Я из страшной русской сказки…

Денис и Кристина провели два долгих вечера за книгами, разбираясь в правилах проведения обряда. Управились бы быстрее, но Вермут нервничала и по несколько раз перепроверяла каждый шаг. Говорила, что им нельзя ошибиться, потому что второй шанс, конечно, будет, но через несколько месяцев в лучшем случае, а ей нужно сделать всё как можно скорее. Денис не спорил, потому что нервничала Вермут как-то слишком уж много. В моменты нервных обострений он просто откидывался на стуле, позволяя ей раз за разом перечитывать один и тот же абзац. Вермут продолжала придерживаться версии, что обряд нужен для помощи родителям. Денис продолжал делать вид, что полностью ей верит. Ага. Конечно. Для родителей. Безусловно, Кристин. – То есть для очищения достаточно простого заговора? Они сидели в учебном кабинете, кроме них двоих – никого. Специально выбрали самый дальний кабинет, в который никто никогда не захаживал: во-первых, от Плаца идти сюда было минут двадцать пять, во-вторых, как раз напротив дверей стояла статуя Распутина: время от времени он по несколько секунд кричал. Просто открывал рот и истошно орал. Ходили слухи, что статуе передалось сознание настоящего Распутина, а кричал он оттого, что тронулся рассудком, пока убегал от Пуришкевича по заснеженному двору ночью 16 декабря 1916 года. Денис вытянул руки над головой и потянулся: – Да. Зачем тебе вообще я понадобился, всё элементарно. – Потому что, – Кристина вытянула ноги, чтобы было удобнее достать из кармана сложенную в два раза бумажку, – мне надо объединить его вот с этим. Денис взял бумажку, развернул. Несколько секунд молчал – читал, а потом поднял на Кристину глаза: – Становится веселее. Это что? – Не важно. Надо их объединить. Денис аж присвистнул: – Видимо, твои родители очень хорошие. – Что? – Ничего. Это обряд уровня седьмого. Даже, наверно, восьмого. Ты уверена, что тебе оно надо? Кристина пропустила нижнюю губу между зубами. Посмотрела сначала на бумажку, потом – на Дениса. Кивнула: – Да. Денис хмыкнул и выпрямился: – Ладно. Тогда нам нужна… – начал быстро перечитывать написанное, – …полынь. – Уже есть. – И курица. – Зачем? – Круг чертить. Зачем… – А её…нельзя заменить? Я собиралась заменить. – На что? Клюквенный сок? Кристина пожала плечами. – Можно не курицу. Корову. Барана. Кота. Но Бегемота я не дам, ищи другого. Человека. Можешь Мороз прикончить. Или Багуеву, ты ж часто на неё жалуешься. Обряд сильнее станет, вас чувства негативные связывают и всё такое. Кристина смотрела на него и хотела то ли посмеяться, то ли отчитать за тупые шутки. – Значит, курица, – заключил Денис. – А точно нельзя заменить? – Точно. А то вырастет у тебя третья рука, будете на пару с Багуевой надрачивать друг другу. – Какой ты, – Кристина сморщилась. – Мерзкий. Знаю. Денис вернулся к бумажке. Названия обряда написано не было. Только – способ проведения. Денис ещё ни разу не проводил обряд выше шестого уровня. А тут – либо седьмой, либо – что вероятнее – восьмой. Расписан подробно, и на том спасибо, но вот узнать бы его назначение или хотя бы название, задача бы сильно упростилась, нарыл бы побольше информации, было бы безопаснее. А так – чёрт знает что. – Крис, – спросил, не поднимая глаз от бумажки, – а как он называется? – Это не важно. – Если я буду знать название, смогу найти книжки. Кто знает, может, всё-таки можно заменить кровь клюквенным соком. И не придётся потрошить бедную курицу. Кристина несколько секунд молчала – думала. Наконец, покачала головой: – Курица так курица. Денис цокнул языком: – Бессердечная. – Я не скажу тебе названия, не пытайся. Ты согласился помочь. Не нравится – можешь прямо сейчас уйти, справлюсь без тебя. Денис поднял голову, посмотрел ей прямо в глаза: – Не справишься. Кристина вздохнула. Согласилась: – Не справлюсь. Найду того, кто поможет. И не будет задавать лишних вопросов. – Не найдёшь. У нас никто выше четвёртого уровня никогда не поднимался. А тут восьмой. Тебе заменят кровь на сок и ты превратишься в кучку пепла. Кристина подняла подбородок и посмотрела ему прямо в глаза: – Тогда сделаю всё сама. – Ага. Сто процентов, – Денис откинулся на спинку стула и вернулся к чтению. – И чё ж не уходишь? – Интересно, чё с тобой в итоге станет. Может, в корову после обряда превратишься. Как я могу такое пропустить? – Чего? – Ничего. Не пизди только и дальше, что это для родителей. Таким рецептом помочь никому нельзя, только убить. Кристина ничего не ответила. Денис продолжил читать. Вечером 19 сентября всё было готово. Денис поджарил фарш, покормил Бегемота – тот громко мурчал, пока ел, – и, ничего никому не сказав, – парни всё равно решат, что он пошёл трахаться к очередной девчонке, – вышел из спальни. 22:10, до отбоя 50 минут, но в коридорах уже почти никого не было. Кристина так и не рассказала ему ничего про обряд. Денис спрашивал несколько раз, но не так чтобы ему было сильно интересно. Точнее, было, конечно, было, но давить на Вермут он не собирался. Проведёт обряд, если что пойдёт не так – просто свалит, не его это проблемы. По крайней мере, Денис хотел верить, что ему хватит совести – точнее, её отсутствия, – свалить и оставить Кристину один на один с последствиями. Надеялся, что этих самых ​​«последствий» не будет: он сделал всё правильно, прочитал всё, что мог прочесть про обряд, названия которого не знал. Всё должно было пройти нормально. Кончики пальцев подрагивали от предвкушения. С Кристиной они встречались на Плацу. Огромное каменное дерево в центре светилось жёлтым, красным и оранжевым. В 22:27 Денис опёрся поясницей о каменное ограждение и достал из кармана телефон. 22:23 Кристина: ​​«меня вадим задержал, скоро буду» Денис затянулся электронной сигаретой и медленно выдохнул пар, снова и снова перечитывая короткое сообщение. Когда он уходил, Вадим был в спальне. Значит, либо Вермут решила зачем-то ему сейчас соврать, либо Штром побежал к своей любимой вскоре после его, Дениса, ухода. «ты щас где?» – написал Вадиму. «в спальне, а чё?» – тут же пришёл ответ. «бегемот с тобой?» «ага» «супер» ​​«волнуешься за кота, пока пытаешься кого-то соблазнить?» ​​«…» ​​«такой ты котячий мамочка» ​​«отъебись» Значит, Вермут всё-таки напиздела. Ладно. Денис ещё раз затянулся. Перед тем, как встретиться с Денисом на Плацу, Кристина зачем-то завернула в одно из ответвлений меридиана, к кабинету Боевой магии. Почему-то у неё было ощущение, что Воронцов находился именно там, хотя уже и было достаточно поздно. Кристина словно чувствовала его. Несколько минут стояла у закрытой двери. Просто стояла. Часто дышала. И смотрела, смотрела, смотрела в одну точку. Надо было поднять кулак и постучать, но зачем? Зачем она вообще сюда пришла? Кристина не знала. Воронцов был там, за дверью, в нескольких метрах от неё. Повернуть ручку двери, зайти внутрь и – вот он, стоит, рукава рубашки закатаны, на предплечьях – чёрные татуировки, волосы, как всегда, идеально уложены. На Воронцова пускали слюни многие ученицы, но Кристина никогда не входила в их число. Он был её учителем. Красивым, но слишком взрослым учителем. Взрослым, старым. Кристина думала так всегда, но последнюю неделю всё чаще и чаще в голове возникали непонятные, туманные, смазанные серо-зелёный образы. Она никак не могла различить, кем они были и что делали. Было любопытно, но в то же время понимала, что, наверно, лучше вообще никогда ничего за этими образами не разглядеть. Словно в трансе, сделала шаг назад. Отправила Денису сообщение, сама уже не помнила, что именно написала. С трудом заставила себя отвернуться от двери. Шаг. Ещё шаг. Ещё. Ноги двигались