Rowena's Study

      Следующим утром Гермиона проснулась в спальне Теодора, сидящего в ногах кровати, от его мягкого шёпота. Было достаточно рано, и по комнате всё ещё бегали тени от предметов, она пилила взглядом его силует, прищуриваясь и пытаясь привыкнуть к тьме.       — Экспекто Патронум, — она уже начала различать черты его лица, но тут с конца палочки сорвались белые вспышки, начавшие сформировываться в телесное животное. Судя по блеску в его глазах, это первый раз, когда у него получилось вызвать Патронуса. Радость и гордость накрыли её волной. Гермиона улыбнулась и прикусила губу, теплые чувства заставили грудь сжаться в восторге. Она видела, как он пару раз в неверии моргнул.       Патронус принял форму призрачного ворона, с минуту летавшего над потолком, а потом приземлившегося перед ними. Он в любопытстве поднял голову, встряхнулся, взъерошив перья, и подскочил ближе, наклонив голову в ожидании команды. Гермиона ощущала себя так, будто вторглась в личный момент Нотта, поэтому закрыла глаза и притворилась спящей; Патронус растворился в воздухе, опустив комнату во мглу. Она почувствовала, как кровать прогнулась под его весом, и лёгкое прикосновение губ к своему виску.       — Спасибо, Гермиона, — прошептал он, вставая и покидая спальню.       Через несколько минут она услышала шум воды из ванной и подумала, что лучшего момента, чтобы вернуться в свою комнату, и не найти. Уже в спальне она села на постель и задумалась. Смешно считать, что она имеет какое-либо отношение к тому, что теперь он может вызывать Патронуса. Да, она дала обоим слизеринцам пару уроков и показала правильные движения палочкой, но, похоже, Теодор считал, что она сделала что-то большее. Гермиона вскочила с кровати и пару раз прошлась по комнате, прежде чем запустить пальцы в кудрявые волосы. Решив принять душ чуть позже, она переоделась в более удобную одежду: бриджи и джемпер огромного размера, потом она прошла на кухню, где заварила себе чай.       Тео вышел из ванной, когда чайник вскипел, и взял протянутую ему чашку, кивнув. Гермиона не была уверена, но, как ей показалось, на щеках Нотта проступил лёгкий румянец, когда их пальцы соприкоснулись.       — Насчёт вчерашнего… — начала она, присаживаясь в одно из кресел и укрываясь оставшимся здесь после их первого «учебного свидания» одеялом Теодора. Он напрягся, и сердце Гермионы ухнуло в груди, когда в голове появилась мысль, что он сожалеет о случившемся.       — А что насчёт вчерашнего, Грейнджер? — он снова натянул маску безразличия и опустился на своё любимое место на диване, явно готовясь к её последующим словам. Она покрутила чашку в руках, наслаждаясь теплом фарфора, текущего по телу прямо к пальцам.       Решив, что чем быстрее они это обсудят, тем лучше, она расправила плечи, собралась с духом и заглянула ему в глаза.       — Ты поцеловал меня, потому что хотел… или потому что был пьян, — он пару секунд разглядывал её, не отвечая. Теодор прикусил нижнюю губу и отставил свою чашку на кофейный столик.       — Я на протяжении нескольких лет хотел этого… — он разорвал зрительный контакт, смутившись.       — Как долго?       — Я с первого курса хотел стать твоим другом. С третьего — хотел поцеловать. А с пятого хотел делать для тебя всё, хотел быть для тебя всем, — объяснил он, опуская глаза в пол. Гермиона начала ёрзать, чувствуя неловкость и тяжесть его признания.       — Я задам ещё один вопрос, прежде чем мы перейдём к волнующей нас теме: к чему приведёт прошлая ночь, — он кивнул, поддаваясь вперёд и ставя локти на колени, чай уже остыл. — Как… как ты узнал о маховике времени? — выражение его лица сменилось с невозмутимого на удивлённое. Очевидно, не такого вопроса он ожидал.       Его губы скривились в усмешке, Нотт закатил глаза.       — Ты была не так уж осторожна, — он рассмеялся над её обиженным выражением лица и вытянул руку, предостерегая её от оправданий и вопросов. — Всё хорошо, никто, кроме меня, не заметил. Малфой однажды сказал мне, что ты ушла с Прорицаний, и я посчитал это странным, потому что сам я никогда не воспринимал эти гадания всерьёз. Поэтому-то и выбрал вместо них Древние Руны, которые ты тоже посещала. Я начал приглядываться к тебе, даже больше, чем обычно, и чувствовал себя секретным шпионом, — он бросил на неё упрекающий взгляд, озорно улыбаясь и будто обвиняя её в таких вот крайних мерах. — Именно в тот день ты ударила нашего слизеринского блондинчика. Я стоял рядом с проходом, никто из вас не заметил меня, пройдя мимо. Я готовился к Нумерологии, а в голове была лишь одна мысль: обогнать тебя в этом предмете. Как только Малфой умчался вместе с Крэббом и Гойлом, вы отправились в хижину Хагрида, — он криво улыбнулся, наклонился ещё ближе и прошептал так тихо, будто рассказывал секрет: — Только представь моё выражение лица, когда вы с Поттером вышли из того же прохода и пошли сами за собой, — Гермиона с поддельным интересом изучала кружку в своих руках, её щёки окрасились в ярко-розовый. Теодор откинулся на спинку дивана, его улыбка становилась всё шире. Когда он заговорил снова, голос был уже привычной громкости: — В тот день я сложил два и два. Я был так рассержен тем, что у тебя была возможность посещать несколько уроков одновременно, когда мне приходилось выбирать между ними.       — Если тебе станет легче, Прорицания — пустая трата времени, — заверила она, делая глоток остывшего чая.       — Да, я знаю, — он заметно повеселел и опустил взгляд на одеяло, укрывающее Гермиону. — Так что насчёт вчерашней ночи?       — Я очень надеялась, что мы… — её прервал стук о портретную раму.       — Вернёмся к этому позже, — Тео вздохнул, вставая и потягиваясь, и прошёл к двери. Гермиона слышала, как Тео и Драко поприветствовали друг друга, допила чай и пошла на кухню, чтобы налить ещё одну чашку.       — Чаю, Малфой?       — Да, спасибо, Грейнджер, — он грустно улыбнулся. — Мама сообщила мне, что на ближайших каникулах отправится во Францию, к своим друзьям, в прошлом году поездка не состоялась по понятным причинам. Так что святки я проведу здесь, в замке, — закончив рассказ, он плюхнулся в кресло напротив места Гермионы. Драко выглядел слегка расстроенным, он то и дело взмахивал палочкой, посылая в воздух мелкие снопы искр.       — Сахар? Сливки?       — Две чайные ложки сахара, пожалуйста, и спасибо, — отозвался он.       — Не волнуйся, приятель. Это ведь не значит, что ты остаёшься один, я тоже буду здесь. Мы можем отпраздновать вместе, — Нотт похлопал того по плечу и сел на диван. — Проведём лучшее Рождество друзей!       — Не возражаете, если я присоединюсь? — спросила Гермиона, подавая Малфою чай и закутываясь в одеяло.       — Милые цвета, Грейнджер, тебе идёт, — Малфой указал на зелёные и серебристые полоски. — Ты разве не празднуешь Рождество с выводком Уизли?       — Да, но Рон такой… ну, это первое Рождество без Фреда, я не хочу мешать семейному празднованию, — она пропустила мимо ушей его комментарий по поводу одеяла, лишь укуталась получше и присела на кресло. — Они заслуживают отдыха без моих выяснений отношений с Роном, — Гермиона опустила взгляд вниз, пытаясь избежать тёмных и неприятных ощущений, начинавших накрывать её каждый раз, когда она вспоминала, что Фреда больше нет. Она глядела сквозь пустой камин, в воспоминаниях всплыла та самая ухмылка. Ухмылка, которую она может увидеть только на лице его брата, и, по правде говоря, она не совсем такая же. В глазах начала скапливаться влага, а из мрачных мыслей её вывел знакомый глубокий голос.       — Фред был хорошим парнем. Они, я имею в виду близнецов, нашли потерявшегося меня на третьем этаже на первом курсе. Я был напуган, потому что никто из нас не должен был там находиться, я был уверен, что они подшутят надо мной или изобьют из-за принадлежности к змеиному факультету. Они успокоили меня и отвели обратно в подземелья, — Тео уставился на свою кружку с чаем. Он наложил согревающее заклинание на чай и сделал глоток.       — Я была влюблена в Фреда, — неожиданно призналась Гермиона. Она пару раз моргнула, немного удивляясь своим словам, потому что говорила это лишь одному человеку… и он сейчас мёртв. — На пятом курсе, когда мы создали Отряд Дамблдора. Он ставил на то, что я выиграю дуэль против Рона, и думал, что я не слышу. А я слышала, — она совсем невесело улыбнулась. — Это была глупая детская влюблённость, исчезнувшая к концу шестого курса, — добавила она, покачав головой, чтобы избавиться от сладостных воспоминаний. — В любом случае, вы не ответили на мой вопрос.       — Конечно ты можешь присоединиться к нам, Грейнджер. Ты же наша подруга, да? — Малфой ухмыльнулся, посмотрев на Теодора, разжигавшего огонь в камине из-за того, что Гермиона подогнула под себя одеяло.       — Да… подруга, — она улыбнулась. — Я и не думала, что ты любишь Рождество, — сказала она, поднимаясь за ещё одной чашкой чая.       — Правда? Это мой любимый праздник, в Рождество мама всегда проводит со мной много времени. Мы украшаем Мэнор, играем в Волшебные шахматы, — Драко, казалось, погрузился в воспоминания, потягивая чай. — А ещё она каждый год выпекает для меня пирог без помощи домовых эльфов.       — А что насчёт тебя, Тео? Как ты проводишь Рождество? — спросила Гермиона, не обращая внимания на то, как Малфой приподнял бровь, когда она назвала Теодора по имени.       — Обычно я провожу каникулы в замке, — выражение его глаз снова стало пустым. Прежде чем она успела бы что-то сказать, Малфой снова подал голос:       — Налей мне ещё чая, Грейнджер, — она закатила глаза и принесла в гостиную чайник; оставшуюся часть утра они провели у камина.

***

      Позже этим же днём, когда Хогвартс Экспресс унёс вдаль студентов, Гермиона пошла в засыпанный снегом Хогсмид, там она пыталась найти какие-нибудь подарки для двух ужасно богатых парней. Что вообще можно им подарить? Что можно подарить тем, кто может купить себе что угодно? Гермиона проходила мимо квиддичного магазина, съёживаясь под взглядами подписанных портретов игроков. Сердце сжалось, когда знакомый болгарский чемпион подмигнул ей с плаката. Она наблюдала за бесконечными действиями картинки, продолжающей подмигивать с интервалом в несколько секунд, и ещё раз осмотрела товары за стеклом.       Двадцать галеонов. Столько она могла потратить на обоих парней. Для Джинни, Гарри и Рона подарки уже были куплены ещё в ноябре, до ссоры в Большом зале. Гермиона передала их школьным эльфам, чтобы они доставили их в Рождество, и просить вернуть их — странно (даже если Рон и не заслуживал подарка от неё).       Тео и Драко вернулись в замок, решив провести весь оставшийся день с Блейзом, который «начал чувствовать, что гриффиндорцы скоро переманят его лучших друзей на свою сторону». Когда Теодор вместе с Драко покидал общую гостиную, пообещал найти время, чтобы детально обсудить прошедшую ночь. Гермиона согласилась, решив потратить свободное время с пользой: купить им подарки. Она даже не знала, что они планируют обменяться рождественскими подарками, пока Драко не сказал ей, что его подарок ей «понравится». Именно поэтому Гермиона за неделю до Рождества бегала по магазинам, в которых большая часть ассортимента уже была распродана. Она издала сдавленный рык и вышла из очередной лавки. Всё равно она бы там ничего не выбрала!       