Злая Сила, или могила Миранды Браун

— Ну, и чем же твой стих лучше? — недоумевал Джеймс. Но ответа так и не дождался, поэтому прислонился к окну автобуса и прикрыл глаза. Заснуть этой ночью, как он ни старался, у него не вышло, потому теперь юноша пытался урвать хоть минуту на отдых. Ночью все мысли Джейми были заняты зарождающимися чувствами к Сокровищу, предстоящей записью с группой, к которой он откровенно был не готов, и исправительными работами в отеле «Сесил», — как и многие жители штата Калифорния, он был наслышан о репутации этого места. Всё переплеталось между собой, запутываясь в какой-то невразумительный тревожный клубок. Так и прошла ночь. И едва он смог задремать, как уже надо было подниматься. Хэйлы ничего не заподозрили, более того — они сами помогали Джейми со сборами, контролируя, чтобы тот ничего не забыл положить в дорожную сумку. Дело в том, что супругам пришло приглашение на имя Джеймса на недельные выездные сборы* от Калифорнийского Технологического Университета. На всякий случай Дэвид Хэйл решил связаться с директором школы младшего брата — благо, тот жил через три дома от них: мужчине показалось странным, что такое авторитетное учебное заведение послало письмо буквально за день до отъезда! Но директор Уорр быстро развеял его сомнения. Он подтвердил, что Джеймс действительно был выбран от школы для участия в летней программе по теме астрономии и астрофизики, и что ребятам будут предоставлены общежития — потому что программа включает в себя работу в обсерватории на горе Вильсон! Услышав это, Дэвид аж присвистнул и взглянул на младшего брата со смесью гордости и удивления. А по поводу поздних сроков рассылки, добавил директор, беспокоиться незачем. Просто возникли некоторые недопонимания между руководством университета и обсерватории, и смена оказалась на грани закрытия, но теперь всё в порядке. Дэйв-Сокровище незаметно пробрался в сумку, чтобы поехать в отель вместе с Джеймсом. К удивлению последнего, уже в автобусе, после перевоплощения в человека, одежда на нём появилась мгновенно, а не как несколькими днями ранее. На вопросительный взгляд юноши, последовала лишь ехидная самодовольная улыбка. — Как это чем?! Это же наша будущая визитная карточка, дурила! Это бомба! — Дэйв сделал вид, что удивлён такой низкой оценке своего творчества, и для убедительности даже подпрыгнул на сидении. Но на самом деле, он прекрасно понимал, с чем это связано. Он заметил, как щёки и уши Джейми постепенно розовеют с каждой прочитанной строчкой на измятом и исчёрканном листке: — …Представь, что в автосервис Мой заглянула ты — Ты горяча, ты как спорткар! Ты просишь всё проверить, Что под капотом есть, Едва багажник я открыл — Уже в огне! Припев (слово буквально вдавили в лист мягким карандашом): Как же так получилось: Автомеханик — я, Под капотом всю жизнь?! Сотни машин обслужил, Но лучше крутишь болты, увы, Не я, а ты! ** — то и дело запинаясь, переходя на полушёпот, бубнил Джейми под нос. После каждого абзаца юноша озирался по сторонам, несмотря на то, что салон был абсолютно пуст. Иначе и быть не могло, — ведь такого рейса до сегодняшнего утра не существовало в природе. А в расписании, как бы случайно выпавшем из телефонной книги Хэйлов, он возник накануне, запрыгнув прямо над семичасовым, сделавшись самым ранним. Монику и Дэвида абсолютно не удивило, что на вокзале были только они одни: воскресенье, полпятого утра, как-никак! За рулём — мистер Уильямс, проведший за баранкой более полувека, исколесив всю Калифорнию, потому волноваться решительно не о чем. Хэйлы дождались, когда транспорт тронется, Моника крикнула вдогонку, чтобы Джеймс обязательно позвонил из лагеря и рассказал, как удалось устроиться, а тот показал в окно большой палец. И супруги с чистой совестью отправились домой — досыпать. А автобус, якобы «Дауни-Пасадена», отклонившись от заявленного в расписании маршрута, взял курс в самый центр Лос-Анджелеса — на Скид-Роу. Горемычный, задыхающийся от нечистот район. Скид-Роу — памятник всем