Авантюристки

      Дом Кондратия Фёдоровича Рылеева, расположенный на набережной реки Мойки, всегда был полон гостей. Почти каждый день здесь слышались голоса многочисленных друзей и знакомых поэта, коим он никогда не отказывал ни в совете, ни в горячем чае, а порой даже и в деньгах. Многие иногда пользовались добротой мужчины, пытаясь с его помощью погасить долги перед государством, но в такие моменты на помощь всегда приходила Наталья Михайловна — супруга хозяина — и мягко намекала должникам на то, что её муж не копилка, чтобы солить деньгами направо и налево, а всего лишь человек, который обязан обеспечивать будущее своей семьи. Кондратий хоть и был признателен ей за помощь, но всё же просил не вмешиваться, оправдывая эту просьбу тем, что сам способен всё разрешить.       Между тем его обожаемая Наталья Михайловна или Ташенька, как он ласково называл её, оставаясь с ней наедине, тоже не вела тихую жизнь. О её дружбе с жёнами и сёстрами товарищей супруга знал весь Петербург, и до Кондратия порой доходили весёлые пересказы о приключениях сего женского союза, отчего он долго не мог сдержать смех.       Взять хотя бы историю, как однажды княжна Анна Бельская, желая сделать приятное своему наречённому, с разрешения матушки и дядюшки, прикупила ему породистого рысака, который на деле оказался кобылой, да ещё и ожидающая пополнение. Сей обман раскрылся только тогда, когда грациозное животное уже было доставлено в конюшню опекуна Анны — генерала Щербатова — и попало в поле зрения его главного конюха. Несчастная девушка чуть не сгорела от стыда, когда поняла, что её жестоко обманули, воспользовавшись её провалами в знаниях об анатомии лошадей. Дело чуть не стало достоянием общественности и едва не переросло в скандал, если бы в него не вмешалась Екатерина Ивановна Трубецкая. Благодаря своим связям, княгиня сумела уговорить одного из знакомых ремонтёров подменить кобылу на молодого рысака, что уже месяц стоял в простое у него в полку. Рискуя своей военной карьерой, а то и свободой, мужчина поздно ночью пригнал коня в стойло, получив за него щедрое вознаграждение. А беременная кобылка осталась на пропитании у Щербатова и вскоре пополнила его конюшню двумя славными жеребятами. Об этой истории Рылееву поведывала двоюродная сестра Анны, маленькая Лиза, гостившая каждое лето в имении Алексея Григорьевича. Малышка взяла с поэта клятву, что никто не узнает об их разговоре, особенно Сергей Иванович, который с момента получения презента просто души не чаял в своём породистом друге и проводил с ним всё своё свободное время. Кондратий хоть и дал слово молчать, всё же иногда тихо про себя посмеивался, едва завидев Анну, Сергея и Екатерину вместе.       Так стремительно и без особых приключений протекала их ничем непримечательная семейная жизнь, смысл которой таился в единственной дочери, что заставляла отца и мать смотреть на мир иными глазами, нежели теми, которыми смотрит обыденное общество Петербурга.

***

      — Ты сегодня немного бледный, Кондраша, — с беспокойством заметила Наталья, помогая супругу облачиться в парадный сюртук. — Тебе нездоровится?       — Нет, родная моя, всё хорошо, — спешно утешал он любимую, заботливо целуя её в холодный лоб. — Просто опять всю ночь не спал, волновался перед встречей с издателем. Вносил последние поправки в тексты стихов и мысленно просил у Неба дозволения когда-нибудь стать свидетелем рождения сборника своих произведений.       — Ты не бережёшь себя, милый, — грустно прошептала женщина, тяжело вздохнув. — Подумай хотя бы о Настеньке. Она каждый день спрашивает, почему папа грустный. Почему ты не разговариваешь с ней, а просто молча уходишь к себе в комнату и не покидаешь её до самого рассвета.       — Напротив, — с улыбкой ответил мужчина, стараясь аккуратно уложить свои русые кудри, при этом оценивая свой внешний вид в огромном зеркале прихожей, — вчера почти весь день я провёл с ней в парке, на берегу пруда. Настенька играла с детьми и вместе со мной запускала кораблик. А вечером я прочёл ей её любимую книжку. Поэтому я не вижу причины, по которой ты должна вести со мной столь печальный разговор.       — Это было вчера. А до этого? — Наталья взяла в руки небольшую щётку и ловко прошлась ею по плечам мужа, сметая с них пылинки. — Я понимаю, Настенька ещё маленькая и пока не способна понять твою душу как взрослого человека, как поэта, но всё же она нуждается в тебе и очень сильно тебя любит. Поэтому, прошу тебя, уделяй ей как можно больше времени. Потому что ты и заметить не успеешь, как наша доченька вырастет и упорхнёт из родительского дома. И единственное, что нам останется — это всего лишь воспоминания о ней. Но запаха её мы уже никогда не ощутим, её звонкий, чистый смех будут слышать другие, но не мы с тобой. Понимаешь ли ты это? — С этими словами женщина отвернулась от мужа, пытаясь незаметно вытереть платком, как ни кстати, выступившие на глазах слёзы.       — Ну полно тебе, Ташенька, полно. Не нужно плакать, любимая моя. — Кондратий осторожно прижал к себе жену, нежно целуя её в висок. Тихонько шмыгнув носом, она медленно положила свою тоненькую ручку поверх его рук, крепко их стиснув, чувствуя тем самым его опору и поддержку. — Настенька ведь не навсегда от нас уедет. Уверен, её супруг позволит ей навещать нас. Если здоровье наше будет крепким, мы будем с тобой к ним ездить. Гулять с ними по парку усадьбы, нянчиться с внуками. Не этого ли счастья ты желаешь для неё? — При упоминании о будущих детей дочери Наталья слабо улыбнулась, радостно смотря супругу в глаза. Но Кондратий вдруг неожиданно насторожился, словно нежданная мысль резко оборвала его думы о семье. — Словом о поездке, — тихо прошептал он, развернув супругу к себе лицом. — Вы же сегодня хотели уехать в мою деревню, в Батово. Но отчего остались дома? Кому-то из твоих подруг стало дурно после вчерашней жары? Или может…       — Нет, нет, родной, с ними и со мной всё хорошо. — Наталья вновь шмыгнула носом и мягко прикоснулась к губам мужчины, оставляя на них полный любви поцелуй. — Просто когда ты спал, на наш адрес рано утром пришло письмо от приказчика твоих родителей с известием о том, что двое из ваших слуг слегли с холерой. Мы были вынуждены отложить наше путешествие на неопределённые дни, дабы уберечь себя и Настеньку от беды.       — О Боги! — резко воскликнул Рылеев и, приложив ладони к лицу, стремительно отошёл от жены, прижимаясь спиной к стене. — За что им это, Господи? Надо будет непременно отписать туда и справиться о здоровье матушки и батюшки. Они не так давно писали мне, намекая, что в усадьбе не всё гладко, но я даже не думал, что всё так плохо. Господи, только бы с ними ничего не случилось. Господи, прошу тебя, помоги этим несчастным справиться со страшным недугом и вернуться к мирной жизни. Господи.       Поэт несколько раз перекрестился, шепча губами молитву. Его супруга сделала тоже самое, сложив на груди руки. Печальная новость на мгновение заставила забыть обо всём, в том числе и об издателе, который с самого утра дожидался рукописей Рылеева, нервно покуривая у себя в кабинете.       — Значит так. — Немного успокоившись, Кондратий двумя пальцами поднял лицо жены, с уверенностью смотря в её заплаканное лицо. — Ты будь дома с девочкой, а я решу все свои дела, напишу письмо в Батово и вечером мы с тобой отправимся на приём к Ивану Матвеевичу. Конечно, учитывая нынешнее положение моей семьи, мы не должны развлекать себя подобными мероприятиями, но я обязан там быть. Мы обязаны. Я с начала сказал, что приду один, потому что ты уезжаешь, но господин сенатор сказал, что если твоя поездка не состоится, ты можешь прийти со мной. Он всё равно будет ждать нас вдвоём.       — Опять эти разговоры о военном деле и дипломатии, — буркнула Наталья, подавая супругу трость и цилиндр. — А я, уединившись где-нибудь на диванчике в углу, буду многотонно вздыхать и слушать ваши скучные речи о том, что наш император, по вашему мнению, недальновидный политик?       — Ну почему же вздыхать? — осведомился Кондратий, бросая на себя в зеркало последний оценивающий взгляд. — Ты ведь будешь не одна. Екатерина Ивановна, Анна Николаевна и Александра Петровна тоже почтут уважаемого господина своим присутствием, и я уверен, вам будет о чём поговорить. Ведь у вас-то уж точно найдутся темы для беседы. К тому же, там будут дочери хозяина, поэтому я не вижу повода думать о том, что приём и скука — это единое целое.       При упоминании подруг Наталья тихонько хихикнула, чем заслужила одобрение супруга, который уже и не надеялся увидеть её приподнятое настроение от предстоящего события.       — Ну если так, то в этом случае я пойду с тобой, — ответила она, кокетливо поправляя свои локоны, что были уложены в причудливую причёску. — Только надо с кем-то оставить Настеньку, чтобы ей не было так тоскливо.       — Можем свести её к Щербатовым. Думаю, она найдёт общие интересы с Лизонькой и прекрасно проведёт время. Главное, чтобы они своими играми не уморили Екатерину Павловну. Ведь она уже не в том возрасте, чтобы водиться с маленькими бесенятами. Да к тому же… — Кондратий хотел договорить фразу до конца, но в этот момент раздался стук в дверь, отчего супруги резко обернулись.       — Я открою, — моментально ответила Наталья, тем самым прося служанку ни о чём не беспокоиться. Открыв дверь и увидев гостей, женщина тотчас улыбнулась, делая несколько шагов назад. — Какая приятная неожиданность. Не поверите, но мы с супругом только что о вас говорили.       — Мы тоже рады видеть тебя, Ташенька, — тихонько прошептала Анна, крепко обнимая хозяйку дома. — Представляешь, я ехала к тебе, дабы поддержать вас с Кондратием в той непростой ситуации, которая случилась в Батово, и какого же было моё удивление, когда на первом этаже вашего дома встретила Екатерину и Александру. Они как раз возвращались от Изольды Карловны и тоже решили заехать к вам. Представляете, как здорово!       — Здорово так здорово, — с улыбкой ответил Кондратий, бросая на Оболенскую немного суровый взгляд. — Да-а, Александра Петровна. Ох и заставили вы своего брата вчера поволноваться! Приехал поздно вечером, даже почти ночью, спрашивает, не здесь ли его сестрица? Я уж не знал, что и думать. Надеюсь, ничего дурного с вами не случилось, а то ночью на улице творятся странные вещи, и порой даже жуткие.       — Кондратий Фёдорович, я прошу вас, давайте не об этом, — почти с мольбой прошептала девушка, смотря на мужчину взволнованными глазами. — Поверьте, Евгений уже достаточно наказал меня, и я не хочу, чтобы вы повторяли его действия.       — Ну раз просите, то так тому и быть. А теперь, милые барышни, прошу простить меня, но меня уже ждут в издательстве. Надеюсь, вечером встретимся в доме господина Муравьёва-Апостола и интересы нашей встречи будут намного шире и приятней, нежели сейчас. — При этих словах девушки мило улыбнулись, сделав книксен. — Родная, — обратился он к жене, чуть уведя её в сторону, — пожалуйста, поцелуй за меня дочь и передай ей, чтобы она не грустила и не думала о том, что я забыл о ней. — Сказав эту фразу, мужчина взял в левую руку свёрток со стихами и вышел в подъезд, закрыв за собой дверь.       — Почему он так рано ушёл в издательство? — осведомилась Анна, располагаясь с разрешения хозяйки за круглым столом в гостиной. — У него ведь срок через неделю.       — Туда прислали нового человека, который пожелал ускорить процесс выпуска свежей литературы. Кондратию пришлось в спешке редактировать свои произведения, которые должны были выйти не более, чем через несколько дней. — Наклонившись к Бельской так, чтобы её не услышали Саша и Екатерина, Рылеева добавила, — издатель обещал выплатить ему жалованье, которое задолжали с прошлого месяца. Поэтому он и согласился. Но меня даже такой выход из положения не устраивает, потому что такой сверхсрочной работой он себя только изводит, и мне больно смотреть на его постоянные недосыпы, что отражаются на его образе жизни. — Наталью немного передёрнуло, но она тотчас взяла себя в руки, дабы не показаться слабой. — Скажите, вы не сильно опечалены тем, что наша поездка не состоялась? — громко осведомилась она, тем самым обратив на себя внимание остальных подруг.       — Конечно, немного было грустно, особенно, если никуда так долго не выезжаешь и сразу соглашаешься на любую возможность проветрить себя, но ведь в том нет вашей вины. Ведь так? — Екатерина ласково взглянула на Наталью, сделав глоток из белой чашки коллекционного сервиза. — На всё воля Господа Бога. Что уж нам печалиться?       — Но я уверена, что эта поездка всё же состоится. Ведь болезни не всегда бывают долговечны. К тому моменту как раз и Сашенька подрастёт, и сможет уже без разрешения старших с нами путешествовать. — Услышав от Бельской едкие слова в свою сторону, Оболенская сильно нахмурилась и крепко сжала в руках салфетку, дабы не вылить на собеседницу поток злости.       — Спасибо тебе за поддержку, Аннушка, — со скрытой злобой в голосе ответила она, испепеляя подругу косым взглядом, — но, если ты не заметила, я уже вполне взрослая. И я сама могу принимать за себя решение…       — …особенно, если оно касается ночной прогулки с малознакомыми людьми, — закончила за неё княжна, злорадно улыбнувшись. — Может, всё-таки расскажешь нам о своих ночных приключениях? А то мы с дядюшкой и с Сергеем Ивановичем просто сломали головы, пытаясь вспомнить, у кого из своих знакомых ты могла так надолго задержаться.       — Сергей Иванович ночевал у вас в доме? Как это мило с его стороны.       — Он просто заезжал к нам в гости и задержался до глубокой ночи, — твёрдо ответила Анна, гордо выпрямившись на стуле. — А потом уехал к себе домой. И в этом нет ничего предосудительного. Ведь я его невеста, он мой жених, и мы можем себе позволить видеть друг друга в любое время суток.       — Да разве кто-то с этим спорит, Аннушка? Просто наша Сашенька до сих пор считает, что жених с невестой не должны видеться до свадьбы, а иначе не миновать им бед в супружеской жизни. — С этими словами Екатерина очень аккуратно положила себе на блюдце свежий круассан и элегантно поставила тарелочку напротив себя, сложив на коленях руки. — Ах, как же скучны все эти легенды и приметы из жизни наших бабушек. Порой кажется, что жизнь только и состоит из страхов, суеверий, а всё прекрасное живёт лишь в твоей голове.       — Прости, Катенька, но всё же ты немного не права, — мягко ответила Саша, намазывая на кусочек булочки персиковое варенье. — Я уверена, что на Родине твоего папеньки тоже существуют различные поверья, в которые верит всё французское общество, но, тем не менее, оно не так поддаётся страху, как у нас в России.       — Особенно, если дело касается вервольфов, — прошептала себе под нос Трубецкая, надеясь, что её никто не услышит.       — Кто такие вервольфы? — тотчас насторожилась Наталья, чуть не опрокинув кофейный чайник. — Кто-то более опасный, чем Бонапарт?       — Можно сказать и так, — уклончиво ответила Екатерина, незаметно доставая из кармана платья небольшую коробочку. — Это те существа, которые могут принимать на определённый срок вид волка. Если перекладывать сие понятие на людей, то это те господа, которые способны притворяться честными, благородными людьми, не вызывающие никаких подозрений. Но в определённый момент, когда они скидывают маску доброты и показывают свою истинную душу, ты просто приходишь в ужас от мысли, что такое чудовище существовало рядом с тобой. И, возможно, в нашем обществе произошло нечто подобное, что и заставило нашу Сашеньку так долго бродить по ночному парку.       