✶✶✶
И с кем остался один на один на автобусной остановке возле вокзала? Выходили в разное время, он — первее, Фрэнк — самый последний из вагона. И вот теперь они стояли по разные края пустынного остановочного пространства и переглядывались. Из всех людей выходящий из поезда, из здания вокзала по иронии судьбы вдвоём остались попутчики с соседних мест. Первым улыбнулся парень в цветном свитере. Фрэнк не удержался и улыбнулся в ответ, сразу застенчиво отвернувшись. Так бывает только в романтических комедиях. А, значит, он опять в чёртовом сне. Вот сейчас его растормошит проводница и объявит, что приехали. Но проводница всё не появлялась, а двое молодых людей не переступали черту взаимных улыбок. Это неправда, он никому не нравится, никому не нужен. Во сне всё ненастоящее. Предметы созданы из воспоминаний, а они — нематериальны, поэтому рука легко пройдет сквозь них. Фрэнк подошёл к фонарному столбу и замахнулся. Боль прошлась по нервам от плеча до кончиков пальцев. — Ты что делаешь?! — парень в свитере уже был тут как тут. Ну что ж, встревать в глупые ситуации, чтобы другие считали, мягко говоря, странным — тоже способность. — Я просто… — начал Фрэнк. — Решил, что опять застрял во сне? — спросил парень. — Ты говорил об этом в поезде. А в теориях осознанных сновидений существует метод проверки во сне ли ты — рука проходит сквозь предметы. — О, так ты в курсе, — Фрэнк погладил ушибленную руку. Внезапно захотелось, чтобы это сделал этот добрый парень. Но его подсознание любило шутки, вот и это желание подсунуло. Чтобы стало неловко. — Я читал Кастанеду и копался в Интернете. Надо было для работы. — Ты психолог? — предположил Фрэнк. Вдруг коллега, только который не занимается преступниками, а помогает людям. — Нет, но некоторые говорят, что да. Давай прогуляемся до метро или до другой остановки? Погода для поздней осени хорошая… да и засиделся в поезде. Фрэнк согласился. Он перекинул через руку свой костюм, поднял небольшую чёрную спортивную сумку и рядом с новым знакомым отправился вдоль по тротуару. — Я учу людей рисовать, — рассказал молодой человек, который представился именем Джерард. — Не в школе искусств, а людей постарше. Взрослых, которые хотели бы познать рисование, но, увы, по возрасту не проходят в специальные учебные заведения. Я считаю, что начинать что-то для себя интересное и новое можно и нужно при любой цифре в паспорте. Рисовать, петь, сочинять стихи… Я выкладываю картины моих учеников в Интернет и, знаешь, даже находятся покупатели или галереи, которые бы хотели их приобрести. Я так горжусь своими подопечными. Так вот, на одном из уроков нужно было нарисовать свою фантазию на заданную тему, импровизацию. Думал, что же такое задать? Решил, что про сон будет самое то. Но не абстрактный. Надо было придумать историю о попавшем в осознанный сон. — У тебя прекрасное и полезное дело, — ответил Фрэнк, впечатлившись. Своя работа Фрэнку тоже нравилась, она была ответственной, хоть где-то он был важным и полезным, но она не была отдыхом или умением, которому он бы мог учить других. Он поигрывал на гитаре, но навыка было недостаточно, чтобы открыть свою школу. — А ты? — Я занимаюсь криминальной психологией. Портреты преступников, только, в отличие от тех, что бы мог рисовать ты — буквами на бумаге с кучей специальных терминов. — Это тоже полезное дело. И ещё безумно интересное. Расскажи, с чего ты начинаешь? — Есть определённая процедура, разработанная ФБР. Начинаешь с похожих дел, рассматриваешь лиц, совершивших