Redenzione

— Милая, давай вставать, на полу валяться такое себе, пойдём в душ, — Серёжа говорил тихо, ласково, водил кончиками пальцев по лопаткам, очерчивал рёбра. Вместе вы встали, чуть покачиваясь и сразу опираясь друг на друга. Олег все ещё сидел на стуле, смотрел за вами и улыбался. По-настоящему, искренне, такую улыбку очень редко можно было увидеть на его лице. Счастье. — Идите, я пока правда начну завтрак готовить, — Олег встал, дотянулся до своих штанов, надел их, подошёл к вам двоим, оставил лёгкие поцелуи на ваших губах и направился к холодильнику доставать ингредиенты для будущего завтрака. Рука Серёжи опустилась на твою талию, и он направил тебя в сторону ванной, сам шёл следом за тобой. В душ ты зашла первой, хватая Разумовского за руку и утягивая за собой. Он дотянулся до крана, за несколько движений настроил самую комфортную чуть прохладную воду и сразу заключил тебя в объятия, вместе с тобой становясь под струи воды. — Ты как? — несмотря на то, что за последние часы вы успели и поговорить по душам, и провести несколько жарких сеансов любви, у тебя только сейчас появилась возможность спросить у Серёжи о самом банальном. — Ты рядом, Олег рядом, Птица молчит, я не в психушке. Мне больше и не надо, я за это буду бороться до конца, — он оставил влажный, целомудренный поцелуй на твоём лбу и потянулся за гелем. — Я бы хотел знать, как ты? Я мало, что помню из спасательной операции, но я могу представить, что тебе пришлось пережить в последние дни, — он вылил небольшое количество самого простого геля, который оказался в этом доме, и стал водить мыльными руками по твоему телу, не отрывая взгляда от тебя. Ты ненадолго прервала его, чтобы повторить его движения и тоже принялась за спокойные поглаживания родного тела. Вода лилась сверху, порой приходилось закрывать глаза и зажмуриваться, но все равно это было идеально. — Я справлюсь. Я думаю, что я все ещё на адреналине, и меня накроет, когда мы выберемся, но пока я держусь, — ты поражалась своей выдержке, в особенности после того, каким выдался этот год. Тревожность всегда шла бок-о-бок с тобой ещё с самого детства, о чем оба молодых человека прекрасно знали. Когда вы с Серёжей встали крепко «на ноги», появилась возможность ходить к терапевту, баловать себя, вообще следить за своим здоровьем. После похоронки ситуация усугубилась, но у тебя не было просто возможности дать себе рассыпаться, поэтому пришлось ещё чаще обращаться в терапию, подключать врачей, чтобы стоять на ногах. Сейчас же ты понимала, что как только ты окажешься в безопасности, тебя реально накроет с головой, и твой организм припомнит тебе весь этот стресс. Благо ты была к этому готова и знала, что Серёжа и Олег будут рядом и помогут тебе пройти через это. — Прости, — Разумовский извинялся редко, это вообще было не в его натуре, тем более, если говорить об извинениях словесных. Чаще всего он извинялся какими-то действиями. В студенчестве приносил твой любимый кофе или десерт, потом покупал духи, водил в рестораны, возил куда-нибудь, да просто закидывал безделушками, устраивал вам выходные. Конфликты как таковые случались у вас редко. Ещё в детдоме вы уяснили, что, если вы хотите быть вместе, вам придётся говорить друг с другом и быть максимально открытыми. Да, вы спорили, могли какое-то время дуться друг на друга, потому что характеры у всех троих были непростыми, но до серьёзных ссор доходило очень редко. Ты могла их пересчитать буквально на пальцах рук. Слышать сейчас, как Серёжа раз за разом извиняется было странно, неправильно вообще. Ты понимала, что вы все втроём виноваты и не виноваты во всем одновременно. Но каждый из вас чувствовал вину перед друг другом. — Сереж, все хорошо, правда. Мне сейчас на все плевать, кроме того, что мы вытащили тебя, что Олег живой, и мы тут с вами. Нам просто выбраться надо, забыть об этом всем, как о страшном сне, — ты потянулась к его мокрым губам и оставила лёгкий поцелуй, но уверенный, чтобы он даже не думал продолжать извиняться. — Я редко тебе это говорил в последнее время, но я люблю тебя, люблю вас обоих. Я не знаю, что было бы, если бы ты не была рядом весь этот год, — теперь он целует тебя, но уже с напором, вжимает в себя, пальцы одной руки на талии сжимает, вторую кладёт на шею, словно боится, что ты из его рук исчезнешь, и все это снова окажется сплошной иллюзией. Этот поцелуй не несёт в себе смысл возбудить, в него вкладывается вся любовь и благодарность, которую словами не