медленно, словно по полу был разлит густой кисель. После десяти шагов кисель развели водой, идти стало легче. Ещё через десять шагов Кристина очнулась. Нахмурилась. Посмотрела по сторонам, смутно припомнила, что хотела зачем-то зайти к Воронцову, но решила, что это может подождать. Развернулась и вышла на Меридиан. Пошла прямо, к Плацу, где её уже ждал Денис. – Я тут, – в 22:31 Кристина подошла к стоящему у ограждения Денису. Тот мазнул по ней взглядом, выдохнул дым и выпрямился. – Как Вадим? – спросил зачем-то. – Нормально. Мы куда? – Поднимемся на гостевых платформах, – ответил Денис. – Пошли, через полчаса начинают патрулировать. Они обогнули Плац по диагонали и завернули в Весенний коридор: широкий, с высокими окнами и расписанными потолками. Весенний коридор заканчивался Малахит-ареной, главным спортивным полем на всей Медной горе. Здесь проходили матчи по Квиддичу среди школьных команд, два-три раза в год здесь же соревновались квиддичные и футбольные команды со всей страны. Ответвление от Весеннего коридора было только одно: почти у самой Малахит-арены широкий коридор, ведущий к нескольким подъёмным платформам, чтобы гости, приезжающие посмотреть матч, не обходили весь Учебный ярус по кругу. – И часто ты так делаешь? – прошептала Кристина, когда они прошли почти половину от Весеннего коридора. Денис ответил ей так же, шёпотом: – Это где-то пятый раз. – За этот год? – За всё время. У меня не так много поводов подниматься на Медный. Кристина ничего не ответила. В 22:44 они успешно прошли Весенний коридор и повернули к подъёмным платформам. Одна как раз в этот момент выплыла из кромешной темноты под потолком и начала медленно опускаться. Денис выкинул руку вперёд, останавливая Кристину, медленно попятился к стене, увлекая её за собой. – Чары невидимости помнишь? – прошептал. Кристина сначала просто кивнула, но потом поняла, что Денис на неё не смотрит, прошептала в ответ: – Да. – Супер. Накладывай, – сказал и через секунду исчез. Кристина продолжала чувствовать, как он сжимал её руку. Чувствовала, но не видела. – Вермут, – шёпот над самым ухом, горячее дыхание опалило кожу, – если тебя увидят, никакого обряда. И придётся ждать следующего подходящего момента. Кристина кивнула. Сосредоточилась и закрыла глаза. – Получилось? – Да. Молодец. Резко выдохнула и открыла глаза. Платформа с едва слышным стуком опустилась. На мраморный пол сошёл низенький мужчина в серой кепке таксиста, подмышкой – толстая папка бумаг. – Пошли, – раздалось над самым ухом, а потом Денис взял Кристину за руку – ладонь у него была прохладной и сухой, – и повёл к только что опустившейся платформе. Расстояние между ними и мужчиной в странной кепке уменьшалось, уменьшалось – его низкие каблуки громко стучали по мраморному полу, – достигло двух метров и начало увеличиваться, увеличиваться. Кристина не видела Дениса, и, если бы он не держал её за руку, не имела бы понятия, где тот находился. – Всё, отменяй, – сказал Денис, как только они преодолели последний дверной проём. Кристина сняла с себя заклинание невидимости. Два подростка стояли на краю цивилизации: прямо – только дремучий тёмный лес, кишащий тёмными тварями. – Нас точно не видели? – Точно, – ответил Денис и, засунув руки поглубже в карманы, начал спускаться по крутой лестнице. – А тот, который посмотрел на меня… – Сзади тебя стояла хостес из соседнего клуба. У неё юбка короче трусов. Даже если бы ты была видима, он не обратил бы на тебя внимания. Кристина шла следом, раскинув руки в стороны для баланса. Ступеньки были узкими и высокими, ухватиться в случае чего можно было только за землю или кое-где торчащие камни. – Далеко идём? – Туда, где не увидят, если вдруг что-то пойдёт не так. – Что-то может пойти не так? Денис услышал в её голосе едва заметный