***
— Нии-сан, долго нам еще? Двенадцать. Итачи специально считал. Уже двенадцать раз за сегодняшний день младший братец задал ему этот вопрос. Он даже уже мог предугадать, что хочет спросить Саске за секунду до того, как тот, недовольно пыхтя и укоризненно посматривая в сторону старшего, приоткрывал губы, чтобы задать один и тот же вопрос снова. Но Итачи не мог его винить. Они находились в пути почти сутки, а не спали и того больше. Однако Итачи порой забывал, что младший брат, только недавно пополнивший ряды Академии, не овладел в достаточной мере искусством шиноби. Пусть он достаточно быстро возглавил рейтинг, оставив своих сверстников позади с приличным отрывом, но самой главной проблемой все еще оставалось его неумение контролировать чакру на необходимом уровне. К сожалению, в Академии этому не учат, а распределения по командам Саске дождаться не удалось. Они бы могли передвигаться гораздо быстрее и незаметнее, проносясь меж густых деревьев лесов страны Огня, но сейчас братья вынуждены придерживаться проверенных дорог и протоптанных тропинок, вышагивая по ним подобно обычным гражданским. — Еще немного, Саске. Мы заночуем, как только отойдем достаточно далеко от деревни. — А «достаточно далеко» — это сколько? Итачи не знал. Будь он один, то уже наверняка бы добрался до границ страны, незаметно миновав пограничные посты с легкостью опытного шиноби. Сейчас, вынужденно тратя время на медлительность, Итачи напрягал все органы чувств, постоянно контролируя пространство вокруг них с помощью чакры. Конечно, он не был сенсором, но служба в АНБУ кое-чему его научила. Страх преследования со стороны Конохи подгонял и заставлял держать в голове навязчивую мысль о том, что останавливаться неразумно и вряд ли безопасно. Конечно, Хирузен отпустил их и даже пригласил вернуться домой, как только придет подходящее время, но… Существует слишком много «но», облаченных в обстоятельства, которые принесли клану Учиха гибель, а последним его представителям незатухающее чувство беспокойства за свои жизни. — Ну, нии-сан, давай отдохнем? — продолжал канючить маленький Саске. Стоило признать, что для мальчика восьми лет он держался, как минимум, достойно. — Я уже есть хочу. И спать. Лесная тропа, озолотившаяся под закатными лучами, уже начала сбивать ноги Саске мелкими камушками. Шаркающие шаги младшего Итачи заметил еще пару часов назад, но тот упрямо молчал и не жаловался после того, как не получил ответа на все тот же вопрос, заданный, кажется, в десятый раз. До ближайшего небольшого городка им остается всего ничего. Но с таким темпом передвижения, который наблюдается сейчас, они точно доберутся туда уже глубоко за полночь. Итачи легко вздохнул и остановился. Саске, видимо, шагающий уже по инерции, даже отреагировать смог не сразу. Пошатываясь, он сделал еще два-три шага, прежде чем понять, что старший брат что-то задумал и не продолжает движения. Пакет с едой Итачи положил сверху, поэтому долго шарить в большом рюкзаке не пришлось. Протянув младшему брату онигири, старший отдал предпочтение боевой пилюле, чтобы временно сэкономить «нормальную» еду для Саске. «Допинг» для шиноби давать Саске в столь юном возрасте Итачи уж слишком не хотелось. По форме боевая пилюля напоминает шарики данго, только вот цвет и вкус явно не соответствуют любимой сладости Итачи. Это похоже на нечто травянисто-горькое, оно растворяется на языке, напоминая невкусное лекарство, которое немедленно хочется запить хоть чем-нибудь. Саске почувствовал, как налитые свинцовой тяжестью ноги сами усадили его на мягкую траву. Когда в руке наконец оказалась еда, его желудок в предвкушении заурчал, а он сам даже обрадовался, насколько это возможно сделать будучи таким кошмарно уставшим. Такие редкие, но усиленные тренировки с отцом не отнимали у него столько энергии, сколько суточная прогулка по лесу с неудобным рюкзаком. Тугой рис едва не застрял в горле при мыслях о семье. Если бы не набитый рот, то подбородок бы точно