Искупление

— Тёмный Волшебник вернулся в дом Блэков. Тёмный Волшебник хочет, чтобы Кикимер спрятал то, что принадлежит ему. Что-то очень зловещее и страшное. Кикимеру очень страшно, хозяин Регулус. Блэк, не веря, потряс головой, словно пытался смахнуть с себя увесистую информацию, сошедшую с маленького рта домовика прямиком на плечи слизеринца. Какого, собственного, хрена? Неужели гребанная судьба решила сполна наградить юного аристократа новоиспеченными известиями, которые с каждым разом отравляли его, и без того, абсолютно не сладкую жизнь? Он чувствовал, как с каждым днём, с каждым щелчком часовой стрелки нынешнее положение дел всё больше и больше утопает в извести проблематичных преград, не смевших отступать. Ни одна из ныне образовавшихся дилемм не смела отслаиваться. Напротив. С удвоенной силой выстраивалась крепость, не смеющая пропускать слизеринца в свою обитель, чтобы тот раз и навсегда расквитался со всем, что так гложет его не упокоенный разум. Мозг хаотично разбрасывал сигналы по нервным окончаниям, чтобы хоть как-то действовать, искать всевозможные выходы, лазейки, но все совершенное лишь усугубляло, втаптывая Блэка в ту самую известь по самую глотку. Регулус чувствовал себя опустошённо и потерянно. Блэк ощущал, как из его нутра щипцами вместе с обескровленной душой, дышавшей на ладан, доставали все то, что могло удерживать на плаву хотя бы малую часть утекавшего времени. Блэк ломал себя, пытаясь вырваться из удушающих оков. Однажды он сломал внутри себя все те лицемерные устои ради той, кто вдохнула в его чернильное сердце жизнь. Теперь он калечит себя с хрустящей болью ради того, чтобы спасти ту, кто подарила ему надежду на спокойное будущее. Ему было просто необходимо разрушить этот агрегат, что создали самые извращенные и злостные умы человечества. Блэк мечтал ступить на глотку, заставляя хребет трескаться под натиском мстительной натуры слизеринца. Он ждал, когда наступит тот час, когда все невзгоды, покрытые густым слоем тёмной магии, исчезнут из его жизни, позволяя вздохнуть полной, а главное свободной, грудью. Регулус лелеял ту призрачную надежду, что, свернувшись клубком, дремала в потаённых участках его души. Слизеринец думал о том, каково это – просыпаться без тревоги, опоясывавшей его разум. Каково это – не волноваться о том, чья кровь прольётся из следующей артерии. Не ждать, когда он сам погрязнет по локоть в крови. Не ощущать на себе того липкого чувства, сопровождающимся металлическим запахом; густотой, оседавшей на плоти въедливыми пятнами; безысходностью, сочившейся из каждого своего микроэлемента. Всё это обязательно произойдёт. Когда-нибудь наступит долгожданный конец. Последнее слово в эпилоге этого безумства обязательно останется за Блэком. Обязательно. А пока Регулусу оставалось лишь притуплённым взглядом смирять своего домовика, пока тот боязливо прижимал свои длинные уши к непомерно-огромным глазам. Несмотря на своенравный характер Кикимера, тот был невероятно предан Регулусу с самого рождения. Эльф заботился о юном хозяине с пеленок, ни разу не ставя под вопрос своё благоговение по отношению к будущему слизеринцу. С годами домовик становился для Блэка больше, чем магическая прислуга, удостоенная лишь коротких фраз и приказов, к которым постоянно прибегали Вальбурга и остальные члены его семьи. Регулус отличался от остальных Блэков даже в этом. Он никогда не кривил душой при общении с Кикимером: всегда бережно и уважительно относился к этому маленькому существу. Блэк прекрасно был осведомлен о том, что эльфы почитали своих хозяев даже в том случае, если те вели себя, как настоящие тираны. Но слизеринец не желал уподобляться этому числу аристократов. Оставаться человеком нужно всегда, неважно, сколько галлеонов хранилось в твоей ячейке в Гринготтсе. Деньгами невозможно смыть отвратительную составляющую твоего характера. Они лишь украшали тех, кто вёл себя подобающим образом, не лелея в себе сущность мерзавца. Такую простую истину сказала ему однажды Нарцисса, которую никогда нельзя было уличить в жестоком обращении со своей прислугой. Жаль, что эти слова возымели вес только на шестом курсе обучения Хогвартса. Ведь раньше Блэк искренне верил в то, что богатство способно перекроить все те мудацкие поступки, коими грешил слизеринец. Его не волновали чувства остальных – он просто перегрызал провода всего сердечного и чувствующего, смакуя боль и страдания других людей. Получал истинное удовольствие от того, как рушатся судьбы людей, стоило ему лишь открыть свой рот. Как ловко он игрался с нервами тех, кто души в нём не чаяли, ловко закидывая узел на их шеи, перекрывая доступ к кислороду одним лишь взмахом руки. Да, в этом была его страсть. Блэк был одержим тем, чтобы питаться чужой энергией, наполняя свою сущность чужими страданиями. Это безумное увлечение с треском сорвалось, канув в лету. Его нити перерезали, оставляя дотошного кукловода один на один с пустыми руками, ведь все его игрушки освободились от его цепкой хватки. И Блэк был благодарен судьбе за то, что кое-кто раскрыл ему глаза на его отвратительную сторону. Ведь та самая, оборотная составляющая Блэка, душила не других, она сжимала свои смрадные ладони на его шее. Когда-нибудь она обязательно бы его задушила. Когда-нибудь он бы точно попался в свои же ловушки. Блэк отвлекся от своих размышлений, устало потирая глаза. Кикимер терпеливо ждал, когда слизеринец, наконец, скажет хоть что-нибудь. Переминаясь на своих крохотных ногах, домовик неразборчиво бормотал что-то, что невозможно было расслышать сквозь пелену собственных мыслей. Кикимер всегда так делал, когда Регулус вынуждал его ждать слишком долго. — Кикимер, у нас не так много времени, — наконец, обмолвился Блэк, подходя ближе к эльфу. Тот инстинктивно шагнул назад. Нет, это не было следствием того, что домовик боялся Регулуса. Это было рефлексом, выработанным при общении с другими членами семьи Блэков. — Давай по порядку. Зачем ты трансгрессировал в школу? — Хозяин, Кикимер в опасности! Кикимеру очень плохо! Кикимер боится! Кикимера заставляют подчиняться Тёмному Волшебнику! — лепетал домовик, вскидывая ручонки вверх от бессилия. Эльф говорил на последнем издыхании, едва не впадая в истерику. — Никто не может помочь Кикимеру, кроме вас, Хозяин Регулус. — Кто заставляет тебя подчиняться Лорду? Только я могу давать такие указания, потому что ты принадлежишь мне, — строго отчеканил Блэк, пытаясь, наконец, понять, кому понадобилось использовать Кикимера для своих целей. — Ваша мать, Хозяин, — боязливо ответило существо, все ещё не смея поднимать глаза на Регулуса. По всей видимости, эльф сильно переживал за то, что посмел покинуть Площадь Гриммо, чтобы рассказать обо всём юному Блэку. Вот, какова была сила преданности Кикимера. — Несколько дней назад Кикимер убирался в вашей комнате и услышал, как ваша мать разговаривала с неким господином о странных вещах. Честное слово, Кикимер не подслушивал! Кикимер хороший эльф. Кикимер никогда не стал бы следить за хозяйкой Вальбургой… — Я это понимаю, — нетерпеливо перебил Блэк, садясь на кушетку рядом с эльфом. Тот, в свою очередь, наконец, убрал уши со своих глаз, взглядывая на Регулуса своими тёмными радужками. — Ближе к сути, Кикимер. У нас не так много времени, чтобы говорить об очевидных истинах, — снисходительно хмыкнул Блэк, всем своим нутром показывая, что ждёт более развернутого ответа. — О чём говорила моя мать с тем господином? Домовик набрал воздух в свою крохотную грудь, чтобы приниматься за рассказ дальше, но внезапно послышался посторонний звук. Блэк в ту же секунду приказал домовику молчать одним взмахом указательного пальца, попутно прислушиваясь к месту, которое служило очагом прерывания диалога Блэка с его домовиком. Регулус бесшумно поднялся с кушетки, проходя чуть вперед. В объективе его глаз было только полотно портера, служившего выходом из Подземелий. Но до слуха слизеринца вновь донесся шорох. Поведя головой чуть влево, серебристые радужки зацепились за чуть различимый силуэт в глуби небольшой щели между стеной и книжным стеллажом. — Снейп! — шикнул Блэк, цепляясь своей ладонью за локтевой сгиб слизеринки. — Какого чёрта ты тут делаешь? Решила вновь влезть своим носом в чужие дела? Это не звучало едко и злостно, как раньше. Скорее, как шуточная издевка. Ведь ситуация была комичной в некотором роде. Снейп подслушивала, как маленький ребёнок, которого