* * *
За окном, в молочно-белом тумане, переругивались две вороны, разворошившие мусорку. Не было видно ни зги, лишь угадывались смутные очертания соседнего дома. На Солсбери редко опускались такие сильные туманы, и Нил остро ощутил, что он не дома и, скорее всего, вряд ли там окажется в ближайшем будущем. Впервые после окончания Кембриджа он уезжает далеко от родных мест, и это нервировало. Завтракать Нил не любил и потому просто сварил себе кофе и расположился в гостиной, подтащив кресло поближе к окну. Шторы в доме напротив были задёрнуты, и рассматривать можно было разве что бывшую конюшню, переделанную в гараж, и разные оттенки кирпича на фасаде, гадая, какие принадлежат к старой кладке. Солнце спустя полчаса ненадолго показалось из-за туч, разогнав туман и осветив форд Нила, который и раньше красотой не отличался, а теперь же выглядел совсем рухлядью. Нил мрачно допил кофе и пошёл за инструментами. Уже под машиной и с фонариком в зубах, обозревая масштабы катастрофы, он чертыхнулся: по фордику плакало автомобильное кладбище. — Что ты делаешь? — Голос раздавался сверху, но перед глазами были только ботинки. Снова запахло кофе и, кажется, сэндвичем. — Чиню подвеску, — откликнулся Нил. Сюда так и напрашивалось насмешливое «зачем?», но озвучено не было — и за эту тактичность Нил мысленно поблагодарил Джона. — Предлагаю отогнать старичка к мастерской, и пусть Реншоу сам придумывает, как обосновать в отчёте сэру Майклу эти затраты. Вылезай, это не сейф, а ты не механик. В чём-то он, конечно, был прав, но Нил в жизни бы не признался, что просто боится доверять машину чёрт знает кому. Вчера он был готов расстаться навсегда с этим подарком на совершеннолетие, но за ночь всё изменилось. Просто Нил представил, что сказал бы папа, увидев свой автомобиль в таком плачевном состоянии. — Пока без новостей? — спросил он, решив больше не говорить о фордике, и получил отрицательный ответ. Они вернулись в дом, «форд» же продолжал укоризненно маячить за окном. Джон в своей тёмной рубашке и чёрных брюках контрастировал с белыми стенами гостиной, и Нилу нравился этот контраст. В детстве ему доводилось снимать — без разрешения, конечно — на семейную видеокамеру, он помнил эти ощущения очень хорошо и почему-то сейчас хотелось снова поднять её перед собой, как встарь, и зафиксировать удачный кадр. Джон же в этот миг просто листал каналы на телевизоре, держа перед собой пульт как пистолет. Он походил на человека, который не умеет отдыхать. «...Как замечательно было бы скользить по поверхности Марса…» — сказал с экрана Карл Саган, и палец Джона замер над кнопкой — слишком надолго, чтобы это было случайностью. Нил расплылся в улыбке, падая на диван. — Ты мне соврал, сказав, что врёшь, — заявил он, и Джон поднял брови в ответ на эту абсурдную фразу. — В мой первый день в лагере. Ты ведь правда любил передачу Сагана, я же вижу. Хотел стать космонавтом? — Нет, — сказал Джон, садясь рядом, — главарём банды. — Это новость, — протянул Нил, не зная, всерьёз ли ему воспринимать такое заявление. На лице Джона читалась внутренняя борьба, наконец он хлопнул себя по коленям и повернулся к Нилу. — Я родился в Найроби, но вырос в Гарлеме. Весёлое местечко, не знаю, бывал ли ты там. — К счастью, не довелось. — Мы бегали к соседке, я и младший брат — у неё был отличный телевизор, больше нашего раза в два. Потом мы поняли из разговора родителей, что ей этот телевизор подогнал любовник, промышляющий вскрытием квартир. — Джон смотрел не на Нила, а перед собой. — Но какое нам дело, когда есть на чём смотреть мультфильмы и передачи про космос, верно? Позже этот телевизор украли уже у неё. Вот потому и говорю: весёлое местечко, Гарлем. Нил не нашёл нужных слов, чтобы прокомментировать этот рассказ, и спросил: — А где сейчас твой брат? Джон похмыкал. — Насколько я знаю, исполнил мою детскую мечту. Он замолк и сосредоточился на передаче. Молчание его было очень красноречивым, оно давало понять: на сегодня хватит. Нил вдруг задался вопросом, знает ли Айвз — да хоть кто-нибудь — то, что Джон сейчас выложил Нилу, почти незнакомому для него человеку. Вскоре в дверь позвонили, и пришлось открыть ремонтной бригаде, присланной Реншоу. Головорезы с виду, они очень вежливо представились — самого высокого громилу звали девчачьим именем Пенни, и Нил припомнил, что видел его в тренировочном лагере в футболке с логотипом «Теории большого взрыва». Бригада ушла на задний двор греметь приставной лестницей, а Нил снова сел на диван — и если бы в голове находилась некая кнопка включения, то сейчас Нил мог с уверенность сказать, что её перевели в положение «выключено». Думать совершенно не хотелось. Телевизор уютно бубнил, Джон положил руку на подголовник и протянул её в сторону Нила, но даже сейчас он был собран — натянутая пружина, физическое тело, которое никогда не находится в состоянии покоя. За окном заглушили двигатель автомобиля, и Джон мгновенно вскочил, раздвинул жалюзи. — Барбара, — сообщил он с удивлением. — Разве кто-то предупреждал?.. — Нет, но Барб всегда плевать хотела на разрешения. Расслабься. — Ты знаешь её дольше, — заметил Джон, и Нил прочитал подтекст: «Если что, сам будешь виноват», но отнёсся к нему наплевательски. Он доверял старой подруге и не хотел взращивать в себе параноика. Войдя, Барб пожала руку Джону и по-дружески махнула Нилу. Одета она была в спортивный костюм, словно не успела переодеться после пробежки, а на плече висела спортивная же сумка, в которой что-то подозрительно гремело. — Сбежала от мужа, чтобы поболтать с вами, — сказала она. — Надеюсь, не заметит, что я на машине, не хочу ему объяснять, что работаю на сверхсекретную организацию. — Одной меньше, одной больше... — протянул Нил, и Барб дёрнула уголком рта. Он сам так пока ничего и не рассказал родителям. Время терпело, а отпуск, взятый на пару недель, благодаря инверсии начался заново. Возможно, потом придётся умереть для всех, но Нил предпочитал пока не думать об этом. — Так что за спешка? — поинтересовался Джон. — Есть новости или?.. Барб опустила сумку на журнальный столик, бесцеремонно скинув с него коробку из-под вчерашней пиццы. — Мне сказали, что сейф, который вы собираетесь вскоре взламывать, может быть инвертирован тем или иным способом. Это звучало настолько по-идиотски, что я захотела кое-что попробовать сама... Кстати, а что случилось с твоей машиной? И ещё... — Тебе дали доступ к турникету? — немедленно поинтересовался Джон, перебив её. — Да, как только я объяснила для чего. — Так просто. Барб задумчиво на него посмотрела. — Да, очень просто, и мне даже кажется, что любой желающий смог бы обмануть камеры, поразмыслите об этом. Этот дом тоже не так чтобы хорошо контролируется, я ведь вошла без проблем. — Дом охраняем мы и прораб по имени Пенни в футболке «Теории большого взрыва», — ухмыльнулся Нил. — Так что не волнуйся, всё в порядке. Она покачала головой и расстегнула молнию на сумке. Внутри лежали сейфовые замки, самые разные, многие из них были знакомы Нилу. Он хотел взять в руки механический из своих любимых, но Барб оказалась быстрее. — Перчатки, — напомнила она. — Всё здесь инвертировано. И как ты только дожил до своих лет… — Машину, между прочим, вёл вчера не я! — Конечно-конечно. — Барб шутливо пихнула его локтем. — Так я тебе и поверила. Нил надел протянутые ему перчатки и покрутил в руках обычный лимбовый замок. Повернул на пробу лимб на несколько делений, осмотрел сам механизм — но всё ещё не находил ничего необычного. Если начистоту, Нил плохо понимал, что именно должен искать, с инвертированными предметами он пока сталкивался редко. — Давай подскажу, — предложила Барб. — Код этого замка — 90-50-50. Нил прокрутил лимб, поглядывая на открытый механизм сзади. — Подожди, — сказал он растерянно, — я же закрываю его. — Именно. А теперь попробуй ввести код, начиная с последней цифры. Джон наблюдал со стороны, не участвуя, но теперь явно заинтересовался. Он подался вперёд, нахмурившись, и издал смешок, когда Нил открыл замок по подсказке. — То есть смысла в инвертировании нет никакого? — уточнил он у Барбары. — Только если взломщик знает код заранее. — Абсолютно. Лимбовые замки, кодовые замки — тут всё одинаково, а вот про те, что открываются ключом, не скажу — не успела их найти. — Барб, — сказал Нил, — ты золото. — О да, — подтвердила она. — Но есть ещё маленькая загвоздка: я не знаю, как эти замки могут работать вместе в одной системе, к тому же… — ...