Другое дело

      Чарли Свон стоял в аэропорту.       Чувство дежавю накатывало волнами. Всего несколько лет назад он точно также стоял здесь и встречал свою шебутную племянницу — для себя он решил вопрос родства так. Вдаваться же в то, в каком колене родословной Гермиона ему является племяшкой, он не собирался. Кому это надо? Ему — так точно нет!       Жизнь с Гермионой оказалась интересной. Немного странной, но вполне захватывающей, чтобы после работы заезжать в забегаловку за тыквенным пирогом, а не ехать сразу домой. Это был пятничный ритуал Чарли. Миона — можешь звать меня так — готовила потрясающий ужин. Оба обсуждали какие-то мелочи, делились новостями и просто разговаривали, не чувствуя неловкости.       Дочь Дена не лезла с расспросами и детскими сказками. Она не устраивала подростковых бунтов, заключающихся в долгих посиделках с друзьями-оболтусами, выпивке и куреве. Для своих восемнадцати лет она была на диво здравомыслящей. А ещё какой-то взрослой, ответственной.       «Последний год в пансионате был слишком трудным», — ответит ему Гермиона, не забыв рассказать про какую-то закрытую школу на севере Шотландии.       Что ценили они в друг друге — это понимание и соблюдение личных границ. Шкафы душ с имеющими скелетами никто не потрошил. Гермиона тактично не замечала, как шериф иногда замирает около редких семейных фотографий. Свон же закрывал глаза на некоторые странности своей родственницы. Хотя на внезапно появившихся ее друзей закрыть глаза оказалось очень сложно. Таких людей он видел, но быть ими ребята не могли. Для войны они слишком молоды. Но было что-то в них…       Беллу в толпе он заметил сразу. Неловкая походка, втянутая в плечи голова и взгляды из-под бровей. Вот кто приехал как на войну. Чарли в неловкости поджал губы, отгоняя рой ненужных мыслей и обнимая своего ребенка. Сравнения ни к чему, это его кровь от крови.       — Здравствуй, дочка, — бледная, даром что жившая в солнечном Финиксе. Худая и напряженная как струна.       — Привет, пап, — тихо пробормотала Изабелла Мари Свон.       — Как дела? Хорошо долетела? — Чарли искренне был счастлив приезду Беллы.       — Все хорошо, — подросток перед шерифом испытывала настоящую неловкость.       Не желая смущать дочь больше необходимого, он забрал у нее сумку с чемоданом и направился в сторону припаркованной машины. Мужчина хотел было пошутить про бесплатную парковку для служителей правопорядка, но завидев кислую мордашку дочери не стал ничего говорить. Сказал только что-то про поездку с ветерком. А что он мог сделать еще?       Можно было приехать на пикапе Гермионы, который был выкуплен у Билли Блэка, но вряд ли это спасло бы положение. Хотя Миона и обещала передарить пикап за символическую плату. Так что скоро это будет машиной Изабеллы. При согласии она клятвенно пообещала:       — Если сестренка Белла не будет буянить, я ей единорога достану! — причем говорила все это Грейнджер с таким серьезным видом, что Свон засомневался в том, а все ли он знает о мире?       А еще девочка так выделила это словосочетание «сестренка Белла», что шерифу показалось опасение и некое уважение в голосе заучки. Кто бы у нее не был в жизни с этим именем — его носителя шатенка уважала. Но спрашивать шериф не стал. Уважение к чужим тайнам — непосредственное условие сохранения собственных. Конечно, это убеждение шло в разрез с его должностью в этом городе, но… Можно же делать исключения? Для одного человека? Тем более после Миона вскользь упоминала об этой женщине.       — Белла Блэк была настоящей сукой! Но не уважать ее нельзя было, — как-то сказала шатенка, намазывая варенье на тост.       И, да. Чарли попытался в базах посмотреть на эту Беллу, но не зная полного имени поиск тут же закруглился. Но пометка в голове осталась.       — Как дела в городе? — спросила его Белла.       — Тихо, — повел плечом Чарли. — Из всех странностей — это друзья Гермионы.       Явившиеся в Форкс пару лет назад брюнет с зелеными глазами и рыжий крепыш были странными. И даже не своей яркой внешностью, выделяющейся в дождливом городе, а, скорее, единодушием с Грейнджер. Они были похожи на него-Чарли и его давних друзей. Но он-Свон, ладно! Ему не двадцать лет. А эти… Понимали друг друга с полуслова и шутили, припоминая то лимонные дольки, то какого-то Снейпа. И, да, в базе Снейпов тоже было много.       К слову о друзьях. Пару дней назад к Гермионе приехала погостить до неприличия странная гостья. Блондинка с глазами навыкате мечтательно улыбалась, говорила иногда полную чушь, а накануне прилета дочери сказала, что у шерифа совсем нет мозгошмыгов!       Когда Свон снаряжался в аэропорт, Луна — друзья зовут меня так — собиралась в обратный путь. Чарли был искренне рад. И все у него есть! Что бы эта пигалица еще понимала!       — К ней подружка приезжала… такая… — Чарли неопределенно помахала рукой у головы, намекая на отсутствие в доме у блондинке кое-чего. — Как Миона сошлась с такой лунатичной дамой.       Белла вздохнула. Про откуда-то взявшуюся родственницу Чарли рассказывал по телефону. По разговорам выходила пай-девочка с косичками и большим очками — типичная заучка. Но образ не сходился с поездами на рыбалку, просмотрами матчей. Хотя оконченный экстерном университет путал вообще все.       Белле даже на несколько мгновений казалось, что эта таинственная Гермиона пытается занять ее место! Но после Свон вспоминала, что сама отказалась приезжать на каникулы к отцу, не желая причинять еще больше неудобств. И тут в девушке уже просыпалась благодарность по отношению к еще неизвестной родственнице — хотя бы она не бросила Чарли, как это сделала в свое время Рене — ее мать и она сама.       — Да уж, — вздохнула Изабелла.       — Вы поладите, — уверил шериф свое чадо.

***

      — Здравствуй, Изабелла, — сказала шатенка в клетчатой рубашке и джинсах.       Вышедшая из дома Гермиона совсем не была похожа на книжного червя. Скорее на уверенную в себе девушку, которой был неведом страх.       — Белла, — поправила ее Свон.       Гермиона дернула уголком губ, глубоко вздохнула и совершенно беспардонно ворвалась в личное пространство… сестры.       — Вот и у меня есть сестренка Белла, — тихо рассмеялась Гермиона, щекотя своим пушистыми волосами, убранными в пучок, лицо Изабеллы.       Девушка обнимала ее крепко, но осторожно. И вопреки обычной ситуации, Свон не испытывала дискомфорта и желания вырваться, как это было обычно с малознакомыми людьми. Скорее та испытывала смущение, что ее так радушно встречают и даже признают.       — Добро пожаловать домой, сестренка, — сказала Гермиона, отстраняясь от покрасневшей Свон, от лица которой можно было прикуривать.       Жутко алея щеками, Белла почему-то искренне хотела верить словам сестры.