«И где же, радость, ты была?
Когда кручинился в неволе…
Неужто птицей ты взмыла,
Боясь в крыле фантома боли?
Так не печалься ж обо мне!
Смиренен буду в вечном царстве:
Пускай горит душа в огне,
И черт ликует лишь в коварстве…
Играйся ж дальше в облаках,
Покуда я в цепях застыну,
В объятьях смерти тихо сгину,
А ты забудешься в грехах.»
Снова блуждая по закоулкам сознания, в поисках ответов на давно мучащие вопросы, Гермиона раз за разом вновь терялась в лабиринтах собственных кошмаров, петляя среди разросшихся словно пикульник только недавно так славно греющих душу фантазий о любви. Таинственный голос то и дело звал ее за собой куда-то в дебри непроходимых лесов разума, в объятия той самой заветной и чарующей пустоты, притягивая астральное тело волшебницы, словно какой-то металл магнитом, однако девушка даже и не думала сопротивляться.Она уже полностью отчаялась и ей было теперь попросту все равно.
Задушит ли в своих объятьях та самая вселенская грусть, дотоле поселившаяся где-то глубоко внутри ее страдающей от несправедливости жизни души, или же, наоборот — подарит долгожданный и единомоментный покой, который, наконец-то, сможет забрать с собой все тревоги прошедших недель — юную ведьму, опять же, совершенно не волновало.«Забыться.» -
единственная жужжащая, словно рой пчел мысль звоном рождалась в ее ушах, оповещая свою хозяйку о всех страданиях, которые когда-то произошли и, определенно, могли повториться:«Исчезнуть.»
Гермиона, подвластная продолжительно раздающейся в пространстве ноте ля-бемоль, повелительно направляющую дитя двигаться в определенном направлении, — отчего гриффиндорка лишь поведя плечами сама продолжала свой ход, надрываясь, — раздавалась где-то прямо над головой потерянной колдуньи. Ее не нужно было просить дважды и раз уж гулко бьющееся сердце подсказывало, что терять было больше нечего, в голове Грейнджер снова всплывали слова недавних размышлений:«Значит так тому и быть…»
Лабиринт самых ярких ее воспоминаний незаметно сменился полностью поглощенным во тьму туннелем, в конце которого, как и ожидалось, теплился еще яркий мирный свет, пропитанный лишь холодом и тревогой, пронзившей в тот самый момент тело девушки, отчего та сразу же остановилась. Чары Гипноса мгновенно пали, освободив, тем самым, двигающуюся на погибель волшебницу от невидимых цепей, что то и дело тянули ее за руки и ноги прямо в лапы опасности, вызванной чьим-то продолжительным обманным пением, когда вдруг волшебница почувствовала на своем плече чью-то теплую и до боли знакомую ладонь, сразу же развернувшую ее от выхода: — Пожалуйста, только не покидай и ты меня… Удар от неожиданно распахнувшегося окна эхом распространился где-то в просторах огромного жилища, тем самым заставив юную леди пробудиться от беспокойного, пропитанного бредом сна. Гермиона тут же подпрыгнула в кровати, напуганная столь неожиданно раздавшимся в помещении звуком, тут же осев обратно на матрас, ощущая тяжесть бессилия в каждой клеточке своего организма. Тряхнув головой и устремив свой еще намыленный взор на циферблат магических часов, висящих прямо над дверью, юная особа сразу же поразилась тому, что её никто так и не решился потревожить этим утром. Большая стрелка едва ли доходила до римской «семерки», тем самым предупреждая проснувшуюся о скором начале нового учебного дня. «Нельзя опаздывать на торжественную часть завтрака…» — подумала про себя волшебница, на цыпочках выйдя из своей спальни и направившись в сторону ванной комнаты, чтобы побыстрее смыть с себя последствия очередной тяжелой ночи: «Джинни что-то говорила о приезде какой-то очень важной особы в нашу школу, поэтому опять намечается какой-то сыр-бор… Нам же мало чужих учеников, что ведут себя, словно цари и Боги, нахально прерывая занятия и постоянно враждуя между собой?! Неужели это мероприятие не призвано «сблизить» наши школы? Раздули из этого «праздника» какой-то цирк уродов и радуются… Неужели Дамблдору так нравится вся эта канитель?!» И тут ее сердце резко и болезненно сжалось. Гермиона внезапно вспомнила, почему почти всю эту ночь провела в рыданиях и вызванной этим разбитым состоянием агонии, так же сообразив, что смогла отдохнуть от силы три часа. Первым делом зайдя в уборную, ведьма увидела в отражении огромного зеркала девушку, чьи янтарные глаза сейчас больше напоминали потухшие воспаленные шары: полопавшиеся сосуды окрашивали белок в неестественный красноватый оттенок; зрачки не могли сфокусироваться на свете, отчего, превозмогая легкое пощипывание, гриффиндорке приходилось то и дело прищуриваться; длинные темные ресницы слиплись, придавая своей хозяйке ещё более удручающий вид. Но, благо, обычная прохладная вода могла смыть даже самые жестокие последствия столь эмоционально тяжелых событий, поразивших юную волшебницу до глубины души. Казалось, что что-то изменилось в теле наблюдающей с поверхности стекла за вновь гложущей себя воспоминаниями о вечере девы: увеличилась ли окружность бедер, или же волосы чуть быстрее отросли, став еще более беспорядочным пятном в столь хаотичном наброске, обрамляющем веснушчатые плечи и тонкую талию; сказались ли появившиеся этим утром на слегка смуглой коже отпечатки от звеньев из стальной проволоки, теперь застывшие болезненными браслетами в виде бесконечного синего космоса на запястьях; в глаза так же бросались несколько довольно глубоких ссадин, нарочно выглядывающих из-под ночнушки на коленях и локтях; была ли тому виной запекшаяся кровь от заедов в уголках высохших губ и несколько вырисовывающихся на предплечьях и ладонях ожогов, которые небольно пощипывали при прикосновении — Грейнджер точно сказать не могла. Да и к тому же, все эти неестественные признаки, то и дело появляющиеся на ее теле почти каждый божий день, проходили буквально за несколько минут до выхода из душа. Что-то явно происходило с её внутренним состоянием, заставляя волшебницу подвергаться непонятным ей самой изменениям, а вот в какую сторону — лучшую или худшую, ей ещё предстояло узнать. Наконец освежившись и вновь остановившись у отражения, руки волшебницы заскользили по щекам, после чего коснулись будто бы искусанных ранее губ, а затем, перейдя к ключицам, дальше продолжили исследовать словно незнакомое теперь гриффиндорке собственное тело, миллиметр за миллиметром спускаясь ниже и, наконец, остановившись поверх вздымающейся от каждого сделанного вдоха груди. Любое новое сделанное ею движение сопутствовалось оценивающим взглядом зеркального клона, в тот момент когда Гермиона наблюдала за тем, как плавно передвигались по заживающей от мелких повреждений коже её тонкие кисти. Блуждающие недавно по линиям вен и артерий, обрамляющих шею и грудь, пальцы внезапным образом переместились в гриву непослушных каштановых завитков. Осушив их невербальным заклинанием, волшебница быстро заплела волосы в объемный высокий пучок. — Обрезать их что ли… — прошептала девушка, в последний раз посмотрев на свои волнистые локоны. Грейнджер натянула свою вдруг появившуюся на крючке возле двери форму, и вышла из покоев прямо в гостиную. «А что если мне просто сделать вид, что ничего и вовсе не произошло?» — подумала про себя волшебница, поворачиваю ручку. — «Может… Тогда нам удастся с ней спокойно обо всем поговорить?» Но перед глазами Гермионы резко предстал недавний образ вульгарно смеющейся старшей колдуньи: к горлу подкатила тошнота, когда ведьма вспомнила о том, с каким упоением женщина извивалась в руках Снейпа и насколько вызывающими были ее стоны. «Так! Это вообще не мое дело!» — вспыхнула юная леди, выбегая прочь из комнаты, словно прячась от тех самых картинок, всплывших в ее голове. На выходе её тут же встретил уже пустующий диван со скомканным покрывалом и разбросанными в разные стороны от мебели подушками. За углом раздавались звуки постукивания стекла и небольшой скрип одной из дверец резного серванта. Гермиона поспешила было двинуться на эту страждущую мелодию, но неприятный осадок вчерашней вечерней встречи все так же нарочно продолжил разрастаться ядовитым зеленым огнем где-то в глубинах ее сознания. — Доброе утро. — произнесла она, но ответа не последовало, — Как спалось?.. Все ли в порядке с самочувствием? — Не твоё дело. — пробка мигом вылетела из горла огромной левитирующей в воздухе бутылки, когда из неё начал вытекать алкоголь в хрустальный бокал, одиноко стоящий на столе. Беллатрикс же в этот момент одним боком облокотилась о подоконник открытого настежь окна и смотрела куда-то в пасмурное серое небо, темнеющее на горизонте. Вовсе того не стесняясь, дама медленно докуривала свою отчего-то скомканную сигарету в присутствии затихшей ученицы, даже не удосужившись посмотреть на ту хотя бы вскользь. — Я всего лишь беспокоюсь о вашем состоянии… — не выдержав игнорирования со стороны замершей темной фигуры, произнесла девушка, борясь с желанием***
Она бежала, не разбирая пути, куда-то по направлению, ведущему прямо в помещение Большого зала, где уже собралась вся её компания, что непременно веселилась и обсуждала очередной приближающийся раунд, не подозревая о том, что происходило с подругой в данный момент. И их нельзя было в этом винить. «Она совершенно… Злая!» — утирая на ходу слезы, прокручивала у себя в голове девушка. — «Ребята были правы — ей плевать на чужие чувства! Она просто играется людьми, как захочет! А я, дура, клюнула на эту удочку…» Многие студенты, как Хогвартса, так и других приезжих школ, провожали вопросительными взглядами тихо всхлипывающую фигуру. «И этот клювоносый, черт бы его побрал!» — разрывалась от стенаний душа волшебницы. — «Сразу же воспользовался моментом и решил пристроиться к явно находящейся не в себе даме! Хотя… Какое мне собственно дело до этого?! Пусть продолжают облизываться — они друг друга стоят!» Наконец-то добравшись до огромных дубовых дверей и войдя в них, юная волшебница тот же час отметила, что практически все уже прибыли на завтрак. Вздохнув и выдохнув, дабы успокоить свое гулко бьющееся сердце, Гермиона, словно ни в чем не бывало, двинулась прямиком к столу, надеясь, что никто не обратит особого внимания на ее разбитый вид. «Господи, надо было сначала привести себя в порядок!» — подумала она про себя. По залу то и дело распространялись волны новых сплетен, которые учащиеся передавали друг другу. — Филипп, ты слышал? — уловила Грейнджер громкий всклик одного из первогодок Гриффиндора. — О чем? — спросил пухленький парнишка, только было поднеся огромный бутерброд к своему рту. — Ты, что?! Сегодня прибудет само Министерство для проведения турнира под более серьёзным надзором! — размахивая руками ответил ему друг. — Представь только! Это же так круто! Я тоже хочу потом работать там! Вот же Стенли удивится, когда я стану мракоборцем и обязательно упеку его в Азкабан за то, что он… Кинув в возбужденного внезапным событием мальчика со