Первая мысль после пробуждения, которая четко оформилась в голове, — что это за мазь?
Эмиль приподнял голову от подушки, глядя на свою ногу, но ничего не было понятно из-за бинтов, поэтому он поспешно их стянул, наблюдая, как на месте еще совсем недавно кровоточащей раны осталось всего-навсего легкое покраснение.
— Ничего себе, — пробормотал он. Где они раньше были с этой мазью?
Эмиль вспомнил, как еще год назад страшно мучился, когда под ноготь на правой руке попала грязь, и он, пытаясь избавиться от нее, так сильно обстриг его, что палец болел потом несколько недель и не хотел заживать. Эмиль тогда решил, что у него проблемы с конечностями. Ну или с головой.
Кстати, об этом. Голова нещадно болела, и судя по тому, что за окном было по-прежнему темно, он, скорее всего, проспал целые сутки.
Хотелось есть, пить и в туалет, поэтому он осторожно поднялся с кровати, убеждаясь, что наступать на ногу и больше не чувствовать боли — очень приятно.
Приняв душ и обернувшись полотенцем, Эмиль вернулся в свою комнату, находя на тумбочке графин с водой, но никакой еды.
Они опять отказываются его кормить? Что за херня?
Внезапно разозлившись, Эмиль подошел к двери, зная, что она закрыта, но предполагая, что назойливый охранник всё еще там, и несколько раз громко постучал.
Никто не ответил, и он снова повторил попытку.
Минут через пять, когда он уже практически бил дверь ногами, она наконец открылась, и не успел он опомниться, как его грубо схватили за плечи, а недовольное лицо охранника оказалось прямо перед его.
— Какого черта ты здесь ломишься? Последний страх потерял? Или у тебя мозги отключаются ровно в пять утра?
Эмиль поморщился от сильной хватки и поинтересовался:
— Уже пять утра? Так сколько я спал?
Охранник прищурился, убирая от него руки, но его взгляд по-прежнему был недовольным и злым.
— Мы не следим, сколько ты спал, недоумок. И никто под твоей дверью не дежурит, запомни это наконец!
— Отлично, потому что мне не оставили никакой еды, а я голодный!
— Жди утра, как и все. Ты уже порядком всем тут надоел!
— Ну так отпустите меня, и я больше не буду будить вас по утрам, — пожал плечами Эмиль, отступая на шаг. Есть хотелось очень сильно.
— Будь моя воля, я придушил бы тебя прямо сейчас.
— Да лучше бы придушили уже. Надоело сидеть здесь без дела. Меня дома ждут, чего неясного-то?
Охранник, уже собиравшийся развернуться и идти, вдруг удивленно на него посмотрел.
— Так ты что, специально нарываешься?
— Что за чушь? — Эмиль поразился его глупости. — Я хочу свободы. Ну или хотя бы поесть!
— М-да. — Его окинули придирчивым взглядом. — Сложно тебе тут будет.
И больше ни слова не говоря, он вышел за дверь. Эмиль только успел услышать, как щелкнул замок.
Отлично. И чем прикажете заняться?
Наверное, не стоило ему грубить.
Нужно было сразу пинать по яйцам.
И бежать.
Только вот куда? Все его личные вещи забрали и, как он предполагал, увезли в незнакомое место. Он бы не смог выжить на улице, не имея при себе ничего. А учитывая, что становилось холоднее с каждым днем, ему надо придумать план получше.
Он прилёг на кровать и уставился в потолок, размышляя над тем, во что превратилась его жизнь, и как сейчас чувствует себя дядя. Если он пришел в себя и ему лучше, то наверняка он разочарован в нем. Думает, что Эмиль устал о нем заботиться и бросил?
Это уж точно не входило в его планы. Если бы дядя знал, что его похитили, держат взаперти для… А вот с этим было очень сложно. Эмиль по-прежнему не понял, для чего он здесь. Да, все грозились, что он станет очередной шлюхой. Но прошло уже несколько дней и никаких намёков на это даже не было. Может, передумали? Или поняли, что он не подходит для этой роли?
