«Ты подаришь целый космос — я включу его в комнате
За окном зима и твой голос на проводе
И снова без тебя я умру в этом городе»
Мысли один за другим лезли в его голову, не давая покоя. Мысли, от которых передергивало даже в защищенном силовыми полями шаттле, и он окончательно утратил ощущение реальности. Но все попытки сформулировать мысль натыкались на непреодолимую стену, в которой не было брешей. Он стоял в длинном и просторном коридоре, уходящем в обе стороны. Его двери были повернуты на себя. За ними начинались абсолютно одинаковые помещения, окрашенные в тот же серый цвет. Он долго рассматривал их одну за другой. Потом, держась за стену, направился к последней, с обоих его концов отходили похожие друг на друга двери, из которых доносился звук льющейся воды. Недалеко вдоль стен стояли огромные аквариумы, заполненные яркими разноцветными рыбками. Их спины блестели от зеленой масляной жидкости, которой их смазывали. По пути в его, с сегодняшнего дня комнату, он повстречал парня, что, как ему показалось жил тут достаточно давно. Почему-то мелькнула такая мысль. И Рустам подумал, что было бы неплохо познакомиться с кем-нибудь отсюда, ведь одному ему сейчас будет куда сложнее. У него были некоторые сомнения и страхи. Быть может его сейчас засмеют, оскорбят, уничтожат. Но к его счастью все было совершенно не так. Тем самым парнем оказался Тамби Масаев — очень добрый и искренний, достаточно толстый парень, лет шестнадцати. И так Рустаму повезло, что они будут жить в одной комнате. Работница этого дома, что должна была отвезти парня в его комнату и познакомить с другими жителями, оставила это дело на Тамби, посчитав, что он сделает это лучше нее, который конечно же добродушно согласился помочь своему новому, только что обретённому другу. Так вместе они прошли в конец коридора и вошли в одну из комнат, которая была вся залита светом, так что они смогли различить детали предметов, прежде скрытые в полумраке. Друзья прошли внутрь огромной комнаты, где стояли и сидели много людей. Некоторые из них были заняты разговором, другие просто ждали. Всё выглядело совершенно нормально. Комната была обставлена множеством односпальных кроватей, кресел, шкафов, журнальных столиков. Некоторые кровати были завалены шерстяными и махровыми подушками. Когда ребята закрыли за собой дверь, настала тишина. Все присутствующие начали с ног до головы осматривать новенького: такого худого, измученного, и перешептываться. В этом парне было что-то знакомое, но никто из них так и не понял, что именно. Все, кроме парня в очках, что сидел в кресле напротив окна, усевшись за крайний столик, пил лимонад. Он сосредоточенно смотрел перед собой, ничего не слыша и не замечая. Никто не смеялся и не фыркал, никто не спрашивал, откуда взялся этот новый член. Сам парень глядел в сторону. Но он молчал. Вскоре пауза затянулась. — Новенький что-ли? — первым прервал эту неловкую тишину парень, чья внешность напомнила Рустаму типичного русского богатыря, такого сильного и грозного. Ровно о таких ему в детстве перед сном мама читала сказки. Сказки, в которых зло никогда не побеждало… Свет мутно отражался от пыльных лампочек, и все предметы походили на брошенные в пустой дом вещи. В целом свет был очень приятным, но иногда он начинал мигать, отчего становилось грустно. В детстве он почти всегда засыпал мгновенно, словно не веря своим ушам, а в последнее время его словно вату в уши засунули — спал всего по 4 часа в сутки, толком не соображая, где он, что с ним и что происходит. И никогда он не видел людей как следует, ведь они в каждом встречном видят врага, а себя до последней минуты считают друзьями. Сердце его сжималось в молчаливой тоске. Наступал критический момент. Сколько он еще продержится в этой ситуации? Максимум, что смог сделать Рустам, так это лишь неловко кивнуть и прикрыть глаза, надеясь, что его лицо