Злая Сила, или могила Миранды Браун

Из-за мягкого света кухонной люстры казалось, что Сокровище горел. Огненный ореол пламенел не только над рыжей шапкой кудрей, но и над белыми, увитыми ручьями вен, руками. Джейми притаился за дверью, будто бы полумрак коридора мог спрятать его. Он боялся спугнуть лиса в его новом обличии, но при этом не мог отвести от него взгляд, да, по правде говоря, и не хотел. Он, будто на холсте, пытался запечатлеть в памяти каждую черту лица юноши. Вдруг тот прямо сейчас куда-нибудь исчезнет или превратится в кого-нибудь ещё? Количество вопросов в голове Джеймса росло словно в геометрической прогрессии, и он не знал, с какого начать и уместно ли вообще сейчас вступать в диалог. Он цепенел, глядя на Сокровище, и в его голове промелькнуло совершенно несвоевременное наблюдение: «Красавчик» — абсолютно пошлое определение для его Лиса. В нём было нечто намного большее. Джеймс наблюдал, как тот безуспешно пытается перевязать руку. За две недели жизни у Хэйлов он выучил, где и что лежит, потому без труда нашёл аптечку. — Давай я… — робко предложил он, бесшумно подкравшись к парню. Тот доверчиво протянул Джеймсу порезанную руку. — Думал, не предложишь, — усмехнулся он, взглянув на Джейми. Тот заметил, что один глаз гостя немного косил, что, впрочем, ничуть не портило его. Эта особенность придавала его взгляду того самого лисьего лукавства. — Надо сначала обработать, — сказал он, осмотрев порез и следы от собственных клыков. Затем мальчик открыл аптечку и достал оттуда пузырёк с прозрачной жидкостью. — Опять перекись?! Нет! Просто забинтуй! — запротестовал Сокровище, выдернув свою руку из ладоней Джеймса. Тот невольно улыбнулся. — Человек, который чёрт знает сколько жил в лисьей шкуре и только что вспорол себе руку, чтобы напоить кровью хрен знает кого, боится перекиси водорода? Серьёзно? — Представь себе, Джейми! — огрызнулся Лис. — А твоё имя я могу узнать? Не могу же я тебя постоянно называть Сокровищем. — Почему? Можешь! — Подмигнул тот, и краешки ярко-розовых губ поползли вверх. Джеймс смутился, покраснев, кажется, до кончиков волос. — Это… это как-то по-гейски, — буркнул он, передёрнув плечами. Юноша поймал себя на мысли, что рассматривает губы Сокровища и снова покрывается мурашками, несмотря на жару. Он и до этого видел рыжих и конопатых, но чтобы рот тоже был в пятнышку — впервые, и губы даже хотелось потрогать, чтобы понять, ощутимы ли конопушки? И это был далеко не праздный интерес, что одновременно взволновало и напугало Джейми. Он почувствовал, словно внутри, в животе, прямо под солнечным сплетением, только что поселился огнедышащий дракончик. Или что… он всегда там жил, просто спал, а теперь пробудился? Но почему именно сейчас? — Да Дэйв, я — Дэвид, как братец твой, успокойся, чувак! — наконец представился Лис. Стоило Джеймсу услышать это имя, как его сердце заколотилось так быстро, что на мгновение ему показалось, будто и Дэйв услышал этот стук. Он вздрогнул. В уме сразу всплыл тот самый вечер, когда они вместе с братом чинили «Бьюик», и речь зашла о девчонках, точнее, о том, почему у Джеймса до сих пор не было ни одной… Но тут парень заметил, что Дэйв вновь расслабился и положил руку на стол, — и, не теряя ни секунды, вылил полпузырька перекиси прямо на алую полосу, отчего та сразу вспенилась и зашипела. — А-ай! Нечестно! В следующий раз дам пизды! — пригрозил Дэвид, но руку убирать не стал, терпеливо наблюдая, как Джеймс сосредоточенно, словно хирург во время наисложнейшей операции, бинтует её, стараясь, чтобы витки ложились аккуратно. — Готово! — сообщил