Сюэ Ян отреагировал на предложение Вэй Усяня примерно так, как Синчэнь и ожидал: сделал вид, что ему плевать, а пять минут спустя уже искал паспорт — просто на всякий случай.
Когда он говорил об этом с Синчэнем, от восторга у него подрагивали руки, а глаза горели диким огнём, и по нему было видно, как сильно он на самом деле хочет поехать. Он даже не сразу сообразил, что Синчэнь никуда с ним не едет — и когда до него дошло, он посмотрел на него из-под нахмуренных бровей, словно не был уверен, можно ли ему было радоваться.
Синчэнь только смеялся и говорил, что за него счастлив.
Он не стал рассказывать про предложение Вэй Усяня. Отчасти — потому что не хотел давать ложную надежду, понимая, что вряд ли согласится; отчасти — потому что понимал, что Сюэ Ян его убедит.
Было бы так хорошо просто сорваться и поехать, ни о чём не задумываясь. Ночью, лёжа в кровати рядом с играющим в какой-то тайм-киллер Сюэ Яном, Синчэнь представлял, как он бросает всё и улетает, как показывает Сюэ Яну какие-то новые места, учит его языку, как они работают вместе под руководством Вэй Усяня. Представлял, как говорит об этом семье, продумывал каждое слово, но натыкался в собственных мыслях на разочарование. На непонимание.
Конечно, они бы не остановили его, если бы он захотел. Даже без бабушки, которая смягчила бы углы своим авторитетом. Вряд ли бы они… вышвырнули его из дома, или перестали с ним общаться. Просто он бы разбил все их ожидания в прах.
Свои, наверное, тоже.
Хуже всего — он уже сам не знал, что именно от себя ожидает. То, что ждало его впереди сейчас, он хотя бы мог представить. Не рвался к такому будущему, но оно было понятным.
Вторая дорога терялась в тумане. Её он не видел совсем.
Если бы он рассказал об этом Сюэ Яну, тот, наверное, покрутил бы у виска пальцем. Синчэнь хотел бы быть таким же свободным, как он — не только физически непривязанным к одному месту, но и морально.
Но он не мог.
Следующие несколько дней, приходя в университет, он смотрел на него новым взглядом. Смотрел на знакомый кампус, на корпус библиотеки, на площадь с фонтаном. Он проучился здесь почти три года. Оставалось совсем немного. Глупо было сходить с пути в самом конце дороги?
Но неприятное чувство, засевшее где-то между грудью и горлом, надсадно пульсировало, и он не знал, в чём причина: в нежелании бросать то, к чему он приложил столько сил — или в остром, почти съедающем изнутри
желании.
Он не знал, с кем ему посоветоваться. К родителям идти было бессмысленно — они бы не поняли. Сюэ Ян бы утащил его в аэропорт в тот же момент. Цзычэнь бы серьёзно посмотрел на него и сказал бы, что нужно получить диплом. Бабушка…
«Думай о себе», — вспоминал он её слова. «Будешь знать, что хотя бы пытался».
Она уже сказала ему, что делать — просто ответ не был прямым.
Из отведённых ему двух недель первая прошла спокойно и незаметно, без волн и всплесков — обычные, простые будние дни. Разве что Сюэ Ян стал чуть больше пропадать у Вэй Усяня, то ли вдохновлённый поработать, то ли просто докапывающийся до него по мелочам. Он согласился даже съездить к нему в воскресение в середине дня, предложил Синчэню смотаться с ним, но тот отказался. Побоялся, что Вэй Усянь снова заговорит про своё предложение — да и в целом подумал, что, может, неплохо будет побыть одному.
Спустя полчаса он понял, что ошибался.
Решив всё же не отвлекать Сюэ Яна, он написал А-Цин и через час уже звонил в дверь своей собственной квартиры, к которой так и не сделал запасные ключи.
Открывшая двери А-Цин довольно ему улыбнулась.
— Заходи, — сказала она, пропуская Синчэня в коридор, почти такой же, как раньше, но всё же немного изменившийся, с новой обувью и одеждой, с брелками, валяющимися на тумбе.
Казалось, с переселением А-Цин даже стены посветлели, и сама она казалась радостной, радостнее, чем была раньше. Даже круги под глазами, не пропавшие до конца, всё равно слегка посветлели, и в очередной уже раз Синчэнь с неловкостью подумал, как же тяжело ей с ними жилось.
— Прости, что отвлекаю, — сказал он, тоже улыбаясь. С А-Цин он не виделся уже несколько дней, да и то в прошлый раз она только заскочила к ним на ужин и не стала задерживаться.
— Забей, — ответила она. — Хочешь пожрать?
От еды Синчэнь отказался, а вот от чая — нет, но все попытки помочь А-Цин пресекла и отправила его в комнату.
— Тебя ждёт сюрприз, — сказала она с усмешкой, и Синчэнь с любопытством прошёл в свою старую спальню, где охнул.
«Сюрприз» коротко кивнул ему в качестве приветствия, и Синчэнь расплылся в улыбке.
— Цзычэнь! — Он подсел к нему, оглядывая разложенные на столе методические пособия и тетради, иероглифы в которых скакали по строкам, а кое-где были перечёркнуты столько раз, что разобрать их было невозможно. Принадлежали записи явно А-Цин, и, судя по царившему в них хаосу, учёба её всё так же не ладилась.