не удостоили чести посвятить во взрослые разговоры, а теперь Блэк отчитывал её со всей своей напускной строгостью. — Я никуда не лезла, — ощетинилась Флоренс, вынужденно выходя из своего потаенного угла. Блэк все ещё удерживал свою ладонь на её коже, покрытой слоем ткани. Но свитер ничуть не препятствовал теплу, исходящему от пальцев слизеринца. Зной ощущался на плоти так явно, словно брюнет являлся живым олицетворением огня. — Я возвращалась в свою комнату, а после услышала, как ты разговаривал со своим домовиком о, — слизеринка оборвала свою речь, пытаясь подобрать правильные слова, формулирующие мысли, — о тайном господине, и не стала препятствовать вашей беседе, — объясняла Флоренс, пытаясь держаться стойко и уверенно, но под натиском кристально-серебристых глаз это было практически невозможно. Блэк глядел на девушку внимательно, пытаясь по крупицам вобрать в себя всё то, о чём она говорила. — Кстати, где твой эльф? — девушка оглянулась по сторонам. Блэк последовал примеру Снейп, пытаясь отыскать маленькое существо в центре гостиной, где Кикимер стоял несколькими минутами ранее. То место, где эльф рассказывал обо всех подробностях минувших дней, сейчас пустовало. Были видны только уши, торчавшие из-под спинки дивана. Эльф испугался того, что посторонний волшебник мог узнать о том, что неугодный домовик сбежал из дома хозяев. — Кикимер, выходи, — приказным тоном произнёс Блэк, отступая от Снейп. Брюнет прошёл вперед, возвращаясь к тому месту, где он разговаривал с эльфом. Наконец, домовик показал макушку своей головы, а после обошёл предмет интерьера, — Она никому не расскажет о том, что ты здесь, — кивнул слизеринец в сторону Флоренс, которая с интересом разглядывала маленькое существо. — Меня зовут Флоренс Снейп, — встряла в разговор слизеринка, озвучивая своё имя. Голос её звучал несколько обиженно. Она, верно, ждала, что Регулус начнёт знакомить её со своим домовиком, но Блэк совершенно не желал этого делать. Во имя её безопасности, конечно же. Девушка прошла следом за брюнетом. — А ты, должно быть, Кикимер? — улыбнувшись, Флоренс присела на корточки, чтобы быть на одном уровне с маленьким существом. Слизеринка выглядела дружелюбно по отношению к эльфу. Её глаза излучали искренность, не пачканную фальшивыми намерениями. В этом была вся Снейп. Флоренс протянула ладонь эльфу в знак того, что была рада знакомству. Но Кикимер не поддержал широкий жест её души. Домовики по своей сути не были привыкшими к тому, чтобы к ним относились, как к равным себе. Это сбивало маленьких существ с толку, иногда даже могло оскорбить. Кикимер боязливо разглядывал девичью руку, хлопая глазами. — Снейп? — переспросил домовик, метая взгляд от девушки к Регулусу. — Юная мисс, ваша фамилия кажется знакомой Кикимеру, — всё также хмуро щебетал домовик, не смея протягивать свою маленькую ладошку в ответ. Во рту засаднило. Блэк только сейчас осознал, какую глупость он совершил. Разумеется, эльфу была знакома её фамилия. Разумеется, Кикимер и раньше слышал о Снейпах. Точнее, только об одном. О том, кто безвылазно проводил свои дни на Площади Гриммо, когда того требовали обстоятельства. И, конечно, вся эта ситуация застала врасплох не только эльфа, но и самого Регулуса. — Правда? — вторила Флоренс, поворачиваясь в сторону Регулуса. На лице слизеринки плясали противоречивые эмоции. Интерес вперемешку с удивлением. — Откуда же Кикимер знает о моей фамилии? Девушка хлопала ресницами. Она всегда так делала, когда пыталась самостоятельно решить очередную головоломку в своей голове. Но Снейп ещё не знала, что решение данного уравнение сможет принести ей такую боль, о которой ранее она даже не задумывалась. Блэк знал, что сердце её не выдержит, если она, наконец, узнает, кто подбросил ей дневник Реддла. Данная новость просто испепелит её изнутри, заставляя исходить в адовых конвульсиях. Регулус не желал девушке такой участи. Он знал, что правда рано или поздно вскроется. Разрежет семейные узы, что до сего момента были так крепко сплетены. Во всяком случае, со стороны Флоренс. — Снейп, оставим твою минуту славы до лучших времен, — нетерпеливо перебил девушку Регулус, пытаясь казаться невозмутимым, несмотря на то, что внутри все просто сжималось от одной только мысли, что они оба стояли у края. И когда-нибудь бездна точно сожрет их обоих, чтобы насытиться сполна страданиями молодых людей. — Кикимер, продолжи свой рассказ. Регулус вперился взглядом в домовика, полностью игнорируя раздраженный вздох слизеринки, которая была абсолютно нетерпелива в те моменты, когда её вопросы оставались витать в воздухе, не удостоившись ответов. Блэк расположился поодаль от новоиспеченной гостьи, восседая на кушетке рядом. Снейп, в свою очередь, поднялась на ноги, отходя от эльфа на небольшое расстояние. — Кикимер практически не слышал подробностей разговора между Хозяйкой и господином. Но сразу после его ухода миссис Блэк приказала Кикимеру явиться к ней в кабинет, — лицо Кикимера вновь нахмурилось, когда тот стал вспоминать о событиях, которые, кажется, принесли ему огромные страдания. — Кикимер, конечно же, послушал её. Кикимер сделал всё, как ему приказали. — И что тебе приказали сделать? — Блэк вобрал в грудь побольше воздуха, чтобы не задохнуться от этого рассказа. Слизеринец знал, что последует за этим вступлением и боялся, что не выдержит мрачной концовки. — Миссис Блэк сказала, кто был тем господином. Им являлся Тёмный Лорд, — когда домовик произносил имя волшебника, то инстинктивно поджимал свои огромные уши, словно боялся, что это чудовище могло находиться где-то рядом. — Хозяйка сказала Кикимеру, что Тёмному Лорду нужно спрятать очень важную вещь, — вновь принялся роптать Кикимер. — И Тёмному Лорду нужен Кикимер. Кикимер должен помочь господину в исполнении своего плана. Блэк зажмурился, ощущая, как грудь его сдавливало от боли. В ушах послышался звон, будто информация, просочившаяся из уст домовика, оглушила юного аристократа. Где-то сбоку послышался обреченный женский вздох, вопящий о том, как сильно Флоренс было страшно. Они оба ступили за край. Прямо здесь и сейчас Блэк чувствовал, как постепенно летел вниз. Ощущение было сродни новизне, доселе неизведанной. Несмотря на то, что жизнь летела к чертям собачьим продолжительное время, оставляя перманентно находиться в подвешенном состоянии, Регулусу вновь стало не по себе. Потому что всё, что озвучил Кикимер, было поистине жутким и вопиющим. Реддлу вновь нужно было спрятать крестраж. Это означало, что гребанный ублюдок не успокоился на достигнутом. Ему было необходимо вновь раздробить свою мрачную душу на ещё несколько осколков, чтобы добиться желаемой, непобедимой бессмертности. Это означало, что весь план с дневником и его уничтожением летел к чертям собачьим. Прямо, как жизнь и будущее Блэка. Блять, ну как же всё совпало. Регулус даже не догадывался о том, что существовало нечто, способное удивить слизеринца больше. Но нет. Оно существовало в своих самых извращенных реалиях. Самых смрадных, тёмных и мерзких. — Что это за вещь? — послышался голос Снейп, которая решила тоже участвовать в разговоре. Сейчас Блэк был благодарен ей за то, что она находила в себе силы, чтобы задавать вопросы. Потому что в данную секунду он ощущал себя просто потерянным ребенком в этом пепелище зла. Он был не способен на рациональные действия. — Вальбу… Миссис Блэк посвятила тебя в подробности этого плана? Домовик покосился на слизеринку, а после вопрошающе взглянул на своего хозяина, ожидая разрешение на то, чтобы отвечать на вопросы посторонней. Блэк коротко кивнул в знак одобрения. — Хозяйка не сказала Кикимеру, — покачал головой эльф. — Хозяйка показала Кикимеру медальон, и сказала, что именно его и нужно спрятать господину. Вещица эта очень похожа на ту, что подарили молодому Хозяину, когда тот родился. На первый взгляд они могут казаться очень похожими, но это не так, — хмуро бормотал домовик, склоняя голову. В нотках его голоса слышалась вина, которую нёс за собой эльф. Но только Кикимер ни в чём не был виноват. Его принуждали к ужасным поступкам против его воли. Блэк прекрасно это осознавал, и от этого на душе становилось гаже. — Плохая вещь! Тёмная вещь! Страшно! Кикимеру страшно! Кикимер не хочет помогать злому господину! — вопил эльф, со всей силы ударяясь лбом о подлокотник кушетки. — Кикимер, прекрати! — строго отчеканил Регулус, собирая всю волю в кулак. Несмотря