мечтателям, которых когда-то сломил Лос-Анджелес. Этот район напоминал престарелого, опустившегося, сильно пьющего актёра, что давным-давно вышел в тираж, но, тем не менее, поправляя дешёвый парик на блестящей лысине, всё ещё продолжал считать себя звездой, притягивая таких же незадачливых бедолаг. Хотя все его некогда сверкающие лоском дорогие сценические пиджаки изрядно износились и теперь, изъеденные молью и небрежно залатанные, жалко свисают с тощих плеч. Самый нарядный, самый яркий из них, жемчужина коллекции — монументальный «Сесил», выполненный в модном в начале века ар-деко, сейчас казался абсолютно заброшенным, хотя никогда не пустовал с момента открытия, несмотря на череду ужасных событий, произошедших в его стенах. Уровень некогда статусной гостиницы падал постепенно, но неумолимо. Всё началось в январе двадцать седьмого со смерти некоего Перси Ормонда Кука — бедняга не смог смириться с разводом и разнёс себе череп из ружья. Вскоре после этого самоубийства последовала целая вереница трагедий. Полицейские практически поселились на Мейн-стрит, а повод столь частых визитов в основном был один и тот же — суицид постояльцев. Гости были совершенно разными по социальному статусу, достатку, полу и возрасту. Как выяснили полицейские, жертвы не состояли ни в какой секте, объединённой идеей обретения вечной загробной жизни, путём ухода из земной, не все из них были выброшены на обочину жизни (правда, безусловно находились и такие). Короче говоря, обстоятельства были разными, а исход — один. Будто само здание подталкивало их к этому шагу. Словно каждое цветное стёклышко из витражной мозаики в холле тихонько, зловеще позвякивало тонюсеньким, хрустальным голоском, пытаясь взять на слабо: «Давай же, скоро всё кончится! Или ты боишься?..». А гости слушались незримого хозяина голоска, будто пытаясь ему доказать, что способны шагнуть в вечность. Кто-то нырял в горячую ванну, чтобы больше не вынырнуть, кто-то шагал из окна, кто-то, — как Кук, — уединялся в номере с двустволкой или револьвером, а кто-то глотал не прописанные врачом таблетки в лошадиных дозах, чтобы просто уснуть… Как ни пыталось руководство «Сесила» скрыть самоубийства, все усилия оказывались тщетными. Известия о них расползались, как чума — в считанные дни. Смерть пропитала роскошные апартаменты, и теперь зияла, как въевшееся пятно на белоснежной простыне. Респектабельные господа брезговали спать на грязном. Цены становились всё демократичнее, чтобы «Сесил» сделался доступным для контингента попроще — среди которого нет чистоплюев; позволяя самой гостинице хотя бы выходить в ноль. Строительство обошлось владельцу слишком дорого, чтобы просто её закрыть. Вскоре, шикарные, мебелированные красным деревом люксы с дизайнерской отделкой пришлось сдавать на неопределенный срок, как квартиры — в аренду. Помимо самоубийств, здесь начали происходить и убийства, — именно тут в своё время расцвёл Чёрный Георгин***. А после многочисленных гангстерских, да и не только, разборок, многострадальный отель облюбовали наркоторговцы разных мастей, бюджетные жрицы любви с их не очень взыскательными клиентами частенько уединялись в номерах эконом-класса, а в ресторане, отделанном розовым мрамором, отныне подавали социальные обеды беднякам и городским сумасшедшим, которых выписывали из калифорнийских психиатрических лечебниц в никуда. Даже в предрассветных нежно-розовых лучах исполинская каменная глыба выглядела угрюмой и тёмной, словно надгробие. — Дэйв, слушай… А как же… Как же репетиция? Ну, с коротышкой… — впервые за поездку, не считая прочтения «будущей визитной карточки» группы, заговорил Джейми. — Пригласим их с МакГовни ко мне, делов-то? — пожал плечами тот. — У меня и оборудование получше, и акустика, и репетировать хоть до утра можно, — Джеймс немного расслабился: значит, хотя бы ночевать в «нехорошей» гостинице им не придётся. — А что мы сейчас должны будем делать? — вновь робко поинтересовался он. — Спроси что полегче! — усмехнулся Дэйв. Наконец, автобус