Одно дело просто замок, другое — когда он встроен в сейф. Да, я понимаю. — Нил застегнул сумку и поднял голову как раз вовремя, чтобы встретить взгляд Барб. Она кивнула на дверь, когда Джон отвернулся на шум, доносящийся с заднего двора. Нил понял намёк. — Я помогу донести, — произнёс он, открывая дверь. Форд Барб был в разы новее и рядом с развалюхой Нила выглядел как издевательство. Нил бросил сумку с замками на заднее сидение, а Барб в это время достала из отделения для перчаток блистер с таблетками и спортивную бутылку. — От нервов, — мрачно пояснила она, запив таблетку. — Я так и не могу привыкнуть. Нил, ты уверен в том, что мы делаем? Здесь я знаю только тебя и доверяю языку формул, а не людям, в которых за милю видно агентов спецслужб. На лбу Джона огромными буквами написано «ЦРУ», а я предпочитаю не иметь таких близких дел с правительственными органами. Тем более иностранными. Нил выпрямился и захлопнул дверцу машины, испугав голубя. Барб вздрогнула, когда тот взлетел, громко хлопая крыльями, и стало ясно: она и вправду боится. Что ей сказать? Может ли сам Нил поручиться, что они борются за правое дело?.. — Знаешь, что мне сказал Айвз, когда я едва не ушёл от них после первой беседы? Он сказал три слова: «Я покажу всё». И не соврал — он привёл меня к турникету, дал чертежи и инвертированный хлам. Здесь мне ещё ни разу не лгали, все слова подтверждались — рано или поздно. Мы на стороне ангелов, Барби. Она не выносила этот вариант своего имени, но сейчас будто и не услышала его. В спортивном костюме и кедах на низкой подошве против обычных каблуков она казалась совсем маленькой, почти девчонкой, неуверенно жмущейся к стенке на вечеринке старшеклассников. В голову почему-то назойливо лезло дурацкое воспоминание о том, как он много лет назад пытался поцеловать её, завалившую экзамен по математике. Они потом даже провстречались пару месяцев, пока любовь к физике не перевесила всё остальное. — Я слышала, как Фэй и Реншоу говорили на повышенных тонах, — произнесла она вдруг, — но сути не разобрала, они быстро ушли от моего кабинета. Спор был довольно ожесточённый. Интересно, подумал Нил, очень интересно. — Я здесь твой союзник, как ты успела забыть? — подбодрил он её. — Я не привёл бы тебя, не будь у меня уверенности. Выше нос, Барб, и сообщи, если узнаешь что-то ещё. Она кивнула и улыбнулась. В светлые глаза вернулся стальной блеск. — Советую побыстрее что-то сделать с твоей машиной, она так и кричит своим видом: «Я участвовала в перестрелке!» Слава богу, что всё обошлось. — Мы же хорошие парни, как иначе. Барб засунула руки в карманы толстовки, посмотрела исподлобья. — Будь осторожнее, Нил. Она села за руль, включила зажигание. Нил на прощание показал раздвинутыми пальцами вулканский салют, получил в ответ такой же и посмеялся про себя. Годы идут, но некоторые вещи не меняются.* * *
Прошло несколько дней, прежде чем им дали добро на операцию в Хартфордшире. За это время форд Нила успел доехать до автомастерской на эвакуаторе и вернуться уже своим ходом — медленно и с достоинством, как старик на ходунках. Нил и не пытался ехать быстрее, боясь даже дышать на приборную панель. — Этот Титаник уже своё отплавал, — добродушно заметил Джон, заглянув на минуту под капот. — В Хартфордшир мы на нём не поедем. Пожалей ветерана. Они спорили до вечера, но утром Нил сел за руль, и Джон, включив радио, пристегнулся рядом. Диктор бубнил о политике, о грядущих выборах и под конец выпуска новостей, добавив сердечности в голос, рассказал о спасении котёнка в Риджентс-парке. — Мечтаю, чтобы все новости состояли из таких событий, — сказал Джон, когда их автомобиль проехал большой знак подземки на Финчли-роад. — Котёнка сняли с дерева, над Лондоном возникла радуга, воды Темзы превратились в первоклассный виски. — Если мы успешно завершим операцию, с меня бутылка, так уж и быть. Джон покосился на него. — Лучше с меня. Отпразднуем твой несостоявшийся день рождения как полагается — и неважно, что с опозданием. Нил слегка удивился, но даже не фразе, а тону, с которой она была произнесена. Джон говорил с обеспокоенностью друга, так, как могли бы сказать эти слова Барб, Лоис или Дэн. Это немного обескураживало. — Хорошо, — отозвался Нил. — Спасибо. Если подумать — а Нил действительно много размышлял об этом — к нему в «Доводе» сразу отнеслись как к человеку очень ценному. Предпосылок к этому Нил не видел. Физик? Пока что его знания ему ни разу не пригодились здесь. Взломщик? Это вообще несерьёзно, для Нила взлом замков оставался хобби. Единственным, что наводило на мысли, были расчёты из сейфа, ряды формул, которые Джон почему-то немедленно уничтожил. — Ты сказал, что это мои расчёты. — Что?.. Нил смотрел в точку, барабаня пальцами по рулю. Он не спрашивал раньше, потому что события его похищения из Портон-Дауна словно подёрнулись дымкой из-за травмы, но молчать уже не мог. — Чёрт, ты точно это сказал, и я видел почерк. А мы работаем со временем, и мне совсем не нравится думать, как мои расчёты, которых я даже не помню, оказались в сейфе начальника отдела. Джон лишь развёл руками. — Я знаю не больше твоего. — Тогда почему уничтожил все бумаги? Джон неожиданно усмехнулся. — Возможно, из-за больших букв «СОЖГИ ИХ СРАЗУ ЖЕ, ДЖОН»? С будущим и прошлым нужно быть очень осмотрительным, ты знаешь протоколы. — А содержание? Вы наверняка пытались разобраться. — Пытались. Но ничего не поняли. Лондон на глазах становился двухэтажным и спешно натягивал на себя провинциальность, как бизнесмен, надевающий костюм попроще для визита к подчинённым. Голые ветви деревьев и фонарные столбы словно поддерживали низкое свинцовое небо. Нил бросил взгляд на зеркало заднего вида — пока без неприятных сюрпризов. — Я хочу вам доверять, — сказал Нил внезапно. Откровение, место которому было не сейчас и точно не здесь. Джон повернулся лицом, удивлённый. — Ты можешь доверять мне, — предложил он, но это звучало больше как просьба. Это звучало как: «Пожалуйста, доверяй мне». — Надеюсь, — ответил Нил. Он заверил Барб, что они работают на нужных людей и теперь в ответе в том числе и за неё, а не только за свои решения. Но странное дело: Нил не мог сказать, что полностью верит «Доводу» и Фэю или Айвзу, однако Джону… Нил поправил зеркало над приборной