Все присутствующие тотчас посмотрели на Александру, у которой на мгновение даже отнялся язык. А Анна даже подсела к ней поближе, дабы не упустить подробности истории.       — Я… я стала свидетельницей сокрытия… тайника с награбленными драгоценностями, — кое-как выговорила Оболенская, нервно теребя пальцами бант на платье. — И краем уха слышала, как один из бандитов хвастался своим товарищам тем, что обманом узнал у хозяина камней нужную ему о них информацию. То есть, выражаясь словами Екатерины, он оказался вервольфом, что принял на себя образ добропорядочного господина, а на деле оказался подлым жуликом.       — Какой ужас... — Анна со страхом прикрыла пальцами губы, медленно качая головой. — И ты не испугалась? И даже не лишилась чувств?       — Нет. Но, может быть, оно и к лучшему, — заметила Александра, немного приободрившись. — Ведь если бы я начала падать в обморок, они бы меня услышали. И кто знает, что бы эти нелюди сделали бы со мной, несмотря на моё беспомощное состояние.       — И они не оставили никаких следов? — шёпотом осведомилась Наталья. — Даже не обронили перчатку или, скажем, платок с инициалами?       — Отчего же, обронили. Но только не перчатку с платком, а кое-что поинтересней. Катенька, покажи, пожалуйста. — Получив дозволения подруги, Трубецкая поставила на стол ту самую коробочку и открыла крышку. Склонившись над ней и увидев содержимое, барышни тотчас же ахнули и сами чуть было не лишились чувств. А Бельская от неожиданности даже схватилась за край стола, пытаясь удержать равновесие.       — Боже, что это? Бриллиант?       — Да, Ташенька, — с уверенностью ответила юная княжна. — Бриллиант чистой воды. По утверждению Екатерины Ивановны этот камень не имеет цены и его даже страшно хранить в доме, а не то, чтобы с собой носить.       — Я вполне солидарна с госпожой Трубецкой, — со страхом в глазах ответила Анна, которую в этот момент просто пробирала дрожь. — Этот камень нуждается в не менее надёжной защите, чем сам император. Но, однако, позволь узнать, как к этой находке отнёсся Евгений Петрович? И как он вообще смог отпустить тебя и Екатерину с этим сокровищем в город?       — Евгений Петрович об этом ничего не знает. А камень я ещё утром положила к себе в сумочку и самостоятельно вынесла из дома. И когда встретила возле дома Изольды Катеньку, для сохранности отдала свою находку ей.       — И что именно вы намерены с ним делать? Ведь не будете же вы хранить это сокровище в своих домах по очереди.       Наталья заметно заволновалась, когда поняла, что сие находка тоже краденная. Она с опаской повернулась к лестнице, которая вела в комнату дочери, где в этот момент находилась служанка, помогая маленькой хозяйке навести порядок в вещах. И сердце её сильно забилось. Ведь если со второго этажа кто-нибудь из них спустится и увидит сей бриллиант, и кому-нибудь, пусть даже случайно, расскажет, семейству не миновать беды. И все слова, что они не имеют к этому никого отношения, представителям власти покажутся лишь полным бредом.       — Признаться, я хотела отнести его в министерство, — хрипло ответила Саша, у которой от очередного приступа волнения немного сел голос. — Но Екатерина Ивановна отговорила меня, сказав, что у неё есть другая идея, как избавиться от столь опасной вещи.       — Может, оно и к лучшему. Ведь если следователь услышит твою историю, он навряд ли поверит в твою непричастность. Поэтому лучше найти другой способ, чем бессмысленно оправдываться, жертвовать своим душевным здоровьем и отношениями с родными. К тому же, если история дойдёт до императора, у твоей семьи могут возникнуть серьёзные неприятности. И от этого может пострадать репутация вашей княжеской фамилии.       — Верно говоришь, Анна, — с улыбкой ответила Трубецкая, от радости даже хлопнув в ладоши, но, получив предостерегающий взгляд Рылеевой, тотчас осеклась, с опаской посмотрев на лестницу. — Поэтому мы и собрались сегодня здесь. Нам нужно сделать так, чтобы этот бриллиант бесследно исчез, но чтобы при этом не пострадали честь и достоинство Александры. — После этой фразы Екатерина замолчала, дабы своим молчанием создать интригу, а остальные же навострили уши, ожидая услышать её очередную безумную идею. — Я предлагаю продать сей камень одному богатому коллекционеру в городе. Помимо Петербурга он также часто бывает и в Европе, и сможет продать бриллиант своим друзьям где-нибудь в Париже или в Лондоне. А мы в свою очередь сможем потратить вырученные от продажи деньги на богоугодное дело. Скажем, на…       — Я знаю на что, вернее на кого ты хочешь потратить эти деньги. — Анна с укором посмотрела на княгиню, замечая её внезапную матовую бледность. Словно она поняла, о ком в дальнейшем пойдёт речь. — И если ты вложишь вырученную сумму на его спасение, то потом будешь об этом горько сожалеть, но только не в своей усадьбе, а в камере Петропавловской крепости или на коленях перед любимым супругом. Поэтому не прикидывайся меценаткой, если твоя душа занята иными делами, нежели теми, которыми ты желаешь прикрыться.       — Я прошу прощения, что вмешиваюсь, но всё же позвольте осведомиться, кого вы имеете в виду? — Саша не то с интересом, не то с испугом смотрела то на одну княгиню, то на другую. Но те ничего не отвечали, а лишь напряжённо глядели друг другу в глаза, словно пытаясь узнать, кто из них дольше вынесет эту пытку.       — Это так трудно объяснить, — начала было Наталья, но Екатерина резко обернулась к ней, стремительно зашептав губами. — Просто иногда бывают моменты, когда в твоей жизни вдруг появляется человек, про которого ты уже давно забыла. Ты вычеркнула его из памяти, ты сожгла его письма, но он всё равно настойчиво требует к себе внимания. Просит от тебя покровительства, и, самое страшное, ты не можешь отказать ему, потому что в твоей душе, в какой-то момент, вспыхивают прежние чувства, которым ты не в силе сопротивляться и…       — И? — повторила её фразу Александра, до сих пор не понимая, на что именно намекает хозяйка дома.       — Пожалуй, вы правы, — неохотно ответила Екатерина, беря в руки бриллиант. — Раз все мои подруги знают об этом, я считаю это подлостью не поставить в известность тебя, Сашенька. Тем более, ты сама толкаешь меня на этот поступок. — Женщина вышла из-за стола и подошла к окну, чуть отодвинув штору. Взгляд её устремился куда-то далеко, словно он заметил следы её далёкого прошлого, о которых она, казалось бы, давно забыла, но коварный замысел судьбы вновь заставил её к нему вернуться. — Когда-то давно у меня был друг детства, Жан. Мы вместе играли, весело проводили наши лучшие годы жизни. Но потом, когда я встретила Сержа, я отвернулась от него. Можно сказать — предала. А он, узнав об этом, уехал в Париж, сделал карьеру дипломата. Казалось бы, наша детская дружба осталась в прошлом, но два года назад он вернулся в Россию. Стал требовать встречи, даже несмотря на то, что я давно замужем и нежно люблю своего супруга. Но Жан этого не понимал и не хочет понимать. Он просит, чтобы я помогла ему обустроиться в Петербурге, так как во Францию он уже вернуться не может, потому что нажил себе там врагов. Купить имение или даже квартиру ему не позволяют средства. Поэтому он просит у меня помощи, при этом шантажируя письмами, которые я писала ему за несколько дней до венчания с князем. Но я тоже не могу ему помочь. Если возьму деньги из семейной казны, Серж заметит, и могут возникнуть неприятности. В долг просить тоже не сподручно — соседи могут всё рассказать супругу или отцу. Поэтому, когда княжна Оболенская показала мне это чудо, я решилась на его продажу. Потому что другого способа избавиться от этого человека у меня просто нет. А писать жалобы мне не позволяет гордость и страх остаться одной на всю жизнь.       