остановился, каким-то чудом протиснувшись между машин на парковке, возле тротуара. Высадившись, Дэйв и Джейми направились к центральному входу. Хоть Дэвид изо всех сил старался выглядеть уверенно, но на самом деле ему этим утром было тревожно. Даже благородным волшебникам не чужд страх. Он боялся не за себя, а за Джеймса, как никогда раньше. Это был липкий, самый мерзкий, абстрактный страх, — тот самый, из-за которого даже примерно не представляешь, что может ждать за углом. Да, инспектор Мастейн незримо присутствовал в жизни Джеймса вот уже четыре года, не единожды выручая того из разных передряг: взять хотя бы прошлое лето, когда Джейми, неизвестно с чего, вдруг решил стать барыгой, чуть было не сдружившись с малолетними преступниками из Ирвина. Вот уж Дэвиду пришлось побегать, чтобы замести следы за нерадивым подопечным! Но это не шло ни в какое сравнение с тем, что он чувствовал сейчас: он волновался совершенно по-особенному. Гораздо сильнее. В шикарном просторном мраморном лобби, украшенном витражной мозаикой, с гипсовыми статуями в полукруглых эдикулах между колоннами, под мягким светом люстр в шестигранных длинных плафонах; ничего не напоминало о тёмном прошлом и не менее трагичном настоящем «Сесила». Джейми вертел головой, изумляясь внутреннему убранству отеля. В его представлении ночлежка для бездомных, — коей «Сесил» фактически являлся на сегодняшний день, — должна была выглядеть совсем иначе. Уж что-что, а стойку ресепшна с отполированными до блеска палисандровыми вставками, юноша ожидал увидеть тут в последнюю очередь. Да что уж говорить — только что отмытые, судя по запаху — с хлоркой, полы с огромной, выложенной чёрной и оранжевой плиткой звездой в центре холла, можно было смело использовать в качестве зеркала! А на светло-кофейный кожаный диванчик, Джеймс даже не сразу решился присесть, боясь его испачкать, хотя и был одет во всё чистое. Та ли это гостиница? Но в следующей мгновение всё встало на свои места. Возле той самой палисандровой стойки, наличие которой так поразило Джейми, нарисовалась более чем примечательная парочка. Женщина и мужчина неопределённого возраста, одетые в практически одинаковые расстёгнутые косухи из кожзама. У последнего Джеймс заметил гитарный чехол за спиной. Несмотря на то, что предположительно музыкант был гораздо выше и плечистее спутницы, он тонул в своей куртке так же, как и она — в своей. Вещи явно с чужого плеча. Полноватые короткие ноги женщины, во-первых, были босыми, а во-вторых — грязными от кончиков пальцев до самых колен, будто ей только что пришлось пересечь целый штат пешком. По зеркальному полу за незнакомкой, — на «радость» уборщице, — тянулась длинная тропинка чёрных, косолапых следов, оставленных маленькими ступнями. Девушка вцепилась костлявыми пальцами в начищенный край столешницы, будто утопающий — в спасительный обломок судна. Ровно стоять она не могла, её то и дело вело из стороны в сторону, будто она находилась не в холле отеля, а на палубе корабля, попавшего в шторм. Несмотря на массивный низ, выше бёдер девушка была не просто худой, а высохшей настолько, будто её обескровили и мумифицировали. Но даже впалые щёки, чёрные круги под глубоко посаженными глазами, потрескавшиеся синюшные губы, за которыми скрывались гнилые зубы, не до конца спрятали некогда красивое лицо, ныне окрашенное в восковой цвет. Тусклые, не помнящие шампуня, волосы непонятной длины и цвета, свисали сосульками, то и дело залезая в глаза. Помимо куртки — явно не по сезону, — на ней было коктейльное ярко-алое платье абсолютно не подходящее ей ни по размеру, ни по фасону. На бёдрах оно было натянуто, будто на барабан, в то время как на груди висело мешком. Да и надето оно было, судя по состоянию вещи, далеко не сегодняшним утром. Джейми пригляделся и отметил, что спутник несчастной выглядел куда свежее неё. Да, он был высок и строен, но болезненно-худым его невозможно было назвать при всём желании. Одежда и обувь, не считая поношенной куртки, опрятные и чистые, что