«Ты тянешь ко мне свои руки?!
Вновь вызвал собой диссонанс…
Прекрати же скорей мои муки!
Упущен тобой этот шанс…»
Холод. Промозглый, пробирающий до самого основания костей холод, отбирающий за раз все высвобождаемое с каждым новым сделанным выдохом тепло чьей-то тихонечко трепещущей в молодой и исхудавшей мгновенно груди души, высасывал остатки брошенных во спасение собственной жизни сил, еще пока на ощупь движущегося в застилающей все пелене, но видимо обреченного на погибель, одинокого существа. Чьи-то босые, посиневшие ноги ступали по маленьким, созданным изо льда лезвиям, поминутно проваливаясь по колено в огромные белоснежные сугробы, тем самым сильнее раня обмороженные в некоторых местах открытые участки кожи. Фигура тонула средь этого не спешившего прекращаться снегопада, отчего ее еле-еле можно было разглядеть в столь непроглядном морозном тумане, способного вот-вот стать для незваной гостьи конечной точкой невозврата. «Мерлин, как же хочется спать…» — повторяла раз за разом уже отчаявшаяся найти хоть какое-то убежище девушка, остановившись в самом эпицентре развернувшейся над ее головой снежной бури. — «Согревающие чары мне абсолютно уже не помогают, черт… Да и видимость нулевая… Сколько я здесь уже нахожусь? Я не хочу умирать, тем более таким нелепым образом… Ну же… Думай, Гермиона… Думай! Пурга полностью перекрыла взор юной волшебницы, что тщетно пыталась хоть как-то пробраться сквозь пропитанный стужей нескончаемый дождь. Вскинув свои уже давно обмороженные руки прямо к небу, выхватывая в тот же миг единственное имеющееся при себе оружие, студентка Хогвартса выпустила столп красных искр прямо в темную, пугающую своей непоколебимостью бездну, в надежде на то, что таким образом ее хоть кто-то сможет обнаружить. — Перикулум! Люмос Максима! — вскрикнула гриффиндорка, освещая пространство прямо перед собой. — «Хоть и дело дрянь, но я уж точно не остановлюсь. Пусть смерть немного повременит со своим нескромным визитом — у меня остались здесь еще незаконченные… Дела…» Шаг. Еще один. Каждое движение окоченелых стоп начало отдавать нестерпимой для девушки болью. Большие, напоминающие ледяных мух, хлопья поспешно опускались на колышущиеся от сильных потоков ветра густые каштановые кудри, одновременно нещадно царапая нежную кожу лица. Неприкрытые тканью плечи то и дело становились охваченными крупной дрожью, волнами обволакивающей изможденное капризами свирепствующей погоды стройное девичье тело. «Нет, мне не холодно — это самообман.» — уговаривала себя ведьма, продолжая нелегкий путь. — «Чары помогают, все будет хоро…» — …иона… — Что?! — девушка дернулась в сторону, моментально развернувшись на сто восемьдесят градусов. Уже давно приевшаяся картина набирающей силу метели лишь вновь предстала пред янтарными глазами напуганной волшебницы. Адреналин резко бросил юную плоть в неконтролируемый внутренний жар. «Сто процентов во всем этом виноват ветер… Или же у меня начинаются галлюцинации…» — убеждала себя фигура, делая неуверенный шаг в сторону. — «Удивительно, как это я еще совсем не переохладилась…» Напрягшись всем своим существом, девушка начала прислушиваться к внезапно зарождающимся звукам, но так ничего и не обнаружив — вернулась к продвижению среди толщи замерзшей воды, понимая, что стоя на месте быстрее заледенеет. — Неужели, я попала на какое-то огромное поле… — злилась она, спотыкаясь о собственные ноги. — Не вижу здесь ни одного намека на дерево или хотя бы какой-то кустарник… — Гермион… а-а-а… — шепнул на ухо гриффиндорке чей-то тихий, шепелявый голосок. Та от неожиданности, вновь неудачно повернувшись, вдруг упала на колено, сразу принимая одну из защитных поз на случай, если кто-то попытается напасть со спины. Испарина отчетливо стала проступать на сосредоточенном в изучении местности лице, сейчас выражающем непоколебимое хладнокровие и готовность обороняться всеми известными для юной колдуньи способами. — Что это за чертовщина, мать вашу! — заверещала Гермиона, направляя свою палочку в сторону исходящего звука. — Где я?! Кто вы… Волшебница мгновенно запнулась, повернув голову направо: огромное темное «что-то», очень сильно походившее на выложенный серыми валунами, покореженными временем и безумствами природы арочный проход. Грейнджер только лишь и сумела сглотнуть, молча благодаря своего «невидимого спасителя» за возможность переждать метель в незамысловатой, внезапно возникшей перед ее взором пещере. «Я же только что здесь проходила…» — недоумевала про себя гриффиндорка, поднимаясь с земли и делая осторожный шаг в темноту. — Видимо, у меня на фоне стресса развивается топографический кретинизм… Как же холодно! Внезапно позабыв обо всех мерах предосторожности и инстинкте самосохранения, сломя голову, девушка кинулась в манящую своим простором заветную темноту. — Чары горячего воздуха.. — стуча зубами, произнесла Грейнджер, высушивая свою футболку и запорошенные снегом джинсы. Ее слова эхом разлетелись по небольшому пространству грота, внезапно спотыкаясь о какое-то препятствие в глубинах пещеры. Взмахом волшебной палочки, вновь призвав магический свет, девушка заметила выходящий изо рта пар, отмечая, что во внезапным образом возникшем укрытии было довольно-таки тепло. — Мне стоит поскорее выяснить, где я нахожусь… — зло шепнула Гермиона, осматривая какой-то непонятный выступ, выглядывающий из темноты. — Джинни и Гарри точно уже места себе не находят. Мне стоит… Эх… Обязательно нужно как-то послать им весточку, чтобы они вызволили меня отсюда, поэтому… Экспекто Патронум! Голубой цветок, вызванный произнесенным заклятием, ответно распустился на конце волшебной палочки по зову своей хозяйки, но вдруг… Магия ежесекундно начала меркнуть, тихонько замигав в кромешном полумраке. Послав в воздух несколько слабых серебрящихся искр, отчего обладающий некогда древней силой инструмент резко завибрировал и заставил вздрогнуть растерявшуюся, напуганную ни на шутку девушку, орудие сразу же рассыпалось на части в наконец-то отогревшихся ладонях. — Что?! Нет! — крикнула гриффиндорка, падая на колени и хватая руками несчастные остатки волшебной пыли. — Боже… Что мне те… Резкий рев прервал только начинающуюся, полностью наполненную слезами тираду, ставшей совершенно беспомощной вмиг юной колдуньи. Вскакивая на ноги, Гермиона заметила, как тот самый выступ, который она только что изучала, внезапно загорелся зеленым пламенем, рассеченным по середине непонятной черной полосой. Девушка не могла заставить себя и пошевелиться, как вдруг пространство вокруг мигом стало преобразовываться: стены немедленно начали сужаться вокруг колдуньи; земля резко пошатнулась, отчего заблудившаяся душа, дабы удержаться, схватилась за огромный камень, подобный отполированной кем-то чешуе; что-то, больше напоминающее собой десятиметровый