— Ты слишком глубоко уходишь в свои мысли, Тэхен, — сквозь зубы сказал его тренер, приказав задержаться. — Завтра важный поединок, возьми себя в руки.
Ким поднял голову и сжал челюсти так, что скулы стали еще более острыми. Казалось, можно порезаться.
— О, не переживайте за меня, — ответил он, слыша, как голос трескается от злости и ядовитого сарказма. — Я вырву свою победу так, как когда-то не смогли сделать этого вы.
— Хвалю за дерзость, — похлопал тренер, а затем его глаза налились чернью, — но за наглость ты отбежишь сегодня сто кругов. Вперед!
Тэхен сделал вид, что ему невозможно тяжело от этого осознания, и бросился с места, забывая про то, как правильно ему нужно дышать. Вся злость, нахальство и дерзость были обращены только к самому себе. Они застилают его глаза, но он видит.
Его. Только его.
Вот он, Юнги, в яростной схватке со смертельной болезнью, бледный, смотрит на демона со смесью обожания и любви. С беспокойством ласкает его мелкие раны, когда сам захлебывается в своей боли. Его холодные пальцы невозможно скинуть, а Тэхен только и мог, что лишь крепче сжимать ангела.
И ненависть внутри смешивалась с чем-то большим, необъяснимым и неизвестным.
Он пробегает восьмидесятый круг, кровь бурлит от скорости, губы становятся сухими от бьющего ветра и глубокого дыхания. Его сердце стучит как сумасшедшее.
От бега, от ноющих мышц. От
него.
Но Тэхен так привык не ощущать подобных эмоций, что он просто не понимает их. Терпит, выдыхает и уходит с поля, не добежав последний круг.
Парень списывает эти странные чувства на жалость, но ядовитое демоническое существо внутри все чаще напоминало, что он никогда не отличался сочувствием.
Тэхен был таким рожден.
Прохладный душ мало чем помог, только избавил от неприятного запаха. Он оделся на автомате, поправил влажные волосы, перекинул через плечо лямку тренировочной сумки и вышел в коридор. Было тихо и пусто. Как в его собственной голове. Звенящая, оглушающая пустота.
Тэхен протер глаза и уставился в высокий потолок, который постепенно окрашивался в ночное небо, усеянное звездами и лунами. В его комнате, наверняка, прямо сейчас Намджун делает очередной свой опыт — по созданию зелья сновидений, которое каждый раз выходит у него из рук вон плохо. И шумно.
В такие моменты ему хотелось иметь собственную комнату.
— Тэхен? — голос прозвучал за его спиной.
Так внезапно, что за одно мгновение он успел развернуться, но вовремя остановил взмах кулака, когда осознал, что это был Чимин.
— Гореть тебе в огне, Чимин, что ты здесь забыл? — спросил он, выравнивая дыхание и таким образом успокаивая сердце от резкого выброса адреналина.
— Шел за тобой, — пожал плечами Пак и остановился рядом с Кимом.
Тэхен скрестил руки на груди и выжидательно на него посмотрел.
— С тобой что-то происходит, — утвердительно кивнул Чимин, внимательно следя за реакцией друга прищуренными глазами.
— И с чего такой вывод? — небрежно спросил Тэхен. Ни один мускул не дрогнул на его лице.
— Знаешь, я пару раз заходил к тебе в комнату, чтобы предложить выпить и позвать на вечеринку к одной чертовке, но тебя не было в комнате.
— Вероятно, я был на тренировке, — закатил глаза Ким.
— Возможно, но вот выяснилось, что и там тебя стали реже видеть, не взирая на то, что завтра важный поединок, — Чимин выждал секунду. — И потом, я видел тебя у больничного крыла.
Повисла пауза, и Тэхен медленно сглотнул. Чимин — тот еще коварный демон, если ему в голову что-то стукнет, он и проследить за кем угодно горазд. А еще он удачливый сукин сын, во всем, что касалось обманов и коварства. Такой, как он, может с легкостью распознать ложь.
— Я не могу тебе сказать, — помотал головой Тэхен после затянувшейся тишины.
