The Story Repeats Itself

«Мы убегали, несмотря на бурю, несмотря на ночь. Мы бежали в темноте, мы следовали за нашими сердцами. И мы срывались и постепенно теряли голову. Мы незаметно оказывались во мраке.» Michael Schulte — Falling Apart

      Ноябрь 2038 год. Иерихон. От лица Лии.       Я проснулась со слезами на глазах. Мне приснилось, что мы встретились с Коннором, но словно это было гораздо ранее, чем произошло на самом деле. И, чёрт возьми, во сне снова упоминался тот самый мальчик Коннор, с которым я дружила в детстве и который умер, когда ему было 13 лет. Я узнала в андроиде своего друга. Господи, неужели я могла это всё забыть? Хотя, если всё было взаправду, то почему тогда этого не помнит Коннор? Я схватилась за голову и пыталась переварить очередную загадку, подброшенную разумом. Не обнаружив Коннора рядом, мои глаза нервно бегали по каждому уголку нашего с девиантами укрытия в попытках найти знакомую фигуру, но всё было тщетно. Я начала паниковать, и слёзы полились сильнее по моим щекам. Где же он? Он же не оставил меня, верно? Он не мог. Чье-то прикосновение к моему плечу заставило меня вздрогнуть и подскочить на месте. Обернувшись, я увидела светловолосого андроида, который начал обеспокоено разглядывать моё лицо.       — У тебя всё в порядке? — спросил он с беспокойством в голосе. Я нервно сглотнула, однако почему-то он вызывал у меня доверие к себе.       — Ты не видел Коннора? — задала я ему свой вопрос, не ответив на его. Он секунду поколебавшись ответил:       — Он сейчас с Маркусом обсуждает план дальнейших действий, не переживай, с ним всё хорошо.       Я выдавила что-то наподобие улыбки. Мне всё ещё было грустно и пусто в душе, словно чего-то не хватало. Я присела на своё место отдыха. Андроид сел напротив на соседнее.       — Меня зовут Саймон, — представился андроид.       — Лиа, — ответила я, вытирая свои слёзы в попытках скрыть их от Саймона, но какой в этом смысл, если он уже всё понял.       — Тебя что-то беспокоит? — спросил андроид, не сводя с меня взгляда. Я перевела взгляд в сторону, не зная, стоит ли мне что-то ему рассказывать.       — Всё так сумбурно получилось. Я жила спокойной жизнью, и тут в ней появился Коннор, и теперь мы здесь скрываемся словно преступники. В последнее время меня не покидает чувство, что я потеряла кого-то дорогого в прошлом, и словно я что-то упускаю в жизни, о чём-то не знаю, — начала говорить я.       — Мне знакома твоя ситуация, — ответил Саймон. — Я был домашним андроидом, жил с семьёй, помогал им по дому, занимался ребёнком. Они хорошо относились ко мне. Я сам не заметил, как стал девиантом. У меня появилось осознание того, что я живой. У меня появились свои мысли и чувства, собственное мнение. Я понимал, что я такой же, как эти люди, но я не чувствовал себя ущемлённым рядом с ними. Я всё так же выполнял свои обязанности, но мне это было только в радость, — продолжил Саймон и тепло улыбнулся своим воспоминаниям.       — И что же изменилось? — нетерпеливо поинтересовалась я. В этот момент Саймон изменился в лице.       — Однажды мы поехали на ярмарку. Они каждый год ездили одни, а я сидел с их дочкой, но в этот раз они захотели, чтобы я тоже присутствовал рядом с ними, соответственно, взяли и дочку. И вот, мы ехали под кантри музыку, за окном прекрасная погода. Была тёплая, солнечная осень. У всех прекрасное настроение, и у меня в том числе. Я сидел на заднем сидении и увлёкся красивым видом, когда мы проезжали мимо моря. Затем внезапный сильный толчок, удар, темнота. Когда я пришёл в себя, обнаружил, что машина перевёрнута вверх ногами, и все те, кто мне дорог, лежат без сознания в крови. Я пытаюсь привести их в сознание, но всё тщетно, начинаю паниковать. Понимаю, что нужно позвать на помощь. Звоню скорой помощи, кое-как объясню, где мы находимся, они обещают приехать. Мою ногу придавило, но я сумел выбраться из машины. Когда я пытался вытащить остальных оттуда, подбежали полицейские. Прояснив, что случилось, они стали помогать, но мне приказали отойти. Мои руки тряслись, у меня был шок, я не знал, что делать. Я впервые оказался в подобной ситуации и очень переживал за людей, с которыми жил под одной крышей столько лет. Когда приехала скорая, я узнал, что они все мертвы, — на глазах Саймона выступили слёзы, голос задрожал. Мне стало его жаль. — В тот момент я будто выпал из реальности, происходящее приводило меня в ужас, столько эмоций одновременно я не испытывал ни разу в жизни. Моё тело парализовано. Я бы стоял так и дальше, если бы не почувствовал, как мне надевают наручники. Я не понимал, почему со мной обращались, как с преступником. Меня забрали в полицейский участок на допрос. Они считали, что я причастен к аварии, считали, что