🦇🦇🦇
Мышонок
18 октября 2021 г. в 09:11
Маленькая летучая мышка копошилась за окном на крыше маминой оранжереи, которая располагалась под окном Фрэнка. Зверюшка зацепилась лапкой за голые чёрные отростки дикого винограда, уже опавшего, и запуталась. А соседский толстый полосатый котяра с довольной мордой от радости лёгкой добычи крался с другого конца.
— Ага, размечтался! — Фрэнк открыл окно и вылез на крышу. Мама увидела бы, вычитала целую лекцию с расчётами скользкости и прогнозами заморозков и «вообще, нефиг лазить по моей оранжерее!»
Как этот кошак вообще попал на крышу? Судя по его комплекции, он должен был с трудом вставать со своей лежанки.
— Брысь! — шикнул Фрэнк. — Ушёл отсюда!
Кот не послушал и уселся, с прищуром глядя на мальчика. А Фрэнк пополз к притихшей мышке.
— Малышка, — проговорил он. — Как ты здесь оказалась?
Мышка захлопала глазками и подняла мордочку к ласковому лицу своего спасителя. Фрэнк, одной рукой аккуратно прижав к дрожащему пушистенькому тельцу тонкие крылышки, второй освобождал лапку. Наконец, расправившись с веткой, прижал малютку к себе и пополз обратно в свою комнату, не забыв скорчить рожу оставшемуся с ничем коту.
Закрыв за собой окно, Фрэнк отнёс мышку на кровать и положил на плед. Он хотел посмотреть, не повреждена ли лапка, но мышка вдруг вспорхнула и отправилась на лампу, зацепилась за ободок абажура и повисла вниз головой.
— Ты хочешь улететь? — спросил Фрэнк. Ясное дело, мышь его не поняла, поэтому Фрэнк снова открыл окно и тактично отошёл.
Но мышка и не подумала улетать. Покачавшись на лампе, она расправила крылья и приземлилась на подушку. Потом, поразмышляв, доковыляла до пледа, зарылась под него, покопошилась, и наружу высунулась мордочка. Она сладко зевнула и прикрыла глазки. Фрэнк удивился. Разве мышки так себя ведут? Как в мультиках?
Он поёжился от прохладного осеннего воздуха и закрыл окно. Раз хочет остаться — пусть остаётся.
Но всё-таки на ночь он положил гостью в свою шерстяную шапку и отправил на подоконник. Не хотелось задавить существо во сне.
А с утра Фрэнк задался вопросом, что же едят летучие мышки. Ему стало стыдно стоять со стаканом молока и ореховой булкой возле существа, одиноко сидящего на стопке книг на подоконнике и смотрящего в окно. Поддавшись первому порыву, стакан был поставлен рядом.
Мышка пошевелила носиком и пододвинулась. Ухватившись коготками на крыльях за край стакана, она опустила мордочку в жидкость. Лизнула, и потом стала лакать, почавкивая. Фрэнк улыбнулся — это выглядело мило. Булочкой тоже следовало поделиться.
Интернет говорил мальчишке, что летучие мыши питаются насекомыми. Однако симпатяжка на подоконнике клевала выпечку, игнорируя научные статьи. Наевшись, она бросила печальный (как показалось Фрэнку) взгляд на кровать с мягким пледом и отправилась в шапку. Через мгновенье раздался писклявый чих.
Фрэнк подошёл к окну и приставил к раме ладонь. Продувало. Фрэнк заставил щель журналом (и получилось что-то типа фотообоев с видами Гавайев для мышкиного уголка).
И что мог придумать пятнадцатилетний мальчишка-романтик? Он поручил свою мышку маме («Прости, Фрэнки, чем-чем кормить?») и пошёл в игрушечный магазин.
Он задумчиво почесал затылок, разглядывая две пластиковых кроватки: одна — бежевая качалка, другая — обычная, устойчивая, розового цвета. Качалка прикольная и с сердечками на бортиках, но в устойчивой — матрасик с подушкой.
— Айеро, вот это да, — от мучительного выбора Фрэнка отвлёк голос одноклассника. — Тебе Барби уложить надо или пупса?