схожие деяния в прошлом…. Джерард слушал внимательно и с заинтересованностью. Они уже давно прошли и метро и остановку и приближались к следующей. Фрэнку было легко и радостно — им интересовался парень, такой растрёпанный, в необычном свитере и рисунком Супермена на сумке. А, когда они поравнялись с очередной автобусной станцией, подошёл предательский автобус, нужный Джерарду. Умоляя водителя подождать секундочку, Джерард записывал телефон Фрэнка («Может, ещё встретимся и договорим?»). И… не позвонил. Даже не бросил «глухаря» или сообщение со смайликом, чтобы у Фрэнка был его номер. И чему ты, Фрэнк, удивляешься?✶✶✶
— Значит, говорите, во снах вам лучше? Психотерапевт, мужчина с белыми волосами и усами, чем непроизвольно вызывал ассоциации с полковником Сандерсом, сложил ладони перед своим лицом, образовав треугольник. Фрэнк покосился на пирамидку на столе. Уже не масоном ли пытается показаться? Это нынче модно. — Иногда. Однажды, во сне, у меня был роман с рок-музыкантом. — Как вы представляете себе романы? — Как показывают в кино. Бурно, стремительно, страстно, жарко… мы целовались на сцене перед полным залом. — И потом? — Потом я оказался в другом месте. — Где же? — В лабиринте, в котором я оказываюсь каждый раз, когда засыпаю. Запутанном, многоуровневом, без выхода. — А хотите ли вы действительно выйти? Ищете, стараетесь? — и психотерапевт приблизился. — Как выглядел рок-музыкант? — Как Джерард. И тут кресло, на котором сидел Фрэнк, опрокинулось, он резко вздохнул. Но кресло не ударилось о пол, оно полетело сквозь этажи. Вырвалось наконец, но не на подземную стоянку или в расплавленную магму, а в воздух. Фрэнк видел Бруклинский мост, город в лучах солнца, а потом рухнул в воду. И резко поднялся в постели под писк будильника. Он в сердцах хлопнул по кнопке цифровых часов, мигающих красными буквами. У него не было цифровых часов. Будильник был установлен на мобильнике. Фрэнк поднялся, подошёл к окну и открыл створку. Поднялся на подоконник. Даже во сне на это решиться сложно. Ну и к чёрту. Посмотрим, что здесь его ждёт. Фрэнк надел свой костюм, повязал бордовый галстук, сложил бумаги в портфель и вышел. В вокзал в Филадельфии. Он шёл сквозь людей, и наступала тишина. Расступающаяся толпа шушукалась. — Некрасивый Фрэнк! — Неудачник Фрэнк! — Нежеланный Фрэнк! — Ненужный Фрэнк! Джерард в своём цветном свитере стоял у входа в вагон. — Билет предъявите. Фрэнк опустил руку во внутренний карман и протянул листок со своим номером телефона. — Да кому это нужно? — скривился Джерард. — Бесполезная бумажка! Он выпустил листок из рук и тот полетел по ветру. — Но, так уж и быть, пущу из жалости, — и Джерард посторонился. — Может, ещё и составлю компанию во время дороги. Чтобы было мне нескучно. Ты ведь ухватишься за типа симпатию и поможешь скоротать время. Фрэнк вошёл в вагон, уселся на свободное кресло, обнял свой портфель и закрыл глаза. Думать было нечего, всё и так ясно. «Привет с другой стороны», — пропел будильник голосом Адель***, и Фрэнк проснулся у себя дома. Он отключил напоминание проснуться и отправился чистить зубы. Он отключил напоминание проснуться и отправился чистить зубы. Он отключил напоминание проснуться и отправился чистить зубы. Чёрт. Это уже было, да? — Не отпускаешь меня? — Не отпускаю, — раздался скрипучий голос из телефона. Фрэнк глянул на экран. Там улыбался Джерард. — Ты бы мне не позвонил. Фрэнк схватил гаджет, открыл окно и выбросил его туда. Потом запрыгнул на подоконник и кинулся следом.✶✶✶
