Сегодняшний день начинался просто прекрасно. Несмотря на то что стояла осень, конец сентября, погода выдалась прекрасная, в особенности для вечно холодного и угрюмого Лондона: небо было ярко-голубым, без единого облачка, дул легкий освежающий ветерок, а солнце грело своими лучами землю, проникая в каждую щель.
Настроение у Роберта тоже было отличным. Сегодня была суббота, у него в этот день выходной. Это означает, что ему можно нормально отдохнуть от работы и всей этой вечной суеты, наконец полностью выспаться и привести все остальные дела в порядок, а самое главное — провести побольше времени со своим любовником, Уиллом Цеппели.
Последнее всегда было для Спидвагона важнее всего. Когда они наконец могли нормально поговорить после долгой разлуки, ему казалось, будто бы они с Цеппели не виделись целую вечность. Целую вечность барон не обнимал, не целовал и не ласкал его, не прижимался к нему и не успокаивал и не ободрял, если ему казалось, что у любовника какие-то проблемы. А потому блондин с огромным нетерпением ожидал конца рабочей недели, чтобы наконец-то провести время в компании любимого его сердцу человека, который всегда выслушает и поддержит, чтобы ни случилось.
Был, конечно, один минус… Вроде бы небольшой, но с другой стороны — огромный.
Для Уилла суббота была рабочим днем. Поэтому ему приходилось вставать в пол-восьмого, оставляя своего любовника скучать от одиночества, идти на работу, а домой возвращаться только к семи часам вечера.
Таким выдалось и это солнечное утро.
— Ну полежите со мной еще пять минут, пожа-а-а-а-алуйста, — протянул Спидвагон, аккуратно и как можно осторожнее притягивая Цеппели к себе за талию, а свою голову положил ему на плечо.
— Прости, солнышко, но ты же знаешь — мне надо на работу, — так же как можно аккуратнее ответил Уилл, не без труда выбираясь из крепких жарких объятий и уже вставая с кровати, — ну чего ты?
— Ничего, — мрачно произнес Роберт, отворачиваясь к стене, — скучно мне без Вас, вот что! Я так соскучился за эту неделю по Вам, по Вашим нежным ручкам и Вашему прекрасному голосу… А Вы уходите каждую субботу, оставляете меня в одиночестве.
— Ну не начинай только, — барон опять прилег на кровать и обнял блондина вокруг груди, прижимаясь к нему сзади, а пальцами стал нежно перебирать его жесткие волосы тускло-желтого света, — все будет хорошо, я скоро приду, ты и не заметишь, как быстро время пролетит. Ты всю неделю работал, тебе лучше хорошенько выспаться, — он мило улыбнулся и поправил Спидвагону его часть одеяла.
— Н-ну… Ну хорошо, высплюсь я, а потом что? — так же мрачно пробубнил тот, на секунду поворачивая к любовнику голову.
Цеппели на пару-тройку секунд словно бы о чем-то задумался.
— Знаешь, — начал он, говоря внезапно шёпотом, и прямо собеседнику на ухо, отчего тот почему-то весь вспыхнул, — у меня есть хорошая идея насчет сегодняшнего вечера. Мы могли бы…
— СЕКС??? — тут же почти что вскрикнул сероглазый, нарушив своим резким вскриком всю романтику.
У них была еще одна небольшая проблема, на которую они, к счастью, редко обращали внимание. Несмотря на то, что они встречались уже где-то полмесяца точно, у них ни разу не было секса — разве что небольшие невинные ласки, не переходящие во что-то большее. Конечно, Уилл был не очень этим доволен, но ничего не мог поделать с Робертом, который не хотел этим заниматься из-за сильного стеснения, волнения, неопытности и страха нечаянно сделать барону больно.
— А почему бы и нет? — ласково и как можно невинней улыбнулся Цеппели, еще крепче прижимаясь к Спидвагону, а левой рукой принялся гладить его плечо, — учитывая то, что мы так и ни разу не занимались этим…
— НЕТ! — резко перебил его тот, аж подскакивая на одном месте, отчего Уилл вздрогнул и нехотя отстранился, — мистер Цеппели… М-мы же… Мы же с Вами это уже обсуждали… — уже малость робко добавил он, опять на пару секунд повернув голову к барону.