Фрэнк повернулся, Рэй Торо сделал пузырь из жевательной резинки.
— Сам-то что здесь забыл? — поинтересовался Фрэнк и отложил качалку. Мало ли, вдруг летучую мышку будет тошнить?
— Зашёл за плюшевой игрушкой для Кристы.
— У неё какой-то праздник?
— Нет, просто так.
Фрэнк улыбнулся, Рэю очень нравилась девочка из класса. Он был уверен, что помимо игрушки Кристу «просто так» будет ждать ещё коробочка конфет и шарики, привязные к шкафчику.
— Вот эту возьми, — Фрэнк снял с полки и протянул Рэю пухленькую летучую мышку с большими глазами, смешной мордочкой и маленькими блестящими крылышками. — И, если будешь себя хорошо вести, приглашу вас обоих в гости, а у меня там настоящая летучая мышка зимует. Ну, наверное, если не улетит. Девочки же любят всяких маленьких зверюшек.
— И не только девочки, — Рэй кивком указал на кроватку.
— Ещё не видела существа, которое бы так внимательно со мной смотрело кулинарное шоу, — объявила мама, аккуратно отдавая мышку обратно в ладошки сына.
— А я? — обиженно протянул Фрэнку.
— Ты журналы читаешь и киваешь, когда я к тебе обращаюсь. Говорить могу при этом, что угодно. Не мучился бы.
— Я составляю тебе компанию, — признался Фрэнк, поглаживая пальцем голову мышки. Мама же погладила по голове Фрэнка.
— Ты заметил, что у неё глаза зелёные? Разве так бывает?
— Не знаю, — пожал плечами Фрэнк. — Может быть, она особенная.
— Кстати, твой новый друг — самец или самка?
— Не знаю. Может, это можно как-то посмотреть?
Фрэнк попытался приподнять крылышко, но мышка зашипела, вырвалась и улетела на второй этаж.
— Смотри-ка, выучила, где твоя комната… — удивилась мама.
— Это вообще странная мышь. Ну пусть будет мальчик. Малыш Фрэнки? Наверное, ей… ему всё равно.
И мышь-малыш Фрэнки действительно остался зимовать в комнате мальчика по имени Фрэнк Айеро.
Фрэнк заклеил щель в окне, нашёл в мамином рукоделии кусочек флисовой ткани для одеялка. Наблюдал, как мышь, зацепившись за борта кукольной кроватки, смотрит в окошко на падающий снег, на котяру, который оставляет следы на снегу в соседском дворе. Фрэнк мог поклясться, что видел, как малыш Фрэнки показал коту язык.
Мышь болтался на лампе, сидел на полке и наблюдал, как Фрэнк делает уроки, пил молоко, жевал булочки, макароны, пиццу и конфеты. Нежился в руках Кристы, когда та вместе с Рэем пришла в гости, и какими только умилительными словами не называла мышку. Смотрел с мамой телешоу и наблюдал со шкафчика на кухне, как она готовит. Время от времени получая вкусняшки, конечно.
По приходу из школы его можно было обнаружить валяющимся на кровати Фрэнка с самым довольным видом оттого, что его никто не уносит на подоконник. А ещё он летал в уборную, чем позабавил и удивил маму.
— Это дрессированная мышь, — констатировала мама однажды вечером.
— Тшш, он спит! — приложил палец к губам Фрэнк. Он осторожно поднял мышку, задремавшую под настольной лампой, и перенёс в кроватку, рядом с которой зажёг маленькую гирлянду.
В Рождество в уголке малыша Фрэнки появилась его личная миниатюрная ёлочка, имбирное печенье каждый день, маленький плюшевый мишка в кроватку (брелок, освобожденный от кольца), подаренный Кристой, и связанный мамой тонкий красный шарфик. Изумительно, что от шарфа зверёныш не избавлялся, а с гордостью носил.
Фрэнк привык и полюбил маленького мыша. И не рассказать словами, как он расстроился, когда однажды по весне малыш Фрэнки улетел.
— Малыш Фрэнки не возвращался? — грустно спрашивала Криста каждый день на уроках в новом учебном году. Уже во всю желтела осень, и скоро приближалась годовщина появления мышонка в жизни Фрэнка.