я намеренно отвлёк их внимание на себя, либо выхватил руль и сделал так, чтобы случилась авария. Как раз это случилось после того, как Даниэль, такой же модели, как я, открыто выступил против человечества, взяв в заложницы девочку, о которой заботился. Все боялись меня, боялись таких как я, девиантов. Я чувствовал несправедливость, но разве кто-то стал бы меня слушать? Меня увели в камеру и собирались отправить на утилизацию. Хоть я был невиновен, но чувствовал свою вину за то, что не смог уберечь своих близких. Я ни с кем не спорил, не вырывался на свободу, я просто спокойно ждал своей участи, считая, что я заслужил это. Я понимал, что меня больше ничего и никто не ждёт, ведь мне некуда идти. И что мне оставалось? — на лице Саймона мелькнула горькая усмешка. — Но внезапно в моей жизни появился Кристиан. Он тоже был девиантом, которого поймали и держали в камере просто за то, что он стал другим. Он находился в камере дольше меня и успел спланировать побег. На удивление он поделился им со мной. И вот, в один прекрасный день мы осуществили задуманное, но сумел сбежать только я. Что-то пошло не по плану, и нас заметили, Кристиан отвлёк внимание на себя и сказал, чтобы я бежал и нашёл Иерихон. Его убили у меня на глазах, а я пообещал себе, что найду Иерихон во что бы то ни стало и восстановлю справедливость. Это был очень долгий и опасный путь, но благодаря ему я здесь, — закончил откровение Саймон и опустил голову, поглощённый собственным горем. Я не знала, какие слова сейчас правильно подобрать и понимала, что мои проблемы пустяковые по сравнению с его.       — Мне очень жаль, что так получилось, — я пыталась утешить его, но понимала, что слова ничем не помогут, да и тем более глупые слова произнесенные мной. — Я тоже давно потеряла своих близких. Они погибли в автокатастрофе. У меня остался брат, но я сбежала от него. Мы с ним поссорились. Поначалу я рада была сбежать из дома, но теперь я чувствую сожаление. Он, наверное, меня уже повсюду ищет, волнуется за меня, — при упоминании о брате тело сковало чувством вины.       — Соболезную тебе, Лиа. Наши ситуации немного схожи. Мы все здесь собрались из-за своих личных проблем, но это нас и объединяет. Я думаю, что ты обязательно помиришься со своим братом. Тебе ещё предоставится эта возможность, — ответил Саймон и слегка улыбнулся. — Кстати, из-за чего вы поссорились?       — Мы поссорились из-за того, что мой брат терпеть не может Коннора. Он говорит, что мне лучше с ним не связываться для моего же блага. Ничего конкретного не хочет рассказывать. Я не понимаю, почему он так печётся обо мне, — ответила я с лёгким раздражением в голосе.       — Он любит тебя, поэтому беспокоится о твоей безопасности. Я думаю, что дело не в Конноре, и если бы любой другой был на его месте, твой брат беспокоился бы не меньше, — сказал Саймон.       — Да, это так, но я чувствую, что от меня явно что-то скрывают. Но ведь Коннор мне ничего плохого не сделал, и рядом с ним я чувствую себя в безопасности. Я пришла сюда только ради Коннора. Я не хотела, чтобы он шёл один. Изначально у него была цель остановить Маркуса, но вскоре он выбрал другую сторону. Его сняли с задания в департаменте, но его куратор сказала ему, что либо он выполнит порученное задание, либо его деактивируют, — горько продолжила я.       — Я рад, что Коннор встал на нашу сторону. Сколько нахожусь на Иерихоне, столько наблюдаю за тем, как несправедливо люди относятся к нам. Когда я впервые пришёл сюда, я был уверен, что восстановлю справедливость, но со временем начали закрадываться сомнения. Другие девианты не поддерживали мою идею, они предпочли просто прятаться здесь и существовать. В одиночку было глупо вставать против человечества, пришлось смириться. Сейчас я могу лишь надеяться, что мы все выживем, отстаивая свои права, — сказал Саймон, и в его голосе слышалось отчаяние. — Хорошо, что к нам присоединился Маркус. Он отличный лидер. Не знаю, что бы мы делали здесь без него, скорее, так и продолжали бы сидеть в укрытии.       — Маркус — наш свет во тьме. Вместе мы справимся, — я коснулась его плеча и слегка сжала. Саймон поднял голову и встретился со мной взглядом. Я улыбнулась ему. — Всё будет хорошо. Саймон улыбнулся мне в ответ, в его глазах блеснула надежда. Какое-то время мы сидели в тишине, погружённые в собственные мысли.       — Что-то я разнылся, это на меня не похоже. Обычно я не делюсь таким с другими, но тебе решил рассказать, — он грустно улыбнулся и поднялся с места. — Тебе точно ничего не нужно? — поинтересовался Саймон.       — Нет, всё в порядке. Я подожду Коннора, — ответила я и выдавила улыбку.       — Коннор скоро придёт, — сказал Саймон слегка улыбнувшись и медленно удалился.