хлыст, сильно ударило по одной из стен пещеры, отчего ведьма лишь сильнее ужаснулась, но не позволила себе даже пискнуть. Пыль застелила все пространство перед ошеломленной ведьмой; грохот от падающих осколков скалы эхом отражался от полуразрушенных стен; позади еще маячил морозный, но все еще доступный свет объятого стихией пространства, отчего Грейнджер, недолго думая, развернулась на пятках и, стирая покрывшуюся грубой корочкой кожу на пятках в кровь, резко кинулась в сторону единственного выхода, как вдруг гигантских размеров черная лапа перекрыла ей дальнейший путь к отступлению. — НЕТ! — взвизгнула студентка, уворачиваясь от валунов, которые разлетелись в разные стороны от странного движения. И снова всеобъемлющая темнота накрыла собой испуганное безумствами тело. Гриффиндорка забилась в панической судороге про себя осознавая, что без волшебной палочки ей точно не справиться. Нервно сглотнув и позволив себе повернуться, девушка отметила, как магическое существо с интересом изучало появившуюся из неоткуда незваную гостью, что ответно со страхом теперь тоже смотрела на него снизу. «Только без лишних телодвижений!» — умоляла себя Гермиона. — «Один неловкой шаг в сторону и я стану «поджаренной котлетой-Грейнджер»!» Монстр угрожающе навис над объятой ужасом колдуньей, опасливо вдруг закрывшей свои глаза, надеясь, что он забудет про нахождение здесь столь обезумевшей барышни, что без страха решила ступить на***
Тёмная ведьма нервной поступью расхаживала взад и вперед по своей гостиной, подбрасывая в руках украшенный орнаментами фамильный небольшой кинжал, томительно ожидая конечный вердикт школьного лекаря. Ее сердце с каждой секундой все сильнее билось о грудную клетку, словно птица, пытающаяся всеми возможными средствами наконец-то выбраться на волю. Сведенные к переносице брови, выступающие на лбу тонкие морщинки выдавали какой-то глубокий душевний страх и отчаяние профессора, которые он так сильно пытался скрыть за своей наработанной многолетней практикой маской безразличия. «Чертова всезнайка!» — ругалась про себя Беллатрикс, воткнув лезвие реликвии прямо в дубовую оконную раму. — «А если бы меня не оказалось рядом?! Вдруг бы я не успела! Господи… С кем поведешься — от того и наберешься!» Женщина поспешно перенеслась в школу со своей подопечной после внезапной битвы, развязанной в подворотне. Блэк не успела предпринять никаких мер, дабы схватить нападавшего, поспешно скрывшегося в темноте, спасаясь от нескольких брошенных ему в след непростительных проклятий. Колдунья лишь молилась всем известным ей божествам, надеясь, что Грейнджер доживет до того момента, когда они обе окажутся в безопасности. Перенесясь в свои покои, Белла впервые за всю жизнь, крепко прижимая к себе обмякшее тело юной волшебницы, надрывающимся от скорби голосом закричала что есть мочи, призывая Винки в помещение и наказывая ей как можно скорее найти мадам Помфри, чтобы та помогла ей спасти жизнь несчастной гриффиндорки. Но прошло уже более семи часов… За окном родился тонкий юный рассвет, окрасивший розовым цветом удивительно ясное для этого времени года бескрайнее небо. Школьный доктор в соседней, от продолжающей отчет своих шагов ведьмы, комнате, за все это время успела лишь приготовить несколько травяных настоек и использовать парочку простых, но довольно действенных, тратящих большой запас энергии, заклинаний, чтобы оценить состояние девушки и помочь той наконец-то прийти в сознание, но… Всё, что ей удалось выяснить не дало никакого результата. После пережитого нападения на теле потерпевшей не появилось ни одного намека на даже самую банальную царапину или ушиб, да и в магическом ядре не обнаружилось практических никаких отклонений, однако состояние Грейнджер было крайне тяжелым: юная волшебница в течении долгого времени билась в судорогах, сгорая от внезапно поднявшейся у нее температуры. — Мисс Блэк, я не знаю, чем вызвано это состояние… — потирая затекшие руки произнесла низенькая женщина в белом халате, осторожно выглядывая за дверь. — Мне не удалось выявить ни одного патологического процесса в организме вашей ученицы и это самое удивительное… В моей практике такое случается впервые — жар не сбивается ни одним моим заклятием, я лишь попросту теряю силы… Беллатрикс резко остановилась на своих каблуках посреди гостиной в полном и нескрываемом замешательстве. Тысяча страшных мыслей пронеслись ураганом в ее уставшем и истощенном от переживаний разуме. Темная ведьма в ответ лишь коротко кивнула замершему в дверном проеме человеку, тихонько направившись вслед за ним в спальню. «Одному лишь Мерлину известно, что она испытывает и как паранормальщина сейчас мучает ее сознание…» — сказал внутренний голос, когда женщина подошла к кровати. Гермиона все так же не прекращала дрожать во сне: лицо ее покрылось испариной и побледнело, сама она напоминала обеим вошедшим тонкий осиновый лист. Беллатрикс аккуратно укрыла её одеялом, в надежде, что это хоть как-то сможет помочь. — Миссис Помфри… — произнесла тихо преподавательница ЗОТИ, осматривая свою ученицу. — Для тебя просто Поппи, дорогая… — шепотом ответила женщина, замяв рукав своего халата. — Да, кхем, хорошо, Поппи… — Беллатрикс осторожно, еле шевеля губами, произнесла имя собеседницы, как бы пробуя его на вкус. — Могу ли я попросить об одолжении? Лекарь недоумевающе посмотрел на ведьму, но все-таки сдержанно кивнул, в знак того, что бы хозяйка продолжала. Блэк благодарно выдохнула, внутренне радуясь, что ей не стали задавать лишние и неуместные в данной ситуации вопросы. — Никому не говори об этом. — словно отрезал декан Слизерина, умоляюще взглянув на гостью своими потухшими глазами. — Пусть она останется пока здесь. В моих покоях. Я обеспечу ей нужный уход. Тем более, я не хочу, чтобы в канун этого «парада лицемерия», черт бы его побрал… Кхем-кхем… Чтобы новость о том, что Хогвартс не может уследить за своими учениками, разлетелась среди всех присутствующих на чемпионате школ — прерогатива поставить под удар других преподавателей мне крайне неприятна… Женщина в белом кивнула в знак согласия: — Оставь на мне оповещение остальных наших коллег на счет этого казуса… Думаю, многие согласятся с твоими действиями, — Помфри дотронулась до плеча Беллатрикс и развернула ее в сторону двери. — Минерва, конечно, будет очень беспокоится на счет состояния своей лучшей студентки, но… Думаю, что Дамблдору удастся ее успокоить. Мы все тебе очень сильно доверяем — ты ни раз помогала как нам, так и многим студентам. Поппи мягко вытолкнула профессора ЗОТИ из спальни. — А пока, дай мне еще раз осмотреть ученицу… Я ведь тоже хочу тебе помочь. Доктор закрыла дверь прямо перед носом чистокровной волшебницы, которая огорченно выдохнула и поплелась в направлении к своему дивану. «Распоряжается моим жилищем, словно оно