выразить. — Я вас тоже люблю, ты не представляешь, как сильно, — он вновь обнимает тебя, прижимает к себе, и ты утыкаешься носом куда-то ему в плечо, просто наслаждаясь уютом, чувством безопасности в родных руках. Так вы провели в душе ещё минут 10, никуда не спеша, наслаждаясь тем, как вода расслабляет мышцы, успокаивает. Серёжа выбежал из ванной первым, в одном полотенце, чтобы принести из комнаты две футболки и две пары штанов. С кухни уже доносился запах еды, Олег всегда на кухне был царём, который знал, как из самых простых ингредиентов сотворить шедевр. Пока он был в армии и потом, когда уезжал по контрактам, обязанности на кухне переходили на тебя, но все равно ты никогда не чувствовала себя так уверенно, когда дело касалось готовки. Вы все трое были достаточно не привередливы в еде, чего ещё можно ожидать от детей из детдома или от студентов, которые в МГУ попали только благодаря мозгам и первые курсы вынуждены были в первую очередь тратиться на жилье, а не на еду. Когда же Олег возвращался, то у вас буквально начинался пир. Пока вы с Серёжей учились или пока ты работала в кафе после пар, Волков готовил ужины, накрывал на стол и бил Разумовского по рукам, который пытался стащить что-нибудь со стола до твоего прихода. Ужинали вы всегда вместе. В последний же год ты к кухне практически не подходила, заказывала еду, либо пользовалась услугами кухни, что была в Башне. Сейчас же от одной мысли, что Олег снова колдует на кухне, в животе приятно заурчало. Живот Разумовского отозвался следом, и вы оба захихикали. — Хватит стоять в дверях, давайте за стол, — ты посмотрела на Олега, который отыскал где-то фартук и просто накинул сверху, он был очень расслабленным, с плеч ушло обычное напряжение, морщинки на лбу разгладились, сам он явно наслаждался тем, что стоял у плиты и следил, чтобы ароматный омлет с овощами не подгорел. На столе уже стояли кружки с кофе, вазочка с печеньками, откуда только все это достал? Потом ты вспомнила, как он посылал список продуктов людям, которые готовили дом к вашему приезду. Ваш заботливый Волк. Завтрак прошёл в уютной тишине, прерывались только на то, чтобы проследить друг за другом, убедиться в улыбках и довольных взглядах и снова вернуться к трапезе. Только когда Серёжа отложил тарелку и потянулся за чашкой кофе, он стал серьёзнее и заговорил: — Ноутбук же есть тут? И интернет? — конечно, долго вы не могли так расслабляться. У вас оставалось не так много безопасного времени, вас же искали, искали тщательно. Ты была уверена, что Гром сейчас каждый камень в Петербурге переворачивает, чтобы след взят. Возьмёт же. Он мент настоящий, с ним придётся биться до конца. — Конечно, Сереж. В комнате. Я с рук взяла, ребятам принесла в отдел, они его проверили, полностью вычистили, избавили, как они сказали «от любых опознавательных знаков» и сказали, что тот, кто будет пользоваться им точно знает, что делать, — ты заметила, как легкая, чуть зловещая ухмылка появилась на его лице. Тебя это пугало. Ты видела Серёжу разного, в том числе и злого, мстительного, который ещё в детдоме отбивался, шипел, защищался сам и учился защищать ваш союз. В университете с этим было проще, а когда пришло время строить бизнес-империю, то оскал Серёжи уже приобрёл другой оттенок. Ещё более страшный, а иначе как? Не в этой стране, не в этом мире. Зубки пришлось отрастить всем. Птица был другим, его агрессия, гнев были чистыми, он не скрывал это, показывал, как есть. Сейчас же перед тобой был именно Разумовский, который снова был готов выпустить клыки, чтобы отвоевать самое дорогое. — Я знал, что не все уйдут и можно будет положиться на тех, кто останется, — о, в этом он был прав. Ты не ожидала поддержки, которая обрушилась на тебя со стороны некоторых сотрудников после всего, что случилось и после ареста Разумовского. И ты не только про Андрея подумала. Серёжа в команду техников, которые днями и ночами отбивались от попыток захватить, уронить сервера, взял лучших. Фанатов своего дела. Они с радостью зубами вгрызались во всех правительственных недохакеров, которые пытались ключи шифрования достать. Сами готовы были до конца идти, лишь бы сохранить этот оплот свободы. Когда об аресте стало известно, когда на столе рабочем у тебя появилась огромная стопка заявлений на увольнение, в офис двое пришли — ты их самым отбитыми считала, после вас, конечно, с Разумовским и Андреем. Какой вообще человек захочет продолжать возглавить юридический отдел в фирме главного