Как отчислиться из универа: практическое руководство от Сяо Синчэня (под ред. Сюэ Яна)

Новогодние праздники пролетали так быстро, что Синчэнь потерял счёт дней. Первые три дня после Нового года прошли спокойно, за исключением какой-то непонятной истерики Сюэ Яна на тему А-Цин и Цзычэня, причину которой тот категорически отказался объяснять. Они были посвящены встречам с друзьями; кто-то постоянно приезжал к ним, кто-то постоянно уезжал к своим знакомым в ближайших посёлках, все постоянно шумели и перемещались с места на место, а Синчэнь сидел в своей комнате, часто в компании Сюэ Яна, и наслаждался тихим островком спокойствия. Сам он никуда не ездил, не желая оставлять Сюэ Яна одного и одновременно не желая заставлять его встречаться с незнакомыми ему людьми, а когда приезжали к ним, они с Сюэ Яном забирались на своё местечко на крыше и сидели там, глядя на приехавших гостей, пока Синчэнь рассказывал, что о них знал. Сюэ Ян обычно смотрел на них со скукой, а интерес проявил только один раз, когда к бабушке приехали её близкие друзья. — Это Лань Цижэнь, — прошептал Синчэнь, кивая на сурово выглядящего мужчину с бородкой, — он генеральный прокурор. А это, — он указал на самодовольно ухмыляющегося мужчину, повествующего о чём-то бабушке, — Вэнь Жохань, он адвокат по уголовным делам. Сюэ Ян посмотрел на него. — Стебёшься? — спросил он. Синчэнь непонимающе поднял брови. — Судья, прокурор и адвокат? — Да, они познакомились ещё в университете, — ответил Синчэнь. — Кстати! Мы с ними обычно обедаем. Бабушка просила позвать тебя. Хочешь? Сюэ Ян сощурился. — Стебёшься, — решил он, и Синчэнь прыснул, прикрывая губы ладонью. — Прости, — мягко извинился он, — ты на меня плохо влияешь. Сюэ Ян на это только ухмыльнулся, демонстрируя клычок, и развалился спиной у него на груди, в который уже раз протягивая руку за сигаретами. С ними на обед Синчэнь, конечно, сходил; просидел там какое-то время, в основном отвечая на вопросы по учёбе и слушая рассказы о работе, — а потом услышал, как что-то стучит в окно. Мелко, с интервалами, и совсем не сразу он понял, что кто-то кидает в стекло камушки. Бабушка даже не стала ругаться, только потаённо улыбнулась. — Иди, — сказала она, и Синчэнь благодарно сбежал, не прислушиваясь к тому, что ворчат у него за спиной. Когда бесконечный поток гостей иссяк, и в коридорах можно было появляться, не натыкаясь на кого-то нового, потихоньку стали разъезжаться родственники. В основном братья и сёстры Синчэня, которым нужно было работать, а заодно самые пожилые и самые маленькие; практически все дети и подростки оставались на полные каникулы, и когда Сюэ Ян узнал об этом, у него загорелись глаза. В итоге они облазили весь лес, иногда в компании Синчэня, иногда без него, устроили огромных масштабов снежную битву, только чудом не переломав половину сада, завалили Синчэня подарками, когда Сюэ Ян со скуки устроил им мастер-класс по рисованию, и все дети принеслись к Синчэню с рисунками. Иногда он даже умудрялся отвоёвывать своего парня у этой толпы юных конкурентов. На пару дней съездил с ним в ближайший город на продолжающиеся празднества, где они попросту объелись сладостей и провели большую часть времени в отеле, валяясь на кровати и глядя в окно на далёкие фейерверки. Всё вокруг казалось непривычным и странным, но по-хорошему; словно Синчэнь неожиданно попал в параллельный мир, где ему не о чем было беспокоиться, только следить, чтобы Сюэ Ян во время очередной игры в саду не разбил никому нос, бросившись не снежком, а ледышкой. Он даже не сразу осознал, кто ему пишет, когда увидел новые сообщения в чате университетской группы. Они обсуждали неожиданную смену преподавателя по одному из предметов, грядущие пересдачи, учёбу, до которой оставалось чуть больше недели — и Синчэнь с трудом верил, что время пролетело так быстро. Когда он поделился этим с Сюэ Яном, тот пожал плечами. — Вэй Усянь меня позавчера на работу ждал, — сказал он безразлично, и никакой строгий выговор не смог убедить его, что нельзя подставлять своего работодателя и своего друга. Но начавшиеся рабочие дни означали, что уедет ещё больше людей. Теперь они с Сюэ Яном были самыми взрослыми в доме, не считая бабушки и двух тёть Синчэня, которые планировали уехать через несколько дней. Своих родителей он тоже проводил в аэропорт; прощание с ними вышло тёплым, но всё же неловким. Синчэнь всё ждал, когда они скажут что-то о Сюэ Яне, который с ними не поехал, но в итоге они лишь пожелали ему удачного семестра и ушли регистрироваться на самолёт. О приближающейся учёбе Синчэнь предпочитал не думать. Он знал, что после возвращения домой у него будет ещё несколько дней, чтобы прийти в себя — но потом представлял, как снова нужно будет сидеть на парах, и что-то неприятно обрывалось в груди. И всё же он постепенно начал собирать вещи, скачал материалы к семинарам, которыми активно обменивались одногруппники, попытался читать их; Сюэ Ян, заметив это, как-то раз вырвал у него телефон прямо из рук. Синчэнь не знал, заметил ли он его ухудшающееся настроение или им попросту двигало желание вносить в жизнь хаос, но не стал возражать в любом случае. И как бы Синчэнь ни хотел отложить возвращение домой, рано или поздно выходные должны были закончиться. День отлёта наступил — холодный, снежный и серый, под стать его настроению. Он снова проснулся между Сюэ Яном и Шуанхуа, и какое-то время просто лежал и смотрел в потолок, думая о том, что уже завтра утром он проснётся в своей квартире. Или у Сюэ Яна, в узкой, непредназначенной для двоих кровати, с Цзянцзай, свернувшейся в ногах или между ними, и при мысли об этом стало чуть легче. В их части дома было совсем тихо; когда они всё же выползли на завтрак, в столовой оказалась только бабушка, читающая что-то в телефоне, и пара старших племянников, тоже уткнувшихся в экраны. Они лишь пожелали друг другу хорошего утра, а остальное время провели в молчании, и Синчэня это устраивало — он не был уверен, что сможет сейчас поддерживать разговор. После завтрака Шуанхуа пришёл крутиться в ногах, намекая, что его пора выгулять. Сюэ Ян со скучающим выражением лица щёлкнул его по мохнатому лбу и покосился на Синчэня. — Пойдёшь? — спросил он, но тот покачал головой. — Вечером. Пойду закончу собираться, — сказал он, и Сюэ Ян, пожав плечами, свистнул племянников и бросил им тащить остальную мелкоту. Синчэнь проводил их до сада, с улыбкой глядя, как Шуанхуа снежным тараном бросился в лес. Сюэ Ян, уже успевший достать сигареты, помахал ему, и ещё какое-то время Синчэнь просто следил за тем, как он лениво болтает о чём-то с детьми, а потом развернулся и ушёл в дом. На сборы у него не ушло много времени — основной задачей стало найти раскиданную по комнате одежду и не захватить ничего лишнего, вроде игрушек Шуанхуа, которые тот заботливо сложил Синчэню в чемодан. Он уже сворачивал последний свой свитер, когда в дверь постучали, и в комнату заглянула одна из младших племянниц. — Бабуля тебя зовёт, — сказала она и скрылась до того, как Синчэнь уточнил, куда именно звала его бабушка. Выбрав самое очевидное, он