ее…» — язвительно хмыкнула Беллатрикс, садясь на огромную пуховую подушку и кладя голову себе на руки. Темные кудри полностью выбились из идеально сделанного для встречи в Хогсмиде пучка. Водопад агатовых волн, небрежным потоком закрыл собою измученное внутренними терзаниями лицо, тем самым скрывая за собой жгучие слезы боли, борьбы и отчаяния своей хозяйки. Бывшая слизеринка еле сдерживала подступающий к горлу крик, что рвал ее напряженные силой воли голосовые связки. Чтобы заглушить душевный вопль, Беллатрикс царапала ногтями кожу головы и, будучи совершенно своенравной и нетерпеливой, вскочив на ноги, все-таки решила продолжить свой незамысловатый путь из одного угла гостиной в другой, чтобы немного успокоить нервы и слегка отвлечься. Прочертив трёхсотый круг, сопротивляясь порывам ворваться прямо к своей подопечной, Блэк заметила, как за окном начали появляться маленькие птички, певшие свои полные счастья и света песни о жизни еще не совсем холодному только-только зарождающемуся дню, отчего колдунья порывом задернула шторы, как бы пряча себя от наполненного солнцем мира. Сейчас лишь полумрак мог хоть немного помочь переживающей, но сопротивляющейся этим эмоциональным порывам колдунье, немного подлатывая дыры, прожженные страхом смерти в ее разуме. Спустя каких-то пару минут, лекарь наконец-то вышел из спальни, прихватив ещё несколько зелий с собой. Беллатрикс, сложив руки на груди, остановилась посреди гостиной, нервно постукивая носком туфель. — Мерлин, сколько еще там можно копаться! — рыкнула чистокровная ведьма, всем своим естеством пытаясь показать, что уже не заинтересована в происходящем. — Я не хочу, чтобы на моей кровати откинулась эта девчонка! Неужели, за столько часов ты не можешь… — чистокровная представительница магического мира перевела взгляд на плывущие по воздуху несколько пустых пузырьков, задавая вопрос с испуганным выражением лица — Что это?! С ней все… — Очередная порция препаратов… О-о-ох, Моргана, и хватит уже ворчать! Твоя «великая актерская игра» сейчас уж точно не поможет! — устало вздохнула Поппи. — Ты же только полчаса назад чуть ли не… — Полчаса?! — взмолилась ведьма, несколько повышая тон. — Всего лишь?! ТЫ почти восемь часов возишься над ней и что?! Все безрезультатно! В данном случае — каждая минута на счету, пойми же наконец! К твоему сведению, я и не… — Кь тваиму свединью-ю-ю! — передразнила женщина, вручая преподавательнице некоторые флаконы. — Хватит! Я сделала все, что в моих силах! Эти лекарства должны моментально снизить её температуру… По-крайне мере, очень сильно надеюсь на это… Мадам Помфри встревоженно оглядела пациентку, пробегаясь глазами по куче одеял, которая появилась после её последнего выхода за дверь, отчего сердце чистокровной волшебницы болезненно сжалось. — Если они не помогут — то я бессильна… Девушку тогда нужно будет перевести в больницу Святого Мунго… Преподавательница судорожно закрыла глаза, пытаясь представить, как из-за спины целительницы появляется здоровая, с порозовевшими щеками от смущения (или азарта) ученица, улыбающаяся ей во все свои тридцать два белоснежных зуба. Но, вновь подняв совершенно отяжелевшие от переживаний веки, Блэк лишь увидела дрожащую, будто от ужасного холода, юную волшебницу, которую медленно, но верно, покидала собственная жизнь. Беллатрикс так хотела подойти и обнять её, словно какую-то маленькую и дорогую ее сердцу зверушку, закрыв тем самым собою Гермиону от всех проблем и тягот жизни; согреть дрожащее тело юной волшебницы своим теплом, забирая на себя всю ее боль; целовать тонкие оледенившие пальцы, пытаясь заставить ту вырваться из беспробудного сна и ждать-ждать-ждать… — Я не могу понять… В чём же причина такой реакции… — подходя к входной двери молвил врач. — Белла, ты уверена, что не слышала о таком заклинании раньше? Быть может хоть свечение его получится описать? — Сомневаешься в моих показаниях? — женщина устрашающе приблизилась, вытягиваясь по струнке и готовясь вытащить из кармана мантии свою волшебную палочку. — Хоть я и величайшая ведьма современности, но даже мне иногда приходится сталкиваться с заклинаниям, о которых, в принципе, не имею никаких данных, Поп-пи. Безумно оскалившись, протянула имя чернокнижница, с явным презрением уставившись на оппонентку, взглядом метаясь меж ее испуганных глаз. — Например, как и ты сейчас! Оставь меня с ней наедине… Я попробую использовать свои навыки… Мадам Помфри заговорчески осклабилась, выходя из помещения. — Хорошо, только не сделай ей хуже своими древними «штучками». — дама быстро выскочила за дверь, еле избежав удара, с которым она захлопнулась после невербальной магии Блэк. Ведьма, всплеснув руками, быстро направилась в спальню, переключив окончательно все свое внимание на продолжающую бороться с лихорадкой одинокую фигуру, распластавшуюся на простынях ее огромной кровати. Девушка, находящаяся в бреду, что-то невнятно бормотала, то и дело сжимая свои ослабленные ладони в кулак. Женщина не могла спокойно наблюдать за картиной страдания своей протеже, отчего, недолго думая, слегка кивнув своим мыслям, тихо и с опаской произнесла имя своего домового эльфа. — Винки… Маленькое старое создание с торчащими в разные стороны большими ушами материализовалось с хлопком подле своей хозяйки. Беллатрикс отметила, что в руках у появившегося слуги уже лежал ранее оставленный в гостиной ею кинжал. Представительница семейства Блэк облегченно выдохнула и позволила себе слегка улыбнуться. — Ты слишком хорошо меня знаешь, иногда это даже пугает. Профессор ЗОТИ было потянулась за необходимым ей предметом, как вдруг слуга испуганно отступил назад. — Мадам, Винки хочет знать, уверены ли вы в том, что хотите сделать?! — эльфийка с опаской поглядывала на гриффиндорку, ворочавшуюся в болезненном сне. — Это же чёрная магия — Винки точно знает! Юная мисс тяжело переносит свой недуг и вам тогда будет очень плохо, а Винки должна следить за хозяйкой, чтобы та не подвергала себя опасности! Рисковать ради г-гр-г… Магглорожденной?! Винки считает, что ваш отец сейчас определенно был бы в гневе, поэтому Винки с радостью проследит за девчушкой, чтобы хозяйке не приходилось терпеть боль. От безумно правдивых, больно режущих слов магического существа, много лет служившего дому Блэк и видевшему все то, что не способен был заметить любой другой на ее месте, Беллатрикс резко передернуло. Маленькое создание шло на риск, переча своей госпоже, отчего ее тело содрогалось в необъяснимых, предчувствующих суровое наказание, конвульсиях; зрачки больших голубых глаз мгновенно расширились и огромная слеза скатилась по морщинистому личику, исказившемуся в предвкушении очередного ужаса. «Опять…» — женщина присела на корточки, в сотый раз проклиная Сигнуса и его порядки, стараясь избегать тяжелого взгляда домового