террориста страны? Про себя ты их ещё Леликом и Боликом называла. Два брата. — Заявления на увольнения в общую стопку положите, пожалуйста. Мы рассчитаем и выплатим все, как полагается, — фразу эту в день ты говорила десятки раз, даже глаза от ноутбука не отрывала, решая бесконечный поток вопросов. Лёлик и Болик тогда лишь засмеялись, руки вскинули в защитных жестах и на диван сели, довольные. — А мы увольняться не собираемся! — один сказал, а второй следом подхватил. — Они с ночи пытаются ещё активнее на сервера нападать. Уверен, что скоро лично придут, давить начнут. Раз Сергей в тюрьме, то отдавайте ключи, иначе и вас посадим, — ты это прекрасно понимала и спать перестала, все ожидая такого визита. Телефон всегда под рукой был, Андрей тоже из башни не уезжал практически. Семью отправил на курорт, сразу на полгода, а сам рядышком в офисе находился, готовился к атаке. Сейчас же все думали, что крепость пала. Как бы не так. — Вы только не соглашайтесь, не отдавайте им ничего. Мы с Андрюхой говорили, он сможет сдерживать их, а мы сервера до последнего держать будем, — ты только оторвалась от бумаг и какими-то безумными и не верящими глазами на братьев посмотрела. — Что? Но почему? — этот вопрос правда мучал тебя. У Андрея ты тоже спросила, а тот пожал плечами и сказал: «Ты как себе это представляешь? Я сюда пришёл, когда офис ещё был не больше этой комнаты, я бы без вас троих ничего не добился, жену не встретил, у нас бы дочери не было. Я понимаю, чего хотел добиться Сергей, понимаю, что он с горем не смог справиться, и занесло его. Но «Вместе» — это же не только он. Сейчас, после всего, что произошло, мы это должны отстоять до последнего. Да и я тебе вечно буду благодарен за все, что ты для меня и для жены сделала, пока она беременная была.» А ты лишь отмахнуться могла. Ну как не помочь, когда беременность тяжелой была? Сразу супругу Андрея в лучшую больницу определили, акушеров лучших наняли, с квартирой помогли вопрос решить, даже выплату сделали немаленькую после рождения дочери. Не знали, как ещё за такую преданность благодарить. — Ну послушайте, мы в эту соцсеть не меньше вложили, мы теперь это просто не отдадим. И мы хоть не совсем принимаем тот факт, что произошло, но понять, почему это произошло, можем. Мы часто об этом говорили с Сергеем, пока в железках копались, — с души снова отлегло. Тревога в такие минуты отступала, потому что ты понимала, что все равно не одна. Да, жизнь уже не той была, потому что двух главных людей сейчас не было рядом. Олег ещё не вернулся, Серёжа в СИЗО сидел, ты места себе не находила, но в тот момент силы снова появились бороться дальше. — И это, если надо будет там помочь с чем, с железками, вы обращайтесь, мы все сделаем тихо и незаметно, — они ушли так же неожиданно, как и пришли. Когда уже Олег операцию готовил, ты ноутбук заказала на Авито, помнила, что Разумовский говорил, что в магазин лучше не ходить в таких ситуациях, а потом к братьям пришла, которые опять несколько суток не спали, глаза у них горели ненормально, кайф ловили от этой борьбы точно. — Ребят, я тут ноутбук купила. Мне бы убедиться, что он чистенький и все сделать так, чтобы он ну куда-нибудь на другой континент приводил, а не ко мне, — говорить намеками у тебя получалось ужасно и ты прекрасно это знала, но ребята даже бровью не повели. Первый из рук ноутбук взял и сразу понёсся с ним в другой конец офиса. — Не переживайте, все сделаем в лучшем виде. Никто вообще не отыщет по нему. А если он ещё и в знающих руках будет, — в комнате на долю секунды повисло напряженное молчание, братья ждали твоей реакции на сказанные слова, а ты пыталась понять, правильно ли улавливаешь намек. Возможно, это они и заметили в твоих глазах, потому что уже оба расслабленно улыбнулись и первый уверенно продолжил, — в знающих руках точно все будет хорошо. Не найти, обещаем. — Ага, Лёлик и Болик догадались для чего нужен ноутбук, сказали, что сделали все в лучшем виде, — ты даже не успела договориться, как Разумовский сорвался со стула, подошел к тебе, оставил быстрый, но глубокий поцелуй на губах, и помчался в сторону комнаты. — Я уже и не думала, что увижу его когда-нибудь таким увлеченным, — поделилась ты первой мыслью с Олегом, пока тот допивал свой черный кофе из невероятно огромной кружки; видно, что просто наслаждался атмосферой вокруг. — Чем бы дитя не тешилось, — он усмехнулся и положил свою ладонь поверх твоей, переплел пальцы и прикоснулся губами к нежной