Только сейчас Синчэнь вспомнил, что по воскресеньям она всегда занималась с Цзычэнем, и стало немного стыдно.
— Я вам точно не помешал? — спросил он.
— Да точно! — крикнула А-Цин с кухни. — Расслабься уже, гэгэ!
— Мы недавно закончили, — ответил Цзычэнь. В повседневной одежде он выглядел расслабленным, и сидел, вытянув одну ногу, абсолютно привычный к обстановке. От раскрытой позы веяло спокойствием и удобством. Он явно никуда не торопился, только начал собирать тетради и распечатки и складывать их в аккуратные организованные стопки. Синчэнь улыбнулся.
— Вы хорошо подружились, да? — спросил он.
— Да, — коротко ответил Цзычэнь. — После… ссоры. Ей нужно было обсудить её с кем-то.
Синчэнь прикусил язык, едва не спросив, почему она не пришла к нему. Ответ был очевиден.
— Я рад, — сказал он вместо этого. — Может, вы и с Сюэ Яном начнёте общаться получше…
Губы Цзычэня чуть дрогнули, и неожиданно Синчэнь понял, что он улыбается, едва заметно, но всё же.
— Я сомневаюсь, — сказал он, но в его голосе не было той вражды, которую Синчэнь ожидал, и он рассмеялся сам, легко пихая Цзычэня плечом и получая в ответ тёплый взгляд.
Он помог ему убрать со стола, пока А-Цин звенела посудой на кухне; было странно чувствовать себя в гостях в квартире, где прожил несколько лет, но Синчэнь давно признавал, что считал домом квартирку Сюэ Яна. Но разглядывать изменения было интересно. А-Цин немного передвинула мебель, и на столе теперь валялась её косметика, а на стул были наброшены кофты. Из-за новых штор выглядывала мухоловка, краснеющая ловушками, кроме той, которую они недавно покормили — кашпо для неё было куплено новое, из зелёной керамики, мелкий узор которой напоминал травяное поле.
А-Цин принесла им чай и плюхнулась за стол, подгибая под себя ноги. Пучок у неё растрепался, но до того, как Синчэнь успел предложить поправить его, к ней подошёл Цзычэнь, и она послушно склонила голову.
— А Сюэ Яну ты торт приволок, — сказала она обвиняюще, глядя на него исподлобья. — Откармливаешь его, как на убой, а я? Или вы от меня избавились, чтобы в одиночку сладости трескать?
Учитывая, что у Сюэ Яна до сих пор проглядывали рёбра, откармливаться ему было полезно, пусть, может, и не одними сладостями.
— Ты ведь его тоже ела, — с улыбкой сказал он. А-Цин фыркнула.
— Один кусок не считается, всё равно этот придурок половину уволок! — сказала она, дёргая головой. Цзычэнь придержал её.
— Не вертись, — попросил он, чуть хмурясь. Выражение лица у него было забавным, сосредоточенным, словно он не был уверен, правильно ли всё делает. — В честь чего торт?
— В честь того, что мы от него наконец-то избавимся, — сказала А-Цин. Цзычэнь вскинул глаза на Синчэня, и тот со вздохом покачал головой.
— Он скоро улетает, — сказал он. — В командировку. Вэй Усянь позвал его с собой.
Цзычэнь едва слышно хмыкнул, а вот А-Цин выразила свои эмоции куда ярче.
— Такая сука, — сказала она. — Сюэ Ян, в смысле. Это пиздец. Почему ему всегда всё даётся так легко? То гэгэ его чуть ли не из канавы вытаскивает и жить с ним остаётся, то ему перепадает поработать во Франции — это что такое, вообще? Он высосал из меня всю удачу? Потому что мне кажется, что высосал! Блин, да он даже поступил, когда захотел, хотя знаете, как он готовился? Да никак! Постоянно где-то шлялся весь год, а потом херак, и просто решил переехать! Почему я так не могу?
Цзычэнь, закончив поправлять ей пучок, отступил и присел рядом.
— С нужной долей упорства всё получится, — сказал он серьёзно. А-Цин скривилась, показывая язык, и Синчэнь тихо рассмеялся. Она тут же прожгла его взглядом.
— Прости, — повинился он. — Цзычэнь прав. Ты умная девушка, у тебя всё получится.
А-Цин больно пихнула его ногой.
— Тебе легко говорить, — сказала она. — Ты-то, небось, лучше всех экзамены сдал? Все университеты тебя заполучить мечтали? А я вот посмотрела, куда меня возьмут с моими результатами, и что? Можно сразу на кладбище ползти или в бордель, потому что у меня ни в жизнь денег не хватит заплатить даже за них, а стипендии мне не светит!
— Не говори так, — строго сказал Цзычэнь. А-Цин несильно ткнула его локтем.
— Ещё один нашёлся, — буркнула она. — Сам же знаешь, что у меня всё хреново.
Цзычэнь вздохнул. Кажется, этот разговор возникал у них не впервые.
— Я так не считаю. Средние баллы — не обязательно плохие. У тебя ещё есть время на подготовку. Любой университет будет рад такой упорной студентке, как ты.
