Sweetwagon

Услышав голос своего любовника из прихожей, Спидвагон вдруг вскочил, его сердце затрепетало, и он кинулся в вышеуказанное место. — Buonasera еще раз, скучал без меня, дорогуша? — сладко улыбнулся Уилл, смотря в голодные глаза блондина. В одной из его рук был его цилиндр, который он размещал на крючке, а в другой — пастельно-розовая коробка средних размеров с слегка закругленными углами, перевязанная голубой лентой. Поверх ленты была еще одна, полупрозрачная, к ней была приделана маленькая петелька, и в данный момент Уилл держал именно ее. — Здрасьте, здрасьте… Помираю от скуки, — Спидвагон перехватил первую руку Цеппели и начал подносить ее к своим губам, с твердым намерением поцеловать, но тот вдруг ее отдернул, — а? — Подожди, дай я хотя бы руки помою, с улицы же пришел, — продолжал улыбаться барон, не глядя, но аккуратно кладя коробку на тумбочку. Роберту было очень интересно, что в этой коробке, но такая цветовая гамма, как назло, навеяла ему мысль о чем-то сладком. — Ох, хорошо… — он опять сглотнул и снял с Уилла пальто, после чего повесил его на крючок, — как дошли хоть? Как на работе дела? — он решил пока не интересоваться, что в этой коробке, так как это по его мнению было бы как минимум грубо. — Нормально дошел, на работе тоже все хорошо, ничего нового, — улыбка брюнета почему-то плавно перешла в небольшую усмешку, пусть и по-прежнему сладкую, — отнеси эту коробку в столовую и сам туда иди, я пока руки помою и переоденусь. — А что в ней? — Спидвагон взял коробку в руки. Она была не то чтобы тяжелая, но достаточно увесистая. Интересно, что же там внутри… — Это пока секретик, узнаешь, когда придет время, — подмигнул барон, снимая свои черные изящные сапоги, — неси ее в столовую и ни в коем случае не открывай ее без меня… Он притворно строго погрозил пальцем и скрылся в ванной комнате. «Хорошо… — неуверенно подумал блондин, направляясь в столовую, не сводя при этом глаз со своей ноши, — ладно. Буду его слушаться. Чёрт, реально интересно, что же там? Хотя, пахнет чем-то сладким, если принюхаться как следует… ЧЁРТ!» Он поймал себя на этой мысли и почувствовал очередную волну стыда, в его животе опять требовательно заурчало, когда он подумал о сладком. Но эта коробка действительно пахла чем-то сладким, похожим на… Если честно, Роберт не мог определить по запаху, что это. Но то, что это какая-то сладость, он был больше чем уверен. «Ладно, — мысленно повторил он, аккуратно кладя коробку на стол, садясь на стул и кладя руки себе на живот, чтобы хоть как-то успокоить свой голодный желудок, — подожду его, чай не помру. Ммм, чай… Чёрт, чая охота! Надо было чайник поставить…» Наконец со стороны прихожей послышались тихие, почти не слышные мягкие шаги. Спидвагон застыл на стуле, на котором сидел, начиная смотреть в сторону двери, а не коробки, которая продолжала лежать на столе и манить его своим запахом. — Ты здесь? — внезапно спросил заинтересованный голос барона, заглядывающего в комнату. — Да-да, здесь, как видите, — как можно непринужденнее и спокойнее отозвался Спидвагон, неосознанно ерзая на одном месте и смотря куда-то по сторонам, словно бы пытался таким образом отвлечься от происходящего на данный момент. Цеппели зашел в комнату, и Роберт лицезрел в его правой руке бутылку вина с большим итальянским флагом на этикетке, а в левой — два бокала на длинной ножке. — Ну что… Готов провести этот вечер с пользой? — чутка похотливо вопросил первый, постепенно подходя ближе. — Д-да-да, конечно, — блондин покраснел от сладкого голоса барона и отвел взгляд куда-то в пол, по-прежнему держа руки сложенными на животе. Наверное, ему следовало бы встать со стула, но из-за того, что держался за живот, он не мог, и чувствовал себя из-за этого максимально глупо. Уилл приблизился к любовнику вплотную и сел ему на колени, и тот как-то рефлекторно убрал руки от живота — очевидно, впал в небольшой шок от такого поведения. До этого Уилл никогда не садился к нему на колени. Сейчас же Спидвагон мог чувствовать, какой барон необычайно легкий, что держать его на своих коленях не стоит вообще никаких усилий, и это понравилось обоим. — Ну что… — повторил тот, посматривая то на бокалы, то на бутылку, а потом глянул и на своего ошарашенного любовника, — может, для начала по бокальчику? — Не отказался бы, — неловко отозвался Спидвагон, уже наблюдая, как Цеппели разливает темно-бордовую жидкость по бокалам, заполняя оба до верха. — Ну-с… За нас с тобой, — торжественно произнес Уилл, ставя бутылку на стол, и чокаясь своим бокалом с чужим. Оба молча припали к бокалам губами и стали