Rowena's Study

      На следующее утро, когда Гермиона вышла из своей спальни, увидела, что одеяла, которое она дала Нотту, нигде не было; это не могло не обрадовать её. На самом деле это одеяло было у неё ещё с первого курса. Родители подарили его ей на Рождество. Она надеялась, что оно принесёт Нотту немного тепла, которое она чувствовала, когда оказывалась в мягких хлопчатобумажных объятиях. Какая-то часть её думала, что она должна хотеть вернуть одеяло; это был подарок родителей, память о них, но Гермиона знала, что у Теодора не было такого же детства, как у неё. Она в тайне надеялась, что родительская любовь впиталась до ниточки и теперь будет утешать его.       Завтрак прошёл быстро, Гарри обсуждал следующую тренировку гриффиндорской команды. Гермиона не слушала его, по большей части из-за того, что не интересовалась квиддичем. Она доела яичницу и уже собиралась направится к кабинету Нумерологии, когда протяжный голос Джинни окликнул её с другого края стола.       — Гермиона, мы будем устраивать ещё один игровой вечер на этой неделе?       — Э-э-э, ну, я не знаю. Я не разговаривала с мальчиками со вчерашнего матча, — Гермиона медленно подняла сумку и закинула её на плечо.       — Ладно, тогда скажешь нам, что они думают на этот счёт! — воскликнул Невилл и наколол на вилку бекон.       Гермиона слабо улыбнулась и кивнула, прежде чем покинуть Большой зал. Она прошла уже не один коридор, но только сейчас услышала чьи-то поспешные шаги позади себя. Она по привычке выхватила волшебную палочку, развернулась и увидела рыжую шевелюру.       — Привет, Рон, — Гермиона улыбнулась и попыталась сохранить нотки вежливости в своём голосе. Его поведение в отношении слизеринцев раздражало. Она уже говорила ему, что он имеет право подозревать кого угодно, особенно после войны, но она не могла контролировать свою потребность придерживаться своего мнения.       — Миона… я хотел спросить… не присоединишься ли ты ко мне на обеде в эти выходные. В Хогсмиде, — он провёл рукой по огненно рыжим волосам, переступая с ноги на ногу. Она втайне гордилась им; Рон всё же набрался смелости и прямо спросил. На какое-то короткое мгновение в голове промелькнула мысль согласиться на его предложение, но потом в сознании возник парень с тёмными волосами и голубыми глазами; сердце остановилось. И из-за этого она ощутила себя виноватой — хотела согласится пообедать с Роном в то время, как ей начал нравиться другой.       — Вообще, Рон, я… э-э-э… хотела позаниматься в эти выходные… готовиться к Ж.А.Б.А. и всё такое, — ответила она, смотря куда угодно только не на него. Было сложно отказывать другу, глядя ему в глаза.       — Да, — протянул он, изучая её лицо, — Ж.А.Б.А. Ну, если передумаешь, — он повернулся на каблуках так быстро, что Гермиону обдало лёгким ветерком.       Ещё пару минут она стояла там, пожираемая чувством вины, но потом выкинула лишние мысли из головы и направилась на Нумерологию. Не то чтобы Рон не был симпатичным. Да, она поцеловала его прямо перед Финальной битвой, но это было потому, что они оба в тот момент были счастливы из-за уничтожения крестража. Это не было супер романтично, Гермиона просто была захвачена моментом, а адреналин вскружил голову. Она была готова попробовать завязать с ним отношения после войны, но проходили недели, а Рон не прилагал никаких усилий, чтобы изменить статус их отношений, и в конце концов она решила, что нужно двигаться дальше.       Она глубоко вздохнула и собралась с духом, чтобы её слизеринцы не заметили, что с ней что-то не так. В глубине сознания она начала задаваться вопросом, с каких пор Малфой и Нотт стали ЕЁ слизеринцами; эта мысль вызвала у Гермионы улыбку.       — Поздравляю с вчерашней победой, — произнесла она, опускаясь на стул и доставая пергамент.       — Спасибо Грейнджер, — ответил Малфой с самодовольной усмешкой, наклоняясь вперёд, чтобы лучше видеть её.       — Не возражаешь, если я спрошу, почему ты с самого начала не пошёл в команду? Ты довольно хорош в роли ловца, — спросила она Нотта и закатила глаза на игривую ухмылку Малфоя. — Ну, правда, Драко. Ты не можешь это отрицать.       — Не отрицаю, но ты нанесла непоправимый ущерб моему эго, — он скривил смешную гримасу и положил ладони в область сердца. Гермиона терпеливо подождала, пока Нотт поднимет на неё взгляд. Сейчас он сжимал голову руками, крепко зажмурив глаза.       Наконец, он приподнял веки ровно настолько, чтобы встретиться с ней взглядом, и простонал:       — Если я отвечу, ты дашь мне насладиться тишиной? — она кивнула. — На первом курсе попасть в команду было невозможно, Гарри способствовали его имя и слава… не отрицай, — добавил он, когда Гермиона уже готова была возразить; она закрыла рот, и он продолжил: — Я пробовал на втором курсе, но тогда какой-то белобрысый придурок решил воспользоваться денежками папочки и купить место в команде, — он ткнул Малфоя локтем в рёбра. — Последующие годы они не искали нового ловца. Когда я понял это, мне стало уже всё равно; я сосредоточился на учёбе. Когда я нашёл кабинет Кандиды, спорт меня уже не интересовал, — он пожал плечами и вернул внимание листам пергамента, так как профессор Вектор записала тему на доске.       Остальная часть урока прошла без происшествий. Нотт снова проводил Гермиону на Древние Руны, по дороге они обсуждали Нумерологию. Теодор держался непринуждённо и время от времени опускал шуточки по поводу того, что профессор Вектор хранила перья в своих беспорядочных седых волосах. Он предположил, что её шевелюра была полностью сделана из перьев, которые она там оставляла или забывала. Гермиона так сильно смеялась, что один раз ей пришлось опереться на его плечо, чтобы не упасть.       На Древних Рунах Гермиона не переставала оставлять заметки и пометки, подробно конспектируя каждое предложение профессора. Недавно они начали изучать руны, найденные в старых египетских гробницах, и они были гораздо сложнее обычных европейских. Когда она работала над переводом записи египетской волшебницы, перед ней приземлился маленький лебедь-оригами, что удивило Гермиону. Она развернула его и кинула мимолётный взгляд на Нотта, который в тот момент переводил своё задание; он не подавал никаких признаков того, что вообще знал об этой записке.       «Спасибо за одеяло. Я думаю, что это твоё, ведь никто другой из гриффиндорцев не мог попасть в нашу гостиную. Я верну его, когда постираю.»       Она улыбнулась, а её щёки начали покрываться слабым румянцем. Гермиона взяла перо и нацарапала ответ.       «Оставь себе, у меня их много. Что ты помнишь о прошлой ночи?»       «Только то, что я перебрал с огневиски, а когда проснулся, у меня чертовски болела задница. Я сильно шумел?»       «Нет. Какие планы на вечер? Снова учиться?»       «Я думал о том, чтобы взять перерыв от кабинета Кандиды на сегодняшний вечер. Малфой собирался подтянуть какого-то ребёнка по Алхимии, поэтому я собирался занять общую гостиную.»       «Не возражаешь, если я присоединюсь?»       «Конечно, Грейнджер. Я имею в виду, что это и твоя комната.»       «Тогда это уже свидание.»       Она написала эти четыре слова и перевела взгляд на Нотта; на короткое мгновение ей показалось, что на его лице появилась улыбка, но она моргнула, а улыбки уже не было. Гермиона снова вернулась к своему заданию, чтобы больше не думать об этом. После занятия он проводил её на обед, убедился, что она съела пару бутербродов, сам немного поел и вышел из Большого зала, оставляя её гадать, что это за «место для размышлений».       Она уж было хотела последовать за ним, но так не вовремя была втянута в разговор с Джинни о предстоящей гриффиндорской вечеринке в пятницу. Гермиона хотела отказаться, но подруга состроила свои жалобные щенячьи глазки, сопротивляться было невозможно, поэтому Гермиона согласилась остаться на вечеринке максимум на час. Закатив глаза, она вернулась к приёму пищи и поклялась, что до конца восьмого курса узнает, куда пропадает Нотт.