— Что уж нам, никогда теперь этим не заниматься? — все так же аккуратно вопросил Уилл, делая свой голос как можно грустней и чутка обиженным, дабы надавить на жалость.
— Я… стесняюсь, — так же робко напомнил Роберт, поворачиваясь к брюнету уже полностью и мягко его обнимая за ту же талию, — ох-х… Простите меня, пожалуйста, за то, что я такой недотрога, но ничего не могу с собой поделать…
— Ах, да я не злюсь на тебя из-за этого, дорогуша, — вновь ласково заговорил Цеппели, кладя руки на широкие крепкие плечи любовника, — просто порой начинаю очень холодно чувствовать себя без твоих ласок, без твоего тепла… — он почти расстроенно вздохнул.
— Ох… ну, если Вы, конечно, очень настаиваете… Я согласен, — неожиданно для самого себя согласился Спидвагон, которому стало жалко барона, плюс он сам понимал, что рано или поздно они должны этим заняться, и лучше не затягивать.
— Оу, правда? — Уилл не ожидал такого и очень обрадовался, улыбнулся и коротко поцеловал любовника сначала в щеку, а потом в лоб, — я так рад, что ты наконец-то передумал!
— Только учтите, что я буду очень и очень смущаться… — после своих слов блондин резко покраснел еще больше и обниматься не перестал, но свой взгляд отвел куда-то в сторону, — и Вам, возможно, надоест со мной возиться из-за моей неопытности…
— Ох… Ничего, котик, это абсолютно нормально во время первого раза, — улыбка брюнета стала уже слегка хитрой, но при том оставалась милой и ласковой, как обычно, — нет, не бойся, не надоест. Для меня это будет только в удовольствие…
После своих слов он вновь выбрался из обнимашек и встал с кровати, Роберт тоже как-то машинально приподнялся со своего места, продолжая при этом смотреть на него, и пару раз потянулся, как кот.
— Х-хорошо, тогда… Жду вечера с нетерпением, — произнес он, чтобы как-то придать самому себе уверенности.
— Вот такой настрой мне очень нравится, — Уилл дразняще коснулся кожи под подбородком блондина кончиками пальцев, отчего тот заалел по новой, — ах, и да… У меня есть к тебе одна странная просьба.
— Какая еще просьба? — Спидвагон от такого весьма напрягся, очень надеясь, что просьба эта не связана с их планами на вечер.
Брюнет хитро прищурился и загадочно улыбнулся, отчего Роберту стало понятно, что он задумал что-то явно нехорошее. Или, по крайней мере, смущающее и вгоняющее в краску.
— После того, как позавтракаешь… постарайся больше ничего не кушать до моего прихода, — мягко произнес Цеппели, с удовольствием наблюдая, с каким удивлением и непониманием увеличиваются некогда сонные глаза Спидвагона.
— Это еще почему? — задал тот вопрос, закутываясь в одеяле, как гусеничка в коконе.
— Это будет сюрприз, — продолжал улыбаться барон, с гордым видом ставя руки на пояс, — уверяю, он тебе понравится… А для большего эффекта делай так, как я тебя прошу.
— Ох… Ну хорошо, — сероглазый решил согласиться и действительно кроме завтрака ничего не есть, так как ему было интересно, что задумал его любовник, — х-хорошо, я… сделаю, как скажете. А что за сюрприз-то?
— Если я скажу, это уже не будет сюрпризом, разве не так? — нарочито притворно строгим голосом осведомился Уилл, разведя руками, мысленно ликуя, что Роберт согласился и на это.
— Н-но…
— Что но?
— Н-ничего, извините.
— Чудненько. Тогда я, пожалуй, буду собираться, а то как бы не опоздал сегодня, — бодро произнес голубоглазый, начиная одеваться, — и так с тобой заболтались.