на то, что Блэк мечтал последовать за примером домовика, дробя лобную кость о древесный камень стен, слизеринец все же нашёл в себе силы оставаться непоколебимым. — Ты знаешь, когда Лорд хочет спрятать свою вещь? — Да, Хозяин, — наконец, домовик отвлёкся от приношения увечий по своему хрупкому телу, обращая внимание на Блэка. — Через месяц. Хорошо. У них ещё есть время, чтобы решить эту проблему. Конечно, если за этой проблемой не последует новая. Ведь это вошло в привычный обиход жизни слизеринца. — Кикимер, мне нужна твоя помощь, — слизеринец позвал к себе эльфа взмахом пальца. Когда тот подбежал к брюнету, Регулус взял домовика за маленькую ладошку. — Ты должен спрятать медальон вместе с Реддлом. — Что? — воскликнула Снейп, хмуря лицо. — После всего услышанного ты хочешь, чтобы твой эльф подвергался опасности? Ты же не знаешь, на что способен Волдеморт! Если Кикимер будет ему не угодным, он просто убьёт его. — У тебя есть идея получше? — принялся злостно перечить Блэк, прожигая Снейп своим убийственным взглядом. Девчонка была до смерти наивной, верящей в то, что всё в этой жизни могло разрешиться верой в чудо. — Может, ты знаешь, как по-другому можно выкрасть этот гребанный медальон? Просвети меня, Снейп. Ну же, давай, блесни своим умом. В ответ на доводы Блэка, Флоренс лишь поджала губы, понимая, что это - единственный выход. Чертовски рискованный, но, все же, выход. — Ты спрячешь медальон вместе с Реддлом, — вторил Блэк, поворачиваясь обратно к Кикимеру. — А после вновь явишься ко мне и расскажешь, где находится крестраж. Ты понял меня? — Конечно, Хозяин Регулус, — активно закивал головой домовик, соглашаясь на все условия. — Кикимер поможет молодому Хозяину. Кикимер верит Хозяину Регулусу больше, чем кому-либо на этом свете. Сердце Блэка сжалось, видя, сколько в этом маленьком существе было отваги и храбрости. Эльф был готов пойти на всё, чтобы помочь юному аристократу. Даже, если на кону стояла его хрупкая жизнь. — А теперь возвращайся обратно, — приказал Регулус, едва сдерживаясь, чтобы не передумать насчёт своего импровизированного плана. — И никому не говори о том, что ты был в Хогвартсе. И, тем более, никому не говори о том, что ты видел Флоренс Снейп. Ясно? Кикимер вновь кивнул, а после щелкнул пальцем, растворяясь в дымке аппарации. — Неужели ты серьёзно задумал всё это, ни капли не переживая за жизнь эльфа? — вновь принялась читать нотации Снейп, подходя ближе к Регулусу. — Ты должен был найти компромисс! — она слабо толкнула ладони в грудь брюнета, выражая всё то, что так волновало её душу. Удивительно, как она могла переживать за малознакомого волшебного эльфа, когда ей самой грозила опасность. — Наша жизнь трещит по швам, и в ней нет места для компромиссов, маленькая бравая волшебница, — Блэк обхватил ладонью подбородок девушки, притягивая лицо, окропленное веснушками, ближе к себе. Девичьи глаза – кристальная голубизна, способная потопить одним своим пристальным взором. — Когда дело касается твоей безопасности, меня мало волнуют другие. Я — не твой брат, и я не буду разменивать тебя, как монету в Косом Переулке. Блэк сам не понял, как произнёс это. Лишь потемневшие глаза Снейп вернули его в реальность, когда брюнет осознал, что только что посмел сказать ей. Какую правду он открыл перед Флоренс, сам того не ожидая. Как колко он прошёлся по её плоти, подбираясь прямо под кожу оглушающей истиной. Регулус мог почувствовать, как девичье тело обмякло, а лицо затряслось от подступающего неприятного чувства. Будто внутри неё что-то оборвалось. Разошлось с треском, обнажая своё разочарование. Радужки слизеринки пугливо плясали по лицу Блэка, буквально моля парня о том, чтобы он обратил свои слова в глупую шутку. Взял свои слова обратно, сглатывая горький осадок этой никому ненужной правды. Сделал хоть что-нибудь, чтобы Снейп не становилось тошно и больно от осознания того, что на самом деле случилось девять месяцев назад. — Что ты сказал? — хрипло сказала Снейп, не находя в себе силы говорить в полный тон. Облизав пересохшие губы, девушка продолжала выжидающе вглядываться в Блэка. А он смиренно молчал. Молчал, потому что слова остались на подкорке сознания, не в силах вырваться наружу. Молчал, потому что боялся нанести ещё больше ментальных увечий Снейп. Он знал, что она просто не сможет этого пережить. Падёт замертво, истошно крича о несправедливости этой жизни. Да, она была сильной. Но даже самые сильные порой сдаются, не в силах и дальше мириться с пагубностями судьбы. Об этом Регулус знал не понаслышке, раз, за разом испытывая себя на прочность. — Отвечай мне, чёрт возьми! — девушка вновь толкнула Блэка в грудь своими трясущимися ладонями. Удар был не сильным, но от того он не становился менее болезненным. — Скажи мне всю правду, Блэк! Почему ты молчишь? — задыхаясь, произносила Снейп, не прекращая своих попыток достучаться до слизеринца. В прямом смысле. Брюнет вновь ощутил толчок по грудной клетке. Вновь. И вновьвновьвновь. — Твой брат подставил тебя, Снейп, — обреченно ответил Регулус, выдыхая. Это далось ему тяжелее, чем слова, сказанные секундами ранее. Блэку всегда казалось, что совершать вопиющие поступки по отношению к другим легче, чем повествовать об этом. Ни черта. Это было ужасно в равной степени. Регулус не отнимал рук от лица Флоренс, вжимаясь сильнее в плоть девушки, словно боялся отпустить её. Он не мог. Только не сейчас, когда с каждой произнесенной фразой слизеринка становилась всё уязвимее и уязвимее. — Северус подбросил тебе дневник Реддла. В августе, перед началом учебного года. Глаза девушки покрылись слезной пленкой, застилающей всю синеву радужек. Флоренс прикрыла рот ладонью, стараясь заглушить вырывающийся крик беспомощности и безысходности. До сего момента бледное лицо покраснело от нарастающего стресса, что испытывал организм девушки. — Северус… он, что… один из?.. — истерика не давала девушке и шанса на то, чтобы мыслить рационально, а всхлипы не позволяли в полной мере толковать свой вопрос. Снейп задыхалась рыданий, время от времени решаясь сказать хоть слово. — Да, — отрезал Блэк, не в силах больше утаивать то, что лежало на поверхности. — Он один из Пожирателей. — Он сам тебе это сказал? — все тот же умоляющий взгляд. Вся та же неприкрытая надежда на то, чтобы Регулус сказал что-то, что смогло бы отягчить столь мерзкий поступок её брата. Но не было никаких весомых оправданий в сторону этого ублюдка. Как бы Блэк не старался уберечь Флоренс от ещё большего разочарования, не было ни одного просвета в этом рассказе. Ни единого луча света, способного отбелить мотивы Северуса. — Он не хотел мне ничего рассказывать, — угрюмо отвечал Регулус, сдвигая брови на переносице. Слизеринец до сих пор помнил надменное лицо Снейпа-старшего, упивающимся собственным величием. — Пришлось применить кое-какие вспомогательные средства, чтобы разговорить твоего братца. — Что ты с ним сделал, Регулус? — девушка чуть отстранилась от слизеринца, втирая тыльной стороной ладони щеку. — Влил в его глотку Веритасерум, — пожал плечами Блэк, будто это было само собой разумеющимся, — для пущей искренности, — добавил брюнет. Его глаза блеснули искрами жесткости и справедливости. Ему не было стыдно за свой поступок от слова совсем. Патлач заслуживал большей расправы. Но у Флоренс было на сей счёт своё мнение. Она метнула грозный взгляд в сторону слизеринца, поджимая губы в осуждающей манере. — Ты не имел никакого права применять к Северусу Сыворотку правды, — прошипела Снейп, делая шаг назад от брюнета. — Это незаконно. — Салазар, Снейп! — гаркнул Блэк, едва сдерживая себя, чтобы не встряхнуть эту наивную идиотку, приводя ту в чувства. — Он сделал всё, чтобы превратить твою жизнь в ад, — с каждым произнесенным доводом Блэк ступал ближе к девушке, вновь сокращая расстояние между ними. — Ты не можешь нормально спать, функционировать и жить полной жизнью из-за этого кретина, а я не должен был применять эту гребанную Сыворотку правды? Прекрати быть такой блаженной дурой, наконец. Взгляни правде в глаза. Несколько минут она, молча, смотрела в единую точку перед собой, не в силах больше перечить Регулусу. Разве она могла хоть как-то умалить то, что совершил Северус? Совершенно точно нет. У девчонки хватало ума, чтобы, наконец, признать вину её ближайшего родственника. Пусть ей это давалось крайне тяжело, судя по бескрасочному лицу и туманному взгляду. Словно