— Да, конечно, — хмыкнула она голосом, полным сарказма. — С руками оторвут, особенно когда я не сдам нихрена. Блин, да я даже тест последний завалила!
Последнее она выпалила — и прикусила язык, быстро оглянувшись на Синчэня, потому что до этого она говорила, что тест прошёл нормально.
— А-Цин, — с мягким упрёком сказал он.
Она скрестила руки на груди.
— Что? Знаешь, как тяжело быть неудачницей, когда вокруг ходите… вы! — она взмахнула рукой, охватывая жестом их обоих. — Не надо меня убеждать, что я зашибенно куда-то поступлю, если я знаю, что это не так! Потому что всё пойдёт по пизде, и я только сильнее расстроюсь, а я и так…
Она прервалась, скрещивая руки на груди и хмуро глядя в чашку чая. Нижняя губа у неё дрожала, она злобно покусывала её — и Синчэнь пожалел, что не сел с ней рядом, потому что через стол не мог даже обнять.
— Я тоже хочу нормальное будущее, — пробормотала она. — Но я даже не знаю, куда поступать, и всё равно меня никто не возьмёт. И что мне тогда делать? Я просто… не знаю.
Она стихла. Синчэнь посмотрел на её опущенные плечи, на угрюмый изгиб губ, на слабую хмурую складочку между бровей, и неожиданно ему стало стыдно.
Он никогда не был на её месте. Он даже не думал, интересует ли его выбранная специальность, когда поступал — он просто знал, куда нужно идти, потому что всю жизнь его вели за руку чужие убеждения. Он учился, он готовился к экзаменам, он волновался, но всё равно знал, что ждёт его дальше. Был настолько уверен, что поступит куда угодно, что просто не стал подавать документы во многие университеты, трусливо поджав хвост и выбрав не простой, но спасительный для себя вариант, потому что так было легче.
А сейчас, три года спустя, сидел и думал, что ему делать дальше, потому что внезапно оказалось, что вариант этот оказался неверным.
Тишину нарушил Цзычэнь.
— Тебя возьмут, — сказал он уверенно. — В первую очередь нужно сдать. Университет можно будет подобрать позже.
— Ну да, это же так легко, — огрызнулась А-Цин. — Вокруг же не бегает толпа бешеных гениев. Ты видел, вообще, как у меня одноклассники тесты пишут? Да меня даже обед им готовить не возьмут.
Как же эгоистично было со стороны Синчэня не хотеть того, что так легко давалось ему, когда другие не могли себе этого позволить. Все его бывшие одноклассники — они тоже смеялись над этим. Тоже боялись не пройти туда, куда хотели, шли на экзамены с замиранием сердца, а потом, когда собирались все вместе, смеялись над уверенностью Синчэня и его спокойствием.
А он просто не знал, что всё могло быть по-другому.
— …пригодится тебе в жизни, — говорил Цзычэнь, — ты в любом случае не ошибёшься…
Но ведь именно это с ним и случилось. Он ведь ошибся. Всё это будущее, которое ему построили и которое он столько времени поддерживал — оно было ошибкой, а он сидел, привязанный к ней, и ничего не мог сделать.
В груди горело отчаянное, болезненное желание уберечь А-Цин от той же ошибки. Но он не знал, как. Он не знал, что советовать ей, когда все собственные решения привели в никуда.
— Да я вообще не знаю, что мне нравится! — в раздражении бросила она, отпихивая от себя чай. Цзычэнь скрестил на груди руки.
Синчэнь знал, что ждали от него самого — но что ждали от А-Цин? Её родители, наверное, тоже хотели, чтобы она поступила и стала успешной. И три года назад Синчэнь полностью разделил бы их мнение. А сейчас — он не знал, что думать. Она — он сам — могла бы добиться успеха, за что бы ни принялась, в ней было достаточно внутреннего упорства и воли.
Принес бы этот успех счастья?
Или несколько лет спустя она бы тоже сидела и думала, что просто хочет сбежать от всего и не возвращаться, потому что ей стыдно смотреть себе же в глаза?
Как жаль, что он не мог встретить себя из прошлого. Он бы сказал…
— Да я вообще никуда поступать не буду! — выкрикнула А-Цин.
Синчэнь выдохнул.
— Не поступай, — сказал он.
Цзычэнь, начавший что-то говорить, прервался; А-Цин тоже подняла взгляд.
— Что?
— Не поступай, — повторил Синчэнь уже твёрже. — А-Цин, если ты не знаешь, что выбрать — просто не поступай.
— Ты сейчас шутишь? — спросила она, поднимая брови. — Ха-ха, гэгэ, ну ты пиздец.
Он улыбнулся, уловив в её голосе знакомые саркастичные нотки, которые так любил Сюэ Ян.
— Я не шучу, — мягко сказал он. — Я просто не хочу, чтобы ты поторопилась. Никто не разочаруется в тебе, если ты дашь себе время. Год, два — столько, сколько понадобится. Так будет лучше, чем потом пожалеть и бросить на полпути. Поверь мне.