доской и уловил направленный на себя взгляд тёмно-карих глаз. В какой-то момент благодаря совместной инверсии Нил успел заметить: Джон смотрит на него, когда думает, что Нил этого не видит. То, что Нил читал в его лице в такие короткие мгновения, не настораживало, не вызывало подозрений в слежке. Было сложно описать впечатление, но на ум неизменно приходило нечто абсурдное. Наверное, примерно так Горлум смотрел на кольцо Всевластия, а Кобб из «Начала» — на Мол, приходившую в его сны. Да, второе, пожалуй, вернее. Нила это слегка беспокоило. А ещё больше его сейчас беспокоило возникшее в салоне молчание после несвоевременного разговора о доверии. — Давай расскажу тебе про квантовую механику? — предложил Нил. Джон фыркнул, и дышать стало полегче. — Это ещё зачем? — Мне не дают покоя турникеты и то, как они работают, а сам с собой я не люблю разговаривать. В лаборатории было проще: у меня возникает мысль, я беру за локоть Тома, или Барб, или первого попавшегося человека и уволакиваю его в тёмный укромный угол слушать мои гениальные идеи. Джон потянулся к термосу с кофе и отпил из него на светофоре. — Я куплю тебе гипсовую голову. — На кой? У меня есть твоя, — рассеянно откликнулся Нил. Ехать долго не пришлось. Хартфордшир, прижатый почти вплотную к Лондону, сперва казался его бедным родственником, но это впечатление было обманчиво. Нил бывал здесь пару раз по работе и точно знал: ночная жизнь бурлит в Хартфордшире по-лондонски, со столичным размахом, да и невысокие дома зачастую скрывают за своими окнами офисы крупных корпораций. А вот Кроксли Грин, небольшая деревня внутри графства, выглядела провинциальнее некуда. У Нила от домов невзрачной бежевой расцветки зарябило в глазах. — Болдуинс-Лэйн направо, — сказал Джон, когда Нил на черепашьей скорости повернул к другому ряду домов — на этот раз ради разнообразия белых. — Мы почти на месте. Владельца здания уже взяли за «ограбление» сейфа в Портон-Дауне, так что спасибо за подложенные отпечатки, я всё боялся, что идея не сработает. Нил остановился у дома номер 263 — аккуратного и совсем небольшого, в таком могла жить чья-нибудь бабушка и поливать цветы под окном гостиной. У открытой двери в гараж стоял автомобиль, блестящий, как значок полицейского. Кстати, о бобби… — Полицейских здесь быть не должно, — сказал Джон, как будто услышал его мысли. — И именно поэтому ты берёшь оружие? — заметил Нил, тоже засовывая пистолет за пояс брюк. Дверь удалось взломать без усилий, они даже не привлекли к себе внимания. В этом сонном, тихом месте любые незнакомцы сразу оказывались на виду, так что Нил вздохнул с облегчением, когда наконец оказался в коридоре. Затылок Джона каждую секунду маячил впереди во время осмотра комнат — словно Джон ждал неприятностей и был готов первым попасть под удар. В доме пахло протухшими продуктами. Сейф они нашли в спальне, он был спрятан за висящим на стене телевизором. Поиски оказались продолжительными, потому что здесь и в гостиной творился первозданный хаос, словно дом пострадал от торнадо. Джон едва не сломал палец ноги о валяющиеся повсюду ящики из комода. Одежда покрывала пол пёстрым одеялом, и Нил хмыкнул, разглядев у кровати кружевные трусики. — У тебя всё время мира, — произнёс Джон, поднимая и разглядывая подгнившее яблоко. Нил уже едва ли его слышал. — Сейф не заводской, кустарный, — сказал он, обращаясь то ли к себе, то ли к Джону. — Могут быть проблемы, но думаю, разберусь. Помня предупреждение Барб, Нил заранее надел антирадиационные перчатки, достал стетоскоп и начал работу. Прошло пять минут. Потом десять. Нил поглядывал на часы, чтобы не потеряться во времени, и стирал со лба выступающий от напряжения пот. Пока всё шло не так плохо, но когда миновали ещё полчаса и сзади нетерпеливо вздохнул Джон, пришлось временно ретироваться. — В чём дело? — спросил Джон. — Объясни мне, что у тебя не так. Эти простые слова, сказанные совершенно невозмутимым тоном, заглушили поднимающиеся внутри Нила раздражение пополам с лёгким упадком духа. — Замок кажется инвертированным, как предполагалось, — начал Нил, — но его не получается открыть. Проблема, похоже, в ключевом. Он ощущается странно, он поставлен странно и выглядит как дверной… — Дай взглянуть. — Джон шагнул вперёд, и они сдвинули головы, разглядывая скважину. Время летело, каждая секунда была осязаемой и тянула ко дну, как камень. Нилу казалось, он слышит шорох шин по асфальту, и стоит только выглянуть из окна, как увидишь невзрачный автомобиль с американскими номерами. Откуда это предчувствие? Чтобы успокоиться, Нил стал слушать мерное дыхание Джона. — Нил. — Всё в порядке, — ответил Нил сквозь зубы, снова берясь за инструменты. — Следи за входом. Когда Джон отошёл к окну, он продолжил работу. Что не так с этим замком? Почему он не открывается так, как должен? Словно… Нил замер. Словно он развёрнут. Вставлен не той стороной. Нил заржал, как ненормальный: в этом сейфе замок действительно был вставлен задом наперёд! Теперь дело пошло быстрее, и наконец раздался щелчок. — Слава богу, — заметил Джон, — я начал бояться за твоё психическое здоровье. А теперь поспешим: за нами слежка. Это могут быть люди из ЦРУ. Он одним движением выгреб из сейфа бумаги, и следом выпал альбом с монетами. Некоторые раскатились по полу. Несмотря на спешку, Нил остановился и поднял одну — с дыркой в центре, блестевшую так сильно, что она отражала неяркий свет осеннего солнца. Он сунул её в карман. — Что хотят от тебя в ЦРУ? — спросил Нил, снова садясь за руль. Теперь он, пожалуй, и вправду жалел, что настоял на использовании свой машины. Джон развёл руками. — Все там были уверены, что я героически погиб… почти все. Теперь, когда я воскрес из мёртвых, меня будут настойчиво отправлять обратно, чтобы, скажем так, не портить статистику. Так что поторапливайся. — («Я уже включаю зажигание», — беззлобно огрызнулся Нил.) — А это что такое? Монетка выпала из кармана, укатившись к педалям. — Должен же я был взять что-то на память об этом придурошном сейфе? Не механизм, а извращение. За такие издевательства сажать надо… Ты в порядке? Джон поднял монетку и смотрел на неё так, будто она убила его жену, собаку и сожгла дом. — Да, — сказал он. — Нет, — возразил Нил, рванув с места так, что автомобиль взвыл. — Не держи меня за идиота. Ты как этот чёртов сейф — полон загадок. Они обменялись быстрыми оценивающими взглядами. Джон вдруг усмехнулся, провёл ладонью по глазам, будто стряхивая паутину. — Уйдём сюда, — скомандовал он, показывая на узкий переулок с грунтовкой. — Разве тебя не учили искать пути отхода заранее? И снова эта улыбка. Нил уже собирался ответить, но тут из-за угла выехал незнакомый чёрный автомобиль без номеров. У Нила возникло отчётливое дежавю. — Это не ЦРУ! — крикнул Джон. — Быстрее, давай! Нил ударил по газам. Переулок оказался настолько узким, что лавировать в нём можно было разве что на велосипеде. Автомобиль приближался неотвратимо. — На кой мы им сдались, — проворчал Нил, чтобы скрыть подступающий страх. Переулок заканчивался выездом на широкую дорогу. Там их с лёгкостью смогут не то что догнать — скорость фордика позволяла нарезать круги вокруг него. — Надо было идти на юриста, — траурно сказал Нил, наблюдая, как чёрный джип почти упёрся им в бампер. Затемнённые стёкла не позволяли увидеть, кто внутри. — Как мама хотела. — А ты думаешь, в них не