на неё обрушился Дементор, высасывая из её сущности всё самое светлое и живое, оставляя вместо этого сквозящую дыру в солнечном сплетении. — Ты знал, что Северус был Пожирателем? — единственное, что смогла из себя выдавить Флоренс, все ещё не смея переводить взгляд на Регулуса. — Нет, — солгал Блэк. — Догадался со слов Нарциссы о том, что твой брат причастен ко всему этому. Если бы Блэк рассказал Снейп о том, что он давным-давно знал о причастности Северуса к Пожирателям – она точно возненавидела бы его без шанса на прощение. Этого Регулус допустить не мог. Не потому, что хотел выйти сухим из воды – едва ли в такой ситуации это возможно. Напротив. Он не хотел причинять Флоренс ещё большую боль, чем она ощущала сейчас. С неё довольно мучений. — Но, может, он хотя бы сказал, зачем сделал это? — слёзы вновь подступали к её глазам, смывая всю бравость и смелость, обнажая горесть и самый главный страх – разочароваться в близком человеке. — Чтобы выслужиться перед Тёмным Лордом. Это было заданием Северуса, чтобы Реддл поверил в его преданность. Ублюдку нужно было понадежнее спрятать свой крестраж, и лучшим решением оказалось подбросить его тебе, — удивительно, как сильно дрожал голос Блэка. Словно это на его руках лежала ответственность за все те страдания, что пережила слизеринка. — Мне жаль, Снейп. Молодые люди стояли слишком близко друг к другу. Но эта близость не ощущалась от слова совсем. Снейп была слишком далека от него. Она закрылась, не в силах показывать истинность своего состояния. Будто бы между ними выстроилась бетонная стена недопонимания, отчаянья и недоверия. Всё то, что витало между ними ранее, сейчас рассеивалось, словно роса с приходом нового дня. Блэк не хотел, чтобы так было. Он не желал терять девчонку снова. Снейп была катализатором его здравости, ясности и рациональности, несмотря на то, что порой она могла вскружить голову до состояния безумия. Но безумие было приятным, сладким и таким по истине нужным. Флоренс нетерпеливо обошла Блэка, тем самым выводя его из ступора и потрясения собственными мыслями. Он очнулся, когда девушка оказалась позади его спины, и это сработало, как выстрел. Слизеринец резко обернулся, хватая слизеринку за предплечье, притягивая к себе. — Мне нужно найти Северуса, — слезливо шептала девушка, пытаясь вырваться из объятий брюнета. — Пожалуйста, Регулус, позволь мне уйти, — голова её лежала на плече у Регулуса, а ладони всё также стремительно упирались в грудную клетку парня. — Нет, Снейп, — выдыхал Блэк в волосы Флоренс. Он смаковал знакомый вишневый аромат, издавна засевший в его нутре. Регулус часто вспоминал это переплетение цветущих нот, наполняющих его приятной истомой. — Я не позволю тебе уйти сейчас. Тобой движут эмоции, и чтобы ты сейчас не задумала — это не закончится хорошо. — Но что мне остается делать? — слизеринка отпрянула от плеча Регулуса, смаргивая слёзы. Блэк впервые видел, чтобы Флоренс была настолько обессилена и запутана. Её словно загнали в клетку, из которой не было выхода. — Мне нужно поговорить с братом. — Ты обязательно сделаешь это, но позже, — слизеринец зарылся ладонями в мягкие локоны Флоренс, целуя девушку в лоб. — Сейчас ты пойдёшь в свою комнату и успокоишься… — Нет, я не могу ждать, — перебила парня слизеринка, противясь его уговорам. Но как будто она могла пойти против упрямого нрава Блэка. — Нет, можешь, — вторил Регулус, буравя Флоренс светом своих серебристых радужек. — Тебе нужно поспать. А вечером мы оба отправимся к Северусу, чтобы ты смогла с ним спокойно поговорить. — Ты пойдёшь со мной? — не веря собственным ушам, произнесла Снейп, сузив глаза. — А ты думала, что ты отправишься к нему в одиночестве? — склонив голову, хмыкнул Блэк. — Кровать и сон, Снейп. Сейчас же, — слизеринец кивнул в сторону женской спальни, наконец, находя в себе силы отпрянуть от девушки. Закусив щёку изнутри, Флоренс все же отправилась в свою комнату. Кто бы мог подумать, что столь строптивая слизеринка, станет беспрекословно выполнять безапелляционные просьбы своенравного аристократа? Но в жизни всё склонно меняться. Проследив за уходящей фигурой Снейп, Блэк присел на кожаный диван, устало потирая переносицу. Ему предстояло провести несколько часов в одиночестве, чтобы расставить по полочкам все детали своего плана, который назрел совершенно спонтанно. Блэк был сытым для новой пищи размышлений, но судьба уже уготовила ему новую порцию яств.

***

Флоренс нервно ступала вперед, ежась от сквозившего ветра, опоясывающего каждый дюйм длинного коридора. До отбоя оставался ещё час, но все школьники, кажется, решили не испытывать судьбу и снятые баллы, разбредаясь по своим укромным уголкам. Хотелось бы и Снейп побыть хотя бы на день в шкуре беспечной школьницы, не переживающей ни о чем, кроме, как о том, чтобы не попасться строгим профессорам в неподобающее время. Но у слизеринки были иные причины для переживаний. Внутри у Флоренс все ещё неприятно покалывало от воспоминаний минувшего разговора между ней и Регулусом. Память нещадно подкидывала обрывки разговора, напоминая девушке о том, кто именно растоптал её сердце, раскалывая орган на множество осколков. Северус всегда снабжал сестру различными советами о том, что нельзя доверять, кому попало, отдавая всю себя на растерзание чужакам. Но как так получилось, что бо́льшую боль принёс, отнюдь, не незнакомец, а самый близкий человек. Как так вышло, что слизеринка теперь собирает себя по крупицам после того, что совершил её родной брат? Флоренс с раннего детства жила с одной-единственной мыслью, что никому нельзя доверять, кроме семьи. Но, кажется, этот принцип можно было смело закинуть в печь, смачно обливая керосином, а после сжечь. Потому что больше это правило не могло понадобиться от слова совсем. Оно полностью истрепало себя, теряя всю внушенную силу. Абсолютная пустышка, облаченная в фанфарные речи. Теперь Снейп понимала, что даже твоя семья сможет с легкостью затолкать острие ножа под ребра, кромсая жизненно-важный орган на мясные лоскуты. Каждый шаг по каменной выкладке давался тяжело. Каждый минуемый дюйм отдавался неприятным чувством, сковывающим внутренности в тугой узел. Прохладный воздух щекотал кожу, зарываясь под кости. Но, отнюдь, не поток весеннего воздуха волновал слизеринку. Совершенно не он. Под стать собственной походке Флоренс, сбоку слышались отточенные шаги Блэка, шедшего нога в ногу с девушкой. Снейп практически не глядела на слизеринца, отдавая предпочтение разглядываниям портретов на стене. Ей хотелось отвлечься хоть на что-нибудь, чтобы только не встречаться с ледовито-серыми глазами брюнета. Флоренс все ещё чувствовала вину за то, что вынудила Регулуса пойти с ней в башню старост. Это было в новизну. Обычно она старалась сама справляться со всеми невзгодами, отчаянно вглядываясь в глаза собственным страхам, но сейчас, отчего-то всё стало по-другому. Хотелось обрести покой с помощью другого человека. Опереться на чьё-то сильное плечо. И Блэк сделал это. Подставил своё тело в самый нужный момент, не прося ничего взамен. — У тебя взволнованный вид, — едко бросила Снейп, стараясь слышаться, куда более стойко, чем она ощущала себя на самом деле. — Неужели существует что-то, что способно нанести урон твоему эго? Молодые люди поднимались по движущимся лестницам, минуя опасные пролёты. — Не ёрничай, Снейп, — грубо ощетинился Блэк, подавая ей ладонь, чтобы та ненароком не застряла меж ступеней. — Просто не привык находиться в обществе грязнокровок по своей воле. — Эй! — слизеринка стукнула Блэка по плечу, морща нос от недовольства. — Следи за своей речью, Блэк. Мне казалось, ты давно оставил позади свои идиотские чистокровные предубеждения. Регулус лишь усмехнулся на жалкую попытку девчонки нанести ему увечье. Он закатил глаза, ступая ближе к полотну портрета, ведущего в дортуар старост школы. — Изменения моих взглядов коснулись только тебя, — произнёс Блэк бархатным голосом, накручивая непослушную прядь волос Флоренс на свой палец. — Не смог, знаешь ли, устоять перед твоим сучьим очарованием, — он придвинулся ближе, едва касаясь своими губами губ слизеринки. — Идиот, — выдохнула девушка прямо в уста брюнета, разглядывая его острые черты лица. — Когда-нибудь я сама лично вымою твой грязный рот с мылом. — Мне казалось, тебе нравится этот рот, — он жадно облизнул нижнюю губу, стараясь удерживать эту ничтожную дистанцию между молодыми людьми. Но