— Если я сейчас ничего не сдам, через год и подавно, — пробормотала она. — Я позабываю всё, и ни один универ меня не возьмёт, а экзамены…
— Не сдавай их сейчас, если уверена, что не сможешь. А-Цин, ты сможешь выбрать всё, что угодно, не ограничивай себя. Ты можешь поступить… в Америку, или в Европу, куда угодно, только не гони себя. У тебя столько возможностей, и — и мы. Мы с Сюэ Яном, и Цзычэнь тоже — мы тебя поддержим. Хочешь, я позанимаюсь с тобой английским, если решишь поступать не здесь? Не думай, что тебе нужно решать прямо сейчас, только потому что все считают, что ты должна. Потому что потом ты пожалеешь.
Он замолчал и осознал, что и А-Цин, и Цзычэнь внимательно на него смотрят. Захотелось поёжиться, и он осознал, что дышит немного учащённо, как будто только что бегал. Пришлось медленно втянуть носом воздух, восстанавливая дыхание, и это, видимо, вывело их из транса.
— Синчэнь, — тяжело произнёс Цзычэнь, и Синчэнь слабо улыбнулся в ответ, но вышло неуверенно и натянуто. — Ты пожалел?
Он открыл было рот, но вместо нормального ответа вырвался смешок, и Синчэнь беспомощно опустил плечи.
— Я не знаю, — ответил он тихо. — Я не понимаю, жалею я или нет. Лучше бы просто жалел.
Воцарилась тишина, нарушаемая лишь А-Цин, постукивающей ногой по полу.
Наконец, Синчэнь сдался.
— Вэй Усянь предложил мне поехать с ними, — признался он. — И я до сих пор не решил.
А-Цин посмотрела на него с удивлением.
— Но они же уезжают через месяц, — сказала она. — Ты же не сможешь ходить в универ?
Синчэнь слабо ей улыбнулся.
— Я знаю, — ответил он, и она заморгала.
— Ты что, отчислиться хочешь?
Синчэнь не ответил.
Он опустил взгляд, хотя всё равно чувствовал на себе их взгляды. Несмотря на то, что в квартире было тепло, пальцы неожиданно показались холодными, и он обхватил чашку чая, хотя она давно уже остыла.
— Синчэнь, — послышался голос Цзычэня, серьёзный и даже немного мрачный. — Если ты хочешь уехать из-за Сюэ Яна…
— Нет, — сказал Синчэнь быстро, с неожиданным отчаянием, поднявшимся откуда-то изнутри. — Нет, он тут ни при чём, он даже не знает. Мы взрослые люди, мы можем не видеться несколько месяцев, дело не в этом. Я не хочу оставаться. Я хочу поехать с ними, я хочу сделать хоть что-то для себя, потому что мне интересно, я хочу встретить новых людей, я хочу узнать что-то новое, а не просто… сидеть годами в офисе и не понимать, нравится мне моя жизнь или нет. Цзычэнь, прости, я знаю, что мы хотели — открыть вместе фирму и — и работать, и я не хочу тебя подводить, но когда я думаю про следующий курс и про то, что меня ждёт, я просто…
Он потёр лицо руками, чувствуя, как начинает жечь глаза. Он просто хотел уехать. Можно ему было просто уехать?
— Для этого не обязательно отчисляться, — глухо сказал Цзычэнь. — Ты можешь взять академический отпуск, чтобы вернуться, если…
При мысли о том, что он снова вернётся, дыхание вырвалось совсем рвано.
— Нет, — пробормотал он. — Я не хочу возвращаться.
Замолчав, он откинулся на спинку стула и так и не поднял взгляд.
Осознание зудело в груди, в позвоночнике, внизу живота. Хотелось встать и уйти, отчислиться одним днём, и когда Синчэнь это представлял, его захлёстывало облегчением.
Плевать на всё.
Последние сомнения развеялись.
— Синчэнь…
— Ой, знаете, да ну всё это нахуй! — громко сказала А-Цин, подскакивая на ноги. Синчэнь вздрогнул, вскинул голову и заметил, как Цзычэнь с таким же замешательством поворачивается к ней. — Поступления, экзамены, отчисления — в пизду! Всё, объявляю этот день свободным от всего этого говна. Давайте лучше кино какое-нибудь посмотрим, а то я щас вскроюсь.
Она грохнулась на кровать, забрасывая ноги, и демонстративно скрестила руки на груди. Но в резком изломе бровей и в том, как она зажималась, Синчэнь видел собственные чувства.
Он засмеялся — вышло невесело и с дрожью, но он сделал вид, что всё хорошо.
— Да, конечно. Прости, — сказал он и поднялся. За столом остался сидеть только Цзычэнь, молча сжимающий губы. — Ты…
— Да, — сказал он коротко. — Ноутбук на кухне. Сейчас принесу.
Он вышел — и Синчэнь, бросив быстрый взгляд на А-Цин, вышел за ним.
— Прости меня, — тихо сказал он, перехватывая его за рукав. — Я не хотел, чтобы так всё заканчивалось, но я больше не могу так, Цзычэнь. Даже если я совершаю глупость — дай мне её совершить, хорошо?
Цзычэнь посмотрел на его руку, а потом медленно тихо вздохнул.