пить. Блондин на некоторое время отвлекся от своих голодных мыслей и хорошенько распробовал вино: вкусное, соблазнительно пахнущее, слегка сладковатое и заметно терпкое. Иными словами, оно очень ему понравилось. Осушив свой бокал, Роберт почувствовал небольшое головокружение. Да даже не головокружение, а как будто бы мысли потихоньку начинают вылетать из головы. Возможно, не стоило ему выпивать весь бокал сразу… Невольно положив руку на свою голову, сероглазый и не заметил (в кои-то веки), что в его животе снова забулькало и заурчало, правда уже не только от голода, но и от выпитого алкоголя. А вот Уилл это услышал. Хитро ухмыльнувшись, он поставил свой бокал на стол, а потом решил как-то нарушить затянувшуюся тишину: — Ох, я так понимаю, мой котик совсем тут без меня изголодался? — обеспокоенно и почти печально вопросил он, одной рукой обнимая Роберта вокруг шеи, а вторую кладя ему на живот и мягко его поглаживая. — Д-да нет, что Вы, я совсем не голодный, — пробовал Спидвагон как-то приврать и слегка улыбнулся, но звуки, которые в этот момент в очередной раз издал его живот, говорили об обратном («Чёрт, живот, хватит урчать!»), — ох черт… Извините, пожалуйста… На этот неловкий момент Цеппели лишь улыбнулся и с умилением наблюдал, как его партнер заливается краской по новой, при этом вновь отведя взгляд. — Не извиняйся, per favore. И не бойся говорить правду, я тебя не съем за это, — ласково произнес он, вновь обнимая того вокруг шеи, при этом касаясь его уха своими губами с винным привкусом, обжигая его своим жарким дыханием, — хотя… укусить могу. Не успел Спидвагон что-либо сообразить по этому поводу, как почувствовал слабоватую дразнящую боль на своем правом ухе, означающую, что его укусили. Это заставило его вскрикнуть и покраснеть еще гуще, но он понимал, что Уилл так с ним флиртует. И не мог отрицать того, что хоть и от смущения хочет провалиться сквозь землю, но все-таки подобные ласки очень приятны. Голод почему-то почувствовался чутка сильнее, а по спине пробежались легкие мурашки. А вот голова по непонятным причинам наоборот начала переставать кружиться. — Н-не кусайте меня, я не съедобный, — робко напомнил он, опять улыбаясь, чтобы как-то скрыть свой стыд, смотря барону в глаза и тут же вновь отведя взгляд. — Si? Но ты очень сладкий, я бы не отказался попробовать тебя на вкус, — вновь похотливо заметил голубоглазый, до безумия умиляясь смущению своего пока что девственного любовника. — Г-Г-Господи, да что Вы такое говорите… — промямлил бедный Роберт, уже не зная, куда деть себя от стыда и смущения, стараясь не фантазировать, где там Уилл собрался пробовать его на вкус. Мурашки по спине и вообще по всему телу забегали активнее, сердце затрепетало, а температура в столовой словно поднялась градусов на восемь точно. — Ну не смущайся ты так, солнышко, — с хитрой улыбкой ответил Цеппели, слезая с колен Спидвагона и подходя сзади к стулу, на котором он сидел, при этом кладя руку ему на плечо, — я знаю, как ты хочешь кушать. И у меня есть для тебя сладкий сюрприз… — Какой же? — почти неверяще вопросил сероглазый, получая удовольствие от того, как его плечо нежно поглаживают, при этом слегка оттягивая ткань рубашки, уже начинающей липнуть к коже из-за пота. Его щеки и уши до сих пор горели просто адским пламенем, но он надеялся, что это нормально, то, что он так смущается. — Очень приятный. Но чтобы его получить, ты должен быть послушным мальчиком и делать так, как я говорю, — все так же хитро заявил Уилл, вновь наклоняясь к уху партнера, при этом замечая, как тот, судя по всему, над чем-то задумался, а по его шее уже бежит небольшая капелька пота. — Х-хорошо… Понял, я буду Вас слушаться, — почти уверенно сообщил Спидвагон, решив, что действительно будет слушаться Цеппели и делать так, как он попросит. Тем более, если его ожидает сладкий сюрприз… — Вот и чудненько, — барон встал перед своим любовником, сцепив руки в замочек за спиной, а на его лице играла ликующая и предвкушающая улыбка, — тогда, будь добр… Раздевайся и ложись на столик спиной. Он указал указательным пальцем на стол, на котором лежала та самая коробка и стояли бутылка с бокалами, и около которого блондин как раз сидел. Тот немного помедлил и сильно смутился от такой просьбы, гадая, а не ослышался ли он, не кажется ли ему так из-за выпитого алкоголя. — Ч-что… Прямо на стол?.. — непонятливо спросил он, бросая взгляд то на стол, то на довольного Уилла. — Si, именно. Что-то не так? — хитро улыбнулся тот, отходя подальше, чтобы найти себе идеальный ракурс для такого зрелища. — Н-нет-нет, все хорошо, простите… — Спидвагон