Эмиль, конечно, не мог похвастаться тем, что был каким-то неземным красавчиком. Нет. Обычная внешность, ничего, кроме серебристых волос, примечательного в нем не было. Ну, высокий он, худой. Нет, Эмиль не мог назвать себя худым, он регулярно занимался спортом. Просто чтобы быть в тонусе. И он любил поесть. Никогда не следил за своей фигурой, как какие-нибудь там модели или… шлюхи. Шлюхи вообще должны следить за своей фигурой или нет? Эмиль ни черта в этом не понимал.
Он устало вздохнул.
Странно, но у него даже не было страха. Он частенько смотрел передачи, где рассказывают о том, что очередную девочку или мальчика похитили, и, представляя себя на их месте, приходил в ужас. Думал, что он-то точно сойдет с ума от страха. Даже наверное покончит с собой, если поймёт, что находится в лапах маньяка. Но нет. Сейчас он чувствовал только злость и непонимание. Кому он нахрен понадобился? Самый обычный парень, который даже не пользовался успехом у девчонок в школе. У которого даже не было какого-то необычного таланта. Ни рисовать, ни петь, ни танцевать он не умел. Это можно назвать необычным талантом? Нет, скорее всего. Боже, он даже в этом ни черта не понимал.
Следующие несколько часов он раздумывал над тем, чем бы смог заняться, будь у него деньги и свобода. Что он вообще умел? И вот когда живот в очередной раз предупреждающе заурчал, намекая, что пора всё-таки есть, Эмиль понял, в чём бы он преуспел. Убивать людей. Точно. Он определенно в этом был бы лучший. Охранника, который не потрудился принести ему и крошки хлеба, он убил бы первым.
Дверь в его комнату открылась так неожиданно, что он резко подскочил на месте, ошеломленно глядя на всё того же охранника, которого в мыслях успел уже разрезать на мелкие кусочки.
— А ну, поднимайся, пойдешь за мной.
— Мне надо одеться, — вдруг сообразил Эмиль, понимая, что до сих пор был в одном полотенце.
— У тебя на это было три часа, ты чем думал вообще? — он скрестил руки на груди.
— О том, как сложно мне тут будет, — огрызнулся Эмиль, тем не менее поднимаясь на ноги.
— Признаться, я тоже об этом думал, — сказал охранник, опираясь о стену и наблюдая за ним. — Наверное, Джамею всё-таки нравится ломать таких строптивых и непослушных мальчиков, как ты.
— Вряд ли у него это выйдет со мной, — спокойно ответил Эмиль, хотя тон, которым это было сказано — чуть насмешливый, ему не понравился.
— Поверь, и не такие прогибались, — хмыкнул охранник. — А теперь быстро надевай свою рабочую одежду, если не хочешь ходить голодным ещё сутки.
— Я думал, мне принесут еду сюда, — пробормотал Эмиль, раздумывая, как ему надеть на себя вещи, чтобы не обнажаться перед ним. Может, попросить его отвернуться?
— Ты себя кем возомнил, чтобы мы тебе еду таскали?
Эмиль не стал отвечать, зато спросил:
— Вы отвернетесь или вам нравится глазеть?
— Не любишь, когда подсматривают? — развеселился охранник.
— Вообще-то не очень.
— Тогда тебе тут будет еще сложнее.
Эмиль поднял на него взгляд, понимая, что над ним уже смеются.
— О чём это вы говорите?
— Ни о чём. У тебя осталась одна минута, или я ухожу и снова закрываю тебя здесь.
На этот раз это уже прозвучало угрожающе и, как ни странно, подействовало. Эмиль плюнул на него, скидывая с себя полотенце и начиная натягивать штаны, обращая внимание, что охранник всё-таки разглядывает его.
Это было не так уж и страшно. Учитывая, что Эмилю было что показать. Парни в школе после урока физкультуры частенько, не скрываясь, пялились на него. И Эмиль предполагал, что дело в том, что у него стройное тело, красивая кожа и внушительных размеров член.
Так ему сказала девушка, которая с ним встречалась, а Эмиль считал, что раз она так сказала, то наверное, что-то понимает в этом.
Надев на ноги дурацкие чешки, Эмиль поднял голову, перехватывая заинтересованный взгляд.