задрожал, выдавая состояние Саске старшему брату. Он принялся жевать еще усерднее, быстро-быстро заморгал и перевел взгляд наверх, чтобы непрошенные слезы не скатились по щекам так невовремя. Итачи сказал, что нуждается в нем, и Саске никак не мог подвести его сейчас. Он перевел взгляд на брата, принявшись заинтересованно рассматривать его, немного отстраненно-задумчивого. Самым впечатляющим оставалось то, что Итачи, съев что-то коричнево-зеленое и явно по вкусу неприятное, даже не присел рядом, чтобы дать отдохнуть своим ногам хоть немного. Наоборот, он выглядел так, будто не прошел с тяжелым рюкзаком по лесу весь день, показавшийся Саске таким долгим и жутко изматывающим. Как бы ни старался Саске растянуть привал подольше, предательский рисовый треугольничек закончился быстрее, чем он того хотел. Ноги будто гвоздями прибили к земле, а рюкзак показался в несколько раз тяжелее; создалось впечатление, что за время его скорого перекуса кто-то умудрился засунуть туда пару лишних кирпичей. — Солнце уже скоро зайдет. Если мы хотим добраться до города, то следует поторопиться. — Я не хочу никуда идти, нии-сан. — Ноги отказывались слушаться, жутко болели от стертых мизинцев, отчего Саске даже надулся. Не на брата, а на свою беспомощность. Если он сделает еще пару шагов, то растянется на земле, еще и колени в кровь счешет. — Почему мы не можем заночевать в лесу? Шиноби же так делают на миссиях. Почему мы не можем? — Потому что это небезопасно, Саске. Ночевать в лесу нам еще предстоит, и не раз. — Обернувшись, Итачи присел и заботливо стянул сандалии с младшего брата, осматривая повреждения. В мини-аптечке нашлась пара пластырей, но никакой мази для подобных случаев не наблюдалось. Временно залепив мозоли, Итачи поднялся. — Конечно, это не выход из ситуации. Ноги нужно обязательно обработать, а то может быть заражение. Поэтому мы поспешим в город. Давай я понесу тебя — так мы доберемся быстрее. Но твой рюкзак останется на твоей спине. Глаза Саске округлились. Итачи и правда понесет его? Почти как в детстве. Старший брат иногда носил его на спине по улочкам квартала. Как же он тогда был счастлив. Саске немного покачнулся, вставая, оперся на плечи старшего брата, прежде, чем взобраться к нему на спину. Он даже удивился, с какой легкостью Итачи поднял его вместе с рюкзаком. — Получается, что рюкзак все равно несу я? — Подумалось маленькому Саске, отчего тот даже улыбнулся. — Ну и что, что меня несет нии-сан? «Небольшой» и не очень удобный груз в виде младшего брата и двух рюкзаков обещал такой же нелегкий путь для Итачи. Свой рюкзак он разместил на груди, застегивая лямки вокруг пояса, и подхватил Саске под коленями, чтобы тот не съехал со спины, если вдруг задремлет по пути. Сконцентрировав чакру в ногах, Итачи взмыл на ближайшую ветку, заставив Саске непроизвольно ахнуть и схватиться за плечи старшего брата покрепче. — Только держись, Саске. Хорошо? Младший брат кивнул, после чего они скрылись среди густой зеленой листвы. Спустя непродолжительное время Итачи почувствовал, как дыхание Саске выравнивается, становится все глубже и глубже. Его голова устроилась у Итачи на плече, а смоляные волосы немного щекотали шею, развеваясь на ветру от каждого прыжка. Легко улыбнувшись милому и доверчивому образу спящего Саске, старший брат вновь сосредоточился на окружении, продолжая сохранять холодную бдительность. Какое-то странное чувство беспокойства и недоверия неприятно грызло ребра, словно голодная собака, и Итачи сам себе не мог до конца объяснить причины его появления.***