вдруг прорвавшимися на свободу мечтами невербальное Квиетус, Грейнджер тот же час поняла, что её ни коем образом не касалась эта ситуация: ее явно не волновали все эти политические игрища, в которые ударился уже состарившийся и, видимо, окончательно выживающий из ума директор, да и неподдельную радость других юная особа никак не могла разделить. Ни сейчас, ни когда-нибудь в ближайшее время. А тот самый мальчик, от которого ненароком волшебница узнала об еще больше удручающих моментах ее школьной жизни, так и не смог произнести ни единого слова до конца всего дня. Дорожки уже давно высохших слез были вновь наспех стёрты рукавом мантии, когда ребята заметили подходящую к ним девушку, встретив ее восторженными возгласами. — Воу, инквизиция выпустила пленную из клетки сегодняшним утром! — завопила Джинни, отодвигаясь так, чтобы Гермиона могла сесть рядом с ней. — Ты выглядишь неважно, что-то случилось? — тихо шепнула рыжая ведьма на ухо присевшей волшебнице, хватая ту сразу же за руку. — Или обсудим это позже? В голубых глазах Уизли сразу же промелькнула тень беспокойства, отчего Грейнджер, силясь не расплакаться и вновь лишь натянуто улыбаясь своей озадаченной столь неполноценной реакции давней знакомой, устало поведя плечами, решила произнести обдуманное ранее ею заявление так, чтобы его услышали остальные: — Кстати, у меня хорошие новости! — проигнорировав заданный ей секундой ранее вопрос произнесла гриффиндорка, чувствуя, с какой силой теперь чужие пальцы сомкнулись на ее запястьях. — Сегодня я переезжаю обратно в Башню Старост! Младшая Уизли уловила с какой нервозностью была проброшена эта фраза и, решив подыграть своей лучшей подруге, сразу же засияла и гордо выпрямилась. — Ву-у-у-ху! — прокричал Гарри, подключаясь к разговору. — Это обязательно нужно отметить, Миона! Наконец-то долгожданное воссоединение легендарного «Золотого Трио»! Но, только после нашей победы с Роном сегодня на турнире, да, дружище? — Поттер слегка подтолкнул приятеля локтём. — Да-да… — без энтузиазма ответил рыжий, продолжая пить какао. Выудив момент, бестия прильнула к нервно ухмыляющейся теперь Гермионе, обвив ее шею своею рукой, создавая тем самым иллюзию того, что собирается поцеловать зардевшуюся якобы «от счастья снова проводить время с друзьями» девушку в щеку, для наблюдавшего за этим невинным спектаклем со стороны Гарри. — Ты не представляешь, как я рада, солнце! — вскрикнула наигранно веснушчатая особа, притягивая как можно ближе к себе вмиг обмякшее тело подруги. — Если я правильно тебя поняла — мы поговорим о Блэк немного позже. — утвердительно произнесла на ухо тяжело вздохнувшей студентке младшая волшебница, отчего та сделала лишь для Джинни еле заметный кивок. — Мы с этим разберемся, Герми. Ты всегда можешь на меня рассчитывать. Хватка капитана гриффиндорской команды по Квиддичу тут же ослабилась и Грейнджер мягко отодвинулась, не смея смотреть той в глаза. Вдруг раздались неистовые, больше походящие на писк, вопли. «Как будто свиней режут…» — подумала про себя староста, поворачивая корпус навстречу подбежавшей вдруг к их столу компании «красоток школы», что со спины заключили в свои объятия не ожидавших такого исхода Гарри и Рона. — Приветик! — надрываясь кричали голоса, сливаясь в единый ненавистный звон. — Мы за вас обязательно будем болеть! Вы такие умнички! Удачи вам! Одна из более наглых девиц тут же повисла на шее у Гарри, отчего щеки Уизли младшей внезапно вспыхнули, сразу напоминая собой два переспевших помидора. На рыжего же хохоча, как ненормальная, кинулась Лаванда, что-то тихо шепча тому на ушко. Гермиона не была заинтересована в этом «театре абсурда», поэтому сразу же отвлеклась на проходящих мимо дурмстрангцев, правда, ее глаза тут же начали блуждать по учительскому столу. «И снова ее нет…» Покачав головой, гриффиндорка сразу же вперила свой взгляд на отчего-то побледневшие пальцы и почувствовала, как они начали мерзнуть. «А ведь всего бы этого могло не произойти, если бы не…» — подумала про себя девушка, тот же час бросив полный ненависти взгляд на ворковавшую неподалеку парочку рыжего и блондинки, тот же час замечая, как Браун запрятала в карман своей мантии какой-то небольшой предмет. Беглым взором, но очень внимательно изучив содержимое, находящееся на столе, Грейнджер сделала вывод, что с него ничего не пропало. «Что-то тут нечисто…» — рассуждала про себя вмиг оживившаяся и отключившаяся наконец-о от удручающих мыслей волшебница. — «Хотя, скорее всего я просто себя накручиваю…» Лаванда продолжала вести себя очень вызывающе и громко, то и дело норовя хоть как-то дотронуться до рыжего юноши, пока Гермиона решила посмотреть на свою сильно сжавшую челюсти подругу. — Всё равно ты самый лучший парень в мире! — нежно улыбаясь протянула блондинка, хватая Рона за руку. — Даже не могу себе представить, как можно не заметить такое золото! Ты же просто чудо и душка! — Эм, ну, наверное… — заметно смутившись произнес Уизли. — Спасибо тебе… — Было бы за что, пупсик! В любом случае — я буду ждать нашей, надеюсь, скорой встречи! — Лаванда отрывисто чмокнула гриффиндорца в щеку и, пробросив ещё пару комплиментов обоим участникам, она вместе с другими девушками кинулась в сторону спортсменов Пуффендуя. Рон тут же обернулся на в задумчивости замершую Гермиону, взглянув вопросительно на её изучающий, полный меланхолии взгляд, но та не обратив на это никакого внимания, повернулась обратно к своей подруге. «Мерлин, какая чушь…» — пронеслось в ее сознании, когда она заметила, как явно напряглась Джинни. Бестия поджала губы и не моргая уставилась в сторону своего парня, который, к слову, теперь весело обсуждал произошедшее с вновь пьющим свой напиток приятелем. — Эй, ты как? — охрипшим после протяжных рыданий голосом произнесла Гермиона, обращаясь к девушке. — Он так и продолжает восхищенно смотреть ей в спину. — тихо произнесла Уизли, с силой сжимая кулаки. — Ему абсолютно наплевать на то, каково мне после увиденного. Этому болвану все равно, что чувствую… Иногда, хотя нет, уже чуть ли не каждый прожитый день я начинаю ловить себя на мысли, что эти отношения себя все-таки исчерпали. Младшая ведьма хотела было подняться из-за стола и отправиться куда-нибудь подальше от происходящего вокруг, беря под руку свою подругу, как вдруг в зал внезапно ворвался отряд мракоборцев, отчего все присутствующие на завтраке громко ахнули. — Боюсь, теперь мы не скоро сможем уйти, Джин… — разочарованно выдохнула Гермиона, чувствуя, как Уизли начала вскипать от гнева. — Потерпи еще немного и мы наконец все обсудим. Рыжая ведьма лишь отстраненно кивнула, уставившись на шагающих через весь зал людей в черных мантиях. Работники Министерства Магии остановились буквально в нескольких шагах от преподавательского стола, и дальше начали отходить ближе к стенам, синхронно и вымерено, словно какие-то солдаты, замерли, рассредоточившись по периметру, освобождая тем самым проход. — Какие важные. — протянула рыжая ведьма на ухо Гермионе. — Того и гляди вот-вот лопнут. Каким там по счету грехом является гордость? — Третий. — Значит… Им самое место в Лимбе! — заключила младшая Уизли, откидываясь на спинку стула. — Не дай Моргана стать вот этими… Я бы себя сама возненавидела… Грейнджер лишь кратко кивнула и вновь решила уточнить, кто же все-таки присутствовал в Зале на момент столь бесцеремонного визита: весь состав преподавателей был уже в сборе и, на удивление девушки, уже наблюдал за происходящим. Многие из учителей были поражены такой наглости и смотрели на прибывших с нескрываемым отвращением, в то время, как, всегда опаздывающий на столь торжественные мероприятия декан Слизерина, неторопливо пил свой любимый утренний кофе, полностью абстрагировавшись от всей начавшийся в помещении суматохи. «Стоп, как она так делает?!» — удивилась Гермиона и увидела, что возле переносицы у профессора ЗОТИ образовалась небольшая морщинка. — «Что-то тут не так…» Вслед за этим огромные дубовые двери вновь с силой распахнулись и мракоборцы внезапно почтенно опустили свои головы. Джинни резко передернуло и она снова наклонилась ближе ко второй девушке. — Никого не напоминает? — уточнила она, когда в притихшем зале начали раздаваться звуки приближающихся шагов. Но староста Гриффиндора решила пропустить мимо ушей очередную шутку в сторону Министерских собак, всматриваясь в фигуру вошедшего в помещение человека. Стать. Все его существо кричало об огромной любви к себе, переходящей в патологическую форму нарциссизма, которую он, видимо, так тщательно старался скрыть за своей обескураживающей белоснежной улыбкой. Темные, словно смоль волосы, почти что черные, поблескивающие в свете свечей нездоровым холодным огнем глаза, высокий рост, крепкое телосложение и этот пропитанный ядом самодовольный прищур, который несмотря на маску жизнерадостной приветливости, лишь сильнее вызывал к нему отвращение. И вдруг, вошедший внезапно посмотрел прямо на не сводящую с него своего любопытного взора Гермиону: девушка почувствовала, как внутри нее медленно начали плавиться все органы, отчего она испытала резкую и острую боль; словно тысячи ножей разом пронзили все естество волшебницы, когда их с гостем глаза неожиданно встретились — никогда и ничего не вызывало в ней такого необъяснимого, растущего со скоростью света животного ужаса, когда мужчина слегка наклонил свою голову в знак почтения и не торопясь продолжил свой размеренный шаг в сторону вышедшего к кафедре директора учебного заведения. — Кто это… Такой? — с силой оторвавшись от ледяных айсбергов посетителя, вдруг спросила Грейнджер. И, видимо, не одна она удивилась вдруг заявившемуся на чемпионат человеку: буквально закончив свой вопрос, девушка уловила, как по залу начал распространяться многотоновой шепот. — Это он! — вскликнул кто-то слева. — Мерлин, неужто сам Реддл?! — вторил кому-то голос. — Что же он здесь делает? — послышался еще один вопрос. — Почему к нам прислали самого заместителя?! Гермиона тут же сглотнула, как вдруг шум начавшихся было многочисленных диалогов на счет приезда правой руки Министра резко прервался внезапным скрежетом мебели об пол: Блэк вдруг поднялась со своего места и рванула куда-то в сторону тайных туннелей, решив побыстрее исчезнуть из зала по ей единственной известным на тот момент причинам, но её тут же остановил раздавшийся словно гром среди ясного неба голос, очень сильно напоминающий собой змеиное шипение: — Белла-Белла-Белла… — произнес человек, остановившейся прямо перед столом, глумливо наблюдающий за побегом женщины. — Как и всегда слишком опрометчива в своих действиях. Присядь и расслабься, сейчас же я твой гость. МакГонагалл тут же дернула темную ведьму за рукав мантии, дабы та слегка наклонилась к ней. Гермиона с непониманием следила за происходящим прямо перед ее носом инцидентом, поминутно вскипая от