— Не извиняйся, — сказал он. — Я всё равно этого ждал. — Он увидел, с каким удивлением смотрит на него Синчэнь, и улыбнулся уголком рта. — Думаешь, по тебе не было видно, насколько ты не на своём месте? Не могу сказать, что всё понимаю, Синчэнь, но если ты искренне считаешь, что так тебе будет лучше… не только у А-Цин есть люди, готовые её поддержать.
Вот теперь смешок, сорвавшийся с губ, был полон облегчения. И он стал не единственным — секунду спустя Синчэнь уже смеялся, вжимаясь лицом Цзычэню в плечо, и до боли жмурил горящие от слёз глаза. Судорожно втянул носом воздух, когда ощутил на спине его руку, и сжал зубы, чтобы не расплакаться ещё сильнее.
Он даже не услышал шагов, раздавшихся в коридоре, и осознал, что подошла А-Цин, только когда она проворчала:
— Так и думала, что вы здесь ревёте, — и подоткнулась под руку Синчэня, а он влажно коротко рассмеялся, целуя её в волосы.
— Ты тоже подумай над тем, что я сказал, хорошо? — пробормотал он. — Я серьёзно. Не сдавай ничего сейчас. За год мы тебя подготовим к любому университету, к какому захочешь. Я даже Сюэ Яна уговорю. Только выбери то, что ты правда хочешь, договорились?
А-Цин прижалась к нему чуть плотнее, стискивая руки; Цзычэнь охнул от того, с какой силой она их сжала, но Синчэнь лишь улыбнулся, привычный к её проявлению чувств.
— Угу, — выдавила она и шмыгнула носом. — Вот что ты за дурак, гэгэ, ну сказала же, никакой учёбы сегодня, а ты как всегда. Мы пойдём что-нибудь смотреть, или нет?
Синчэнь тихо, коротко рассмеялся.
— Сейчас, — прошептал он. — Дай мне минуту?
И она замерла, продолжая обнимать их, а он просто прикрыл глаза и позволил себе расслабиться, выпустить напряжение.
Он наконец-то знал, что должен был сделать.
***
«Ты где?»
Синчэнь бросил взгляд на присланное Сюэ Яном сообщение и улыбнулся.
«Мой корпус, у 471 каб», — ответил он, и Сюэ Ян прислал ему большой палец, что, видимо, означало, что он сейчас подойдёт.
Это был его второй день с новым пропуском, который Мэн Яо передал лично в руки Синчэню и сердечно попросил в этот раз не доводить всё до очередного внутреннего расследования, и Сюэ Ян пользовался им на всю катушку. Вчера он уже успел навести шороху на лекции какого-то молодого преподавателя, надоев ему со своими вопросами, а потом стащил из библиотеки очередную книгу, которую весь вечер зачитывал вслух. На одной из пар Синчэня он тоже посидел, но в этот раз обошлось без самолётиков — хотя Синчэнь, может, был бы не против.
Он до сих пор не рассказал ничего Сюэ Яну. Сначала хотел — а потом решил подождать, свыкнуться с мыслью, посмотреть, не захочется ли ему передумать.
Не захотелось. Он ходил по университету, сидел на парах — и только сильнее убеждался, что поступил правильно.
Его охватывало необычное, немного забавное чувство ностальгии — словно он уже отчислился и вернулся, и университет был для него местом, хранящим много воспоминаний, хороших и нет, но уже не частью его жизни. Уже давно — не частью его жизни.
Даже сейчас он сидел не на собственной паре, а в небольшом пустующем закутке — не совсем рекреации, скорее, кармашке, созданном изгибом коридора и переходом к лестнице. Был самый разгар учебного дня, и Синчэнь дожидался, пока у Цзычэня закончится практика, чтобы передать ему конспект, который Синчэнь забирал, чтобы навёрстывать пропущенное. До конца пары оставалось минут двадцать, и он просидел уже столько же, зависая в интернете, так что сообщение Сюэ Яна кольнуло в душе радостным предвкушением.
Он появился несколько минут спустя, в рваных джинсах и в одной из футболок Синчэня, с собранными в высокий хвост волосами, с новыми болтающимися браслетами на руке, с гитарой в чехле за одним плечом и рюкзаком за другим.
— Разграбил библиотеку? — с улыбкой спросил его Синчэнь.
— Вэй Усянь оплатит багаж, — довольно ответил Сюэ Ян, ставя гитару к стенке. — Столько говна возьму, ты не представляешь.
Синчэнь усмехнулся. Сюэ Ян светился изнутри, весь острый и хищный, но довольный, как сытая ласка. Он подошёл к нему, уложил руки на плечи и наклонился, пахнущий сигаретами и энергетиком, и Синчэнь потянулся к нему в ответ, позволяя поцеловать себя и легко прикусывая Сюэ Яну губу, когда тот отстранился.
— Пиздец, — сказал тот, — ты ж без меня здесь со скуки загнёшься. Станешь таким же душнилой, как твой дружок.
— Не называй Цзычэня душнилой, — попросил Синчэнь. — Ему неприятно.