— Прямо вообще ничего не есть? — решил уточнить Спидвагон, сосредоточенно хмурясь.
— Si, Спидвагон, ничего. Только если тебя, не приведи Господь, начнет подташнивать, — тогда и можешь чем-нибудь перекусить, — после таких слов Цеппели подмигнул ему.
— Ладно… ладно, понял Вас, — уже самую малость чуть уверенней отозвался блондин, нерешительно улыбаясь, показывая собеседнику два больших пальца.
***
Через некоторое время Уилл ушел, а Роберт вновь погрузился в царство Морфея, на несколько часов забыв об их утреннем разговоре.
…Прошло часика четыре, прежде чем Спидвагон опять пробудился. Посмотрев влево и не увидев рядом с собой Цеппели, он грустно вздохнул, но молча встал с кровати и сделал небольшую зарядку, а потом на «сонных» ногах отправился в ванную.
Придя, куда нужно, блондин почти испугался своего отражения в зеркале: его волосы растрепались настолько, что уже стали похожи на самую колючую мочалку, которую только могли сделать, а тени под глазами почернели и увеличились уже до непозволительных размеров. Надо бы привести себя в порядок.
С недовольным самокритичным вздохом он умыл свое лицо, чтобы освежиться, и почистил зубы. Волосы вроде были более-менее чистыми, а вот причесаться стоило бы. Спидвагон взял расческу и слегка причесал себя, что, правда, особо заметных результатов не принесло, но зато его волосы больше не лезли ему в глаза.
После этого он кивнул сам себе, своему уже не чересчур страшному отражению, и направился обратно в спальню, чтобы переодеться, а потом пойти на кухню и что-нибудь «заточить».
Придя на кухню, сероглазый почувствовал какой-то слабоватый, но очень приятный запах, похожий на запах… мёда. Тут он заметил на столе небольшую фарфоровую тарелку, а на ней — два круассана, которые и являлись источником этого запаха.
Роберт несколько секунд спросоне стоял в проходе и просто рассматривал содержимое тарелки издалека, и вскоре почувствовал, как его живот начинает глухо урчать. Эти круассаны, которые Уилл иногда готовил ему на завтрак, были одним из его самых любимых лакомств, а потому он решил больше не тормозить, сглотнул и смело к ним подошел.
Тут только он заметил, что на столе, прямо рядом с тарелкой, лежала маленькая записка. Спидвагон зачем-то неловко почесал свой лоб, быстренько поставил чайник, чтобы сделать себе кофе, уселся на табурет и стал читать про себя то, что было написано красивым каллиграфическим почерком:
«Buongiorno, мой сладкий лохматый котик. Или, скорее всего, buona giornata:)
Надеюсь, ты помнишь о нашем утреннем разговоре и о наших планах на вечер. Эти круассанчики тебе, я знаю, как ты их любишь, а потому и приготовил их тебе на завтрак. Buon appetito, но помни о своем обещании после завтрака ничего больше не кушать. Будь хорошим мальчиком и не обмани меня, я тебе доверяю.
Вечером, когда я приду с работы, тебя ждет очень приятный сюрприз. Тебе надо лишь потерпеть и дождаться его, и ты получишь долгожданное вознаграждение.
Еще раз напоминаю тебе о твоем обещании:)
Мистер Цеппели❤️»
В конце стояло сердечко. Прочитав записку, Спидвагон наконец-то обо всем вспомнил:
«Вот черт! И как я мог забыть о нашем утреннем с Цеппели разговоре? Так, ладно, в порядок я себя привел, надо бы сейчас позавтракать и найти, чем себя занять, покуда он не вернется… Чёрт, даже не знаю, смогу ли продержаться до семи часов, но да ладно, по крайней мере, приложу все усилия…»
С такими мыслями он отложил записку в сторону, выключил как раз закипающий чайник и налил себе крепкого кофейку, а потом молча стал завтракать. Как и всегда, эти круассаны были необычайно вкусными, почти даже не остывшими, а потому настроение у Роберта заметно приподнялось, и он стал чуть уверенней в своих силах.