такого обращения к преподавателю неизвестного ей мага. «Что он вообще из себя возомнил?!» — подумала про себя Грейнджер, видя, как Блэк нехотя усаживается обратно на свое место после язвительного комментария от декана Гриффиндора. Вдруг юная леди ощутила на своем плече чье-то прикосновение и прервала свои наблюдения, видя, как Джинни успокаивающе качает головой и одними губами шепчет: «Пожалуйста не нервничай, он очень хороший легилимент…» Грейнджер тут же возвела вокруг своего разума защитные стены, однако она слабо верила, что мужчина внезапно захочет порыться в ее мозгах средь бела дня. — Реддл и Блэк — это явно не к добру! — пронеслась еще одна волна обсуждений над головами учащихся. — А что произошло? — Ты не слышал историю о них?! Это же было сенсацией трёх магических стран! — Видимо пропустил… — Ого, две легенды встретились спустя столько лет! — Говорят, что он же напал на Беллатрикс во время решающего этапа на турнире! — А разве это не она обожгла ему часть ноги? — Она, но это была часть самозащиты! -… использовала Бомбарду Максима! -… Реддлу хотели ампутировать… -… пришлось носить протез! Мужчина действительно прихрамывал на одну ногу, но подол мантии закрывал весь обзор. Гермиона вновь решила поднять глаза на объект всеобщего обсуждения, теперь горделиво восседающий за столом: женщина, накручивая на свой тонкий палец один из кудрявых локонов с нескрываемым удовольствием наблюдала за становящимся рядом с директором хромым, победно вскинув подбородок. — Дорогие учащиеся, хочу представить вам нашего многоуважаемого заместителя Министра — Тома Марволо Реддла. — маг даже не обратил внимания на такое представление, следуя прямо к центру перед местами преподавателей, а затем развернулся к залу, осматривая его своим бездушным взором. Натянутая словно струна улыбка внезапно дрогнула, когда его голос вновь разрезал воздух огромной комнаты. — Мне очень. Приятно снова оказаться в стенах родной школы, к тому же с таким важным и почетным для меня визитом. Предупреждая все последующие вопросы, дабы не давать подкормки сплетням, лучше скажу сразу — я прибыл сюда ради должного надзора над проведением чемпионата. — обратился он ко всему залу. — Было очень. Трагично наблюдать за происшествием во время проведения первого этапа соревнований. Некомпетентность и бестактность служб безопасности и их руководителя, — он ехидно обернулся на прикусившую нижнюю губу женщину, которая прожигала его взглядом и, видимо, в любой момент была готова повторить озвученный некоторыми студентами поступок, но мужчина тут же отвернулся к слушающим и решил продолжить свою речь. — Привели к тому, что мисс Гриннер выскочила на поле, помешав проведению испытания. Грейнджер тут же нахмурилась и теперь точно так же, как и Блэк, проклинала выступающего. — Мисс Грейнджер. — поправила заместителя Минерва, бесцеремонно открыв свежий выпуск Пророка позади. — Раз уж вы решили самоутвердиться за счет, должна заметить, лучшей студентки нашей школы и одного из самых прекрасных преподавателей в истории всего Магического Мира, — Гермиона смущенно подняла глаза на главу своего дома и тут же зарделась, в тот момент как Беллатрикс в знак благодарности положила коллеге свою ладонь на предплечье. — Тогда уж, будьте любезны, сначала досконально изучите ситуацию, а уж потом у вас, возможно, получится умело оперировать фактами. Джинни тут же начала хлопать в ладоши, отчего многие за столом Гриффиндора повторили ее действия, в то время, как Реддл совершенно спокойно повернул голову в сторону говорящей, кратко улыбнулся и вновь обратился ко всем присутствующим. — Вы как никогда правы, дорогой мой профессор. — приторно сладко произнес человек. — И я не смею опровергать ваших советов. Моя ошибка, каюсь. Но фамилия не изменяет столь фатального промаха, стоящего жизни этой же самой ученицы. Я ни в коем случае не хотел оскорблять чувства юной особы, поэтому, если она находится в зале… — его глаза цвета черного янтаря вновь устремились к Гермионе. «Зачем притворяться, если и так все знаешь.» — волшебница лишь нахально отпила призванную ею чашку чая и продолжила, как ни в чем не бывало, наблюдать за происходящем. — Я искренне прошу прощения. Однако сейчас мы говорим не об этом. Трагедия могла произойти и этого уже никак не изменить, так что — вся безопасность, если все-таки уважаемый директор Хогвартса позволит сделать объявление мне немного раньше, — старик молча кивнул. — Теперь полностью переходит под власть вышестоящего руководства. Я лично гарантирую безопасность каждому, кто будет в той или иной мере пребывать на соревнованиях. Таких инцидентов больше не должно повториться. — Блэк сидела вне себя от гнева, наблюдая за самовлюбленным выскочкой. — Надеюсь, мы со всеми вами обязательно сработаемся, и впредь ничего не станет мешать столь чудесному празднику, ведь безответственность в отношении детей — самое худшее из всех имеющихся проклятий. — маг с натянутой улыбкой в последний раз прошёлся взглядом по учащимся и направился за одно из свободных мест за столом. — Гаденыш… — прошипела вдруг Джинни, наблюдая за чиновником. — Стереть бы его эту дежурную ухмылочку только за то, что он не правильно произнес твою фамилию… — Сестренка, в любом случае мы не сможем ничего изменить. — пожал плечами вдруг включившейся в разговор Рон. — Есть только то, что мы сейчас имеем. Если бы Гермиона была несколько предусмотрительнее… — Что ты этим хочешь сказать, Уизли. — вдруг отозвалась староста Гриффиндора, резко развернувшись к рыжему колдуну. — Порицаешь меня за то, что я намеревалась вам помочь? — Я ни в коем случае не преуменьшаю твоих достоинств, милая. — оскалившись произнес тот. — Просто неужели нельзя было обойтись без всего этого представления? Видишь сколько теперь здесь ищеек? И как ты прикажешь действовать дальше? Поттер тут же толкнул приятеля в плечо. — Рон, ты кажется перегибаешь… — попытался вразумить того Гарри. — Она ведь действительно хотела помочь! Герми, он и вправду не то хотел сказать… — Можешь даже не стараться ему что-то объяснить. — отмахнулась юная волшебница. — У-у-у, Гарри, ты у нас как всегда верх благодетели. — откликнулась Джинни. — Братец, тебе бы язык с мылом помыть! Или сразу же полностью все лицо начистить? — Я говорю лишь то, что думаю и как считаю нужным. — ответил Уизли старший. — На правду не обижаются. Она виновата в том, что происходит сейчас. «А из-за тебя я теперь не могу смотреть в глаза Блэк.» — подумала девушка и вскочила со своего места, быстро направившись на выход. Бестия тот же час поднялась вслед за подругой, отвесив затрещину своему родственнику. — Господи, какой же ты идиот! — шикнула она, бросаясь тот же час вслед за подругой.***
Девушки шли молча. Опустевшие коридоры Хогвартса напоминали собой петляющие средь бесконечных дверей извилистые тропы и только лишь стук сердец и двух пар каблуков хоть как-то снимали повисшее в воздухе напряжение. И первой со столь гнетущей тишиной не справилась именно Джинни. — Я не собираюсь его оправдывать или как-то стараться изменить твою точку зрения. — сказала она. — К сожалению, мне уже давно не понятно, что творится в головах у этих двоих… — Джин, — тихо произнесла Гермиона, уверенно двигаясь по направлению к покоям своего преподавателя. — Ты не обязана отвечать за ошибки своего брата, правда. Просто, мне пришлось сделать определенные выводы, касательно происходящего… — Пойми, он не то имел ввиду, я уверена! — вдруг залепетала рыжая. — На воре и шапка горит! Он сто процентов переживает из-за того, что у тебя сейчас на руках имеется столь сильное зелье и ему, очевидно, теперь очень страшно попасться… Грейнджер лишь кратко кивнула. — В том-то и дело, что он старается прикрыть лишь себя… Но это никак не отменяет того факта, что он обвинил меня в приезде Реддла. — выдохнула девушка. — Я закрою на это глаза, но только ради тебя и Гарри. Уизли многозначительно фыркнула. — Почему-то я не сомневалась в этом, солнце. Поттера можем не упоминать, а вот за себя могу лишь сказать, что очень рада тому, что ты у меня есть! — произнесла младшая Уизли, толкнув подругу бедром. — Но мы не будем сейчас говорить о наших взаимоотношениях с «очкастым героем-любовником» — и без того все понятно, так что, перейдем к другому вопросу… Меня сейчас больше интересует твое состояние, Герми… Ты обещала объяснить, что произошло между тобой и Блэк. Почему все сегодняшнее утро ты сама не своя? — Не помню, что я тебе прям обещала этого, однако… — гриффиндорка лишь повела плечами и решила остановиться у одного из окон. На улице уже вовсю бушевала стихия: ветер гнал еще не успевшие опасть листья куда-то в сторону Астрономической башни; огромные капли воды то и дело стекали по немного запотевшему стеклу; удары грома то и дело раздавались над школой, сопровождаемые аккомпанементом звука электрических разрядов, вспыхивающих то там, то здесь. — Все довольно сложно и запутано, Джин. — шепнула девушка, проведя пальцем по стеклу. — Мы немного повздорили и… Собственно, на этом всё. — Кажется, ты много чего мне не договариваешь, подруга… — запрыгивая на подоконник произнесла рыжая колдунья. — Но я не имею права насильно вытягивать из тебя слова, так что, надеюсь, что вы обе образумитесь и у вас все будет как и прежде. Эх, иногда так хочется обладать легилименцией, чтобы знать причину таких резких изменений и суметь дать хоть какой-то совет… Грейнджер лишь кротко улыбнулась, отходя от окна и прислоняясь затылком к холодной стене. — Надеюсь, что первым подопытным кроликом буду не я — тренируйся тогда на Гарри. — Вот еще! — рассердилась бестия. — Больно нужно мне копаться в его похотливых мыслях на счет каких-то там недалеких девиц! Юная волшебница тут же расхохоталась на столь едкий комментарий в адрес своего приятеля. — Но, я все-таки… — продолжала Уизли. — Ответь мне честно — с Блэк настолько все плохо? Улыбка медленно сползла с лица Гермионы. — Я пока ничего не могу ответить на этот счёт. — разочарованно выдохнула она. — Все слишком запутано. Джинни придвинулась ближе к подруге и успокаивающе докоснулась до ее плеча. — Мы с этим справимся. Если эта мегера тебя обидит, то я… — Пожалуйста, только давай без этих глупых выражений… — раздраженно произнесла Грейнджер, решая уйти. — В первую очередь она — профессор и мы должны проявлять к ней хоть каплю уважения. Рыжая ведьма только развела плечами, когда вторая девушка отмахнулась. — В любом случае — я разберусь со всем этим. — уверила Грейнджер свою подругу, делая несколько шагов. — Не сейчас, так потом. Давай лучше встретимся чуть позже и обсудим то, что творится у тебя в жизни? Мне сейчас стоит собрать свои вещи… Не дождавшись ответа, ведьма поспешила в только недавно ставшее «ее» жилище, оставив подругу совершенно одну. — Только смотри не опаздывай, иначе ничего тебе не расскажу! — крикнула Джинни, наблюдая, как девушка скрывается за поворотом. — Как же с вами со всеми становится тяжко… Даже Полоумную легче понять, эх… Уизли спрыгнула с насиженного места и, устало качнув своей головой, двинулась в сторону Общей гостиной факультета.***