коже. Молчаливая благодарность. Олег всегда так делал, вкладывал в прикосновения то, что не мог выразить словами. У тебя такие незамысловатые прикосновения всегда вызывали небольшой пожар в груди. Сейчас ты просто улыбнулась ему в ответ, привстала со своего места, опустилась на его колени и приникла к его губам поцелуем. Он оставил свою кружку на столе, крепкие, широкие ладони легли на твою талию и прижали чуть ближе к себе, но поцелуй никто из вас не стремился углублять. В этих руках, в этих объятиях всегда было максимально безопасно. Ведь эти руки могут шею свернуть, убить, покалечить, истерзать. Только сейчас эти руки дарят тепло. Сережа пронесся ураганом в кухню, теперь уже с ноутбуком, стремительно занял свое место за столом, открыл крышку и сразу стал что-то активно набирать. Олег первый разорвал ваш поцелуй, взглядом метнулся к Разумовскому, убедился, что тот в порядке и чмокнул тебя в кончик носа. Ты не сдержала тихий смешок и уткнулась Волкову в шею, вдыхая его неповторимый, чуть терпкий запах, и расслабляясь. Следующие минут 20 вы все провели снова в тишине. Раздавался только мерный звук клавиш, порой Сережа начинал печатать чуть активнее, потом снова переходил на какой-то расслабленный темп. Никто не стремился его прервать или начинать задавать вопросы. Вы знали, что отрывать в такие моменты Разумовского — себе дороже. Он освободится, потянется, разомнет шею и сам все расскажет. В какой-то момент ты поняла, что вы с Олегом начинаете дремать, убаюканные утренней активностью, плотным завтраком и теплом. — Так, Андрей на связь вышел в чате. Все безопасно, чат самоудалится, как только я захочу. Я ему скинул все наши новые данные, что в паспортах. Он сказал, что будет готовить документы, и пришлет все по такому безопасному каналу, я ему все объяснил. Билеты взял, мы должны быть за пределами границы уже завтра к обеду, выезжаем ночью. И еще, — а вот это еще напрягло вас обоих. Ты отпрянула от Олега, поворачиваясь в сторону Сережи и сразу замечая его напряженный взгляд и то, как сильно играют его желваки. — Сереж, что такое? — ты даже не удержалась и встала с колен Волкова. Он тоже заметно напрягся, переходя в боевое состояние. Плечи выровнялись, спину напряг, кулаки сжал, готов был сразу атаковать. — Марго записала сообщение от Грома. Тот, видимо, в офисе был, не знал, как еще связаться, вот оставил через Марго. Понимал, что мы в итоге все равно к ней обратимся. Проиграть? — руки задрожали моментально, неосознанно сразу сжала их в кулаки. Сердце застучало как бешеное следом. Первой мыслью было попросить дать послушать наедине, а потом подумала: смешно, это же Сережа и Олег. Потом сами послушают, зачем время терять. — Включай, — голос заметно дрожал. Олег встал рядом с тобой, сразу обнял и к себе прижал. В общем, что-то мне подсказывает, что вы с Разумовским услышите это. Марго мне ваша, конечно, ничего не сказала, но обещала передать. В любом случае, наши ребята уже к серверам подключили и начали работать с твоей Марго. Слышишь, Разумовский? И твои верные хакеры не помеха. Против ордера не попрут даже они, знаешь? Теперь о главном. Я прекрасно знаю, что ты приложила руку к побегу Разумовского. А ты ведь обещала, помнишь? Ну да, не попал твой дорогой Сереженька в платную клинику, а как ты себе вообще это представляла? Он людей сколько убил! Думала, что я дам ему и дальше жизнью наслаждаться в частной клинике, где ему все жопу целовать будут? Не дождешься. Считай, сделку ты нарушила. Помнишь, что я тебе обещал? Я найду вас! «Вместе» мы уже разбираем по кусочкам, не только у вас люди умные работают. А этот, думали не узнаем, что Волков вернулся ваш? Что не помер? Сдавайтесь лучше сами, пока не поздно. — Сергей, проиграть запись еще раз? — электронный голос Марго вырвал тебя из красной пучины эмоций, в которую ты падала все глубже и глубже с каждым новым словом, произнесенным майором. — Нет, Марго, не надо. Запусти самодиагностику, данные мне на экран выведи, — голос Разумовского тоже дрожал, он явно не находил себе места, просто потому что не знал и половины того, о чем говорил Гром. — Сереж, это правда? Они могли проникнуть в Марго? К серверам доступ получить? — ты все еще не могла произнести ни слова, голос Грома эхом звучал в голове, а вопросы Олега ты слышала уже словно через толстое стекло. — Нет, Олеж, это невозможно. Я готов был к такому повороту. Мы с Андреем и техниками давно это обсудили. Если пришли с ордером, то ключи им выдали левые, Марго тоже данные дала другие. Кажется, что все вправду, а работать ничего не будет. Если давали доступы Лёлик и Болик, то запустили и другой протокол, который данные все сотрет лишние с серверов. Никто ничего не найдет, — спокойный голос Разумовского, который все по полочкам расставлял, успокаивал и тебя. Ты наконец смогла сделать несколько глубоких вдохов и выдохов, почувствовала, как ноги задрожали и если бы не крепкие руки Олега, что держали тебя все это время, то рухнула бы сразу на пол. — О чем идет речь? О какой сделке? — Сережа резко захлопнул крышку ноутбука и посмотрел на тебя, сцепляя руки в замок и пытаясь восстановить дыхание. Он тоже начинал заводиться. — Добрый день, Игорь, еще раз, и спасибо, что согласились встретиться со мной, — ты заметила небольшое замешательство в глазах майора, когда протянула ему руку, но к этим взглядам ты уже привыкла. Несмотря на то, что твое имя публичным не было, встречи с представителями мужского пола, которые так и норовили всем своим видом показать свою маскулинность, уже давно перестали быть чем-то необычным. Руку он в итоге протянул и сжал поначалу не крепко, но, когда почувствовал твое давление, усилил хватку и ты заметила кривую ухмылку на его лице. Изучал тебя. Делал выводы. Типичный мент. — Не ожидал, что вы захотите разговаривать, с учетом того, что я отстранён от дела. Думаю, что вам это уже известно, — вы присели за кофейный столик, который находился в дальнем углу кофейни и скорее походил на VIP-зону, в которой вас не было ни видно, ни слышно, что было на руку вам обоим, с учетом темы вашей встречи. — Да, я уже в курсе, что после вчерашнего инцидента в клубе, вы были отстранены. Соболезную. Не думаю, что в ситуации, которая сложилась сейчас в Петербурге, органы могут позволить себе отстранять лучших, — ты заметила, как майор в очередной раз усмехнулся грустно чему-то своему и только собирался что-то сказать, как вас прервал официант. Ты заказала себе латте и воду простую, и вы вместе с официантом обратили взор на Грома, который кажется немного растерялся, осмотрелся вокруг, задумался и пробурчал, что будет самый простой черный кофе. Ты поблагодарила официанта, отложила меню и облокотилась на стол, снова привлекая внимание майора. — Простите, если смутила вас выбором ресторана, я обычно в такие места хожу только на встречи, на которых не хочу, чтобы нам мешали. Сама не люблю весь этот пафос, но зато здесь тихо и я могу быть уверена, что всё что здесь будет озвучено, не уйдет за пределы этого места. По крайней мере, если этого не захотят собеседники, — Гром на это ничего не ответил, резко кивнул и поправил свою кепку, сдвигая брови ближе к переносице и, видимо, пытаясь казаться чуть суровее, чем он есть на самом деле. — Игорь, мне нужна ваша помощь. А вам, возможно, понадобится моя помощь, если мои догадки подтвердятся, — ты снова резко оборвала предложение, когда вернулся официант и принес ваши напитки. Стоило только фигуре молодого человека скрыться за колонной, как Гром повернул свою кепку задником вперед и сам подвинулся ближе, заглядывая тебе в глаза. Ты подумала в этот момент, что он пытается проверить тебя на границы и на стойкость, но сам просто еще не знал, что человека, много лет живущего практически в детском доме, а потом пытающегося построить бизнес-империю, игрой в гляделки не напугать. — Чем я могу вам помочь? Судя по тому, как вы вчера отчаянно защищали Разумовского, вам помощь не нужна. Не только вы умеете наводить справки. Вы состоятельны, вы владеете половиной активов «Вместе», я уверен, что вы можете много к кому обратиться, уж точно не к майору полиции, — ты улыбнулась Игорю, подтверждая его слова легким кивком, и отпила горячий напиток из кружки, чуть морщась от боли в челюсти. Синяки и травмы от вчерашней драки в «Золотом драконе» о себе еще будут долго напоминать. — Вы правы, Игорь. Я навела о вас справки сразу после вашего первого визита к Сергею, а то, что вы вчера не остались в стороне и очень быстро поняли мои намерения, помогли отбить Разумовского и защитили многих в том клубе, еще больше поднимает мой уровень доверия к вам. Я не могу пойти с этим ни к частникам, ни к кому-то еще. И напрямую в полицию я не могу пойти, я навела справки и по этому вашему Стрелкову. Он не станет меня слушать, притянет мои слова, наделает много глупостей и заставит меня совершить не самые хорошие вещи. Игорь, я предполагаю, что Сергей, что Сережа как-то замешан в деле «Чумного доктора» и