Rowena's Study

      — Что между Драко и Забини?       Голос Гермионы приятной волной разлился по комнате, отразившись от стен, выкрашенных в синий. Последние пару часов они провели в постели, Теодор нашёл в шкафу чистые простыни и застелил ими плюшевый матрас. От помощи девушки он отказался. Нотт повернулся к ней лицом, не прекращая поглаживания кончиками пальцев её руки и оставляя бурю мурашек после своих движений. Он глубоко вздохнул через нос и приподнялся на локте, положив подбородок на ладонь.       — Что ты знаешь об обычаях чистокровных? — тихо спросил Тео.       Он наклонился, поцеловал гриффиндорку в висок и пристально заглянул той в глаза. На мгновение Гермионе показалось, что Теодор пытается сменить тему, но возражать она не стала. Если он не станет отвечать, она спросит снова. Ей потребовалась секунда, чтобы собраться с мыслями.       — Э-э-э, что конкретно ты имеешь в виду? Таких обычаев очень много.       Тео кивнул, задумчиво покусывая губу и взвешивая в голове слова.       — Брачные. Брачные обычаи.       Нотт всё ещё наблюдал за Гермионой, голубые глаза выражали серьёзность их разговора. Девушка на несколько секунд задержалась взглядом на Теодоре, а затем задумалась над его словами. Золотой свет камина озарял черты лица слизеринца, поглаживающего кожу руки Гермионы. Этот парень прекрасен; и этот прекрасный парень спрашивает её о брачных традициях. Она почувствовала румянец, переползающий с шеи на щёки, и прочистила горло.       — Ну… я знаю, что волшебница должна предоставить приданное, а волшебник выбирает невесту более высокого происхождения, — начала Гермиона, делая паузы после каждого слова. Нотт внимательно слушал и кивал. Последнюю фразу девушка чуть ли не выплюнула. — Ещё я читала, что в контрактах обычно указывается количество предполагаемых наследников и их имена. Например, в семье Блэков указывали небесные тела и светила, — в голосе Гермионы слышались насмешливые нотки. — Ведьмы могут указать в документе определённые пункты, и муж будет обязан им следовать: род деятельности, дополнительная помощь нанятого персонала…       Теодор приподнял руку, и девушка замолчала.       — Неплохие наблюдения, — сухо прокомментировал он. — А что, если волшебник выбирает не ведьму? Что тогда?       Он перевёл взгляд на огромное окно на противоположной стене.       Гермиона покачала головой и пожала плечами, высказывая свою неуверенность в ответе. В тех книгах об обычаях чистокровных, которые она читала, о таком не упоминалось. Да она и не думала о подобном, но сейчас, при мысли о Драко и Блейзе, на гриффиндорку накатывало смущение. Что, если волшебник выбирает не ведьму?       — Он всё равно женится на волшебнице, — выдавил Тео, его плечи и челюсть напряглись. — Даже после стольких веков эта традиция сохранилась: он всё равно женится на волшебнице. Они должны продолжать род, верно? И единственный выход — подавить в себе чувства, жениться на ведьме и зачать наследника, — Теодор глубоко вздохнул, в его голосе читалась саднящая печаль. — И из-за этого Драко годами закрывался в себе, — он взглянул на Гермиону, глаза наполнились болью за лучшего друга. — Однажды я спросил его об этом. Когда увидел, что он пялится на Забини во время наших полётов над озером. Я знал этот взгляд… — он внимательно посмотрел на девушку. — Так же я наблюдаю за тобой.       Нотт внезапно сел в кровати, простыни упали комком вокруг его талии, исполосованный шрамами торс подсвечивался теплом камина. Он притянул колени к груди, положив на них подбородок.       — Когда я заговорил об этом, Драко заплакал. Он думал, что я расскажу его отцу. Что предам его. «В любом случае, это не имеет никакого значения, — сказал он. — Я не доживу до конца войны».       Гермиона смотрела на Теодора, заново переживающего страх за друга.       — На его предплечье тогда уже красовалась метка. Знаешь, что он потом сказал?       Гермиона покачала головой, принимая сидячее положение. Она осторожно протянула руку и положила её на крепкое плечо парня. Казалось, он и не заметил этого прикосновения, просто продолжил, не отрывая взгляда от танцующих языков пламени.       — «Я буду не нужен Забини с этим проклятьем на руке», — Теодор покачал головой, отчего завитки кудрей упали на лоб. — Я уже много лет пытаюсь отвлечь его от воспоминаний из прошлого. Но заставить его попытаться я не могу. В этом мы с ним похожи.       