Принцип альтернативности

      - Женя! – Алина чуть не плачет в трубку телефона под пристальными и недружелюбными взглядами остальных выпускников, - только ты можешь мне помочь!       Будь проклята утренняя толчея в общественном транспорте и будь проклято ее собственное желание выглядеть красиво! Ведь это оно заставило ее выбрать для защиты диплома строгое офисное платье, которое пришлось долго гладить, долго надевать, а потом попасть по дороге в университет в самый час-пик.       А теперь она едва не плачет, размазывая тушь, - это все из косметики, что она позволила себе на защиту, - потому что порвала колготки, и на коленке у нее уродливая дыра, и стрелка ползет к туфлям. А еще вокруг нее – словно зона отчуждения. И Алине стоит больших трудов держать лицо.       Да, Старкова знает, какие сплетни ходят о ней и профессоре в университете, знает, что многие считают ее оценки и ее право на досрочную защиту незаслуженными. Она знает, как злобно шипят девчонки, обсуждая ее внешность, называя ее невзрачной, бледной и откровенно страшной, недоумевая, что профессор в ней нашел. И знает, как неодобрительно косятся на нее парни, особенно друзья Мала, которые считают, что она бросила Оретцева ради интрижки с профессором Морозовым, чтобы получить лучшие оценки. Такие речи и взгляды не добавляют уверенности, но Алина Старкова заставляет себя гордо держать голову, самоуверенно задрав подбородок.       Она говорит себе: а что бы сказал на все это профессор? Наверняка посоветовал бы не обращать внимания. И был бы прав. Какое ей дело до всех этих людей? Алина знает ведь, что заслужила быть здесь сейчас, заслужила упорным трудом, бессонным ночами, выматывающими днями, литрами кофе, ливнем из слез, сцепленными зубами и покрасневшими от недосыпа глазами. Она заслужила.       А теперь ее подвели волькровы колготки! Это просто смешно! Такая нелепость! Ей бы порадоваться, что она защищается не первой, а в середине – идеальная позиция, но как она будет выступать в таком виде? Идти с голыми ногами? Тоже вариант не лучший. Недопустимый вариант.       И тогда Алина звонит Жене, волшебнице Сафиной, в полной уверенности, что подруга ей поможет. Как, каким образом, Алина не знает, но к кому еще ей бежать за помощью?       Через двадцать минут в коридоре перед аудиторией появляются ее подруги. Алина знает, что у них сейчас должна быть лекция. И то, что они сорвались ради нее, прибежали, примчались на помощь, трогательно настолько, у Старковой на глаза наворачиваются слезы. - Прекрати разводить сырость! – фыркает Зоя, - порванные колготки не повод рыдать! - Тем более в такой день, - подмигивает ей Нина, - ты должна быть самой красивой, - она демонстративно оглядывается, привлекая к ним взгляды, и шепчет, многозначительно усмехаясь, - для своего профессора, - и подмигивает нахально.       Алина слегка краснеет. - Держи, - Женя протягивает ей упаковку с чулками, - были запасные в машине. - Женечка! – Старкова кидается подруге на шею, - ты моя фея-крестная! Я обязана тебе по гроб жизни! - Чушь и ерунда! – фыркает Сафина,- это всего лишь чулки. А это, - она выразительно смотрит на дверь, откуда выходит бледный и ошалевший пятикурсник, - твоя защита. Беги переодеваться. - И покажи им всем, чего ты стоишь! – наставляет ее Зоя, воинственно сверкая своими синими глазами.       Алина бежит в туалет, быстро переодевается, поправляет прическу, стирает осыпавшуюся тушь, сжимает руки в кулаки, улыбается нерешительно своему отражению в зеркале, кивает и успевает как раз к своей очереди на защиту.       Подруги быстро обнимают ее, задерживая на мгновение, Нина чмокает в щеку, а Зоя подталкивает вперед. И, гордо вскинув голову, под злобный и завистливый шепот Старкова проходит в аудиторию.       Здесь тихо до такой степени, что собственное дыхание кажется прямо-таки преступно шумным, и сердце грохочет в ушах, отдаваясь вибрацией во всем теле.       