— Вы что, тут все… геи? — решил поинтересоваться он.
— А вот это тебя уж точно не касается. Иди давай!
Эмиль пожал плечами, направляясь к двери. Ему было интересно узнать, куда его сейчас отведут. Это в любом случае лучше, чем сидеть запертым в четырех стенах.
Они вышли в коридор, и Эмиль обратил внимание, что охранник не стал закрывать его дверь на замок. Может, хотят проверить в его отсутствие, не наставил ли он там каких-нибудь ловушек?
Они двинулись вперед по пустынному коридору. Пару раз охранник сказал ему, где свернуть, и Эмиль изо всех сил пытался запомнить дорогу, даже не зная, зачем ему это нужно.
И вот, когда они в очередной раз повернули за угол, Эмиль чуть не столкнулся с каким-то парнем, который очень быстрым шагом шёл им навстречу.
— Ох, — пробормотал парень, едва не столкнувшись с Эмилем, и поднял голову.
— Алан? — удивленно воскликнул Эмиль, останавливаясь как вкопанный. А потому что посмотреть было на что.
Еще несколько дней назад он видел Алана, сидящего с ним в одном подвале, с заплаканным лицом, спутанными волосами, грязной одеждой и отчаянием в глазах. Но теперь… перед ним стоял совершенно другой человек.
На нём была чистая, не рабочая, как у Эмиля, одежда, волосы стали чуть-чуть короче и красиво уложены, несмотря на то, что было восемь утра! А глаза словно искрились от счастья.
Таких перемен Эмиль явно не ожидал.
Но самое главное — Алан шел абсолютно один. Без каких-то там наручников. Эмиль заметил на его запястье тоненький серебряный браслет.
— Что с тобой случилось? — тут же спросил Эмиль.
Алан неуверенно посмотрел на него, а потом перевел взгляд на охранника.
— Иди, куда шёл, Алан, — спокойно сказал он.
— Подождите! — вскрикнул Эмиль, не желая упускать такой шанс выяснить, что же здесь происходит и почему он сам не заслужил таких свободных действий.
— Иди, Алан, — надавил охранник, хватая Эмиля под локоть, — а ты закрой свой рот.
— Но… — Эмиль не успел больше ничего возразить, так как его толкнули в спину, а Алан прошел мимо них, даже не оборачиваясь.
— Не советую тебе ни с кем тут разговаривать.
— Но почему он шёл один? — всё еще недоумевал Эмиль, то и дело оглядываясь на Алана.
— Потому что он был послушным мальчиком. А ты — нет.
— Да какого чёрта… а разве вы не думаете, что он может сбежать?
Ответом ему был тихий смех. Эмиль перевел глаза на охранника, который откровенно забавлялся над его репликой.
— Кто? Алан? — хмыкнул он. — Ну ты и глупый. В этом ваше различие. Он и не думал о побеге. А теперь открывай дверь, мы пришли.
Они остановились около большой золотистой арки. Возле неё стоял один охранник, который даже не смотрел на них, глядя прямо перед собой.
Эмиль аккуратно толкнул дверь и наконец расслабился, почувствовав запах еды. Пахло беконом и свежим хлебом, а в помещении было так тепло, что Эмилю даже стало жарковато в его одежде.
Здесь было расположено много столов и, несмотря на ранний час, они все были заняты.
— Вон, самый дальний стол в углу. Иди туда, ешь, ни с кем не разговаривай, как закончишь, найдешь меня здесь.
— Но я…
— Иди уже, — резко сказали ему.
Эмиль неуверенно потоптался на месте, а потом всё-таки направился к указанному столику, за которым сидели четверо парней в такой же одежде, как у него.
— Привет, — поздоровался Эмиль, подходя к ним и присаживаясь на свободный стул.
Все четверо подняли головы от своих тарелок, но только кивнули ему, продолжая есть.
Эмиль сложил локти на стол, разглядывая большую тарелку, в которой лежало несколько ломтиков бекона, сыр, два яйца всмятку и кусок хлеба. Рядом стояла кружка с какой-то розовой жидкостью.
— А тут всегда вилки пластиковые? — поинтересовался он, поднимая стакан и разглядывая что-то похожее на кисель.