Блэк чувствовал, как с каждой секундой желание начинает преобладать над силой воли. — Или я неправильно растолковал твои стоны? В ответ девушка лишь сглотнула, попутно дотягиваясь ладонью до двери, ведущей в башню старост. Постучав ровно три раза, Снейп все ещё оставалась пригвожденной к месту напротив Блэка. Дверь распахнулась спустя несколько секунд. На пороге стояла обескураженная Лили, наблюдая за картиной, развернувшейся прямо перед её взором. Волосы гриффиндорки были небрежно собраны в пучок, лишь янтарные пряди свисали по бокам, обрамляя лицо. От проникающего ветра, сквозившего из коридора прямо в дортуар, Эванс поежилась, обнимая себя за плечи. — Флоренс? — многозначительно произнесла гриффиндорка. — Что-то случилось? Однако взгляд её был прикован отнюдь не к подруге. Изумрудные радужки блуждали по фигуре Блэка. Тот, в свою очередь, чуть отстранился от слизеринки, но даже не посмел удостоить гриффиндорку своим вниманием. Он смотрел словно сквозь неё. Было заметно, что вся его расслабленность была лишь напускной. Снейп слишком хорошо знала Регулуса, чтобы не заметить, как лицо его, до сего момента своенравное и победоносное, приобрело совершенно иные эмоции. — Мы пришли к Северусу, — решительно проговорила Снейп, расправляя плечи. — Это очень важно, позволь нам пройти, — с нажимом дополнила Флоренс, стараясь звучать наименее взволнованно. — Он тоже зайдёт? — пренебрежительно кивнула Лили в сторону Блэка. — Он стоит прямо перед тобой, и ты можешь обращаться к нему лично, — ядовито оскалился Блэк, едва удерживая своё фальшивое спокойствие, которое норовило сорваться с петель. — И да, я обязательно посещу вашу милую обитель старост, — самодовольно улыбнулся Блэк, склоняя голову вбок. — Прекратите этот цирк сейчас же, — взмахнула руками Флоренс, словно пыталась разбавить едкий концентрат ненависти, витавший в воздухе. — Лили, Регулус знает обо всём. Тебе не о чём волноваться. Несколько секунд раздумий и Эванс все же сдалась. Отойдя чуть в сторону, девушка молчаливо пригласила молодых людей внутрь. Флоренс вошла первой, смиряя подругу стыдливым взглядом. Блэк ступил следом, но был остановлен гриффиндоркой: — Только без глупостей, Регулус. — Всенепременно, заучка. Слизеринец вопросительно изогнул бровь, ожидая, когда Эванс, наконец, позволит ему пройти. В ответ Лили, недовольно поджав губы, отпрянула в сторону. Флоренс и Регулус встретились взглядами, осознавая, что обоим было, мягко говоря, некомфортно в столь необычной обстановке. Несмотря на то, что Лили была радушна почти к каждому в этой школе, Блэк не входил в этот послужной список великодушия. Гриффиндорка с опаской относилась к слизеринцу и на это у неё были весомые причины. — Северуса здесь нет, — осведомила молодых людей гриффиндорка, следя за тем, как захлопывается входная дверь. — Он не появлялся в башне со вчерашнего дня. Две пары сине-серебристых глаз одновременно ринулись к рыжеволосой. Флоренс выглядела разочарованной, в то время, как Регулус был абсолютно спокойным, словно предугадал возможный вариант развития событий. — Как это не появлялся? — тон голоса слизеринки был окрашен в обеспокоенные ноты, а глаза все ещё нервно блуждали по лицу Эванс, словно пытались найти хотя бы толику ответов. — Извини, Флоренс, но обычно я не слежу за твоим братом, — усмехнулась Лили, присаживаясь на диван поодаль от молодых людей. — Я лишь знаю о том, что он не явился в свою комнату вчера перед отбоем, и сегодня на общих занятиях его тоже не было. Снейп устало потерла глаза, напрочь забывая о слое туши на ресницах. Но разве такая мелочь могла волновать сильнее, чем тот факт, что её брат пропал без вести? Флоренс чувствовала, как издавна скрутившийся узел внутренностей становился туже и невыносимее. В голове хаотично плясали всевозможные вариации разрешения данной проблемы, но все они были настолько хрупкими и ничтожными, что не задерживались надолго в сознании слизеринки. Снейп никак не прокомментировала слова подруги, лишь бегло осматривала огонь, опоясывающий поленья в небольшом камине. Она находила нечто упоительное в тлении древесной коры. Почувствовав, как мужская ладонь легла поверх девичьей руки, Флоренс обернулась на Регулуса, стоявшего сбоку от неё. В его глазах – решимость, подкрепленная жестоким нравом. Эти черты всегда была присущи слизеринцу, даже в такие моменты отчаянья. Флоренс по-настоящему завидовала столь прыткому настрою брюнета, ведь порой этого самого мужества так сильно не хватало слизеринке. Внезапно Блэк убрал ладонь с тела Снейп, оглядываясь по сторонам. Девушки переглянулись в недоумении. Что он задумал? Какая ещё безумная идея посетила его голову? Регулус сиганул со своего места, со всех ног пробираясь на лестницу, не оповещая остальных о своих намерениях. — Тебе туда нельзя! — вскрикнула Лили, догоняя Блэка, который уже стоял в небольшом проходе, ведущего в личные комнаты старост. — Регулус, я же просила без глупостей! Но Блэк словно не слышал все то, о чём его просила гриффиндорка, становясь с каждой секундой возмущеннее. Её длинные локоны выбились из небрежного пучка, делая причёску ещё более растрепанной. Грудь рыжеволосой вздымалась под натиском злости и раздражения. Флоренс ринулась следом, вставая между подругой и возлюбленным. — Блэк, что ты творишь? — слизеринка пыталась думать рационально, но самовольный нрав брюнета просто не позволял вести себя спокойно. — Тебе же ясно дали понять, что Северуса здесь нет. — Если патлач не хочет поведать о том, как уничтожить крестраж, мы сами найдём ответы в его комнате, — бросил слизеринец, отворяя нужную дверь. — Лично у меня нет времени, чтобы дожидаться твоего брата. — Уничтожить крестраж? — удивленно воскликнула гриффиндорка, прикрывая рот, чтобы справиться с этой новостью без лишних выкриков. — Вы, что, сошли с ума? — У тебя есть ещё варианты, как убить Реддла? — с вызовом произнес Блэк, озираясь по сторонам. — Я объясню тебе всё чуть позже, — обратилась Флоренс к Лили, а после проследовала за Блэком в комнату старшего брата, чувствуя, что вся эта задумка - сплошное самоубийство. — Регулус, ты, что, всерьез думаешь, что найдёшь в комнате Северуса интересующие ответы? — Скажите, что вы просто решили неудачно пошутить, — Лили подавила истеричный смешок, обнимая себя за плечи. Гриффиндорка до сих пор стояла в дверях, не в силах ступить за порог комнаты. — Потому, что вся эта идея — сплошной бред. Я не позволю, чтобы ты втягивал Флоренс в свои игры. — Да? — Блэк перевёл взгляд на Эванс, кривя губами в презрении. — Думаешь, Реддл остановится только на своём блядском дневнике? Тогда советую заранее подобрать платье для похорон, когда твою подружку будут заколачивать в гроб, — кадык брюнета дёрнулся, стоило ему заикнуться про смерть слизеринки. Глаза заблестели в неприкрытой злости, намекая на то, что он ни перед чем не остановится, если на кону стояла безопасность Флоренс. — Но каким образом Северус связан с тем, что ты хочешь уничтожить крестраж? — продолжала противиться Эванс, хмуря лоб. — Северус подбросил мне этот дневник, — послышался тонкий голос Флоренс, до сего момента стоявшей в некой прострации. — Он заодно с Реддлом, Лили. Он — Пожиратель смерти, — эти слова давались тяжело, словно тысяча спиц вонзалась горло, протыкая голосовые связки, чтобы ни одно слово не было способно выйти из уст. — В какой-то степени Регулус прав. Если мы не уничтожим крестраж, то неизвестно, сколько ещё людей пострадает от рук Волдеморта. Эти слова возымели влияние над упрямством Лили, ломая её убеждения по поводу того, что план был, мягко говоря, так себе. Расправив плечи, гриффиндорка вошла в спальню Северуса, чувствуя себя крайне неудобно. — Люмос, — прошептал Регулус, выставляя палочку вперед. Комнату озарила слабая сфера, льющаяся из магического древка. Спальня целиком и полностью была идентичная комнате Лили. Одинокая кровать, по краям расставлены тумбы. Возле окна стоял письменный стол, а напротив шкаф. Ничего лишнего, минимализм в чистом виде. Но было нечто, что отличало обитель брата от уголка подруги. В его комнате были разбросаны вещи, словно Северус собирался наспех, забирая с собой только самое необходимое. Исписанные пергаменты валялись на полу в хаотичном порядке, а книги раскиданы на покрывале спального места. — Кажется, твой братец даже не думал возвращаться, — прокомментировал обстановку Блэк, аккуратно ступая вглубь комнаты. — Что