Текила поможет

Итэр прислушивается. Он точно уверен, что слышит резкие вздохи и шуршание простыни за своей спиной, но уверяет себя в том, что быть такого не может. Неужели Тарталья дрочит на него? Странные звуки явно не дают простор для приличных мыслей. "Вот мерзость", - мелькает в голове, но щёки всё равно розовеют, а в голове всплывают непристойные образы. Итэр зажмуривается и переваривает происходящее, умело притворяясь спящим, а Аякс хрипит и всхлипывает. Блондин проклинает всё на свете, а больше всего - извращенца, лежащего слишком близко, который пристраивается к нему сзади. Юноша пытается не обращать внимания, когда наглая рука начинает гладить его по волосам, плечу и предплечью, терпит даже тогда, когда тот останавливается на животе и бедре... Но когда пальцы достигают колечка мышц, блондин не теряется, недовольно сопит и разворачивается лицом к бесстыднику, ощущая его красные щёки даже через закрытые глаза. Младший тихо смеётся, когда Чайлд выругивается и подпрыгивает с места, выпрыгивая из кровати и выбираясь за пределы комнаты. Утро не прошло насмарку. *** Проходит ещё пара часов перед тем, как Итэр, вновь провалившийся в объятия Морфея, всё же окончательно просыпается. Челюсть у него сводит, а о том, чтобы встать, и речи не идёт. Он чует тонкий приятный аромат, догадывается, что это наверняка Чайлд возится на кухне, благодарит бога за еду, улыбается и представляет рыжего в милом розовом фартуке. А когда тот вбегает в комнату как раз в том, что только что представлял Итэр, не сдерживает насмешливого взгляда и лёгкой ухмылки. - Чего смеёшься? - Выглядишь мило. - Надеюсь, ты любишь морепродукты, иначе этот суп ты будешь есть насильно. - Суп на завтрак? - Уже за полдень, детка, - Итэр на эти слова смущённо поджимает губы и опускает взгляд вниз, - не волнуйся, сегодня я никуда не тороплюсь. Юноша вновь поднимает взгляд и посылает воздушный поцелуй, не подумав, а Тарталья кокетливо ловит его и прикладывает руку к сердцу. Завтрак Итэр уплетает в обе щеки - такую вкусную еду, хоть и сомнительную на вид, он ел очень давно, в каком-то дорогом ресторане. Кто его угощал, он не помнит - значит не так уж и важно. Сам юноша, разумеется, готовить умеет, но деньги на слишком дорогие продукты тратить не решается. Рыжий, наблюдая за тем, как его блюдо жадно поглощают, тянет довольную улыбку и прищуривается радостно. - Я думал, у тебя есть личные повара, или что-то на подобии, - задумчиво говорит мальчик, передавая тому опустошённую тарелку. - Для тебя я решил приготовить своими руками, - Аякс чмокает того в щёку, - кстати, останешься у меня сегодня? - Если бы я мог, то я бы уже оделся и выбежал из твоего дома, но я даже сесть самостоятельно не могу. - Вот и отлично! - Итэр возмущённо вскидывает бровь, - ну, в другом смысле, - Чайлд хихикает и удаляется на кухню. Итэр вздыхает, всё же думая о том, что Чайлд был бы прекрасным мужем, а затем бьёт себя по макушке. Да уж, и куда он влип... Из раздумий его выводит звук хлопнувшей двери, Аякс так быстро вернулся. - Иди в ванную, у меня есть запасные щётка и паста. - Издеваешься? - Итэр сжимает ладони в кулаки и хмурится, дует губы, а рыжий хихикает, - тащи меня. Старший послушно подходит к юноше и поднимает того на руки, а блондин крепче хватается за него, морщится и болезненно шипит. Затем благодарно кивает на слова Тартальи о том, что купит заживляющую мазь, а когда они добираются до ванной комнаты, он присаживается на небольшую табуретку перед раковиной и смотрит вслед уходящему силуэту. Несколько минут спустя, закончив утренние процедуры и сумев волшебным образом сполоснуться под душем, Итэр зовёт Чайлда. Тот появляется так быстро, что блондин убеждается в том, что рыжий похож на преданного щенка. Когда юношу несут обратно на кровать, он прижимается и носом утыкается в изгиб шеи, а после нехотя высвобождается из чужих рук, вновь ложась на кровать. Аякс заботливо раскладывает подготовленные вещи, лишь загадочно улыбаясь на вопросы о том, когда и зачем он это всё купил, а после аккуратно одевает Итэра, извиняясь за причинённые неудобства. Все утренние подготовления завершены, старший присаживается напротив мальчика, наклоняется и чмокает в