Утро в пустой постеле
В такую погоду ни в один день солнце не светило так ярко, как происходило в это утро. Первые лучи стали светить в неприкрытое окно, действуя своим родом будильника. Уютная постель давала чувство спокойного сна. Махпаре лежала на плече Ибрагима, уложив свои руки на его груди. В то время Визирь аккуратно прижимал девушку к себе. Последствия той ночи не привели ни к чему грандиозному, однако оба засыпали в объятьях друг друга, совсем не заботясь об одеялах. Первый от яркого света пробудился Ибрагим, поднимая голову , он слегка поморщился и потер руками глаза. Он понял, что вчерашнее ему не приснилось. Мужчина осторожно, так, чтобы не разбудить девушку, высвободил свою руку. Махпаре повернулась на бок, однако не проснулась, чему Паша был несказанно рад. Не издавая звуков, Ибрагим встал с кровати. Он принял решение уйти, чтоб не создавать ту ситуацию неловкости, да и самому все обдумать и решить. Он не мог поверить, что смог пойти на такое. Поддаваясь чувствами своим, заставлял девушку поверить, поддаться ему. Однако был очень рад, что не совершал грех, не пошел против законов Аллаха. Поспешно сняв с себя кафтан, мужчина укрыл им девушку, останавливаясь лбом к лбу. Ибрагим хотел на последок коснуться губами ее лба, но в последний момент передумал, отталкивая себя к выходу из покоев.***
Спустя время проснулась и сама Махпаре. Русоволосая не почувствовала присутствие рядом с собой. Открыв глаза, она не увидела никого рядом, будто все вчерашнее - это лишь плод ее воображение или же впервые иной сон, за последние дни. Девушка примерила, что за эту ночь она хорошо выспалась. Она не чувствовала усталость, сонливость и тревогу, будто та ночь забрала эти чувства. Вздохнув, Махпаре аккуратно рассмотрела кафтан положенный ей на плечи. Девушка посильнее укуталась в нем, чувствуя новый прилив тепла. Приложив часть воротника к своему носу, русоволосая вдохнула приятный запах. Пусть то и было алкоголь, так пах Ибрагим, за все время этот запах становился ей родным. Укутавшись потеплее, девушка вышла с своих покоев. На выходе ее ожидал пустой коридор и только вдали одной комнаты слышался детский смех. Русоволосая была счастлива, что с ее сыном все хорошо и она могла спать спокойно. Аккуратно подойдя и открыв дверь, девушка стала в проёме покоев. Мальчик весело играл с Фирузе в деревянные игрушки, разных рыцарей на черных и коричневогривых лошадях. Махпаре лишь улыбнулась, смотря на своего веселого сына. Она все по-прежнему думала об Ибрагиме и жутко злилась, что тот так поступил, ничего не объясняя, ушёл. Размышления ее прервал сын, что стремительно встал на ноги, направляясь к входу. Было понятно, что он заметил маму. – Сынок,- ласково произнесла девушка, беря на руки и целуя того в висок.– Доброе утро, малыш,- Махпаре аккуратно прижала Назара к себе.– Как давно он проснулись, Фирузе? – Некоторое время назад, но играли мы достаточно долго,- ответила она. – Хорошо,- с натянутой улыбкой ответила она, выдерживая паузу.– Ты утром случайно не слышала ничего? – Слышала. Будто кто-то вышел с твоих покоев, я даже испугалась. Вышла проверить, но от неизвестного и след простыл,- объяснила хатун.– Я думала, что это Ибрагим-паша, но...он разве оставался здесь на ночь в ваших покоях? Махпаре поставил этот вопрос в ступор. Девушка быстро разгадала ее, потому не спешила отвечать. Однако Фирузе и так поняла, все же растерянность и смущение скрыть не удалось и та расплылась в улыбке. – Не думай ничего! У нас с ним ничего не было!- строго ответила она. – Но ведь что-то заставило тебя смущаться? Я права?- подловила Фирузе. – Права, но это не твоё дело, понятно?!- девушка незаметно усмехнулась и кивнула.– Идём, нужно Назара покормить.***
– Объявляю совет дивана открытым, - произнёс Сулейман, прочитав молитву и сев на скамью. – Ибрагим-паша, докладывайте, как идёт подготовка к походу на Шабац, много ли готово? – Все идёт, как мы и планировали, повелитель,- ответил он.– Ферхат-ага занялся подготовкой янычар, а Харейдин-паша подготовкой военного флота. – Мне нужны подробности, Ибрагим-паша,- сухо ответил правитель. – Как планировалось ранее, в поход мы отправимся с наступлением весны. Предположительно осада займет не менее 4 месяцев, поскольку поступали сведения о поддержки города ещё с других сторон государства. Их войска составят около пяти тысяч, в то время, как наши будут в разы больше. На войска по суше окружат Шабац, а морские пойдут через Боснию и Герцеговину. Таким способом мы сможем загнать врагов "в окружение" и с лёгкостью сможем взять Шабац. – Почему тогда на осаду потребуется столько месяцев? – Как вы знаете, Княжество Сербии находится вдали от Османского государства. Только дорога туда займет около месяца,- ответил один из Визирей Айяз-паша, вместо Ибрагима. – Если пожелаете, повелитель, я все подробно объясню вам по карте,- с лёгким поклоном вступился он, будто совсем не обращая внимания на неуважение со стороны Визиря младшее его статусом. – Не нужно,- выставив руку вперёд, ответил Сулейман.– Раз на этом всё, я объявляю совет дивана закрытым. С этими словами, он встал со своего места, направляясь в сторону выхода. Все Визири совершили поклон.***