и создавало такой разительный контраст в их паре. А вот лицо, которое по общепринятым стандартам считалось бы вполне симпатичным, а может быть даже красивым, почему-то сразу вызвало у юноши необъяснимое отторжение, потому он искренне недоумевал: на что же девушка в красном так смотрит? Пусть и с правильными чертами, и с чистой кожей — без единого шрамика или прыщика, оно казалось настолько пустым, что даже пластиковая физиономия манекена из магазина одежды смотрелась бы на его фоне притягательнее. Понаблюдав за парочкой ещё немного, Джеймс заключил, что такая эйфорическая восторженность незнакомки вызвана исключительно наркотиками, которые та несомненно приняла. Человек-манекен на девушку и вовсе не смотрел. Напротив — он нервно оглядывался по сторонам, будто боялся, что его может кто-то увидеть. Все его жесты, мимика, поза говорили о том, что он чего-то стесняется: или спутницы, или того места, в котором они сейчас находятся. Или и того, и другого. Джейми стало окончательно противно. — Что, нравится? — Дэйв, заметив заинтересованность Джеймса, толкнул того в предплечье, издевательски подмигнув. — Фу, ты что?! Он мерзкий! — не думая, отозвался он, сразу решив, что речь идёт о молодом человеке, а не о девушке в красном. — Почему? — Дэвид слегка прищурился: его заинтересовала та деталь в образе незнакомца с гитарой, какую отметил Джейми и дал столь безапелляционную оценку. Дэйв же пока не видел ничего такого в упор. Самый обычный смазливый тип с большими амбициями. Очередной «покоритель» Лос-Анджелеса, тут таких толпы. Что же могло вызвать такую яркую эмоцию у Джеймса? Чутьё подсказывало, что это может быть важно. — Не знаю, отвратительный — и всё тут! — отмахнулся юноша. — Ну ладно, как знаешь, — отстал Дэйв, ещё раз окинув взглядом Джейми. Не успели ребята перекинуться хотя бы ещё парой фраз, как перед ними, будто из воздуха (в своей привычной манере), возник Барон Суббота. Ещё не привыкший к таким внезапным появлениям Джейми вздрогнул, вызвав улыбку у Дэвида. — Итак, у нас мокруха, джентльмены! — безо всяких предисловий и приветствий отрапортовал волшебник, словно заправский коп. — А этим разве не полиция должна заниматься, ну или федералы? — осторожно спросил Джеймс. — Значит они не справляются! — отозвался Суббота. Убийства в «Сесиле» были не редкостью, но обычно их быстро раскрывала полиция, а личность главных фигурантов устанавливали на месте. Даже ФБР, со времен Чёрного Георгина, привлекать не приходилось. Преступления, по крайней мере, — последние лет двадцать, — были однотипными: пьяная поножовщина, разборки бандитских группировок, реже — семейные склоки с летальным исходом, а психологический портрет любого из преступников, казалось, мог составить любой студент, изучающий криминалистику. Было заметно, как Дэйв напрягся, его выражение лица показывало то, что он хочет что-то возразить, но тем не менее, внимательно слушал Барона Субботу. — Итак, что мы имеем… — Не заставил ждать себя волшебник. — Есть два трупа. Оба — мужчины. В журнале регистрации числятся, как отец и сын — записаны под одной фамилией. — Знаем мы таких «отцов»! — горько усмехнулся Дэвид. Барон Суббота, знающий о мрачных эпизодах из биографии инспектора, не стал делать ему замечание. — Да, действительно — родственниками они не были. — Они были парой, и их убили из ненависти к гомикам? — наконец вмешался Джейми. — Если бы! Будь оно так, мы бы тут не сидели, — возразил Суббота. — Нашли в одной постели обескровленными… — …как Алекса Джонсона! — забывшись от шока, закончил фразу Джейми. — Именно, — согласился волшебник. — Оба состояли в «Душах во тьме», больше о них ничего неизвестно, зарегистрировались под выдуманной фамилией, как выяснили смертные. Джеймс только заикнулся, чтобы спросить: не опасно ли вообще такое обсуждать при посторонних, как тут, будто отвечая на его вопрос, смазливый хлыщ и девушка в красном, взяв ключи, отправились наверх. Вдруг, незнакомка небрежно взмахнула рукой, проходя рядом с диванчиком, на котором устроилась