еще немного помедлил и дрожащими руками начал лишать себя одежды. «Не понимаю, что он задумал? Почему я должен ложиться на стол? Ладно, соберись, Роберт, и веди себя как можно уверенней, ты же не хочешь перед ним опозориться? Хотя, ему только в радость наблюдать за тем, как я краснею и от стыда сгораю…» Наконец, его рубашка была расстегнута, оставалось ее лишь снять. Он тоже немного стыдился это делать, ведь, несмотря на его могучую сильную фигуру, у него на груди было множество шрамов, полученных в различных драках и потасовках. И он их очень стеснялся и считал их чем-то уродливым, но в данный момент ему пришлось продемонстрировать их своему любовнику, другого выхода не было. — Ммм, а я так и знал, что у тебя очень красивое сильное тело, дорогуша, — со сладкой похотью в голосе произнес брюнет, внимательно рассматривая каждый сантиметр тела партнера, не желая отводить от него глаз, — давай я помогу? — еще слаще спросил он, тянясь к ширинке на чужих штанах. — Нет-нет, спасибо, я сам, — как можно аккуратнее отказался Спидвагон, расстегивая ее сам, понимая, что от подобной «помощи» со стороны барона точно сгорит от стыда. — Хорошо, я не настаиваю, хотя был бы очень рад, — ухмыльнулся Цеппели, вновь отходя на небольшое расстояние, с огромным нетерпением ожидая, когда его любовник окажется перед ним полностью обнаженным. Наконец сероглазый снял и свои штаны, оставшись в одних трусах фиолетового цвета. В очередной раз помедлив, он все так же дрожащими руками снял с себя и их и вместе со всем остальным положил на другой стул. — Чудненько, — голубые глаза Уилла хищно сверкнули, едва он узрел внушительных размеров член своего партнера, пока что еще расслабленный, но все равно длинный и широкий, это было заметно даже тогда, когда тот сидел, — ох… Теперь ложись на стол, preferito. Пытаясь не думать о том, что он прямо сейчас полностью раздет перед своим любимым, блондин на дрожащих ногах поднялся со стула и начал забираться на стол. Пару раз из-за своей дрожжи он чуть не запнулся, но в конце все-таки смог забраться, куда ему надо, при этом уставившись в люстру и молча ожидая действий и указаний со стороны барона. — Хороший мальчик, послушный, — наконец выдал тот довольным голосом, тянясь к той самой коробке на столе, но не спешил ее открывать, а просто положил ее на стул, очевидно, чтобы не мешала предстоящему веселью. То же самое произошло и с бутылкой и бокалами, — это чтобы они нам с тобой не мешали. Сейчас, Спидвагон, подожди пару секунд, я вернусь скоро… После его слов послышались его шаги из столовой, становящиеся всё тише и тише. Роберт, пока было время, опять задумался о своем — о том, в каком неловком и в то же время интересном он положении, и как он опять смущаться буквально от всех действий со стороны своего изобретательного любовника. Но, как ни странно, чем больше он об этом думал, тем отчетливее чувствовал какое-то странное и новое, до этого неизвестное ему чувство… Его член почему-то слегка затвердел и совсем-совсем чуть-чуть привстал, а внутри него поселилась сладкая дразнящая пульсация. «Черт, я, кажется, возбуждаюсь», — подумал Спидвагон, продолжая разглядывать люстру. Его рот почему-то ни с того ни с сего снова начал течь, и уже не только от голода, но и от возбуждения. В животе же опять глупо заурчало, и блондин мысленно благодарил Уилла за то, что он этого не слышал. — А смотри-ка, что у меня есть, — вдруг послышался бодрый и веселый голос барона, оборвавшего поток мыслей. Очевидно, сероглазый слишком задумался, а потому и не услышал его шагов. Подойдя к партнеру слева, голубоглазый молча надел ему на глаза что-то, напоминающее повязку для глаз, временно лишающую возможности видеть. — А, а, а э-это зачем?.. — недоуменно осведомился Спидвагон, пару раз повращав своей головой по сторонам, но снимать повязку не стал. — Хочу, чтобы ты сам догадался, чем я сейчас буду тебя кормить, — хитро ответил брюнет, судя по звуку, беря в руки что-то еще, — перевернись-ка на бок и руки помести за спину. Блондин послушно перевернулся на бок, думая о том, как бы случайно не упасть со стола, как вдруг ощутил что-то гибкое и твердое, охватившее его руки за его спиной… Спустя секунду до него дошло, что это — веревка. — Э-это то, о чем я думаю?.. — растерянно вопросил он, будоражась от мысли о том, как же он сейчас беспомощен. — Именно, пупсик, — подтвердил явно довольный собой Цеппели, — не волнуйся, как только приступим к основной части, я обязательно тебя развяжу, — его глаза снова сверкнули, но в этот раз Роберт этого не увидел, на его же счастье. — П-понял, — Спидвагон