Городишко, в который они попали, когда солнце только-только успело сесть за горизонт, Итачи назвал бы крошечным. Неприметное поселение, выживающее лишь за счет торговли сельской продукцией, выращенной на землях страны Огня. Узкие улочки уже опустели, закрылись ставни небольших магазинчиков, а полки ларьков перестали ломиться от свежих фруктов и овощей. Усталый город будто сморил долгожданный сон, позволяющий ему наконец отдохнуть от дневной духоты, укутываясь в прохладное одеяло звездной ночи. — Нии-сан, мы уже пришли? — Саске устало тер кулачком глаза, все еще находясь на спине старшего брата. Итачи бы уверенно мог сказать, что его ноги порядком подустали. Он чувствовал, как по мышцам вниз стекает тягучая тяжесть, как каждый следующий прыжок дается ему все тяжелее и тяжелее. Нет, конечно, он привык к гораздо более затяжным перебегам и расстояниям, пока служил в АНБУ. Однако последние дни выдались, мягко говоря, нервными и морально истощающими. — На конце улицы должна быть гостиница. Думаю, мы сможем остановиться там. — Облегчение, накатившее на уставшую спину, прокатилось волной, как только Саске соизволил спуститься на землю. Он был все еще сонным, поэтому и не заметил, как Итачи с трудом сдержал удовлетворенный вздох от резкого ощущения легкости. Сейчас бы он явно смог прыгнуть в два раза выше и дальше. За входными дверями гостиницы душно. После ночной свежести, омывающей щеки во время бега, находиться здесь почти невыносимо. — Добрый вечер. Нам нужна комната на двоих. Итачи протягивает несколько медяшек и кладет на стойку регистрации. Женщина — он предположил, что хозяйка гостиницы — осмотрела мальчишек недоверчиво, покосилась на предложенные монеты. Чего-то подобного он и ожидал. Кричать о том, что они шиноби — небезопасно, но среди обычных гражданских они кажутся не более, чем детьми. — Ваши родители скоро подойдут? — Она внимательно осматривает одного и второго брата, пока не натыкается на кроваво-алый взгляд старшего. Расцветает и едва ли не выпрыгивает из-за стойки регистрации. Хватает ключи и спешит показать им их новую комнату. Итачи опускает взгляд, старается не смотреть на других посетителей гостиницы, чтобы не вызвать лишние вопросы. Им проблемы не нужны, а без использования гендзюцу им обойтись бы не удалось. Хозяйка гостиницы будет свято верить, что сдала номер взрослым шиноби из Конохи, ведь обслуживать и принимать местных защитников правопорядка и безопасности страны в своем заведении весьма престижно. Татами в их номере теплый. Спать на футонах не составит труда. Итачи даже на мгновение задумывается, что ему здесь станет слишком жарко. Пока хозяйка открывает окна, а ночная прохлада начинает прогонять спертый воздух, он бегло осматривается, но руку маленького Саске не отпускает. Небольшая комнатка с комодом и рабочим столом в дальнем углу выглядит вполне уютной, но необжитой. Краем глаза старший замечает тонкий слой пыли на мебели. Пара сложенных футонов, халатов и полотенец, а также дверь в собственную душевую. Как же Итачи не терпится смыть с себя тяжесть последних двух-трех дней. В стране Воды его когда-то уверяли, что проточная вода снимает не только стресс, но и забирает усталость и негативную энергетику, смывая ее в глубины водостока. Но справится ли природная стихия с его грехом? Освободит ли от мыслей, рождающих в голове мерзкое чувство вины? — Если пройдете по коридору направо и снова спуститесь на первый этаж. — Начинает лепетать хозяйка. — То окажитесь в мужской купальне. Горячие источники в нынешний сезон ой как хороши. Слева будет общая мужская раздевалка, а прямо — сами источники. — Спасибо. — Итачи с трудом улыбается взрослым образом, который продолжает видеть хозяйка. — Кстати, не найдется ли в Вашей гостинице аптечки с чем-нибудь заживляющим? — Конечно-конечно. На стойке регистрации есть все, что необходимо для комфортного проживания здесь. — Хозяйка суетливо хлопочет, поправляя шторы и открывая уже следующее окно. — Вы не беспокойтесь и не утруждайтесь. Я вам все принесу. Наверняка вы прошли долгий путь и очень устали. Выдавить очередную порцию благодарности оказывается еще труднее, когда ноги отказываются бороться с законами гравитации и почти умоляют своего хозяина присесть, когда пылающий шаринган рождает в глазах неприятное жжение. Итачи действительно хочется, чтобы эта дамочка наконец покинула их комнату. — Хорошего отдыха Вам. — Она