Ему никто не ответил, и Эмиль обернулся в сторону охранника, который привел его. Тот уже разговаривал с какой-то женщиной в белом халате с большим подносом в руках. Эмиль попытался сосчитать количество столов, чтобы понять, сколько же тут человек, но сбился, досчитав до пятнадцати.
— Слушайте, — снова обратился он к парням, пробуя бекон на вкус. Он оказался вкусным, что сразу же подняло настроение. — А кто вы такие и что тут делаете?
Трое начисто проигнорировали его, зато последний, который сидел напротив Эмиля, неожиданно поднял голову и ласково ему улыбнулся.
— Нам нельзя разговаривать. Поэтому завтракай молча.
— Вам нельзя разговаривать со мной или вообще?
Эмиль взял в руки пластиковую вилку, начиная рассматривать заговорившего парня. У него были рыжие волосы и карие глаза. В уголке губ виднелся свежий шрам, будто кто-то поцарапал его.
— Вообще, — тихо ответил он.
— Вы все живёте здесь? — шепотом поинтересовался Эмиль, прикрываясь кружкой, чтобы охранник не заметил, что они разговаривают.
— Да, но вообще-то…
— Дик! — грозно прервал его парень, сидевший возле Эмиля. — Замолчи, а.
Дик (Эмиль отметил про себя ужасное имя) тут же замолчал, снова уставившись в свою тарелку, и Эмиль только тяжело посмотрел на своего соседа.
М-да. Ситуация яснее не стала. Одно утешало — его привели в общую столовую. Еще бы разрешили передвигаться по замку одному, так жизнь вообще бы удалась.
До конца завтрака все молчали, зато Эмиль успел посчитать примерное число людей, находившихся в зале.
Три повара, орудующих возле раздачи, семь охранников в зале, причем четверо были вооружены не только дубинками, и шестьдесят четыре парня примерно его возраста.
Да, этот замок даже больше, чем он предполагал. Они же наверняка все живут здесь?
Господи, зачем Джамею столько парней? Что-то в памяти всплыло про торговлю людьми. Но выяснить, как обычно, было нереально.
***
Всю следующую неделю Эмиль буквально сходил с ума. От нехватки информации, от недостатка общения и от тяжелой бесполезной работы, на которую ему приходилось ходить каждый день.
Это возмущало больше всего. Он очень сильно уставал, у него постоянно было плохое настроение и ему чертовски надоело тут торчать. И за эту неделю он так ни разу не увидел ни Андреаса, ни Джамея, ни Алана. Его окружали только глупые охранники, которые поглядывали на него так, будто он здесь лишний.
Эмиль тоже ощущал себя здесь лишним.
И вот в один из дней, когда он возвращался после работы в обществе всё того же охранника, который так и не удосужился назвать свое имя, Эмиль вдруг поинтересовался:
— А мне разве не полагается один телефонный звонок?
Охранник недоуменно перевел на него взгляд.
— Ты в тюрьме, что ли?
— А разве нет?
— Нет, — хмыкнул он, бренча ключами от его комнаты. — Здесь намного хуже.
— Это я заметил, — прошипел Эмиль. — Но мне нужно узнать, как там мой дядя.
— Жив, здоров и его скоро выпишут.
— Что? — Эмиль резко остановился. Они уже подошли к его комнате, и охранник собирался открыть дверь, как Эмиль схватил его за руку, не веря своим ушам. — Что вы только что сказали?
— Лапы убери от меня, пока я тебе их не укоротил, — пригрозил он, и Эмиль тут же убрал руку. — Твоего дядю уже вылечили. Получил от тебя письмо, что ты уехал на заработки в другую страну.
— Что-о?
— Ты глухой, что ли?
— Я… в смысле… почему? Зачем? Как это вышло, и я что, в другой стране?
Охранник хмыкнул, открывая перед ним дверь.
— Долго же до тебя доходило. Я думал, ты сразу сообразил, что далеко не в Нью-Йорке находишься.
— У меня тут что, кабельное? — разозлился Эмиль. — Или мне кто-то что-то докладывает каждый день?