— Да, меня очень волнует, — с ухмылкой сказал Сюэ Ян и грохнулся на скамью рядом с ним, сбрасывая на пол свой кислотно-зелёный драный рюкзак. Он выудил из кармана телефон, ткнул на экран и издал короткое «Мм!», словно что-то вспомнил. — Кстати, Мелкая, знаешь, чё мне заявила? Что она хочет умотать поступать в Италию. Как тебе такая херня? Я тут всё думаю, как бы так послать её нахуй, ты итальянский не знаешь, случаем? Как у них будет «Ты ебанулась, где я возьму деньги»?
Синчэнь коротко рассмеялся. Вчера А-Цин изучала университеты Германии и планировала поступать туда. Она искренне загорелась новой перспективой — и Синчэнь был этому рад, словно он сам готовился к поступлению.
— Нет, я не знаю итальянский, — честно ответил он. — И я бы всё равно тебе не помог. — Он помолчал, прикусил губу, сдерживая улыбку, а потом всё же сдался и поделился: — Если честно, это я посоветовал ей поступать за границу.
Сюэ Ян оторвался от телефона и повернулся к нему.
— Внезапно, — сказал он. — И нахрена?
Синчэнь легко пожал плечами.
— Почему бы и нет? Она талантливая, и если на неё не будет давить время, она поступит куда угодно. А мы ей поможем, — сказал он, проходясь пальцами по руке Сюэ Яна, чтобы он перестал на него так скептически смотреть.
— В смысле
ты ей поможешь, — сказал он. — Потому что лично мне похуй.
— Не похуй, — с улыбкой ответил Синчэнь, и Сюэ Ян скривился, но он мог не скрывать — ему действительно было небезразлично. Иначе он бы даже не поднял эту тему — а так он даже не стал дожидаться, пока её затронет Синчэнь.
— Да как скажешь, — фыркнул он, откидываясь на спинку скамьи и вытягивая ноги. Под рваными на коленях джинсами виднелась татуировка. Синчэнь с трудом подавил желание потянуться и положить на неё ладонь, просто чтобы потрогать. — Но мне нечем за неё платить, я серьёзно. Я все отложенные на универ деньги всрал.
Это тоже проблемой не было. Может, для Сюэ Яна и А-Цин — но точно не для Синчэня.
— Ты же сам говорил, что я должен платить за то, что с тобой сплю, — заметил он. Тон у него был шутливым, и он улыбался, но Сюэ Ян всё равно нахмурился и вскинул голову, глядя на него из-под густых бровей.
— Чё, — сказал он.
— Я ей помогу, — просто ответил Синчэнь. — Если она действительно решится, я помогу с оплатой хотя бы первый год, а дальше можно будет позаботиться о стипендии и работе, если всё будет хорошо, или…
— Святоша, — перебил его Сюэ Ян. — Ты понимаешь, что предлагаешь? Потому что если ты думаешь, что я вежливо откажусь, то даже не надейся.
Он всё ещё смотрел хмуро, и Синчэнь, не понимая, в чём проблема, легко нажал пальцем на складку между его бровей.
— Я надеюсь, что ты согласишься, — сказал он. Неужели так сложно было в это поверить? — Иначе я бы не стал предлагать.
Сюэ Ян смотрел на него так, словно искал в его лице что-то. Какой-то подвох.
— Вот это твоя семейка обрадуется, — сказал он с хриплым смешком. — Мало того, что ты притащил в дом меня, так ещё и платишь за учёбу какой-то непонятной пиздючки. Тебе что, нравится их доставать? Или ты просто проверяешь, сколько хуйни можешь наворотить, пока они не упекут тебя в монастырь от греха подальше?
Синчэнь рассмеялся, представив это.
— Мне поздно идти в монастырь, — сказал он. — И я не стану брать у них денег… Ну. Не напрямую. У меня есть счёт с накоплениями на учёбу. Я могу им распоряжаться.
Сюэ Ян посмотрел на него скептически.
— Вот все охуеют, когда ты заплатишь не за себя, а за хуй пойми кого.
Забавно; звучало так, словно Сюэ Ян отговаривал его, и взгляд у него стал непонятным, собранным, внимательным. Он как будто готов был защищаться, и Синчэнь осторожно перехватил его ладонь.
И вот в чём дело: Синчэнь не собирался рассказывать ему прямо сейчас. Не потому что хотел скрыть — просто он не сказал даже Вэй Усяню, не позвонил родителям, не сообщил в университет. Но с другой стороны — может, Сюэ Ян и должен был узнать первым.
Всё равно решение было принято.
— Мне и не придётся платить за себя, — сказал он, проводя пальцем по шершавым костяшкам. — Я отчисляюсь.
Сюэ Ян уставился на него.
Молча.
Синчэнь спокойно ему улыбнулся; он ждал, что Сюэ Ян улыбнётся в ответ, но он всё молчал, и выражение лица у него становилось всё более и более странным. Это было даже не удивление — но Синчэнь упорно не понимал, что именно написано на его лице.
— Чего? — сказал он, наконец. — Ебанулся? Нет.
Синчэнь моргнул.
— Вэй Усянь позвал меня во Францию с вами, — сказал он. — Я не вижу смысла ждать, пока меня отчислят за прогулы, если можно просто…
— Святоша, ты ебанулся? — повторил Сюэ Ян, и вот теперь Синчэнь нахмурился, потому что это была совсем не та реакция, которой он ожидал.