расплывается то ли от счастья, то ли придуманный образ оказывается слишком красив и хорош собой, и, порхая, наконец оставляет братьев в одиночестве. Тухнет шаринган в глазах Итачи, как только он с небывалым облегчением захлопывает за ней седзи. Сканирует пространство с помощью чакры — на всякий случай. Подозрительных элементов не обнаружено. Отчитывается будто сам себе. И это успокаивает. Они сбрасывают надоевшие и неудобные рюкзаки, оставляют сандалии у самого выхода. Слегка хрустит под ногами тростник. Хочется упасть посреди комнаты, не расстилая футон, и уснуть на пару суток, желательно забыв страшную трагедию, произошедшую в Конохе. Меньше недели назад погиб Шисуи, а сегодня — последние из Учиха уже не являются частью деревни, в основании которой их клан сыграл не самую последнюю роль. Слишком много событий, наполненных мраком, скорбью и разочарованием, опустились на плечи совсем юных братьев. Мысли Итачи неконтролируемо роятся, бьются о черепную коробку, снова и снова возвращая его в тот проклятый квартал. И когда только он приучился называть «проклятым» все то, что связано с кланом Учиха? Сидя на татами, он проводит по лицу ладонью, сильнее нажимает на закрытые веки, пытаясь избавиться от навязчивых мыслей в голове. — Нии-сан. — Саске начинает осторожно, ведь впервые видит старшего брата настолько истощенным. Даже когда Итачи возвращался с долгих миссий, то никогда не выглядел настолько подавленным и уставшим. — Внизу источники есть. Может, спустимся туда? Итачи поджимает губы. С одной стороны, засвечивать свое местоположение слишком уж не хочется, а гостиница просто кишит посторонними взглядами. С другой, мышцы устало ноют и будто просят, подталкивая хозяина к купели, о долгожданном и необходимом отдыхе. Бегло осмотрев Саске, Итачи сомневается еще секунду, но спустя пару десятков минут опускается в горячую воду вместе с младшим братом. Он сможет его защитить в случае непредвиденной опасности или атаки. В этом он абсолютно уверен. Продолжая беспрерывно контролировать окружающее пространство, он погружается в воду до подбородка, позволяя мышцам наконец расслабиться. Свинцовая тяжесть, покачиваясь на легкой ряби, будто медленно-медленно растворяется, покидая уставшие от долгого бега конечности. Даже кажется, что голова теперь гудит меньше, а ненужные мысли остались где-то на задворках сознания, не решаясь вылезти и потревожить такой долгожданный для тела отдых. Саске сидит совсем рядом, несмотря на то, что купель абсолютно пуста. По крайней мере, сейчас им не нужно скрываться под завесой гендзюцу. Он сам не отходит от старшего брата, перенимая его эмоциональную напряженность неосознанно. Ведь понимает, что он даже не генин, чтобы попытаться противостоять кому-либо из шиноби Конохи. Переводит взгляд на прикрывшего глаза брата и знает, что Итачи чувствует любопытное наблюдение со стороны. Несмотря на расслабленную позу старшего, Саске отчего-то уверен, что тот наверняка готов к любой непредвиденной атаке, ведь не раз видел Итачи в действии. Рефлексы капитана АНБУ бьют на поражение, даже если ему посчастливилось ненадолго задремать. Но Саске видит, что брат не спит — под его веками глаза напряженно пляшут, а темные густые ресницы нервно подрагивают. Ночь сегодня необычайно спокойная, над купелью ярко светит серебряный диск. Словно россыпь белого песка на темном покрывале, горят звезды, объединяясь в малые и большие созвездия. Саске переводит взгляд на темное небо, рассматривая каждую светящуюся точку. — Говорят, что в каждом человеке, живущем на Земле, есть частичка умершей звезды. — Слушать брата оказывается неожиданно приятно. Саске продолжает рассматривать звезду за звездой. — Интересно, звезды видят нас? Ну, оттуда? — Думаю, что да. Ведь свет звезд остался именно в наших сердцах, и он все еще продолжает притягивать к нам внимание ночных светил. — Итачи ненадолго затихает, размышляя о родителях. Они просили позаботиться о Саске у порога неминуемой смерти, склонив