Алина здоровается, юркает к столу, чтобы настроить презентацию. А сама украдкой рассматривает комиссию, в составе которой и заведующий кафедрой истории, и грозная Багра, несколько профессоров, которые негромко переговариваются и смотрят на Алину благосклонно, - она всегда ходила у них в любимицах, - и, конечно, ее профессор в строгом костюме, который невероятно ему идет. Он не смотрит на нее, что-то помечает в ведомости, и Алина сама утыкается в компьютер, понимая, что разглядывать Морозова вот так, здесь и сейчас просто неприлично. Мысль о том, что скоро, - совсем скоро! – можно будет не думать о приличиях заставляет Алину трепетать, сердце сжимает в сладком волнении, которого не должно быть на защите диплома. Но, как и в случае с докладом на конференции, одни лишь мысли о профессоре Морозове, - ее профессоре Морозове! – отвлекают Алину.       Наконец, она готова и, собравшись, стараясь не смотреть на профессора слишком уж часто, Старкова начинает доклад.       Она говорит неспешно, спокойно, не глядя на презентацию. В конце концов, она прекрасно знает, о чем ее диплом. Попробовала бы она не знать с таким суровым научным руководителем! Она увлечена, речь ее становится все более горячей, ей приятно донести свои мысли, построить логические выводы, связать их в стройные цепочки. Здесь и сейчас Алина раскрывает тему, за которую болеет всей душой, и едва сдерживает себя, чтобы не начать жестикулировать, как в спорах с Морозовым. Ей стоит быть сдержаннее, но страсть к своей специальности просачивается в каждом слове, безусловная любовь к тому, что она делает, что будет делать, чему решила посвятить свою жизнь. С сожалением Алина заканчивает речь, укладываясь в положенные десять минут, хотя знает, что могла бы говорить и говорить, продолжая свои рассуждения до бесконечности.       Комиссия кажется впечатленной, но Алина не спешит радоваться, ожидая вопросов. Они оказываются столь легкими по сравнению с тем, что от нее требовал Морозов, что девушке хочется рассмеяться. Последний вопрос задает сам профессор. Алина не уверена, что научный руководитель может так поступать, но это же профессор Морозов, для него правила не писаны. Вопрос каверзный и вместе с тем он направлен на то, чтобы еще лучше раскрыть тему ее диплома. Жгучая благодарность заставляет сердце биться чаще, а речь все же сорваться немного. А уж слушать характеристику зачитываемую Морозовым Алина и вовсе не может спокойно. Он говорит равнодушно и четко, отстраненно, не позволяя лишним интонациям прорваться в речь, но – волькра ее задери! – Алине требуется вся сила воли, что не покраснеть. Почему его голос звучит для нее столь порочно? Святые, дайте ей сил продержаться еще немного и удержать нейтральное выражение лица!       Когда Алина выходит из аудитории, то застает подруг, нервно переговаривающихся у окна. Нина размахивает руками, доказывая что-то презрительно фыркающей Зое, а Женя нервно грызет ноготь. Алина замирает у дверей, подруги разом оборачиваются к ней, на лицах их почти паника. Старкова улыбается робко, Нина выдыхает шумно и решительно шагает к Алине, хватает за руку. - Пошли отсюда. - А результаты, - вяло сопротивляется Старкова, чувствуя себя так, словно из нее разом выкачали все силы.       Там, в аудитории, она держалась гордо, смело, увлеченно, она не думала о том, как ей страшно. А теперь поняла, как страшно все-таки было. И теперь это липкое неприятное чувство догнало ее, посылая по всему телу предательскую слабость.       - Еще час они будут возиться с остальными, - Нина и не думает ее отпускать, - пошли покурим, ты расскажешь нам, как все проходит.       Они утаскивают ее к фонтанчику, что журчит весело, вода переливается на солнце, капли блестят, словно драгоценные камни. Алина курит, чувствуя, как ее постепенно отпускает, расслабляются напряженные плечи, и губы больше не сжаты в тонкую линию, девушка вытягивает ноги, позволяя себе привалиться к плечу Жени, рука подруги пробегает по ее волосам. - Счастливая ты, Старкова, - завистливо вздыхает Зоя, - все для тебя закончилось. Защитилась успешно, получишь сейчас свою заслуженную пятерку, и даже место работы искать тебе не надо. - Отчего ты решила, что пятерку, - вяло парирует Алина, глядя, как плывет сигаретный дым, складываясь в причудливые узоры, истаивающие в прозрачном весеннем воздухе, слушая, как гудит на разные голоса университет. Подруги переглядываются, а потом начинают смеяться, звонкому смеху Жени вторит громкий Нины, в глазах Зои – веселье и насмешка, снисходительная ласка. Назяленская качает головой. - Алина, ты все-таки такая дурочка до сих пор! Конечно, пятерку! Думаешь: Морозов позволит им поставить тебе не высший балл? – подруга фыркает и качает головой. - Кроме того, - добавляет Сафина, - ты, конечно, заслужила пятерку, золотко. Уж ты-то ее заслужила! Алина счастливо вздыхает. - И такого шикарного мужика ты тоже заслужила, - подмигивает ей Нина, вгоняя Алину в краску, что вызывает еще больший смех подруг.       