служителя. — Тише… Спокойно, моя дорогая Винки… — полушепотом произнес декан Слизерина, осторожно погладив плечо эльфа пальцем правой руки. — Я не стану причинять тебе боль… Я — не он, слышишь? Маленький домовой еле удержался на своих худеньких ножках, что были обуты в красивые лакированные туфельки на скале: Беллатрикс всегда заботилась о внешнем виде и состоянии слуги, которая так или иначе отличилась от всех своих собратьев, живущих в таких же немногочисленных чистокровных семьях. Еще с самого детства, когда юной Белле приставили эту магическую субретку, она никогда не позволяла себе обижать крохотное создание, стараясь дать ей то самое необходимое тепло и заботу, которое малышка никогда и не знала. Сигнус был жесток не только по отношению к своей старшей дочери, но и ко всему, что имело хоть какую-то связь с ней, поэтому маленькая Беллатрикс много раз отмечала, как ее сумасшедший папаша изгалялся над ни в чем невиновной служанкой, отчего еще сильнее злилась. И в один из таких «прекрасных дней», юная волшебница заступилась за существо, словив еще одну порцию пыток Круциатусом прямо накануне собственной «свадьбы» Встряхнув головой и отогнав наваждение относительно вновь всплывших воспоминаний, колдунья выпрямилась во весь рост, повторяя свой предыдущий требовательный, но мягкий, жест. — Поверь, твое беспокойство мне предельно ясно, но… — Блэк осторожно докоснулась до лезвия кинжала, украшенного древними рунами. — Она — моя ученица. Винки, пойми же наконец-то! Ведь я виновата в произошедшем и теперь несу ответственность за ее жизнь! — Винки понимает вас, мадам… — кивнула эльфийка, вновь с укоризной уставившись на чужое тело. — Но, Винки так же очень сильно переживает и за вас! Винки не знает, почему вы так печетесь об этом… Этой… Девушке! Но Винки не все равно — Винки чувствует древнюю магию, сделавшую грязную кровь абсолютно черной! Беллатрикс взяла в руки оружие, приподнимая его ближе к лицу, чтобы рассмотреть лёгкий блеск отражающихся лучей утреннего солнца на острие, но от слов своей слуги — женщина тут же поранилась. — Моя мать же лечила меня от примерно такого же недуга, когда я была совсем маленькой… — проговорила Блэк, отвернувшись от собеседницы и подходя к кровати. — Мисс не покидала постели более двух месяцев, а Винки следила за состоянием юной госпожи каждую ночь и… — Ты хорошая эльфийка, дорогая. — тихо произнесла колдунья, осторожно усаживаясь на край кровати. — Ты так давно прислуживаешь нашей сем… Нет… Мне… Беллатрикс сделала глубокий вдох, пытаясь собрать всю волю в кулак, тем самым заставляя себя не расплакаться. — Я стараюсь прислушиваться к твоим советам, но сейчас это окончательное решение. — твердо произнесла она, бросив на служанку холодный взгляд, отчего той пришлось поежиться. — Винки понимает вас, мадам. Винки сделает все, что вы ей скажите… — Хорошо. Что тебе известно про это колдовство, дорогая? — Не больше, чем вам, Винки лишь чувствует опасность. — сказала эльфийка, вставая ровнее. — Винки хочет предупредить, что ваша мать… — Я помню, как Друэлла после этого ритуала чуть меня не прикончила, давай не будем об этом! — отмахнулся преподаватель ЗОТИ, повернувшись к обессиленной Гермионе. — Значит — потерпим, не в первый раз… Лезвие полоснуло ладонь. Кровь с ужасной скоростью окрасила безупречно белый ковёр в вишневый цвет. Существо охнуло от резкости и удивления, но быстро собравшись с мыслями, с помощью магии, убрало все следы, пока женщина, не дав никакой реакции, легко провела раненной рукою по лбу бьющейся в судорогах девушки. Колдунья принялась проговаривать одно из изученных ею когда-то давно очень древних заклинаний, пока старая эльфийка в ужасе схватилась за уши и пыталась забраться на прикроватную тумбу. Сделанный порез мгновенно начал затягиваться, оставляя от себя лишь небольшое белоснежное пятнышко, пока кровавая дорожка прокладывалась со лба до глаз несчастной гриффиндорки: темная густая жидкость растекалась по юному лицу, но Беллатрикс все так же продолжала цитировать текст на латинском. Женщина слегка покачнулась от резкой нахлынувшей головной боли. — Не думала я, что это заклинание будет так действовать… — волшебница схватилась за голову, оперевшись на изголовье — Винки предупреждала, Винки сейчас поможет мадам! — эльф тут же подорвалась, чтобы помочь даме, но та в ответ лишь немощно вскинула руку, останавливая её. — Мне не нужна помощь! — вдруг вскрикнула Блэк. — Винки знает, что госпожа никогда не смеет просить о помощи, но! — Живо подготовь ей лекарства и не перечь мне! Принеси что-то, чтобы стереть оставшийся след на её лбу, живо! Ведьма кинула полный гнева и отчаяния испепеляющий взгляд на эльфа, отчего он покорно поклонился, принимая указания своей хозяйки, мгновенно испаряясь в воздухе. Блэк прошлась оценивающим взглядом по бездыханному телу, бесконечные подрагивания которого тихонько исчезали, оставив бессознательную девушку в покое. Беллатрикс, держась здоровой рукой за голову, решила направиться на кухню, чтобы испить вдруг ставшей столь необходимой после ритуала прохладной воды. Всепоглощающая туманная атмосфера комнаты надавливала на пульсирующие виски, заставляя женщину валиться с ног прямо на ледяной пол, который сейчас походил на снежный покров, охлаждающий всё пространство вокруг. Дрожащими от столь необычного и непонятного состояния пальцами ведьма схватила со стола стакан, наполнив его невербальным Агуаменти до краев и тут же залпом осушив. Жидкость заставила наконец-то исчезнуть вдруг свалившееся на измученное событиями тело темной ведьмы наваждение, но нестерпимая головная боль будто сроднилась с помрачневшим рассудком. Колдунья ощущала, как ее ноги становились ватными, а глаза так и норовили слипнуться от внезапно подступающих бредовых видений, отчего Беллатрикс моментально кинулась к зельям, что ранее были предназначены для ее непутевой студентки, принимаясь поглощать их одно за другим, только бы притупить ужасное чувство слабости и вдруг приливающие приступы судороги. Обмякшее тело гриффиндорки, будто откликнувшись на беготню в жилище, резко забилось в непонятных, еле сдерживаемых конвульсиях. С губ девушки неожиданно сорвался приглушенный, сиплый крик, что заставил не на шутку напрячься отвлекшегося профессора. — Черт бы его побрал… Что же это такое?! — услышав какофонию, состоящую из страха и отчаяния, Белла почувствовала необоснованную панику и, тут же позабыв о всех вдруг навалившихся проблемах, ринулась в спальню, подталкиваемая действовать своим собственным сердцем. — Гермиона! Ты меня слышишь? — спросила женщина, беря девушку за сильно сжатые в кулак все еще ледяные пальцы. Лицо девушки сейчас напоминало гипсовую маску, с застывшими на ней эмоциями ужаса и некоторого отвращения. Губы были слегка приоткрыты, зрачки метались под темными от