головы перед катаной старшего сына добровольно. — Раз душа каждого человека носит в себе часть звездного света, то после смерти она возвращается наверх к своим собратьям, продолжая наблюдать за нами издалека. — Нии-сан? — Почти прошептал Саске. — Наши мама и папа тоже там? — Конечно, теперь они видят нас оттуда. И всю нашу жизнь будут наблюдать за нами с далеких звезд, радуясь за наши победы. Все наши печали будут услышаны ими, и они сделают все, чтобы точно помочь нам. — Значит, они не оставили нас насовсем? — Слегка наивный вопрос младшего брата заставляет Итачи снисходительно улыбнуться. — Не оставили. К моменту их возвращения в номер сквозняк, врываясь в распахнутое окно, успел очистить каждый уголок комнаты от спертой духоты. Его прохладные волны нежно оглаживают распаренную, чуть покрасневшую кожу, заставляя ту покрываться мурашками. Взгляд старшего падает на аптечку, услужливо оставленную хозяйкой гостиницы на столе, осматривает заботливо разложенные футоны для «дорогих» гостей. Усмехается. Насколько сила и скрытая угроза в лице останавливающихся здесь шиноби в такое неспокойное время делает обслуживающий персонал тошнотворно любезным. Страх — единственная движущая сила их благородных порывов. А нет. Еще алчное желание получить побольше денег, ведь всем известно, что чем выше ранг шиноби, тем более высокооплачиваемые за свою опасность миссии он способен выполнять. Под теплым светом настольной лампы Итачи находит в аптечке необходимую мазь. Возвращается к младшему брату, уже занявшему один из футонов, осматривает растертые от долгой ходьбы ноги — через пару-тройку дней заживет, если мазать регулярно. С повышенной аккуратностью он обрабатывает каждую мозоль под пристальный взгляд младшего. — Щщ, нии-сан, щипается… Заботливо дует на каждый пальчик, прежде чем отложить мазь в сторону. Неимоверно хочется спать. Итачи наблюдает за Саске, пока тот, даже толком не возясь на одном месте, сладко и беспечно засыпает, не забыв прихватить динозаврика из рюкзака. Его дыхание выравнивается настолько быстро, что Итачи лишь успевает вернуть мазь на ее законное место — в аптечку. Гуляющий по полу сквозняк вынуждает прикрыть первое окно, но на подоконнике второго Итачи удобно располагается, поджав по себя ноги и возвращая свой взгляд к ночному небу. Может быть и правда где-то там сейчас их родители наблюдают за ними. Рады ли они за сыновей, покинувших Коноху, опутанную системой прогнившей власти? Или же, наоборот, осуждают старшего за его выбор жизни неприкаянных отшельников для себя и Саске? Итачи прикрывает веки, тяжелеющие все больше с каждой пройденной минутой. Спать хочется невыносимо, а сладкое сопение со стороны футонов лишь усиливает желание скорее лечь. Складывая пару печатей, Итачи выставляет вокруг гостиницы простенький барьер. Шиноби здесь немного, но отчего-то о присутствии каждого старшему хочется знать. Прикрыв ставни второго окна, Итачи укладывается совсем рядом с Саске, пододвигая свой футон как можно ближе. Легко целует младшего брата в затылок, укрывая его озябшие плечи теплым одеялом, обнимает. Провалиться в беспробудный сон не хочется. Не хочется, чтобы опасность застала их врасплох. Итачи понимает, что не может предугадать дальнейших действий Конохи, не может продумать для них с Саске завтрашний день. Они ушли, но куда приведет их путь одиночек в жестоком мире шиноби — он не знает. Настойчиво разлепляя закрывающиеся веки, он отгоняет сон, размышляет над их непростым путешествием. Оставаться на территории страны Огня — нельзя. До границ — несколько дней пути. Куда податься? Где найти пристанище? Твердо решив брать задания на территориях других стран, Итачи теряет способность сопротивляться настойчивому сну. Сквозь полудрему, он чувствует, как разворачивается к нему лицом Саске, утыкаясь носом в его футболку. Скорее рефлекторно целует младшего брата в лоб, прежде чем провалиться в беспокойный сон, полный осуждающих взглядов мертвых представителей клана Учиха.