Увязшие во тьме

Утренний мороз больно жёг покрасневшие щёки Сюзанны. Белый дымок выходил из её рта и носа. Пышная сиреневая дорогая шуба с чёрным мехом, коричневые сапожки на небольших каблучках, круглая меховая шапка и белые пушистые перчатки. Столица Мидленда тонула в синеве зимнего утра. Только длинные белые струйки дыма из домов светлели на фоне тёмного неба. Ни ветра, ни снега — ничего не нарушало мёртвую тишину. Сейчас бы ей, прелестной лекарке Сюзанне, гулять под ручку рядом с Гатсом и восторгаться окружающей красотой, однако вместо этого она стояла вместе с частью отряда «Соколов» и ждала чёрного мечника. Хрусть! Хрусть! Звонко хрустел снег под ногами Гатса. Он смотрел в землю, словно провинившийся пёс, который решил сбежать от ласкового хозяина, хотел почувствовать собачьей свободы. Камышова пристально смотрела на него, мысленно умоляя его поднять глаза. Наконец-то, его спокойный взор тёмных глаз встретился с её блестящими от слёз голубыми глазами. Наёмник глубоко вздохнул. — Послушай, мы с тобой немало вздорили… — прервала тишину Каска. — Но мы всегда смотрели смерти в лицо… Вместе… Отряд «Соколов» получил заслуженную награду. Для нас всё начинается именно сейчас, а ты… — Не надо, — бархатный голос Гатса вызвал тоненький всхлип в горле лекарки, которая сжимала пальцы в кулаки. — Я уже всё решил. — Но Гатс!.. — протестовала воительница. — Неужели… Наёмники расступились перед Гатсом, которому дальше дорогу преградил Гриффит. Сюзанна понимала, что сейчас может завязаться драка между ними, но она боялась сейчас даже прикоснуться к плечу чёрного мечника, который стал ей таким чужим, таким страшным… Он недосягаемая звезда в тёмном небе, а она всего лишь маленькая девочка, которая хочет ухватить эту звезду за хвост и притянуть к себе. Она ничего не может сделать. — Ты хочешь оставить отряд «Соколов»? — холодный голос прекрасного юноши был подобен острому кинжалу, который прорезал воздух. О, его глаза! Светло-голубые глаза Гриффита с гневом смотрели на Гатса. Глава «Соколов» был готов разорвать негодяя на тысячу мелких кусочков. Сюзанна боялась даже представить, как мучается сейчас душа Гриффита. Он ведь считал Гатса своей опорой, своей правой рукой. — Извини, — кратко ответил мечник, словно и не слышал злости в голосе своего друга, что вызвало удивление у белого «Сокола». — Что значит «извини»?! — маленький Рикерт вцепился мёртвой хваткой в руку юноши, ругая его: — Разве отряд «Соколов» для тебя не всё равно что семья?! Почему ты хочешь уйти и бросить его? Мы станем дворянами. О такой жизни можно только мечтать. Мы так долго этого хотели. И вот теперь… Зачем ты уходишь? Что тебе не так? Джудо с трудом смог оторвать от Гатса разъярённого мальчишку. Каждый из юных «Соколов» был зол на него, кроме Сюзанны. Она была единственной, кто боялся сказать ему хоть слово. Слёзы текли по её щекам, больно обжигая и так обожжённую морозом кожу. — Раз уж такое дело, то я тебе всё скажу! — к малышу Рикерту присоединился Коркус. — Я ведь тебя всегда на дух не переносил. С самого начала. Всё время я пытался понять, почему ты меня так бесишь? И теперь дошло, наконец… Это всё твоя рожа! Ты как будто один такой неприкаянный и никто тебя не понимает. И вот эта блажь горемычная просто выводит из себя! Ха! Корчит из себя невесть что! Мы столько крови пролили, чтоб получить свою награду, а он её, видите ли, в грош не ставит! Значит, готов всё бросить, готов идти дальше и искать себе бед на дурную голову. Да, бога ради! Хе! Не знаю, чего тебе ещё надо, но Гриффитом тебе точно не стать! Никогда! Если ещё раз встречу тебя где-нибудь на поле боя — побереги спину! Выговорился, наконец… — Спасибо вам за всё, ребята, — Гатс поправил на плече тонкую шлейку от своего небольшого мешка с пожитками и уже собирался было пойти дальше, но Гриффит достал из ножен меч и направил острие на него. Сюзанна испуганно пискнула и подбежала к чёрному мечнику, схватив его за руку. Вмиг её страх пропал. Она дрожала и что-то невнятное лепетала прямо в руку юноши, прижавшись мокрым от