Фрэнк вышел из здания вокзала и вдохнул морозный воздух. С прошлой его поездки заметно похолодало, не время для прогулки, если ты одет, как Фрэнк. Да и второе заседание в Филадельфии было трудным. Он и не таких дел насмотрелся, но это было по-настоящему жуткое. Куда там снам, из которых нельзя вырваться. Кто-то не вырвался из лап чудовища. На этот раз автобус подошёл вовремя, но он туда не попал. — Фрэнк! Фрэнк! — кричал кто-то из толпы, вырывающейся из здания вокзала. Он обернулся. На цветной свитер была накинута куртка, вязаная шапочка, тоже цветная, на голове. — Я потерял телефон, — говорил запыхавшийся Джерард. — Не сказать, сколько раз я катался в Филадельфию и обратно в надежде встретить тебя. Я… я… вышел из автобуса, а телефона нет… привет. — Ты меня искал? — удивился Фрэнк. Джерард закивал. — Это сон, — пробормотал Фрэнк. — Нет, — Джерард взял его ладонь в свою руку и больно сжал пальцы. — Видишь, тебе больно, но ты не просыпаешься. И сквозь меня пальцы не прошли. — Ты просто не знаешь, на что способно моё сознание. — Можно узнать? Наверное, это был самый вкусный кофе в его жизни, приправленный моментом: вокзальное кафе, вокруг снуют люди, по громкой связи объявляют прибытия и отправления, его ладонь, будто невзначай, касается пальцев, вызывая незнакомое ощущение: он здесь специально ради тебя, он беспокоится, спрашивает, не устал ли, как вообще дела. А Фрэнк сидел и блаженно улыбался. Это было ново и… приятно.✶✶✶
— Фрэнк, это прекрасно, что у вас завязались отношения, — психотерапевт, женщина с пучком русых волос, улыбалась пациенту. Она была чем-то похожа на Адель. — Я не знаю, можно ли это назвать отношениями, романом… пока ничего не было такого. Мы общаемся, — Фрэнк смущённо опустил голову. — Кажется, я ему интересен. — Отличное начало на самом деле. С душевной близости, общих интересов. Физическая связь со временем появится, и вы будете к ней готовы… Только вот… — Да? — насторожился Фрэнк тону доктора. А её лицо вдруг скривилось в злой усмешке: — Только вот нет. И кресло снова упало. Фрэнк поднялся на ноги. Он по-любому во сне. Потому что не мог уснуть на лавочке в Центральном парке. Хотя, кто его знает. Может, он обычный бездомный, а всё, что происходило в его жизни — сон: счастливое детство, хорошее образование, престижная работа, Джерард… всего этого не было. Он осмотрел себя: в костюме от Том Форд. Фрэнк вытащил из кармана смартфон. Отыскал номер Джерарда. Может ли он ему позвонить, сказать, что запутался, не понимает, как оказался в парке, потом броситься в его объятия и расплакаться? Джерард жалел его, он бы понял. Но Фрэнк не хотел вываливать на него свои проблемы. Даже во сне. Только вот он не был уверен. Он замахнулся и ударил по скамье рукой. Было больно. Но эффекта никакого. Чёрт. Это плохо. Если он действительно заснул в парке — очень плохо. Фрэнк поднялся с лавочки, засунул руки в карманы и пошёл по дорожке. Надо добраться до дома. Он предполагал, что Центральный парк большой. Но не настолько же, чтобы одна аллея была бесконечной, чтобы не встретить ни человека, чтобы потемнело только за несколько минут. Чтобы на его пути стали вырастать кусты, как в мультиках, где есть лабиринты. Ничего не бойся, просто обходи. Хуже того сна, где ты горел, бегая по этажам, пару лет назад, не будет. Шаг в сторону, другой, третий… и вот он в ловушке. А в углу стоит Джерард. — Зачем ты стараешься? Разве здесь не лучше? Только намекни подсознанию — и окажешься в вихре событий, каких не может