мне нужен тот, с кем я смогу договориться, — сразу после твоих слов в глазах майора загорелся очень опасный огонёк, который оповещал всех, что Гром пришел в боевое действие и готов к охоте. Ты заметила, как заиграли его желваки, а сам он чуть крепче сжал кружку с кофе в руках. — Если Разумовский замешан в этом, договариваться я с вами точно не буду, плохо изучаете. Я не тот, кто будет вообще о чем-то договариваться, разве что о том, в какую камеру определять виновного, — ты не сдержала небольшой смешок и чуть расслабилась, ожидая именно такую реакцию от майора. Вот только ты тоже пришла не с пустыми руками и прекрасно понимала, чего тебе ждать. — О нет, я прекрасно знала, что вы именно так ответите, майор. Вот только в отличии от Стрелкова, я могу вам предложить кое-что, от чего вы вряд ли откажетесь. Помогите мне разобраться, что происходит и как в этом замешан Сережа, а я не трону вашего Дмитрия и Юлию. Поверьте, не в моих правилах угрожать, я вообще против шантажа и подобных вещей, но сейчас у меня нет выбора. Я предлагаю вам взаимовыгодную сделку. Вы найдете либо ниточку, либо самого Чумного доктора, получите признание, вернетесь на службу и спасете город, а я уберегу Сережу от глупостей и от тюрьмы. Поверьте, если Сережа в этом замешан или сам является Чумным доктором, я с вашей помощью определю его в хорошую психиатрическую клинику, где он будет проходить лечение, все его активы пойдут на возмещение ущерба. В ином случае или же, если вы попытаетесь помешать мне спасти его, Игорь, у меня достаточно связей и влияния, чтобы превратить жизнь двух близких вам людей в настоящий ад, — ты сама удивилась в этот момент, что твой голос не дрогнул ни на секунду, хотя ты до последнего была уверена, что что-то выдаст твой страх и неуверенность. Ты не лукавила, когда говорила, что все это не твои методы и вообще не про тебя. Вести бизнес в России — рискованно, вы прекрасно это понимали, когда Сережа только заикнулся о том, что доделал первый вариант своего искусственного интеллекта и показал вам с Олегом прототип социальной сети. Олег первый завел разговор о том, что, если все выгорит — надо будет думать, как защищать бизнес и себя самих от властей, от других бизнесменов и всех, кто захочет позариться на такой лакомый кусок. И за эти 5 лет, что существует «Вместе» вам правда пришлось через многое пройти, с учетом принципиальности и порой безбашенности Разумовского. Все эти события с одной стороны закалили вас троих, а с другой еще раз показали тебе, что ты точно не готова быть такой, вести так бизнес. Это отличило вас и ваш бизнес от остальных. Наверное, в этом и был секрет вашего успеха. — Говорите, что не любите угрожать, а сами так делаете, — ты заметила, что твои слова не очень внешне напугали майора, но точно задели. Вряд ли он ожидал, что этот разговор свернет в такое русло. — Игорь, я еще раз повторюсь. Я не приветствую такие методы, поверьте. За те годы, что существует «Вместе», нам довелось видеть много недобросовестных людей, слышать много угроз в свой адрес и разгребать много дерьма, мне это не по душе, но сейчас у меня просто нет выхода. Мне нужен человек, который также как я заинтересован в поимке Чумного доктора, но который сможет пойти на некоторые уступки. Поймите, если Сережа правда в этом замешан, я все равно смогу найти варианты и отмазать его от всего этого, но оно нам надо? Вам нужно прекратить этот хаос и показать, что «Чумной доктор» не такой уж и хороший, а мне нужно спасти самое важное, что осталось в моей жизни — Сережу, — и вот в этот момент твой голос все-таки дрогнул и это сразилось отразилось на лице майора, который расправил плечи и сразу почувствовал себя немного в выигрышной ситуации. Черт, а ведь ты держалась, как могла. Но опять же. Это не ты. Ты не Олег, не умела решать проблемы, так как он это делал. Выбора правда у тебя не осталось. Олега не было, Олег не придет и не поможет. Теперь спасти Разумовского могла только ты. — Значит на «Вместе» тебе плевать? — по телу пробежали мурашки от резкой смены голоса Игоря о от того, что вы резко перешли на «ты», но ты постаралась сдержать в себе свое возмущение. Ты прекрасно осознавала, что майор продолжал тестировать тебя и искать больные точки, к этому ты тоже была готова. По крайней мере настолько, насколько могла. — Не помню, чтобы мы переходили на «ты», Игорь. В любом случае, «Вместе» по приоритетам стоит ниже, чем Разумовский, — ты хотела уже было продолжить, но Гром резко прервал