Гермиона надеялась в тишине собрать все вещи и направить их к себе до прибытия профессора. Ей не хотелось оставаться один на один с женщиной, чтобы ещё раз не спровоцировать ни себя, ни ее на очередной ненужный им конфликт. Но её планы были сиюсекундно разрушены, как только она отворила дверь помещения и столкнулась с прибиравшейся в нём домовихой. — Мисс Гермиона, что-то случилось? Вы что-то забыли? Винки могла бы всё принести, стоило только позвать! — пропищало миниатюрное создание, складывая покрывало на диване. — Нет-нет, Винки, я просто съезжаю к себе. — тихо проговорила девушка, направляясь в спальню. — Спасибо за проявленную заботу, но в этом больше нет нужды. Теперь тебя никто не принудит этого делать. — Мисс? Беллатрикс что-то натворила? — запереживала прислуга, откинув ткань на кресло у камина. — Я с ней поговорю! Она бывает вспыльчивой, вы же знаете! — Не стоит. Две недели и без того подошли к концу, так что я намерена вернуться в Башню Перфектов. — пробубнила себе под нос гриффиндорка. — Это был. Интригующий опыт, но я не собираюсь более мешаться здесь. Тем более, профессор Блэк такая… — Какая? — домовиха пробежала за ней, чтобы помочь с транспортировкой одежды. — Не знаю уже. — выдохнула девушка.- Она слишком трудная и непонятная. Я не понимаю как с ней можно ужиться, если она вечно взрывается, даже не удосужившись разобраться в ситуации… — Мисс, она ведь не от хорошей жизни такой стала. Просто, ей иногда трудно контролировать ту бурю, которая орудует внутри неё… — магическое существо тяжело вздохнуло. — Винки знает, как хозяйке жизненно необходимо научиться доверять людям… Вы для неё были точкой отрыва от прошлой жизни. Винки видела, как Беллатрикс наконец-то смогла покинуть кокон своего одиночества и обрести хоть какое-то счастье рядом с вами, но… Сейчас вы захотели покинуть ее… Она вчера решила, что вы пытаетесь сбежать и намеренно обманываете, не считаясь с её чувствами и переживаниями. — объяснял домовой характер своей чистокровной хозяйки, избегая затрагивания более глубоких проблем и переживаний семейства Блэк. — Винки не хочет, чтобы всё так заканчивалось, мисс Гермиона, правда… Винки лишь желает, чтобы вы все спокойно обсудили вместе и… — Как раз-таки, я очень беспокоилась за неё и ни в коем случае не собиралась ранить её чувств… — Гермиона присела на кровать, оперевшись на руки и спрятав в ладонях свое лицо. — Но она даже не хочет меня слушать! — Мадам всю жизнь боится серьёзных разговоров и избегает их… — прокомментировала домовиха. — Поверьте Винки! Она-то знает! Девушка лишь отрицательно качнула головой. поднимаясь на ноги. — Мне всё ещё нужно переехать. — сказала она самой себе. — Пока я не разберусь с тем, что происходит у меня внутри — я не смогу находиться с ней рядом и адекватно расценивать ее поведение. Передай Беллатрикс, пожалуйста, что я никогда и не думала ее бросать, но после произошедшего мне ужасно тяжело, как и ей, думаю, тоже… Она и вправду является единственным человеком, за благополучие которого я пекусь больше, чем за свое собственное. И сейчас. — она оглядела комод, который ранее притащила эльфийка. — Я лишь хочу, чтобы она была счастлива… — она кивнула сторону небольшого шкафа, с тоской вглядываясь в большие глаза своей помощницы. — А тебе же нужно продолжить заниматься своими делами, у тебя их явно побольше будет… — Госпожа, позвольте Винки перенести ваши вещи! Винки всё ещё ваш эльф! О, Винки всегда им будет! Винки хороший эльф. — завопила домовиха, кидаясь ей под ноги. — Винки. Ты чего? — Винки не хочет бросать юную мисс, вы хорошая ведьма! О да, Винки точно это знает! Ваша магия сейчас бушует, вам нельзя этим заниматься! Винки сама всё перенесёт к вам в покои! — эльфийка начала подталкивать гриффиндорку к выходу своими маленькими ручками, на что та послушно проследовала к двери. — Хорошо-хорошо! Только скажи, что значило твое «магия бушует»? — спросила Гермиона, стоя уже за проёмом. — Этого Винки не знает… Но она чувствует дурную энергию, о да! Меньше магии, госпожа! — Меньше магии.? — Юной мисс давно пора на уроки! Винки всем займётся сама, а сейчас — кыш! — домовиха захлопнула дверь в спальню прямо перед её лицом. Поражённая девушка чуть не получила деревом прямо по носу. Ведьма, не понимая ничего, из того что произошло, простояла так несколько секунд, а затем решила поспешить на занятия. — «Подумать над этой чепухой я ещё успею.»***
Блэк сидела в Большом Зале, гордо вскинув голову, но все ее естество говорило о некоторой присущей на данный момент нервозности: подрагивающая нижняя губа, сжатые до побеления костяшек от злости кулаки, проступающая где-то на безупречной длинной шее пульсирующая жила и искрящаяся во внутреннем кармане блузки волшебная палочка, явно выдавали чересчур напряжённое состояние темной ведьмы. Женщина отчаянно сдерживала порыв гнева, закрывая ото всех свой внутренний огонь, который так и норовил сжечь всё на своём пути при одном неверном движении объекта ее кипящей в крови ненависти, отчего волшебница до крови закусила внутреннюю поверхность левой щеки. Ещё один брошенный в ее адрес взгляд со стороны одного из многочисленных учеников, обсуждающих давнюю борьбу двух когда-то закадычных друзей за чертов Кубок, заставил даму судорожно обернуться к МакГонагалл. — Минерва, — как-то хрипловато произнёс дотоле мелодичный, командирский голос. — Он завершил свою речь. Теперь я свободна? — Конечно. — взрослая колдунья заботливо погладила трясущуюся руку Беллатрикс. — Прости, что пришлось задержать тебя перед подготовкой к уроку. — показушно добавила она, чтобы объяснить её поведение ранее. Блэк только слегка повернулась на стуле, чтобы наконец выйти из ненавистного места, обещая себе, что ещё долго не появится в Общем зале, пока по Хогвартсу шляются выродки из Министерства, как вдруг: — Неужели ты нашла работу под стать своим «талантам»? — послышался отстраненный комментарий за пару мест от неё. — Интересно, сколько студентов были выпотрошены за неправильно выполненное Протего на какой-нибудь дуэли? — Что ты сейчас сказал? — ответила ведьма, ожидая сцепиться взглядом с осмелевшим вдруг Реддлом. — То, что ты наконец-то научилась расценивать свои силы и выбирать задачи, которые все-таки можешь выполнить. Я так рад за тебя, Трикси. — протянул змееподобный мужчина, натянув улыбку до ушей. — Пугливый зайчик всегда скрывается в норке и это лучшая идея, как по мне. Но ты никогда не задумывалась о том, что человек всегда сможет без труда найти это самое убежище и прикончить пушистика, который так охотно портил ему урожай долгие-долгие годы своими торчащими вперед зубками? Декан Слизерина не выдержала такого открытого оскорбления и запугивания в свою сторону. Женщина схватила со стола нож, который до этого сжимала и крутила в руках, желая перерезать шею глумящемуся над ней человеку, но, понимая, что убийство средь бела дня просто так не сойдет ей с рук — она лишь с силой воткнула его в красное безупречное дерево стола. Оружие вошло на пол-лезвия в поверхность и осталось так там и торчать. — Ещё раз ты, долбаный урод, меня так назовёшь, — закричала Беллатрикс на весь зал, — Я вырву тебе чёртов кадык и затолкаю его прямо в твою вонючую задницу. Мощный поток невербальной магии внезапно прошёлся по помещению, отчего стул, за которым ранее сидела ведьма, отлетел в стену, сразу разломившись пополам, пока в этот момент Минерва, облизав кончик своего пальца, лишь тихо перелистнула страницу пророка. Мракоборцы с палочками наготове сорвались со своих мест, подбегая ближе к столу преподавателей. — Остыньте, глупцы! — гаркнула колдунья, обращаясь к обомлевшим вдруг солдатам. — Сомневаюсь, что вы мне хоть что-то сделаете! Не доросли еще размахивать своими веточками возле моих ног! — она прошлась оценивающим взглядом сначала по замершим в ожидании волшебникам, а затем перевела взор на наглого мужчину, который всё ещё продолжал ехидно ухмыляться. — Жаль, что тогда я не подпалила тебе причиндалы! Почему мне это сразу же не пришло в голову? Теперь же я не знаю, как справляться с резко возникшим желанием посмотреть на это шоу: ты катаешься по полу, держась за остатки достоинства и жалобно пищишь, пока я в этот момент попиваю свой любимый кофе! Сказав это и получив шквал оваций, дама направилась прямиком к главному выходу, испытывая некое облегчение от своего резкого выступления. «Можно было и не опускаться на его уровень.» — рассуждала она, закрывая за собой двери. — «Хотя… Да пошло оно все к черту — пусть радуется, что я этого не сделала!» Женщина безумно улыбнулась своей мысли и продолжила свой путь.***
День пролетел быстро и незаметно. Профессора более не обсуждали ничего друг с другом в связи с появившимися на территории школы мракоборцами; учащиеся быстро записывали конспекты, не издавая ни единого звука, стараясь не выводить из себя разгневанную ранее столь нахальными заявлениями преподавателя, а помощь Блэк по чемпионату больше не была нужна. Прошлые две недели, что они провели вместе с Грейнджер, занимали всё свободное время колдуньи подготовками к новым испытаниям. Женщина выкладывалась тогда на полную, чтобы столь приятные вечера были проведены в относительном спокойствии и умиротворении, в столь внезапно ставшей приятной для нее компании юной волшебницы. Но сегодня, после всех ранее случившихся событий, женщина вновь решила забыться в своей комнате с бутылочкой огневиски, особенно после того, как вещей несносной девушки в покоях не оказалось, как и следов её хоть какого-то присутствия до этого. Гермиона будто бы полностью испарилась из жизни профессора. — Собственно, я и не удивлена! — заметив опустевшие полки в гостиной выкрикнула Беллатрикс. — Меня же это совершенно не беспокоит? Пф, конечно же нет! Хотя. только если немного… Одиночество вновь просачивалось в каждый угол помещения, нарочно выжигая на душе вдруг обессилевшей волшебницы слова: «Ты никогда не изменишь свою никчемную жизнь, поэтому — терпи мое присутствие, ведь только я никогда тебя не оставлю…», тем самым уничтожая любые способы нормально вдохнуть полной грудью. Женщина тут же проследовала в ванную комнату, зажигая безмолвно внутри замененные эльфом с утра дорогие ей черные свечи и, создав нужную для расслабления сейчас атмосферу, ведьма медленно опустилась в большую мраморную ванну, уже заполненную горячей пенистой водой и ароматными маслами. Только она успела подозвать бокал с алкоголем, как перед ней возникла маленькая эльфийка, в явном недовольстве упершая руки в боки. — Беллатрикс Друэлла Блэк, потрудитесь мне объясниться! — завопила домовиха, забираясь на бортик. — Какого