Джейми, проведя по забинтованному предплечью пальцами. В следующую секунду их взгляды словно сцепились, и он больше не мог отвести глаза в сторону. Юноша даже не сразу понял, что до сих пор держит руку Дэйва в своих — ему это казалось настолько естественным, будто иначе и быть не могло. Молчание не тяготило, и Джеймсу казалось, что все звуки в мире: и монотонное жужжание холодильника, и сопение одной из кошек на подоконнике, и шум проезжающих за окном машин, — заглушаются их дыханием в унисон. — Вопрос всё ещё открыт: за каким лешим ты попёрся к тому мальчишке в Ньюпорт во время ломки? И как ты вообще эту ломку допустил? — прервал молчание Дэйв, мягко (Джеймс даже решил, что нехотя) убрав руку из его ладоней. — Я и сам не знаю, я… я думал, что это начнётся гораздо позже, и у меня ещё есть время. Почему теперь так?.. — неловко промямлил Джеймс. Он действительно был в замешательстве и не знал, что ответить на этот вопрос. Он удивился не меньше Дэвида, когда в автобусе, уже на подъезде к Ньюпорту, ощупав языком ноющие дёсны, в ужасе почувствовал, что клыки заострились и увеличились в размерах. — Не знает он! — буркнул Дэйв. — Ты даже не представляешь, что бы началось, если бы ты куснул мальчишку, его родителей или бабку при свидетелях! Совет и так уже на ушах! Вот это был бы скандал!.. — запричитал он, повышая голос. Для Джеймса весь этот экспрессивный монолог слышался как бредовая реплика какого-нибудь персонажа из его сна. Какой Совет? Какой скандал? Да и людей он никогда не трогал даже во время ломок, которых и было-то с момента обретения Силы только две. — Я… Я ничего не понял из того, что ты сейчас сказал, — словно извиняясь, вклинился он. Дэвид смолк, вспомнив о том, зачем он здесь: чтобы всё рассказать Джейми, человеку с волшебным даром, редким даже по меркам того мира, частью которого он являлся, но о котором он ничего не знал. Лис перевёл взгляд на юношу, окинув того с ног до головы. В его глазах читалось сочувствие и даже жалость по отношению к Джеймсу, ставшему для него практически родным за годы наблюдений. В это мгновение Дэйв вспомнил самого себя после обращения и заключения контракта с бароном Субботой. Мало того, что его жизнь тогда в одночасье изменилась, так ещё он полностью утратил над ней контроль, будто попал на какие-то исправительные работы или в колонию для малолетних. Как бы парадоксально это ни звучало, после обретения сверхспособностей он не мог влиять на многие вещи, даже если считал нужным вмешаться, находя это логичным и справедливым. Если бы Дэвид мог, то не стал бы просто наблюдать из укрытия за мучениями Джеймса целых четыре года, зная, что в нём растет неизвестная кровожадная тварь. Но он не имел права. Максимум, что он мог: отвадить от Джейми уличных хулиганов, с чем тот с годами научился справлялся и без него, или украсть для него живую курицу или какую-нибудь другую живность из ближайшей деревушки, подкинув куда-нибудь поближе к жилищу, чтобы у того не случилась ломка. Кормление на какое-то время усыпляло паразита. Он чувствовал себя чуть ли не фашистом, безмолвно наблюдая за Джеймсом, как за лабораторной крысой. Дэйв тихо ненавидел волшебников, ежегодно публикующих статьи в магических научных изданиях и дополняющих бестиарии, основываясь на его, Дэвида, данных, которые он исправно ежемесячно передавал в Совет. И дело было не только в том, что все эти годы маги палец о палец не ударили, чтобы вытащить из мальчика эту тварь, но и в циничном обесчеловечивании самого Джеймса. Дэйв не мог, как ни старался, вспомнить хотя бы одну из статей, где