Фрэнк отрицательно помотал головой.
— Не расстраивайся, — прошептала Криста. — Вдруг у него появилась семья и мышата?
— Класс! — громко возвестил учитель. Фрэнк с Кристой вздрогнули. Сидящий впереди Рэй пробормотал что-то вроде «Когда у мистера Миллера сядет голос?», а мистер Миллер военным тоном продолжил: — Встречаем новенького.
В кабинет несмело, сутулясь и сжимая двумя руками ручку рюкзака, вошёл мальчишка. Он был худощавый, с волосами цвета как… шёрстка летучей мыши. А уж кто на него надел молочного цвета водолазку и шерстяной пиджачок в клетку? Вокруг сидели разномастные толстовки и рубашки всех оттенков, а этот выглядел учителем среди класса.
— Его зовут Джерард Уэй, у него непростая ситуация, — нетактично говорил учитель, — поэтому кто-то должен взять шефство и показать тут всё, помочь социализироваться, так сказать.
Джерард Уэй покраснел. Фрэнк подумал, что этого мальчика будто бы выставили голым перед классом, обозвав неполноценным каким-то, но другими словами.
— Я слышала, — Криста наклонилась к Фрэнку и Рэю, — что он усыновлён доброй пожилой парой. А вообще был найден в лесу, что ли…
— Ну так что? — мистер Миллер обвёл взглядом учеников.
У всех в классе сразу обнаружились дела в своих тетрадях. Это было даже неприлично, и Фрэнк поднял руку. Джерард Уэй глянул в его сторону, вдруг округлил глаза и ахнул.
— Ох, Фрэнк, — тихо проговорил Рэй. — Любишь ты всяких несчастных…
— Ты любишь молоко?
Фрэнк уже просто не знал, что спросить. Полдня новенький просто ходил за ним тенью, ничего не говоря. Фрэнк показывал, где что находится в школе, знакомил с учителями, сверстниками, рассказывал, какие бывают секции. А Джерард Уэй молчал. Тревожно ждал своего провожатого после урока у класса, если Фрэнк занятие не посещал.
И вот сейчас они сидели в столовой — он, Криста, Рэй и молчаливый Джерард. Фрэнк уплетал сэндвич, а Джерард пил из соломинки молоко в коробочке и медленно поедал печенье из ланчбокса.
Но этот простейший вопрос про молоко вызвал реакцию: Джерард улыбнулся и закивал.
— Правда, что тебя нашли в лесу? — спросил Рэй.
— Эй! — недовольная Криста толкнула друга в плечо. — Джерард, отвечать не обязательно.
И Криста, чтобы поддержать мальчика, положила свою ладонь на его. Джерард направил взгляд туда, где соприкасались их руки, и накрыл своей второй ладонью пальцы Кристы.
— Полегче, — нахмурился Рэй и выдернул руку девушки. За что получил от неё по ноге.
— Правда, — грустно сказал Джерард и снова принялся за молоко.
— Это было некрасиво, — произнесла Криста, пока Рэй помогал пристёгивать ей велосипедный шлем.
— Зато мы узнали, что он разговаривает, — проговорил Рэй. — Застёжка сломана, мне кажется. Поеду с тобой, чтобы потом снять и починить.
— Взяли же его в школу, — продолжала Криста. — Значит, тесты прошёл, неглупый. Где-то раньше учился.
Фрэнк посмотрел, как приёмная семья Джерарда встречала его из школы. Милая женщина с добродушным лицом что-то спрашивала, мужчина забрал рюкзак и сложил в багажник. Джерард повернулся, встретил взгляд Фрэнка, махнул ему рукой, но потом застенчиво улыбнулся и отвернулся.
Джерард и вправду был неглупым. Сосредоточен на уроках, внимателен в счёте, запоминал стихи и сюжеты книг. Любил биологию и географию.
В один день они с Фрэнком сидели друг напротив друга в библиотеке и выписывали тезисы для рефератов.
— Про что ты пишешь? — поинтересовался Фрэнк.
— Про Гавайи, — ответил Джерард и, как обычно бывало, замолчал. Потом вдруг вскинул взгляд на Фрэнка и добавил: — Когда-то в моей комнате висела картинка с островом.