— Как хочешь, но если ты снова переломал кому-то крылья…
— Никому я их не ломал! — резко оборвал друга Тэхен.
Он все еще терпеть не мог, когда ему напомнили эту прошлогоднюю оплошность, хотя реакция его все равно была неестественной, словно он оправдывался.
— Все нормально, — добавил Тэхен спокойным голосом, — просто это требует приватности. Пока что.
— А если бы об этом узнал наш горячо обожаемый декан?
Ким хмыкнул, заранее зная, что не попадется на эту уловку.
— Он знает, — ответил Тэхен.
Чимин фыркнул, сдаваясь, и похлопал его по плечу.
— Все равно, старайся держаться подальше от неприятностей, — пригрозил он, а затем как по щелчку пальцев изменился: его лицо украсила предвкушающая ухмылка. — Кстати, о насущном, ставки сделаны, многие поставили на тебя. Не облажайся, Тэхен, я очень хочу денежки.
Ким закатил глаза, бурча что-то про излишнюю алчность и жадность, и замер, смотря на Чимина.
— Слушай, ты можешь завтра открыть двери на верхние сиденья, где обычно сидят важные персоны?
Прямо сейчас, если бы Чимин захотел, то он бы по ниткам вытянул истинные причины этой просьбы, но как бы там ни было, он уважал личное пространство своего друга, зная, что если случится что-то серьезное, Тэхен немедленно расскажет.
— Предлагаешь мне нарушить правила? — изогнул бровь Чимин, но равнодушное выражение сдержать не смог. — Естественно, я сделаю это!
Он бросил краткое прощание и поспешил в собственную комнату, а Тэхен понятия не имел, что он творил. За окном начинался дождь — осень окончательно вступала в свои права, даря сырость и влажность.
Ким медленно шел по знакомым коридорам, думая обо всем: завтрашнем матче, не разрушил ли Намджун еще их комнату, и о Юнги. Тэхен остановился у двери в его палату.
Тэхен сжал зубы и закрыл глаза, прислонившись к дверной раме с замершей рукой у ручки. Что. С. Ним. Творится? Он точно помнил, что не собирался приходить сегодня, но вот — он здесь. Это не было заботой или переживанием. Возможно лишь праздное любопытство, убеждал сам себя Тэхен.
В собственной лжи легко убедиться, и Ким нажимает на ручку, отворяя дверь. Он аккуратно шел вперед, двигаясь очень тихо, подходя к кровати.
Юнги был укрыт объемным пуховым одеялом, спасаясь от противного холода. Тэхен сел на самый краешек, чтобы лучше разглядеть ангельское лицо. Бледное, оно походило на первый снег. Под глазами залегли темные круги, видимо, Юнги долго не мог крепко заснуть и ворочался под одеялом, о чем свидетельствовали бурно растрепанные светлые волосы. Но даже в полумраке комнаты они действительно казались золотыми.
Юнги чуть нахмурился во сне и повернул голову. Прямо к демону. На секунду, Тэхену показалось, что Мин сейчас очнется, но он спал, тяжело поднимая грудную клетку. Тэхен поддел кончик одеяла, накрывая его удобнее и замер, замечая оголенную тонкую шею. Кожа была почти прозрачной, потому хорошо виднелось покраснение — как будто скоро кожа разорвется, выпуская слабую струю крови и образуя новую рану.
Тэхен прошелся пальцами по бьющейся жилке, обводя контуры этой ранки. Контуры фиалки. А затем глаза Кима широко раскрылись, и он убрал руку, внимательно обводя взглядом чужую шею. Ему не показалось. Покраснение исчезло, едва пальцы коснулись назревающей раны.
Он устало потер переносицу и тихо выдохнул через рот, вытягивая руку.
Тэхен не отдавал отчета в собственных действиях. Но... Ким приложил тыльную сторону ладони к скуле Юнги, затем на лоб, разглаживая складку между бровей на чужом лице.
И переплел свои пальцы с его, улыбаясь, когда, находясь во сне, Юнги слабо сжал его руку в ответ.