упоминалось бы имя исследуемого. «Носитель», «заражённый», «больной» — Джеймс был объектом и никем больше. Дэвид вспомнил, как однажды их с Субботой вызвали «на ковёр» за то, что в одном из отчетов они оставили Джеймса Джеймсом. А тот жил себе да жил, не зная, что в магическом мире его давно поставили на карандаш! Дэвид не знал, как всё это преподнести и какие лучше подобрать слова. И ругался на Джеймса от собственного бессилия. Полоумную старуху кто-то отравил, Ниссе, обитавшего у Ульрихов, заколдовали — и теперь Совет явно будет проводить расследование. Он был уверен, что и начавшаяся раньше срока ломка Джеймса, и отравленная кровь фрёкен Шефер, и заговоренный домовой, и безвременная гибель Алекса Джонсона, и даже оборванные во всём Дауни кабели — звенья одной цепи. Но как это всё уложить в одну стройную логичную версию, пока не представлял, и это пугало. — Не позднее сентября тебе нужно будет явиться в Совет, — начал Лис. — Куда? Зачем? — переполошился Джеймс. — Совет — это… такая организация. Знаешь, типа министерства какого-нибудь у людей, не переживай, — попытался пояснить Дэйв. — До этого момента я и не переживал, — Джейми заметно напрягся. За свою недолгую жизнь он успел убедиться, что если просят не переживать, то стоит как минимум насторожиться. Это заметил и Дэвид. — Ну, если честно, это не совсем министерство, скорее, научно-исследовательский институт с лабораториями там, с библиотеками и всяким таким… — Дэвид попытался говорить как можно более уверенно, чтобы успокоить Джейми. Вышло плохо. Это лишь вызвало больше вопросов: — И с чего вдруг я кому-то понадобился в этом вашем научно-исследовательском министерстве? Это из-за… этого? — Джейми поднял ладони, указав на них взглядом. Дэйв коротко кивнул: — Да, из-за этого. — Это из-за Гроссмана? Или из-за отца? В чём я виноват?! — Парень сразу догадался, что в такие учреждения «просто так» не вызывают. — В том, что родился! — выпалил Дэйв, и тут же ахнул, поняв, что сказал — но было уже поздно. Джейми отшатнулся, застыв напротив Лиса. Хоть он не единожды слышал подобные обвинения от самых родных, но эта фраза в очередной раз резанула прямо по старым шрамам, вновь вскрыв их. На его глаза навернулись слёзы, но на этот раз ему удалось сдержаться. — Нет, нет, я не имел в виду, что ты прокажённый или типа того! — спохватился Дэвид. — Тебе просто расскажут и покажут, как управляться с твоим даром, а потом, наверное, домой отпустят! Как в школе! — Он не знал, что ещё сделать и как повести себя сейчас. Поэтому, движимый каким-то спонтанным наитием, вскочил с места и заключил Джеймса в объятия со спины. Несмотря на то, что свежая рана от случайно брошенной фразы ещё болела, огнедышащий дракончик под солнечным сплетением вновь проснулся, коснувшись крыльями грудной клетки. Рыжий пожар объял Джейми как изнутри, так и снаружи. Скрыться от него не представлялось возможным. А так ли он хотел бежать?.. Он почувствовал себя в этих объятиях как в доме, в котором всегда ждут. — Долго же они яйца мяли в этом вашем НИИ, — нарочито недовольно произнёс он, чтобы не выдать охвативших его чувств. — Эта хрень со мной уже четыре года. — Наблюдали. Решали, что с тобой делать, — пояснил Дэйв, расцепив руки. Поднявшись и опершись о кухонный стол, он спокойно развернулся лицом к Джеймсу, словно минуту назад ничего не случилось. — Да? И что решили? — ехидно переспросил тот, также встав с табуретки и взглянув прямо в глаза Лису. Парень замялся на секунду, но вскоре нашёлся с ответом: — Вот явишься в Совет — узнаешь. Я не могу тебе всего рассказать прямо