дошёл до её кабинета и не прогадал. Бабушка стояла у книжного шкафа; когда он окликнул её, она оглянулась, поманила его к себе и протянула книгу, накрест обмотанную красной лентой. Синчэнь взял её, оглядел — из-под ленты выглядывало название. Сборник сказок. — Передашь девочке, с которой живёт твой Сюэ Ян, — сказала бабушка с едва заметной улыбкой. Синчэнь удивлённо взглянул на неё. — А-Цин? — спросил он, и она усмехнулась. — Так вот, как её зовут. Он ни разу не назвал её по имени. Весьма… интересная манера общения, — сказала она, отходя от книжного шкафа и проходя за стол. Кабинет у неё не был большим. В основном так казалось из-за обилия книжных шкафов, но они всё равно не вызывали чувство тесноты — возможно, из-за широких окон, выходивших на сад, и светлого оттенка дерева, из которого была выполнена отделка. В детстве Синчэнь практически не вылезал из этого кабинета; иногда просто сидел и смотрел, как что-то делает бабушка, иногда читал школьные книги, иногда брал что-то с её полок и делал вид, что понимает запутанные формулировки юридического языка. — Да, он… не очень любит использовать имена, — ответил Синчэнь, проводя пальцем по корешку книги. Бабушка посмотрела на него из-под очков. Глаза у неё весело поблёскивали. — Я заметила. Как там он называет тебя? — спросила она, хотя должна была помнить. Синчэнь ощутил, как краснеют у него щёки. — Святошей, — ответил он, тоже подходя к столу. Помялся. Бабушка смотрела на него спокойно, без всякого осуждения, и всё равно под её взглядом Синчэнь смешался. Он никогда не чувствовал себя взрослым рядом с ней — но особенно сейчас. — Эм, — сказал он, хотя хотел сказать совсем другое. Мысли разлетелись. — Я… Я извиняюсь. За то, что привёз его, не предупредив. Ему не было стыдно за это — но он просто не знал, как спросить совершенно другое. Бабушка вздохнула. — Ты мог бы упомянуть, что с кем-то встречаешься, — согласилась она спокойно, а потом едва заметно качнула головой. Улыбнулась сама себе. — Но я всегда ждала, что ты приведёшь в дом мужчину. Просто… не этого. Синчэнь недоумённо нахмурился, и бабушка едва заметно, но красноречиво приподняла брови — и он охнул. — Ты ждала Цзычэня? — спросил он. Она пожала плечами. — Вы близкие друзья. Я бы не удивилась, — сказала она. — Он спокойный, амбициозный и явно заботится о тебе. Вы хорошо друг другу подходите. Но противоположности притягиваются, да? Бездумно Синчэнь скользнул ладонью к мочке уха, касаясь новых гвоздиков. Были ли они с Сюэ Яном и правда такими уж противоположностями? — Сюэ Ян тоже заботится, — заметил он тихо. — Он… просто… другой. Бабушка кивнула. — Я вижу, — сказала она, и хотела добавить что-то ещё, как за окном раздался неожиданный хохот. Она оглянулась. Синчэнь тоже выглянул в сад, и первое, что увидел — знакомый тёмный силуэт, согнувшийся пополам и звонко, по-гиеньи над чем-то хохочущий. Уже потом он заметил, что Шуанхуа активно припадает к земле, явно набросившись на кого-то со своими собачьими поцелуями, а Сюэ Ян просто смеётся над тем несчастным, кто попал под раздачу. Синчэнь улыбнулся — и прикрыл рот ладонью, когда Шуанхуа отозвался на смех и всем своим весом напрыгнул уже на Сюэ Яна, с лёгкостью заваливая того в снег. Теперь рассмеялись уже дети, а из сугроба донеслись глухие грязные ругательства, и Синчэнь проглотил собственный смех, заметив, как недовольно Сюэ Ян вскидывает ногу, словно хочет Шуанхуа ударить, а потом опускает её обратно. — Не закрывайся, — неожиданно сказала бабушка. Синчэнь вздрогнул — он почти забыл, что она сидела рядом. Посмотрел на неё, и она указала на его ладонь. — Ты стал чаще улыбаться. — Разве я редко улыбался? — спросил он. Бабушка покачала головой. — Не редко. Просто сейчас стал ещё чаще, — сказала она, немного щурясь и внимательно рассматривая его. — Что, нравится тебе с ним? Синчэнь выдохнул через нос, вновь просто улыбаясь, и она коротко рассмеялась, довольно кивнув. — Дети так быстро растут, — сказала она, качая головой. — Всегда странно встречать вас и понимать, что вы взрослые люди со своими семьями и жизнью. Кстати, — добавила она, склоняясь, чтобы достать из ящика стола какие-то листы, — раз уж мы заговорили про взрослую жизнь. Сун Цзычэнь просил меня подготовить письма с приглашением на практику для университета. Я нашла вам хорошие места. — Она выпрямилась и протянула документы Синчэню, и тот помедлил — но взял их. Посмотрел на собственное имя в одном из полей, и в груди снова шевельнулся червячок, глодавший его в последние дни. — Спасибо, — всё же сказал он и едва не отступил на шаг, подняв глаза на бабушку и встретившись с её проницательным взглядом. — Что такое?.. Она помолчала; в неожиданно наступившей тишине был слышен только повизгивающий смех детей и угрозы Сюэ Яна похоронить их всех под снегом, заглушённые толщей стекла. Синчэнь крепче сжал документы, распрямляя плечи. Его словно сканировали, и это ощущение было ему знакомо — в конце концов, он рос с бабушкой с детства. Она всегда знала, что у него на уме. Она видела его насквозь. И то, что она видела, нравилось ей не всегда. Но сейчас она лишь тихо вздохнула. — Синчэнь, — сказала она, не мягко, но мягче обычного, — не всегда люди знают, как будет лучше для них самих. Жизнь сложная, а ошибиться в ней просто. Ты это понимаешь? Синчэнь не ответил ей, упрямо сжимая губы. Он догадывался, к чему она ведёт. Он не был согласен. Но неожиданно она усмехнулась. — Столько дорог, что и не выбрать, но ведь пока не попробуешь — не узнаешь, согласись? Когда я поняла, что не могу иметь собственных детей, и решила взять ребёнка из детдома, никто не поддержал меня, хотя иногда только этого мне и хотелось. Но то, что многие считали ошибкой, привело меня к этой точке, — она кивнула в сторону окна, где между деревьев носился Шуанхуа, преследуемый детьми, а потом слегка склонила голову в сторону самого Синчэня. — Поэтому, если когда-нибудь ты захочешь свернуть с пути, который все считают правильным — не думай о других. Думай о себе. Не уверена, что ты никогда не пожалеешь об этом, но будешь знать, что хотя бы пытался. Синчэнь просто стоял с раскрытым ртом и не знал, что сказать. Он ждал не этого. Взгляд снова скользнул за окно, к Сюэ Яну, который пытался завалить Шуанхуа снегом и что-то шипел, то и дело вытирая с лица сыплющиеся с неба хлопья. Издалека не было видно его лица, но движения у него были быстрыми и дикими, и он действительно напоминал чем-то Цзянцзай, когда та выгибала спину и начинала шипеть. До него донёсся вздох. — Кыш, — сказала ему бабушка, взмахивая рукой. — Ты так светишься, что у меня глаза режет. Угомони своего партнёра и приходите на кухню. Будем готовить вам ужин перед отлётом. Синчэнь захлопал глазами, и она вскинула бровь. — Давай, у тебя двадцать минут. Я ещё должна собрать вам еды в дорогу. Но несмотря на деловой тон, морщинки вокруг её глаз выдавали потаённую улыбку, и Синчэнь прижал к себе книгу для А-Цин и письмо для Цзычэня. — Хорошо, — сказал он, и на выходе из кабинета заметил своё отражение в стекле книжного шкафа. Бабушка была права — он действительно светился.

