Umbra

      Под тонкой подошвой кроссовок чувствуется мягкость и влажность мха, он проваливается под ногами, и создаётся ощущение, будто ступаешь на подушку. Кора деревьев такая холодная, витиеватые линии уходят по ровному стволу ввысь, где густые кроны деревьев заслоняют небо, укрывая Тэхёна от лунного света. Он зашёл в самую чащу, здесь уже не слышно биение волн и гул чаек, так тихо…       Было где-то за десять вечера, когда он вышел из дома, и то вернулся, лишь потому что проголодался. Лис уже вторые сутки, оставляя позади себя город, ищет покоя среди деревьев и гор, облачённых туманной дымкой, не такой густой, как его, но влажной, всегда пахнущей дождём. В какой-то момент, забравшись на ствол высокой сосны, он видит дорогу ведущую за горы, машины там ездят нечасто, но, кажется, она ведёт так далеко, и у него возникает мысль взять ключи от маминой машины и уехать. Хочется оставить её, отгородить от себя. Он прекрасно понимает: узнают о нём — пострадает мать, она маг и достаточно сильный, и тот факт, что женщина из расы лис, пугает многих, это страшное комбо, однако это всё же лучше, чем быть Агуарой. Этот редкий вид он унаследовал у отца, которого жестоко лишили жизни, приписав ему убийство, которое он не совершал. Оказался не в то время, не в том месте, был альтруистом и всегда помогал людям, но те, несмотря ни на что, боялись его и хотели, чтобы он покинул деревню со своей семьёй, и, когда подвернулся момент, добились того, чего хотели. Мари, его жена, с дикой желчью и злостью смотрела, как её любимого, привязав к столбу, жгли заживо, но здравый рассудок умолял позаботиться о маленьком сыне, о сокровище с большими глазами, которому она пообещала, что тот никогда не покинет мир от своей сущности, защитит.       И защищает до сих пор, а Тэхён защищает её, вырос уже и всё понимает, и знает, что бросить не сможет, потому отводит взгляд от потрескавшийся трассы и тихой поступью спускается со склона.       Среди густо пахнущих елей он улавливает едва различимый знакомый запах. Волки. Он знал, что где-то в лесу обитает небольшая стая волков и среди всех запахов он чувствует его. Того самого агента. Сердце подскакивает к глотке, и он бросается бежать в другую сторону. На всей скорости он резко впечатывается в кого-то и неуклюже падает на задницу. Потирая ушибленный локоть, он поднимает глаза, встречаясь с ясными холодно-серыми.       — Что ты здесь делаешь? — недоумение Ники сменяется злостью, разглядев, кто перед ним. — Тебя все ищут, ты знал?       Тэхён мотает головой, понятия не имея, что творится в городе, и, если его действительно ищут, нужно бежать и как можно быстрее. Он дёргается в сторону, и Ник рыкает на него, делая шаг навстречу.       — Кто ты такой? — лис вздрагивает от пробирающего до мурашек рыка. Волк больше его, мощнее, и ему действительно страшно за свою жизнь, в этой схватке он не выстоит. Если волков с детства учили охоте и обороне, то он вырос, умеющим лишь хорошо скрываться от чужих глаз. — Зачем ты сделал это с Кенсу, он был ребенком! А чем заслужил Симэнь, косо на тебя посмотрел? Кто ты такой, чтобы распоряжаться жизнями чужих людей!       — Я не хотел! — выкрикивает Тэхён, освещая темноту леса своими огненными глазами. Его зверь бьётся внутри, скалится, ему отчего-то весело, он питается чужой болью, а Тэхён чувствует это разрывающее душу чувство в стоящем напротив волке.       Ким чувствует холод, привычное ему ощущение родного тумана, костистыми лапами защищающего его, оно обволакивает, струясь переливами. Лес оглушает хруст костей, и сквозь дым на него смотрят огромные волчьи глаза и сверкают зубы, готовые впиться ему в глотку. Оборотень несётся вперёд сквозь туман и, как потерявшийся щенок, мечется по кругу. Ловит взглядом чужой и бросается, промахиваясь вновь, ловя лапами лишь силуэт, который будто над ним насмехается. Тэхён хочет крикнуть: «Уходи!», дать молодому волку шанс убежать, спастись, не попасть под влияние Агуары. Волк мотает головой из стороны в сторону, прислушиваясь к запахам, но ничего, кроме петрикора, учуять не может. Его подводят и глаза, он понимает, что не должен ничему доверять и, лишь подчиняясь своим инстинктам, бросается в сторону, ловя очередной реалистичный силуэт, и мордой врезается в дерево.       Туманная дымка оседает на его шерсти и расстилается по моховому покрову, и прежде, чем он успевает прийти в себя, Тэхён уже скрылся.