стреляют? Джон проговорил это сквозь зубы, на автомате. Он явно размышлял. — Думаю, всё же реже, чем в агентов «Довода». Раздался первый выстрел, и заднее стекло, только недавно вставленное в автомастерской, заимело круглую дырку с сеточкой трещин. «Ну вот!» — прокомментировал Нил, выезжая на дорогу. Пешеходы уже бежали прочь к своим маленьким кукольным домам, и удалось срезать угол у магазинной парковки, где Нил чудом вписался между двух столбов ограждения. Фордик лишился лишь бокового стекла. Второй выстрел Нил не услышал, но зато почувствовал. — Твою мать! — выругался он ошеломленно. Рубашка на плече мигом пропиталась кровью. — Твою мать, твою мать! Он пока даже не ощущаал боли, но Джон среагировал быстрее. Его ладонь легла на пальцы Нила. — Всё будет хорошо, — сказал он твёрдо, — я поведу. Мы выберемся. Ему очень хотелось поверить, и Нил верил, глядя на чужие пальцы поверх своих. Постепенно, как в замедленной съёмке становилось больно, а дорога за окном затуманилась, словно стекло резко помутнело. Нил вцепился в руль мёртвой хваткой, как тренированная собака — в грабителя. — Не вырви его, руль нам ещё пригодится. — Голос Джона донёсся издалека. Нил кивнул. Рулил уже всё равно не он, это рука Джона жёстко кидала форд из стороны в сторону, так, что не будь ремней безопасности — превратились бы в болтушку. Какие-то неясные звуки выбивались из рева двигателей двух машин, и Нилу поначалу казалось: от фордика опять что-то отвалилось и било по дороге, но нет. — Сейчас перезарядятся, — сообщил Джон, и стало ясно: на самом деле эти звуки были выстрелами. — Ничего, Нил... Ты точно не умрёшь. — Вообще? — вяло пошутил Нил и тут же застонал от боли. Джон кинул на него встревоженный взгляд. — Сделаешь меня бессмертным? — Конечно. Как вампир. Деревья за окном слились в сплошную полосу. Нил попытался сфокусироваться, но так и не смог понять, куда Джон завернул. Трясло их нещадно, как несколько дней назад на поле. Последнее, что Нил запомнил, прежде чем отрубился, — это своё облегчение, когда люди Фэя приехали их спасать. А ещё — что Джон погладил его руку на руле.* * *
Вода в душе опять оказалась холодной — странно, когда у настолько серьёзной организации проблемы даже в таких мелочах. Нил поморщился, но шагнул под струи, рассматривая свои синяки — подарки от Айвза и Уилер. Поначалу Нил надеялся, что из-за ежедневных пробежек он всё-таки не будет совсем уж слабаком, но пришлось признать — тренировки не просто выжимали все соки, но ещё местами были чертовски унизительны. Нил никогда не думал, что женщины могут так быстро и без видимых усилий отправить его в нокаут, но Уилер это удавалось. Барб бы оценила, она ещё на выпускном говорила, что Нилу порой не хватает хорошей пощёчины, но у неё на это были причины. Незадолго до выпускного Нил как раз порвал с Барб — ну или она с ним, это как посмотреть. Но разругались они тогда сильно. Очень хотелось лечь, но одна мысль об этом вызывала боль в тех местах, где были синяки. Нил поплёлся в общую столовую, которая располагалась в отдельном доме, больше похожем на здоровенный гараж. Красоты в этом доме не было вообще никакой, что внутри, что снаружи, поэтому Нил вышел с тарелкой на улицу, где уже успело стемнеть. Под деревьями стояли два пластиковых стула и такой же стол из дешёвых забегаловок. На одном из стульев сидел Джон и смотрел на лежащую перед ним пачку сигарет. — Привет, — сказал Нил и занял второй стул, покачнувшийся то ли из-за стояния на траве, то ли из-за кривизны ножек. — Гипнотизируешь? — Да, жду, когда взлетит. Барнум был моим прапрапрадедом, знаешь ли. Нил быстро произвёл подсчёты в голове. — Ну, тогда ты неплохо сохранился. Джон откинулся на спинку стула и начал открывать пачку. — Господи, ты даже знаешь, когда он жил. Откуда? — Питаю тайную страсть к википедии и фильмам с Хью Джекманом. Кстати, Барнум не был иллюзионистом, он просто держал цирк уродцев, так что твоя шутка не удалась. Джон не отводил взгляд от Нила, пока вынимал сигарету из пачки. Белки его глаз очень ярко выделялись в густеющей темноте. Звенела вилка о край тарелки — Нил неторопливо ел своё рагу — и гудели голоса из пристройки к столовой, которую Нил называл про себя «казармой». Своя комната имелась у каждого из немногочисленных агентов, но само обустройство спален было самым что ни на есть спартанским. — Я вообще-то не курю, — сказал Джон как будто даже озадаченно, и Нил развернулся к нему снова: на кончике сигареты зажёгся огонёк. — Тогда зачем? Джон не ответил и затянулся, коротко кашлянул, но тут же вторично вдохнул дым. Всё это время казалось, что происходит нечто важное. От тарелки Нила поднимался лёгкий парок — начинало холодать. — У тебя есть талисман? — спросил вдруг Джон, стряхнув пепел. — Нет. Странный вопрос. — У меня тоже, — сказал Джон, отчего-то вдруг повеселев. — Думаю, не завести ли. Знаешь все эти случаи, когда на войне пуля застревала в медальоне с фотографиями членов семьи? — Проще вовремя надевать бронежилет, приятель. Нил с опозданием вспомнил про субординацию и чертыхнулся. Джон снисходительно похлопал его по плечу. — Будем считать, что я не слышал. Он протянул руку, и Нил с облегчением её пожал. Ладонь у Джона была крепкая и тёплая, немного мозолистая. Рукопожатие затянулось, но не успело стать неловким, и почему-то Нилу подумалось, что этот момент — неофициальное начало их дружбы.* * *
Потолок был белым, как свежевыпавший снег, а вот люстра наоборот, чёрной, с красными ободками. Опять красивый контраст. Нил некоторое время вспоминал, где мог видеть эту люстру, пока не понял, что находится в своей комнате на Вудс Мьюс. Он скосил глаза на ноющее плечо, перевязанное кипенно-белыми бинтами, и заметил рядом Джона в абсолютно чёрной рубашке, который на фоне окна читал книгу, закинув ногу на ногу. Книгу в красном переплёте. Нил уже открывал рот, чтобы задать первые вопросы, но слова застряли где-то в горле. Хотелось просто смотреть. Джон придерживал страницу двумя пальцами, прежде чем перевернуть, а перевернув, отстукивал большим пальцем сложный ритм, словно в его голове играла некая песня. Дождь за окном глухо бил по опавшим листьям на заднем дворе, и этот шорох смешивался с шуршанием страниц. Тут Джон вдруг потёр переносицу, как будто пытался разгладить несуществующую морщинку, и у Нила защемило в сердце. Он разглядел покрасневшие от недосыпа глаза. — Ты наконец очнулся, — сказал Джон ровно, не отрываясь от чтения. Нил моргнул. Неловко вышло. — Значит, я смог довезти нас? — Почти. — Книга легла на столик у окна, скрипнул стул, придвинутый ближе к кровати. — Я вызвал наших, они приехали, и джип тут же скрылся. Потом ты отключился, но здесь мы тебя быстро подлатали, вынули пулю и накачали обезболом до бровей. — «Мы»? — Тут были Фэй и Реншоу. Реншоу и сейчас здесь, — Джон махнул рукой в неопределённом направлении, — изучает документы, которые мы с тобой выудили из сейфа. Как плечо? — Хреново, — честно ответил Нил. — Спасибо. Как моя машина? — Вся в крови и снова побитая, выглядит кошмарно. Тачка из триллеров. Мы тут обсуждали, почему эти типы охотятся за нами... Идеи? Нил пожал плечами. Вышло болезненно. — С документами интересно, — продолжил Джон, вставая, — это те самые, которые были украдены у нас ранее. Откуда о них знал автор записки, подкинувший нам адрес? И почему документы были именно в этом сейфе? Мы ведь проверили