черта здесь вообще происходит?! — Позволь уточнить, оправдания чего на этот раз тебе требуется? — спросила колдунья, проверяя на прозрачность жидкость в своем бокале, отпивая немного жгучей жидкости. — Что вы на этот раз наплели Гермионе, что она решила от вас уйти и оставить Винки?! — Ничего особенного из того, что тебе нужно знать! — рявкнула женщина. — Проваливай! Мне сейчас не нужны все эти глупые нотации, тем более от тебя! Не видишь? — я отдыхаю! — Беллатрикс брызнула в лицо малышке водой и вновь пригубила напиток. — Да как вы можете себя так вести! Она же так старалась угодить вам! Мисс Гермиона верила в остатки вашей человечности как никто другой, а вы. — эльф приостановилась, подбирая нужное слово, — Вы накричали на неё! — Пусть проваливает от меня со своими нежностями! Я не должна оправдываться за то, какой являюсь изначально, по умолчанию. — защитная реакция всплыла наружу, когда профессор начала возводить стены вокруг, нарекая себя заблаговременно неверными диагнозами. — Мадам, вы беспокоитесь за неё, вы не такая, как утверждаете. — Винки точно знала всю сущность чёрной души Блэков, она слишком долго работала прислугой в их доме, в том числе и у самой Беллатрикс. — Что произошло? Мисс передала, что вы даже не разобрались в ситуации и кинулись на неё. — Я кинулась?! — рассмеялась дама, упираясь ногами о стену. — А это не она ли ускакала к этому кретину-Уизлику, заверив меня, что уходит по важным делам?! Я просто не понимаю одного — зачем мне нужно было врать? Беллатрикс прижала колени к своей груди и обняла их руками. — Если у них любовь… — прошептала она, встряхивая головой, отчего густые кудрявые волосы полностью закрыли ее тело. — Я же не против… — Она вам не врала. Тогда и вправду были отборочные по Квиддичу. — спокойно ответила служанка, убирая подальше от хозяйки стакан. — Но а зачем тогда они поцеловались?! — вскрикнула женщина, исподлобья изучая эльфа. — Рыжий мальчик сам к ней тогда полез. — пожала плечами Винки, гладя Беллатрикс по голове. — Она весь день прождала вас, чтобы обсудить этот момент — вы не можете представить, как сильно она тогда испугалась! Но что в итоге? Мисс Гермиона успела поведать это только мне… Юная хозяйка просидела у камина, ожидая вас, больше пяти часов! И, когда Винки появлялась в ее поле зрения, она спрашивала одно и то же: «Не видела ли ты, куда ушла Беллатрикс?» Не верите? — можете посмотреть воспоминания Винки! Она никогда не лжет! Но, госпожа, вы поступили слишком импульсивно и грубо, вам теперь просто необходимо извиниться перед юной мисс… Блэк поникла в ванне, обиженно отвернувшись к стене. Женщина уставилась в одну точку, ожидая пока эльфийка оставит её наедине со своими мыслями, но магическое существо продолжало: — Она передала вам, когда уходила, что не хотела ранить ваших чувств и тем более так уходить… Она назвала вас «единственным человеком, о благополучии которого она печется больше, чем о своем собственном»… Ответа так и не последовало. — В любом случае, — эльф сделал тяжелый вздох, — Винки очень сильно надеется, что вы поступите правильно, преодолев вашу безграничную гордость… — характерный хлопок дал знак, что домовиха покинула комнату, направившись по своим делам. Сама Беллатрикс ещё долго просидела в воде, погрузившись не только в нее, но и в недра своей души, коря себя за столь опрометчивое и глупое поведение.***
Утро следующего дня началось в явной спешке: Гермиона была разбужена торопливыми толчками Джинни, то и дело носившейся по комнате в поисках теплого шарфа. По прошествии пятнадцати минут, во время которых Уизли любезно прикрикивала на подругу, чтобы та поторопилась, гриффиндорские девчонки отправились вместе в сторону главной арены, находящейся в лесу. Мальчиков ещё давно забрали готовиться к первому этапу, из-за чего шатенка не была точно уверена, ночевали ли те вообще у себя в постелях. Организаторы на этот раз постарались с охраной и обороной территории чемпионата. так же, как и за тщательнейшим наблюдением за происходящим на поле: абсолютно по всему периметру арены были установлены камеры, транслирующие на экраны то, как по территории прогуливались десятки мракоборцев. Форма игроков тоже претерпела изменения: вместо обычных спортивных костюмов им были выданы специальные комбинезоны, с вышитыми на них эмблемами школ и факультетов, которые те представляли. Плюсом ко всему, в ткань были встроены специальные магические датчики, которые отслеживали движение каждого участника, находящегося в сознании. С неожиданным приездом заместителя Министра, пресса активнее занялась наблюдением за проведением чемпионата, отчего по дороге через лес можно было увидеть бесчисленное число репортёров. Они, словно голодные псы, окружили все подходы к куполу и то и дело делали снимки, которые в скором времени должны были занять первые страницы Ежедневного пророка под полосой «Сенсация!», чем только злили спешащих занять лучшие места болельщиков. Гермиона неожиданно вспомнила, как на неё напали неизвестные существа, обитающее в этом лесу, всего пару недель назад. Волнение сразу же подкатило к горлу, отчего она отчаянно схватила свою подругу за руку и ускорила шаг, но рыжая списала столь неожиданную реакцию на желание быстрее добраться до трибун, поэтому даже не сопротивлялась таким порывам. Девушки добрались до свободных мест за считанные минуты, правда, находились они почти что на самом верху, откуда трудно было разглядеть даже трансляцию с экранов. Хотя, скорее, это было так задумано из-за огромных размеров участка, где сражались за первые ряды многие и многие прибывшие на соревнования люди и именно из-за этого, помосты импровизированного прямоугольника находились на огромном расстоянии друг от друга. Одна часть ближней «стены» была выделена для входа и будок наблюдения, а другая, находившаяся чуть дальше, напротив, была совершенно пуста. — «Видимо там я и проскочила на арену.» — подумала про себя ведьма, в очередной раз оценивая обстановку. Спустя какие-то пару минут раунд объявили начатым. Как поняли девушки, суть его заключалась в том, чтобы найти и разгадать головоломку, чтобы забрать заветный билет в следующий уровень. Загадки распределили так, что их можно было разделить на участников только если они были разбиты по парам, поэтому на финиш пропускали только компанию из двух человек и только после правильного логического решения загадки. Так же, от джунглей на поле избавились, создавая импровизированные преграды с местами для схваток, отчего участникам стало гораздо труднее избежать встречи с противниками, так что и разобраться со всеми головоломками стало заметно сложнее. Соревнование стремительно набирало обороты: в одном углу сражались дурмстрангцы и шармбатон, в другом участники из Хогвартса убегали от ловушек, что вызывали разряды молний, если произнесенный ответ был неверным. Но одно оставалось неизменным — Гарри и Рона никто ещё не показал. Если бы мальчики справились со всеми задачами, их лица давно бы перевели на главный экран, как лидеров, прошедших вперёд, но этого так и не происходило. Девушки на трибунах сделали предположение, что они старались слиться с местностью, чтобы не попасть под горячую руку опытным дуэлянтам, как вдруг многие зрители внезапно ахнули. На табло вывели одного из болгаров, который успешно нападал на студентку Шармбатона. Он выбил её оружие из рук, отчего ведьма побежала прочь, спасаясь бегством, но маг продолжал кидать заклятия ей в спину. Ошарашенная колдунья споткнулась об одно из заклинаний и упала, как вдруг на неё уже навели палочку. Парень смеялся, победоносно занося свою руку над головой отчаявшейся, как вдруг из-за изгороди выскочил Рон, запрыгивая на нападавшего сзади. Тот явно не ожидал такого исхода, отчего выронил оружие и легко был сбит с ног. Его палочка была отброшена на приличное расстояние, дав возможность герою-Уизли применить связывающее заклинание. Наблюдавшие залились радостными возгласами и аплодисментами. Все были в неописуемом восторге от такого поступка рыжего паренька, когда как даже Гермиона и Джинни не стали исключением. Уизли обернулся, чтобы помочь девушке подняться, но его встретили другие две студентки, опасливо направив оружия в его сторону. Паренёк в защитной позе вскинул руки и начал отходить назад. Француженки подняли подругу и тоже решили отступить в то время как из-за кустов к другу выбежал Гарри, держа непонятный кулек в своем кулаке. Поттер схватил приятеля за плечо, как вдруг их вместе перенесло на выход с испытания. Трибуны вновь ликовали проходу в следующий этап своеобразного героя-Рона и подоспевшего к тому вовремя Гарри. Джинни подпрыгнула на месте, хватая подругу под руку, и потащила её в сторону лестницы навстречу к парням.***
Репортёры не давали протиснуться абсолютно никому, поэтому с поздравлениями друзей пришлось повременить до того момента, когда все они наконец вернуться в гостиную Гриффиндора. Девушки, как и многие другие, решили устроить небольшое поздравление в честь первой маленькой победы на нелёгком пути своим двум лучшим приятелям. Многие студенты оставались на трибунах до самого конца, желая дождаться, когда последние участники Хогвартса смогут выбраться с арены. Невилл и Луна поспешили подключиться к Джинни и Гермионе, желая наконец-то отдохнуть большой компанией после столь долгой разлуки из-за завала с учёбой. К концу подготовки гостиной, к празднованию присоединялось всё больше и больше народу: студенты заваливались в помещение, кружа над головами закупленными именными футболками и сувенирами, кричали песни и хвалили еще не вернувшихся обратно парней. Когда Гарри и Рон все-таки соизволили явиться — уже было довольно темно. Один из третьекурсников проследил момент, когда оба парня начали подниматься по лестнице к портрету Полной дамы и подал соответствующий сигнал: все собравшиеся достали хлопушки и замерли в ожидании героев. Как только дверь отворилась, ребята победно завопили, испугав бедных и вымотанных участников столь резкими звуками. Джинни тут же кинулась целовать и обнимать своего брата, а Гермиона осталась где-то позади толпы, наблюдая за всем происходящим со стороны. Кто-то с шестого курса завопил: — А теперь поприветствуем льва-храбреца, спасителя всех дам и цыпочек! Уизли затащили на кофейный столик, чтобы он возвышался над всеми остальными, и начали победно выкрикивать: — Рон! Рон! — кто-то из девушек с первого ряда затолкал на стол и весело смеющуюся Лаванду. Она показушно засмущалась, когда рыжий парень притянул ее к себе за талию для поцелуя. У Гермионы что-то резко разбилось в глубине, когда она поняла, что ещё позавчера расхорохорившейся мальчик таким жестом вроде бы признавался ей в симпатии, а сейчас так самозабвенно прильнул к другой. Девушка не могла и раньше разобраться в своём отношении к Уизли, но сейчас окончательно приняла решение, что их больше ничего и не связывало. Была ли это простая ревность, или растущее в груди чувство, что её в очередной раз за эти несколько дней предали, но что-то вызвало бушующий первобытный гнев внутри ее вздымающейся от нехватки кислорода груди, отчего ей захотелось разгромить вокруг всё то, что они таким упорным трудом готовили для поздравления со всеми остальными. Под бурные овации и вскрики находящихся рядом ребят, ведьма, почувствовав себя совершенно несчастной и одиноко брошенной на произвол судьбы вопиющей несправедливостью, тот же час выбежала наружу, воспользовавшись шумом и ликованием толпы, и побежала в сторону отдалённого уголка никогда никем непосещаемой Астрономической башни. С каждым шагом слезы подступали с новой силой, то и дело вырываясь наружу с характерными всхлипами. Коридоры оставались пустующими, либо же Гермиона не успевала даже взглянуть на мелькающие перед ней возможно знакомые лица, пока неслась вперёд, прикрывая глаза рукавами свитера. Девушка только успела завернуть в проход и упасть на лестницу, когда солёная жидкость начала струиться по щекам, а рыдания с новой силой вырвались наружу, прерывая любую возможность дышать. Юная студентка позволила выйти наружу скопившимся эмоциям наружу, так как ситуация с Блэк и этот дурацкий поцелуй стали спусковым крючком для окончательной потери самоконтроля. — И что же тебя вновь привело к этой башне? — послышался надменный голос откуда-то из-за спины заплаканной девочки. — В.