здесь! У нас есть регламент, — практически прошипел Дэвид. — Хорошая отмазка! — саркастично похвалил Джеймс. — Мы тут не одни! — прервал его Дэйв, ринувшийся к дёрнувшемуся рюкзаку Джейми, который тот кинул возле кухонного шкафа, когда пришёл домой. Он вздрогнул, но крадучись последовал за Лисом. Не успел Дэйв приоткрыть молнию, как в образовавшемся окошке появился огромный жёлтый кошачий глаз размером с блюдце, затем наружу показалась косматая макушка, а там — и целая голова с обтрёпанной бородой, из которой торчали мелкие веточки с листьями спиреи. Круглые глаза наполнились слезами, и физиономия существа приняла самый жалостливый вид. — Это кто такой?! — прошептал Джеймс, не прекращая разглядывать пушистого человечка. — Ты его тоже видишь?! — изумился Дэйв. — Ох бля-я! Что ж теперь будет?!.. — Ну да, вижу — не то дед, не то кот! Даже не знаю, кто больше… — не прекращая разглядывать диковинное существо отозвался он, потянувшись дрожащей рукой к кошачьему носу. Но прикоснуться не успел: получил хлёсткий шлепок по запястью. — Ты что, дурной совсем?! — зашипел Дэвид. — Без пальцев останешься! И как до своих лет дожил? — Да я раньше никогда таких не видел! — Конечно не видел! Раньше ты и крови фейри не пил! — процедил сквозь зубы Лис. — Это ты его от Ларса притащил? А я думаю — чего такой рюкзак тяжёлый! Это он под потолком кружил? — Он, голубчик! Ниссе обычно не агрессивные, если не прикажут, а этот чёрт как с цепи сорвался. Но кто приказал?.. Вот Совету работёнки подкину, то-то они «порадуются»! — Ниссе? — переспросил Джеймс, голова которого едва не лопалась от переизбытка новой информации. — Домовые такие, датские. Наверное, этот с Ульрихами увязался, когда те переезжали. А ещё ниссе сновидения приносят. Коротышке не позавидуешь, даже боюсь предположить, какой пыльцы он на него просыпал из своего зонта! — в голосе Дэйва послышались искренние нотки сочувствия. — Братцы! Отпустите! Это всё… это всё не я! — взмолился тоненьким голоском домовой. Джейми узнал акцент. Примерно с таким же разговаривал Ларс. — Только не тащите в Совет! — От этих слов Джеймсу стало не по себе. Если Совет — обычное НИИ, почему домовой даже его названия боится? — А кто тогда, я, что ли?! — рявкнул Дэвид. — А свои побасенки в Совете расскажешь! — Домовой задрожал и снова нырнул в рюкзак. Вскоре оттуда послышались всхлипы и вздохи. — Что с ним теперь будет? — прошептал Джеймс, глядя на трясущийся рюкзак. — Смотря кто за ним стоит, — пожал плечами Дэйв. И стоило ему это произнести, как Джеймс краем глаза заметил тёмную фигуру, прошмыгнувшую за окном — но, когда обернулся, увидел лишь очертания черепа птицы на растворяющейся в воздухе трости. Здорово перепугавшись (где уж тут после всего понять, что реальность, а что — видение!), он решил рассказать об этом Дэйву, но тот как раз напустился на несчастного ниссе: — Где зонт, гадость меховая?! — прорычал он, буквально прожигая ниссе взглядом. — С-с-сэр… Д-д-дэвид Скотт, благородный наследник Короля фейри Финварры, повелитель Подземных Чертогов! — заикаясь от слёз, лепетал ниссе (у Джеймса даже глаза округлились от количества регалий его «питомца»). — У мальчика… Сына благородных Херрер* Ульрихов! Под кроватью. Нет!.. Кажется… К-к-кажется, под шкафом в его комнате! Н-н-наверное… — Дэйв громко выдохнул: — Оле, так кажется? — немного смягчившись, словно впечатлённый тем, что ниссе помнит все его титулы, спросил он. — Если зонт исчез, то мы все пропали. Ты ведь это понимаешь? — Я поищу! — наконец вмешался Джейми. Дэвид и Оле оторопели, как по команде повернувшись к нему. И