тебя и очень резко наклонился к тебе. — Почему? — Странный вопрос, раз ты меня пробивал, — тут уже пришла твоя очередь ухмыляться. На это Грома немного одернуло, но огонек в глазах стал еще сильнее пробиваться, ты понимала, что даже если словами это не будет озвучено, но Игорь уже не сможет отказаться от участия в этом деле, поскольку он — ищейка и ради своей цели пойдет на все. Твоя задача была выполнена. — Из бумаг не особо понятно, что вас связывает, он рос в детдоме, ты в семье, учились вы правда в одной школе и я так понимаю, что в одном классе? Закончили один ВУЗ, по разным направлениям, и вот уже ты в начале владеешь 30% акций «Вместе», а в начале прошлого года уже 50% и носишь фамилию когда-то третьего акционера «Вместе» и судя по личному делу, друга Разумовского, ныне покойного — в голове ты поставила себе еще один плюсик, понимая, что все-таки в отсутствии публичности все еще было больше плюсов, чем минусов, как бы вам не пытался обратное доказать пиар-отдел. Ни ты, ни Олег, ни когда-то Сережа не хотели быть мега-публичными личностями. Другой момент, что вам с Олегом это и не было необходимо, это Сережа был разработчиком, создателем, идейным вдохновителем, и то, для него каждое публичное мероприятие было сродни походу на казнь. — Мы познакомились, когда Сережу и Олега перевели к наш в школу. Нам было по 12 лет. С тех пор мы не расставались. Мы с Сережей в институт один поступили, он уже тогда знал, что хочет соцсеть свою, а я знала, что буду ему в этом помогать. Олег, правда, в армию ушел, учеба — не его конек. Мы поженились, чтобы официально все было и, если что, не в детдом шли, а к нам… Майор, мы больше половины жизни живем друг с другом, вот где мой интерес. Не знаю, как еще это объяснить, но если кратко, то Сережа — все, что у меня осталось и я сделаю все, чтобы его спасти, — ты выдохнула после такого монолога, откинулась на спинку кресла и сделала несколько глотков уже чуть остывшего кофе, даже не поднимая глаза на майора. Повисла тишина, тебе такая передышка оказалась полезной, чтобы внутри как-то собраться и настроиться на то, что это еще не конец диалога, а только самое начало. — Почему ты считаешь, что Разумовский замешан? — ты ожидала дополнительных расспросов, и такой резкий переход «к основному» немного смутил тебя, поскольку все еще было непонятно, что решил Гром. — Ты согласен помочь мне не дать ему попасть в тюрьму, если он правда замешан? — времени для выяснения у тебя уже просто не было. Ты уехала из офиса, сказав, что у тебя встреча с психологом после вчерашнего инцидента, поэтому Разумовский лишних вопросов не задавал, но и задерживаться ты не могла. Вы никогда не врали друг другу и всегда знали всё о перемещениях друг друга, да и ты прекрасно знала, что Сережа может спокойно отследить твой телефон, чтобы убедиться, что с собой все в порядке. С учетом того, насколько его паранойя в последнее время становилась сильнее, давать дополнительный повод ты ему не хотела. — Допустим, я соглашусь. Где гарантия, что ты не отмажешь его до суда, если окажется, что он и правда к этому причастен? — логичный вопрос, который ты ожидала и которому была рада. Это означало, что Гром и правда согласен. Возможно, твои догадки оказались верны, и у такого матерого майора появились слабые места. Как ты его понимала. — В моих интересах обеспечить Сереже максимально безопасный выход из ситуации, а если я пойду его отмазывать, то окажусь должной кому-то и этот кто-то, скорее всего, захочет «Вместе», Сережа мне этого никогда не простит. Да и я себе, — вы переходили в диалоге уже невидимую черту, когда тебе предстояло выложить все карты на стол и довериться тому, кого ты знаешь от силы пару часов и тому, кто может при первой же возможности упечь вас обоих в тюрьму и глазом не моргнуть. Выхода, правда, все еще у тебя не было. — Выбора у меня уже не было, Сереж. Я покопалась, нашла на него и его друзей, что смогла. Ему работу надо было вернуть, а для этого тебя поймать. Мне же надо было сделать так, чтобы ты в тюрьму не попал. Я быстро нашла частную клинику, договорилась со врачами, дело оставалось за малым. Чтобы Гром, как поймает тебя, и его восстановят, договорился с прокуратурой, либо мне помог договориться, чтобы те ходатайствовали о твоем принудительном лечении в частной клинике, а не о тюрьме. Врачи в клинике готовы были тебе такие диагнозы нарисовать, что никто бы даже не подумал тебя в колонию отправлять, — ты отошла от Олега, села обратно