Вам-то что от м.меня н.нужно?! Почему в.вы не можете все м.меня оставить в покое?! — закричала девушка в собственные ладони, узнавая этот ненавистный и такой пленительный тон Беллатрикс. — Я хотела… — послышался тяжелый и уставший вздох, — Извиниться. — такое простое слово, одновременно шокирующее и обезоруживающее, вдруг произнесенное еле шевелящимися алыми губами, заставило девушку притихнуть. Вдруг раздалось тихое постукивание каблуков по ступеням, а затем на плечо юной волшебницы легла, на удивление, тёплая рука. — Мне жаль, что я… Тогда накричала на тебя. Это было абсолютно незаслуженно и… Я просто сорвалась. Окончательно слетела с катушек в тот момент… Мне стало… — женщине явно было тяжело признаться себе в таком, но она продолжала. — С-с… Страшно от понимания того, что ты могла оставить меня, и я бы вновь потеряла счет дней, ежечасно утопая в алкоголе и задыхаясь в одиночестве… Гермиона отняла ладонь от лица и шокировано посмотрела на преподавателя, что уселся рядом с ней. — Ты сможешь простить меня, солнце? — спросила женщина, аккуратно проведя по подбородку девушки указательным пальцем. Последнее слово ещё больше ударило в грудь, разрывая всё на куски. Грейнджер тут же уставилась на женщину, что с беспокойством оглядывала ту с головы до ног, и из последних сил обняла профессора, распадаясь на части прямо на той самой ступеньке. Черная блузка в районе правого плеча Блэк тут же промокла насквозь от солёных слёз. — Это значит — «да»? — девушка тут же потерлась об ткань лицом, заревев ещё громче. — Тише, я же так упаду, — женщина пошатнулась от ещё одного всхлипа. — Львёнок, ну же, все наладилось, все хорошо, я тут, я с тобой. Женщина аккуратно перебирала распущенные, пахнущие словно полевые цветы волосы юной ведьмы, то и дело наматывая непослушные пряди себе на пальцы. — Рон поцеловал Лаванду на моих глазах, после того, как чуть не объявил нас парой за столом перед друзьями. — процедила девушка, потирая рукавами глаза. — Я вообще не понимаю его отношения ко мне, всё слишком трудно… — А как ты к нему относишься? — впервые во время таких самокопаний, вызывая лживое чувство, будто они вновь продвинули их взаимоотношения на шаг вперёд, произнесла Беллатрикс. — Я не знаю… Нельзя сказать, что я ничего не чувствую. Но и он не вызывает во мне тех эмоций, которые обычно появляются при виде в-ва… — девушка тут же запнулась, отчего Блэк лишь сглотнула ком. — Появляются в таких ситуациях у других людей… Мне трудно описать моё отношение к нему. — Не ищешь ли ты в нём наилегчайшего способа отвлечься от внутренних проблем? — выдохнув прошептала ведьма, продолжив ранее приостановленное действие. — Или он для тебя привлекателен, но ты путаешь это с простой симпатией? Счастлива ли ты проводить с ним время наедине или предпочитаешь его присутствие лишь в большой компании? Зацикливаешься на его внешних параметрах, мечтаешь ли о его прикосновениях перед тем, как лечь спать? Бывали ли сны с его участием? А вопросы всё скорее переходили на более интимный лад, но ни на один из них Гермиона не могла ответить «да», поэтому она лишь отрицательно качнула головой, что не ускользнуло от профессора. — Тогда, может быть… — тихо произнесла темная ведьма, приблизившись к самому уху девушки. — Это просто «собственнический инстинкт»? Грейнджер тихо всхлипнула, когда Блэк решила продолжить. — Скажи мне, раз уж ты почти проболталась. — тихо выдохнула дама, тем самым заставив гриффиндорку затрепетать. — Получается, что ты уже испытывала такие сильные эмоции к кому-то? В ответ лишь была тишина. — Сочту за знак согласия. — продолжала слизерина. — Тогда, подумай и скажи мне, за что именно тебе ценен тот человек, с котором ты постоянно мечтаешь быть… Гермиона тут же замерла. До нее наконец-то дошло все то, о чем говорила ей только что профессор. На все те вопросы, которые озвучила Блэк, юная волшебница не могла утвердительно ответить ни про Рона, ни про Виктора, ни про Гарри — ни про кого из тех, кого она неплохо знала. Но все-таки, был еще тот самый человек, мысли о котором не давали ей покоя вот уже несколько недель. Их отношения были абсолютно алогичными и юная особа даже предположить не могла, что именно он станет чуть ли не самым родным и близким для нее другом. Нет… Домом, в который несмотря ни на что хотелось вернуться. Но только она хотела признаться самой себе и тому самому человеку в этом, как вдруг их диалог прервал мечтательный голос Полумны. — Здравствуйте, — поздоровалась блондинка, отстранённо осматривая парочку, расположившуюся на лестнице, — Миона, у тебя было столько мозгошмыгов, когда ты убежала, что я решила посмотреть, всё ли будет в порядке. Но, как я вижу, профессор Блэк сама их заметила и отогнала парочку? Десятков… Никто, кроме Лавгуд, не понимал о чём вообще она вела речь, но в этом и заключалась задумчивая суть этой девушки. — Грейнджер, — обратилась Беллатрикс к Гермионе, — Мне, как и вам, стоит отправиться отдыхать, но… Если что-то будет нужно — вы всегда желанный гость в моем доме. — женщина аккуратно поднялась, в последний момент потянув руку, чтобы ободряюще погладить студентку по плечу, но, по всей видимости, решив, что это будет выглядеть немного странно, быстро направилась на выход. — Спокойной ночи, льв. Грейнджер. И вам тоже, мисс Лавгуд. — Всего хорошего, мадам Блэк! — улыбаясь ответила Полумна. — Привыкнув к тому, что огонь всегда греет Вас, не забывайте, что ему в ответ нужно давать подпитку! Темная ведьма с недоумением посмотрела на студентку Когтеврана и, пожав плечами, скрылась за поворотом, испарившись, словно утренний туман, вместе со всеми бедами сегодняшнего вечера. Гермиона осталась наедине с мечтательно глядящей в небо блондинкой, ожидая сама не зная чего. Грусть после вопросов, заданных ранее Беллатрикс, мигом испарилась: слёзы более не текли, а столь травящее душу чувство одиночества внутри вдруг остыло. Девушка пригласила подругу присоединиться к ней на лестнице, на что та радостно согласилась: загадочная девчонка рассказывала той о своих безумных снах, проделках вездесущих негодяев нарглов и о многих других своих приключениях; шатенка же сидела и слушала её, периодически уходя в свои мысли и пытаясь понять, точно ли она правильно расценила свою реакцию на поставленные вопросы или же все-таки ненароком поддалась сентиментальности и столь необыкновенному моменту. Однако, поняв, что все-таки видимо не ошиблась после столь длительного мозгового штурма, Грейнджер проследовала к себе в спальню, чтобы пораньше лечь спать. Иногда же нужно давать бесконечно рождающимся в голове мыслям небольшой перерыв? Делать какие-либо выводы окончательные выводы насчёт своего друга и второго человека девушка не стала, но проходя к себе в покои, она постаралась, как можно быстрее, скрыться из гостиной Гриффиндора. Её встретила пустующая комната со звенящей тишиной, что было только на руку для уставшей студентки.***
Следующее утро начиналось слишком хорошо и стремительно: проснулась девушка, впервые полностью выспавшись, без тягот вчерашних мыслей о рыжем Дон Жуане и некоторых других изменениях в жизни, и сразу же поспешила насладиться холодным освежающем душем. Но когда Гермиона заметила, всё ещё державшиеся на руках ожоги, тут же немного поникла. Оценив участок поражения, ведьма решила сходить к лекарю после завтрака, чтобы раздобыть снадобье для излечения незаметных повреждений, появившихся на теле волшебным образом. Студентка быстро надела на себя идеально выглаженную форму и, оглядываясь на свою фигуру в зеркале, покинула ванную. Колдунья вышла, поразившись тому, что её подруга, Джинни, уже успела испариться из комнаты, по всей видимости, направившись на завтрак. Ведьма последовала её примеру, захватив с собой сумку с учебниками. Пробежав пару лестничных пролётов и коридоров, она вошла в главные двери Большого зала: за столом действительно сидела её веснушчатая подружка, подкладывая себе кашу в тарелку и о чем-то беседуя с Поттером. Гермиона счастливо улыбнулась, столкнувшись с сонными взглядами друзей и поспешила присоединиться к их компании, но как только гриффиндорка сделала пару шагов по направлению к друзьям, её прервал какой-то служащий из Министерства, внезапно обратившийся к ней. — Гермиона Грейнджер? — спросил высокий мужчина, перекрывая ей проход. — Да, что-то не так? — спросила поражённая девушка немного смутившись, в последний раз, попав примерно в такую же ситуацию, волшебницу отвели к МакГонагалл из-за проблем с её ночными задержками в библиотеке, но она давно прекратила проводить всё своё свободное время за книгами. — Вам письмо, — работник протянул ей послание в чёрном конверте с огромной красной печатью. — Мне очень жаль… Гермиона дрожащими от страха руками решила открыть упаковку, усаживаясь на рядом пустующее место, пока неизвестный мракоборец скрылся в спешке где-то за ее спиной. Вынув наружу пергамент, она тот же час зачитала: «Уважаемая Гермиона Джин Грейнджер!Искренне соболезнуем вашей утрате.
Вчера, в 23:58, самолет, на котором совершали перелет Ваши родители, был поражен ударом молнии в один из двигателей, из-за чего пилоты не смогли справиться с управлением.
Борт разбился об отвесные скалы Средиземного моря.
Тела всех членов экипажа сгорели.
Примите наши глубочайшие извинения за столь печальные новости.
Министерство Магии,
Отдел по контролю
за магглорождёнными.”