Алина, наверное, еще долго не перестанет смущаться того, что она и профессор… ее профессор… подумать только! Тот, кого она практически ненавидела, боялась и опасалась, кто вытрепал ей все нервы и в какой-то миг заставил думать, что она ошиблась с выбором профессии.       Алина только головой качает. Как все изменилось за этот год! Как странно все вышло!       Старкова улыбается невольно. - Пойду, - говорит, - пора.       Подруги обнимают ее крепко, Зоя насмешливо улыбается, Нина подмигивает лукаво, а Женя вновь гладит по голове.       Расправив плечи, Алина вместе с другими выпускниками входит в аудиторию, она нервничает, но вовсе не по поводу оценки. Она не видит среди комиссии профессора, а ей жизненно необходимо увидеть его сейчас. Девушка неловко и нетерпеливо переступает с ноги на ногу, пока комиссия озвучивает оценки. И пусть подруги уверяли ее, что оценка непременно будет высшей, но когда ей говорят это, Алина не может сдержать счастливой и широкой улыбки.       Она поверить не может, что все закончилось, что больше не будет лекций и семинаров, широких коридоров университета, их столика в столовой и сигаретного дыма под журчание фонтана, что Ланцов больше не заорет через весь коридор, приветствуя ее, а Нина не опоздает на пары.       Все закончилось для Алины Старковой. И все только начинается.       Ноги сами несут ее к заветному кабинету, каблуки туфель отстукивают нетерпеливый ритм. Быстрее, быстрее, быстрее! Увидеть своего грозного профессора! Алина почти бежит, зная, что он ждет ее и все же притормаживает у двери кабинета Морозова, на мгновение испугавшись.       Все решено. Святые! Ведь все уже решено между ними, все обозначено и все понятно, но Алине становится страшно. Это шаг в неизвестность. Шаг навстречу чему-то новому. И пусть она ждала этого, пусть в последние недели ожидание стало невыносимым, и казалось, что ее терпение лопнет с громким хлопком, подобно воздушному шарику, пусть желание увидеть профессора, который больше не ее профессор, невыносимо до зуда под кожей, до дрожи, до лихорадочного румянца на щеках и сухих растрескавшихся губ, которые Алина облизывает в надежде унять жажду, что разливается по телу предвкушающей истомой, но девушке все равно страшно. Так бывает, страх накатывает на нас при переменах в жизни, пусть даже эти перемены к лучшему. А мисс Старкова уверена: за этой дверью ее ждет только лучшее.       Не позволив себе больше думать, размышлять и медлить, Алина рывком открывает дверь, влетая в кабинет Морозова. А он замирает возле стола, вскинув голову, глядя на Алину.       Пиджак профессора небрежно висит на спинке стула, верхние пуговицы рубашки расстегнуты, а рукава закатаны до локтя.       В кабинете пахнет кофе, одеколоном и весенним ветром, врывающимся в приоткрытую створку окна. Едва слышно шуршат жалюзи, с улицы доносятся голоса студентов и журчание фонтана.       Но в ушах Алины нарастает шум, глушащий все звуки, сердце бьется в ребра, причиняя боль. Девушка замирает, глядя на своего любимого профессора, встрепанного, взъерошенного. А он смотрит на нее и молчит, впервые не самоуверенный и чуточку надменный, а растерянный и испуганный так же, как и Алина.       Девушка дышит шумно, глубоко и быстро, ведь воздуха отчаянно не хватает, не получается надышаться этим упоительным запахом, не получается унять дрожь, не получается взять под контроль свои эмоции: радость, восторг, предвкушение. Не получается. Да и не надо.       И, наплевав на все условности, Алина бегом пересекает кабинет и бросается профессору на шею.