страх. Усмехнулся. – Маловероятно. – Но может? Если пойдёт, то что… – В душе не ебу. Название второго обряда ты мне не сказала, я делал всё по правилам, но я не знаю, распространяются ли вообще эти правила на твой обряд, – он спрыгнул на твёрдую землю и обернулся. Кристина стояла на третьей ступеньке и внимательно на него смотрела. – Я. Не. Знаю. Кристина ещё секунду молчала, а потом чему-то про себя хмыкнула. – Чтобы Юшкович чего-то не знал. Такое бывает? Денис закатил глаза и отвернулся: – Пошли. Они шли около десяти минут. Сначала Денис хотел было провести обряд на той же поляне, на которой не так давно лазил к Вермут в голову, но вовремя сообразил, что это плохая идея. Чёрт знает, как себя поведёт обряд, если столкнётся с остаточной энергией. Хорошо, что подходящих полян в пределах работы ловушек Воронцова было много. – Пришли. Они остановились на небольшом открытом пространстве, где не росли ни деревья, ни кусты. Три на три метра, не больше. – Курицу принесла? Кристина нахмурилась. – Да. Достала из кармана кофты маленькую коробочку, повела пальцами: коробка увеличилась, внутри что-то закопошилось. – Давай. Контур я тебе щас обозначу… – Чего? Денис обернулся: – Что? Кристина выглядела так, словно он сказал ей зарезать курицу и выдавить из неё кровь. Хотя точно, именно это он ей по сути и сказал. – Я…сама…? – А чё, я что ли? – Я думала…ты…поможешь… Денис улыбнулся: – Не-е-ет, Крис, я не буду этим заниматься. Заговор прочитаю, прослежу, чтобы ты не откинулась. Но курицу потрошить…это не в моей компетенции. Кристина посмотрела на коробку. На Дениса. Снова на коробку. – К тому же, – добавил Денис, – есть у меня предчувствие, что это тебе в любом случае надо самой сделать. Иначе не сработает. Кристина усмехнулась: – Предчувствие? – Предчувствие. Я не то чтобы мастер обрядов, но разбираюсь получше тебя и что-то понимаю. Восьмой уровень работает не так же, как третий, который мы с Лебедевой разбирали. Так что будь добра, Крис, убей уже эту курицу. – Блять, – прошипела. Поставила коробку на землю. Несколько секунд просто смотрела на неё, кусая внутреннюю сторону щеки. Денис внимательно за ней наблюдал, жадно впитывал каждое движение, каждый вдох. Он знал, что она это сделает. Был уверен. На девяносто восемь процентов. И хотел запомнить всё до мельчайших подробностей. Кристина смотрела на коробку. Денис смотрел на Кристину. Потом Кристина подняла правую руку – в лунном свете мигнул камень магического перстня, – и открыла коробку. Курица несколько секунд тупо стояла и мотала головой, смотря то в одну, то в другую сторону, а потом громко кудахтнула, сделала три быстрых шага, взмахнула крыльями и повалилась на влажную землю. Денис шумно выдохнул. Кристина опустила руку и смотрела на подрагивающее тело. Потом подошла, взяла курицу за ноги – крылья безвольно распахнулись, – и… – Стой, – негромко сказал Денис и протянул ей складной нож. – Зач… – Просто поверь. Так лучше. – Лучше? – Отвечу потом на все вопросы. Сейчас время пошло. Кристина взяла нож. Рука у неё мелко дрожала. Денис внимательно смотрел, не дыша и не моргая, как узкая девичья рука быстро проводит ножом по горлу животного. Кристина молча пошла вдоль отмеченного Денисом круга. За ней следом тянулась блестящая тёмная дорожка ещё тёплой крови. Денис облизнул губы. Глубоко вздохнул и достал из кармана веточки полыни, закрутил их в два пучка, надломил веточки в правую и левую стороны. К тому времени Кристина как раз закончила с кругом. – Дай мне это, – аккуратно забрал у неё тело мёртвой курицы, – мы её туда отложим, – замахнулся и выбросил курицу за пределы охраняемой территории. Из зарослей на неё тут же набросился вендиго. Кристина безучастным взглядом посмотрела в ту сторону. Отвернулась. – Вермут, ты нужна мне сейчас живой, а не травмированной, – Денис