После завтрака он помыл после себя тарелку и направился обратно в гостиную, решив что-нибудь почитать, а потом немного позаниматься рабочими делами.
…Пара часов пролетела совсем незаметно, и блондин решил, что можно уже и заняться рабочими делами. Голова как назло не варила, а чтобы вдохновиться, надо было поесть, вернее, чем-нибудь по быстренькому перекусить. Спидвагон вспомнил, что у них на кухне со вчерашнего дня осталось овсяное печенье с шоколадной крошкой, которое наверняка помогло бы ему вдохновиться.
Он уже встал с дивана и хотел было опять направиться на кухню, но тут вспомнил о своем утреннем обещании и хлопнул себя по лбу.
«Да что у меня с памятью за хрень?! Так, никакого печенья… Хотя, если я съем только одно, он, может, и не заметит?.. А-а-а-а-а, нет, надо держаться, я не буду его обманывать, он же мне тогда доверять перестанет! Но с другой стороны… Как он собирается узнать о том, если я нарушу свое обещание? Ладно, неважно, пойду попью чего-нибудь сладкого… Пить-то ведь мне можно?»
На кухню сероглазый все-таки отправился, при этом изо всех сил стараясь не смотреть на лежащее в буфете печенье. Да не то что смотреть — даже думать о нем он не мог себе позволить, потому что иначе его горло начинало как-то странно чесаться. Поставив чайник кипятиться, он обреченно вздохнул, опустился на табурет и начал смотреть в окно, чтобы как-то отвлечься от странных мыслей.
На улице по-прежнему солнечно, словно бы все еще утро. Небо остается голубым, вряд ли сегодня будет хотя бы маленький дождь. Буквально в паре кварталов от их дома находится кондитерская, которую поставили совсем недавно. Кондитерская… Несколько раз повторив у себя в голове это слово, Спидвагон со смущением и неким отвращением услышал, как его живот опять начинает урчать. Ему было стыдно за это, но, к сожалению, он ничего не мог поделать со своим организмом.
Чайник вскипел, блондин быстренько налил себе какао и опять усвистал в гостиную, дабы больше не смотреть на печенье и не соблазнять себя же.
…Прошло еще часа три, до окончания рабочего дня Уилла оставался час. Роберт не мог найти себе места, ему казалось, что он голоден так, как никогда, и ненавидел себя за это. Кухню стоило бы от него запереть на ключ, чтобы он точно туда не ходил и не смотрел безысходным взглядом на всякие сладости в буфете.
В любом случае, он держался молодцом, несмотря на то, что очень страдал. В один момент, пока он был в спальне и просто лежал на кровати, из гостиной послышался резкий телефонный звонок.
— А?! Чёрт! — Спидвагон от испуга и неожиданности подскочил и упал с кровати и, ругая самого себя за свою неуклюжесть, направился в гостиную, — алле? Роберт Спидвагон слушает.
— Buonasera, дружок, это Уилл с работы. У меня пока перерыв, решил тебе быстренько звякнуть, — послышался знакомый мягкий голос, — как ты тут без меня?
— А, здрасьте, мистер Цеппели, — неловко поздоровался тот, пару раз неуверенно повращав глазами по сторонам, — да, э-э… Хорошо всё. А Вы как?
— И у меня тоже все прекрасно. Как тебе круассаны? — поинтересовался Уилл, и по его голосу было отчетливо понятно, что он улыбнулся.
— Они… Они были очень вкусными, спасибо, — Спидвагон почему-то немного запнулся, а, услышав слово «круассаны», почувствовал, как за мгновение ока его рот почти наполовину наполнился слюной, — брр… Тьфу.
— Что-что говоришь?
— Н-ничего, Вам показалось, — произнес блондин, сглатывая слюну.
— Ты же держись свое обещание, пупсик? — продолжал Цеппели опрос, чей голос стал малость хитрым и сладким, особенно на последнем слове.
— Конечно, не сомневайтесь. Это, конечно, трудно, но я держусь, честно, — почти жалобно сообщил Спидвагон, опять сглатывая, очень надеясь, что барон ему поверит.