И судя по равномерному дыханию блондина, он, наконец, спал спокойным сном.
***
От яркого солнца, чьи лучи проворно прорвались сквозь щель занавесок и попали на его глаза, Юнги проснулся, незамедлительно отворачивая голову. В горле стояла невыносимая сухость — незначительный побочный эффект от нового зелья, которое, по словам врачей, буквально замораживает рост цветов внутри организма и забирает влагу изнутри.
Он потянулся к живительному стакану воды и, сделав первый глоток, боковым зрением уловил какое-то движение.
— Тэхен? — спросил Юнги сиплым и немного хриплым ото сна голосом, когда увидел перед собой высокую фигуру демона, чьи глаза переливались драгоценным ониксом.
Скорее всего, его подсознание играет с ним злую шутку, и он сейчас спит.
— Одевайся, — сказал Ким.
Юнги продолжал лежать, не двигаясь, бездумно хлопая глазами. Ему показалось, или голос Тэхена изменился? Он больше не был грубым и холодным. Напротив, теплым и немного печальным.
— Ч… Что? — Мин взглянул на окно позади него — сейчас был уже почти полдень, и он обратился к Тэхену с беспокойством в голосе: — Разве у тебя сейчас не поединок? Ты должен быть там!
Вместо ответа Тэхен улыбнулся, и Юнги залип. Он пытался понять, может ли так реалистично спать. Хотя вряд ли он, даже во сне, мог представить его улыбку. Чуть квадратную, но такую живую и искреннюю. Которая вызывала трепет бабочек внизу живота и необъяснимое чувство облегчения и окрыленности.
— Надеюсь туда попасть, если ты поторопишься, — глубокий голос наконец раздался в этом тихом мгновении. — На улице прохладно, поэтому надень пальто.
Забота в его голосе звучала небрежно.
Он двинулся в сторону двери, где уже показалась Юна. Она посмотрела на Тэхена со строгостью, но в то же время на глубине ее глаз виднелось удивление.
— Я все еще против того, что бы мой пациент покидал больничное крыло, Ким Тэхен.
Тэхен закатил глаза, в миг превращаясь в того же привычного, надменного демона.
— Адское пламя, он лежит здесь больше двух недель. Я более чем уверен, что его безвылазное нахождение здесь вызывает больше подозрения: в коридорах то и дело шепчутся об этом. А если Юнги появится на мероприятии, организованное Академией, то многие поймут, что ему лучше, раз он наконец выйдет на свет.
Он звучал убедительно. Настолько, что Юнги был готов сам поверить в свое выздоровление. Он зачерпнул ртом воздух, вдыхая глубже и поднимаясь с постели.
— К тому же, я буду с ним рядом.
Последние слова выбили его из колеи, и Юнги обернулся, встречаясь с темными глазами. Он закусил губу, смотря на Тэхена. Тот был одет в длинное черное пальто с белым воротником. Волосы были уложены в аккуратном беспорядке. Вся его поза говорила об уверенности в самом себе и в собственных словах.
Тэхен был таким красивым для него. Тэхен смотрел на Юнги в ожидании, прямо вглубь его сердца.
Забирался к нему в душу и рвал ее на части.
Юна не заметила напряжения между ангелом и демоном.
— Под вашу ответственность, Ким Тэхен. Вы лично проведете потом Юнги.
Тень ухмылки опала на его лицо.
— Я верну его к десяти часам.
***
Юнги старался идти по коридорам как можно тише. Вслед за Тэхеном. Высокий, широкоплечий, укрытый темной тканью пальто, совершенный. Юнги больно смотреть. Потому что невозможно любить с такой силой. Когда эта сила сильнее тебя. И ты каждую секунду чувствуешь себя проигравшим. Умирающим.
За окном шумит новый день, и солнце светит ярко-ярко. Он не верит в то, что это происходит. Потому что так не бывает. Так не может быть. Потому что Юнги должен уйти. Уйти навсегда, прежде чем увидит разочарование, презрение и пустоту в черных глазах.