Ещё пару минут они просидели в тишине, темноту комнаты разрезало лишь нечастое дыхание. Гермиона была неподвижна, только взгляд её метался по интерьеру спальни, а мысли сменялись одна на другую. Наконец, она решилась озвучить вопрос, вертящийся на языке ещё с того самого момента, как она увидела стоящих вместе Забини и Драко.       — Подожди!       Гермиона покачала головой, перекидывая кудри на одно плечо. Она сжала простыни и закусила губу.       — Почему тогда ты ревновал меня к Драко?       Нотт ухмыльнулся, посмотрев на девушку, и пожал плечами.       — Ведьмы ему тоже нравятся. Он просто… любит Блейза. Я подумал, что, может быть, он разлюбил Забини или наконец-то понял, насколько ты красива.       Тео взял её руку в свою, поцеловал тыльную сторону ладони и переплёл с ней пальцы.       — И что изменилось? — тихо спросила Гермиона, не отрывая взгляда от его профиля.       Половина лица была скрыта в тени, а половину освещал свет камина. Слизеринец закатил глаза, блеснув белоснежными зубами.       — Луна.       — Луна? — усмехнулась Гермиона.       Он повернулся к ней лицом и усмехнулся.       — Она всегда на шаг впереди — видит то, чего не видят другие. В тот день, когда ты нашла меня в лесу, она вернулась в замок и поговорила с Драко. Потом она пересказала мне их разговор, Луна рассказала ему, что люди не вправе выбирать, в кого влюбляются. Сказала, что ей всё равно, с кем он в итоге будет, она всегда будет его другом, — ухмылка стала шире, глаза заискрились нежностью к белокурой ведьме. — Я даже не знаю, откуда она узнала о любви Драко к Забини. Той ночью Малфой пришёл ко мне, ты тогда уже спала. Он спросил моё мнение насчёт того, стоит ли ему попытаться. Останусь ли я его другом, — Нотт сжал её руку. — Я ответил, что при любом его решении моё отношение к нему останется прежним.       — Как и моё, — убедила Теодора Гермиона, когда тот повернулся к ней.       Он кивнул и поцеловал девушку в щёку, притягивая её ближе.       — Хорошо, — протянул он и склонился к гриффиндорке за поцелуем. — Что хочешь поделать завтра? После моей встречи.       Гермиона провела руками по его волосам и зарылась пальцами в кудри, вызывая полный удовлетворения горловой вздох Тео.       — Ты обещал, что мы поплаваем на лодке.       Она царапнула ногтями кожу его головы, из-за чего парень застонал.       — А я ведь надеялся, что ты захочешь остаться в постели.       Она рассмеялась, по-настоящему рассмеялась, и заглянула в незабудковые глаза Нотта. Цвет его радужки не менялся с того самого момента, как они впервые поцеловались в его комнате. Почти двадцать четыре часа.       — Может быть, но только после плавания.       Теодор поцеловал её, обрывая на полуслове фразу, готовую сорваться с её губ, и откинул с них покрывало. Комната достаточно прогревалась и за счёт камина, одеяло было ни к чему.       — Договорились.

***

      Утром Теодор приготовил Гермионе завтрак. Разбудить гриффиндорку оказалось проще простого, но вот вытащить её из постели — уже сложнее. Он заманил её обещанием вкусной еды и поцелуев. Позже, когда они спускались вниз, каждые несколько шагов они останавливались и соприкасались губами. По пути на кухню они минули столовую для официальных приёмов и прошли через двойные светлые двери. Сама комната была огромной, еды было предостаточно. В углу стоял небольшой обеденный столик, а вдоль стен — чёрные шкафчики. Гермиона сидела на столешнице, болтала о всём на свете и наблюдала за Теодором, готовящим завтрак. Ничего особенного: яичница-болтунья и тосты, хотя яйца были чуть пересоленными, а тосты подгорелыми. Но в качестве извинения слизеринец приготовил девушке её любимый чай.       Пока Гермиона дразнила Тео за неумение готовить, тот упрекал её в том, что она ест не как нормальный человек: грызёт тост, держа его над тарелкой и сидя на столешнице, не желая оставлять парня один на один с плитой. Он помог ей спуститься и слегка шлёпнул по ягодицам, отправив Гермиону к столу. Она пару раз укусила тост и только тогда поняла, чего не хватает в этом невероятно большом поместье.       — А где домовые эльфы?       