***

      В небольшом поселении неспокойно, сейчас уже никто не гуляет вечером, предпочитая отсиживаться в домах, при этом прекрасно понимая, что опасность может настигнуть в любое время в не зависимости от дня и ночи. Чонгук вылизывает маленькому Юки мех меж ушек, когда чует чужой запах, странный, сильно сконцентрированный, будто искрящийся, возле входной двери. Он мордой подталкивает маленького брата в соседнюю комнату, а сам идёт к двери, обращаясь.       — Ники? Где ты был? — он осматривает слегка побитого парня, касаясь его подбородка.       — Пара царапин, неудачно приземлился с горы, я в норме, — бурчит он и пихается, когда Чонгук зарывается ему пальцами в волосы и видит, как те намагничены, будто что-то впиталось в них, он чувствует что-то, а позже, убирая руку и отпуская неугомонного волка наверх, видит на своей руке золотистую пыльцу.

***

      Патологоанатом так ничего толком и не смог рассказать Чонгуку, хотя ему самому было многое непонятно. Какие-то страницы книг смогли перевести, и это им здорово помогло, и он, стоя сейчас над тремя трупами, сопоставляет схожие характеристики, ярко говорящие, что это рук одного существа, обладающего сильной магией или даром, присущем всего нескольким существам на планете.       — Я не обратил раньше внимание на то, что в волосах скопилась какая-то непонятная пыльца, будто осадок, — рассуждает Чимин, потирая меж пальцев золотистую пыльцу.       — Можно было бы сказать, что это дело рук Фейри. Здесь тебе и жестокость, и магия, и пыльца, но…       — Экспертиза показала, что ни одному из видов фейри она не принадлежит.       — Верно, Мини. Русалки тоже отпадают, хоть этот город для них очень благоприятное место, — излагает Юнги, перелистывая сухие страницы книги с чернильными картинками, параллельно бросая взгляд на перевод, который смогли разузнать у старейшин. — Чёрт, здесь так много о лисах, никогда бы не подумал, что они такие кровожадные. Нет, ты только посмотри на этот рисунок, у меня реально мурашки, — Юнги поворачивает книгу в сторону Чимина, и тот морщится от вида жутких глаз существа. — Но я действительно думаю, что это кто-то из этой расы. Слушай… «Это крайне опасные существа, обладающие выдающейся магией, являются мастерами иллюзий, способны менять свой облик и даже проникать в голову любого существа, вводя в заблуждение. Агуара известны тем, что они обманщики, и из всех оборотней Агуара, как было задокументировано, являются самыми проблемными, с которым приходится иметь дело не из-за их силы, а из-за их хитрого ума. Агуара очень редки среди оборотней до такой степени, что сверхъестественные охотники и учёные сообщают, что видели только одного или двух за всю свою жизнь. Их скорость и чувство скрытности настолько развиты, что они могут даже превратиться в быстрое размытое пятно на периферии зрения и сделать так, чтобы никто не имел понятия, что кто-то стоит рядом с ними. Это может указывать на то, что у них есть какая-то форма когнитивного контроля над полем зрения», — зачитывает Юнги.       — Что-нибудь о пыльце и самой магии есть? Что происходит с жертвами после их воздействия на них? Мы должны быть точно уверены, — Чимин заглядывает Мину за плечо, вчитываясь в текст.       — «Туман — это и есть основная составляющая часть их магии. Выжившие очевидцы утверждали, что дымка растекалась подобно ручью и искрилась непонятным светом, будто золотистыми нитями с красными вкраплениями…       — На всех трёх жертвах в волосах есть эта пыльца, — задумчиво кивает Чимин, переводя взгляд на трупы. — Нужно сказать Чонгуку.       — Он искал некого Ким Тэхёна пару дней назад. Не понимаю, почему он прилепился к этому парню, не думаю, что он Агуара, тот ещё по сути ребёнок, — говорит Юнги, пока омега уже набирает Чона по телефону.       — Есть новая информация? Мне нужно больше фактов.       — Мы думаем, это действительно существо из расы лис, Агуара. После его нападения в волосах жертв я нашёл золотисто-красную пыльцу, в книгах она подтверждается очевидцами.       Чимин слышит, как на той стороне альфа судорожно вздыхает.       — Ты сказал пыльцу?       Чонгук поворачивает голову в сторону школьных ворот, через которые проходит Ники, помахав ему рукой. Его тёмные волосы обрамляли вчера сгустки пыльцы, это сразу показалось ему чем-то странным, а сейчас до ужаса пугающим.       — Я перезвоню.       Прощается он, отключив телефон, вылезает из машины, даже не заблокировав ту, и бросается в школу, нагоняя брата у самой двери.       — Ник, стой!       — Чонгук, ты чего? Только что говорили в машине, со мной всё в порядке, — отмахивается тот и делает шаг на следующую ступеньку, как старший хватает его за локоть и уводит от школьных дверей, подальше от любопытных глаз и ушей.       — Кого ты встретил вчера в лесу? — напирает альфа скаля зубы. — Отвечай!       — Совсем поехал уже, я же сказал, что…       — Я знаю, что ты врёшь, — альфа придавливает волка взглядом к земле, напирая своей сущностью. Он взбешен тем фактом, что родной брат так нагло врёт ему в глаза, но больше зол тем, что вчера он повстречал опасное существо, которое могло сильно навредить ему, даже убить. — Кого ты видел?       — Я охотился недалеко от дома и увидел парня. Он смотрел на наш дом издалека, будто изучал, а после дёрнулся в сторону, а я его перехватил, — отведя взгляд, рассказывает оборотень нехотя. Его волк внутри раздраженно рокочет, встав на дыбы.       — Кто был этот парень, Ники? Чёрт тебя дери, это чертовски важно, как ты не понимаешь! Чего ты хочешь добиться, скрывая от меня информацию, кого ты защищаешь?       — Я не защищаю!       — Тогда скажи мне имя! — Чон хватает его за плечи, впиваясь уже удлиненными когтями в плечи.       — Ким Тэхён, — роняет Ники после долгого молчания, и пока брат стоит без движения, смотря куда-то сквозь, он вырывается и забегает в школу со звонком.       Его волк мечется в груди, скуля, то ли жалостливо скребя когтями, то ли со злостью рыча, но одно Чонгук чувствует ярко и чётко: он хочет его найти, увидеть. Немедленно. Убить, надрать задницу или ещё раз на мгновенье взглянуть в эти нереально притягательные глаза.