— В комнате… — начал Фрэнк и осёкся. Было ужасно любопытно узнать, что произошло с мальчиком напротив, но тревожить его состояние не хотелось. А Джерард вдруг улыбнулся и приветливо посмотрел на Фрэнка зелёными глазами.
И Фрэнк неприлично засмотрелся. У малыша Фрэнки, несмотря на то, что его глазки были малюсенькие, цветы был похожий.
— А ты про что пишешь? — спросил Джерард, отводя взгляд и розовея.
— Про летучих мышей.
— О.
— У меня жила некоторое время мышка, отогревалась. Только вот она совсем не была такой, как написано в книгах… Особенная.
— Он.
— Что?
Джерард поправил голос и вернулся к своему реферату. Под рукавом пиджака мелькнул что-то красное, повязанное на запястье. Но, заметив, что Фрэнк уставился на его руку, Джерард обтянул рукав.
Так как Джерард от Фрэнка не отставал, а Фрэнк, вообще-то не имел ничего против, к Джерарду он привык и подружился с ним, то за парные проекты ребята брались всегда вместе.
И на очередное такое по истории Фрэнк пригласил Джерарда в гости. Надо было склеить макет, а делать в библиотеке не хотелось — может занять много времени. А Джерард мог остаться на ночёвку.
Родители Джерарда привезли их обоих после школы к Фрэнку. Это были милые люди лет шестидесяти, которые очень переживали за своего приёмыша, к его стеснению давали Фрэнку наставления, что их Джи спит при мягком свете и на ночь пьёт молоко.
Джерард краснел всё сильнее с каждой такой фразой, а Фрэнк считал, что это очень мило и здорово, когда о тебе так заботятся.
Мама смотрела кулинарное шоу, когда Фрэнк втянул Джерарда в дом.
— «Великий пекарь Британии», обожаю, — вырвалось у Джерарда.
— И тебе привет… — сказала удивлённая мама, пока Фрэнк тащил друга наверх.
— Прости, можно мне воспользоваться туалетом? — со смущением в голосе проговорил Джерард.
— Да, конечно… Туалет прямо…
— Спасибо! — прервал его Джерард и, пройдя немного, сразу толкнул нужную дверь.
«Наверное, планировка дома такая же», — подумал Фрэнк и толкнул дверь в свою комнату. Он распаковал их покупки из книжного: листы картона, клей, краски, масса для лепки (Джерард захотел налепить человечков, которые гуляют возле Капитолия).
Фрэнк оглянулся и заметил, что дверь закрыта — Джерард-то не знает, где его комната. Но как только направился к выходу, как створка распахнулась.
— Прости, постучать надо было, — произнёс Джерард. А потом бросил взгляд в комнату и замер. Он с порога оглядел всё пространство: рабочий стол Фрэнка, потолок, окно, шкаф, кровать и… улыбнулся. Его взгляд, выражение лиц выглядели так, будто бы он попал во что-то прекрасное, любимое или знакомое.
— Эмм… проходи? — сказал Фрэнк.
Джерард медленным шагом прошёл в комнату.
— Смотри, я подумал, что на полу будет удобнее, места больше, — говорил Фрэнк. — На моём столе захламлено, выражаясь маминым языком.
— Там журналы, энциклопедии и книги, — тихо произнёс Джерард и подошёл к окну. — У тебя вообще много книг.
Он дёрнул шторку и обратил внимание на розовую кроватку, которую Фрэнк не убирал, на что-то надеясь.
— Ты спас и приютил маленького мышонка, — произнёс Джерард и погладил пальцем бортик кровати, потом поднял маленького медвежонка, пощупал, положил обратно. — А мог просто выгнать его на улицу.
— Да, кажется, я упоминал при тебе об этом…
— Ты купил ему кроватку, гирлянду, чтобы ему не было страшно ночью… Летучие мыши — ночные животные, но не эта.
— Джерард, я не понимаю…
— Ореховая булочка, молоко… тёплое, чтобы он не простудился…
«Что происходит? — занервничал Фрэнк. — Экстрасенс он, что ли, какой-то?»