владельца дома: прозрачен, как слеза, и настолько же чист. Будешь чай? Последний вопрос был задан почти без паузы, и Нил, размышляющий над загадками их поездки, даже не сразу его услышал. — Да, спасибо. А ведь автор записки играет на нашей стороне, но зачем такие сложные пути? Это же явно кто-то из «Довода». — Я тоже не могу найти ответа, — сказал Джон, берясь за ручку двери. Он уже собирался выйти, как Нил окликнул: — Эй, стой. Что ты читал сейчас? Джон хмыкнул: — Вспоминал юность. Дверь закрылась за ним. Нил прищурился, пытаясь рассмотреть название книги на столике, и когда ему это удалось, не удержался от удивлённого смешка. «Космос», — значилось на обложке тиснением, и чуть выше фамилия автора: «Карл Саган». Джон в этот момент как будто стал на шаг ближе. Дотянувшись до стула здоровой рукой, Нил взял свёрнутые листы бумаги и ручку, положил их на ноутбук, чтобы было проще писать. Ему уже несколько дней не давала покоя идейка — чистое баловство, не более. С тех пор как Джон впервые упомянул парадокс убитого дедушки, Нил размышлял над ним, и размышлял много. Проблема заключалась лишь в том, что этот чёртов парадокс был частным случаем квантовой суперпозиции, которая сломала голову не одному и не двум физикам, но в качестве упражнения для ума и она сойдёт, иначе Нил совсем растеряет навыки и превратится из физика в героя второсортных боевиков. Он занимался расчётами до вечера, изредка прерываясь на еду и приём болеутоляющих. К ужину формулы начали мерещиться на стенах, и Нил рискнул впервые надолго подняться с кровати. Он с трудом надел джинсы и накинул сверху рубашку, не продевая руки в рукава. — Как самочувствие? — дежурно спросил Реншоу в гостиной, не отрываясь от ноутбука. — Неплохо, — сказал Нил, которому за день уже порядком надоело в десятый раз отвечать на этот вопрос. — Удалось вычислить связь владельца дома с нашими документами? Лицо Реншоу, и без того не слишком радостное, стало совсем кислым. — Нет. Также мистер Талли никому не сдавал дом, а сейф был встроен около месяца назад и сделан не фирмой, а другом Талли, слесарем. Его тоже проверили. Сказано это было таким тоном, словно слесарю стоило оправдаться за свою невиновность. — По-прежнему не хотите сказать, что это за бумаги? Я мог бы помочь. — Увы, информация закрытая. — Реншоу закрыл ноутбук и сочувственно воззрился на Нила. — К тому же, как я понимаю, вас вскоре отстранят от дела: за вами идёт охота по неясной причине, Джона вдобавок ищет ЦРУ, а МИ-6 вне себя из-за перестрелки на улицах... Вас нужно показательно увезти отсюда, сделать новые документы, переждать пару месяцев. Дипломатия, дипломатия. Реншоу цокнул языком. От него так и не удалось ничего добиться. Нил выглянул на улицу и замер на пороге, бессмысленно разглядывая свой форд, который хотя бы издалека выглядел как целый. Ощущения были препоганые. Никакого доверия, зато подставлять под пули — да пожалуйста. Сверху открыли окно, и Нил разглядел Джона. Тот махнул: мол, сейчас спущусь, но Нил даже не знал, хочет ли его видеть сейчас. Хлопнула позади дверь. Джон встал рядом на коврик с надписью «Добро пожаловать!» — Эй, — произнёс он, — я знаю, о чём ты думаешь. Был в твоей шкуре, когда начинал здесь. — Не представляю, о чём ты. Я просто вышел подышать. Джон не стал спорить и допытываться. — Почему он так важен? — спросил он вместо этого, указав на форд. — Но ты можешь не говорить, я пойму. Нил помедлил. Почему-то Джону всё-таки хотелось сказать. — Отцовские, — проговорил он неохотно, — автомобиль и часы. На этом автомобиле он сам ездил в Кембридж, когда там работал, а часы достались ему от дедушки. Это всё важные для семьи вещи. — Спасибо, что поделился. — Спасибо, что выслушал, — откликнулся Нил. — А у тебя где семья? Джон мог перевести тему, чтобы избежать разговора, который стал слишком личным, но всё же ответил: — Где-то в Америке. Я не видел их уже несколько лет. Может, и переехали. Над крыльцом зажёгся фонарь, и стало видно погрустневшее лицо Джона. Нил, успевший порядочно замёрзнуть, предложил пойти внутрь. В прихожей Реншоу уже надевал пальто. — Как будут новости, я оповещу, — заверил он. — Желаю скорейшего выздоровления. Когда снаружи послышался звук заведённого двигателя, Нил вздохнул с облегчением. Присутствие Реншоу его раздражало, а вот Джона — нет, совсем нет. Потому что — и Нил был в этом уже уверен — для Джона он что-то значил, пусть тот и пытался это скрыть за дружеской расположенностью. Получалось у него с каждым днём всё хуже, но это не тревожило. Это… радовало. Они не сговариваясь вышли на маленький балкончик на втором этаже. Джон помог набросить на плечи Нила одеяло и закурил. На Нила он посматривал со скрытой полуусмешкой, как будто знал, что тот начал догадываться, но Джона это не волновало, словно он уже смирился. Нил рассматривал его профиль и полные губы в обрамлении короткой курчавой бородки. — Будем молчать? — раздалось рядом, и Нил ответил: — Мне и так хорошо. Когда Джон улыбался искренне, он щурился и тёр нос, именно это он сделал и сейчас. — Кто бы ни пытался тебя достать, у него не выйдет, — сказал он вдруг. — Почему, как думаешь?.. Из-за тех расчётов, которые ты напишешь в будущем? — Давай не будем сейчас об этом, идёт? Нил баюкал раненую руку, которая под вечер снова начала ныть. В голове была жуткая каша, не в последнюю очередь из-за Джона. В проезжающей мимо дома машине кто-то громко включил музыку, и Бритни Спирс на весь квартал запела о том, что пора сократить дистанцию. Нил отчётливо понял: Джон не скажет, хотя очень хочет. Придётся пропустить вопрос и сразу перейти к ответу. — Пока не сейчас, может быть, позже. — произнёс Нил, прекрасно зная, что его поймут правильно, но всё равно добавил: — Это не отказ, Джон. Слова не содержали в себе обещания, но были им. Джон кивнул, показал окурок и с удовольствием сплющил его о дно пепельницы. — Последняя, — сказал он, — больше не курю. Эта странность завершила их странный недоразговор. Они вернулись в комнату Нила, где Джон сделал перевязку. Рана пока выглядела паршиво. Из-за несостоявшегося объяснения воздух в комнате будто сгустился, но вскоре Нил понял, что всё прозаичнее — просто у него начинался жар. Джон бинтовал очень бережно, его руки были прохладными после улицы, и Нилу очень хотелось, чтобы он положил ладонь ему на лоб. Если бы они были не агентами, а студентами-однокурсниками лет так десять назад, Нил бы даже не раздумывал. В юности всё проще. Но за плечами уже были отношения с мужчиной, не самые удачные — поэтому Нил решил больше не встречаться с коллегами, тем более своего пола. Джон мало того, что был мужчиной — он был тёмной лошадкой, вещью в себе, и Нил не знал о нём практически ничего. Стоило подождать, присмотреться. Что-то в Джоне тревожило и не давало покоя, а Нил доверял своей интуиции.* * *