пытался сосредоточиться и успокоиться изо всех сил, и, вроде бы, у него это начинало получаться. Тут он услышал звук, который нельзя было спутать абсолютно ни с чем другим — Уилл начал открывать ту самую коробку. Блондин сглотнул от нетерпения и замер, слыша это шуршание, и постепенно заметил, что тот сладкий запах становится более отчетливым и соблазняющим — значит, коробка уже открыта. Спидвагон лежал, по-прежнему замерев, будоражась и почти еще больше заводясь от осознания того, что сейчас Цеппели будет кормить его чем-то сладким, а он сам — угадывать, что это. — Готов? — ласково спросил барон, и Роберт вдруг почувствовал, как на него сели сверху, что заставило его вздрогнуть. То шуршание повторилось, и он пробовал максимально затихнуть, чтобы сосредоточиться только на слуховых и вкусовых ощущениях. — Д-да, готов, давайте… — согласился он и приготовился наконец-то вкусить долгожданное лакомство. От таких мыслей его рот опять наполнился слюной, которую он торопливо сглотнул, как вдруг почувствовал, как что-то прохладное и полумягкое плавно легло на его шею. Это заставило его вздрогнуть или даже почти испугаться. — Ч-что Вы делаете?.. — дрожащим голосом спросил Спидвагон, прежде чем почувствовал еще одно такое же касание, но уже к своей груди, а точнее — к левому соску. — Украшаю тебя, чтобы ты стал еще более сладеньким, чем есть сейчас, — хитро ответил Цеппели с весьма похотливой улыбкой, облизывая свои губы и усы. Больше он ничего не сказал, молча кладя все части того неизвестного десерта партнеру на: второй сосок, живот, лобок и член. Спидвагон каждый раз вздрагивал, когда чувствовал эти неожиданные прохладные прикосновения, и понимал, что продолжает возбуждаться от этого. Когда все то же нечто полумягкое легло на его член, он дернулся сильнее, чем до этого, покраснел гуще и крепко стиснул зубы, а в его груди словно бы что-то дернулось от волнения. Его живот заметно так свело. Все это время в столовой продолжал стоять тот сладкий запах, от которого рот блондина продолжал наполняться слюной все по новой, как бы часто он ее не сглатывал, мысли покидали его голову все быстрее, из-за чего он не мог сосредоточиться и понять, что же все-таки это за сладость. — Отлично, с декорациями, так сказать, закончили, — хихикнул Уилл, бодро потирая руки друг о друга, — сейчас, пришло время тебе угадывать, что же это все-таки такое, чем я буду тебя кормить… Послышался странноватый звук, похожий на склизкий, но не неприятный, а вроде бы нормальный, и Роберт понял, что один из кусочков этого наверняка очень вкусного десерта отделяется от его шеи, оставив приятную прохладу. Он на секунду прекратил дышать, готовясь к тому самому долгожданному моменту, когда любовник начнет его кормить сладким. Тут он почувствовал прикосновение чего-то такого же прохладного и густого к своим губам, похожего на крем. Через пару мгновений в его машинально приоткрытый рот вошло что-то мягкое и очень сладкое, узкое на основании, но уширенное дальше. Иными словами — треугольной формы. Спидвагон слегка дернулся от такого, но спустя секунду успокоился и почувствовал долгожданное счастье от того, что наконец-то может поесть за это длительное время, и не что-нибудь, а что-то сладкое. — Ну что? Есть догадки, дорогуша? — сладко поинтересовался Уилл, отстраняя сладкое от чужого рта, позволив проглотить только крохотный кусочек, — когда отгадаешь правильно, я позволю тебе его скушать. Пытаясь прийти в себя от счастья и восторга, сероглазый начал торопливо думать, что же это такое. «Ох черт, как же вкусно! Что-то очень знакомое, надо сосредоточиться, чтобы понять… Так, вот это очень напоминает какой-то крем… Вкус такой насыщенный, я бы даже сказал, на грани приторного, но это не делает его противным или что-то вроде того… Ох, а как приятно пахнет, я не могу… Секунду… Пахнет… клубникой?» Этот слабоватый сладкий и легкий запах действительно напоминал клубничный аромат, пусть и не чистый, а с примесью чего-то кондитерского. Но блондин все равно догадался. «О Боже, клубника, я не могу… Но что это за крем? Напоминает заварной… Но заварной ли он на самом деле? Может, это сгущенка?» — углубившись в свои мысли, он и не замечал того, как из его рта по-прежнему капают длинные ниточки слюней, а в животе требовательно урчит. Тут Спидвагон еще кое-что вспомнил. Чуть больше часа назад Цеппели звонил ему и как раз-таки задавал один вопрос касательно вкусовых предпочтений, что он любит больше… И первый вариант был шоколадом с медом, а второй… «Ох черт! Клубника с заварным кремом!!! — подумал Роберт в откровенном