Гермионе нужно было купить чернила для своего нового пера. Само оно было просто восхитительным, но требовало использование чернил хорошего качества, ведь если писать дешёвыми, можно испортить бумагу и само перо. Высоко поднимая ноги и перешагивая особо большие сугробы, она шла в магазин перьев Писсаро. Осмотрев прилавок, Гермиона выбрала прекрасные тёмно-фиолетовые и обычные чёрные чернила. Волшебник за стойкой разглядывал юную покупательницу сквозь толстые стёкла своих очков и иногда сопел крючковатым носом, сдувая вековую пыль со старых томов, лежащих рядом с ним.       Гермиона подошла к стойке, улыбнулась продавцу и положила перед ним выбранные чернила. Волшебник криво улыбнулся в ответ, обнажив несколько дыр, на месте которых должны быть зубы, и сделал запись в гроссбухе. Пока Гермиона ждала, ещё раз осмотрелась по сторонам и только сейчас заметила несколько дневников в кожаных переплётах под стеклом витрины. Они были хорошо сшиты, с ровной строчкой вдоль корешка и страницами глубоко-кремового цвета. Сжав губы и прищурившись, она в раздумьях повернулась к волшебнику и спросила:       — Это продаётся?       — Конечно, моя дорогая, — дрожащим голосом ответил он, слез с высокого стула и, слегка сгорбившись, подошёл к витрине. Старичок достал ключ, висевший на верёвочке, на его шее, и положил рядом. Гермиона наблюдала за ключом, поднявшимся в воздух, вставившемся в замочную скважину и отперевшем стеклянный прилавок. Продавец достал стопку журналов, записных книжек и дневников. — Они сделаны Реджиной Когтистой Лапой, самой легендарной заклинательницей. Страницы прекрасно поддаются магии, их можно заполнить движущимися набросками животных и существ. Замечательный подарок тому, кто нуждается в личном дневнике, альбоме для рисования или книжке для записи писательских идей, — мужчина протянул ей один. Дневник был тёплым, можно было ощутить пульсацию магии под обложкой.       — Как думаете, на них можно применить Протеевы чары? — пробормотала она, листая страницы, карие глаза сузились, в её голове медленно начал сформировываться план.       — Наверное, можно, если вы умеете. Я не могу сотворить такого рода магию, — он кашлянул и отошёл, садясь обратно на стул.       — Сколько они стоят?       — За каждый дневник пятнадцать галеонов, — он направил палочку на её чернила, красиво упаковал и положил в пакет.       — Подождите! — чуть ли не выкрикнула она. — Я передумала. Можете, пожалуйста, поменять чернила на два дневника, — Гермиона грустно посмотрела на пару почти купленных баночек, вылетающих из пакета и возвращающихся на свои места. Придётся потратить деньги, копившееся на покупку нового романа и чернил, но это того стоило. Расплатившись, Гермиона поспешила обратно в замок.       Сначала она наложила мощное согревающее заклинание. На одном дневнике она специальными чарами изобразила голову чёрного ворона, окружённого перьями, а на другом — снежного барса и отпечатки лап. Затем она соединила книжки разновидностью заклинания Протеевых чар. Наконец, на первой странице она оставила надпись: Эти записные книжки помогут вам общаться друг с другом независимо от расстояния между вами. Они, конечно, зачарованы, поэтому вам нужно лишь что-то написать, и это появится в другом дневнике. Я надеюсь, это поможет вам спастись от одиночества, когда мы прогоняем Драко из нашей башни или когда Тео снова уходит в лес. С любовью, Гермиона Д. Грейнджер       Она подождала, и через пару секунд на первой странице второго дневника появилась точно такое же послание. Тепло, появившееся после проявления надписи, исчезло после того, как Гермиона прочитала написанное. Она была счастлива проделанной работе и осторожно обернула подарки красно-золотой бумагой, размашисто подписав каждый своим именем. Улыбаясь про себя, она вызвала школьного эльфа и указала ему, когда и куда именно доставить каждый свёрток. Это Рождество будет особенным.