ты хочешь найти здесь? — проигнорировав едкую реплику слизеринца, Флоренс повторила свой вопрос, мучавший её долгое время. — Одну очень маленькую, но важную деталь, — завуалировано ответил Блэк, садясь за письменный стол Северуса. — То, что поможет нам в борьбе против гребанного артефакта. Лили и Флоренс переглянулись, все ещё не догадываясь, что именно хотел отыскать в этом беспорядке упорный слизеринец. Блэк перебирал стопку тетрадей, потрошил пергаменты на наличие зацепок, но все поиски оканчивались утробным вздохом разочарования. Ничего, что было бы способно открыть завесу таинственного способа уничтожения крестража. Ничего, что лежало на поверхности. Поверхности. На секунду Флоренс задумалась о нечто вопиющем и странном. Из далекого прошлого, шедшего из детства, прямиком в суровую реальность настоящего. Прикусив губу, девушка аккуратно ступала к окну, слыша, как ритм сердца отбивается по барабанным перепонкам. Волнение застилало здравость, но, что, если она окажется права? Что, если Северус оставил зацепку именно там, куда направлялась слизеринка? — Что ты делаешь? — недоверчиво вопрошал Блэк, следя за каждым движением своей девушки. Но Флоренс не спешила реагировать. Ей нужно было самой убедиться в том, что её догадки были правдивыми. Просунув тонкую ладонь под деревянный подоконник, слизеринка ахнула. Она нащупала то, что смогло принести свои плоды в разгадке этого сложного уравнения. Северус знал, что она придёт к нему, чтобы найти ответы. Он решил воспользоваться шансом на искупление вины, пряча свою тайну в их секретном месте. В детстве они с братом вечно прятали записки друг для друга под окном в их маленьком доме в Паучьем тупике. Это было их своеобразной забавой, никому не понятной. Их ментальная связь не нарушилась даже после предательства брата. Достав из-под окна вырванные книжные страницы, исписанные размашистым почерком брата, на глазах проступили привычные слёзы. — Возможно, ты искал это, — не глядя на Блэка, Флоренс протянула ему свернутые листы. — Адское пламя, — Регулус прочитал заголовок, а после начал пробегать глазами по тексту, заточенному на страницах. — Именно это я и искал. Но как? — слизеринец перевёл потрясённый взгляд на слизеринку, но она лишь покачала головой, намекая на то, что не станет делиться этой тайной. — И что теперь? — разбавила напряженный момент своим голосом Лили. — А теперь, моя дорогая всезнайка, мы должны научиться владеть самым опасным заклинанием, и постараться не погибнуть раньше, чем ублюдок Реддл. — В каком смысле? — Эванс, смысл прост, как магловское уравнение, — самодовольно улыбнулся Блэк, убирая в карман долгожданный ответ. — С помощью этой заветной вещицы, — он похлопал по карману, — мы сможем самостоятельно уничтожить дневник и медальон.

***

Месяц спустя.

Тучи сгущались над головой, укрывая небесный свет майским мраком. Погода стояла совершенно нелётная, но разве гроза была поводом, чтобы откладывать финальный матч в турнирной сетке квиддича? Разумеется, нет. Раскаты грома подхватывали всеобщее скандирование трибун, сливаясь в унисон. Дождь крупными каплями опадал на искусственно-выращенное поле, образовывая неглубокие лужи. Блэк стоял неподвижно, внимательно выслушивая очередные наставления мадам Трюк по поводу правил игры. Жаль, что тренер до сих пор не осознала, что слизеринцы вряд ли будут следовать предписаниям, чтобы обогнать соперника. Регулус прекрасно знал, что его команда пойдёт на все, чтобы заполучить заветный кубок школы. Змеи будут извиваться в воздухе, чтобы посильнее ужалить команду противников, дабы те не смогли захватить лавры своими львиными когтями. Сегодняшняя игра была между Гриффиндором и Слизерином. Финальная схватка, после которой будет предопределено, кто займёт заслуженное первенство в Хогвартсе. Желваки ходили на лице Регулуса всякий раз, когда взор обращался к гриффиндорцам, стоящим напротив. Зубы клацали друг о друга, но, отнюдь, не от переживаний. По венам растекалось вязкое чувство дискомфорта. Регулус никак не мог охарактеризовать, что именно он чувствовал в тот момент, когда серебристые глаза встречались с карими, принадлежащим старшему брату. Сириус выглядел расслабленно, его насмешливое выражение лица означало то, что он был уверен в себе и в своих силах. Блэк, в свою очередь, ощущал себя совершенно по-другому. Слизеринец не волновался – эта эмоция давно расщепилась в нейронах головного мозга, стоило юному аристократу совершить свой первый полёт в воздухе, получая заветные очки в таблице. Регулус чувствовал нетерпение. Ему хотелось поскорее покончить с этой юношеской забавой, чтобы не захламлять голову стратегиями игры, ведь в его черепной коробке всё место было отведено другим мыслям. Весь прошедший месяц слизеринец ломал голову над заклинанием, способным уничтожить крестраж, но все попытки совладать с этим чудовищным огнём заканчивались неудачей. Это злило и будоражило одновременно. Регулуса всегда влекло то, что не поддавалось его находчивому уму с первого раза. Хотелось поскорее расколоть этот неподатливый элемент плана, выпуская из осколков языки долгожданного пламени. Все те дни, что Блэк гадал над своим планом, Снейп оказывалась рядом, всячески поддерживая его идеи, несмотря на то, что они казались ей слишком опасными. По её удрученному взгляду небесно-синих глаз было понятно, как сильно она переживала за слизеринца. Но она точно не догадывалась о том, что Блэк волновался за её жизнь в стократ больше. Наверное, именно по этой причине он позволял девушке всегда оказываться в его поле зрения. Как сейчас. Снейп заняла своё привычное место на слизеринской трибуне, обращая свое драгоценное внимание исключительно на тёмную макушку Регулуса. Несмотря на то, что слизеринка не находила себе места с тех пор, как пропал её брат, Флоренс пыталась жить обычной жизнью, смиренно протекая по течению в ожидании минимального просвета. Снейп до сих пор не знала о том, где находится её брат. Обращение к Дамблдору тоже не дало своих плодов. К удивлению Снейп, директор оповестил её о том, что Северус уехал из школы, дабы решить семейные проблемы. Флоренс, в свою очередь, пришлось оставить язык за зубами, подтверждая эту идиотскую байку старшего брата. Снейп писала. Много. Каждый день девушка отправляла по несколько писем домой, но ни одно не находило своего ответа. Семейная сова Снейпов лишь виновато хлопала птичьими глазами, щелкая клювом. А Снейп ждала. Смиренно, упорно и с надеждой. Почувствовав на себе взгляд, Блэк повернул голову на трибуны, ловя глазами небесные блики из радужек слизеринки. Она улыбнулась уголком губ, подмигивая, посылая невербальные слова поддержки. Слизеринец задержал своё внимание на той, чьи глаза грели его заледеневшую душу, подмигивая в ответ. Послышался стартовый свисток. Все игроки по команде сорвались со своих мест, оставляя под собой влажную землю. Ливень стоял стеной, сквозь которую невозможно было вдоволь разглядеть игровое поле, чтобы понять, в каком направлении двигаться. А к чёрту. Блэк с быстротой нацепил защитные очки, удерживая равновесие на древке жилистыми ногами. Зацепившись за основание, ловец ринулся вперед, рассекая острые капли, разбивавшиеся о стекло спортивного аксессуара. Слизеринец пробивался через тернии к заветному золотому негодяю, витавшему в густой дымке тумана, пытаясь скрыться от внимательности ловцом обеих команд. Ирония заключалась в том, что вторым ловцом был Сириус. Старший брат скрылся из вида, стоило ему взмыть в воздух после тренерского свистка. Блэк осекся по сторонам, отмечая, что Поттер вертится вокруг ворот змеиного факультета, отбивая пас очередного уебка красно-золотой команды. Блять. — Джеймс Поттер приносит первые десять очков своей команде, забивая невероятный гол команде Слизерина! — послышался рёв комментатора, разрывающего кискиных фанаток. Трибуны Гриффиндора подлетели, заливаясь криком и словами поддержки своего факультета. Идиоты. Но Блэка вся эта нелепость волновала меньше всего. Его целью, как и прежде, оставался заветный летающий негодяй. Где же он спрятался, чёрт побери? Краем уха слизеринец распознал обращение к себе. Рабастан пытался перекричать ветровой вихрь, указывая Блэку, как действовать дальше. В моменты игры брюнет беспрекословно подчинялся любым приказам капитана команды, ведь Лестрейндж всегда знал, как было правильно. Рабастан всегда оказывался прав, рассчитывая ход матча на несколько