***

Первое, что Сюэ Ян сделал после прилёта — это схватил А-Цин за ухо и утащил в свою комнату, где заперся, оставив Синчэня с чемоданом посреди коридора. Из-за двери раздался злобный шёпот, и он вздохнул, кивнул сам себе и пошёл на кухню делать чай, давно уже привычный к этому семейному проявлению лёгкого насилия. На всякий случай он прислушивался к тому, что происходит за дверью, но не к словам; судя по тому, как орала на Сюэ Яна А-Цин, помощь нужна была явно не ей. Она выбежала пару минут спустя. — Просто признайся, что ты с ним трахаешься! — проорал ей вслед Сюэ Ян. — Пошёл на хуй! — взвизгнула А-Цин, залетая в кухню. — Я же сказала, тупая ты рожа, что мы просто друзья! Она буквально врезалась в Синчэня, который охнул, но покорно обнял её за пояс. — С кем вы друзья? — спросил он, и она вместе с вошедшим Сюэ Яном рявкнули: — Ни с кем! Синчэнь прыснул и пожал плечами, позволяя переменить тему. Удивительно, насколько он соскучился по А-Цин всего за две недели вне дома. И не только по А-Цин — по маленькой кухне, заставленной немытыми чашками, по дивану, изодранному острыми когтями Цзянцзай, по самой Цзянцзай, которая вошла в кухню несколькими минутами позже, распушив огромный чёрный хвост и сразу же отправившись виться между ног Синчэня. Перед тем, как погладить её, он посмотрел на Сюэ Яна — и тот, кривясь, едва заметно кивнул. Синчэнь подхватил Цзянцзай на руки. — Иди сюда, — позвал он, аккуратно придерживая её, чтобы она не вырывалась, но её, кажется, полностью устраивало лежать у Синчэня в руках. Даже когда Сюэ Ян почесал её между ушей, она только подёргала носом и не попыталась откусить ему пальцы — пока он не ткнул её в нос, конечно, потому что после этого срочно пришлось лезть за свежими пластырями. И это было привычно. Вопли, и царапины, и споры — Синчэнь к ним привык, и погрузиться в них обратно было настолько легко и просто, словно он прожил так всю жизнь. Февраль заканчивался. Слова бабушки всплывали в голове практически ежедневно; каждый раз, улыбаясь, он ловил себя на этом — и понимал, что она была права. Даже подступающая учёба перестала давить так сильно. Возможно, потому что Сюэ Ян попросту взял и заглушил ему чат группы, а Синчэнь малодушно не стал включать уведомления обратно. Или потому что Цзычэнь пару раз приезжал к нему, чтобы вместе вспомнить уже пройденные основы, и Синчэнь просто рад был провести с ним время и послушать, как он говорит. С этих их подготовок он не вынес ничего, связанного с учёбой; зато прекрасно помнил, как Цзычэнь рассказывал про свою семью, к которой он всё же уехал на праздники, про Фусюэ, его домашнего ящера, и как с едва заметной улыбкой слушал, как Синчэнь рассказывает про собственные каникулы. Цзычэнь бы этого, наверное, не понял. Он поблагодарил его за переданные новости о практике, и Синчэнь видел целеустремлённый огонёк в его глазах. Раньше ему казалось, что он разделял это чувство — а теперь думал, что, может, обманывал сам себя. Когда учёба вновь началась, Синчэнь не ощутил ничего, кроме невероятного нежелания на неё идти. И он почти не пошёл — когда прозвенел первый будильник, Сюэ Ян обернулся вокруг него удавом, весь тёплый со сна, прошептал на ухо, что сделает буквально что угодно, если Синчэнь останется в постели, и только невероятным усилием воли Синчэнь всё же смог пойти собираться. И оказалось, что на парах невыносимо скучно. Ему всё ещё нравились некоторые из них — криминология, судебная экспертиза, юридическая психология, — но на остальных он просто смотрел в доску и вспоминал писать конспект, только когда Цзычэнь бросал на него долгие взгляды. А Сюэ Ян снова его отвлекал. После инцидента с дракой он не мог спокойно проходить в университет, хотя говорил, что рано или поздно Мэн Яо перебесится и даст ему новый пропуск; зато главной задачей своей жизни он теперь считал забрасывание Синчэня какими-то дурацкими мемами, от которых тот смеялся так, что на него косились преподаватели. И теперь он мог встречать его — ждал у ворот университета, соглашался даже провожать вместе с Синчэнем Цзычэня до остановки, потому что они сошлись на взаимном игнорировании, а потом тащил либо домой, либо куда-нибудь в кафе, если потом нужно было возвращаться на работу. Где-то на периферии сознания маячили мысли о будущей пересдаче, подогреваемые обсуждениями одногруппников и самим преподавателем, который продолжал вести свой курс. Конкретно к Синчэню он больше не придирался, потому что был недоволен большей половиной группы, но напоминал всё равно каждую лекцию. Синчэнь даже пытался готовиться. Он садился, он открывал ноутбук, открывал свой проект, открывал конспекты, проводил пятнадцать минут — и отвлекался на Цзянцзай, пришедшую полежать на коленях, или на А-Цин, у которой что-то не получалось в домашней работе, или на Сюэ Яна, который приходил домой и требовал есть и целоваться. Цзычэнь предлагал помочь. Пока что Синчэнь не соглашался — не хотел отвлекать его от других предметов, да и время пока что было. Так он каждый раз и говорил себе — что у него было время; Сюэ Ян бормотал те же слова ему на ухо, забираясь пальцами под футболку, и Синчэнь просто сдавался, но на самом деле не чувствовал себя сдающимся. Просто никакое гражданское право не могло с этим сравниться. Примерно этим они были заняты одним из вечеров где-то в конце первой недели марта. Солнце только спускалось к горизонту и отсвечивало от окон домов яркими бликами, заливавшими всю крохотную кухню и то и дело попадающими в глаза. Синчэнь сидел на диване перед раскрытым ноутбуком, где до сих пор играло какое-то видео с разбором дела, начитываемое бесконечно усталым мужским голосом. Но Синчэнь не слушал, что там происходило — потому что колени у него были заняты Сюэ Яном, пять минут назад вернувшимся от Вэй Усяня. От его ладоней, лежащих у Синчэня на лице, до сих пор пахло дезинфектором, а изо рта — жуткой смесью шоколада и сигарет, но им обоим было плевать, потому что Синчэнь уже успел запустить ладони Сюэ Яну под толстовку, и взгляд у того был довольный, тёмный, по-кошачьему хитрый. — Как универ? — промурлыкал он Синчэню в губы, словно не знал, что универ сейчас был последним, о чём тот мог думать. Поэтому вместо ответа он обвил его за пояс, вжимая в себя ближе, целуя ещё горячее и слыша в ответ самодовольный смешок. Хотелось сидеть так вечно; может, на него действительно влияла весна и пришедшая вместе с ней хорошая, солнечная погода, давно уже высушившая последние лужицы от подтаявшего снега — может, на него всё ещё влиял сам Сюэ Ян, бесцеремонно заваливающийся на него, когда бы ни хотелось. — Пойдём в комнату? — пробормотал он, отрываясь от его губ. А-Цин пока не пришла, хотя уроки у неё уже должны были закончиться — значит, она где-то гуляла и могла вернуться поздно. Может, даже предупредила его — последние полчаса он не заглядывал в сообщения. Значит, у них было немного времени, и Сюэ Ян тоже, видимо, понял это, потому что слегка сощурился. — Нахуя? — спросил он, медленно, нагло улыбаясь краем губ. — Здесь интереснее. — Здесь неудобнее, — мягко возразил Синчэнь, проводя руками по его спине, практически касающейся края столешницы. Да и ему самому было даже не вытянуть ноги, потому что они стукались о стул, а стул отодвинуть не получалось, потому что он упирался в рюкзак, который в свою очередь лежал у кухонного шкафчика и упорно отказывался сдвигаться вбок. — Просто у кого-то нет фантазии, Святоша, — ответил ему Сюэ Ян, приподнялся, подтолкнул ноутбук подальше — что-то свалилось на пол, но хотя бы не разбилось, — и уселся на стол, широко разводя ноги. Синчэнь уставился на него, подняв голову, и Сюэ Ян ухмыльнулся. — Что скажешь? У Синчэня не было ответа. У него горели лицо и уши, а кровь быстро хлынула вниз. Он подался вперёд, укладываясь щекой на бедро Сюэ Яна всего в нескольких сантиметрах от его паха. Но когда он открыл рот, чтобы ответить, входная дверь хлопнула. Он подался назад — но не успел, потому что Сюэ Ян ухватил его за волосы, не давая отстраниться слишком далеко, и влетевшая на кухню А-Цин, с шумом бросившая на пол сумку, только и успела, что раздражённо начать: — Я так заеба… — а потом она осознала, что именно видит, и застыла. Синчэнь стряхнул с себя ладонь Сюэ Яна, отодвинулся полностью, неловко улыбнулся ей — и неожиданно лицо у неё исказилось. Она закусила губу, посмотрела на них злыми глазами, и с пробравшим до костей ужасом Синчэнь заметил в них заблестевшие слёзы. Она заставала их не в первый раз, но никогда ещё не реагировала… так. — А-Цин? — спросил он, приподнимаясь, и вместо ответа она развернулась и выскочила из комнаты. Хлопнула дверь её спальни. Синчэнь посмотрел на Сюэ Яна. Тот ответил ему приподнятой бровью. — Чё это она? — спросил он, и Синчэнь поспешно выбрался из-за стола, выглядывая в коридор, словно мог бы увидеть причину расстройства А-Цин там. Но увидел он только высунувшуюся из шкафа Цзянцзай. Ну, она тоже могла помочь. К тому времени, как он осторожно вытащил её и взял на руки, Сюэ Ян тоже вышел в коридор, поправляя толстовку. Выглядел он озадаченным, и Синчэнь, коротко посмотрев на него, кивнул в сторону двери А-Цин. — А чего я-то? — сказал Сюэ Ян, закатывая глаза, но всё равно вышел вперёд. Стучать он не стал — просто вошёл, и Синчэнь заглянул в комнату вслед за ним, обнаруживая А-Цин сидящей на