Текила поможет

Итэр, кажется, смиряется с тем, что Чайлд не выпускает его из объятий день и ночь, заботится о нём и не отходит ни на шаг, делает всё, чтобы тому было удобно. Блондина морозит от такой опеки, и он постоянно чуть ли не умоляет Тарталью от него отстать, слова "я в порядке" произносятся настолько часто, что теряют смысл. Целая неделя проходит под тщательным надзором и обеспечением полной безопасности и комфорта. Кажется, они очень сблизились, ведь времени на разговоры у них было достаточно. Итэр (наконец!) в силах встать самостоятельно, что и делает с утра. Он уже почти забыл о собственном доме, и это совсем немного пугает, но выход мальчик нашёл - спасибо сестре, что согласилась присмотреть и тактично не стала спрашивать, куда же пропал её братец. Однако пообещала, что устроит выговор. Но юноша об этом не думает, ведь главное, что сейчас ему хорошо, поэтому он довольно потягивается, надевает на себя первую попавшуюся футболку Чайлда и направляется в ванную, уже выучив путь. Первым делом, взгляд юноши, который заходит на кухню, падает на рыжего парня, одетого в свободные хлопчатые штаны и с голым торсом, прикрытым розовым фартуком. Ох, как же прекрасно смотреть на готовящего Аякса утром! В последнее время Итэр питается невозможно вкусной пищей, а ест столько, что аж из ушей лезет. Блондин беспокоится за свою тонкую талию, а Тарталья кивает на его беспокойства и пихает ему в рот ещё ложку. Кажется, порции с каждым днём становятся всё больше. - О, ты проснулся! О... - рыжий не может отвести взгляда от мальчика, что маячит в его одежде. - Ага, - Итэр потягивается и чешет живот, а после улыбается тому уголками губ. - Как себя чувствуешь? - старший раскладывает завтрак по тарелкам и ставит на стол, подходя к Итэру с объятиями. - Я в порядке. - О, ты постоянно говоришь мне это, - Чайлд хмурится и легко шлёпает того по заднице. - Руки не распускай, придурок! - возмущённо вскрикивает мальчик и отталкивает от себя наглеца. - Мне нравится, когда ты злишься. Помнишь, я тебе говорил об этом? - Аякс ухмыляется и обводит губы языком, внимательно наблюдая за взглядом Итэра, что следит за его действиями, а затем вновь подходит к нему и притягивает к себе за торс. - Ты не меняешься, - Итэр тяжело вздыхает, но всё же обнимает Тарталью за шею и смазано чмокает в губы. Они сидят за столом: младший смотрит в телефон, а старший на младшего. Спустя полчаса завтрак съеден, а тарелки сложены в раковину. Только Итэр вышел из-за стола - его тут же усаживают на место, надавив на плечо. Он ойкает и плюхается обратно, смотрит на Чайлда со вскинутыми бровями и ничего не понимает. А Чайлд облизывается, наклоняется и целует удивлённого юношу, что растерянно подстраивается под напор старшего. Аякс проводит рукой по бедру и чуть задирает футболку, в дразнящей манере пробегаясь кончиками пальцев по рёбрам. Итэр покрывается мурашками и хмурится, всё ещё ничего не понимая. - Чего ты хочешь? - Наверное, тебя, - томно шепчет на ухо Тарталья и раздвигает коленки блондина, что усердно их сводит и сопротивляется, а затем вклинивает меж них своё. - Отвали! - восклицает юноша, злясь на то, что его заднице опять грозит ноющая боль, и бьёт кулаками по груди старшего. - Боже мой, ты такой горячий, — чуть ли не простанывает рыжий и сцепляет запястья мальчика в своей руке, вторую ладонь вплетает в незаплетеные волосы и чуть тянет на себя, вновь впечатываясь в чужие губы, назойливо проводит языком по складке и врывается в горячий рот под протестующее мычание. Чайлд за это время стал совсем бесстыжим. Делает, что хочет, трогает, где хочет, лезет, когда хочет. Итэр понимает, что в его личные границы нагло вторгаются, но его воздыхатель старается давать время спокойствия, поэтому он совсем не против. Всё же, старания стоит вознаградить. Но сейчас он совсем не хочет ничего, кроме лежания в постели под одеялом и просмотра смешных видео с котятами. Пока что. Видимо, у Тартальи на него свои планы. Он подхватывает Итэра и усаживает на стол, разводя бёдра в стороны, и проводит носом по шее, хмыкая на фырчанье блондина, что поставил ладони на стол за собой в виде опоры и не думает