компания — по всем законам физики, она должна была заехать Джейми по лбу, — но её ладонь лишь рассекла воздух. Юноша понял, что сейчас постояльцы отеля их не видят и, кажется, не слышат. — На карте магической активности, — полагаю, инспектор Мастейн тебе рассказал, что это такое? — Суббота взглянул на юношу, вопросительно вскинув бровь, хотя знал ответ на свой вопрос. Дэйв зажмурился, прошипев что-то нечленораздельное, словно обнаружил, будо забыл паспорт дома перед самой посадкой на рейс в аэропорту. — А кто это такие? — задал вопрос Джеймс. — Секта, как секта, казалось бы. Харизматичный пройдоха во главе, экзальтированные фанатики, ежемесячные взносы и прочая атрибутика. Да и в убийстве не было бы ничего странного… Но на этой самой карте, о которой Дэйв, я полагаю, всё-таки соизволит рассказать, последнее время регулярно фиксировались вспышки в «Сесиле», и в Совете небезосновательно полагают, что это преступление совершено не простыми смертными. Так вот, здесь будет собрание «Душ» послезавтра, а вы должны туда попасть. — И они не изменили своих планов после гибели адептов?! — изумился Джейми. — Странно, что этому удивляешься именно ты, — мягко усмехнулся Суббота. А у Джеймса перед глазами сразу возникли еженедельные собрания христианских учёных, куда однажды заявилась девочка из его школы — Дэйзи, с распухшим из-за перелома запястьем: родители не удосужились сводить её в больницу, чтобы наложить гипс; затем юноша вспомнил собственную мать, которая даже после ухода из семьи Вёрджила продолжала посещать «службы», предпочитая их лучевой терапии. Джейми понимающе кивнул, и на его глаза навернулись непрошеные слёзы, но он сдержался. Больше юноша не удивлялся. — Легенда такая. Вы — музыканты, что в принципе — правда, приехали покорять Лос-Анджелес, допустим — из Мэна, и, как водится, — не покорили, лузерами домой возвращаться стыдно, все деньги прокутили, разочаровались во всём и всех, не знаете что делать дальше, как смотреть в глаза родителям, ну и всё в этом роде, — небрежно махнул рукой Суббота, отчего многочисленные кольца на его пальцах поочередно звякнули, — «Душевные» остановились здесь, бродят по всему отелю, потому обязательно попытаются и вам всучить свои листовки. Вы, разумеется, возьмёте и изобразите интерес, причём учтите — «заинтересоваться» вы должны до такой степени, чтобы вас пригласили на сборище. В назначенный день вы пойдёте туда вместе с моими людьми, — инспектор Мастейн тебе всех представит, — Барон Суббота взглянул на Джеймса, и не успел тот даже заикнуться, чтобы что-то спросить, волшебника уже и след простыл. Джейми коснулся предплечья — пальцы не прошли сквозь него, но тут же опомнился — во время беседы с Субботой они тоже никуда не проваливались, хотя он держал руки на коленях, и как же тогда узнать — видят их или нет? Но тут к ребятам подошла раздражённая уборщица (очевидно, из-за мытья тропинки следов босой незнакомки в красном), таща за собой гремящую уборочную тележку с инвентарём. Женщина настоятельно попросила убрать ноги. Джеймс облегчённо выдохнул: они живы, и их однозначно видят окружающие (уж очень сильное впечатление на него произвело спонтанное внетелесное путешествие в Бразилию). — Та-ак… — задумчиво протянул Дэвид. — Надо бы тебя переодеть! — А что с моей одеждой не так? — недоумевал Джейми. — Всё так. Хоть сейчас на свадьбу женихом, бабушкина радость, — отозвался инспектор, задумчиво разглядывая Джеймса. Тот был одет в новую чёрную водолазку с воротником под самый подбородок (Моника решила постирать только что купленную водолазку супруга, но из-за неправильно выбранного режима стиральной машинки, вещь села так, что стала впору только худенькому Джейми), такие же чёрные зауженные джинсы и чёрные же кеды на белой подошве. Может, конечно, на свадебный смокинг его наряд не тянул, но и на прокутившегося голодранца юноша не походил. Джеймс понял, что Сокровище совершенно прав. Но он же и не знал, чем именно им предстоит заниматься! — Дэвид, а если у нас… у меня ничего