кровати. Она не плакала, не совсем, но громко шмыгала носом, и веки у неё едва заметно покраснели. При виде него она быстро вытерла лицо рукавом. Синчэнь присел перед ней, осторожно перекладывая Цзянцзай к ней на колени. Взял её руку в свою, переложил на мягкую шерсть, и А-Цин шмыгнула носом ещё раз — и разревелась уже всерьёз. Синчэнь в панике оглянулся на Сюэ Яна. Тот закрыл дверь и развалился на кровати рядом с А-Цин. — Чего ревёшь? — спросил он. А-Цин зыркнула на него, и Синчэнь тоже посмотрел хмуро, сомневаясь, что такой тон ей поможет. — А-Ян, — сказал он с упрёком. Сюэ Ян кисло на него глянул, но сел ровнее. — Сестрёнка, — проворковал он, — ну ты чего плачешь? Тебя обидел плохой мальчик? Сучки в школе снова сказали, что ты маленькая уродина? Кого гэгэ надо закопать? Тон у него был таким слащавым, что даже Синчэнь уставился на него с удивлением, а А-Цин и вовсе раскрыла рот, судорожно дыша и шмыгая. — Ты ебанулся? — спросила она, и Сюэ Ян ухмыльнулся во весь рот. — Ну помогло же, — сказал он уже обычным голосом. А-Цин ударила его в бок, и он в ответ несильно дал ей по уху. Цзянцзай недовольно завозилась, попытавшись встать и уйти с колен, но Синчэнь придержал её мягкой ладонью, потому что слёзы до сих пор катились по щекам А-Цин. Он вообще не помнил, чтобы она при нём плакала — вот так, взахлёб, с покрасневшим носом и глазами и полностью влажным лицом. Он погладил её по руке — и она, снова глубоко вздохнув, согнулась и уткнулась лицом ему в плечо. — Эй, — недовольно сказал Сюэ Ян, но Синчэнь приложил палец к губам и просто погладил А-Цин по голове, позволяя ей выплакаться. Она вздрагивала, злобно вытирала нос рукой, а лицо — о футболку Синчэня, но всё равно ей понадобилось несколько долгих минут, чтобы прийти в себя, и даже тогда она не отстранилась. Только устроилась на его плече поудобнее, и всё же зарылась пальцами в густую шерсть Цзянцзай, поглаживая её вместе с Синчэнем. Тот подождал ещё немного, но она всё молчала, и поэтому он осторожно спросил: — Что случилось? Что-то в школе? Она шумно вздохнула и отодвинулась. Потёрла лицо. — Я заебалась! — сказала она рвано. — Я заебалась, я заебалась, я заебалась, не хочу туда больше идти! Она бессильно стукнула кулаком по кровати, и Сюэ Ян едва слышно фыркнул. — Охуеть откровение, — сказал он. — Не хочешь — не ходи, кто тебя заставлять будет? Лично мне похуй. Лично Синчэню похуй не было, что, он надеялся, по нему было видно. А-Цин на него, правда, не смотрела — вместо этого она злобно ощерилась на Сюэ Яна. — И что мне потом, в канаве подыхать или работать хуй знает где, как тебе? Сюэ Ян безразлично пожал плечами. — Мне-то какая разница? — спросил он. — Я даже не ебу, что у тебя там случилось. Что, мне снова переться в школу? — Да кому ты там нужен, — прошипела А-Цин. — Как будто тебя хоть что-то ебёт! Ты вообще после школы год хуйнёй прострадал, а мне надо готовиться к сраным экзаменам! Ты вообще представляешь, сколько нам всякого говна задают? Я постоянно всё это делаю, потому что мне, в отличие от тебя, не похуй! Ты в последний год вообще в школе-то появлялся? Сюэ Ян мельком закатил глаза, словно вспоминая. — Ну, так, бывало, — ответил он. Потом противно ухмыльнулся. — Но выпускные экзы-то я сдал. Надо быть совсем долбоёбом, чтобы их завалить. А-Цин резко обернулась на него; Цзянцзай, коротко мявкнув, вывернулась из-под руки Синчэня, и поэтому он не успел перехватить руку А-Цин — зато успел Сюэ Ян, хватая её за кисть буквально в сантиметре от своего лица. — Я тебе руку сломаю, — выплюнул он. — Совсем поехала, сучка?! Как будто я виноват, что ты заебалась! А-Цин подавилась вздохом. — А ты не виноват?! — с такой же яростью прошипела она. — От тебя я, думаешь, не заебалась?! Ты вообще хоть что-нибудь делаешь, кроме как сосёшься с гэгэ? Каждый раз, гондон, я прихожу, а вы пытаетесь друг другу лица отгрызть, я пытаюсь учиться — а вы за стенкой долбитесь или ржёте, а если нет, то ты играешь в свои сраные шутеры на весь дом, как будто у тебя наушников нет! У гэгэ хотя бы Сун Цзычэнь есть, чтобы с ним нормально позаниматься, а со мной-то он только математику учит! А у меня помимо сраной математики столько говна, к которому я даже не приступала! И ты мне говоришь, что ты не виноват?! Она сорвалась на крик и резко замолчала — а мгновение спустя Синчэнь осознал, что это из-за него, потому что он слишком сильно сжал её колено. Поспешно разжав пальцы, он слегка отодвинулся. — Извини, — сказал он, и извинялся не только за то, что случайно сделал больно. Он даже не замечал, что… — Извини, — повторил он, и А-Цин уставилась на него в ужасе. Кажется, до неё только-только дошло, что именно она сказала, и что не один Сюэ Ян был виноват в том, что ей мешали учиться; в конце концов, очень сложно было «сосаться с гэгэ» без его прямого участия. — Нет, — сказала она немного испуганно. Икнула, вырвала руку у Сюэ Яна и схватила Синчэня за ладонь. — Нет, я не это имела в виду… Она краснела, и Синчэнь краснел тоже, свободной ладонью прикрывая лицо. Господи, как же ему было неловко. Серьёзно. Он же был взрослым человеком, старше их обоих — а А-Цин делала ему выговор, и заслуженный. — Боги, — выдохнул он, слабо смеясь. — Пожалуйста, прости. Мы больше не будем, обещаю. А-Цин крепче сжала его ладонь. Она не смотрела ему в глаза, вместо этого упрямо сверлила взглядом какую-то точку прямо у него за плечом и хмурила свои тонкие брови, немного дуя губы. — Я правда не это имела в виду, — буркнула она. — Я не хочу, чтобы ты жил у себя, я просто… — Дурында, — бросил Сюэ Ян, и она метнула на него злобный взгляд, но ничего не сказала. Синчэнь вздохнул. — Да нет, — сказал он. — Трём взрослым людям в одной квартире действительно неудобно, особенно сейчас. Я могу уходить ночевать к себе, как раньше, если вы… — Нет, — сказали они одновременно. Синчэнь прервался, посмотрел на них и слабо улыбнулся. — Только ночевать, — заверил он. — Я всё равно буду вам готовить и сидеть с вами, когда у тебя будет время, А-Цин, просто так я буду меньше мешаться. — Ты не мешаешься, — буркнула она, потирая красные глаза. Синчэнь осторожно отвёл её руку, чтобы она случайно не занесла грязь. — Не, правда, не уходи от нас. — Да уж, какого хрена ты должен уходить, если это Мелкой тут все мешают? Может, ты сама свалишь? — любезно поинтересовался Сюэ Ян. Синчэнь неодобрительно посмотрел на него, открыл было рот, чтобы перевести тему, а потом закрыл. Поудобнее сел на полу, задумчиво хмурясь. На самом деле, это ведь не было такой уж плохой идеей. — Сейчас, — сказал он, встал и вышел из комнаты, чтобы покопаться в кармане куртки, висящей в коридоре. Сюэ Ян выглянул ему вслед, с любопытством приподнимая брови, но Синчэнь очень быстро вернулся и снова занял своё место на коленях перед А-Цин. — Вот, — сказал он и вложил ей в руку свои ключи. А-Цин посмотрела на них, словно не понимала, что это. Синчэнь улыбнулся. — Я всё равно там почти не бываю, — сказал он. — Мы можем просто поменяться. Можешь приходить, когда угодно, чтобы позаниматься в тишине — или просто так. Или можешь пожить там, если захочешь. Только приходи на ужин сюда, хорошо? — попросил он серьёзно. — Я буду без тебя скучать. — Ты свихнулся, — сказал Сюэ Ян. Синчэнь пожал плечами. Он так не считал. — Мне кажется, это хорошее решение, — заметил он. — А-Цин сейчас нужно сосредоточиться. И, кстати, она может заниматься там с Цзычэнем. Лучше там, чем в кафе, согласись? У Сюэ Яна дёрнулись губы, но он сжал их в тонкую линию, и несколько секунд они с А-Цин просто смотрели друг другу в глаза, словно пытались выжечь друг другу душу. Синчэнь уложил ладони им на колени, только Сюэ Яну слегка надавил на ногу. Тот резко фыркнул. — Да и похуй, — сказал он. — Можешь валить. Мне-то какая разница. Но выглядел он так, словно разница для него была, и большая, и Синчэнь успокаивающе погладил его колено большим пальцем. Потом можно было убедить его словами, но пока — хотя бы так. — Тебе не обязательно соглашаться, — сказал он А-Цин. — Но я говорил серьёзно. Подумай, хорошо? Можешь просто попробовать. Мы с Сюэ Яном тебе поможем. — Сомневаюсь, — буркнула она, покосившись на Сюэ Яна, но потом мелко, едва заметно кивнула. Словно заметив это и разозлившись на себя же, кивнула ещё раз, уже решительнее. — Спасибо, гэгэ. И, ну. В общем. Извини. Синчэнь улыбнулся, медленно выдыхая. — Всё хорошо, — честно сказал он. — Сходи умойся, ладно? И приходи на кухню, приготовим ужин, а потом можем выйти погулять, если у тебя есть время. Заодно поймаем что-нибудь для мухоловки, а то она тоже давно не ела. — А можем скормить ей Сюэ Яна? — спросила А-Цин. Сюэ Ян мстительно ущипнул её за бок, и она стукнула его по руке. Синчэнь едва заметно покачал головой, глядя на то, как они постепенно начинают пихаться всё сильнее и сильнее, распаляясь в своей полусерьезной драке. Но А-Цин больше не плакала, а из-за красных глаз выглядела только яростнее прежнего, и Синчэнь решил, что всё с ними будет хорошо. Потом подумал, что именно решил предложить А-Цин — и что именно это значило для его с Сюэ Яном отношений. Какой небольшой, но важный шажок он только что сделал вперёд. Когда Сюэ Ян пихнул А-Цин на кровать и попытался её задушить, радостно скалясь, а она в ответ забила его коленями по спине, он подавил рвущийся из горла смех и решил, что точно не пожалеет.