быть в реальном мире. Любовная история, достойная экранизации? Просто щёлкни пальцами. И развитие не такое медленное, как у нас, — Джерард зевнул. — Куча приключений на фоне. А хочешь — путешествия по всему миру? Мозг запоминает и хранит глубоко всё — любую увиденную картинку, репортаж с канала про путешествия. История, место и время… Выбери. — Выбираю проснуться. — Скука. Фрэнк ущипнул себя за запястье. Ещё раз. Ещё сильнее и больнее. И очнулся. — О, вы уснули, — улыбнулась психотерапевт «Адель». — Не стала вас беспокоить. Тем более, после вас нет пациентов. Давайте по горячим следам поговорим о том, что вам снилось. — Джерард уговаривал меня остаться во сне. — И вы? — Отказался. Видимо, поэтому я здесь, — усмехнулся Фрэнк. — Почему отказались? — Потому что мне приятно быть с ним в реальности пусть даже в одном месте, чем в чудесных, но сконструированных в моей голове локациях. Меня впервые кто-то хочет видеть, ждёт. — В реальности? — В реальности. — Вы уверены? Фрэнк нахмурился. Моргнул и очнулся на диванчике в кафе. Здесь всё было украшено к Хэллоуину — тыквенные фонарики на подоконнике на соломе, свечки на столах, подстаканники с рисунком паутинки, повисшие на лампах игрушечные летучие мышки. Джерард пробрался сквозь забитый зал к их столику. Перед Фрэнком появилось блюдо с блинчиком, начиненным тушеными тыквой и яблоком, и чашка чая. — Ты уснул, а я взял вторую порцию. Надеюсь, со сном всё было хорошо? — Более или менее, — растерянно произнёс Фрэнк. — Никаких приключений? — Немного. — Я знаю, что нам нужно, —улыбнулся Джерард. — Много впечатлений, чтобы мозг, насытившись, спал без сновидений. Какие у тебя планы на Рождество? Поехали в домик в горах. Мороз снаружи, а внутри тёплый огонь камина. Мы вдвоём… Звучало чудесно и пугающе. Ну не фильмы же они там смотреть будут, в самом деле. А у Фрэнка этого никогда не было. Но на Джерарда он полагался, доверял ему. — Может, ты так будешь желать проснуться в реальности, что сон отпустит. Фрэнк улыбнулся и кивнул. — Или нет, — добавил Джерард. Фрэнк прищурился. — Ты помнишь, как мы сюда пришли? И Джерард рассмеялся. И, будто бы это стало сигналом, все присутствующие в зале начали заливаться громких смехом, показывать на Фрэнка пальцем. Фрэнк вскочил и бросился за дверь. Ему надо вырваться. Просто необходимо. Ему не нужен этот Джерард из сна, сулящий путешествия, ему нужен свой — не торопящийся, понимающий. В мыслях он не заметил, что просто бежит в темноту. В пустую, чёрную. — Джерард, — тихо сказал он. Никогда не мог кричать в сне. Если его преследовали, то получался лишь тихий писк. Но сейчас надо было. Надо было позвать его. И Фрэнк закричал во всю глотку: — Джерард!!!✶✶✶
— Тшш, малыш, тихо, — услышал он шёпот. Фрэнк открыл глаза, всё ещё тяжело дыша. Но дыхание постепенно приходило в норму. Он находился в руках Джерарда. Тот крепко прижимал его к себе. А в окно поезда проносились покрытые тонким слоем первого снега поля и холмы. Они ехали в Филадельфию. Просто так, погулять. Познакомились ведь в этом поезде, надо было хоть раз вместе там побывать. — Ты кричал, — прошептал Джерард. — Звал меня. — И ты… — И я всегда приду, когда позовёшь. Фрэнк почувствовал нежный поцелуй в висок. Настоящий, он был уверен. По организму растеклось тепло. Своими объятиями Джерард вытащил его из сна. — Мне без тебя никак, — проговорил Фрэнк. — А мне — без тебя. — Ради тебя я буду выбираться из своих снов, что есть сил. — Я буду готов тебя вытаскивать. — Не отпускай меня. — Никогда.