шагов вперед – данный навык капитана ещё ни разу не подводил слизеринскую сборную. Кивнув на слова Лестрейнджа, Блэк направил метлу выше, совершая полёт ввысь. Винтовыми движениями, слизеринец совершал петлю в воздухе, огибая пролетающий мимо бладжер, чудом не задевший ловца команды. На секунду Блэку показалось, что мог лишиться ребер, замедли он свой ход хотя бы на несколько секунд. Тёплые капли спадали по телу, впитываясь в рашгард. Форма со змеиной эмблемой неприятно липла к коже, сковывая движения игрока, но Регулус пытался всячески отставить зацикливания на этой мелочи. Сейчас существовала только одна цель. Та самая цель, разгоняющая бешеным темпом адреналин по венам, подстегивая ловца совершать поистине устрашающие трюки в воздухе. Азарт сочился из каждой клетки, распыляя свой разгоряченный характер по округе. Снитч должен был где-то рядом. Блэк нутром чувствовал его присутствие. Ощущал шестым чувством, шагая у него на поводу. — Охотник команды Слизерина приносит своей сборной десять очков! Блестяще! — Блэк улавливал очередные вставки комментатора, яро ликующего от каждого хода игры. В пелене перед собой слизеринец уловил золотой блеск, хитро пробирающийся сквозь ливень. Нет, так просто ты от меня не уйдёшь. Ничто так просто не смогло уйти из рук Регулуса. На периферии своего взора Блэк заметил, как игрок красно-золотой команды летит вслед за ним, пытаясь обогнать соперника. Нет, Сириус. Сегодня тебе придётся наслаждаться вторым местом на турнирной таблице. Слизеринцу нужна эта победа больше. Больше, чем воздух, утепленный весенним влиянием. Больше, чем что-либо. Сегодня Блэк-младший обязан выйти первым и непобедимым. Надавив на древко метлы, Блэк дал ей направление вниз, минуя остальных игроков и неугомонный полёт квоффолов, двигающихся в сторону вражеских ворот. — Плюс десять… нет! Плюс двадцать очков Слизерину! Кажется, у нас есть новые фавориты! — и вновь восторженный крик комментатора, подогревающий интерес болельщиков. — Невероятно, господа! Просто невероятно, какая же захватывающая борьба разворачивается прямо на наших глазах. Предлагаю делать ставки, чтобы уйти с поля с набитыми карманами, — в громкоговорителе послышались помехи и короткое болезненное «ауч». — Ладно-ладно, насчёт ставок – это шутка. Администрация школы запрещает совершать незаконные вложения в игру, если вы не достигли совершеннолетия. Давай, Блэк. Последний рывок. Вдох. Выдох. Вперёд. Слизеринец ворвался под трибуны, облетая торчащие доски и фанеры, следуя за снитчем. Ублюдок был не так-то прост, но Блэк уже давно выучил все изощренные траектории этого неугомонного шарика. Регулус слышал, как воздух позади него рассекается чужой метлой, но это ничуть не сбавляло оборотов нацеленного слизеринца. Только вперед. Толчок в бок. Блэк злостно осмотрелся, наблюдая за тем, как брат пытался спихнуть слизеринца с метлы, чтобы тому не достался сладкий привкус победы. Блэк упрямился, бился в ответ, но спуску не давал. Вытянув ладонь, он поднажал, обгоняя ловца вражеской команды. Сириус пытался сравняться с Регулусом, но гриффиндорец не знал, кто был самой настоящей звездой квиддича в этой школе. Жалкие попытки завладеть снитчем не давались Блэку-старшему. Регулус вынырнул из трибун, вновь ощущая на себе громоздкие капли вперемешку с влажной туманностью. Отличие было только в том, что теперь мужская ладонь чувствовала, как на самом деле ощущалась свобода и ярая уверенность в своих силах. Разжав руку, слизеринец заметил, как податливо порхали крылышки снитча, намекая на то, кто стал победителем этой школы. — Регулус Блэк поймал снитч! Слизеринская сборная одержала победу в финальном матче! Слизерин является новым чемпионом Хогвартса! — скандировал комментатор, пытаясь перекричать рёв трибун. Все исходили в неистовой радости, пытаясь совладать с эмоциями. — Друзья, поздравляю нас с поистине невероятной игрой, за которой наблюдать было одно удовольствие. Увидимся в следующем году! Блэк опустился на землю, ощущая, как всеобщий восторг накрывает его пеленой, застилая рациональность мышления. Победа опьяняла, подкашивая всевозможные мышцы. Все горящие глаза были направлены в его сторону, но он искал лишь одни. Те самые, кому он посвятил победу. Тем самым, кому он пытался доказать, что способен свернуть горы ради того, чтобы добраться до желаемого. Совершить невероятное. Флоренс глядела на него заворожено, оставаясь у края трибун. Блэк мечтал сорваться с места, чтобы, наконец, достичь её общества, но сокомандники так просто его не отпустили. — Блять, Блэк! — верещал Рабастан, словно девчонка. — Это было просто ахуительно круто, чувак! Я до сих пор не верю, что мы сделали это! Мы, блять, победили! — активно жестикулировал ловец, стукаясь лбами с Регулусом. — Блэк, распишись у меня на груди, я твой фанат! — гоготал охотник слизеринской команды, нависая на плечи Регулуса. — В очередь, малышки! — подхватил ироничные вопли слизеринец, едва сдерживая смех. — Меня хватит на каждую! Но всеобщий восторг разбавил деготь, бравший начало у команды противников. Слизеринцы заметно напряглись, заметив подходящего Сириуса. — Можно тебя на пару слов? — обратился старший брат к Регулусу, выглядя совершенно спокойным для того, кого обделили кубком школы. Блэк кивнул своей команде, намекая на то, что скоро вернется и продолжит радостное обсуждение игры. — Не задерживайся, мой милый друг, — крикнул Рабастан вслед. — Мы ещё должны знатно накидаться в честь победы! — но решительность поубавилась с приходом мадам Трюк. — Что? Я говорил о тыквенном соке, тренер. Спортсмены не пьют алкоголь, вы же знаете. Усмехнувшись про себя, Блэк направился вслед за старшим братом. Они остановились за трибунами подальше от любопытных глаз. Находиться рядом с Сириусом было непривычно. Они не разговаривали нормально несколько лет, так с чего бы сейчас было начинать наверстывать упущенное? — Поздравляю с победой, Регулус, — улыбнувшись, произнёс Сириус, поджигая палочкой сигарету. Кажется, всякому спортсмену в этой школе были присущи пагубные привычки. — Ты настоящий профессионал своего дела. Сегодня мне посчастливилось увидеть это собственными глазами. Пф. Как будто они не играли до этого вместе. Что за нелепые попытки сгладить углы в их отношениях? — Я должен поблагодарить тебя за это? — небрежно бросил Блэк, осматривая брата с ног до головы, выгибая бровь. — Тогда извини, я не настроен на обмен любезностями. — Как знаешь, — пожал плечами гриффиндорец, затягиваясь очередной порцией никотинового яда. — Я лишь хотел пожелать тебе удачи в будущем. Совсем скоро я окончу школу, и не лелею надежду о том, что мы ещё когда-нибудь встретимся. Надеюсь, что у тебя всё будет хорошо, брат. И, пожалуйста, не отвергай девчонку. Она единственное светлое и хорошее, что осталось у тебя. Сердце предательски кольнуло под рашгардом и слоем напускного безразличия. Упоминание Снейп заставило отмереть Блэка, пропуская через тело разряд импульсов. Неужели даже Сириусу было известно, какое сильное влияние на Регулуса оказывала слизеринка? — Куда отправишься после школы? — слизеринец решил опустить тему, связанную с Флоренс, дабы не давать слабину своим эмоциям и чувствам. — Поживу первое время у Джеймса, а там будет видно. Планирую отправиться в кругосветное путешествие, ведь в Англии меня больше ничего не держит, — горько улыбнулся Сириус, выдыхая крайний клуб сигаретного смога. — Можешь отправиться со мной, если хочешь. — О, нет, я никогда не питал слабости к твоим сумасшедшим идеям, — покачал головой Регулус, пиная булыжник, одиноко застрявший в грязи. — Удачи, малыш Реджи, — рассмеялся Сириус, лохмача кудрявые волосы младшего брата. Он всегда так делал в детстве. Когда они были близки. Когда жизнь казалась простой и милосердной. Регулус смиренно стоял, не в силах пошевелиться и сказать хоть слово. Гриффиндорец затушил сигарету о дерево, направляясь обратно на поле. — Сириус, — окликнул его младший брат. Блэк обернулся, с надеждой вглядываясь в лицо слизеринца. — Спасибо тебе. И я тоже желаю тебе удачи. Сириус широко улыбнулся, сгоняя с черт своего лица былую печаль. Они смотрели друг на друга дольше положенного, словно пытались подобрать слова, чтобы описать все то, что чувствовали на самом деле. Облегчение? Покаяние? Прощение? На языке вертелось множество фраз, но ни одна не смогла описать все то, что лежало на душе. Молчание оказалось красноречивее любых слов.