— Так вот как он выглядит. — Нил присвистнул, обошёл комнату по кругу. Синеватый свет делал Айвза похожим на мертвеца. — Я думал, вид будет более… футуристичный. Металлические панели, белый пластик, стерильная чистота… а ты привёл меня в сарай. Айвз хохотнул. — Только нашим инженерам этого не говори. Они собирали турникет по чертежам считаные дни, и всем было не до красоты, уж поверь. Тебе рассказали основные принципы работы? — В общих чертах. — Этого хватит, сделаю для тебя маленькую демонстрацию на пять минут. Итак, мы находимся в синей зоне — это зона «прошлого». Свет лишь условность, чтобы различать. Турникет пока не запущен, так что неважно, в какой комнате мы сейчас, но для выхода в прошлое мы должны быть в красной зоне и опустить рубильник. Про защитные костюмы, вижу, просветили. — Айвз кинул на Нила быстрый взгляд. — Они неудобные, зато безопасные. Теперь пошли. Верилось во всё это до сих пор с трудом, но Нил уже успел ознакомиться с чертежами. Они впечатляли. Конструкция не походила ни на одну современную научную разработку, даже некоторые сплавы не принадлежали настоящему. Вздумай «Довод» продать хотя бы часть полученных секретов, он бы озолотился. — Готов? — спросил Айвз, протягивая шлем. — Джон опаздывает, начнём без него. — И он собирался со мной? — переспросил Нил, но Айвз уже показывал: время. Пришлось натянуть шлем, мгновенно приглушивший все звуки. Зашипела встроенная рация, и изнутри пробился голос Айвза: — Теперь смотри в проверочное окно. Нил повернулся к стеклу и увидел с другой стороны себя — обалдевшего и довольного. Айвз опустил рубильник, турникет начал вращение, но Нил успел заметить, как показывает сам себе большой палец. На другой стороне визуально ничего не изменилось. Шаг в прошлое был точно таким же шагом, как и в настоящем. За стеклом Нил увидел себя и вспомнил показанный жест, поднял руку, чтобы повторить. — Что случилось бы, если бы я этого не сделал? — спросил Нил сам себя вслух. Надо было сразу провести эксперимент. Айвз ухмыльнулся: — Ты бы сделал, потому что уже знаешь, что так должно произойти. Это наш главный принцип: не менять уже наблюдаемых событий, которые точно имели место. Дьявол кроется в деталях. Мы редактируем эти детали. — Дедушка Рэй Брэдбери вас бы не похвалил, — рассеянно протянул Нил, проходя через двери ангара вслед за Айвзом. Ветки деревьев колыхнулись до того, как налетел порыв ветра. У забора Нил заметил Уилер: она шла спиной вперёд и выглядела презабавно. — А как же эффект бабочки? Вы не можете контролировать вообще всё. — Верно, — сказал Айвз, протягивая руку к ветке, и пожухлый лист оказался в пальцах, прежде чем чем они его коснулись. — Не можем. Но время не допускает изменений, которые слишком сильно противоречат настоящему. Это всё, что мы поняли, но на этом основана наша работа. Приходится просчитывать очень осторожно, для этого мы и нанимаем аналитиков и физиков вроде тебя. Нил слушал вполуха, занятый новым миром вокруг. Невдалеке ещё один агент жевал пончик, в обратной перемотке это выглядело отвратительно, но оторвать взгляд было невозможно. Уилер, пятясь, исчезла за воротами. — А теперь слушай, — продолжил Айвз, — спустя какое-то время ты должен будешь вернуться в прошлое в тот день, когда мы тебя похитили, и создать себе алиби. Операция только разрабатывается, могут появиться и дополнительные задания. С тобой будет Джон, и вы скорее всего завербуете ещё одного человека… Нил проглотил удивлённый возглас. В принципе можно было ожидать такое задание, но кое-что не давало покоя. — Это же расходится с вашими принципами, — возразил Нил. — Изменения слишком велики, разве нет? — Нет. Мы установили, что твоя машина дважды проехала через пост охраны, то есть придётся её инвертировать. Но наш турникет достаточно большой, так что — без проблем. Ты уже был там, просто пока этого не знаешь. Нил с полминуты осмысливал сказанное. — А есть ли смысл что-то менять, если события уже случились? Неужели никто не пытался пустить всё на самотёк? Айвз жестом позвал обратно в ангар. — Инструкции нам спустили из будущего, мы следуем им и только им. Эксперименты — это не к «Доводу». — Он обернулся, чтобы бросить внушительное: — Здесь со временем не шутят, парень. Они прошли обратно, проверив своё появление в окне между комнатами. Нил стянул с себя неудобный защитный костюм. Шока почему-то не было. Нил думал, что этот момент станет переломным в его жизни, но нет, мир не перевернулся с ног на голову, в ангаре так же пахло потом и строительной пылью, а Айвз скучающе перекатывался с пяток на носки, ожидая, когда придёт Уилер. Все они тут — люди, для которых путешествия во времени не более чем рутина. — Значит, есть и другие физики? — спросил Нил, словно продолжая прерванный разговор. — Не в Англии. Думаешь, тебе сейчас дадут доступ к ним для бесед между вами, девочками? Придётся подождать, ты пока на проверке. Нил проглотил обиду. Жаль, что Лоис или хотя бы Барбара… Барбара. «Я сделала, что ты просил. — произнесла она в коридоре у лаборатории. — Если ты мне врал…» Словно красная нить протянулась через события и связала их. Айвз сказал, что они должны будут кого-то завербовать — и тут несложно сложить два и два. — Вау, — восхищённо сказал Нил вслух. Айвз поднял голову. — Что? — Это «вау» из будущего, не обращай внимания. Кстати, вы часто здесь ощущаете себя провидцами? Айвз сощурился и смерил Нила цепким взглядом с головы до ног. — Ты только Джону этот вопрос не задавай, — сказал он загадочно.* * *
Дни шли, и Нил всё меньше понимал, что они делают в этом доме на Вудс Мьюс. Зацепок толком не было: владелец самого дурацкого сейфа на памяти Нила не похищал документы, а лишь хранил их за хорошее вознаграждение. Ни с кем связать его не удалось. Счёт, с которого перевели деньги, был зарегистрирован на фирму-однодневку, и все концы уходили в воду. Похоже, что похищенные бумаги даже не передавали лично: в смс-переписке была договорённость забрать папку из укромного места. — Из мусорки! — негодовал Реншоу, пока Фэй беззвучно смеялся. — Сверхсекретные файлы буквально о машине времени! Ну это ни в какие ворота… Нил принял к сведению оговорку о машине времени — в детали его так никто и не посвятил. — Телефон, конечно, одноразовый? — уточнил он, чтобы хоть что-то сказать. — Разумеется. — Но что именно было важным в тех документах? Я имею право знать. — Нил сел в кресло, закинув ногу на ногу. Жест был самый что ни на есть картинный, и Джон улыбнулся одними глазами. — То, что было в этих документах, можно продать разным заинтересованным лицам — информация стоит много денег, особенно… — Фэй помедлил, — информация о событиях будущего. Вот оно что. Когда совещание закончилось, а Фэй уехал, рассеянно похлопав Нила напоследок в качестве жеста поддержки по больному плечу, Реншоу закрыл ноутбук и потёр переносицу. Выглядел он уже не как лоснящийся от хорошей жизни породистый пёс — скорее, как дворняга, которая едва обрела дом. От джеймсбондовской манеры общения не осталось ни следа. Реншоу казался уставшим до той степени, когда необходимость говорить уже вызывает невыносимую боль в голове. Нил решил его оставить в одиночестве. На кухне, где он собрался пообедать, он нашёл Джона. — Лапша ещё осталась, — сказал тот и сел к столу. Нил опустился рядом, неловко двинул рукой и поморщился. — Всё нормально? Джон потянулся проверить, но отвёл руку в нерешительности. Нил отчётливо понял: вот он, момент, когда кому-то нужно сделать первый шаг, и только он уже решил что-нибудь сказать, как Джон погладил его предплечье. Это было судорожное, резкое движение — так тянется к стакану воды мучимый жаждой человек. Нил в ответ перехватил его руку чуть ниже локтя. — Давай не будем обсуждать, — предложил Джон, склоняясь ближе. — Конечно, — согласился Нил. Пока они целовались, на столике выключился чайник, а микроволновка пищала и пищала с короткими промежутками, напоминая о себе. Она словно