не выйдет? — Чего у тебя не выйдет? — Ну… ну если из-за меня нас раскусят, например, — опустил глаза Джейми. — Во-первых, нас уже видно и слышно, поэтому поменьше болтай про задание, а во-вторых, им нам нечего предъявить. Всё будет в порядке! — ободряюще подмигнул Дэйв. — Времени у нас ещё полно, успеем заняться твоим прикидом, пойдём! — деловито скомандовал Дэвид, не дожидаясь какой-то ответной реакции Джеймса, схватил его за запястье и потащил по направлению к лестнице, тот хотел было заикнуться про сумки, но, оглянувшись, увидел, что возле кофейного диванчика ничего нет. Грузная пожилая дама с баклажановым жидким начёсом на голове, похожая одновременно на улитку и жабу, подкрасила тонкие губы ярко-малиновой помадой, громко чмокнула ими и тяжело вздохнула вслед взбегающим по лестнице Дэйву и Джейми. Она вразвалочку, будто старая кряква, вышла из-за стойки ресепшна и принялась оттирать заляпанную девушкой в красном палисандровую столешницу, не прекращая кряхтеть и причитать. Парней встретил узкий коридор, освещённый приглушённым мягким светом люстр в шестигранных плафонах, таких же, как и в лобби на первом этаже. Не то кремово-бежевые, не то желтоватые стены показались Джейми бесконечными. Они то и дело искривлялись, а коридор то закручивался в спираль, то делился на бесконечное множество совершенно одинаковых помещений, то образовывал купол из бесконечного множества витражей, пронумерованных дверей и узких ковровых дорожек, сливаясь в единый бестелесный организм. На мгновение юноша будто бы перенёсся в «Санитариум», и ему стало до тошноты жутко. Джейми захотелось сбежать отсюда как можно дальше, но вместе с тем кто-то или что-то откуда-то изнутри ехидно напевало, что бежать ему некуда. Джеймсу показалось, что в нос словно бы ударил назойливый больничный запах. Ноги окаменели, и какое-то животное чутьё подсказывало, что бесконечный коридор должен непременно закончиться разрядом. Как там, в Мэне. — Ну, ты чего встал? Пошли! — Дэвид вновь взял остолбеневшего Джеймса за руку и повёл куда-то. Джейми не помнил, как они оказались в тесном номере, очевидно, эконом-класса. Но юноша был точно уверен, что Дэйв не брал ключи на ресепшне. Дэйв буквально впечатал Джеймса в стену и начал, не моргая, сканировать его взглядом, отчего сердце юноши ушло в пятки, и он на всякий случай зажмурился, но вырываться не пытался. — Готово! — наконец самодовольно изрёк Дэвид. — Можешь открывать! Джейми боялся даже себя пощупать, потому что не знал, чего ожидать: вдруг его превратили в лягушку или мышь? Но подозрения не оправдались. И всё же, его внешний вид претерпел некоторые изменения: вместо зауженных джинсов, на нём появились изрядно поношенные синие «левайсы» с огромной дырой во всё колено, а вместо новой чёрной водолазки — размера на три больше футболка, застиранная настолько, что не представлялось возможным разглядеть — какого же она всё-таки цвета, и что на ней было когда-то написано. На ногах Джеймс обнаружил грязные, «просящие каши» кроссовки, обмотанные изолентой. — Теперь, если я выйду на улицу с кепкой в руке, то в неё наверняка накидают мелочи! — заключил Джейми, увидев себя в напольном зеркале, что стояло прямо напротив них с Дэвидом. — То, что надо! Ребята незаметно выскользнули из номера, чтобы снова отправиться в лобби — выслеживать предполагаемых вербовщиков «Душ во тьме». — Дэвид, а как ты это делаешь? — оглянувшись по сторонам, прошептал Джеймс. — Делаю что? — Вещи всякие из воздуха создаёшь, всё такое. — Ничего я не создаю, просто переношу существующие. Если хочешь, то и тебя научу, но позже, — сейчас у нас другая задача. — Конечно, хочу! А как мы, интересно, их узнаем — «душевных» этих? Мы, конечно, с «учёными» тоже занимались разной миссионерской ерундой, но мы ничем не отличались от других — от обычных людей, ну наверное… — начал рассуждать Джейми, но тут же осёкся, вспомнив про Дэйзи с неестественно выгнутой рукой. — Это ты так думаешь, — отозвался Дэйв, словно прочитав его мысли. — О, погляди на