за стул и руки в волосы запустила, тяжело вздыхая. — Что мне было делать? Я одна осталась, Сереж! Одна! У тебя крыша поехала, я поняла, что это ты людей на улицах поджигаешь, что полиция все ближе и ближе, Гром этот в затылок уже нам дышал! Я, блять, не умею решать проблемы жестко и радикально, — в этот момент ты окончательно сорвалась, ехидно пародируя Волкова, который очень любил эту фразу повторять, — Я узнала, что у него близкие отношения с его напарником, и что журналистка одна ему очень дорога. Связалась с нашими общими знакомыми, те компромата достаточно нарыли. Вот и пошла предлагать сделку. Он мне помогает тебя определить в клинику, я не трогаю его близких. И все хорошо шло! Он меня к тебе даже пускал, условия тебе нормальные до суда устроил, а потом во время заседания прокурор заявляет, что после проведенной экспертизы доктором Рубинштейном, тебя определяют в этот каземат сраный! Гром посмотрел на меня, улыбнулся так погано и я поняла, что все, сделке конец, — голос постоянно срывался на высокие ноты, воздуха в легких катастрофично не хватало, глаза щипало от подступающих слез. Нельзя было сейчас раскисать, нельзя было истерику допустить. Ты снова сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. — После суда вернулась в башню, а там Олег, — ты перевела взгляд на Волкова и заметила, как он взгляд отводит, прячет. Нехороший знак, он так делал, когда не хотел, чтобы ты его слабость видела. Он до последнего всегда старался оставаться сильным, стойким, и эмоции свои не показывать, когда дело касалось. — Я ему все рассказала, а у него уже план был. Потом все завертелось, мы за два дня все организовали, на третий день пошли спасать. Я и думать забыла о Громе и о нашей сделке, но ничего, — ты снова вскочила со стула, дотянулась до ноутбука, резко крышку открыла и стала что-то набирать. — Что ты делаешь? — Сережа спросил тихо, даже не пытаясь забрать обратно ноутбук. Трогать тебя сейчас просто не стоило, они оба это понимали. — Выполняю свою часть сделки, которой нет. Сегодня к вечеру весь отдел получит очень интересное видео с участием майора и его стажера, а провластные телеканалы получат очень интересные финансовые сведения самой оппозиционной блогерши нашей страны, — ты сама себя в этот момент не узнавала. Правда, было уже глубоко плевать. Ты быстро приняла новые правила, а в этих правилах нет места сомнениям и желанию сделать все правильно, честно. Тишина на кухне прерывалась сейчас только звуками клавиш, по которым ты яростно нажимала, набирая сообщение вашим знакомым, переводила деньги на их счета, чтобы они работу доделали. Потом ноутбук от себя отложила и голову опустила. Ты за последние месяцы слишком много черт перешла. Олега попросила человека убить, у тебя даже голос не дрогнул. Сейчас просто разрушаешь жизнь двух людей, которые тебе так-то ничего не сделали. Вот только ты простить никому не сможешь никогда попытки отобрать у тебя Сережу и Олега. Никогда и никому. Олег резко рядом опускается, голову тебе кладет на колени, ладони твои хватает и крепко в своих сжимает. — Прости меня, господи, прости меня. Я не должен был тогда на контракт соглашаться, я с вами остаться должен был, — шептать тебе это словно в бреду начинает, и у тебя ступор случается. У Волкова настоящая истерика, его буквально срывает и прорывает, его трясет всего. Он руки твои целует, а ты не знаешь, что делать, на Сережу смотришь в поисках поддержки и ответов, а тот тоже сидит бледный весь, не знает, куда себя деть. Олег так себя отпускал один раз в жизни, когда с армии вернулся, и кошмары его догнали. — Олег, Олег, любимый мой, остановись, посмотри на меня, — ты руки свои из его стальной хватки выдернула, на лицо положила, заставила на себя посмотреть. — Олеженька, родной мой, перестань. Все, что было, все, что мне пришлось сделать, я делала только ради того, чтобы самое дорогое в жизни своей сохранить. Я не виню тебя, не виню Сережу, — ты в этот момент на Разумовского посмотрела и улыбнулась ему, в попытках придать весу своим словам, — и еще бы раз сто раз так сделала, если бы это означало, что Сережа с нами снова будет. Ты бы сделал тоже самое. Ты вернулся, ты не излечился до конца, сразу к нам рванул и спас нашего Сережу, это самое важное, слышишь? — ты губами прикоснулась к его, чуть соленым от немногочисленных слез. И готова была дальше продолжать убеждать Волкова в том, что он ни в чем не виноват, если бы не сирена, которая оповещала о неожиданных гостях.