***

А-Цин поменялась с Синчэнем квартирами на ближайших же выходных, хотя всю прошедшую неделю Синчэнь следил за тем, чтобы не мешать ей и лишний раз не шуметь. Но она, успокоившись, явно оценила открывающиеся перед ней возможности, поэтому все выходные они провели в магазинах, покупая ей новое постельное бельё и новые шторы, потому что у Синчэня они были «скучные». Синчэнь только неловко улыбался на эти слова — он едва ли интересовался тем, какие у него висят шторы. Он помог ей немного прибраться, нашёл для мухоловки самое светлое место — А-Цин отвоевала её от Сюэ Яна, пусть тот из чистого чувства противоречия и возмущался, что это был его подарок — и приготовил еды, которой хватило бы на ближайшие несколько дней. Уже на пороге А-Цин крепко его обняла, вставая на цыпочки — и заставила поклясться, что он не будет заниматься с Сюэ Яном никакими гадостями. Потом он вернулся домой, и Сюэ Ян вышел из ванной абсолютно голым, и в итоге большую половину вечера Синчэнь провёл перегнутым через кухонный стол и срывающим голос от стонов. Сюэ Яна явно заводила мысль, что они остались одни, и что вся квартира была в их распоряжении. К утру понедельника у Синчэня так болело всё тело, что он действительно думал никуда не идти, но в итоге кое-как выполз из постели и даже замазал синяки тональником, оставленным А-Цин. Получилось плохо и всё равно заметно, но теперь попросить помочь было некого. Они договорились, что А-Цин будет приходить к ним, когда у неё будет время, но приходила она практически каждый вечер на ужин; Сюэ Ян пытался её гонять, но безуспешно — она огрызалась, что это всё ещё её дом, и вообще, она пришла в гости не к нему, а к Синчэню, и сам Синчэнь был только рад лишний раз провести с ней время. Но когда она всё же была занята, или когда решала посвятить выходные учёбе, Синчэнь с Сюэ Яном оставались одни. Они и так жили вместе. Переезд А-Цин не должен был ничего серьёзно изменить — и кардинальных изменений не произошло, конечно. Но вот мелочи… поменялись. Дело было даже не в сексе, хотя приятно было иметь возможность не прислушиваться, чем занята А-Цин, или не надевать футболку, выходя из душа, или посреди ночи встать и без одежды выйти на кухню за водой. Просто появилась возможность… расслабиться. Быть чуть менее… старшим братом, хотя только после переезда А-Цин Синчэнь вообще заметил, что он так себя вёл. А ещё все домашние обязанности, которые брала на себя А-Цин, пусть и с недовольством, теперь упали на них двоих. Вернее, на Синчэня, потому что Сюэ Ян ни за что бы ни занялся чем-то сам. Он не то чтобы любил бардак — ему было просто плевать, что было прекрасно видно по его комнате, а убирался он только после просьб Синчэня, и то постоянно лез к нему, чтобы ухватить мокрой мыльной рукой за задницу или запихнуть ему пылесос под футболку. Зато на что Синчэнь точно не мог жаловаться — так это на скуку. Даже в те редкие моменты, что он всё же учился, Сюэ Ян обвивался вокруг него и иногда просто скользил ладонями по животу и бокам, иногда — устраивался подремать, а иногда лениво цапался с Цзянцзай, которая занимала колени Синчэня. В те куда более частые моменты, когда он откладывал учёбу на следующие дни, они вместе готовили, смотрели сериалы — в основном анимационные и с огромным количеством насилия и шуток, от которых Синчэнь хохотал до хрипоты, а Сюэ Ян называл их ужасными, что не мешало ему тоже смеяться. Ещё Сюэ Ян показал ему, во что он играет, и немного поучил его; Синчэня игры не затягивали, но он был готов и просто посмотреть, как Сюэ Ян разносит кого-то в очередной раз. Правда, в большинстве случаев Синчэнь понятия не имел, что именно происходит на экране, зато аудиторию составлял крайне заинтересованную и крайне доверчивую. Вся одежда, все шампуни, все предметы быта у них давно уже перемешались. Так было и раньше, но Синчэнь всегда пытался соблюдать какой-то порядок, хотя бы отделять их от вещей А-Цин. Теперь этого делать не нужно было, и он ловил себя на том, что надевает штаны Сюэ Яна, оставленные в ванной, или замечал, что Сюэ Ян пользуется его бальзамом для волос, потому что его забавляло, какими мягкими они после этого становятся. Единственное, что не менялось — нежелание Сюэ Яна ходить дома в собственной одежде. Несмотря на смешавшийся гардероб, если уж он брал какую-нибудь футболку — она обязательно принадлежала Синчэню, и ему было без разницы, чистая ли она и не пришлось ли за ней лезть на самое дно шкафа. Это было забавно и немного льстило, и Синчэнь никогда не ощущал себя настолько собственником, как в такие моменты. Это, впрочем, не мешало ему его дразнить — по крайней мере, пытаться. Потому что когда он нашёл и купил несколько футболок в пастельных цветах, расписанных лозунгами в духе «живи одним днём» и «не время отдыхать», Сюэ Ян откопал среди них единственную розовую с крупным «делай добро» на груди, пришел в ней на кухню, где ел Синчэнь, поставил ногу ему на колено и ткнул в надпись. — Делай добро, — сказал он с ухмылкой. Под добром он подразумевал, разумеется, минет. Но помимо того, насколько легко Сюэ Ян соблазнял его на секс, безумно тактильный и охочий до близости, Синчэнь замечал за ним и другие привычки. Те, на которые раньше не обращал внимания, а теперь они стали бросаться в глаза. Самым очевидным было чтение. Сюэ Ян и раньше читал, что попадалось под руку, Синчэнь это знал — в конце концов, он видел, что Сюэ Ян брал в библиотеке. Просто он не осознавал масштабы разброса. Сюэ Ян мог читать что угодно. Для него не было книг, которые ему не нравились — даже неинтересные он дочитывал, а потом шёл ругаться в интернет, доказывая то, насколько книга скучная или интересная в зависимости от позиции оппонента. Ради интереса Синчэнь иногда разглядывал обложки или экран его телефона, любопытствуя, что именно он читает в этот раз. Пока что попались учебник по физике для первого курса, детская книга про драконов, сборник «10 главных загадок человечества», какой-то детектив и один ужасный, практически нечитаемый любовный роман. От последнего Синчэнь пришёл в такое недоумение, что сказал об этом Сюэ Яну — и пожалел, потому что следующие несколько дней тот зачитывал ему самые «сочные», как выразился он, постельные сцены — и из самого романа, и из его продолжений. Синчэнь смеялся, но говорил, что такие позы невозможны физически, а Сюэ Ян шевелил бровями и предлагал поэкспериментировать. — Ты вообще читаешь что-нибудь нормальное? — как-то спросил его Синчэнь, когда горло уже побаливало от смеха. Была уже ночь, и они просто валялись на кровати, закончив с делами; Синчэнь смотрел видео по психологии, рекомендованные его преподавателем, а Сюэ Ян снова читал, то и дело перетягивая внимание на себя. В ответ на вопрос он ухмыльнулся. — «Её рука», — процитировал он, — «двинулась вверх от моего колена, чтобы покорить мой член, холодный и безжизненный, как Северный полюс…» Детка, у меня чёт тоже всё холодное и безжизненное, как насчёт… Синчэнь закрыл ему рот ладонью. — Если у тебя всё холодное и безжизненное, то тебе нужно к врачу, — сказал он, сдерживая смех. — Ну правда. Неужели у тебя нет чего-то более… серьёзного? Сюэ Ян закатил глаза. — Какой ты нудный, — пробубнил он из-под его ладони. Синчэнь отнял руку, и Сюэ Ян, потянувшись, встал. Подошёл к столу, присел, покопался там в ящиках и извлёк книгу в голубой обложке. Она показалась Синчэню знакомой, и он тоже приподнялся на локтях, щурясь. — Это… Сюэ Ян перелистнул пару страниц. Откашлялся. — Стих называется «Бля», — сказал он. Посмотрел на Синчэня и с чувством зачёл: — «Вот бля», — и Синчэнь, рассмеявшись, от него отмахнулся. — Ну тебя, — сказал он добродушно, скрещивая ноги. Он вспомнил правильно: в руках у Сюэ Яна был тот самый сборник стихов, который он забрал из библиотеки ещё в начале семестра. Синчэню и тогда было интересно в него заглянуть, но, учитывая, какие… натянутые были у них тогда отношения… Он усмехнулся. Казалось, это было безумно давно. — Ты так его и не вернул? Тебя же не оштрафуют? Сюэ Ян посмотрел на него, как на идиота. Синчэнь вздохнул. — Ладно, — сказал он. — Прочитаешь мне что-нибудь… хорошее? И не про члены, пожалуйста. Сюэ Ян ухмыльнулся, словно Синчэнь сам подписал себе смертный приговор, перелистнул ещё пару страниц, а потом словно вспомнил что-то и нащупал пальцем один из загнутых уголков. Открыл его, и усмешка его стала ещё довольнее. — Ты сам попросил, — предупредил он и начал: — «Когда ты ушёл, я остался — холодным, разбитым, без чувств…» Он сел рядом с Синчэнем полубоком, близко, но не давая заглянуть в книгу, быстро вскинул на него глаза, продолжил: — «А всё потому, что твоя любовь согревала меня, с ней я чувствовал себя полноценным, с ней я чувствовал то, чего раньше не знал…» Его рука коснулась колена замершего Синчэня. — «А ещё потому», — произнёс он, — «что ты порубил меня на куски и бросил их в морозилку». И он расхохотался, как припадочный, и пихнул Синчэню в лицо книгу, где было написано именно то, что он только что прочитал. Синчэню даже пришлось забрать у него сборник, чтобы он не упал, но это помогло мало — от хохота Сюэ Яна он рассмеялся сам, легко хлопая его по руке. — Так нечестно, — сказал он, — ты ведь обещал хорошее! — Это отличное стихотворение, — с кусачей ухмылкой возразил Сюэ Ян, и Синчэнь легко толкнул его в грудь — а он взял и завалился на спину, утаскивая его за собой. В его взгляде читалось дикое удовольствие. Синчэнь поцеловал его, коротко, в лоб. — А что-нибудь без расчленёнки? — попросил он. — Ни расчленёнки, ни членов, — проворчал Сюэ Ян. Потом посмотрел на него, подумал — и дотянулся до книги. Открыл другую закладку, потом следующую, и снова закрыл, только скользнув взглядом по строчкам, словно хотел себе их напомнить. — Ладно. Есть одна. Никак не связанная с тобой. Синчэнь с интересом приподнялся на руках, глядя на него сверху вниз. У Сюэ Яна потемнели глаза. Протянув руку, он запустил пальцы Синчэню в волосы. — «Люблю тебя таким, какой ты есть, но ты себя не видишь так, как я», — сказал он тихо, водя ногтями ему по затылку. — «Хватит пытаться быть идеальным. Поверь, пусть лучше идеал копирует тебя». Синчэнь ждал, что он продолжит какой-нибудь шуткой, добавит ещё что-нибудь, но Сюэ Ян молчал. Постепенно, словно приливом, кровь поднялась к лицу и обожгла его так, что пришлось повалиться Сюэ Яну на грудь, не давая ему увидеть алых щёк. Но всё равно Сюэ Ян низко рассмеялся. — Хочешь поебаться? — спросил он как ни в чём не бывало. Что не удивительно, Синчэнь очень хотел. Вопреки словам Сюэ Яна, он не считал себя идеальным. Он хотел бы быть им — но с каждым днём замечал в себе всё больше и больше черт, которые раньше считал неприемлемыми. Иногда он задумывался об этом — о том, что было бы, встреть он себя на год моложе. Что бы он о себе подумал — и что бы подумали о нём самом? Вся его новая жизнь — все вечера, проведённые с Сюэ Яном, походы в магазин с А-Цин, походы в школу к её учителям, забота о Цзянцзай и мухоловке, домашние дела — всё это вытеснило собой предыдущие его заботы. Даже с Цзычэнем они уже несколько раз сходили в кафе просто так, посидеть и поговорить, без предлога учёбы. И Синчэнь знал, что это должно было его беспокоить. Не мог же он просто взять и перестать заботиться о том, чему посвятил несколько лет своей жизни? Но он вспоминал все вечера, проведённые за зубрёжкой, думал о проектах, которые уже выполнил, даже перечитывал их и каждый раз думал: вот этим он занимался? Вот это он считал главной задачей своей жизни? Когда до пересдачи осталась неделя, даже Сюэ Ян начал что-то замечать. — Ну что, помочь тебе? — спросил он, кивая на лежащий на столе конспект. — Могу снова погонять по вопросам. За желание, раз уж прошлое я бездарно въебал. Синчэнь тоже посмотрел на конспект и просто улыбнулся. — Не надо, — сказал он. Сюэ Ян изогнул бровь. — Желание зажал? — спросил он. Синчэнь покачал головой. — Я просто не буду учить, — ответил он, и Сюэ Ян сначала внимательно на него глянул, а мгновение спустя безразлично пожал плечами. — Ну, похуй тогда. Пошли завалимся к Мелкой с мороженым, её подоёбываем? — предложил он, и Синчэнь согласился. Он действительно не стал ничего доучивать. Только перечитал пару раз свои заметки и пошёл на пересдачу так; он не был уверен, что сдаст на высший балл, хотя на сессии рассчитывал именно на него, но неожиданно оценка перестала его беспокоить. В итоге он получил свои восемьдесят три балла — и когда преподаватель с неохотой предложил ему пересдать ещё раз, он отказался. С улыбкой посмотрел на удивление в его глазах, получил свою оценку и ушёл, потому что хотел успеть забрать из школы А-Цин, чтобы потом с ней и Цзычэнем поехать в парк. Правда, он не был готов к тому, что буквально на следующий день его вызовут в учебный офис, где целых три человека поинтересуются, всё ли у него хорошо в жизни, нет ли у него проблем и что случилось такого, что он неожиданно упал в рейтинге университета на четырнадцатое место. Когда он рассказал об этом Сюэ Яну, тот чуть не разрыдался от смеха. — Святоша пошёл в разнос, — сказал он издевательски, но от его взгляда в груди сворачивалось приятное чувство, словно Цзянцзай устроилась тёплым клубком глубоко внутри. Он не считал, что действительно «пошёл в разнос», хотя мысль об этом иррационально приводила в какое-то подобие удивлённого восторга. Он ведь просто… один раз не стал доводить себя до бессонных ночей из-за учёбы, и всё. По крайней мере, так он думал до следующего утра, до момента, когда в семь тридцать он проснулся в университет, а Сюэ Ян уже был на ногах. Он ввалился в комнату с зубной щёткой во рту, когда Синчэнь выключал будильник, пробубнил: — Здарова, — и полез в шкаф, рыться в полотенцах. — Доброе утро, — ответил Синчэнь, смаргивая сонливость. — Ты уже встал? Он не помнил, когда Сюэ Ян в последний раз просыпался раньше него; обычно потому что ложился где-то под утро, но ещё потому что ему попросту нравилось дразнить Синчэня, валяясь в кровати и потягиваясь, пока тот собирается на учёбу. Сегодня Сюэ Ян выглядел бодро. — А, — сказал он, вытаскивая щётку изо рта и, кажется, сглатывая пасту. Синчэнь посмотрел на него с тревогой. — В техноложке идёт неделя открытых лекций, хочу смотаться, послушать. Там сегодня будет про психологию цвета в дизайне. Звучит вроде не уныло. Скорее, очень даже интересно. Синчэнь вздохнул. — Прямо с утра? — спросил он. Сюэ Ян передёрнул плечами. — Да это обычные студенческие лекции, просто со свободным входом. Кинуть ссылку на программу? — Если она днём, я всё равно не смогу пойти, — сказал Синчэнь. Потому что должен был идти на коммерческое право. Потому что ни разу ещё не пропустил ни одной лекции в жизни. Но потом Сюэ Ян просто посмотрел на него как-то странно и спросил: — Почему? — и эти аргументы показались ему бессмысленными. Сюэ Ян словно учуял его слабость. Почесал голову, сильнее растрёпывая торчащие со сна волосы, зевнул и подсел к нему. Мазнул щёткой в пасте Синчэню по щеке. — Пойдём, — сказал он даже не вкрадчиво, просто обычным своим голосом. — Ты вроде и так уже не лучший студент. В универе и без твоего святого присутствия обойдутся. Синчэнь слабо улыбнулся, стирая пасту. Они без него обойтись могли. А он… — Пойдём, — повторил Сюэ Ян, тёплой и влажной рукой касаясь его ноги. — Забей на них всех. — Синчэнь не ответил, и он добавил, словно это должно было его убедить: — Я куплю тебе яблоко в карамели? И Синчэнь рассмеялся. — Это ты любишь яблоки в карамели, — пробормотал он, сонно укладывая голову ему на плечо. Почти горячее, несмотря на прохладу комнаты и на вечный сквозняк. Сюэ Ян забросил ему на плечи руку, и Синчэнь подумал про то, что сейчас нужно будет ехать в технологический институт, а до него путь занимал больше часа, и за это время он бы мог подремать, а потом провести день с Сюэ Яном, посмотреть, что ему нравится. Что ему интересно. Поесть яблок в карамели, опять же. — Пойдём, — пробормотал он и потянулся за телефоном, чтобы предупредить Цзычэня, что сегодня его можно не ждать.