этих! — прошипел он, подтолкнув Джейми к диванчику, на котором они уже сидели ранее вместе с Бароном Субботой. Возле стойки респешна, помимо других постояльцев и заселяющихся, возникли трое. Две женщины разного возраста и тщедушный сутулый парнишка, — на вид чуть старше Дэйва и Джеймса, — с белым, будто гуашью раскрашенным, лицом и неумело, но при этом нарочито ярко, подведёнными глазами, он походил на хэллоуинское привидение, отправляющееся собирать сладости по соседям, а не на глэм-металлиста, образ которого, судя по всему, пытался создать. Ни нержавеющая цепь толщиной в палец, что крепилась к ремню на лосинах, ни тяжёлые осенние боты, надетые летом, ни уже успевший упасть ирокез не придавали его виду крутизны. Каспер, Дружелюбный Призрак****, и всё тут! Тряпичная сумка у него тоже имелась, но лежали в ней не конфеты, а какие-то чёрно-белые листовки. Его спутницы походили не то на провинциальных учительниц, не то на верующих меннониток*****, не то на всех сразу: деревенские меннонитки-учительницы. Та, что моложе, будто для контраста с Каспером, была невероятно тучной. Какого цвета маленькие, заплывшие глазки у девушки, представлялось возможным разглядеть, только благодаря огромным роговым очкам, замотанным на переносице пластырем. Длинные, но жидкие сальные волосы сероватого оттенка она забрала в шишку на затылке, накинув этой нелепой прической себе добрых лет десять. Незабудковое, в цвет глаз, ситцевое платье в рябящий мелкий цветочек, казалось, вот-вот треснет по швам на перетянутых плечах и в месте, где должна находиться талия. Самая старшая из компании ничем примечательным не выделялась. На вид ей было около пятидесяти. Одета примерно в такое же платье, как и её компаньонка, но только серого цвета, будто в тон землистому лицу, испещрённому не по годам глубокими морщинами. Опущенные, тяжёлыми уголки тонких, почти бесцветных губ, делали это лицо перманентно несчастным. На голове у женщины была такая же нелепая, как у подруги «гулька», насаженная на шпильки. Но вот в постоянно бегающих, небольших тёмно-зелёных глазах читалось еле уловимое с первого взгляда безумие. — Дэйв, а если это не они?..- прошептал Джеймс, толкнув Дэвида локтем в бок. — Да они, я тебе говорю! — заверил тот. — Да даже если, то что мы должны будем делать?! — начал паниковать Джейми. — Для начала подойдём к ним, встанем в очередь — типа на регистрацию, подслушаем, о чём говорят, и, вроде как невзначай, начнём громко обсуждать то же самое. Если это — «душевные», поверь — за ними дела не станет, хотя кому я рассказываю? — Проинструктировал Дэйв. Поскольку иных вариантов у Джеймса не было, он, обнаружив за диваном чехол со своей гитарой, надел его как рюкзак, и послушно отправился за инспектором. К счастью, трое оказались последними в очереди. -…Михаэль — настоящий волшебник! — восторженно, с придыханием щебетала девица в сломанных очках. Несмотря на то, что Джейми не слышал начала фразы, и в принципе не знал, о чём изначально шла речь, он сразу же сделал вывод, что «настоящего волшебника» зовут самым заурядным именем «Майкл». Не то что бы это очень важно, и имело прямое отношение к расследованию, так — штрих к портрету прохиндея. — Сестра Мэри, Всевышний с тобой! Волшебство, волховство и прочее — от лукавого! Михаэль — посланник иных сил! — возразила дама в сером. Джеймсу и Дэйву показалось, что она пыталась быть дружелюбной, но получалось из рук вон плохо. Даже это нейтральное уточнение женщина процедила с такой интонацией, с какой обычно посылают к такой-то матери. Сестра Мэри виновато потупила взгляд, как нагадивший в новые туфли щенок. — Михаэль — настоящий мужчина! — вдруг, ни к селу ни к городу, брякнул «Каспер». Но вместо того, чтобы покрутить пальцем у виска или кинуть полный недоумения взгляд, как на Мэри, серая дама, смягчившись, согласилась: — Тут не поспоришь. Он — отец, брат, наставник! Сокровище, самодовольно усмехнувшись, взглянул на Джейми: ведь он оказался совершенно прав насчёт странной компашки. — И что теперь