Он даже не представлял, что Сюэ Ян может просто не захотеть ехать с ним. Это не укладывалось в голове — и всё же…
— Это чё, какой-то тест? — продолжил тот, и внезапно Синчэнь понял, что за странные чувства он видел в его глазах. Недоверие, злость — и обиду. — Что это за водопад щедрости, тебе кирпич на голову свалился? Ты чего от меня ждёшь, что я начну тебя отговаривать, или что?
— Нет, я… отговаривать? — переспросил Синчэнь ошеломлённо. — Зачем?
— Я откуда знаю, зачем! — рявкнул Сюэ Ян, поднимаясь и вырывая руку из его пальцев. Синчэнь поднялся вслед за ним. — Какого хрена!
— Сюэ Ян, тише, пара идёт, — пробормотал он, растерянно глядя на Сюэ Яна. Тот фыркнул, оскалился, скрестил на груди руки и отступил, когда Синчэнь к нему шагнул. — Я не понимаю…
— Или ты думаешь, что я такой щедрый и откажусь? — прошипел он. — Проверять меня вздумал? Потому что я не щедрый, Святоша, уж извини. Если бы я мог, ты бы вообще в этот сраный универ не ходил! Да я, блядь, даже не шутил, что хочу взять тебя с собой, а то ты решил бы, что я хочу попортить твою милую идеальную жизнь, а ты тут выкидываешь это?
Синчэнь шагнул к нему снова, и в этот раз ухватил за плечо.
— Я тебя не проверяю, — сказал он. — Сюэ Ян, я правда хочу уехать. У меня не… у меня не идеальная жизнь.
Он ухмыльнулся. Криво.
— Да, конечно, — сказал он. — У идеального Святоши неидеальная жизнь.
— Я тоже не идеальный, — возразил Синчэнь. Резко, резче, чем сам от себя ожидал. — Ты же сам говорил…
— О, да ладно, — перебил его Сюэ Ян. — Ты же понимаешь, что я стебался.
Синчэнь этого не понимал.
Но он всё ещё видел в глазах Сюэ Яна обиду, тщательно скрываемую, забитую в уголок напускным раздражением, но всё же обиду. И он не знал, откуда она взялась, он так и не научился читать его, как раскрытую книгу, но в этом был весь Сюэ Ян. Не книга, но лабиринт, полный тёмных уголков, до которых Синчэнь ещё не успел добраться.
Поэтому он попробовал шагнуть наугад.
— Я тебе докажу, — сказал он. — Хочешь? Сюэ Ян. Посмотри на меня. Я не святой и не идеальный, и ты лучше всех должен это знать, потому что ты
сам мне это показал. Как ты не видишь?
Сюэ Ян просто смотрел на него, сжимая губы. Не возражал.
— Как ты докажешь? — бросил он. — Что, реально отчислишься?
— Я отчислюсь, — сказал Синчэнь твёрдо. — Но докажу не так.
Как Сюэ Ян мог считать его идеальным? Как он мог не видеть всех его недостатков, всей эгоистичности, всей неуверенности и метаний? Идеальные люди не сомневались в себе, идеальные люди не залезали на крыши и не прокалывали себе уши, просто потому что хотелось, идеальные люди не прогуливали учёбу и не мечтали сбежать от всех ожиданий, возложенных на них миром.
Год назад — может, он был идеальным.
Скучным, несчастным и таким идеальным, что при мысли об этом сводило зубы.
А Сюэ Ян идеальным не был. Сюэ Ян был
живым.
Впервые за всю свою жизнь, Синчэнь тоже ощущал себя по-настоящему живым.
Он огляделся в поисках чего-то, хоть чего-нибудь, что могло бы помочь, что могло бы доказать ему это, но что он мог сделать? На глаза не попадалось ничего, кроме стоящего на подоконнике цветка и кнопки пожарной тревоги, и…
— Сейчас, — сказал он и решительно шагнул к ней, не давая себе времени передумать, задуматься о последствиях — он просто потянулся к ней, даже не глядя на Сюэ Яна. Он хотел ему доказать. Он не хотел быть для него идеальным.
Пальцы мёртвой хваткой сжались у него на запястье, отдёргивая его руку в сторону, и на мгновение Синчэнь встретился с чёрными глазами Сюэ Яна, широко раскрытыми, неверящими — а потом тот стиснул зубы и врезал ладонью по кнопке в тот же момент, как прозвенел звонок с пары.
Они оба вздрогнули, на мгновение застыли, а потом Сюэ Ян схватил свободной рукой гитару, Синчэнь сдёрнул с пола его рюкзак, и они, не сговариваясь, кинулись к лестнице под звук сигнала о пожарной тревоге.
За спиной послышались голоса, но они не оборачивались — просто бежали, а когда лестница кончилась — выскочили на улицу через пожарный выход и бросились дальше, за корпус, пока не добежали до библиотеки; там Сюэ Ян дёрнул его за запястье, почти оттащил за здание, и они привалились к стене, тяжело дыша.
Синчэнь выронил рюкзак, прижал руки к лицу, к ушам, к горлу, ощущая, как заполошно колотится сердце. Голова немного кружилась, он всё ещё слышал пожарную сигнализацию, практически видел перед собой лицо Сюэ Яна, нажимающего эту проклятую кнопку, и что-то запершило в горле.