восторге, чувствуя, как его сердце начинает сильнее трепещать от волнения и предвкушения, — Господи, просто обожаю! Так-так, а еще, судя по форме… Торт! Кусочек торта!» — Э-это… К… К… — слегка приподнимая голову, начал мямлить он, не в силах внятно разговаривать из-за большого количества слюны у него во рту, которая уже текла вниз, пачкая не только его шею и подбородок, но и стол. — Что-что? — с хитрой улыбкой переспросил Цеппели, у которого сие зрелище не вызывало абсолютно никакой неприязни. Блондин торопливо сглотнул и так же торопливо выпалил на одном дыхании: — К-к-клубника с заварным кремом-м!.. — А поточнее? — Эт-то торт… Торт с клубникой и-и заварным… к-кремом!.. — Верно, мой котик, какой ты умный и внимательный, я знал, что с первого раза отгадаешь, — сладко ухмыльнулся Уилл, опять поднося кусочек торта, а это был именно он, к чужим губам, но не спешил его давать своему любовнику, специально дразнясь. — П-прошу, дайте его мне, я очень хочу есть, не могу, — почти жалобно взмолился Спидвагон, испытывая приятные муки от этих дразнений, а его живот начал только требовательнее урчать. Он уже ни о чем не думал, кроме как о кусочке аппетитного тортика у него перед носом, находящимся так близко, но в то же время так далеко — Конечно, как пожелаешь, только с одним условием… — все так же хитро продолжал Цеппели, нагло мазнув кремом нос Роберта, — я хочу сам тебя покормить. С рук. — Т-так кормите, в чем проблема?.. — воскликнул тот, совсем немного смущаясь от того, что прямо сейчас его будут кормить тортом с рук, и не кто-нибудь, а его любовник. — Я хочу, чтобы ты сам меня попросил об этом, — голубоглазый улыбнулся хитрее и жадно оглядел тело партнера, на котором так идеально смотрелись кусочки торта, уже начинающие «расползаться» в разные стороны, оставляя после себя слабоватые отпечатки и следы заварного крема, — скажи: «Мистер Цеппели, per favore, покормите меня тортиком прямо с руки». Вернее, не per favore, а пожалуйста. Блондин вспыхнул от такого по-новому, опять смущаясь от того, что ему предстоит произнести это вслух, но голод и потихоньку усиливающееся возбуждение плавно гасили все смущение, лишь иногда позволяя ему брать вверх. — М-мистер Цеппели… — начал Спидвагон не так уверенно, как бы ему хотелось, склоняя дрожащую голову вправо, — п-пожалуйста… Покормите меня, э-э… тортиком прямо с руки, — произнеся все это, он почувствовал, как его щеки и уши заливаются краской по новой, а живот вновь неприятно сводит. Кусочки торта продолжали медленно-премедленно «ползти» вниз, из-за чего создавалось будоражащее прохладное ощущение. — Хе-хе, ну, раз уж ты сам меня об этом просишь, пупсик, то я не против, — с похотью в голосе отозвался брюнет, наконец поднося долгожданную сладость к приоткрытым губам своего пупсика. Кусочек аппетитного тортика коснулся сухих бледных губ, слабо испачкав их кремом, после чего начал медленно и плавно перемещаться в сам рот и через пару секунд уже касался и языка и десен. Помимо сладчайшего прекрасного крема на нем оказалась большая половинка красной сочной клубнички, которая и являлась источником этого слабоватого аромата, и это вскружило и без того туманную голову сероглазого окончательно. Почти ничего не стесняясь, он жадно откусил немаленькую такую часть и тут же начал жевать, не заметив даже, что из-за своей неаккуратности испачкал себе незначительную часть подбородка и фильтрум (складочку между губами и носом). Барон смотрел на все это с хитрющей улыбкой, полной умиления и похоти, чувствуя, как сам возбуждается, наблюдая за тем, с каким аппетитом его партнер ест сладкое с его рук. Когда с кусочком торта было покончено, он молча наклонился к его лицу и провел языком по его губам, нежно слизывая с них остатки заварного крема. — Может, мой голодный котик хочет, чтобы я снял с него повязку? — сладко спросил он, слегка приподнимая повязку с чужих глаз. — Как хотите… — коротко ответил Спидвагон, который реально не знал, что из этого лучше — снять повязку или остаться в ней. После кусочка этого замечательного и превосходного торта с клубникой и заварным кремом ему стало намного лучше. Его рот наконец-то прекратил истекать слюной, а живот урчать, а в желудке поселилось долгожданное чувство удовлетворения. Во рту осталось приятное сладкое послевкусие, не желающее уходить. — Пожалуй, сниму… — решил тогда Цеппели, которому хотелось смотреть Роберту в глаза во время происходящего, наблюдать, как он их отводит в сторону от стыда или смущения, и снял с них повязку, положив ее по правый бок от партнера. Спидвагон невольно зажмурился от яркого света, резко засветившего