губы. - Ты красивый. - Я знаю, ты ведь не просто так меня трахаешь. - Ты обо мне такого плохого мнения? Эй, вообще-то, ты действительно мне очень нравишься! - Тарталья возмущённо дует губы. - Что, правда? - Итэр скептически ведёт бровью и отводит взгляд. - Думаю, я хочу быть с тобой. Неловкое молчание. Сердце блондина пропускает удар и ускоряет ритм, вырывается слишком громкий выдох. Чайлд пристыженно затыкается и волнительно перебирает пальцы, резко опускает голову и закусывает нижнюю губу. - Прости, мне не стоило этого говорить, - нарушает тишину старший и нервно улыбается, почёсывая затылок, - думаю, я тороплю события... Может, ты хочешь домой? Я довезу тебя. Или лучше вызвать такси? Я... - Я тоже. - Что? - ...Тоже хочу быть с тобой. Итэр краснеет как рак от своих же слов, крепко обнимает коленки и утыкается в них лицом, предпочитая не смотреть на шокированное лицо Аякса. А Аякс поднял брови и не может закрыть рот - челюсть вообще не слушается. Как и всё тело. Он смотрит на блондина и не отводит взгляда, щёки наливаются жаром быстрее, чем то вообще возможно, а пальцы дёргаются в желании прикоснуться. - Можно тебя обнять? - Да быстрее, чего ты ждёшь, - грубо кидает Итэр, на секунду смотря в глаза рыжего. Тарталья нависает над младшим, который скатился по подушке, лёг на кровать и закрыл лицо руками, а затем принимается целовать тыльные стороны ладоней, шею, волосы - всё, что попадается под руку. Итэр, наконец, убирает руки, но глаза не открывает, хмуря брови лишь сильнее. Чайлд улыбается и кладёт руку на щёку мальчика, нежно поглаживает подушечкой большого пальца и льнёт к губам, сначала быстро чмокая несколько раз, а потом целуя более целомудренно. Блондин, наконец, позволяет себе открыть глаза и смотрит на Аякса из-под дрожащих ресниц, а потом обнимает за шею и сам мягко сминает губы, проводит по ним языком и приоткрывает рот, принимая чужой. Старший обводит им ротовую полость, щекоча небо и гладя по волосам, а затем отстраняется и переходит на шею. - Позволь мне заплести тебя, - говорит в перерывах между поцелуями старший. - С каких пор ты начал спрашивать разрешение? Делай, что хочешь, - бурчит Итэр себе под нос, закатывая глаза на смешок рыжего. - Отлично, тогда присаживайся. Блондин вздыхает и принимает руку, приподнимаясь и садясь в позу лотоса. Тарталья отходит на несколько секунд и возвращается с расчёской, присаживается за спину Итэра и восторженно вздыхает. Он проводит зубчиками по мягким волосам и заинтересованно ждёт несколько секунд, ожидая реакции. Ничего, кроме цока языком от Итэра он не получает, поэтому продолжает аккуратно расчёсывать пряди, руками изредка проводя по ним, улыбаясь уголками губ на то, как мальчик ёжится. Волосы приятно ложатся в руки и заплетаются в слабую косу, резинка затягивает кончик и Чайлд чмокает того в макушку, подавая небольшое зеркало. Юноша смотрит в отражение, выпускает пару прядей вперёд и ни слова не говорит. - Нормально? - Очень даже ничего. Спасибо. - Прекрасно, я буду заплетать тебя каждое утро! - воодушевлённо мурлычет Аякс и обнимает Итэра со спины, чмокая в щёку. - Не знаю, чего в тебе больше: похоти или заботы, - ворчит мальчик и скрещивает руки на груди. - Для тебя у меня всего навалом, - Тарталья треплет только что заплетённые волосы и усмехается на шлепок по руке. - Кстати, насчёт утра... Чайлд замирает. Руки дёргаются, дыхание спирает, а щёки розовеют уже который раз за день. Он сглатывает. - А что было утром? - Почему не разбудил меня? Я ведь провалялся до обеда! А если бы мне было нужно куда-то сходить? - О боже, - выдыхает рыжий, мысленно читая благодарственные молитвы богу, - прости, не подумал. Итэр не знает, почему решил не ставить в неловкое положение старшего, хотя было бы очень забавно понаблюдать за тем, как тот нервничает и мнётся с объяснениями, может даже заикается. Но тот факт, что он мог бы описать всё во всех подробностях, а может даже и больше, также не давал блондину покоя. Наверное, именно поэтому он и решил промолчать - для своего же блага. Когда-нибудь ему обязательно удастся засмущать Аякса, а сейчас Итэр оставит его в покое. Но пусть не расслабляется, ведь мало ли, что может взбрести в голову юноше, верно?