несмотря на то, что Джеймс даже примерно не представлял, что именно он должен будет искать у Ульрихов, дракончик вновь заметался в груди, вокруг самого сердца, как мотылёк — вокруг зажжённой лампочки, потому что Дэйв посмотрел так, как никто до него. От этого парень почувствовал себя значимым, причастным к чему-то особенному, а главное — он хотел помочь Дэвиду. Он хотел заслужить его одобрение. Если ему нужен какой-то зонт, он его получит! — Боюсь, это и впрямь единственный выход! — выдержав паузу, проговорил он. — Его возьмёшь с собой! — Дэйв кивнул в сторону ниссе Оле, до сих пор трясшегося в рюкзаке. — Он сам будет искать свой зонт, а ты просто отвезёшь его к Ульрихам, отвлечёшь мальчишку, и привезёшь обратно, справишься? — спросил Дэйв. В его глазах забрезжила надежда. Джейми, заметив это, просто не мог отказаться. — Дэйв, подожди, а если их не будет дома? — Так позвони… А, чёрт! — осёкся Дэвид, вспомнив про поломку. — Хотя, так даже лучше. Никто не помешает искать. — Ну, а если они всё-таки будут? — не прекратил нервничать Джейми. — Ещё проще: притворишься, что взял его в твою группу, побрынчишь, он погремит, домовик — зонт найдёт. Потом скажешь этому Ларсу, что он не подходит. Делов-то! — Джеймс ничуть не хуже Дэвида знал, что ударник из Ульриха отвратительный, но ему стало обидно, что Сокровище пренебрежительно отзывается о его зарождающемся детище — группе. — А я не притворюсь! Мы на сборник записываемся через три месяца, — сообщил Джейми. — Какой вам сборник?! Научились бы играть для начала! — ехидно бросил Дэйв. — Много вы понимаете, сэр Дэвид Скотт-А-Дальше-Я-Не-Запомнил! — огрызнулся Джеймс. — Достаточно! Один по «нулям» хлопает, другой на басу их дублирует, а третий по кастрюлям гремит. Команда мечты! — Раз такой умный, то покажи как надо! — возмутился Джеймс. Да, в душе он понимал, что Сокровище прав, но отступать больше не собирался. — Пошли! — Дэйв подорвался с места, схватив рюкзак, отчего домовой в нём заверещал. Джеймс устремился за ним. В последний раз Джейми занимался у себя в комнате, а гитару и усилитель так и не отнёс обратно в гараж. Дэвид всучил рюкзак Джеймсу, тот уселся с ним на кровать, а ниссе снова высунул голову. Парень быстро подключил гитару и заиграл, да так быстро и ровно, как Джейми и мечтать не мог. — Это тебя тоже в Совете научили? — с неподдельным восторгом спросил он. — Почти, — самодовольно улыбнулся Дэйв. — Гаммы, метроном, и никакой магии не надо. — Ты всегда должен быть…на службе? — Нет, не всегда, — отозвался Дэвид, с хитрым прищуром взглянув на Джейми. Он понимал, к чему тот клонит. — Тогда, может, пойдёшь к нам? — выпалил Джеймс, не рассчитывая на положительный ответ. — Может и пойду, — деланно-равнодушно согласился парень. — Несмотря на то, что у нас руки из жопы? — Поставим на место. Правда, насчёт коротышки я не уверен. Да и потом, ты меня всё-таки спас, я вроде как тебе обязан… — улыбнулся Дэйв. Его взгляд вновь сцепился с взглядом Джейми, и опять всё вокруг на мгновение стало совершенно незначительным. Наконец, Джеймс заговорил снова: — Кстати об этом. Как так вышло, что сын короля фейри, обладатель многочисленных титулов и галлюциногенной крови не смог справиться с кучкой додиков? — Меня ранили в ногу за пару дней до того, как банда нашла меня в развалюхе, которая им за каким-то хером понадобилась. Видишь ли, моя шкура лисы в таких случаях блокируется, как двери в машине во время аварии. Я не мог оттуда выбраться, Джейми, — тот понимающе кивнул. Оле в сумке тем временем совсем разморило, и он уснул. Дэйв, заметив это, полушёпотом