ему в глаза с люстры, после чего перевел взгляд на Уилла, сидевшего у него на бедрах. Первым, что он увидел — это два кусочка того самого торта на своей груди. Заварной крем медленно тек на его кожу, воссоздавая липкое, но при этом приятное ощущение, а наверху «восседала» плоская половинка той самой клубники. Корочка тоже была румяной и ароматной, так что не терпелось поскорее еще раз услышать, как она хрустит во рту. Чем больше блондин смотрел на эти кусочки, тем сильнее понимал, что его аппетит опять растет. Рот потихоньку вновь начал наполняться слюной, а в животе забулькало. Он хочет еще. Поймав на себя чужой взгляд, брюнет мягко улыбнулся и непринужденно погладил того по груди и животу, задевая объемные кубики по бокам от куска торта. — Эй, щ-щекотно, — робко и немного нервно воскликнул Роберт, подскакивая на месте, бросая взволнованный взгляд на худую руку Цеппели. — Прости, дорогуша. Как тебе тортик, понравился? — поинтересовался тот, продолжая улыбаться от умиления и счастья за своего партнера. — Да, очень, я Вас обожаю просто, — с улыбкой сообщил Спидвагон, устало вздыхая и откидывая голову назад. — Мне приятно знать об этом, — барон внезапно начал пересаживаться с бедер блондина ему на лодыжки, а свою голову склонил к его лобку. — Ч-что Вы делаете?! — непонятливо спросил Спидвагон, резко смущаясь. — Я с работы тоже пришел очень голодный, так что не отказался бы от пары кусочков, — хищно сообщил Уилл, успокаивающе гладя бедра и колени любовника, а зубами начал кусать небольшую часть кусочка торта на его лобке, не забыв перед этим слизать немного крема языком. — Оу-мх, Б-Боже… Ммм… — блондин почему-то еще больше начал возбуждаться от того, как голубоглазый ест на нем торт, да еще и прямо на лобке. Его живот резко свело еще больше, а член вновь запульсировал под кусочком торта, который к тому же создавал дразнящее давление на его половой орган. Про веревку он, кстати, на некоторое время забыл, но вскоре вспомнил и прочувствовал то, как неприятно и в то же время возбуждающе она трет ему запястья. «Надеюсь, мозолей не будет…» Уилл ел свой кусочек тоже с большим аппетитом, иногда уделяя особое внимание сладкому заварному крему и медленно слизывая его языком, изредка причмокивая своими губами, как бы от удовольствия, возбуждая своего и без того возбужденного партнера еще больше. Его тонкая бледная шея слегка испачкалась от того кусочка, который был на чужом члене, но он этого словно и не заметил. Сероглазый с замиранием сердца чувствовал каждое действие барона, каждое движение его языка, и это ощущение было просто непередаваемо приятным. Он не жалел о том, что сдержал свое обещание, и что они вообще наконец-то решили заняться любовью. Наконец и со вторым кусочком тортика было покончено. Съев все, брюнет посмотрел партнеру в глаза, медленно облизал свои губы и усики, испачканные в заварном креме, хитро прищурился и, не удержавшись, слизал остатки крема с чужих лобковых волос. — Уф-ф… — до этого Спидвагон более-менее нормально держался, но, почувствовав прикосновение языка Цеппели к своему лобку, не смог сдержать короткого довольного стона, — ах Вы ж шалунишка… Барон мило улыбнулся на такой правдивый комплимент. — Может, хочешь еще? — учтиво поинтересовался он, «отлепляя» кусок тортика от чужого правого соска, тем самым заставив партнера покрыться приятными колючими мурашками. — С удовольствием, — отозвался сероглазый, вновь приоткрывая рот. — Когда все съедим, я слижу с тебя остатки крема, — сообщил Цеппели, вновь улыбаясь, аккуратно помещая еще один кусочек торта в голодный рот Роберта. Это порция тоже была весьма вкусной, как и ее «предшественница». Спидвагон невольно улыбнулся, как будто немного смущенно, и начал есть этот кусочек тоже. Очередная волна счастья его накрыла, и он немного наполнился решимостью, ему стало еще лучше, чем было до этого. Холодный тортик почти идеально спасал от такой жары, что стояла прямо сейчас в столовой. — Уф-ф, черт… Я не могу больше, — вдруг произнес он, когда все съел. По его телу разошлась сильная слабость, она была на грани приятной и неприятной, а потому тоже возбуждала. — Наелся? — спросил Цеппели с улыбкой, не обращая внимания на слабость партнера, уже тянясь к следующему кусочку торта у него на груди. — Ох-х… Да, кажется, — ответил Роберт, громко и устало выдыхая, надеясь, что не поправится после сегодняшней ночи, а если и поправится, то не сильно. — Может, съешь еще парочку ради своего любимого барона? — ласково и аккуратно предложил голубоглазый, опять поглаживая чужой крепкий живот, наполненный тортиком, — мне так