***

Холодные капли спадали по щекам, смывая весь, и без того, растёкшийся макияж слизеринки. Вода, сочившаяся из крана, приводила в чувства, охлаждая разгоряченный пыл Флоренс после реакции на победу Блэка. Для Снейп оказалось огромной неожиданностью проникаться этой глупой игрой на поле. Она никогда не испытывала такого восторга, наблюдая за летающими игроками, пытающимися вырвать победу из рук друг друга. Но сегодня был другой случай. Она с замиранием сердца следила за тем, как слизеринец ловко обходился с преградами, летя навстречу к заветной победе. К тому сладкому привкусу всеобщего ликования, оглушающего своими подлинными торжествующими выкриками. Флоренс неотрывно наблюдала за тем, как сверкали его серебристые глаза, красиво переливаясь в свете тучного неба. Это было поистине прекрасно и так было нужно ей. Необходимо видеть в глазах Блэка нечто иное, чем вечное разочарование от очередных неудач в их общем деле, касающегося крестража. Такие простые вещи помогали им двигаться дальше. Жить, не взирая на колею проблем, что обрастали вокруг их юных душ. Взглянув на отражение в зеркале, Флоренс осознала, что её прическа оставляла желать лучшего, пушась от влажного воздуха. От былых аккуратных локонов не осталось и следа. Достав палочку, девушка применила специальное заклинание, приводящее волосы в надлежащий вид. За спиной послышался стук каблуков, информировавший о том, что место уединения Флоренс уже было занято другими ученицами. Кажется, не только ей прельщало приводить себя в порядок в заброшенном туалете, где нашла своё пристанище заблудшая душа Плаксы Миртл. — Ой, посмотрите-ка, кто наводит красоту перед тем, как отблагодарить своего чемпиона за победу, — итальянский акцент нарушил былой покой уборной, врезаясь острыми нотками в кафель. — Изо всех сил стараешься, чтобы Регулус не сбежал от тебя, полукровка? Флоренс обернулась, смиряя Констанс и её одиночную свиту в роли Кассандры беглым взглядом. Не хотелось и секунды тратить на разговор с этими гадюками. — А ты пришла сюда, чтобы вновь показать всю свою неполноценность? — склонив голову на манеру Блэка, язвила в ответ Снейп. — Мне жаль, что тебе не так и не удалось удержать своего жениха возле себя, Сильвестри, — смахнув локоны за спину, Снейп прошла вперед, не смея задерживаться в этом злачном месте. — Не так быстро. Констанс вонзилась коготками в предплечье Флоренс, притягивая к себе. — Отпусти меня! — воскликнула слизеринка, пытаясь высвободиться из рук итальянской гиены. — Я не шучу, Констанс. Отпусти. Меня. Сейчас же, — Снейп впилась своими глазами в истошно хихикающее лицо итальянки, которая, казалась, только забавляется тем, что выводит Флоренс из себя. — А что это тут у нас? — черные радужки зацепились за кольцо, покоившееся на пальце Флоренс, дергая фалангу с такой силой, что послышался хруст. — Подарки Регулуса? Надо же, он раскошелился, чтобы сделать из тебя хотя бы подобие человека. — Ты просто не можешь смириться с тем, что он не совершал для тебя того же, что он делает для меня сейчас. А делает он многое, уж поверь, — Снейп не унималась, пытаясь уколоть заклятого врага побольнее. — Заткнись! — рассвирепела итальянка, с размахом ударяя ладонью по скуле Флоренс так сильно, что у неё посыпались искры из глаз. Боль сковала лицевые мышцы, окропляя плоть покраснениями. — Это кольцо должно принадлежать мне. Ты украла его у меня! Ты забрала всё, что было у меня! — визжала Сильвестри истошным голосом, пытаясь сорвать с пальца украшение, но оно не поддавалось чужому влиянию, крепко оседая на коже. — Ты не снимешь его, идиотка! Оно зачаровано! — пыталась вразумить Сильвестри Снейп, все ещё не унимая попыток увернуться из захвата итальянки. Наконец, Флоренс удалось отбиться от истеричной слизеринки, толкая ту со всей силы, чтобы спесь с её натуры чуть поубавилась. Потирая место удара, Снейп ринулась к выходу, чтобы поскорее отбиться от настигших однокурсниц. Но длинные локоны предательски оказались в чужих девичьих руках, тянувших беглянку на себя. Кассандра зацепилась за волосы Флоренс, оттягивая их так сильно, что могла с легкостью раскроить череп полукровки. — Держи её, Кассандра! — отдавала приказы задыхающаяся Сильвестри, доставая нечто из кармана своей мантии. Кассандра поддалась в ту же секунду, заламывая руки Флоренс за спину, силой удерживая девчонку. — Если я не могу забрать это чёртово кольцо, значит, я отниму у тебя то, что так нравится Регулусу. Посмотрим, будет ли он любить тебя также сильно, если я, к примеру, — повисла пауза, а Констанс имитировала задумчивость, прислоняя палец к губам, — случайно отрежу твои волосы. Взмахом ладони, Сильвестри рассекла ножом воздух, отрезая те самые локоны, что удерживала Кассандра. — А она уже не такая красивая без своей шевелюры, — улюлюкала Кассандра, смеясь. Смех её был сродни омерзительному лаю. Флоренс почувствовала, как отрезанные волосы спадали по плечам, оставляя на голове лишь обрубки. Новая причёска по длине едва достигала подбородка слизеринки. — Ты сумасшедшая сука! — выплюнула Флоренс в лицо итальянки, пытаясь совладать со слезами, обжигающими глаза. — Я просто хочу восстановить справедливость, — хмыкнула Констанс, приближаясь ножом к лицу слизеринки, второй рукой удерживая щеки Снейп. — Кажется, твоё миловидное личико нуждается в небольшой корректировке. Как считаешь, Кассандра? — деловито спросила итальянка, обращаясь к подружке. — Да, мне кажется, ей бы не помешало небольшое обновление имиджа, — поддакивала мулатка. — Чудно. — Констанс, ты же знаешь, что пожалеешь об этом. Если Регулус узнает, он убьёт тебя, — задыхаясь, роптала Флоренс, зажмуривая глаза от ощущения холодного клинка на своей коже. — Всем этим ты не вернёшь его любовь. — Да к чёрту, — закатила глаза Сильвестри, не унимая глаз с положения ножа, — зато мне будет весело смотреть, как будет стекать твоя грязная кровь, пока ты будешь визжать, словно свинья на убое. Флоренс почувствовала, как крик вырвался из глотки ровно в тот момент, когда нож полоснул под глазом, вырисовывая узоры по щеке. Но эти мучения были ничтожными по сравнению с желанием мысленно достучаться до того, кто всегда спасал её. Кто всегда оказывался рядом в самый подходящий момент. — Пожалуйста, найди меня. Едва слышно прошептала Снейп охрипшим голосом, чувствуя, как в рот заливается горячая кровь вперемешку со слезами боли.