Девушке стало страшно выдохнуть углекислый газ из лёгких, будто это был последний остаток чего-то живого в её теле. Перед глазами словно замерла табличка со словами: «Более ничего нет. Жизнь кончена.» Из глаз вновь потекли слёзы, возвращая только недавно радующуюся новому дню волшебницу в реальность. Пергамент, который превратился в пепел с первой упавшей на него соленой каплей, исчез, как очередной ее ночной кошмар. Только информация с пергамента так и осталась жить в ней, заставляя сердце сжиматься до судорожной боли, которая перестала ощущаться, как и мир вокруг, в одно мгновение. Словно душу вырвали из груди, загнав занозой на её место кусок чего-то ядовитого и горького на ее место. И с этим самым гнилым куском просто невозможно было дальше жить. Где-то рядом прозвенели беспокойные голоса её друзей и волшебница почувствовала, как Джинни затрясла её за плечи, умоляя рассказать, что произошло, но без воздуха в лёгких оглушенной гриффиндорке трудно было что-либо ответить. Девушка, только что лишившаяся последних родственников, застыла, не в силах произнести жестокий приговор жизни, который был прописан в дурацком сгоревшем письме, которое, какого-то чёрта, должно было сгореть, не оставив никакого доказательства того, что это всё было не простой иллюзией. Совершенно не понимая происходящего вокруг, Грейнджер просто поднялась с места и, развернувшись на пятках, поспешила в сторону выхода из зала. Друзья устремились за ней, желая привести ее в себя, но Гермиона от одного касания до её плеча ускорилась, как испуганный кролик, что пытался спастись от хищника. Ноги привели волшебницу в ближайший туалет, где она смогла опустошить желудок, не обратив даже внимание на этот внезапный порыв организма. Всё это время младшая Уизли придерживала дверь, наблюдая за тем, чтобы больше никто не зашёл и не увидел бедную старосту в таком ужасном состоянии. Когда же Гермиона поднялась с колен, Джинни подхватила её побледневшее лицо дрожащими руками, вглядываясь в потухшие янтарные очи беспокойным взглядом. — Пожалуйста, Миона! — слёзы с новой силой подступили к глазам, угрожая вырваться в один момент. — Скажи, что произошло? Что он тебе передал? — Ро… Родители, — выдавила девушка, накрывая подрагивающие губы, не менее трясущимися, ледяными пальцами, — Они ум. ум. — студентка стала заикаться от собственных вздохов на таком коротком, но значительном слове, не в силах преодолеть страх смысла выдавливаемой фразы, но её подруга сразу всё поняла. Уизли обхватила гриффиндорку, притягивая её ближе и, неторопливым шагом, повела её на выход, чтобы доставить в спальню — сейчас этой девушке явно стоило остаться одной на какое-то время, забывшись и спрятавшись в недрах помещения от повседневной рутины и шума. Рыжая знала — Гермионе будет слишком тяжело принять эту ситуацию, пока рядом кто-то будет давить со всеми ненужными утешениями и расспросами. Джинни быстро добралась с расколовшейся дамой до её спальни, заранее призвав ей пачку салфеток. Бестия заботливо уложила рыдающую подругу на постель, успокаивающе поглаживая ту по голове. Уизли так и просидела с ней весь остаток своего свободного до занятий времени, то и дело обнимая ту за плечи, но позже была вынуждена уйти, первым делом направившись к декану, чтобы предупредить о причине отсутствия одной из студенток на уроках, а затем самой отправиться на занятия, давая тем самым время Грейнджер для принятия ситуации.***
После окна по расписанию стояло ЗОТИ у седьмого курса со смешанными факультетами, а это значит, что Гермиона вот-вот должна была появиться в её классе. Женщина волнительно ожидала их встречи, решив предложить своей студентке посещать её личную библиотеку в любое свободное (и не только) время. К тому же, они спокойно не завершили вчерашний разговор — никто же не знал, как Грейнджер могла уйти в себя из-за рыжего болвана, верно? Может, этот мальчуган действительно значил для неё хоть что-то, но переключившись на Лаванду тем самым разорвал с ней любые контакты? «И поделом, он ее не достоин!» — рассуждала возбужденная от развернувшейся прошлым вечером драмы Беллатрикс. — «Ей нужен человек, который всегда будет способен ее защитить!» Обдумывая свои домыслы, Блэк даже и не заметила, как все ребята из компании Грейнджер давно пришли в класс и уселись на свободные места, обсуждая какие-то свои проблемы, но сама виновница торжества так и не появилась. К группке закадычных друзей неожиданно подсела и Лаванда Браун, теперь то и дело поглаживая Уизли по руке. Поттеру же явно был не по нраву такой исход, отчего он отчаянно пытался что-то читать. Рядом с ним сидел и Невилл, тщательно что-то переписывающий на пергамент. Блэк следовала взглядом по классу в поисках последних двух девушек седьмого курса из этого известного коллектива, когда почти столкнулась лицом к лицу с задумчивой блондинкой, которая почему-то остановилась рядом с ней, незаметно подкравшись ранее. — Лавгуд? — ахнула ведьма от испуга, — Фуф, это всего лишь ты! Скажи мне, где Гермиона? Вот-вот начнется урок, а ее так и нет. — Джинни передала, что Гермиона не будет посещать уроки в ближайшее время. — пробормотала витающая в облаках когтевранка, всматриваясь в потолок. — А по какой причине, она не упомянула? — юная волшебница лишь пожала плечами, уходя в глубь класса. «Она такая — странная?» — подумала про себя Беллатрикс. Сердце женщины пропустило несколько ударов, когда в голове пронеслось: «Все это явно не к добру…», но не успела профессор хорошо поразмышлять над этим, когда вдруг прозвенел школьный звонок, означавший начало урока. Темная колдунья еще раз с надеждой прошлась взглядом по классу, про себя решив проклясть рыжего недомерка позже, понимая, что гриффиндорка все-таки не придет. Палочкой призвав доску, она протараторила номер параграфа, оглашая тему студентам, и приступила к проведению мучительно долгого урока, на котором никто не поднимал руки, ожидая, что это вновь сделает Грейнджер.***
Ближе к вечеру девушка решила перебраться в библиотеку, т.к это показалось ей довольно заманчивым решением. Ей была необходима тишина и уединение, которое, к сожалению, ей не давали вечно снующие рядом сокурсницы. Многие уже были осведомлены на счёт случившегося, отчего каждая из заходящих наровила вставить свое слово в происходящее, стараясь показать убитой горем Гермионе, что именно она сильнее всех сожалеет ее утрате. Все словно сошли с ума в этих немых соревнованиях «кто больше и лучше наговорит слов о том, что все в этом мире не вечно». Профессор МакГонагалл в тайне попросила мадам Пинс, позволить девочке остаться среди стеллажей книг на какое-то время после отбоя, чему женщина явно была не слишком рада, но в конечном итоге она быстро согласился, ссылаясь на любовь Грейнджер к литературе, тем более узнав о том, какие изменения произошли в ее жизни. Помещение уже почти опустело, свечи гасли сами по себе, оставив свет от пары ламп освещать всё пространство, забитое бесценными фолиантами. Перед носом у Гермионы раздался хлопок — появилась Винки, которая была не первой за сегодняшний день с беспокойством на лице при виде ужасающе истощенного состояния своей хозяйки. Девушка ничего не ела уже более суток, кожа побледнела, под глазами вновь начали проявляться мешки, украшая хоть каким-то оттенком уставшее обескровленное лицо. Еле заметные веснушки совсем пропали после пяти часов непрерывного рыдания. — Гос.Госпожа? — пропищала охрипшим голосом служанка, непроизвольно протягивая ручку к коленке расположившейся на подоконнике ведьмы. — Вы как? Гермиона лишь медленно перевела измученный взгляд от унылого пейзажа за окном на эльфийку, а затем вернулась к своему прошлому занятию. Ужаснувшись такому бездушному поведению, магическое существо поспешно трансгрессировало прочь в поисках помощи.***
Блэк нервно расхаживала из одного угла комнаты в другой, придумывая оправдания для отсутствия всезнайки на её уроке. Она так и не смогла найти чертову Джинни за весь прошедший день, да и времени потом практически не было — Реддл наградил её кучей бумажной работы после соревнования, чтобы: «она не мозолила ему глаза». Только сейчас ей дали несколько минут свободного времени, которое она решила растратить на разрыв оставшихся нервных клеток под давлением предположений исхода вчерашней встречи и последующего разговора с одной из учениц. После её пары полных самокопания минут наконец вернулась её прислуга с, по всей видимости, удручающими новостями. — Ну, где она?! Что случилось? Не томи! — взорвалась Беллатрикс уже после звука хлопка трансгрессии. — Она в библиотеке, — захныкала эльфийка. — Что произошло, Винки? Насколько всё плохо? — испугалась ведьма, готовясь выламывать дверь в коридоры школы. — Она будто без души… Как когда вас… — эльфийка прервалась, вспоминая ту самую ужасную ночь, когда Андромеда покинула родной дом вместе со своим магглорожденным женихом, отдав старшую сестру на растерзание дьяволу, в облике родного отца. Тогда что-то окончательно сломалось внутри Беллатрикс. Непрекращающиеся крики о помощи и родительской милости, нескончаемые пытки и безудержный дикий клокочущий смех Сигнуса, раз за разом сопровождались новой порцией наполненного ненавистью и отчаянием обезумевшего окончательно мужчины Круциатуса, что ломал и калечил тело собственной надрывающейся от боли старшей дочери. После нескольких часов такого издевательства, показавшегося для девушки вечностью, слизеринка решила для себя, что больше никогда и никому не поверит и не поможет в этой жизни. И только лишь Нарцисса, тихо плача, проскочила в разгромленное помещение, словно мышка, стараясь не попасться на глаза сошедшему с ума отцу, обнаружив находящуюся при смерти свою любимую сестру, что то и дело кашляла кровью, молча смотря в потолок. Беллатрикс помнила, как жаждала умереть, чтобы больше не испытывать того ужаса, с которым ей пришлось столкнуться после ухода Энди, как хрипло просила младшую из Блэк прекратить залечивать ее раны и дать спокойно заснуть вечным сном, как долго и протяжно плакала после, вцепившись в единственную оставшуюся с ней рядом родственницу и просила простить ее за то, что она говорила, будучи в агонии. Поняв то, что имела ввиду служанка, темная ведьма не раздумывая больше и секунды. кинулась в очередной раз спасать от глупости свою***
Гарри сидел в Общей гостиной, прокручивая в руках карту мародёров, переживая за состояние своей лучшей подруги. Рядом на диване уснула его девушка, а в другом углу уселся Рон со своей новой партнёршей, совсем позабыв об общении с некогда лучшими друзьями. И как на зло, Поттер припомнил, что Грейнджер успела вернуть ему мантию-невидимку, отчего ему ещё больше захотелось пробраться к ней по карте, чтобы хоть как-то успокоить отчаявшуюся волшебницу и возможно немного подбодрить. Джинни только вечером выдала причину, по которой Гермиона неожиданно перестала посещать уроки. Очкастый, конечно, видел всё произошедшее утром, но решил оставить это на плечах своей девушки, а после ожидал момента, когда она наконец раскроет все карты. Паренёк не выдержал и, достав волшебную палочку, направил ее на пергамент, прошептав заветные слова, которые послужили распространению магии по карте. Спустя несколько секунд, он заметил Гермиону у одной стены в библиотеке и решил тут же направиться к ней на встречу, прихватив мантию-невидимку, однако в спешке он не увидел ещё одни следы, которые уже вошли в комнату с такой же целью.***