***

Сначала Синчэнь твёрдо говорил себе, что первый прогул станет последним. Конечно, он не пропустил ничего важного, и Цзычэнь поделился с ним записями, не сказав ни слова, но всё же злоупотреблять этим не хотелось. Потом Сюэ Ян откопал где-то выставку, на которую захотел сходить сию же минуту, не дожидаясь выходных, и А-Цин как-то позвонила в середине недели, сказав, что у неё какой-то предварительный тест, и она лучше забьёт на учёбу, но подготовится к нему, и ей очень-очень нужна помощь, и мало-помалу время шло, и причин появлялось всё больше. К началу апреля, наступившего незаметно, будто бы за один день, он суммарно собрал почти полторы недели прогулов. Сюэ Ян возражал, что в некоторые дни Синчэнь пропускал только одну пару, а иногда и вовсе только опаздывал, но он всё равно считал эти дни полностью. Наверное, нужно было испытывать из-за этого угрызения совести — но даже сейчас, сидя в середине дня в тату-салоне Вэй Усяня, он с трудом мог их наскрести. Это был очередной день, когда он ушёл только с одной пары, с самой последней, потому что она стояла после неудобного двухчасового окна, которое у Цзычэня было закрыто практическим занятием. Синчэнь даже успел добраться до библиотеки, намереваясь поучиться, и как раз разговорился с Лань Сычжуем, когда Сюэ Ян написал, что идёт на работу и минут через пять будет рядом с универом. В окна библиотеки светило солнце, яркое, заливающее всё теплом, и у Синчэня было такое хорошее настроение, что он согласился составить ему компанию, даже не думая. Поэтому два часа спустя сидел не на очередной лекции, а на ресепшене рядом с Вэй Усянем, глядя на то, как за стойкой Сюэ Ян лениво отвечает кому-то по телефону, рассказывая про доступные для записи часы. Вэй Усянь, закинув ногу на ногу, пил энергетик и болтал про то, как много у него работы, хотя страдали ерундой они уже минимум полчаса. Синчэнь с Сюэ Яном пришли как раз когда Вэй Усянь прощался со своим клиентом. Увидев Синчэня, он сразу же воодушевился, заставил Сюэ Яна продезинфицировать кабинет и загнал Синчэня на кресло — подправлять потускневшую татуировку. Поэтому теперь кожу под ключицей пощипывало, зато веточка полыни выглядела посвежее, и Сюэ Ян то и дело довольно поглядывал на вылезающее из-под ворота футболки покраснение. Договорив с клиентом, он снова продолжил докапываться до Вэй Усяня по поводу новой татуировки, которую хотел сделать; в этот раз он планировал набить рукав, и хотя Вэй Усянь дразнил его тем, что Сюэ Ян и так должен ему по гроб жизни, он явно был не против. Насколько Синчэнь понимал, Вэй Усянь на Сюэ Яне просто экспериментировал — всё равно тот мало волновался о смысле татуировок, просто хотел, чтобы было «угарно» или как минимум «круто». — А ты ничего не хочешь? — спросил Вэй Усянь. Вприкуску к энергетику он грыз шоколадный батончик, отвоёванный у Сюэ Яна, и от широкой улыбки у уголков его глаз складывались тонкие морщинки. — Скидку сделаю за счёт заведения. Он спрашивал это каждый раз, когда видел Синчэня, и каждый раз у того не было на это ответа. — Давай и тебе руку забьём, — предложил Сюэ Ян с ухмылкой, не отрывая взгляда от ноутбука. — Её будет сложно закрывать, — возразил Синчэнь. Он не был уверен, но, кажется, в его университете были запрещены большие татуировки на открытых частях тела. Возможно, этот момент стоило уточнить. — Да и похуй, — фыркнул Сюэ Ян. — Зато тебе шло. — Это что это ему шло? — заинтересованно влез Вэй Усянь. Сюэ Ян тут же выполз из-за стола с телефоном в руках, а потом ткнул экран ему в лицо. Вэй Усянь забрал у него телефон, с любопытством разглядывая расписанную маркерами руку Синчэня. — О, а эту ты не скидывал. Зажал? — Святоша только мой, — довольно ответил Сюэ Ян, бросая на Синчэня взгляд. Тот улыбнулся. — Боюсь, моим родителям было тяжело смириться с одной татуировкой, — сказал он. Вэй Усянь гоготнул. — Да уж, — сказал он. — Ты прям фурор произвёл. Особенно выбором спутника жизни. — Он ухмыльнулся, невероятно довольный, и добавил: — Даже мне умудрились на него пожаловаться. Мне! Его явно безумно это веселило, но Синчэнь только удивлённо посмотрел на него. Он сомневался, что кто-то из его родни мог зайти на чашку чая к Вэй Усяню, или, тем более, заглянуть к нему за тату. — Кто? — спросил он. Вэй Усянь разулыбался сильнее. — Мой любимый дядя, разумеется, кто же ещё. Мы к нему как раз приехали, и тут он начал говорить про манеры, и я сразу такой: ну всё, капец, я же даже не успел раздеться, как я умудрился нарушить его правила, хотя их, блин, три тыщи штук, может, нельзя было приезжать в грязных кроссовках, ну а что я сделаю, если я по грязи от собаки убегал, и вообще, Лань Чжань сказал, что в этом ничего страшного нет, ну и короче, я слушаю его, и он продолжает, и продолжает, и тут я понимаю, что он говорит не про меня, и ок, это уже круто, и я почти в восторге, но тут до меня доходит, что я знаю, про кого он говорит! — сияя, сказал Вэй Усянь. — Что б ты знал, Сюэ Ян, все на свете считают, что ты превратил святого ребёнка в уличного хулигана, а тебя это даже не волнует. Синчэнь подумал о паре, которую прогулял, и губы дрогнули от улыбки, но он быстро взял себя в руки. Потому что… — Дядя? — Он нахмурился, пытаясь осознать сказанное. Вэй Усянь очень красноречиво и очень весело посмотрел на него, и Синчэнь охнул. — Лань Цижэнь? Они с Лань Ванцзи не однофамильцы? — Серьёзно, заканчивай со своими формальностями, — отмахнулся Вэй Усянь. — Надо вас с Лань Чжанем познакомить. Вы найдёте общий язык, вас обоих испортили ужасные негодяи. Сможете поделиться опытом! Как ты вообще мог об этом не знать? — Он предпочитает не разговаривать за столом, — неловко ответил Синчэнь и решил не упоминать, что в те моменты, когда друзья бабушки всё же разговаривали, он думал в основном о том, как сильно он не вписывается в их компанию. Впрочем, Вэй Усянь не успел больше ничего сказать, потому что на диван между ними завалился Сюэ Ян. Телефон на ресепшене снова звонил, но он не обращал на него внимания — вместо этого он с бешеным восторгом смотрел то на Синчэня, то на Вэй Усяня. — В смысле? — спросил он. — Погоди, это что значит, что мы — пиздец, мы что, родственники? — Я нихрена не понимаю, как работает твой мозг, — с сияющей улыбкой сообщил ему Вэй Усянь. — Ты на звонок не хочешь ответить? Сюэ Ян от него отмахнулся. — Похуй, перезвоню потом, — сказал он. — Ты смотри. У тебя есть муж, у твоего мужа есть дядя, этот дядя — друган бабки Святоши, а раз они близкие друзья, ну, скажем, что они названные брат и сестра, а Святоша сам сказал, что мы с ним семья, так что мы с тобой, получается… — Он замолчал, немо шевеля губами, — так, ему ты двоюродный зять, он ей брат, я тоже зять, получается, внучатый, и тогда мы… — Глаза у него загорелись. — Да мы братья! Вэй Усянь покосился на Синчэня, явно сдерживая смешки. Синчэнь только едва заметно пожал плечами, хотя лицо приятно потеплело, когда Сюэ Ян сказал про семью. — Вот это ты натягиваешь, — сказал Вэй Усянь. — А более длинного пути найти не мог? — Отъебись, — сказал ему Сюэ Ян. — Сам возьми и найди покороче. — Да легко, — сказал он, болтая ногой. — Мы с Синчэнем двоюродные братья. Сюэ Ян и Синчэнь уставились на него с одинаково раскрытыми ртами, и Вэй Усянь прихлебнул энергетика. Выглядел он весьма довольным — явно рассчитывал произвести впечатление. Сюэ Ян оправился первым. — Пиздишь, — фыркнул он. — Святоша бы мне рассказал. Рассказал бы? Он посмотрел на Синчэня с подозрительным прищуром, и Синчэнь поспешно закивал. — Я не… Мы никогда до этого не встречались, — сказал он. Да, у него была огромная семья, но вряд ли бы он упустил эксцентричного старшего брата, занимавшегося искусством и открывшего тату-салон. Вэй Усянь закачал ногой активнее, словно очень хотел помучить их подольше, но ему попросту не хватило терпения. — А, ладно! — сказал он, улыбаясь во весь рот, невероятно довольный. — Моя мама была дочерью Баошань. Одной из самых старших. Не удивительно, что ты не знаешь, она умерла, когда тебе было… где-то минус шесть лет. Синчэнь просто смотрел на него и не верил собственным ушам. Вэй Усянь надул губы. — Ну что? — спросил он. — Я сам узнал, когда мне было лет двадцать. Мир тесен, а? Где радость? Фанфары? Синчэнь глянул на Сюэ Яна, который часто-часто дышал, и мельком подумал, что уж радость Сюэ Ян ему обеспечит. — Но почему ты никогда… — Не приезжал? — спросил Вэй Усянь. Пожал плечами. — Я виделся с Баошань, когда искал родителей. Я и помню-то о них только пару моментов. Она хорошо меня приняла, но тогда мы жили в другом городе, и ездить было бы неудобно. Да и у меня была другая семья. Он кивнул в сторону нарисованного на стене пирса, словно хотел сказать что-то, а потом потёр палец с кольцом, и его улыбка стала куда более спокойной — и искренней. — Я, если честно, даже не сразу сообразил, что ты тоже внук Баошань. На самом деле, мне Лань Чжань сказал, и то потому, что его дядя хорошо о тебе отзывался! Ну, что скажешь? — полюбопытствовал он, и Синчэнь только ошеломлённо приоткрыл рот, но ничего не сказал, потому что Сюэ Ян отреагировал первым. Он привалился к спинке дивана, глядя в потолок. — Охуеть, — сказал он. — Охуеть, я трахаю брата Вэй Усяня. Синчэнь захлопнул рот, краснея, а Вэй Усянь громко хохотнул и пихнул Синчэня ногой. — Мой братский совет: стукни его, — сказал он, а потом помотал Сюэ Яна за плечо, и тот просто поддался, болтаясь безвольной куклой. Выражение лица у него было сложное, но постепенно на губах растягивалась хищная ухмылка. — Эй, ты работать вообще собираешься? За что я тебе плачу? Сюэ Ян повернулся к нему, всё ещё ухмыляясь. — Как скажешь, Вэй-гэгэ, — сладко ответил он, но всё равно успел повернуться к Синчэню и коротко, но настойчиво поцеловать его в губы. — Святоша, пиздец, у тебя лучшая семья на планете. Я пришлю твоей бабке цветы. Он хищным движением укусил шоколадный батончик прямо из руки Вэй Усяня и вальяжно пошёл обратно к стойке, чтобы перезвонить