— Мы тебе ничего не должны. А вот ты… теперь должен. Поэтому ходи на работу и радуйся, что тебя не убили за ту дурацкую выходку.
Эмиль в шоке распахнул глаза.
— Подождите… это значит…
— Ты больше всех кричал о том, что свободный. Поздравляю, тебя тоже купили и ты теперь собственность Джамея. Он оплатил операцию и последующее лечение, а ты теперь здесь.
— И когда вы собирались мне об этом сказать?!
— Сейчас и собирался. Но ты вечно не даёшь открыть рот.
— Но зачем он это сделал? — Эмиль всё еще недоумевал. С одной стороны, его накрыла волна облегчения, потому что если это правда, то он действительно должен радоваться, так как он и за всю свою жизнь не смог бы заработать столько денег, чтобы вылечить дядю. С другой… как он должен расплатиться за это?
— Потому что может, — просто ответил он. — Он что, должен спрашивать у тебя разрешения?
— Ну… — Эмиль замялся. — А если вы мне всё врете?
— А если нет?
— Но мне нужно в этом убедиться. Дайте поговорить с Джамеем.
— Иди в свою комнату, — резко сказал охранник. — Не дорос ещё, чтобы о чём-то просить.
На этой ноте обычно заканчивались все разговоры, когда он пытался выяснить что-то про Джамея.
И сейчас ничего не изменилось.
Его грубо запихнули в комнату и закрыли за ним дверь.
Эмиль еще какое-то время просто тупо стоял на месте, пытаясь сообразить, что делать с поступившей информацией.
У его дяди не было одной почки, а со второй были проблемы, несколько лет они искали донора, но всё было бесполезно. А со временем перестал помогать даже диализ, и учитывая, что страховка не могла полностью покрыть лечение, Эмилю приходилось работать. Дядя несколько раз говорил ему бросить это дело, позволить ему спокойно умереть и жить своей жизнью, но Эмиль не сдавался. Он бы и свою почку отдал, если бы подходила.
А теперь получается… дяде нашли донора? Поверить в это было сложно. Хотя…
Эмиль вновь оглянулся по сторонам. Да уж, наверное, имея такие деньги, найти подходящего донора за такое короткое время несложно.
Но он всё равно не успокоится, пока не убедится в этом.
***
Так что на следующий день Эмиль решил, что с него хватит. Пора действовать. Он достаточно уже тут натерпелся. Сидел молча, выполнял их требования, даже мирился с отсутствием телека в комнате!
Поэтому как только охранник пришел к нему ровно в восемь утра, чтобы увести в столовую, а потом на работу, Эмиль с порога заявил:
— Я ничего не стану делать, пока не разрешите поговорить с Джамеем.
Охранник замер на месте, уставившись на него.
— Ну всё, ты уже конкретно нарываешься.
— Да подождите вы. Я, может, хочу поблагодарить его!
— Может? — уточнил он. — Ты ещё не определился?
— Если он и правда спас моего дядю, то я хочу поблагодарить его, — решительно сказал Эмиль, надеясь, что это сработает.
— С радостью передам ему, что ты опять устраиваешь бунт. Надеюсь, он будет в ярости, — грозно ответил охранник, хватаясь за телефон. Он вышел за дверь и его не было примерно две минуты. Эмиль понял, что он, наверное, связался с кем-то из охраны. Когда он вернулся, Эмиль уже от нетерпения не мог спокойно стоять на месте. — Вечером отведу тебя к нему. Его здесь сейчас нет. А теперь быстро пошел за мной и больше не желаю тебя слушать.
— Вы серьёзно? — удивился Эмиль. — Правда отведёте меня к нему?
Охранник ничего не ответил, и Эмиль решил, что сейчас благоразумнее будет промолчать.
Весь день он не находил себе места. Всё валилось из рук. Настораживали слова, что Джамей будет в ярости. С другой стороны, у него просто не оставалось выбора. Хотелось точно знать, что это правда. Последние несколько лет он только и думал над тем, где бы раздобыть денег для единственного родного человека. И не верилось, что проблема могла решиться так просто.
Поэтому, когда ровно в десять вечера Эмиль стоял перед дверьми, ведущими в его покои, он нервничал еще сильнее обычного.