неизвестной болезни веками. Дыхание Грейнджер заметно участилось и каждый новый вдох сопровождался наполненным страданиями стоном. Дрожь теперь носила какой-то убойный характер, чем-то напоминая эпилептический припадок. — Салазар, Гермиона! — старшая колдунья поднесла губы к её лбу, поспешно уточняя температуру потерянной ученицы, как вдруг внезапно начавшийся морок быстро отступил. Девушка вновь обмякла, растянувшись на простынях: побелевшие и выпирающие от сжатия костяшки пальцев наконец-то расслабили свою хватку; грудь перестала вздыматься в поисках воздуха, а к щекам наконец-то начала приливать краска, возвращая молодой колдунье привычной здоровый вид. «Жар спал и озноб прошел…» — констатировала Блэк, отодвигаясь от девушки. — «Мерлин, вот бы твои мучения поскорее закончились, пожалуйста! Мне очень тяжело видеть тебя в таком состоянии, солнышко…» Ониксовые глаза, метались по лицу замершей вдруг Гермионы в поисках хоть какой-то подсказки, необходимой для ее скорейшего спасения. Беллатрикс не прекращала попыток взять себя в руки, поспешно заставляя поверить в то, что все точно обойдется и приступ больше не повторится. Ее ладонь непроизвольным, рефлекторным жестом накрыла собою щеку немощной беззащитной студентки, стараясь создать для той хоть какую-то иллюзию безопасности. Суровые черты лица преподавателя смягчались с каждым произведенным движением, понимая, что всезнайке становится явно лучше; Беллатрикс начала тихонько и радостно улыбаться мыслям о том, что ее подопечная наконец-то справилась с внезапным недугом. Декан Слизерина аккуратно проводила своими тонкими пальцами по линиям скул и подбородка юной ведьмы, делая какие-то легкие, еле ощутимые касания по мягкой и бархатной коже старосты Гриффиндора. Лоб Грейнджер ответно начал разглаживаться, вторя каждому жесту хозяйки жилища; янтарные глаза под слегка подрагивающими веками вдруг замерли в одной точке, наконец-то прекратив метаться из стороны в сторону; потрескавшиеся от температуры губы едва тронула легкая счастливая эмоция, пока в это же самое время старшая ведьма разглядывала и открывала для себя каждую новую деталь юного пугливого личика, что, словно звездное небо, было усыпано еле проглядывающимися коричневыми веснушками. Преподавательнице ЗОТИ вдруг показалось, что голова постепенно приходящей в себя гриффиндорки уже сама тянулась на встречу ее горячей ладони, наконец-то найдя то самое спасение среди бескрайнего океана собственных болезненных кошмаров. — Я с тобой, мой бесстрашный милый львенок… — сама не подозревая зачем, произнесла шёпотом колдунья, нехотя и медленно освобождаясь от плена нежной и беззащитной девушки, что вот-вот должна была очнуться. - Ты так прекрасна, когда спишь… Надеюсь, что я хоть немного облегчила твои страданья и слава Моргане, что этот ужас наконец-то прекратился… Словно ошпаренная, лучшая волшебница столетия быстро встала с постели: «Ох, неужто сама подцепила горячку! Господи, как же хорошо, что этого никто не видел, какой кошмар!» Женщина поспешила сделать вид, что очень увлечена изучением содержимого еще наполненных зельями флаконов, как Гермиона тут же медленно раскрыла свои глаза. Еще полностью несфокусированный взгляд аккуратно прошёлся по помещению, в котором она неосознанно оказалась. Рука вяло и обессиленно потянулась в сторону столика в поисках стакана с водой, но не почувствовав поверхности своей прикроватной тумбы, Грейнджер чуть ли не слетела на пол, чем вызвала неслышный и еле сдерживаемый смешок со стороны наблюдающего за ней преподавателя. Гермиона недоумевающе посмотрела на свою ладонь и, продолжая жмурится, аккуратно приподнялась. — Богарт бы побрал Джинни с ее нелепыми шуточками! — язвительно и сквозь зубы прошипела гриффиндорка, берясь руками за голову. «Интересно, когда до нее наконец-то дойдет.» — подумала про себя Беллатрикс, замирая прямо перед ней, нетерпеливо сложив руки на груди. — «Сонная тетеря, а что если…» Кхем-кхем… Гермиона охнула от удивления и сильно дернулась, вновь чуть не свалившись с матраса прямо на ковер, от чего Блэк позволила себе искренне и задорно рассмеяться. Когда девушка окончательно осознала, что в комнате находилась не одна, тут же резко взвизгнула от испуга, прикрывая своё тело, почему-то оказавшееся в темно-синей шелковой ночнушке. — Профессор?! Что вы здесь делаете?! — охнула гриффиндорка, хватаясь за одеяло. — Как вы сюда попали?! Или… А где я вообще нахожусь?! Девушка поспешно начала делать легкие хлопки по своим щекам, стараясь отогнать, как ей казалось, вдруг возникшее видение, отчего Беллатрикс снова утробно расхохоталась. — Наверное, это очередной сон… — убеждала себя Грейнджер, осматриваясь вокруг, в попытках вспомнить место, в котором внезапно оказалась. — Ну же, Миона, ПРОСНИСЬ! Стоп… Почему я в ночном белье, в конце концов?! Я не помню, чтобы я переодевалась… Тем более в такое… Вопросы всё сыпались, не прерывая свой поток, когда шокированная, но очевидно глумящаяся женщина просто уставилась на подопечную: «Сколько ещё она будет продолжать эту гневную тираду, Мерлин! Ха-ха, бедная моя голова…» Женщина, с улыбкой на лице, слегка качнула головой, прикрывая свои красные глаза от проведенной над постелью больной крайне тяжелой бессонной ночи. — Может, если мне выпрыгнуть из окна… — вдруг изрекла Гермиона, уверенно поднимаясь на ноги. — Грейнджер, только без самоубийств в моем жилище! Быстро сядь на место! — ведьма быстро вытянула руку вперед, пошатнувшись от резкого движения и вдруг всплывшей темноты. — Идиотский план, как по мне! Подстать твоим дружкам-имбицилам, вечно рискующими своими толстыми задницами! В который раз убеждаюсь: «С кем поведешься — от того и наберешься»… Гриффиндорка с неподдельным интересом, вперемешку с нескрываемым ужасом уставилась на своего профессора. — Я-я… То есть… М-мы? — начала бормотать девушка, покрываясь мгновенно румянцем. — Неужели, ты так планировала исправить свою оценку за последнее эссе? — снова хихикнула женщина, с укоризной посмотрев на собеседницу, с явно разбушевавшейся фантазией, пока она в панике ожидала ответа. — Ты у меня, так как мы аппарировали сюда из Хогсмида, помнишь? На тебя вчера напали, а я — как истинная героиня, в блестящих доспехах и кожаных сапогах, пришла к тебе, непутевой, на помощь. Женщина, превозмогая мигрень, как обычно состроила саркастическую улыбку одновременно разведя руки в стороны. Память начала возвращать события прошлого вечера обратно в разум юной волшебницы вместе с осознанием слабости, следующей за недавно пережитой атакой в тёмной подворотне. Гриффиндорка устало свалилась на подушки, прикрывая лицо руками от стыда из-за того, как гудящий от подступивших картинок разум сыграл с ней очень злую шутку. — Тогда… Ночнушка? — Переодевала тебя моя эльфийка, можешь не надеяться на то, что я бы