— Малыш Фрэнки, — сказал Джерард, добивая Фрэнка до ступора.
Джерард подошёл к кровати и присел на неё, провел рукой по пледу.
— Как же она мне нравилась… Но маленькая кроватка тоже очень уютная.
Мальчик снял свой пиджак и показал Фрэнку запястье. Красный шарфик на мышкин размер. Точно мамин. Она ошиблась в серединке и связала несколько рядов другим стилем.
— Ты что-то сделал с моим мышонком?! — вмиг забыв все странности, воскликнул Фрэнк. — Отдай сейчас же! — и схватил Джерарда за руку. Но тот быстро сориентировался и сжал ладонь Фрэнка.
— Это подарок мне, — сказал он.
— Какого чёрта?!
— Не кричи, мама услышит. И пропустит творческий конкурс, последний, один из самых интересных, когда участники готовят что-то своё. Никогда бы не подумал, как это занятно смотреть. А твоя мама ещё разговаривала со мной, делилась мнениями об участниках. Я мог лишь прошипеть в ответ в знак согласия.
— Что ты городишь, Джерард? — без особой уверенности произнёс Фрэнк.
— Тяжело, когда ты поссорился с колдуньей много-много лет назад. Она может обречь тебя на вечную жизнь в тельце летучей мышки, пока… пока неизвестно что, она не сообщила. И вот ты летаешь, от окна к окну, от города к городу, без понятия, как снять это проклятие. Я иногда проживал в школах, прятался на полках и шкафах, учился. Залетал в кинотеатры. Однажды мне попалось твоё окошко. Возможно, последнее приключение в моей долгой жизни, если бы не ты. Такой добрый, любящий, заботливый. И я подумал, может, это как в том мультике, который я однажды видел — «Красавица и чудовище». Надо, чтобы меня кто-то полюбил? Но, вроде бы, ты любил меня (как мышку), а ничего не происходило. Наверное, это потому, что ты не видел во мне человека. А потом я понял. И, чтобы не пугать тебя, улетел выяснить, так ли это… Оказалось, что так. Не меня надо было полюбить. Я должен был. И выбрал того, кто отнёсся ко мне с теплом. А шарфик твоей мамы (её я тоже люблю) теперь мой оберег, не снимай его. Какие-то туристы меня нашли, вызвали полицию и… дальше ты знаешь.
Фрэнк смотрел в лицо, глаза Джерарда, на его уши — искал хоть один мышиный признак. Но, конечно же, его не было. Это какая-то фантастика, такого не могло быть.
— Ты плакал, когда получил неуд по физике. Всем говорил, что ерунда, пересдашь. А сам расстроился.
— Откуда…
— Ты пробовал курить, но я закашлялся (ну так, пискляво напополам с шипением), и ты всю пачку смыл в туалет.
— Невероятно…
— Ты берёшь сам у себя интервью перед зеркалом. Последнее, которое я помню, было после вручения Оскара.
Фрэнк вскочил с постели. Это было ни в какие ворота, удивительно и сказочно. Он не мог поверить, хотя необычность летучей мыши и её рациона всегда беспокоила. Но чтобы колдуньи, проклятия… любовь… ой, мамочки!
— Мне надо выйти, — тоненько проговорил Фрэнк и вышел за дверь.
Надо было попить водички и успокоиться. Он спустился на кухню и схватил с плиты чайник. Начал глотать воду прямо из носика.
— Фу! — появилась мама. — Ну все же оттуда пьют! Теперь это твой чайник насовсем. Забирай. А ещё вот что…
Мама подошла к столу, сняла полотенце со свежей выпечки — ореховых булочек.
— Захвати молоко, помогу отнести.
Мама и сын поднялись наверх и зашли в комнату.
— Ой, божечки ты мой! — умилилась мама.
На кровати Фрэнка, улыбаясь во сне, спал Джерард Уэй, зарыв руки под подушку.
— И кто это у нас тут такой? — детским голоском проговорила мама. Фрэнк посмотрел на довольное лицо Джерарда. Именно такое выражение было у малыша Фрэнки, когда он добирался до постели Фрэнка.
— Кажется, мой мышонок.