пощёлкал пальцами перед её лицом. – Давай, это просто курица. – Я никогда никого не убивала. – А теперь убила. Тебе обряд нужен? – Да, – едва слышно. – Потому что ещё не поздно развернуться и уйти. Возможно, потом тебе придётся делать что-то похуже убийства курицы. Уйдём сейчас, и ничего больше не будет. Что думаешь? Молчание. Молчание. Молчание. Вендиго с причмокиванием доедал курицу. Кристина моргнула. Ожила. – Никуда я не пойду. Надо закончить. – Тогда держи, – Денис протянул ей пучки полыни. – В правую и левую. А теперь, – достал из кармана маленькую склянку. Кристина выставила вперёд правую руку. Денис очистил нож невербальным заклинанием, посмотрел на девушку: – Готова? Кристина кивнула. – Ладно. Поехали. Для удобства перехватил запястье левой рукой. Кожа у Кристины была мягкой и горячей. Денис надавил и провёл ножом вниз. Кристина дёрнулась, но осталась стоять на месте. Денис подставил под капающую кровь склянку, подождал, пока она заполнится наполовину и провёл пальцами по порезу. Когда он отнял руки, раны как небывало. – А теперь просто стой в круге и отдыхай. – Смешно. – Согласен. Денис вышел за пределы круга, несколько секунд потратил на заговаривание крови. Потом достал из кармана листок, развернул и начал читать заклинание. Поднялся ветер. Сначала Кристине показалось, что они где-то просчитались, потому что она совсем ничего не чувствовала. Денис шёл вдоль круга, нараспев читал заклинание, на неё совсем не смотрел. Сосредоточен. Кристина начинала замерзать, ладони, в которых она держала пучки полыни, покалывало, словно в кожу втыкали сотни крошечных иголок. Земля под ногами нагревалась. Кристина переступила. Тепло начало подниматься от пальцев ног к пяткам, щиколоткам, голеням, коленям. Как будто её медленно погружали в тёплую ванну. Или суп. С коленей тепло перенеслось на бёдра, выше, так что на секунду ощущение простого тепла сменилось чем-то совсем неприличным, но тут же отступило. Живот. Рёбра. Грудь. Плечи. Локти, предплечья, запястья, ладони, пальцы. Веточки полыни вспыхнули красным. Денис продолжал читать заклинание, не обращая внимания на огонь в кристининых руках. Ключицы. Шея. Кристина запрокинула голову, когда тепло поползло по подбородку, накрыло уши, нос, глаза, брови, лоб. Сомкнулось на макушке. Кристина почувствовала, как ноги оторвались от земли и тут же стало нечем дышать, словно ей перекрыли доступ к кислороду. Хотя она всё ещё дышала. Но дышала не дыша. Пучки полыни в руках продолжали гореть, не сгорая. Денис наворачивал пятый круг, когда Кристина поднялась над землёй. Не сильно, сантиметров на пятнадцать, не больше, но она парила в воздухе, а в каждой руке держала по маленькому солнцу. Денис продолжил читать заклинание. Пока всё шло хорошо. – Стану не крестясь, пойду не благословясь, дам тебе хлеб, чтоб был оберег, выйду другими дверьми да подвальным ходом, чтобы к тебе не прийти, чтобы к тебе подойти, выйду на северный юг, чтобы мышиной тропой перейти реку вброд, туда, где ты меня ждёшь, кой бы найти мне тебя, да не бояться огня, ты, кто далёко живёшь, несколько вёрст и веков, связь я наладить хочу, ключ в воду, замок за щеку, чтоб не узнал ничего, тот, кто был кроток с Христом. Денис вытянул руку так, чтобы колба с кристининой кровью оказалась в пределах круга. Наклонил. Кровь начала выливаться, переворачиваясь и разделяясь прямо в воздухе, точками очерчивая внутренний периметр круга. Когда последняя капля опустилась на своё место, все точки загорелись ярко-красным, а потом внешний круг, очерченный куриной кровью, вспыхнул огнём, разгорающимся всё ярче и выше. Из точек к Кристине начали тянуться тонкие кровные нити. Так продолжалось всего несколько секунд, хотя Денису показалось, что прошло намного больше, а потом всё разом прекратилось и Кристина, поднявшаяся в