размечала отрезки времени, которое исчезло для Нила в ту секунду, когда он закрыл глаза. Пальцы Джона легли сначала на шею, потом на затылок, удерживая — будто он боялся, что Нил передумает и уйдёт обедать, как ни в чём не бывало. — Пойдём пройдёмся, — сказал Джон, когда они отстранились друг от друга, и что-то в его интонациях подсказало: это не просто прихоть. Лондон отдался осени без остатка, и деревья в парке бесстыдно стояли совершенно голые. Между ними ходили чрезмерно одетые люди, запахивающие пальто, чтобы спрятаться от ветра. Джон сделал то же, хотя на взгляд Нила было не так уж и холодно, обычная английская погода. — Что у тебя на уме? — поинтересовался Нил, не выдержав. В цель прогулки его не посвятили. — На уме? — рассеянно отозвался Джон. — Тебе честно? — Ага. — Та песня Бритни Спирс. Третий день не могу избавиться. Знаешь, Нил, чего я хочу? — На Багамы? — предположил Нил в шутку. — Можно и туда. — И что мешает? Джон не ответил и отвернулся, чтобы посмотреть на хэллоуинские тыквы на витрине — сумасшедшие торговцы каждый год начинали украшать магазины всё раньше и раньше. — Нам будет сложно, — сказал Джон. — А кому сейчас легко. Они перешли дорогу и оказались среди толпы туристов. Экскурсовод держал высоко над головой фонарик — тоже в виде тыквы. — Терпеть не могу тыквы, — признался Джон неожиданно. — Мне тоже не нравятся. Зато конфет в Хэллоуин я собирал всегда гору — потому что знал, у кого просить. Пожилые леди любят хорошеньких мальчиков. — И я думаю, что ты чертовски красив, — согласился Джон. — Даже несмотря на то, что я не пожилая леди. — Очень рад этому факту, поверь. Джон пытался держать себя в руках, но у него это плохо получалось, и улыбку он прятал в шарфе, а руки — в карманах, хотя Нил был бы не против того, чтобы его прижали к стене в безлюдном переулке. Спустя полчаса, открывая дверь своей комнаты, Нил насвистывал попурри из всех любимых песен Бритни Спирс сразу. Он даже не сразу понял, что что-то не так, и осознал лишь, когда упал на кровать и потянулся пересмотреть свои расчёты. Лежащий на них бинт, свободный конец которого Нил порой использовал как закладку, теперь лежал поверх, а на подоконнике виднелся незнакомый клочок бумаги. В комнате кто-то побывал.* * *
Нила мало что-то могло вывести из состояния душевного равновесия. Когда судьба подставляла подножку, заламывала руки и била куском трубы по голове, Нил отшучивался и не позволял себе надолго зацикливаться на неудачах. Таким же был и Джон. Наверное, это их отчасти и свело: мало кто обладает умением смеяться на собственных похоронах. Главным правилом Нила при вступлении в ряды агентов «Довода» стало «не думать о смерти» — это бессмысленно, бесполезно и угнетающе. Если видишь, что в тебя стреляют, нужно не выбирать себе мысленно оттенок обивки гроба, а сосредоточиться на том, как выжить. Фэй назвал бы это позитивным мышлением, Нил называл это суровой необходимостью. Но сегодня всё шло не так. Принцип «не думать о смерти» дал трещину, как в Сентрейлии, и на глубине этой трещины неостановимо горел уголь. Всё началось даже не с расчётов, которые кто-то явно просмотрел, а с того клочка бумаги на подоконнике. Что это код сейфа, Нил догадался сразу, опыт у него был большой, и при виде новой головоломки руки чесались почти буквально, так хотелось взломать новый замок. Обычно, однако, всё происходило иначе: Нил находил сейф и подбирал к нему код, но в этот раз ему достался код — и никаких подсказок о сейфе. Записка лежала на подоконнике и на ней кто-то крупно, размашисто написал: «15 16 23 42. Твои расчёты видели». Нил подцепил записку брелком от ключа, перевернул — чистая. Он вздохнул и пошёл за набором для снятия отпечатков, уже зная, каким будет результат. Нил заколебался, думая, не рассказать ли Джону, но что-то внутри удержало его от этого шага, хотя записка очевидно была от того же человека, что и в Америке, и это настораживало. Просто Нил вспомнил, где мог быть сейф, код от которого ему так любезно подсунул загадочный подсказчик. Нил подошёл к двери комнаты Джона, мысленно уже обозвав себя порядочным мерзавцем: вламываться в комнату к человеку, который нравится — это ещё хуже, чем читать почту партнёра тайком. Однако отмычки Нил достал без колебаний, потому что его озарило. — Я знаю, кто написал обе записки, — сказал он вслух и прислонился лбом к двери, издав нервный смешок. Он посмотрел на отцовские часы и начал взлом. Дверь открылась без скрипа, широко распахнувшись на хорошо смазанных петлях. Комната Джона была практически такой же, что и у Нила: старые деревянные панели, голубоватый оттенок стен, идентичная планировка. Даже кровать стояла там же. Джон никогда не был так близок и далёк одновременно, как здесь, в этой комнате, где не было самого владельца, но всё вокруг говорило о его вкусах и привычках. Аскетичная простота странно сочеталась с лёгким подобием беспорядка — насколько вообще можно назвать беспорядком небрежно заправленную постель, брошенный у шкафа рюкзак и валяющиеся под стулом носки. Вещей было слишком мало, чтобы дать волю хаосу, но сам факт, что Джон всё же не робот «Довода», каким иногда казался, а человек, заставил Нила улыбнуться. Он даже на мгновение забыл, зачем пришёл сюда. Сейф прятался в шкафу — больше ему и негде было находиться. Нил ещё раз посмотрел на бумажку, но скорее для проформы, потому что код уже успел запомнить. Приблизив ухо, Нил вслушивался в щелчки, и сердце его упало, когда он понял: это тот самый сейф. Замок щёлкнул. Нил, не давая себе время на колебания, вынул папку, быстро пролистал бумаги. Он узнал их — именно эти документы Джон вытащил из сейфа в Хартфордшире. А потом Нил увидел свою фамилию. Отчёт написал Джон, его подпись на последнем листе была красноречивой и не оставляла места сомнению. Сообщение об обстоятельствах гибели Нила, изложенных сухим протокольным языком, тоже. Читать о своей смерти было странно, очень ирреально — как будто видишь своими глазами портал в параллельный мир. Сложить два и два оказалось несложно, и стало ясно то, что Нилу никак не удавалось поймать в лице Джона — это загадочное выражение, которому раньше не было объяснения. Скорбь. Ноги подкосились, и Нил сел на кровать, читая и одни и те же строчки, смысл которых ускользал. Наверное, на месте Джона он бы тоже смолчал, но сейчас было очень обидно. Даже не так: хотелось найти Джона, взять за грудки и спросить, как долго ещё он собирался хранить тайну, до первой совместной ночи? Дольше? Они же оба знали, к чему всё идёт. — Зато на похороны можно не разоряться, — сказал Нил сам себе. Потом он сфотографировал нужные страницы и убрал папку обратно. Едва он хотел закрыть дверцу, как заметил: на полке лежит монета, точно такая же, какую Нил забрал из хартфордширского сейфа. Но на ней были зарубки — странные, будто сделанные армейским ножом. Нил запомнил этот факт, но странное совпадение монет его сейчас слабо волновало. Всё, что было нужно Нилу — это доступ к турникету, и Нил знал, кто сможет ему с этим помочь. С Барб он договорился встретиться на самом туристическом из всех мест Лондона — на Трафальгарской площади. Нил приехал первым и смотрел, как колонна Нельсона протыкает тучу, словно гигантский палец. Этот указующий перст божий будто показывал, куда душа Нила отправится после разносящего голову выстрела. — Привет, — сказала Барб. Она как будто