добавил: — И да, король фейри — мне не отец, а какой-то там пра-пра-прадед. Но этому, — он кивнул на спящего ниссе, — знать не обязательно. — Дэвид, а что они с ним сделают в этом вашем Совете? — осторожно поинтересовался Джеймс, указав взглядом на сопящего и время от времени вздрагивающего домового. — Да ничего с ним не будет, расслабься! Не потащу я его в Совет. Просто припугнул так, как твой братец — уголовников. А зонт мне нужен, чтобы выяснить, кто за всем этим стоит: отравленной старухой с ножом, твоей ломкой и прочим дерьмом. — А зонт как поможет? — всё ещё недоумевал Джейми. — Домашние ниссе, как и рождественские, показывают сновидения, прямо как тот тип с песком из твоего последнего стиха. — Ты рылся в моих вещах?! — изумлённо прошипел Джеймс. — Нет, не рылся, ты писал при мне, а я лежал на столе, забыл? Кстати, классно выходит! Да и Песочный Человек** — мудак редкостный, с ним и правда надо спать вполглаза***! — похвалил Дэйв за достоверность. — Я не собираюсь его никому читать и класть на музыку, — буркнул Джеймс, густо покраснев. — Просто пока ты не придумал подходящей мелодии, уровень ещё не тот. Ничего, лет через десять вспомнишь о нём, не девай никуда. — Лет через десять мне будет стыдно за него ещё больше! — вспыхнул парень. — Посмотрим. Мы отвлеклись: ниссе приносят сны в своём зонте. Послушным детям — хорошие, непослушным, соответственно, — кошмары. Так вот, до ночи домовой наблюдает за членами семьи вместе с этим самым злосчастным зонтом, и на него, как бы это сказать, типа как на камеру, записывается всё, что произошло, а потом, по итогу дня, зонт генерирует и выдаёт сон, когда ниссе открывает его над спящим. — Это прекрасно, но тебе-то он зачем? — А затем, что я хочу попробовать вычислить по этим самым записям того, кто проник к Ульрихам, отравил бабку и наложил заклятие на домового. Потому-то Оле мне и нужен! — Я, конечно, во всём этом не разбираюсь, но неужели ты думаешь, что существо, которое провернуло такое, оставит настолько очевидную улику? Да он наверняка первым же делом этот зонт спрятал или вообще сжёг! — Не исключено, но попробовать стоит. Домовой слишком быстро вышел из транса, что говорит о том, что заклятие прочитали не совсем верно, точнее — не до конца. Проводящего ритуал могли спугнуть, и ему могло быть не до зонта. Да и ты от бабкиной кровушки быстро оклемался. А проведи тот сукин сын обряд верно, ты бы сейчас здесь не сидел. Да и бабка была бы на полпути в Вальхаллу! Имеет смысл поискать. — Дэвид, а если бы Оле был тебе не нужен, и ты бы отправил его в Совет, то что бы с ним сделали? — Этот вопрос озадачил Дэвида. Если он расскажет о потенциальной незавидной участи домового, то напугает Джейми, который должен будет туда явиться меньше, чем через месяц, но и промолчать он не может… ровно по той же причине. — Максимум — депортируют обратно в Скандинавию и разжалуют до помощника домового у какой-нибудь другой семьи. Судя по седым усам и шерсти, он давно не молод, а тут опять всё с нуля… — на ходу сочинил Дэйв. Он рассказал это так убедительно, что Джеймс поверил. — Дэйв, а не опасно при нём вообще такие вещи обсуждать? — Пока он спит — нет. Ниссе спят редко — примерно раз в сто лет, но если засыпают, то крепко и надолго — где-то дня на четыре, у нас как раз будет время подготовиться к операции. Сейчас им хоть в футбол играть можно! В Первом Томе Бестиария Скамандера об этих тварях подробно написано. Очень советую! — Почему тварях? Он на котёнка похож, посмотри! — с восторгом проговорил Джейми, приподняв рюкзак. — Кому ты показываешь? Я их