Закончив свой рассказ, Трубецкая ушла в угол комнаты, закрыв рукой лицо. Остальные сидели в полной тишине, пытаясь обдумать всё то, что им только что пришлось услышать из уст, казалось бы, на вид, сильной женщины. Наталья просто смотрела перед собой, Анна медленно и бессмысленно помешивала ложкой чай, который уже давно остыл. Александра же напротив проклинала в мыслях саму себя за то, что вообще принесла эту находку домой, да ещё и показала её подруге.       Столовые часы пробили час дня. В этот момент на лестнице, что вела на второй этаж, послышались шаги, и в комнату спустилась маленькая Настенька, держа в руках свою любимую куклу. Увидев гостей, девочка тотчас остановилась и громко поздоровалась, но присутствующие как будто её и не заметили, продолжая всё также неподвижно сидеть.       — Мама, с вами всё хорошо? — Анастасия осторожно подошла к родительнице и дёрнула её за рукав домашнего платья с желанием получить ответ. Наталья, хоть и не сразу, обернулась к дочери, замечая её испуганное выражение лица.       — Что? Милая, ты звала меня?       — Мама отчего вы все молчите? Что-то произошло? Что-то с папой?       — Нет, — хрипло ответила Рылеева, поправляя на платье малышки кружевной воротничок. — Мы просто пили чай и… Пойдём, я накормлю тебя обедом. Ты ведь, наверное, голодная. А времени уже много. — Девочка, ничего не понимая, со страхом смотрела на барышень, перебегая от одной гостьи к другой. Но решив, что всё равно не получит ответа, молча направилась на кухню вместе с матерью, напоследок посмотрев на присутствующих через плечо. Едва за ними закрылась дверь, как Бельская словно ожила, резко выдохнув.       — Чуть не попались, — девушка несколько раз перекрестилась и сделала глоток остывшей жидкости, отчего даже поморщилась. — Надеюсь, Настюша не заметила бриллиант, а иначе кто знает, кому бы она рассказала, и какие последствия нас бы потом ожидали. — Обмахнувшись салфеткой, Анна с тревогой посмотрела на стоявшую в углу Екатерину, которая тихо всхлипывала и незаметно вытирала глаза. И сердце её вдруг неожиданно дрогнуло. — А ты знаешь, Катенька, я, пожалуй, соглашусь помочь тебе. Тем более, Сергей Иванович сейчас в Малороссии. Дядюшка занят своими делами, матушка больше времени проводит с Лизой. Поэтому я сама по себе, и никто не посмеет помешать мне поучаствовать в столь авантюрном деле, тем более я не так часто соглашаюсь на подобное.       — Ты поражаешь нас с каждым днём, — хрипло отозвалась Саша, поднимая на княгиню глаза. — Всегда казалась такой хрупкой, ранимой, а сейчас готова участвовать в деле, которое может стоить свободы или, что ещё страшней, жизни. Что именно тебя толкает на это, Анна?       — Страсть к приключениям, — спокойно, как ни в чём не бывало, ответила Бельская. — Понимаешь, моя жизнь без Сергея скучна и однообразна, и я хочу чем-нибудь её раскрасить. Тем более, я люблю приключенческие романы, рассказы своего наречённого о походах. И всякий раз мне искренне хочется поучаствовать в нечто подобном.       — М-да, похоже не тебя одну тянет на опасные приключения. — С этими словами Оболенская вышла из-за стола и подошла к Екатерина, легонько коснувшись её плеча. — Я тоже хочу принять участие в этом деле. Тем более, эту кашу заварила я. Поэтому будет несправедливо, если останусь в стороне от вас.       Услышав её слова, Трубецкая медленно обернулась, и на взволнованном лице промелькнула слабая улыбка.       — Ты правда хочешь мне помочь? Но что скажет Евгений, если узнает о твоей выходке?       — Он не узнает. Да и к тому же, ему сейчас не до меня. Он уехал за город на смотр полков.       — Если это так, то в таком случае я принимаю твою помощь. А заодно и помощь Анны. Теперь только осталось решить, куда на время спрятать бриллиант, а заодно придумать повод, чтобы встретиться с коллекционером.       — Вероятно, он будет на вечере у Муравьёва-Апостола. Ведь господин сенатор дружен со многими знатными людьми в столице и не допустит, чтобы такая важная персона не посетила его дом. Вот там ты и сможешь поговорить с господином коллекционером о нашем общем деле.       При упоминании знакомой фамилии Саша заметно покраснела и нервно затеребила подол платья. Её волнение не осталось без внимания Екатерины, и та лукаво усмехнулась, чуть наклонив голову.       — Так не терпится увидеть младшего сына хозяина вечера? — тихонько спросила она, хитро улыбнувшись. — Не волнуйся, этого бравого солдата ты непременно увидишь, а вот коллекционера навряд ли.       — Но почему же?       — Потому что Иван Матвеевич с ним в ссоре и не захочет видеть у себя оного господина. Но… кажется я знаю, как мне увидеть его. — Екатерина махнула рукой, прося Бельскую подойти к ним. — Вы отвлечёте хозяина и гостей, а я тихонько покину особняк и уеду. Коллекционер живёт недалеко от Муравьёвых, и моё отсутствие продлится недолго. Главное, чтобы Серж не увидел, как я уезжаю.       — Хорошо, мы сделаем всё, что сможем. Но и ты постарайся не мешкать. — В ответ на просьбу Анны Трубецкая кивнула, а затем взяла с тумбочки перо с чернилами и бумагу, и, вернувшись на своё место за столом, стала что-то писать.       — Я хочу, чтобы мы все дали друг другу письменное обещание, что об этом деле никто, никогда не узнает. Но если кто-то нарушит данную клятву, то её постигнет страшная участь, о которой вам лучше не знать. — На последней фразе все трое вздрогнули, а Екатерина продолжала выводить текст. — Вот, — прошептала она, оторвавшись через несколько минут от листа, — прочтите и поставьте подписи. И поклянитесь, что всё, что вы услышали, останется в этих стенах. — Девушки заметно волновались, но взглянув друг на друга, медленно кивнули, как бы соглашаясь с тем, что иного выхода нет. Рядом с подписью главной заговорщицы появилась подпись Анны, а затем и маленькая закорючка Александры. Оболенскую трясло с головы до ног при мысли, что всё это происходит по её вине. Что если Евгений всё-таки прознает о её выходке? Тогда родительский дом в деревне с большой охотой примет её в свои объятья.       — Все расписались? — осведомилась Екатерина, махая листом, дабы дать чернилам возможность высохнуть.       — Нет, — послышался голос со стороны кухни. Барышни обернулись, замечая у камина Наталью. Немного дрожа, женщина приблизилась к столу и, ничего не говоря, взяла в руки перо, ставя свою подпись после Александры. — Не уж-то вы могли подумать, что я оставлю вас одних? — осведомилась она, с гордостью взглянув на присутствующих дам. — Если и пускаться в крайние ситуации, то только всем вместе.       В ответ на её действия Екатерина вновь слабо улыбнулась и на её лице проступили слёзы счастья.       — Подруженьки, родные вы мои. Спасибо большое вам за помощь. Я искренне надеюсь, что с нами ничего не случится и наш замысел удастся, при этом оставшись в тайне для всех.       С этими словами барышни обнялись друг с другом, а Наталья даже попросила служанку налить в бокалы вино, которое осталось после недавнего собрания товарищей Кондратия.       — За наш успех, — почти шёпотом сказала хозяйка, поднимая хрустальный фужер.       — За наши приключения и новые открытия, — с улыбкой произнесла Бельская, повторяя её жест. — И что-то мне подсказывает, что наша игра кому-то из нас будет только во благо.