— Не волнуйся, Спидвагон, я тебе верю — слышу по твоему голосу, как ты хочешь кушать… — уже чутка задумчиво заметил тот и помолчал пару секунд, как бы обдумывая ответ, — не скучай без меня, солнышко, я скоро приду, потерпи еще часик — и я вознагражу тебя за твои страдания.
— Хорошо… — блондин не знал, что ему еще ответить, и хотел уже попрощаться.
— О, подожди, чуть не забыл кое-о-чем спросить тебя! — внезапно оживился Уилл уже бодрым голосом.
— Что же? — спросил Спидвагон, усаживаясь в кресло, что стояло около тумбы, на которой был телефон.
— Ммм… Что ты больше предпочитаешь — шоколад с медом или клубнику с заварным кремом? — вновь спокойно спросил голубоглазый, не видя того, как сильно увеличились зрачки его любовника, но услышал очередное сглатывание, — я… Я знаю, что ты любишь и первое, и второе, но не могу определиться.
«Чёрт! Он что, специально? Специально дразнит меня и проверяет на стойкость?! Если да, то не очень хорошее развлечение он себе нашел!» — не то чтобы сердито, но напряженно и с раздражением подумал блондин, на пару секунд прижав трубку к своему плечу ухом, чтобы свободной рукой вытереть свой рот.
— Спидвагон, ты тут? — малость обеспокоенно задался барон.
— Д-да-да, я здесь… Уф-ф, гм… Н-ну, я думаю, второе, — сообщил сероглазый, понимая, что, если произнесет это вслух, его аппетит разыграется еще больше.
— Клубника с заварным кремом? — уточнил Уилл, и по его голосу стало понятно, что он умиленно улыбнулся.
—
Б-Боже… Да, именно она, — подтвердил Спидвагон, машинально кивая, чувствуя, как его уши словно бы мажут чем-то сладким, когда он слышит эти четыре слова, да еще и мягким и таким же сладким голосом Цеппели.
— Хорошо, понял, — сказал брюнет, все так же улыбаясь, — просто хотел уточнить. Ну ладно, дорогуша, у меня осталась минута до конца перерыва, думаю, надо бы нам с тобой прощаться.
— Ага… — согласился блондин, уже в который чертов раз сглатывая, — до свидания, возвращайтесь побыстрее. Л-люблю Вас…
— И я тебя, мой британский котик. Addio.
В трубке послышались короткие гудки.
…Все оставшееся время до прихода любовника Роберт занимался двумя вещами: либо курил на балконе, чтобы как-то отогнать голод, либо просто валялся в спальне на кровати, чтобы… Ну, собственно, тоже чтобы отогнать голод и мысли о сладком.
Как бы он не пытался, он не мог перестать думать о тех самых круассанах, из которых вытекает сладкий горячий мёд, стоит их только надкусить, об овсяном печенье с кусочками шоколада внутри, тающими и медленно но верно растекающимися по всему рту, а особенно — о заварном креме. От одного только его прекрасного сладкого запаха можно сойти с ума, да что там — от вида, а уж если дела касается самого вкуса…
Спидвагон, смотря куда-то вдаль, докурил очередную сигарету и молча положил ее в пепельницу, продолжая при этом думать о том, что не дает ему покоя.
«Ладно, терпи, Роберт, осталось совсем немного… Меньше часа. Цеппели скоро придет. И что он задумал, не понимаю? Как его просьба связана с сегодняшним вечером? А связана ли? Так, ладно, сосредоточься, думай о чем-нибудь другом… И брось курить».
Блондин ушел с балкона и выбросил весь пепел, после чего направился в спальню.
Несколько минут, которые можно было бы пересчитать по пальцам, длились длинной в вечность.
Но вскоре в дверной скважине в прихожей звякнул ключ, послышался тихий, почти неслышный скрип, и такой родной и любимый голос, так сейчас необходимый и долгожданный произнес:
— Спидвагон, я дома!