Гермиона сидела на подоконнике, размышляя над смыслом своей дальнейшей жизни, после потери всех родных. Что-то иное, надежно засевшее где-то в губине, неторопливо играло в русскую рулетку, каждую минуту вновь прокручивая барабан револьвера, приставляя уже не к голове, а к больному от случившейся трагедии сердцу. — «А что будет, если прямо сейчас выпрыгнуть из окна?» — прокручивался навязчивый вопрос в голове гриффиндорки, что когтями неизведанного царапал собой ее черепную коробку. — «Что изменится в жизни остальных, если я просто исчезну? Верно — ничего… Только лишь я освобожусь от тяжести этого груза.» — шоколадные глаза вновь опустились на камни, обрамляющие основание замка где-то далеко внизу. Сердце вновь забилось от одного лишь представления картины, которая раскроется перед глазами остальных, что найдут её разбитое в дребезги тело с переломанными костями на каком-то островке из валунов. И, о Мерлин, как страшно это будет выглядеть в глазах совсем юных ребят! «Быть может это просто сон?» — возникло представление иного мира где-то за третьей стеной в воображении Грейнджер, где она просто лежала в коме с момента, когда на неё напали в переулке. — «Тогда можно предположить, что после смерти здесь, я наконец-то очнусь там. Все это дерьмо останется здесь, а родители снова будут живы. Просто плод моего воспаленного воображения сгинет куда-нибудь подальше…» — эта странная мысль могла обосновать некоторые вещи: странных существ в лесах, неизвестные изменения её тела, внезапное спасение от смерти, пришедшее буквально из ниоткуда в момент, когда на неё напал дракон. Согласившись с идей данной мысли, ведьма открыла окно, встав перед ним в полный рост. Ноги девушки подкосились от одной лишь мысли сделать шаг в чарующую темноту неизвестности, но терять, казалось, уже было нечего. Колдунья зажмурилась, аккуратно вставая на оконную раму, про себя начиная молиться: “ Боже, если я себя накручиваю и это всё реально — пусть меня кто-то остановит сейчас. Я же не хочу умирать так… Хотя… Может я все-таки действительно желаю этого? Иначе никакой человек в здравом уме и светлой памяти не пошёл бы на такой отчаянный поступок…» — Ты рехнулась совсем?! — чья-то рука обхватила тонкое предплечье девушки, на себя вытягивая ту за него из открытого проёма. — Ты чем думаешь, Грейнджер?! — завопил декан Слизерина прямо в лицо заплаканной ведьмы, с силой тряхнув гриффиндорку. — А если бы я пришла на минуту позже? Ты бы выпрыгнула наружу?! Разбилась бы? — неописуемый страх бушевал в ониксовых глазах напротив, выражая явное беспокойство и панику. А Гермиона лишь улыбалась, радуясь тому, что её кто-то остановил от совершения непоправимого. — Ты подумала, что с нами бы было? Как же твои друзья, родители, весь Хогвартс в конце концов! — женщина наконец отпустила её, поражаясь её глупости и безумству. Даже темная ведьма в свои годы находила хоть какой-то стимул к жизни. «Неужели она так накрутила себя после моих слов?» — Беллатрикс продолжала изучать затуманенные глаза напротив. Волшебница же, погрузившись в свое сознание, даже не слушала того, что ей твердила старшая колдунья. «Она — самый тяжелый способ отвлечься, который я когда-либо встречала. Она — самая восхитительная ведьма, с которой мне повезло провести многие моменты своей жизни и это просто нельзя назвать какой-то обычной симпатией, нет, это все-таки нечто большее… Счастлива ли я проводить с ней время наедине? Безусловно! Хочется ли мне всегда находится с ней рядом — разумеется! Она невообразимо умная и начитанная, безумно совершенная и неповторимая. Гермиона, ты же постоянно мечтаешь о её прикосновениях не только когда ложишься спать, но и даже сейчас млеешь рядом с ней! А эти восхитительные сны с ее участием становятся неотъемлемой частью твоей жизни. Она и есть тот человек, о котором хочется думать постоянно, ощущать тепло ее тела рядом, чувствовать себя нужной и более — ничего не надо! Только Беллатрикс и ее счастливая улыбка…» — Грейнджер осматривала каждый миллиметр лица напротив, желая наконец-то получить то, чего ей в последнее время так не хватало. Девушка резко обхватила её дрожащими руками, зарывшись в волосы колдуньи, и, прильнув к пухлым губам с безумным порывом, страстно ее поцеловала. Женщина была явно шокирована таким поступком, ошарашенно уставившись на прикрытые веки своей студентки. Наконец те самые бабочки запорхали где-то в глубине души нашедшей свой «дом» девушки, что теперь упивалась такими новыми и неповторимыми ощущениями. А где-то в глубине библиотеки внезапно опрокинулся фонарь, разлетевшись на тысячу осколков с ужасным шумом, но это не позволило гриффиндорке отречься от своих бессмысленных свершений, отчего она лишь сильнее ухватилась за возможность углубить поцелуй с объектом своего обожания, страшась хоть на долю секунды упустить такую редкую возможность прикоснуться до столь прекрасного стройного тела, когда вдруг Беллатрикс охотно ответила на эти отчаянные действия, притягивая ученицу к себе, как можно ближе, обнимая Гермиону так, словно никогда не хочет теперь ее отпускать. Пара, вцепившись в друг друга, быстрыми и резкими движениями передвинулась к одному из столов для чтения, только чудом не задев шкафы с бесчисленным количеством книг. Тела слишком тесно прижимались друг к другу: жадно глотая воздух меж поцелуями, отчего грудь девушки приподнималась резкими порывами, сталкиваясь в ответ с другой, затянутой в тугой корсет. Гермиона пыталась держать контроль над ситуацией как только могла: девушка с дикостью впивалась в пышные алые губы, то и дело кусая их, отчего помада смешивалась с выступающей на них кровью, окрашивая кожу в пунцовый, но жадность не оставляла той возможности не попробовать на вкус столь пьянящую смесь. Руки юной волшебницы то и дело запутывались в бешено вьющихся кудрях, желая прикоснуться к этой мягкой копне, но столь необузданная страсть не позволяла даже на мгновение подумать о том, чтобы быть хоть немного нежнее. Ноги начали подкашиваться, отчего волшебница держалась лишь при помощи тесных объятий старшей колдуньи. Когда же руки Беллатрикс совсем прекратили держать Гермиону, женщина легким и уверенным движением толкнула студентку на стол. Бёдра девушки вмиг обхватили талию слизеринки, прижимаясь к ней в адском желании. Женщина властно согнула ногу в колене, создавая для разгоряченной особы необходимую опору. С губ Грейнджер тут же сорвался первый стон, который в ту же секунду был заглушен требовательным поцелуем темной ведьмы. Гермиона выгнулась, ощущая создающие трение движения меж своих ног. Стараясь хоть как-то отвлечься от растущего вожделения, девушка начала блуждать по завязкам корсета, желая получить большего, но ее ловко прерывают: Блэк отняла руки от своей спины и занесла их над головой тяжело дышащей в этот момент гриффиндорки. Одна ладонь преподавателя остаётся свободной лишь для того, чтобы выхватить волшебную палочку и наколдовать сдерживающее заклинание для кистей студентки. После такой манипуляции она слегка отстраняется, чтобы приступить к избавлению от ненужной одежды. Пальцы касаются пуговиц рубашки, сквозь которую выпирали набухшие соски, неторопливо расстёгивая по одной из них, в то время как-то самое молочное колено осталось тереться о промежность юной волшебницы, пока пухлые губы опьяняюще жарко дышали в шею забывшейся сразу гриффиндорки. Безудержный вопль страсти то и дело вырывался сквозь короткие непродолжительные вдохи. Сладковатый запах ромашек и чая раздражал рецепторы темной ведьмы настолько, что такая непосредственная близость стала пыткой для нее самой, поэтому Беллатрикс в тот же момент вцепилась зубами в открытые участки чувствительной кожи. Шумные звонкие стоны послужили сумасшедшей усладой для ее ушей, вызвав новую волну желания профессора. Одним движением руки, юбка юной колдуньи слетела куда-то вниз. Блэк отстранилась от глубоко дышащей фигуры: бёдра девушки вновь сошлись воедино, слегка подрагивая от растущего возбуждения, а из одежды на девушке остались только почти расстегнутая рубашка, небрежно повисшая на её плечах и открывающая вид на все прелести молодого тела, а так же телесного цвета кружевные трусики. Беллатрикс медленно опустилась на колени, раздвинув колени ученицы врозь. Поцелуи начали покрывать внутреннюю сторону бедра, приближаясь к жалкому куску ткани. Гермиона пыталась унять неконтролируемую дрожь страха и ожидания, как вдруг тонкий палец осторожно потянул за несчастную резинку, стягивая за неё последнюю преграду с ног вниз. Старшая ведьма поднялась, отступая чуть дальше с дьявольской улыбкой, как вдруг обездвиженные руки Грейнджер в момент развелись, потянувшись дальше, отчего девушка полностью опустилась на стол спиной, с нетерпением ожидая того, что же случится дальше: внутри ее тела всё бешено стучало и гудело, заставляя предательски трепетать каждую его часть. Блэк тут же оседлала бёдра охнувшей в момент ученицы, а ладони аккуратно опустились на ореолы сосков, нежно поглаживая их. — Боже! — выдохнула Гермиона. — Это действительно не сон?! — А ты бы жаждала, чтобы тебе снились только такие вещи, маленькая распутная девчонка? — пропел голос ей на ухо, после чего манящие пухлые губы замерли возле ее рта так, чтобы чувствовать прерывающиеся от скачка адреналина в крови выдохи. Их дыхание переплеталось воедино, тела еле касались друг друга разжигая внутреннее пламя с новой силой. После очередного жадного поцелуя, голова Беллы короткими перебежками между засосами спустилась резко ниже, к заветной трепещущей цели. На каждом покусывании грудь Гермионы то и дело вздымалась, сотрясаясь от малейшего последующего прикосновения ногтей темной ведьмы к разгоряченной уже вовсю коже. Беллатрикс все-таки опустилась на уровень промежности, дразня поцеловав её, что вызвало у Гермионы жалобный, полный желания стон, когда как колени девушки неистово затряслись. Рассмеявшись, со столь бурной реакции Блэк начала водить своим языком вокруг набухшего клитора, отчего тело гриффиндорки охватила сладостная дрожь. Гермиона отвернулась куда-то в сторону, сгорая от стыда при одной мысли посмотреть в глаза своей партнёрши. Внимание привлёк какой-то тёмный угол библиотеки, в котором вроде бы ничего не могло быть, кроме обычной пустоты, но непонятной и столь волнительно затягивающей. Девушка решила смотреть лишь в этот угол, полностью отдавшись моменту и прекратив контролировать свое сознание, повернув голову как можно более удобней. Пара пальцев медленно вошла во влагалище, когда Блэк с лёгким причмокиванием пососала клитор губами. Очередной громкий стон прозвучал оглушительным звоном в тишине комнаты. Беллатрикс то и дело ускоряла толчки, подгоняемая новыми положительными ответами прогибающегося под ней тела, желая почувствовать долгожданное сжатие стенок вокруг своих пальцев, увидеть то, как нежное юное личико вздымает подбородок вверх в момент кульминации.