике, из которого нет выхода — есть только пропасть, в которую можно нахрен выкинутся головой вниз. — Твоя мама звонила мне, и я делилась с ней тем, как тебе здесь хорошо, что ты работаешь и сам обеспечиваешь себя, о том, какие у тебя успехи в учебе, но я делала это для того, чтобы они знали, что ты не просто безответственный мальчишка с золотой ложкой в заднице, а что ты способный и, самое главное, не такой, каким они тебя все время видели. — У тебя отлично получилось донести это до моей семьи, — невесело бросил я и поднялся со стула. — Они начали готовить документы для перевода в Кристианстадский университет. — Что? — Сара удивленно посмотрела на меня, а у меня от ее взгляда только больше начало подгорать: — Оливия говорила, что хочет отправить тебя в Гетеборг, чтобы ты был ближе к дому. — Я не гребаная посылка, чтобы меня отправляли туда, куда вздумается, — взвился я. — Да и срать я хотел на то, что задумали мои родители, они даже не спросили меня — не спросили, чего хочу я. — Алекс, все были уверены, что Англия тебе не по душе и ты мечтаешь вернуться домой. — Сара, я не могу уехать отсюда сейчас и не хочу, — обреченно проговорил я. — Не тогда, когда я влюбился в Агату и не тогда, когда у меня наконец-то все хорошо. — Это не вопрос, Александр, — подруга подошла поближе и положила теплую ладонь на мое плечо, аккуратно выводя на ней узоры. — И я понимаю тебя, понимаю причины, по которым ты не хочешь бросать здесь все — бросать ее, но они оставят тебя ни с чем, — от правдивых слов становилось тошно — желудок неприятно начало сводить, а тошнота подкатывала к горлу. — Ты можешь пойти против своих родных, но тогда ты останешься один, Алекс, и самое ужасное, что у тебя не будет ничего: ни дома, ни денег, ни связей. Что ты будешь делать с этим? Посмотри на Агату, она вылеплена из того же теста, что и ты, но что произойдет, когда у тебя за плечами не будет ничего? Думаешь, ее тетя позволит вам быть вместе? Позволит единственной племяннице встречаться с человеком, которому нечего дать? Опомнись, Алекс, мы живем в мире, где правят деньги, а не любовь. — Это ебаный дурдом, — мысли начали путаться, смешиваясь между собой. С одной стороны хотелось все послать куда подальше, хотелось позвонить родителям и орать на них, хотелось закрыть Саре рот, чтобы она перестала добивать меня своими слишком правильными словами. В конце концов, в голове осталась только одна фраза, бившая набатом: — Это нихуя не справедливо, Сара! — Я знаю, солнце, знаю, — тепло отозвалась она. — Но так же я знаю, что я права. Ты ведь и сам понимаешь, что не сможешь так жить — быть на обеспечении богатой девушки и ее семьи, ты слишком уважаешь себя, Алекс. — Но тогда у меня нет выбора, — я внимательно посмотрел на подругу, которая опустила глаза в пол, крепко поджимая губы. — Выбор есть, Алекс, и он прост: либо ты теряешь все, но остаешься здесь с Агатой, либо ты теряешь ее, но имеешь возможность построить свою жизнь. Осталось только решить и как можно скорее, пока не стало совсем больно.***
Таймер на духовке неприятно зазвенел, оповещая о том, что блюдо приготовилось. Однако я так и не сдвинулся с места, продолжая бесцельно смотреть куда-то перед собой. Неприятный осадок до сих пор застрял где-то в горле, и единственное, чего хотелось — вывернуть к чертовой матери все это наружу, чувствуя хоть недолгое облегчение. Все это время я думал только о том, что делать, потому что рассуждать о том, как несправедлива гребаная жизнь было бессмысленно — ситуацию это никак не изменило бы. В конце концов я поднялся и направился на кухню, чтобы выключить духовку. Смысла в том, чтобы сервировать стол да и в целом готовиться к приезду Агаты, я больше не видел. Наверное, потому, что заранее знал, что придется выбрать. Сара была полностью права, когда сказала, что я так не смогу жить — не смогу стать нахлебником, чувствовать на себе презрительные взгляды Аннет и жалостливые Агаты. Перед уходом Сара предложила поговорить с Харрис и все ей рассказать, но этот унизительный вариант я отверг сразу же — сказать своей девушке о том, что без родителей я никчемный мальчишка, который бросает ее ради того, чтобы обустроить свою жизнь, а не быть постоянно зависимым от кого-то или чего-то. Телефон издал звуковой сигнал, и я, тяжело вздохнув, направился обратно в комнату. На засветившемся экране мелькала фотография Агаты — наверное, звонила, чтобы сказать, что удачно приземлилась в Англии. Как иронично, ведь лично я сейчас хотел неудачно выйти из окна, чтобы не приходилось решать, что делать в этой ублюдской ситуации. Вместо того, чтобы ответить, я завалился на диван и прикрыл глаза. Думал обо всех возможных вариантах, в которых можно избежать плохого исхода. Когда мозг окончательно устал, я начал погружаться в тьму, и где-то на подкорках сознания уловил тихий стук в дверь. Прости, Агата, но я чертовски заебался и не знаю, как найти в себе смелость и открыть эту проклятую дверь тебе прямо сейчас.