стала до тебя дотрагиваться. Хм… А что же там со снами, м? Не говори, что входишь в группу учеников, которым снятся кошмары с моим участием. Это, конечно же, звучит лестно, но неужели я внушаю такой страх, что ты даже спать нормально не можешь… Неужели я так непривлекательна, ох… «Конечно же эта женщина самая красивая из всех тех, кто мне когда-либо встречался!» — подумала про себя Гермиона, снова бесстыдно краснея. — «Нет, даже не так: обворожительна, восхитительна, чудесна, великолепна в конце концов! И конечно, она точно это знает… Нашла еще один лишний повод, чтобы надо мной поиздеваться…» «Чего это она так долго молчит, хм?» — подумала про себя темная ведьма, отвлеченно начав разглядывать свои ногти. — «Даже как-то немного обидно, вообще-то!» Беллатрикс подняла руку как можно выше, чтобы произвести попытку слежки за эмоциями гриффиндорки, которая уже отреченно смотрела куда-то в сторону окна. — Как вы меня вчера нашли? — вдруг перевела тему волшебница, переводя вопросительный взгляд с объекта своего изучения на преподавателя. «Хорошо, мышонок, позже я тоже буду играть не по правилам…» — подумала про себя Беллатрикс, тихонько выдыхая. — Ах да, Хогсмид… Дай-ка мне подумать… О! Темная ведьма поспешно вцепилась в изножье кровати и вперила полный ярости взгляд в свою напуганную данным жестом ученицу. — И какого же хрена ты шляешься по улицам этого прогнившего городка, мать твою?! — взревела ведьма — Ночью! Без оповещения и разрешения от преподавателей?! — женщина с каждой фразой двигалась ближе, наседая на оппонентку всем телом. — На тебя напали, ты чудом выжила — ещё и смеешь задавать мне такие вопросы? Не в таком ты положении находишься, дорогуша! Давно не получала по голове, а?! К тому же еще и оказать на черном рынке! Нет, я бы еще поняла, что ты заглянула бы в какую-нибудь, не знаю, библиотеку, например… И вдруг колдунья запнулась — Ага-а-а-а… — протянула Блэк, хватая девушку за воротник ночнушки. — Это же ты покупала Феликс Фелицис, не правда ли, моя ра-а-адость?! — на последней фразе, преподаватель ЗОТИ чуть ли не кинулась на испуганную ученицу, которая вжалась всем телом в кровать, закрывая лицо кучей одеял, что так любезно понатаскала ей эльфийка. — Отвечай, иначе! — Я.я. — Гермиона пыталась хоть как-то выкрутиться из ситуации, как вдруг — Я следила за вами! Вот так! Да! — За мной? И для чего же за мной следить, мм? — Посудите сами, вечером вы пропадаете из замка, отправляясь в Хогсмид, даже не завершив обход школы… — Грейнджер пыталась использовать мозг, чтобы угадать действия учительницы хотя бы приблизительно, — Бежите в плаще к лесу, постоянно оглядываясь — не кажется ли вам это довольно подозрительным, м? Гермиона приблизилась как можно ближе к лицу декана параллельного ею факультета, повторяя действия колдуньи и испепеляя ту взглядом. — А как ты объяснишь то, что узнала, куда я аппарировала? — вскрикнула Белла, немигая смотря прямо в янтарную бездну. — Услышала. — Да ну! Неужели? Где и от кого? Ай-яй, Грейнджер, играешь с огнем… — Я была в мантии-невидимке. — защищалась гриффиндорка. — А где же она сейчас? — не унималась старшая колдунья. — Потеряла при перемещении. — Лгунья! — Вовсе нет! — А я тебе не верю! — ведьма выхватила волшебную палочку, направляя в лицо девчонке своё оружие, — Простой легилименс разрешит наш спор, не так ли? — вновь коварная улыбка украсила ее хищное и донельзя красивое лицо, которое, казалось, становилось с каждой секундой все бледнее обычного. — Вы обещали! — взмолилась девушка в поисках хоть каких-то способов избежать последующего заклятия. — Милая, это ради твоей безопасно… Дверь в жилище с резким грохотом распахнулась. — Профессор Блэк! — крикнул голос незваного гостя из прихожей. — Надеюсь, вы одеты, хы-хы, я пришел чтобы вас сопроводить… Какой-то молодой парень нагло влетел в спальню, наперекор любым нормам приличия. Гермиона вдруг вспомнила, что это был один из тех ребят, которые собирались принимать участие в отборочном этапе по квиддичу: молодой человек имел спортивное телосложение, был классической внешности, подходящей по стандарту для любой наивной девушки, которой лишь бы найти качка со смазливым личиком. Короткие русые, кудрявые волосы, неровно застегнутая рубашка, из-под которой торчала мятая белая футболка, спадающие джинсы, поношенные кроссовки: «Встречают по одёжке, а провожают по уму, не так ли?» — пронеслось в голове Грейнджер до того, как она заметила, как сильно напряглась ее собеседница. — «О-о-о-ох, черт!» Гриффиндорка мигом выползла от расставленных по сторонам от ее талии рук старшей ведьмы и накрыла свое тело одеялом, пока внезапно появившийся волшебник пускал по ней слюни. По одному только выражению его лица, с которым он уставился на полуголую волшебницу, можно было понять — умом здесь явно не пахло. «Гадкий… Противный… Уродец…» — злилась женщина, беря палочку более удобным способом. — «МакЛагген, сукин ты сын, я испепелю тебя на месте…» Беллатрикс осторожно встала прямо перед парнем, вытянувшись в струнку и, видимо, готовясь задать ему хорошую трепку, в то время, как Грейнджер молилась, чтобы этот кошмар быстрее закончился. Девушка сама была не в восторге от нахального гостя, что теперь со страхом наблюдал за действиями преподавателя. — Профессор Блэк, — волшебник слегка вытянулся, заламывая пальцы, попеременно бросая взгляд то на старшую ведьму, то на девушку, отчаянно прикрывавшую своё тело. — Вас там это. Зовут! Да! Это же, как его там… Соревнование! Без вас там все… Ну, вы понимаете… Оно вот-вот начнётся! — Как всегда немногословно, Кормак. — колдунья угрожающе нависла над негодяем, но, кажется, этот тупица совершенно не умел читать эмоции собеседника и абсолютно не понимал никаких намёков. Тем не менее, его компания хоть как-то спасала Гермиону от неминуемого раскрытия той самой маленькой лжи, чему гриффиндорка была несомненно рада. — Скажите мне, молодой человек… Декан Слизерина с силой сжала свою волшебную палочку, из которой во все стороны начали сыпаться искры. — Какого Мерлина вы позволяете себе таким образом вваливаться в мои покои? — женщина облизнула свои пересохшие от гнева пухлые алые губы. — Конечно же, я все понимаю: Дамблдор или кто-то там еще попросил вас явиться за мной, но… На вашем месте, чтобы этот момент не оказался последним, я бы подождала снаружи… Вон! МакЛагген с недоумением посмотрел на разъяренную ведьму. — Ну, мне это… Как бы… Ну-у-у-… Эм… Нужно вас подождать, да. — Так ждите же за дверью! — Беллатрикс с каждой секундой все больше теряла свое терпение, а Кормак же всё ещё пытался разглядеть грудь своей сокурсницы, даже никак не скрывая своих попыток. — Я сказала выйди вон из моего жилища, поганый ты… — Лучше сделай, что говорят, идиот! — внезапно выпалила Грейнджер, отчего преподаватель ЗОТИ несколько опешил. — Тебе