И Тэхен оборачивается, а Юнги ничего из этого не замечает, бросает на него беглый опасливый взгляд и замирает. Ким красив настолько, что ноги сами собой примерзают к полу, а во рту царит великая засуха. Тэхен протягивает ему свою руку.
— Ты слишком громко думаешь.
Слова демона колют в самое сердце. Может ли Юнги полюбить его еще сильнее?
Да.
Мин аккуратно вкладывает свою ладонь в его, ощущая контраст температуры. Тэхен горячий. И его ладонь больше, словно укрывает от всего мира.
На тэхеновых пальцах мелкие порезы и ссадины, которые так легко появляются после каждой тренировки. Юнги ощущает почти физическое блаженство от того, что может прикасаться к нему, держать за руку и идти за его размашистой походкой, едва поспевая. В груди снова щемит. Не от болезни.
Юнги любит Тэхена, и эта любовь прямо сейчас забирает его боль.
Он думает о том, как хорошо, что в коридорах нет учеников, иначе бы вряд ли Тэхен так вольно и безраздумно подал бы ему руку.
Вдалеке виднеется поле, изумрудно переливаясь на солнце. Скоро решающий для Тэхена бой, и Юнги видит толпы демонов и ангелов, которые пришли на это мероприятие. Сегодня участников много, но блондин думает, что все здесь из-за Кима. Ведь он… За последний год стал еще красивее и недоступнее.
Тэхен уверенно ведет его на верхние трибуны, и Юнги хмурится, чуть дергая рукой, привлекая его внимание.
— Нам туда нельзя, — кивает он на дверь.
Там почетные и чинные места.
Но Тэхен в ответ лишь усмехается, а во взгляде загораются дьявольские огни.
—
Сегодня нам можно все.
Юнги смотрит на Тэхена каким-то растерянным взглядом, словно не зная, чего ему ожидать. И отчаянно цепляется за его слова, которые приятным терпким теплом разливаются внутри.
Ким резко открывает дверь, мысленно благодаря Чимина, и ведет за собой Юнги. Он подводит его к балкону, проверяя обзор — вид отсюда открывается просто потрясный, и Тэхен не без самодовольства жадно ловит реакцию ангелочка, когда тот осматривается в этом месте. В глазах у Юнги настоящая жизнь, и он даже чуть улыбается. Мин прячет голову в теплый воротник, и Ким замечает, что щеки его покраснели от осенней прохлады. Он давно не видел блондина
таким живым.
Тэхен рывком становится ближе к Юнги и кладет руки на его шею, согревая холодную кожу. Мин смотрит на него широко раскрытыми глазами, завороженно и выжидающе. Демон обжигающе близко, держит его так крепко, что на шее точно останутся синяки, но Юнги плевать.
— Помнишь, Юнги? — шепчет Тэхен и пристально глядит. — Смотри на меня. Только на меня.
Блондин растеряно улыбается и быстро кивает, впитывая в себя эти слова. А потом подается вперед, но Тэхен первым накрывает его губы. Безудержно целует, исступленно, словно хочет испить ангела до дна. Юнги чувствует, как чужие сильные руки все крепче и крепче сжимают его плечи и шею. И он улыбается, как влюбленный идиот, когда теплые губы щекотно шепчут ему в самое ухо:
— Смотри на меня, иначе я не смогу выиграть.
А затем оставляет мокрый поцелуй у мочки уха и отходит на шаг назад.
— Это не займет много времени. Просто будь здесь и я вернусь за тобой. Ты же будешь в порядке?
Он спрашивает напряженно, с заботливой тревогой, а Юнги находит в себе силы, чтобы только кивнуть в ответ.
Когда Тэхен уходит, Юнги закусывает губу и поворачивается к полю. Поцелуи все еще горят на его губах, и он знает, что в эти сутки цветы его больше не побеспокоят.
Однако.
Тэхен просит смотреть на него. Такого далекого и неземного. Все еще неприступного. Юнги вглядывается в поле, замечая высокую темную фигуру, которая появилась там секунду назад. Ангелу всегда было больно смотреть на него. По-настоящему. Очень больно. Но эту боль он готов стерпеть, лишь бы видеть Тэхена снова и снова.