воздух уже на добрых тридцать сантиметров, камнем рухнула на землю. Денис удержался и не ринулся к ней сразу. Подождал, пока обряд сам собой развеется, пока вся энергия исчезнет. Мало ли, что могло случиться, ступи он на территорию проклятого круга раньше дозволенного. Все пять дней Анна Мороз не покидала Нижние этажи. Не то чтобы она планировала куда-то уходить: вообще нет, ей не нужно было подниматься ни на Медный бульвар, ни – тем более – на Учебные ярусы. Но как же, чёрт возьми, хотелось. Зудом под кожей, холодом по позвоночнику. Подняться. Это была не Маша. Анна это знала. Лида Легостаева, глупая девчонка, которая пару лет назад вместе с подругами решила вызвать Кракена в школьном подземном озере. Анне тогда пришлось изрядно помучиться, чтобы всё утрясти и не позволить произошедшему просочиться в СМИ. Иначе в школу могли начать наведываться проверки из министерства. Каждый месяц или – что более вероятно – каждую неделю. На Медной горе не было нарушений. Может, парочка, просто из-за недосмотра. Но ничего криминально-огромного, что не могло быть улажено за несколько дней. Вот только они могли чисто случайно накопать что-то на саму Анну. Например, что до 1996 года её не существовало. Нигде. У неё не было выписок из налоговой, не было работы или недвижимости. Чисто из любопытства они могли проверить её диплом об окончании университета. Диплом был поддельным. В 1996 году Анна сильно заморочилась над документами, чтобы её приняли на должность Хозяйки Медной Горы, подделала кучу бумаг, заколдовала несколько высокопоставленных лиц, чтобы те подтвердили её ответственность и дееспособность. Но прошло больше двадцати лет, если сейчас кто-то попытается навести о ней справки – всё полетит в бездонную пропасть. Поэтому дело с Кракеном Анна замяла. А про Лиду Легостаеву с тех пор больше не вспоминала. Никогда. Вплоть до вечера 14 сентября. Она стояла у её двери. Молодая, семнадцатилетняя, одетая в школьные брюки и рубашку. На несколько секунд Анна на самом деле поверила, что это Маша. Переродилась. Или сама Анна перенеслась в прошлое. Иногда она очень хотела, чтобы последнее стало правдой. Чисто теоретически она даже могла всё устроить, но было слишком опасно. Перенесись она в прошлое, и они останутся без присмотра. Без контроля. И тогда миру придёт конец. Не то чтобы Анна так сильно хотела, чтобы этот гнилой мир продолжал существовать, но её с ним связывало слишком многое и, наверно, ей всё-таки здесь нравилось. Тогда, пять дней назад Анна с трудом заставила себя отправить Лиду в гостиную. Взмах рукой – и девчонка телепортирована к себе в комнату, а перед Анной остался только её образ, выжженный на сетчатке глаз да лёгкий аромат сладких духов. Прошло пять дней. Вечером 19 сентября Анна почувствовала острую необходимость вызвать Лиду к себе. Предлога – не было. Желание – горело в каждой клетке тела. Анна ему поддалась. Лида выглядела смущенной. Словно ей было некомфортно находиться рядом с директрисой. Анна её за это не винила. Наоборот, такой она нравилась ей даже больше. Анна наблюдала, как Лида медленно пила чай, Словно лиса за кроликом: все чувства обострены до безумства, глаза – голодные, жадно впитывающие каждый вздох, а в голове только одна мысль: ​​«Не спугни». Лида пробыла в директорском кабинете тридцать минут. Ровно столько, чтобы оно не выглядело подозрительно. Когда она шла по площади к подъёмнику, Анна наблюдала за ней в большое окно. А сразу после – отправила патронуса Ксюше, попросила как можно скорее зайти к ней в кабинет для ​​«решения одного очень важного вопроса». Ксюша знала, что решать его они будут голые в директорской спальне. И если около полуночи Анна и почувствовала странную слабость, словно из тела вдруг выкачали немного крови, снесла всё на три самых сильных в своей жизни оргазма.