Гермиона сделала глоток чая, пытаясь скрыть растущее в груди беспокойство за работу бедных эльфов. Нотт перевёл на неё взгляд, всё ещё стоя у плиты; Теодор уже поджарил свой тост и сейчас накладывал себе готовую яичницу. На нём не было футболки, торс чуть скрывало полотенце, накинутое на плечо, пижамные штаны немного приспустились на бёдра. Он подошёл к девушке с тарелкой и сел напротив неё, пожимая плечами.       — Я освободил их.       Теодор сделал глоток и посмотрел на Гермиону поверх кружки, наблюдая за её реакцией.       Рука с тостом застыла.       — Почему?       — Ты видела, как отец обращался со мной? — он подождал, пока она кивнула, сомневаясь, и продолжил: — С ними он вёл себя ещё хуже. Остаться захотела только Хомпа, и то потому, что она постоянно лечила меня и боялась за моё состояние, — он пожал плечами и вновь встретился взглядами с Гермионой. — Она приносила мне еду, когда знала, что я дома. Но сейчас она живёт с другой семьёй волшебников. Хомпа счастлива. У семьи недавно появился ребёнок, — Теодор слегка улыбнулся, в глаза явно читалось горькое чувство потери.       — Уверена, она очень тебя любит.       Гермиона протянула руку через стол и на секунду сжала его ладонь.       — Да, — он прочистил горло. — Что твоя семья обычно делает на Пасху?       Гермиона была рада смене темы разговора, потому что не хотела провести эту неделю, погрязнув в плохих воспоминаниях.       — Ты имеешь в виду, что делают на Пасху магглы?       Гермиона съела ещё один кусочек яичницы, наслаждаясь солёным вкусом. Теодор пожал плечами, избегая её взгляда и отпивая чая.       — Ну да, Грейнджер. Что делают магглы?       — Мы красим яйца.       Гермиона наблюдала за выражением его лица, ожидая реакции. И не разочаровалась. Тео в замешательстве прищурился, чуть не пролив чай.       — Красите?       — Да, — она усмехнулась недоумевающему тону, проскочившему в его вопросе. — Мы раскашиваем варёные яйца. Некоторые даже сыпят внутрь конфеты и прячут их в саду.       — А как вы насыпаете конфеты в варёные яйца? — поинтересовался Тео, ещё сильнее нахмурившись и пытаясь понять, как можно наполнить яйца сладостями без магии.       — А, нет, мы, э-э-э… используем пластиковые формочки, а разукрашенные яйца едим, — разъяснила она.       Гермиона откусила тост и тут же запила горечь на языке чаем. Она надеялась, что Теодор не замечает этого: какие большие глотки чая делает девушка. Но он, похоже, был слишком занят размышлениями о Пасхе.       — Что ж, тебе придётся всё мне наглядно показать, потому что сейчас это звучит… ну, звучит безумно.       Гермиона рассмеялась и с радостью согласилась на неделе показать ему традиции празднования Пасхи у магглов. Потом они поговорили о проекте по Зельеварению, заканчивать который нужно будет сразу по возвращении с каникул. Теодор рассказывал ей историю о том, как они с Драко впервые пытались сварить зелье дома, но тут взгляд его голубых глаз оторвался от её карих и метнулся к двери.       — Кто-то пытается пересечь охранные чары, — тихо прошептал Нотт.       Гермиона удивилась его способности чувствовать такие вещи, оставаясь на территории поместья. Она наблюдала за его движениями головой из стороны в сторону.       — Они тычут в охранный щит палочками.       Он снова склонил голову набок, кивнул и посмотрел на девушку.       — Это, должно быть, адвокат, — хмыкнул он, вставая. К завтраку Теодор едва притронулся. — Грейнджер, подождёшь, пока я закончу? Это не займёт много времени.       Он предложил ей руку и помог встать. Слизеринец взмахнул палочкой, и к нему из спальни подлетела рубашка. Он надел её прямо через голову и потянул подол вниз, не потрудившись переодеть пижамные штаны.       — Конечно, где мне подождать?       Теодор пожал плечами и провёл Гермиону через столовую в парадный холл.       — Где-нибудь, ну, где-нибудь, кроме… — он перевёл взгляд на дверь, которую не разрешил открыть прошлым вечером. — Вообще, в других комнатах тоже мог остаться след тёмной магии. Мне неприятно об этом просить, но, может, ты подождёшь в моей спальне?       — Да, может быть у тебя найдётся книга, которую я ещё не читала.       — Уверен, ты что-нибудь отыщешь. Там даже есть несколько первых изданий популярных книг.       Глаза Гермионы загорелись восхищением. Она спешно помахала ему и взбежала по ступенькам, торопясь оценить редкие книги. До её слуха донёсся низкий смешок Нотта, но она лишь закатила глаза, не желая признавать, что именно этот звук вызывал у неё широкую улыбку.