делать? — приблизившись практически вплотную, взволнованно прошептал тот. — Глэмеры — членососы! — громко, так же внезапно, как и «Каспер» — про «настоящего мужчину», сообщил Дэйв, приведя как Джеймса, так и всех в очереди, в замешательство. Серая женщина кинула на него гневный, холодный взгляд, Мэри нервно хохотнула, а привидение нарочито громко задышал, словно Дэйв оскорбил его лично. — Вот Кеннет Даунинг — бог! — продолжил Дэвид также громко. Джейми тоже нравились «Джудас Прист», но он не понимал, зачем Сокровище решил вспомнить об их гитаристе прямо сейчас, да ещё и во всеуслышанье — ведь предполагаемые «душевные» говорили явно не о музыке. — Бог, юноша, — только один, а вы сотворили себе кумира! — бесцеремонно вмешалась женщина, едва не по-змеиному зашипев на Дэйва. — Да-а-а? А Михаэль ваш — кто? — с вызовом спросил Дэвид. Джеймс всё ещё не понимал замысел Сокровища, потому просто молчал, кивая в знак согласия. — Михаэль — его посланник! И он — не наш! К чему эта фамильярность?! — из землистого, лицо дамы стало совершенно белым, а её саму затрясло, как в лихорадке. «Ну, молодчина, Дэйв! Везде нас теперь пригласят!» — подумал Джейми про себя. — А кто вам сказал? Он сам? Так я тоже так могу! — Дэвид и не думал останавливаться, напротив — он продолжил спор, состроив самую саркастичную гримасу, на какую только был способен. — Он творит чудеса! Исцеляет больных! Лечит души! Он… Он… Он! — из бледного, лицо дамы в сером сначала позеленело, а потом стало пунцовым, будто кто-то перекрыл ей воздух, и теперь голодающий без кислорода мозг не мог вспомнить, чем же ещё примечателен посланник Михаэль. — А вы, ребята, музыканты? — прервав разгорающуюся склоку, кротко, дружелюбно поинтересовалась Мэри, обратив внимание на музыкальный инструмент за спиной Джейми. — Ну, типа того, — отозвался он. — Здорово! — искренне улыбнулась девушка. — Лекс вот тоже поёт! — Она указала на «Каспера». — Ксандр! Через «Икс»! — раздражённо поправил он, горделиво сложив руки на впалой груди. — А где вас можно послушать? Как называетесь? — участливо продолжила Мэри, не обратив внимание на замечание. — Да нигде теперь нас не послушаешь! — тяжело вздохнул Джеймс, наконец включившись в «игру». — Почему?! — Потому что… Потому что наше демо не приняли ни на один лейбл, в клубы не пускают, даже у «свободного микрофона» освистали, закидав… — …дерьмом в кульках! — закончил фразу Дэвид. Мэри сочувственно ахнула, в то время как Ксандр и дама в сером высокомерно хмыкнули, мол, «ничего удивительного»! — И вообще, теперь мне придётся её продать! — чуть не плача, горестно произнёс Джейми, вжившись в роль. — Иначе, мы не доберемся до Бангора, что в Мэне. А всё из-за него! Спустил всю наличку на… на баб своих, вот на что! — Джеймс укоризненно ткнул в Сокровище. А тот, в свою очередь, виновато опустил глаза, словно молчаливо подтвердил сказанное. — Далеко! Я сама из Новой Англии, но из Нью-Гэмпшира, — присвистнула Мэри. — Слушайте, если вам терять уже нечего, то не останетесь ли ещё на пару деньков? Хотя бы пока не найдёте покупателей для гитары? — с этими словами девушка достала из сумки Ксандра две листовки на желтоватой бумаге и протянула их ребятам. — Приходите! Вдруг Михаэль поможет найти решение. Глядишь — и продавать ничего не придётся, — многозначительно подмигнула она. «ДУШИ ВО ТЬМЕ. ЗАБЛУДИВШИМСЯ — ОСВЕТИМ ПУТЬ!» — гласила заглавная надпись, выведенная от руки каллиграфическим почерком с вензелями и узорами на заглавных буквах. — Заблудившиеся, поиск ответов, посланники… Вы — секта какая-то, что ли? — недоумённо спросил Джейми, разглядывая листовку. У Дэйва, как и у женщины в сером волосы дыбом встали. Инспектор решил, что операция — на грани срыва. — Мы — семья! — чуть ли не взвизгнула дама, словно увидела таракана в сумочке. — А вы приходите, сами всё увидите. Я тоже сначала была настроена скептически, — заверила Мэри. — Ну-у… Делать нам всё равно нечего, мы будем! Хоть на посланника посмотрим, — пообещал Дэйв, приведя даму в сером в бешенство.