***

      Тэхёна необъяснимо тянет в лес, ему не сидится дома, где каждая привычная ему вещь была так противна. Стены невыносимо давят, кровать кажется жутко неудобной, будто и не его вовсе. Вчерашняя встреча с волком его ничему не научила, в груди зверь так остервенело начинает брыкаться, стоит ему сесть на диван и прижать к груди подушку, что он не по-человечески завывает от боли, а после босиком бросается в лес, и сейчас, опираясь рукой о могучий ствол дерева, переводит дух, сверкая своими лисьими глазами, не скрытыми линзами. Его настоящими глазами.       Под босыми ногами проваливается влажный песок, едва слышно хрустя мелкими камешками. Вода в ушах бьется сильнее, сердце подскакивает к горлу, что Тэхён не чувствует ничего, кроме как движения крови по сосудам и чужого запаха. Сильного, удушающего своей твёрдостью и явно недобрыми намерениями.       Он поворачивается, услышав отчётливый шаг по песку. Его глаза застилает пелена, он совершенно не контролирует себя, позволяя туману окутывать тело. Чонгук смотрит в эти настоящие живые глаза, не на фотографии, не за линзами, а по-прекрасному жуткими, с характерным узким зрачком, что от страха увеличиваются в огненно-рыжем омуте.       — Так это правда?.. — Чонгук не напуган, его волк чувствует себя спокойно и наблюдает, но не с опаской, скорее, заинтересованно, поэтому альфа не рвётся что-либо сделать с этим парнем, он наблюдает, как того ломает, чувствует его силу, видит, как та струится по венам, искрясь в спутанных русых волосах.       — Не подходи…       Шепчет лис. Чонгук теряется, видя буквально горящие слёзы на чужих щеках, но делает на пробу шаг вперёд.       — Не подходи, пожалуйста. Я не хочу тебя ранить, пожалуйста, уходи!       Туман, струящийся дымкой, уже укутывает его ноги, ласкает мягко ладони и запутывается в волосах, а после по всему телу проходит дрожь, в голове ужасно гудит. Сила, которая давит на него, не дает внутреннему волку и шанса, он сворачивается где-то внутри, скуля. Чонгука это злит, его придавливает к земле омега, лис, младше его на несколько лет, хрупкий на вид, но с такой огромной массой энергии внутри, которую он распространяет повсюду, явно не умея держать её в узде. Альфа поднимает глаза, видя повсюду лишь густую дымку, в которой проплывают силуэты молодого парня, но то лишь иллюзия. Находясь всё ещё в здравом уме, он поднимается на ноги, которые подкосились от сильного давления, но он не настолько сокрушен, чтобы что-нибудь не предпринять. Он понимает, что в таком состоянии парень может навредить и себе, сдержать такую силу в маленьком теле мучительно больно, и альфа наслышан о том, что случалось с существами и магами, которые были не способны с ней совладать. Мало остаться инвалидом, с жизнью попрощаться было так же легко.       Альфа перекидывается в волка, с силой вдавливая лапы в песок. Он опускает голову, пробуждая все свои чувства, включая на полную обоняние, чтобы быть уверенным, что лис все ещё действительно здесь, но запаха нет, даже самого лёгкого, лишь соль и влажность, зато щемит в груди, он чувствует его где-то на ментальном уровне, альфа ощущает, что он действительно рядом. Оборотень поворачивает голову, доверяя своим чувствам и волку, который коротко рокочет, а затем и утробно рычит, смотря куда-то вперёд, ощущая сгусток энергии, которую он старается ухватить и подчинить. Выгнувшись дугой, он встаёт на дыбы и ощетинивается, а пасть раскрывается шире, демонстрируя острые клыки, а следом ужасающий рык из самой глотки рвётся наружу, отчего птицы в страхе разлетаются, волна энергии страшной силой отбрасывает волны холодного моря назад, оголяя пляж на несколько метров.       Грудь горит адским пламенем, лапы слегка подрагивают, но он чувствует какое-то облегчение, смотря, как туман расходится, а позже появляется и сам парень, еле держащийся на ногах. Чонгук срывается торпедой, вовремя успевая того поймать и уместить на свою широкую спину. Отброшенная назад волна с громким плеском возвращается обратно, тараня бок альфы, и тот чуть пошатывается, но всё ещё твёрдо стоит на лапах, не давая Тэхёну упасть. Тот лежит обездвиженной куклой, пришедший в своё обычное состояние, вот только дышит через раз.       Чонгук подбрасывает его поудобнее, умещая на себе, и, медленно передвигая лапами, направляется в сторону своего дома, прислушиваясь к чужому сердцебиению, совсем слабому, и отчего-то его собственное сердце ходит ходуном, опасаясь за жизнь того, кто сам погубил невинных.