переловил, наверное, кучу. Знал бы ты, как заговоренные ниссе кусаются, так бы не умилялся! Я весь в синяках после экзамена ходил! Ещё и нападают как пираньи — стаей! — пожаловался Дэйв — Какого экзамена? — В Совете, чтобы ксиву получить. Я же вроде как инспектор. Так вот это было одно из испытаний. Джейми понимающе кивнул. — Ладно, а куда его деть на эти четыре дня? — Да в шкаф сунь или под кровать! — махнул рукой парень, — Можешь запеленать в полотенце. Джейми уже хотел было отправиться в ванную, чтобы достать из шкафчика чистое банное полотенце, но услышал шум подъезжающей машины. «Бьюик». Моника и Дэвид возвращались домой. Парень запаниковал. — Быстрее, превращайся в лиса! — Они же вроде нормальные, разрешают тебе водить друзей домой, — не понял беспокойства Сокровище. — А освежеванную лисью шкуру я им как объясню? Моника будет в бешенстве, подумает, что я тебя прикончил вместо того, чтобы ухаживать! — Ладно, — Дэйв пожал плечами и начал раздеваться, даже не попросив Джейми выйти. Тот так и сидел на кровати со спящим ниссе. Он оторопел, лишившись дара речи и не зная, куда деть глаза. К своему стыду, парень обнаружил, что даже просто отвернуться у него не получается. А Дэвид абсолютно не стеснялся. Высокий, стройный, с молочной, кажущейся в приглушенном свете опустившихся сумерек абсолютно белой кожей, окроплённой миллиардом веснушек, на расстоянии он напоминал древнегреческого бога, запечатленного в мраморе (Джейми тут же вспомнил документальный чёрно-белый фильм, какой им как-то показывали на уроке истории). Нагота Дэйва не была пошлой, он был в ней настолько естественен, что казалось, будто любая одежда была бы на нём неуместна: всё равно что древнюю статую нарядить в джинсы, чтобы не смущать зевак-туристов. Джеймс ощутил буквально потребность в прикосновении к жилистым, но при этом изящным рукам, к груди усеянной веснушками, к начинающему проступать рельефу на твёрдом прессе, упругим узким бёдрам… Джейми, наконец ответил на вопрос, мучавший его с недавнего времени: везде ли рыжие — рыжие? Везде. Но тут же он одёрнул себя. Внутри, от груди до самого низа живота, сначала всё будто раскалилось до температуры вулканической лавы в жерле, а потом резко похолодело и сжалось, будто от боли. Джейми зажмурился, но перед глазами продолжили всплывать постыдные картины из прошлого, как обмоченные простыни, которые родители зачем-то вывесили перед гостями. Лето в «санатории», в котором он оказался из-за «греховных» привычек и где окончательно убедился в том, что непременно попадёт в ад (если таковой имеется)… Он старательно прятал воспоминания об этом эпизоде из прошлого и меньше всего хотел делиться ими с Дэвидом. Больше всего на свете в ту минуту он надеялся на то, что наследник короля фейри не умеет читать мысли. — Да смотри-смотри, мне не жалко, — беззлобно усмехнулся Дэвид, натягивая заднюю лапу, словно чулок на ногу. Джеймс открыл глаза, перед ним снова сидел его лисенок****, который тут же запрыгнул к нему на кровать. — Нет, приятель! Даже не думай — сегодня ты ночуешь на стуле! — пригрозил Джейми, поднявшись с постели, чтобы встретить брата и его супругу. Сокровище недовольно заскулил. А Джейми залился краской до ушей: всё это время он обнимался во сне с голым рыжим красавцем, который, к тому же, был совершенно не против! Это одновременно и будоражило, и заставляло ненавидеть себя: ведь и покойная мама, и отец, и его братья — Дэйв и Крис, надеялись, что в санатории он исцелился, стал нормальным! Одна Деанна не верила, из-за чего Джеймс часто с ней ругался. Но она оказалась права.