непонятно объяснили? Выйди и жди снаружи! — А как же ты, Грейнджер? — не унимался парень, — Пошли со мной! Я же это… Ну… Собираюсь в этот самый, как его там. Лес, во! Смотреть соревнование! Составишь компанию? — Кормак заиграл бровями, игнорируя сконфуженное выражение лица Гермионы. — Какой же он тупой… — прошипела Блэк, обращаясь к Гермионе, на что та согласно закивала. — Винки! Эльфийка появилась с кучей зелий в лапках, что так и грозились выпасть, прямо перед лицом, от чего юная ведьма подпрыгнула на кровати. — Да, мадам! — старый слуга кинул взгляд на гриффиндорку, наполненный шоком, смешанным с явной агрессией и призрением. Девушке от такого захотелось моментально исчезнуть. К горлу юной волшебницы подступил ком ощущения, будто все проблемы мира сотворились именно по ее вине. — Приберись здесь. Я уйду ненадолго… — проговорила колдунья, хватая парня за шиворот. — Смотри за состоянием девчонки и займись наконец обустройством её нового спального места! — Спального места?! — возмутилась Гермиона, шокировано посмотрев на Блэк. — Как это понимать?! Кормак с недоумением смотрел то на профессора, который крепкой хваткой сжимал воротник его мантии, то на сокурсницу, что сейчас резко стала похожа на переспевший помидор. — На тебя напали… Применили какое-то там непонятное заклинание, о котором никто никогда и не слышал, да и состояние у тебя довольно тяжелое — за тобой кто-то же должен следить! — Тогда почему бы мне не обследоваться в больничном крыле?! — не унималась студентка, сверля взглядом женщину. — На арене мои друзья, я же не буду сидеть взаперти, без возможности даже поддержать их… — девушка отрицательно закачала головой своим мыслям, а потом осознание дошло до её разума — Или буду… Погодите, вы не можете так поступить — они наверняка станут волноваться! А если вдруг что-то случится?! — Что случится? Ты упадёшь в обморок в момент, когда поднимешься похлопать? Они переживут твоё отсутствие, а матч посмотришь в записи, либо же сегодняшним вечером, за чашечкой крепкого… Чая я тебе всё подробно перескажу: начиная от того, как этот жалкий Уизлик опозорится перед всеми присутствующими, а малыш-Потти будет геройствовать снова спасая их пустые головы! Всё, никаких больше вопросов! Постельный режим, Грейнджер! — ведьма вытолкнула Кормака из помещения, запирая девчонку наедине с недоумевающей от такой реакции эльфийкой в своей комнате. Беллатрикс с ужасной яростью захлопнула дверь. «Господи, я даже не позаботилась ночью о защитных заклинаниях, которые обычно оберегали меня от таких вот незваных гостей!» — темная ведьма оттолкнула от себя рассерженного парня, который что-то тихо бубнил себе под нос. — «Хотя… Я даже и подумать не могла, что кто-то может осмелиться сунуться в мои покои!» Женщина направилась прямиком к противоположному выходу из школы, на поля для квиддича, игнорируя вдруг родившиеся идиотские вопросы от Кормака на счет состояния Гермионы и того, когда он сможет пригласить ее на свидание. Его идиотские слова преследовали измученный разум колдуньи на протяжении всего пути до склада с мётлами. Постукивания каблуков сменились шелестом остатков осенней травы, перемешанной с листьями, когда сапоги колдуньи наконец достигли первых троп, отчего дама лишь сильнее начала ускорять свой беспокойный шаг. Проходя мимо небольшого сарая, расположившегося посреди поляны, где проходили первые уроки для юных волшебников по обучению полётам на метлах, Беллатрикс одним щелчком пальца призвала себе свой личный транспорт. «Молния Суприм» моментально вылетела из сарая, оставив дверь раскачиваться со скрипом на суровом, холодном ветру. Девушка грациозно перекинула ногу через отполированную деревянную ручку, отчего ее черная юбка задралась самым неподобающим образом для человека, который должен подавать пример честолюбия и непорочности своим ученикам, но ведьма лишь вновь проигнорировала эту едкую деталь, недовольно сконфузившись. «Плевать я хотела на все эти монашеские ухищрения! Их придумали закомплексованные и сильно завидующие дамочки, любящие поглощать пироги и пунш каждый чертов день! — подумала про себя колдунья, взмывая ввысь с ужасной и неповторимой скоростью, мысленно возвращаясь во времена ее успешной карьеры в качестве охотника слизеринской команды по квидиччу. — А как же я? — послышались крики МакЛаггена с земли. — Ну, я даже и не знаю… Может хоть раз подумаешь остатками своих прямых извилин и возьмешь метлу в руки, чтобы попробовать взлететь? — крикнула раззадоренная издевательством над недалеким студентом ведьма, направляясь прямиком в сторону арены, оставив того в недоумении смотреть ей в спину. Проносясь сквозь сборища кучкующихся друг к другу деревьев, ведьма чуть было не задевала своей оголенной в некоторых местах белоснежной кожей острые ветки и сучья, что, словно иглы, торчали в гуще мрачного, уже готовящегося ко сну леса. Сквозь это бесконечное живое море уже проглядывалась прогалина в виде огромной, окруженной барьером поляны, в которой скрывались от чересчур любопытных глаз трибуны и арена первого раунда. Как только метла пошла на снижение, неподалёку недовольно закричала стая воронов, что мигом взлетели со своих насиженных мест в небо, заметив силуэт приближающейся ведьмы. — Volez, mes enfants noirs! — бросила в след им расхохотавшаяся колдунья, которую уже внизу поджидали приглашенные добровольцы. Ребята, вызвавшиеся помогать в провидении чемпионата, носили специальную серо-голубую униформу, выделяющую их из общей толпы зевак и чемпионов. Меж этой небольшой группки людей сновала молодая и довольно неуклюжая Нимфадора, то и дело роняющая свой огромный список на землю, уточняя у каждого встречного на счет одного из неявившихся вовремя болгарский чемпионов. Замечая приближающуюся Блэк, девушка довольно странно улыбнулась, будто опасаясь, что за любое последующее неверное движение тётя начнет тыкать своей выгнутой волшебной палочкой прямо ей в лицо, поговаривая, как раньше, насколько неверна её позиция во время дуэли. На такой жест своей племянницы старшая ведьма даже не соизволила хоть как-то отреагировать. Игнорируя юную девушку, она приземлилась поодаль от неё и направилась в предназначенную для организаторов отдельную палатку, где располагалось все необходимое оборудование, специально привезенное на чемпионат для наблюдения за обстановкой назначенных раундов, во избежание возможных случаев жульничества и предотвращения чьих бы там ни было смертей. Трансляции со специально проклятых для слежки птиц переходили сначала на мониторы, находящиеся в непосредственном распоряжении мисс Блэк, что после уже передавались на экраны взволнованных зрителей, с нетерпением ожидающих развязки; куча датчиков помогали контролировать не только чемпионов, но и различные предметы или существ, которые были размещены по