давно положившему трубку клиенту, а Вэй Усянь придвинулся обратно к Синчэню. — Укуси, а то я после него не буду, у него слюна ядовитая, — сказал он доброжелательно, тыкая батончиком Синчэню в губы. Тот покорно укусил и запоздало понял, что Вэй Усянь просто даёт ему возможность ничего не говорить, потому что даже он сам осознавал, насколько сильное замешательство должно читаться на его лице. К счастью, Вэй Усянь и сам справлялся с ролью говорящего. — Ну, всё, теперь точно нужно будет устроить семейный ужин! Лань Чжань будет в восторге. Он очень вкусно готовит, я его просто обожаю. О! Ещё позовём Цзинъи и Цзинь Лина, ты их как, знаешь, нет? А должен, Цзинь Лин мой племянник, так что и твой, получается, тоже — ну, в общем, я всех вас перезнакомлю! Заодно посмотришь на наших кроликов, они мягкие и вообще самые лучшие, только купи им какого-нибудь салата, они от тебя просто не отойдут. Договорились? — Договорились, — слабо выдохнул Синчэнь, и Вэй Усянь разулыбался. — Ну вот и отлично! — сказал он. — Так, а теперь рассказывай в подробностях, что твой неразумный натворил, что даже я в глазах Лань Цижэня показался ангелом? Синчэнь рассказал, и пока Вэй Усянь мастерски вытягивал из него неудобные и весьма откровенные подробности, удивление и напряжение спало. Даже наоборот; теперь смеяться с ним, казалось, было ещё легче, и иногда он всматривался в него, пытаясь разглядеть черты незнакомых людей со старых семейных фотографий, но никого конкретного не вспоминал. Может, стоило потом спросить бабушку — но сейчас было достаточно и того, что с Вэй Усянем было приятно проводить время. Они так и продолжили болтать ни о чём, пока к Вэй Усяню не пришёл клиент, и он не отправил Сюэ Яна с Синчэнем обедать. После этого Синчэнь просто остался болтаться рядом, даже умудрился помочь Сюэ Яну помыть пол, за что получил от Вэй Усяня строгий выговор. — Ему полезно поделать что-то самому, — в очередной раз повторил Вэй Усянь, словно Синчэнь был ребёнком. — Не мешай ему становиться человеком. Кстати об этом. Сюэ Ян! — Чё те надо! — проорал Сюэ Ян, высовываясь из кладовой, куда ходил убирать швабру. — Мне нужно, чтобы ты съездил на склад за чернилами, а то их могут привезти только послезавтра, а у меня только сегодня лафа, а завтра весь день забит! Жду тебя к десяти утра, кстати, там ребята придут нос прокалывать, а я только к половине одиннадцатого успею! — бодро отозвался Вэй Усянь. Сюэ Ян застонал. — Какого хуя? А ты сам съездить не можешь? — Я твой начальник, или кто? Брысь, — сказал Вэй Усянь. — Я могу съездить с тобой, — предложил Синчэнь, улыбаясь. Сюэ Ян достал телефон, чтобы глянуть на время, и скривился. — Мелкая вынесет мозг, если она припрётся на ужин, а нас нет, — сказал он. — До склада пиздохать дохрена. Забей, едь домой, я притащусь попозже. Синчэнь кивнул. До ужина ещё было время, даже несмотря на то, что он хотел прогуляться, поэтому он проводил Сюэ Яна до остановки, а потом вернулся в салон, чтобы забрать рюкзак. За те пятнадцать минут, что его не было, успел подойти Сычжуй, занявший место за стойкой. Он вежливо с ним поздоровался, улыбаясь. Синчэнь скользнул в комнатку отдыха, где оставил вещи; Вэй Усянь заваривал себе кофе, попутно засыпая в него что-то острое. — Ты пошёл? — спросил он, и Синчэнь кивнул, забрасывая рюкзак на плечо. Вэй Усянь помахал ему, и Синчэнь уже готов был выйти обратно в коридор, как он охнул. — Блин, стой! Синчэнь обернулся. — Что случилось? — Да я забыл, хотел же Сюэ Яну сказать, и совсем из головы вылетело, как всегда! — простонал он, потирая лоб. Плюхнулся на диванчик с чашкой в руках. — Завтра стопроцентно же забуду, давай-ка ты ему сам всё передашь, а? Синчэнь подошёл к нему, показывая, что слушает. — Да у меня тут это, — сказал Вэй Усянь, доставая телефон и копаясь там, — помнишь, я говорил, что фигня одна намечается во Франции? Она наконец-то наметилась! Большой тату-конвент, меня позвали одним из организаторов. Устрою стенд, буду проводить мастер-классы, ну, ты же меня знаешь, я замечательный учитель, — рассмеялся он, хотя Синчэнь, на самом деле, вообще не знал, действительно ли Вэй Усянь что-то преподаёт. — Вы хотите оставить Сюэ Яна тут за главного? — спросил он с лёгкой улыбкой. Вэй Усянь посмотрел на него, подняв брови. — Нет уж, за главного оставлю Сычжуя, он мне хотя бы клиентов не распугает. Сюэ Яна я хочу взять с собой. Синчэнь замер. — С собой? — переспросил он. — Ага, помощником. Должен же он как-то мне долг отдавать. Синчэнь закусил щёку. Он знал, что ему не стоит в это лезть, и что Сюэ Ян на него наверняка разозлится, но они так часто говорили про этот долг, что сложно было удержаться. — Вы говорили, он три месяца должен на вас бесплатно работать. Если у него действительно такие проблемы с деньгами, я могу… Вэй Усянь поднял руку, прерывая его, но взгляд его, и так не холодный, ощутимо потеплел. — Скорее, три года, — сказал он. — Ты ведь знаешь про его приключения с полицией? Синчэнь, помедлив, кивнул. — Это вы помогли ему с выплатами? Вэй Усянь, откинувшись на спинку дивана, забросил на него ноги. — Да и за татуировки он тоже не особо платил, — сказал он, усмехаясь, а потом посмотрел серьёзно и добавил: — Не пытайся решать за него проблемы. Знаю, тебе очень хочется, но ни к чему хорошему это не приведёт. Ты и так хорошо на него влияешь, всё, этого хватит. Он, вроде, не рвётся от меня сбегать, а я не против, чтобы он у меня работал. Я знаю, что он талантливый. Может, даже не хуже меня, но ты ему этого не говори, понял? И так самооценка выше крыши, совсем невыносимым станет. Но раз он так хочет, я решил, почему бы и нет? — Он усмехнулся. — Раз уж я буду организатором, а он моим официальным помощником, конвент полностью оплатит билеты и проживание, а я запишу его бесплатно на мастер-классы, посмотрю, как пойдёт, и к осени он потихоньку сам начнёт набирать себе клиентов. Передай ему, спроси, он захочет? Синчэнь примерно представлял себе ответ. Он слабо улыбнулся. — Когда это будет? — спросил он. Вэй Усянь полистал что-то в телефоне. — В начале лета, сейчас скажу… Открытие — третьего июня, приехать мне надо за три недели, ему, так и быть, могу дать ещё недельку отдохнуть. Так что в середине мая должен быть готов! Но документы придётся оформлять пораньше, я их Лань Чжаню отдам, он где-то через недельки две освободится, вот и займётся. Так что пусть не тянет с решением, хорошо? — Хорошо, — ответил Синчэнь, но уже тише. Середина мая, потом — начало лета. Вряд ли конвенция продлится меньше недели или двух, он понятия не имел, сколько обычно они занимали, и это стоило поискать в интернете. Но даже если две недели — Сюэ Яна не будет практически весь конец семестра, а если он задержится на весь месяц, то Синчэню придётся сдавать сессию без него. Почему-то эта мысль отозвалась в груди тяжестью, неожиданной и неприятной. Он знал, что Сюэ Ян согласится — это была замечательная возможность для его будущей карьеры, возможность заняться тем, что было ему интересно и что он любил. И Синчэнь должен был радоваться за него, и он радовался, просто… — Вот это ты погрустнел, — заметил Вэй Усянь, с интересом за ним наблюдающий. Синчэнь быстро попытался привести выражение лица в порядок, и Вэй Усянь быстро замахал рукой. — Ну-ну-ну! — сказал он. — Что, расстроился? Синчэнь вздохнул. — Немного, — честно сказал он, потому что Вэй Усянь всё равно бы понял. Тот протяжно хмыкнул, задумчиво поджимая губы и глядя в потолок. — А чего расстраиваться, — сказал он пару секунд спустя, просияв. — Поехали с нами! — Видимо, он увидел отразившееся на лице Синчэня замешательство, потому что рассмеялся. — А почему нет? Устроим большую семейную поездку. Ты и французский знаешь, могу записать и тебя в свои помощники, ты хотя бы по мастер-классам скакать не будешь. А так побегаешь со мной по всяким встречам, я ещё нескольких ребят возьму, побудешь для них переводчиком, да и с поставщиками ругаться на их родном языке будет удобнее, что ж мне, одному с ними мучаться? А после конвента у меня ещё куча всего, по всей Европе уже слоты забиты. И Лань Чжань в середине лета приедет, познакомлю вас заодно. Весело будет, соглашайся! Звучало хлопотно и непривычно — и весело, да. Вот только… — В начале лета, — сказал Синчэнь. — Я не смогу. У меня учёба. — У тебя и сейчас учёба, — легко заметил Вэй Усянь. — Но ты-то здесь. Теперь, когда он усмехнулся, вышло у него понимающе. — Я, конечно, шутил, — сказал он. — Но ты всё равно подумай. Не гоняйся за Сюэ Яном, он и без тебя справится. Но если вдруг сам надумаешь — я буду рад. Ты толковый. Давай… хм, давай так: Сюэ Ян пусть решает в ближайшие дни, а то мне на него рабочую визу делать надо. У тебя-то, небось, есть простая? — Синчэнь кивнул, и Вэй Усянь показал ему большой палец. — Вот и классно. Если до середины апреля не определишься, я по документам проведу другого человека, а тебя, если что, возьмём неофициально, как друга. Но с бесплатными билетами пролетишь. — Ничего, — сказал Синчэнь. — Я всё равно… вряд ли смогу. Вэй Усянь едва заметно пожал плечами. — Ну, вдруг надумаешь? У тебя две недели, — сказал он и посмотрел так, словно был уверен: Синчэнь согласится. Вот только сам Синчэнь не был столь уверен. «Две недели», — подумал он. В кармане завибрировал телефон, и он, глянув на пришедшее сообщение, увидел пересланные от Вэй Усяня посты с анонсом тату-конвенции и со списком необходимых к подаче документов, следом за которыми пришёл подмигивающий смайлик. Он поднял взгляд, и Вэй Усянь подмигнул ему сам. Синчэнь слабо ему улыбнулся. Две недели.

___________________________________

Святоша Сегодня, 18:21 У меня для тебя хорошие новости!

Сюэ Ян Сегодня, 18:22

ты купил торт?

Святоша Сегодня, 18:23 Хорошие новости могут быть и без торта!

Сюэ Ян Сегодня, 18:23

большие сомнения но ок

Сюэ Ян Сегодня, 18:28

че правда не будет торта?

Святоша Сегодня, 18:57 [Изображение] С карамелью и орехами :)

Сюэ Ян Сегодня, 18:58

<3