двигаться. - Тебе стоит прикоснуться ко мне. - О, действительно? Что ещё прикажете мне делать, господин? - Итэр говорит с долей презрения и вдруг теряется, видя восторженное лицо Аякса. - Как ты меня назвал? - Аякс сглатывает и облизывается кончиком языка, смотря расширившимися зрачками прямо в глаза. - О боже, - блондин устало прикрывает веки и недовольно хмыкает, - я успел забыть, что ты конченый извращенец. Чайлд усмехается и прилипает губами к шее, ведёт по линии челюсти, прикусывает кожу под подбородком и облизывает, а затем дует, вызывая лёгкие мурашки у младшего. Притирается поближе, кладёт руки на ягодицы и сжимает, впитывает довольный вздох и пододвигает к себе, наконец стягивает итэровскую (стойте, это же футболка Чайлда!) футболку и возбуждённо ёжится. Ласковые поцелуи распространяются на ключицы и грудь, и Итэр всё же сдаётся, выгибаясь в спине и подставляясь под губы. Когда Тарталья широко лижет сосок и прикусывает, оттягивая, блондин роняет неожиданно громкий стон, который вмиг сносит старшему крышу. Юноша зарывается одной рукой в рыжие пряди и сильно тянет назад, на что Чайлд болезненно шипит и отстраняется, грозно смотря на того сверху вниз. У Итэра от этого взгляда нутро сводит, и он моментально убирает руку, ставя её обратно на стол. - Хороший мальчик, - шепчет вновь наклонившийся Тарталья куда-то в шею и широко мажет языком по скуле. Руку он кладёт на ткань боксёров и чуть сжимает член, а Итэр толкается бёдрами навстречу ладони и тут же краснеет. Чайлд на это умиленно прищуривается и игриво оттягивает резинку, но руку не просовывает - возвращает на место и принимается ритмично поглаживать орган через ткань. - Пожалуйста... - Итэр роняет это слишком неожиданно и испуганно раскрывает глаза, вздрагивает и краснеет пуще прежнего, а затем закрывает лицо ладонями и жмурится. Аякс замер и закатил глаза. "Вот бы засадить" - думается ему, и он мысленно борется с тем, чтобы не войти на сухую. Итэр сегодня щедрый, раз раскидывается такими словами. А ещё, видимо, с ним что-то случилось, потому что расчётливый и на первый взгляд холодный юноша не совсем думает о том, что делает. Тарталья надеется на то, чтобы его было легко уломать на то, чего он хочет. - Умоляй. Рыжий не просит, а приказывает прямо в ухо, руку на члене мальчика не двигает, лишь чуть надавливает, а после прикусывает мочку уха и чуть посасывает. - Прошу, - Итэр, на удивление, быстро сломался, хотя и сам не понимает, чего просит. Про себя он даже не пытается думать о том, что творит. Неизвестно, что случилось, но, видимо, ему хочется. Прекрасно, значит его можно заставить сделать больше. - Что? Я не расслышал, - Тарталья чмокает того в губы и обеими руками скользит под резинку боксёров, сжимая ягодицы. - Умоляю, Чайлд, - судорожно выдыхает блондин и смущённо жмурится, тычется в чужой висок слепым котёнком и зажимает старшего между своих бёдер. Аякс мягко мычит и умудряется поднять мальчика одной рукой, второй же одним движением стягивая с того бельё. Итэр тихо стонет и скрещивает руки за шеей рыжего, а затем игриво развязывает фартук на верхнем узелке ловкими пальцами. Пробегается по спине и развязывает полоску ткани теперь уже на пояснице, фартук обречённо падает на пол и руки переходят на крепкую грудь. Старший облизывается и спешно чмокает несколько раз красное личико, а после отстраняется и убегает. Возвращается и глубоко вздыхает, дабы не сбивать ритм с самого начала, а после кладёт пузырёк смазки на стол и слишком вульгарно открывает презерватив зубами. Итэр правда старается сдержать разум в узде, но это становится невозможно, когда Тарталья протягивает резинку ему и стягивает с себя низ одежды. Блондин неуверенно жмётся и вздрагивает, когда Чайлд хватает его руку за запястье и подносит к члену. Мальчик устало прикрывает веки, но всё же презерватив раскатывает, хоть и очень быстро. Аякс на прикосновение жарко выдыхает и упирается вплотную, потираясь своим пахом о чужой. Итэр вскрикнул и хотел было оттолкнуть рыжего, но зажмурился и сжал чужие плечи. - Я люблю тебя. Итэр вздрагивает. Он вздрагивает каждый раз, когда Аякс так бездумно говорит это. Может, и не бездумно, но