всему периметру соревновательной площадки. — Ох, да неужели?! Сама Беллатрикс соизволила присоединиться к нашей компании! Не поверишь, но мне безумно льстит наша встреча! Я тут как раз узнавал у этих бедолаг в дешевеньких костюмчиках о том, сколько продлится наш первый раунд. — Каркаров склонился, пытаясь ухватиться за руку ведьмы для последующего поцелуя, на что получил быстрый и дерзкий отказ. — Оставь свои нежности для болгарских шлюх, Игорь. — женщина вальяжно прошла мимо мужчины, усаживаясь за свое кресло руководителя. — Думаешь, я не знаю, что твой грязный шепелявый рот говорит обо мне остальным гостям, м? — Ты так не рада нашему общению?! — маг улыбнулся пожелтевшими зубами, отчего изо рта его послышался отвратный запах, противоречащий выглаженному белоснежному костюму и убранным в укладку волосам. — Поверь, мне будет более приятно, если… — Беллатрикс состроила секундную, самую излюбленную из всех своих соблазнительных эмоций ухмылку, что моментально сменилась на отстраненную маску безразличия. — Наконец-то выведут посторонних с этой зоны, при том еще и немедленно! Чтобы ни одно существо, наподобие вот этого, — женщина брезгливо отмахнулась на болгарского преподавателя. — не смело прерывать мою работу, иначе каждый поплатится за вновь испорченное мне настроение и расстроенный аппетит! Несколько добровольцев, составляющих личную охрану экспертов, забежали по зову в палатку, предлагая Каркарову вместе с ещё несколькими неизвестными персонами проследовать следом за ними на выход. — Без рук, друзья, я еще в состоянии самостоятельно передвигаться, можете быть уверены в этом! — выдал директор Дурмстранга, зашагав в сторону двери, но вдруг резко остановившись, обернулся в сторону декана Слизерина и хитро сощурился. — Удачи с работой, моя милая Блэк! Надеюсь, что сегодняшний день не принесет особых хлопот и переживаний столь прекрасной и милой леди! С этими словами, болгарский колдун выпорхнул из помещения, шелестя своими одеждами, чем сильнее разозлил и без того взвинченную ведьму. «Неуравновешенный самовлюбленный индюк! Он наверняка что-то подстроил в угоду своим студентам, пока я разбиралась с болезнью Гермионы. Нужно быть как можно более бдительнее. " — подумала про себя Беллатрикс, хватаясь руками за раскалывающуюся от непонятной разразившейся боли голову. Мигрень теперь вернулась с новой силой, а температура так и не покидала тело с момента использования древних исцеляющих чар на нерадивой ученице. Дурацкое постукивание пальцев по столам, шум с невидимых отсюда трибун, постоянные переговоры между рабочими колоссально давили на физическое состояние колдуньи. «Проверка показателей магического расхода на волшебный купол; целостность границ поля; состояние драконов и их активность, ; птицы; трансляция; рёв толпы, приветствующей начало новой борьбы за кубок трёх школ — как же приятно понаблюдать за тем, как проходит соревнование, которое определит останешься ли ты тем же или потеряешь всякую человечность, предашь кого-нибудь или же останешься верен своим принципам и друзьям до самого конца и… Выживешь ли вообще…» — подумала про себя Беллатрикс, усаживаясь поудобнее. — Да начнется же битва!***
Прошло где-то чуть более получаса с момента объявления начала открытия чемпионата за «Кубок Трех волшебников». Ограничения во времени никто не собирался ставить, да и как-никак это был всего лишь первый раунд: участникам требовалось отыскать логово дракона, точнее «нужное» именно их команде; там лежали «билеты» в следующий этап, записанные на одной из реликвий в виде загадки, созданной когда-то одной из древнейших и самых умных рас. Задача прошедших это испытание лежала в том, что в течение двух недель нужно было разгадать зашифрованное послание, иначе пройти дальше просто не представлялось возможным. Профессор Стебль применила слишком много разнообразных чар, создавая препятствия на арене: само действие словно разворачивалось в густых и непроходимых лесах Южной Африки, в непривычных для всех команд условиях, отчего частота кадров сократилась из-за плохой связи с внешним миром в связи с большим количеством выращенных зарослей, сквозь которые птицам было очень тяжело перелетать. Трансляция была смазанной и нечёткой, а на экраны телезрителей попадала с большим опозданием. Да и к тому же ничего сверхъестественного там не происходило. Девушки из Шармбатона шарахались от каждого нового шороха; дурмстрангцы передвигались по верхушкам деревьев, отчего за ними как раз было лучше всего наблюдать; студенты Хогвартса придумывали какой-то очередной план и так далее, и тому подобное. Профессор Блэк валялась на кресле, поминутно перекидывая одну ногу на другую, следя за происходящим с самым что ни на есть скучающим видом, взмолившись, чтобы эта глупая клоунада закончилась как можно скорее и она бы смогла понежиться в своей огромной ванной, после чего обсудила бы все вопросы со своей нынешней соседкой. «Надо будет ей сказать, что у меня завалялось много разнообразных и интересных книг…» — подумала про себя Беллатрикс. — «Бедная, наверное извилась уже там вся от скуки… или же насилует мозг моей дорогой Винки, что навряд ли… Я больше, чем уверена, что эльфийка убежала от нее, сверкая пятками — уж больно не любит она незнакомцев…» Однако, тоску и унылые размышления о последующем соседстве с юной волшебницей неожиданно что то прервало, внезапно разум перекрыло отвратительное чувство вдруг подступившего страха, сжигающего все изнутри. Паника нарастала каждую минуту с новой силой, от чего хотелось закричать во все горло и молить о помощи любых известных в этом мире Божеств. И такое с хладнокровной волшебницей случилось впервые. — Профессор! — вскрикнул один из ребят, следивших за ситуацией на поле. — Огненный дракон проявляет повышенную активность, могут понадобиться авроры… Но… Я не вижу по датчикам ни одного из участников рядом с Гарфилдом… Это очень странно! Юные работники мигом встрепенулись и принялись искать по камерам причины таких открытых и враждебных действий огромного дракона со странным прозвищем. Беллатрикс тоже дернулась к коллеге, отпихивая от главного монитора одного из парней: кто-то нажал на перемотку ранней записанной картинки, отчего на экране высветился недавний обрывок трансляции, где какая-то сумасшедшая в одном ночном белье носилась по густому лесу. «Грейнджер, твою мать…» — колдунья лишь краем глаза уловила знакомую ей ночнушку, в которой была облечена ее подопечная ещё рано утром. — Выключайте камеры! Приостановите чемпионат! На поле посторонняя! Метлу мне, живее! Увидите игроков как можно скорее! — кидалась распоряжениями направо и налево засуетившаяся вмиг темная ведьма. — Этот дракон — последний, кто должен был проснуться сегодня… Беллатрикс как можно скорее направилась в сторону вдруг раздавшегося неподалеку взрыва…