Он вдохнул — и на выдохе из него вырвался смех. Хриплый, искренний, слишком, наверное, громкий, но он просто не мог остановиться.
— Сюэ Ян, — кое-как выдохнул он. — Мы что сдела…
Сюэ Ян обхватил его лицо руками, толкнул его к стене вплотную и поцеловал. Даже не так — он врезался в его лицо своим, и губы с зубами заныли, но Синчэнь не смог бы отстраниться, даже если бы захотел, потому что Сюэ Ян практически повис на нём, цепляясь за волосы и одежду, царапая его шею ногтями, и Синчэнь прижал его к себе в ответ, ухватил за подбородок, направляя, смягчая поцелуй — и несколько долгих секунд спустя Сюэ Ян отстранился.
Взгляд у него был диким. Но обиды в нём не было.
— Ты ёбнулся, — сказал он уже без вопроса. — Ты абсолютно поехал, Святоша.
— Я не идеальный, — со смехом ответил Синчэнь, откидывая голову на стену. Отдышаться не получалось, и он вязко сглотнул, глядя вверх, на небо с быстро бегущими облаками. Солнца не было видно; оно светило откуда-то сзади, и всё вокруг было спрятано в густой, прохладной тени.
Хотелось улыбаться. Он не мог перестать улыбаться.
Сюэ Ян смотрел на него.
— Ты серьёзно решил отчисляться, — сказал он. Синчэнь кивнул. — Ты правда поедешь с нами? Ради меня?
Синчэнь покачал головой.
— Ради себя, — сказал он. —
Из-за тебя. Ты был прав, когда говорил, что я хочу сбежать из дома, от всего этого, ты был прав во всём, Сюэ Ян, как ты не понимаешь? Мне не нужно… вот это, — он махнул рукой на корпус библиотеки, возвышающийся за спиной, — мне не нужно, чтобы ты меня отговаривал, потому что я знаю, что ты не станешь, и я люблю в тебе эту эгоистичность, потому что ты знаешь, чего
хочешь. Я тоже хочу знать! Ты можешь считать мою жизнь идеальной, но она мне не нужна. Я хочу… вот этого, я хочу ходить с тобой на работу и на все эти открытые лекции, я хочу готовить вам с А-Цин, я хочу помочь ей найти то, что будет ей интересно, я хочу помочь тебе, я… Я хочу уехать и больше не возвращаться сюда, потому что ты был прав, когда говорил, что это скука. Мне всегда было тут скучно, я просто боялся признать это, а теперь не боюсь.
Он прервался, чтобы вдохнуть, и Сюэ Ян подступил ближе.
— Я ведь не ухожу в никуда, — уже мягче сказал Синчэнь. — Я не испорчу себе жизнь. У меня есть ты, семья, Цзычэнь. Я смогу восстановиться на учёбу, если пойму, что ошибался. Или поступлю в другой университет, в тот, который выберу сам. Или найду работу. Что угодно, Сюэ Ян, понимаешь? Я могу пойти куда угодно. И до тебя я этого не понимал.
Он рассмеялся — и смех стал только сильнее, когда Сюэ Ян схватил его за руку снова, сжал пальцы так крепко, что заболело запястье.
— Святоша, — прохрипел он. — Блядь. Ты от меня теперь не отделаешься. Я тебе до гроба надоедать буду, понял?
Синчэнь молча притянул его к себе, позволяя упереться лбом в шею.
Где-то за корпусом раздавались голоса студентов, переполняющих внутренний двор. Пожарную тревогу до сих пор не отключили, и она звенела, изредка чередуя сигнал с просьбами покинуть здание.
В кармане Сюэ Яна завибрировал телефон.
Синчэнь ощутил, как он завозился, немного ослабил хватку, и мгновение спустя Сюэ Ян хмыкнул.
— Это Мэн Яо, — сказал он, и в его голосе послышалась ухмылка. Послышалось счастье, пьянящее, такое же, что испытывал сам Синчэнь.
— Мы подкинули ему новое внутреннее расследование? — спросил Синчэнь, улыбаясь.
— Будет моим прощальным подарком, — сказал Сюэ Ян. Потом помолчал, быстро что-то набрал в телефоне и сунул его в карман. Упёрся Синчэню подбородком в плечо. — Знаешь, что. Есть подозрение, что пора нам валить, пока я не словил срок ещё и за хулиганство.
Синчэнь со смешком выдохнул ему в волосы.
— Да, — сказал он. Улыбнулся. — Пойдём домой.
И, взяв Сюэ Яна за руку, он потянул его за собой.
___________________________________
Змеюка Сегодня, 14:37
Чэнмэй, скажи мне, что это был не ты.
Сюэ Ян Сегодня, 14:37
это был не я
Змеюка Сегодня, 14:37
Чэнмэй.
Змеюка Сегодня, 14:45
Чэнмэй. Если там были камеры. Я убью тебя.
Змеюка Сегодня, 14:50
Всего два дня.
Прошло всего два дня.
Зачем?
Сюэ Ян Сегодня, 15:37
ради любви!
Змеюка Сегодня, 15:44
Поскорее бы ты уехал.