слёз лицом к его холодной коже. — Я же сказал тебе тогда, что ты принадлежишь мне, Гатс, — властный голос главы «Соколов» вызвал табун мурашек по коже у девушки. — Но если ты всё же так отчаянно хочешь уйти… Отбей свою свободу назад мечом! Зимнее холодное белое солнце стало подниматься над горами, освещая их блестящие снежные вершины. Его холодный свет отразился и в серебристом лезвие меча Гриффита, и его белоснежный волнистых волосах. Рядом с блестящем в лучах солнца юным «Соколом» Гатс был похож на чёрную невзрачную тень ночи, которую должны были вот-вот пожрать солнечные лучи. — Мне нельзя просто попрощаться с улыбкой? Похоже, ты это всерьёз. Сьюзи, отойди. Я не хочу тебя поранить, — предательски-ласковый голос Гатса заставил девушку покорно послушаться. — Гриффит, пожалуйста, не надо… Неужели вы должны драться?.. Неужели те времена, когда мы были вместе больше ничего не значат для вас?.. Гатс, Гриффит! О, боже, кто-нибудь услышь мои слова и останови их! — обессиленная от горя Сюзанна упала на колени и громко зарыдала, закрыв лицо руками. Каска попыталась вмешаться в разборки юношей, но Пиппин оттащил её. Гатс тоже обнажил меч. Камышова убрала руки от лица, наблюдая за битвой двух лучших друзей. Ребята за её спиной что-то отчаянно обсуждали, но лекарка не слушала их. Она внимательно следила за каждым жестом наёмников, каждым их вздохом. Поднялся холодный ветер. Гатс и Гриффит стояли словно неподвижные статуи с мечами. Величественные и несчастные. Прекрасный юный «Сокол», обуянный ненавистью и сгораемый ею изнутри, и спокойный и мрачный чёрный мечник. — Почему хочешь уйти?.. Ты так страстно хочешь вырваться из моих рук… — со злостью прошипел Гриффит. — Нет!.. Не выйдет!.. Не пущу!.. С пышной лапки ёлки посыпался снег. Не успел он коснуться земли, как глава «Соколов» сорвался с места. Звяк! Их мечи скрестились, в разные стороны посыпались искры, из-под их ног в воздух поднялся снег, окутав воинов холодной волной. Когда занавеса рассеялась, Сюзанна замерла. Широкий меч Гатса касался сиреневого пальто юноши, пара белоснежных прядей волос была разрублена на тонкие нити, которые разлетелись во все стороны. Чёрный мечник победил. Лекарка заметила обрубок меча в руках лидера «Соколов». Он проиграл. Гриффит, который всегда имел полную власть над Гатсом, сейчас со страхом смотрел на него. Нет, он не боялся смерти от руки друга. Он боялся поражения, боялся разрыва тонкой красной нити, что уже несколько лет связывала его с мечником. Он упал на колени, выпустив из рук остатки меча. — Прощай, — кинул ему напоследок Гатс, спрятав меч в ножны. Сюзанна поднялась на ноги, вытерла слёзы с глаз рукавом шубы и побежала вслед за наёмником. Она должна с ним о многом поговорить. Она должна попытаться переубедить его, ведь без Гатса она не видит своего смысла в отряде. — Гатс, подожди! — крикнула ему девушка. Мечник не останавливался. Он шёл медленно, поэтому Сюзанна с лёгкостью смогла догнать его, схватить за руку. Его карие глаза спокойно смотрели на неё. Лекарка не могла поверить, что перед ней стоит Гатс, который вчера кружил с ней в бальном зале, что улыбался ей и смеялся с ней. Теперь перед девушкой стоит ледяная статуя, которая смотрит словно сквозь неё. — Гатс, не уходи далеко. Хотя бы… Хотя бы не ищи пока себе лошадь. Я должна тебе сказать кое-что важное… Просто сейчас не то время, я не могу бросить сейчас весь отряд и Гриффита… Я должна поддержать их. Прошу хотя бы на пару-тройку часов задержись в городе или в его окрестностях, — Камышова быстро-быстро шептала ему. — Хорошо, только ненадолго, — холодно ответил он. В сердце Сюзанны больно кольнуло. Она не только хотела ему переубедить, но и рассказать о том, что давно хранила глубоко в своей душе. Холод в его голосе расстраивал её, но пусть уж будет так, чем всю жизнь жить в неизвестности. Если Гатс отвергнет её, то страдания сожрут её душу. Пусть будет так, пусть она будет оплакивать гада по имени Гатс рядом с Гриффитом в какой-нибудь таверне. Всё, что угодно лучше, чем эта противная тяжесть на сердце.