доставляет удовольствие наблюдать за тем, с каким аппетитом ты кушаешь тортик… — Оу… Н-ну, если только ради Вас, — неуверенно промямлил тот, еще немного краснея, на самом деле, будучи не очень уверенным в своих силах. — Молодец, хороший мальчик, — хитро ухмыльнулся Цеппели с очередным кусочком тортика в руках, подцепил пальцем немного крема и медленно слизал языком, — за твое послушание я съем кусочек с твоего дружка, но немного попозже… Спидвагон залился краской по новой от такого обещания, в груди у него поселилось приятное жгучее тепло. Он молча принял тот самый кусок торта и уже немного устало начал жевать и его. «Надеюсь, не заработаю себе диабет или что похуже…» — билась у него в голове мысль где-то в глубине сознания. На данный момент он почти не думал об этом, он старался сосредоточиться только на происходящем на данный момент. Справившись и с этим кусочком, блондин устало откинул голову назад, тяжело при этом дыша, словно бы его заставили не съесть кусок торта, а пробежать несколько миль по всей Британии. Его голова начала кружиться, а живот внезапно вновь заурчал, только уже не от голода, а наоборот — от переполненности. Пытаясь отдышаться, Роберт и не заметил, как его губ коснулся тот самый бокал, наполненный вином, и как-то машинально начал пить содержимое. Он пил не совсем аккуратно, а потому несколько бардовых капель стекали по его подбородку, пачкая его шею и иногда даже попадая на ключицы и грудь, а порой и затекая в застывшие шрамы и слабо пощипывая. Уилл ехидно улыбался, делая все это, наклоняя бокал все сильнее, почти не давая времени на глоток, специально, чтобы вино текло партнеру на тело, а ему самому потом его слизывать. Их обоих это возбуждало и будоражило, что уж скрывать. Когда бокал был осушен, Цеппели молча поставил его в сторону, а Спидвагон вновь откинул голову назад и стал приводить дыхание в порядок. Голова начала кружиться еще сильнее, мысли принялись покидать ее быстрее, и он почти уже не чувствовал никакого смущения или стыда. Нельзя было сказать, что он стал пьяным после двух бокалов, скорее всего, это было просто легкое опьянение, еще не критическое. — Ну что ж, солнышко, — ласково начал брюнет, непринужденно поглаживая красную щеку любовника, — съешь ради меня еще один кусочек? А твой любимый барон за это съест кусочек с твоего великолепного дружка, а потом тебя ожидают более откровенные ласки… Спидвагон от такого обещания покраснел еще гуще и невольно прикусил свою губу, но только уже не от смущения, а от желания. Он очень хотел, чтобы барон воплотил свои обещания в реальность. Однако все же он не был уверен в том, что осилит еще один кусочек торта. — Может, закончим на этом? В-в смысле, на торте… — как можно аккуратнее предложил он заплетающимся языком и вдруг громко икнул, — ох черт… П-простите… — Хе-хе, — Уилл хитро посмеялся на такое и потянулся рукой к тортику на животе своего партнера, — ну даже не знаю, стоит ли мне с тобой соглашаться… — П-пожалуйста, прошу, я не могу больше, я уже объелся, — жалобно сообщил Спидвагон, ерзая на одном месте, — в меня больше не лезет. Если съем еще один, то ходить не смогу… — Ох… — лицо брюнета вдруг из хитрого и похотливого стало чутка нерешительным или даже почти виноватым, — прости, per favore, я… перестарался с этим тортом, si? — Да н-нет, не бойтесь, не перестарались, просто… — тут Роберт икнул еще раз, но дальше ничего не сказал, потому что не мог толком сформулировать свою речь от количества съеденного им торта и выпитого вина. — Ладно, как пожелаешь, дорогуша, больше не буду тебя мучать, — голос Цеппели вновь приобрел хитрый похотливый оттенок, — тогда, пока отложим этот кусочек в коробку… Он отлепил предпоследний кусочек от живота сероглазого, на некоторое время встал с его лодыжек на пол и положил сладость в коробку, а потом вновь уселся на него. Блондин был рад тому, что его щадят, и стал готовиться к самой приятной части. Хотя, нет, еще не самой… От волнения его сердце начало стучать еще агрессивнее, а живот в очередной раз свело, но на этот раз уже приятно. Несмотря на холод от заварного крема и самого торта, ему было по-прежнему адски жарко, и его пот тек с его тела прямо на стол, иногда попадая на одежду Уилла. «Интересно, ему самому еще не жарко? Или жарко, но он терпит? В любом случае, я бы не отказался увидеть его без одежды…» — Ну что ж, я так понимаю, пришло время попробовать на вкус самое сладенькое местечко? — хищно осведомился Цеппели, с большим интересом смотря на кусочек торта на стоячем мокром члене своего партнера. — Да… Д-да, давайте, сделайте это, — малость