слегка запыхалась. — Машину тут совсем некуда поставить. Пришлось парковаться за пару кварталов. — Рекомендую метро. Я хочу спросить: как ты думаешь — рай существует? Она долго на него смотрела, а потом произнесла: — У тебя не настолько серьёзная рана, чтобы задавать такие вопросы. Что случилось? Нил уже подготовился, пока ехал, и знал, что будет говорить. Никаких подробностей об увиденном, спойлеров о будущем. Чем меньше людей знает, тем лучше, к тому же зачем тревожить Барб? — Кто-то читал мои записи, — сказал Нил. — Я хочу понять, кому можно доверять, а кому — нет. Она застонала. — Я уже представляю твою просьбу, так что пойдем сначала возьмём что-нибудь перекусить. К счастью, нельзя одновременно есть и волноваться… — Она указала на один из домов, окружающих площадь. — Там есть пиццерия. Едва они взяли по паре кусков пиццы и сели за столиком в углу, Нил начал: — Мне нужен доступ к турникету. Барб даже глазом не моргнула. Она откусила от пиццы, не сводя глаз с Нила, и подхватила губами сырную нитку. — Что-то такое я и подозревала. — Так ты поможешь? — Когда ты скажешь зачем. Нет других путей выяснить, кому нужны твои расчёты? И что за расчёты, кстати? Нил усмехнулся. — Ну, — сказал он, пригладив волосы, — похоже, я почти доказал то, что считалось недоказуемым. Помнишь парадокс убитого дедушки? И вот теперь Барб отложила кусок пиццы. — Не пугай меня. Ты свихнулся. — Нельзя изменить прошлое. Что случилось — то случилось, вот в чём суть, и потому работа «Довода» абсолютно бессмысленна. Там пытаются делать то, что произошло бы и без них, и кому-то очень интересны мои выкладки на эту тему. Кому-то, кто теперь жаждет убить меня и дискредитировать организацию. Она откинулась на спинку стула. — Господи… — Ты же не веришь в Бога. — Прямо сейчас готова поверить. Ладно, если ты говоришь правду… До какого момента в прошлое тебе нужно? Я попробую добраться до записей с камер и узнать свободный отрезок времени. — Мне нужно выйти до обеда позапрошлого дня. Устроишь? — Попробую. Ты даже Айвзу не хочешь говорить? Джону? Нил покачал головой и посмотрел на пиццу, к которой так и не притронулся. Барб стащила его кусок. — У кого-то серьёзные проблемы с доверием, — заметила она. — Или с местом работы. — Или всё вместе. А помнишь, как мы расставались в кафе, и ты отобрала у меня десерт, чтобы насолить? — спросил Нил, глядя, как его пицца лишается корочки. — Нет, — ответила Барб невозмутимо и показала на остатки пиццы. — Считай её частью расплаты за то, что втянул меня во всё это. — А какова вторая часть? — поинтересовался Нил. Теперь Барб улыбнулась: — Просто постарайся остаться живым. Она даже не подозревала, насколько сложной была эта задача.* * *
Барб перезвонила через день, чтобы кратко назвать временнЫе границы, когда турникет будет свободен. «Я вписала себя в жу’гнал, как будто для исследований. Это в’гемя — твоё», — произнесла она, снова начав картавить от волнения. Нил принял её информацию к сведению. Сказав ей, какое время ему необходимо, он слукавил. Слишком уж хотелось убить двух зайцев, и теперь надо было решить, какой заяц станет первым. Ждать в инверсии всегда было утомительно, но теперь к ожиданию, тянущемуся бесконечно, как сырная нитка с пиццы Барбары, прибавилось ещё нарастающее уныние. Может, и не стоило дёргаться теперь? Какой в этом смысл? Смерть была уже близко. Эти мысли проходили, не задевая сознание. Нилу повезло: в турникет никто не совался в эти дни, и в комнате ожидания, где можно было жить хоть неделю, никто не появлялся. Пока. Нил отмерял время по часам, которые так и не удосужился отдать в ремонт. В какой-то момент — он и сам не понял, как так вышло — он стал дышать в один ритм с движениями секундной стрелки по кругу. Секунда на вдох, а потом опять выдох. Нил начал считать выдохи, чтобы не думать о самом главном: что сказать предполагаемому шпиону, когда тот выйдет к нему. Внизу Нил уловил движение, выдохнул двести пятьдесят третий раз и закончил считать, когда турникет со скрежетом повернулся на синюю сторону. Пришлось быстро пробежать к задней двери и спрятаться за стеной, где Нил приготовил на всякий случай защитную маску. Шаги были спокойными и размеренными — человек ведь уже успел увидеть себя в проверочном окне. — Добро пожаловать в прошлое, — произнёс Нил, выходя из тени. На Джоне та же рубашка, те же брюки, что и при их разговоре на балкончике. Единственное, чего на нём после этой фразы не было — лица. Синий свет очерчивал абрис мертвенными бликами, пока Джон медленно проходил в комнату ожидания, снимал маску и вешал её на крючок. Некоторое время Нил видел только спину, и плечи едва заметно поднимались от дыхания и движений рук. Хотелось снова начать этот подсчёт по часам: один, два… — Что именно ты понял? — спросил Джон, развернувшись лицом. — А ты предположи. Или у тебя много секретов от меня? Вопрос сам собой получился с вызовом. Нил сглотнул горечь во рту. Джон встал перед ним, ненавязчиво выставив открытые ладони — как будто перед испуганным животным. — Думаю, я прокололся в разговоре, или ты увидел две версии меня. Сложно учесть всё. — Зачем ты здесь? Ради расчётов? Повисла пауза. Вопрос явно был не из лёгких, и ответ на него Джон при всём желании не успел бы подготовить. Оказалось, что он полон сюрпризов. — Расчётов? Нет. Я хотел побыть с тобой подольше. Если тебя беспокоят расчёты, мы можем посмотреть, кому они понадобились. Нил даже подумал, что ослышался. — Ты лжёшь, — проговорил он, уже прекрасно зная, что это не так. Джон ничего не сказал на это. Только спросил: — В твоём таймлайне — кто мы? — Для меня ещё ничего не началось. — Почему-то соврать оказалось очень легко — наверное, из-за подспудной обиды. Нил вынул руки из карманов, когда Джон приблизился. — Так и думал. Герой-любовник из меня паршивый, всегда тяну до последнего. Джон улыбнулся, не сводя с Нила глаз. — Хочешь, мы изменим прошлое прямо сейчас? — Его нельзя изменить. Я почти доказал это. Рука Джона уже легла Нилу на затылок, но после этой фразы ослабила нажатие. Джон задумался на мгновение и кивнул. — Обсудим через минуту, если ты не против. — Две, — согласился Нил и поцеловал первым. Даже в поцелуе чувствовалась некая обречённость: словно стоишь под надвигающейся лавиной. Но и в этом ощущении были свои плюсы. Нил обнял Джона, зная, что это его последний шанс полюбить, потому что другого уже не будет. В голове играла Бритни Спирс, но её просьба сократить дистанцию немного опоздала. Джон отстранился — только чтобы поцеловать в висок, для чего Нил понятливо склонился. Потом они стояли щека к щеке, две минуты уже наверняка истекли, но о них не хотелось думать. — Рассказывай. — Из-за близости голос Джона отозвался где-то внутри, ухо ощутило тепло дыхания. — Мои расчёты из Портон-Дауна, — сказал Нил, решивший, что ему всё равно понадобится помощь. — Я знаю, в чём суть, и это касается «Довода» напрямую. Ты мне поможешь? Как Нил и думал, Джон уже всё знал о расчётах, и это было к лучшему, потому что плана действий не существовало ни на бумаге, ни где-либо ещё. Однако он все равно мог отказаться, и Нил почувствовал облегчение, когда Джон, чья колючая щека прижималась к щеке Нила, сказал лишь короткое «да». Именно в этот момент по неясной причине Нил понял совершенно отчётливо: Джон сделает ради него что угодно не потому, что Нил вскоре умрёт, а потому что любит его.