После заседания, Ибрагим вернулся в свой кабинет. Хоть и заседание прошло к подготовке к походу, его мысли были далеки от реальности. На ватных ногах, Паша подошёл к столу, садясь за него. С самого утра его мысли были лишь о произошедшем вчера. Ничего страшного вроде и нет, однако ощущения были вовсе другие. Вступая в связи с девушками, он никогда не думал о последующем, однако те поцелуи заставили его это делать. Любая другая девушка с кабака не приносила чувства окрыленности, сколько он получил вчера. – Что твориться с нами?- оторвавшись от поцелуя, медленно дыша, спросила Махпаре. – Не думаю, что в этот момент следует думать об этом,- ответил Визирь, отдышавшись, вновь притянул девушку к себе, вовлекая в страстный поцелуй. Вертелся в его голове этот момент. Ибрагим на секунду прикрыл глаза, зарываясь в волосы. Таким образом он пытался выкинуть ее из головы, но все было напрасно. Лишь Аллах знает, к чему все эти муки достались ему.***
Солнечные лучи уже не так били по окнам, заходя за горизонт, в глубокую чащу леса. Махпаре проходила весь день расстроенная, даже можно сказать загадочная. В ее голове царил хоас, подобный на ураган. Девушка так же не могла забыть тот случай вчера. Ее переполняли эмоции радости и сожаления, и так несколько раз за день. Фирузе не упускала мимо ее задумчивость, рассеянность, перемены настроения. Махпаре сама боялась это, боялась своих чувств, что скорым временем загоняться огоньком, а после взорвутся как ядерная бомба. Под вечер, успокоив явно через чур весёлого Назара, девушки сидели на тахте, решая выпить по-бокалу шербета. Мальчик же, был на руках Махпаре. – Наконец-то он уснул,- на выдохе произнесла русоволосая.– Под вечер сильно разгулялся. Если так и дальше пойдет, то моих усердий будет мало,- закончила она, вновь перемещая свой взгляд в сторону. Некоторое время царило молчание. – О чем ты опять задумалась?- держа бокал в руке, спросила Фирузе, после чего сделала глоток. – В каком смысле? И почему "опять"?- удивлённо спросила девушка. – Не знаю, ты весь день была такой,- пожав плечами, ответила хатун.– Я ведь переживаю: может случилось что?- Махпаре больше не хотела скрывать, потому аккуратно отставив шербет, серьёзно взглянула на подругу. – Я совершила ошибку, Фирузе. Провинилась перед Аллахом,- ответила она слегка прикрывая глаза, будто чувствуя свою вину.– Я говорила тебе, что Ибрагим-паша остался здесь на ночь...но ты многого не знаешь,- на этих словах черноволосая прикрыла рот рукой, дабы сдержать удивление. – Ты и Ибрагим-паша...- она не успела закончить предложение, как русоволосая перебила её. – Нет, разумеется нет. Я даже думать о таком не хочу,- неуверенно стала отвечать девушка.– Мы...мы поцеловались...не один раз. Вновь повисло молчание, никто не мог и слова связать. Но и этой молчанке пришёл конец. – Мне...мне даже сказать нечего,- первая произнесла Фирузе. – Но это не самое страшное,- ответила Махпаре.– Весь день я думала про него, я боялась, что это может произойти, я всячески это избегала, но... – Постой. Ты боишься любить?- удивлённо переспросила хатун. – Я...не знаю. Я боюсь привязанности, ведь удар от таких получить намного сложнее и больнее,- их разговор постепенно переходил на откровения. – Но а как же Хюррем Султан, Бейхан-хатун, я?- удивлённо спросила Фирузе. – Хюррем моя сестра, моя родная, пусть и не по крови, сестра. Я доверяю ей, как самой себе. А вы с Бейхан...не знаю, от вас предательства я ожидать не могла, это доверие было автоматическим. Фирузе искренне улыбнулась, выслушивая откровения девушки. Она решила поддержать Махпаре, ведь слышать такое от недоверчивого человека, было чудом. Рука черноволосой легла поверх руки подруги. – Тебе нужно определиться со своими чувствами и прогнать недоверие. Это будет сложно, но я верю, что ты справишься. А я...я буду рядом. Если я уже смогла заслужить твоё доверия, то и ты пожалуйста, поверь мне. – Я верю тебя,- ответила Махпаре, сжимая ее руку в своей.