хрипловато выдал Спидвагон, раздвигая свои затекшие ноги чуть шире, предвкушая прикосновение баронских усов к интимному месту. — Какой нетерпеливый мальчик, — с похотью в голосе заметил тот, медленно склоняясь над пахом любовника, рукой отодвинул тортик чуть в сторону и слегка прикусил кожу на основании. — О-ах, — Роберт вспыхнул по новой и закатил глаза, чувствуя, как его тело и особенно причинное место покрываются еще одной волной мурашек. Барон хитро ухмыльнулся на такое, устроился поудобнее и руки переместил на бедра любовника, нежно и чутка дразняще их гладя, а зубами откусил небольшую часть от тортика. «Ох Боже, как же это прекрасно… А я и не думал, что меня это так сможет возбудить, — подумал обмякший блондин, ловя удовольствие и еще большее возбуждение с действий любовника, который за это время иногда лизал кожу на члене своего любимого, доставляя просто непередаваемые ощущения, — боюсь, на самом деле, как бы не кончил раньше времени, а то будет не очень хорошо…» Издав еще один довольный стон, он раздвинул ноги шире и на пару секунд выгнулся в спине навстречу Уиллу и его проворному языку. Тот хотел немного подразнить своего пупсика, а потому после очередной съеденной части тортика просто пару раз лизал его член, а потом продолжал свое дело, как ни в чем не бывало. Ему доставляло невыразимое удовольствие наблюдать и слышать, как его партнер извивается и стонет, приятно мучается в очередном приступе возбуждения, отчаянно желая, чтобы эта сладкая во всех смыслах пытка не прекращалась, а только усилилась. Наконец, с кусочком тортика было покончено, что не могло не радовать обоих. Цеппели устало, но довольно выдохнул и решил сделать Спидвагону приятно уже напрямую, без всяких посторонних предметов и сладостей… Сероглазый вздрогнул и почти подскочил на одном месте, почувствовав, как мокрый горячий язык медленно проходится по его члену вверх-вниз, иногда задерживаясь на том месте, где начинается головка, и облизывая по всему диаметру. Это было еще приятнее и возбуждающей, и вскоре Уилл почувствовал, как из члена Роберта уже начала вытекать белая полупрозрачная смазка. Его самого возбудило ощущение этого вкуса, ему не терпелось поскорее перейти к основной части, но он терпел и просто слизывал капельки смазки вместе с остатками крема. — А-мх, Б-Боже… Я… кончу сейчас, — на одном дыхании выпалил Спидвагон, не замечая того, как обильно он потеет от всего происходящего, при этом понимая, что действительно вот-вот кончит. Все накопившееся возбуждение скопилось внизу живота и отчаянно пульсировало, отчего становилось понятно, что сейчас выйдет наружу. Это будет первый раз, когда он доведет себя до подобного НЕ самостоятельно. Только он так сказал, как Цеппели отстранился от его интимного места и вытер свои губы и усы ладонью. Спидвагон зажмурился, стиснул зубы и простонал уже разочарованно, мучаясь с того, как нагло его оргазм прервали. Все возбуждение «убежало» из низа живота обратно в грудь, вызвав малость неприятные, но при том будоражащие мурашки — Что такое, дорогуша-Спидвагоша? — непринужденно спросил Уилл, хитро прищуриваясь, делая вид, что ничего не понимает. — Я бы сейчас кончил… Уже готовился… А Вы… — безысходно ответил тот, отводя свой полный отчаяния взгляд куда-то в сторону. На это замечание голубоглазый лишь усмехнулся и притворно задумчиво поднес руку к подбородку, будто о чем-то думает. — Ну уж нет, пупсик, знаешь ли, — язвительно продолжил он, садясь партнеру на лодыжки и склоняясь к его красной физиономии, — не кончишь, пока не займемся с тобой самым интересным… Он поднес испачканную руку к своему рту и, смотря прямо в глаза Роберту, с хитрым прищуром принялся слизывать с нее крем, специально дразнясь таким образом. Блондин невольно сглотнул, еще больше заводясь от этого зрелища, и совсем скоро начал непроизвольно ерзать на одном месте, пытаясь таким образом избавиться от веревки на своих руках, чтобы прижать Цеппели к себе и сделать с ним то самое. — Ладно, перевернись на бочок, я развяжу тебя, и пойдем с тобой в спальню, — наконец попросил тот, уже освобождая руки любовника от веревки. — В спальню?.. — Si, в спальню, там мягкая кроватка, ты можешь прилечь, — сладко напомнил барон, откладывая веревку в сторону, слезая со стола и помогая слезть и своему партнеру. — Это бы мне сейчас не мешало, — неуверенно усмехнулся Спидвагон, с огромным трудом вставая на ноги — все тело так и тянуло вниз от недавно выпитого вина и съеденного торта. — Ну а я о чем? Пойдем, пойдем… И Уилл повел своего ослабевшего любовника в спальню, чтобы там уже приступить к финальному этапу.