не выразило никакого страха. Было ему не по себе. Больше они друг другу не сказали ни слова. Впрочем, тема для беседы вроде бы уже имелась. — Э, давай я проведу тебе экскурсию? — подключился в разговор Тамби, уже заметивший, что диалог у ребят не получился. Рустаму не оставалось ничего, кроме как согласиться. Так они вышли в коридор и стали расхаживать с этажа на этаж, обсуждая, какие условия нужно придумать для того, чтобы все «улаживалось», и в какой степени можно воспользоваться этим завоеванием для того, чтобы несколько улучшить свою жизнь. Они не знали еще, что, обсуждая вопросы собственной жизни, не следует слишком углубляться в их смысл, потому что за этим неизбежно следует уныние. Они только подозревали, что разговор о пустяках спасает от тех ужасов, в которых тонет все остальное. Ведь о пустяках люди говорят для того, чтобы отогнать от себя неотступную мысль о своей тщете и бессмысленности. Когда шутят, делаются лучше. Когда едят — целее становятся. Лежат в гробу, закрыв лицо руками — совсем другой человек. Нам бы тоже следовало обзавестись таким убежищем. Для чего же тогда мы живем? И разве человек для того рожден, чтобы лежать в гробу и что-то чувствовать? Ничего он не чувствует. Даже себя. Почему же в таком случае мы живем? Тамби начал рассказывать и объяснять кто же был в той комнате: — Тот, что первым начал диалог — это Илья. Может показаться, что он злой и агрессивный, но это совсем не так. Стоит только с ним поговорить хотя бы час, и ты узнаешь, что это добрейший души человек. Он всегда выслушает и поддержит. Так что, ты знаешь к кому можно обратиться, когда тебе плохо. Рустам внимательно слушал своего друга, пытаясь узнать о каждом как можно больше. Тамби продолжал описывать остальных ребят. — Тот, что сидел в самом краю, около окна — это Эмир. На первый взгляд он выглядит так, словно типичный ботаник из тех фильмов, что всегда крутят по телевизору. В какой-то степени это может и так: если тебе захочется узнать для себя что-то новое, понять то, что ты до этого не знал, ты, конечно же, можешь обратиться к нему, он часто помогает. Но не стоит задавать ему глупых вопросов, он их на дух не переносит. Эмир не из тех, кто будет стоять в сторонке, словно беспомощный котёнок, он вполне себе может за себя постоять. Хотя, помнится мне, он не был таким, но причину послужившей этому я так и не сумел узнать. Он всё так хорошо скрыл от всех, что никто ничего даже и не заметил, что не разобраться было вообще никому. Если вести себя естественно, никто ни о чём не догадался бы. Но время идет. Наверное, никто так ничего и не узнает. Интересно, что это за тайна такая? Неужто ничего, кроме Бога и грязи, в жизни не было? Или это мир ничего не знает и поэтому ничему не удивляется? — Кроме нас в этой комнате живёт ещё один человек — это Серёжа. К сожалению, сейчас его нет, ибо он сильно заболел и его положили в больницу. Он очень добрый и смешной, с ним любое общее собрание приобретает новые краски — таким образом закончилось его знакомство с новым. Оставалось только лечь спать и размышлять о том, что же будет завтра. Зачем готовиться к тому, что может не произойти, а произойти совершенно неожиданно? Рустам лег, но уснуть никак не удавалось — мысли перескакивали с предмета на предмет и не находили точек опоры. Голова болела так сильно, что после десятка неудачных попыток заснуть парень вдруг решил: хватит страдать ерундой, надо что-то делать. Для начала надо закрыть глаза и попытаться вспомнить что-нибудь красивое, доброе и светлое. Какой-нибудь праздник. На детском утреннике обычно было очень хорошо. Пройдясь мысленно по этой линии, можно спокойно спать, не опасаясь, что кошмар настигнет в самый неподходящий момент.«Я ненавижу холода
Ненавижу города
Те, в которых был
И те, в которых даже не был
Я ненавижу голодать
Ненавижу провода
Что так нагло разрезают
Ежедневно небо»