ему слишком сложно поверить. Поверить сложно, но довериться он может, поэтому просто кивает и обнимает крепче. Он знает, что Тарталья не будет нагружать его вопросами, он чувствует себя с ним легко, так что, может, однажды и сможет ему поверить. А старший, в свою очередь, сделает всё, чтобы тому было максимально приятно находиться в его присутствии. Пальцы в холодной жидкости пробегаются по сжатому колечку, язык проходится по плечу. Когда Аякс начинает вводить первую фалангу, Итэр хмурится на медлительность. - Я же не девственник. - Извини, твой невинный вид всегда сбивает меня с толку, - усмехается рыжий и уворачивается от подзатыльника, однако послушно ускоряет растяжку, второй рукой проводя по уже взмокшей спине. Блондин уже через пять минут принимается самостоятельно двигать бёдрами, насаживаясь, и ему совсем не больно, потому что Чайлд выталкивает щиплющие ощущения языком, которым буквально трахает чужой рот. Юноша сцепляет ноги за спиной того, вжимаясь ещё ближе, а от губ отстраняется и тихо вздыхает. - Долго ещё? - А ты попроси. Тарталья смотрит со слишком наглой ухмылкой, и Итэр почти готов размазать его сопливое личико по этому самому столу, на котором его мучают слишком долгой подготовкой. Мальчик обречённо складывает брови домиком и выгибается, когда рыжий наклоняется к уху и обхватывает мочку. - Начинай уже, идиот, - угрожающее шипение лишь сильнее раззадоривает. - Я подумаю. После того, как ты назовёшь меня папочкой. - С чего бы мне это делать? - Разве я не похож на твоего папочку? Осыпаю тебя любовью и деньгами, готовлю завтрак и трахаю на кухонном столе. Шумный вздох. Пятисекундное молчание. - Войди в меня, папочка. Аякс и слова вымолвить не может. Всё ещё лучше, чем он себе представлял. Крышесносно. Он готов пищать от восторга. - Обожаю, - заливисто протягивает блондину на пунцовое ухо и разворачивает, нагибая, кладя грудью на стол, - я просто обожаю тебя. Чайлд придавливает Итэра к столу своим телом, упираясь грудью в спину, а после входит в него очень плавно. Юноша удивляется, ведь думал, что после такого тот слетит с катушек, а после благодарно прикрывает глаза и улыбается уголками губ. Старший начинает очень медленно, терпеливо, почти мучительно. Блондин всхлипывает, когда ощущает горячие ладони на боках, а затем чуть поворачивает голову и смотрит в глаза наглецу. Теперь Тарталья точно сойдёт с ума. Затуманенный, влажный взгляд Итэра вставляет ему по самое горло, и он ускоряет темп, перемещая руки на бедренные косточки, натягивая на себя сильнее. Шлепки тела о тело стали более различимыми, и блондин роняет довольный стон, скребёт пальцами по поверхности стола и облизывается. Рыжий меняет темпы с бешеного на ужасающе медленный. Иногда, Итэру и вовсе кажется, что он совсем не двигается. Это больше похоже на пытку садиста, нежели на утренний секс, однако мальчик не жалуется. Мало ли что ещё его заставят сказать. Чайлд почти не срывается, лишь изредка покусывая загривок и лопатки, а когда проводит языком вверх по позвонкам - блондина пробивает на дрожь. - Чайлд... - Папочка, - перебивает старший и кусает чуть сильнее. - Папочка, - Итэр получает одобрительный, мягкий поцелуй в плечо, - быстрее. - А волшебное слово? - ...Пожалуйста, - отчаянно простанывает Итэр и недовольно закатывает глаза. - Конечно, детка. Юноша через спину видит дурацкую ухмылку Тартальи, но не успевает и пискнуть, как тот срывается на дикий ритм. Не без удовольствия оба замечают, что стол под ними ходит ходуном, а когда Аякс бьёт по простате - Итэр застывает с выгнутой до хруста спиной и хрипит, сжимая чужой член, выводя и того на низкий стон. - Люблю тебя, - снова заводит шарманку старший, но сейчас Итэр почему-то хочет ему верить. - Я тебя тоже. Чайлд клянётся сам себе, что если бы он не вдалбливал мальчишку в стол, то он бы расплакался, однако сейчас он закусывает губу и учащает толчки, обхватывает подбородок блондина и по-звериному вталкивает язык в тёплый рот. Итэр захлёбывается и лишь сопит, шмыгая через раз, оставляя на ладонях полумесяцы от своих же ногтей. У него болит тело, неприятно вжимающееся в твёрдую поверхность, но он заменяет мысли о неудобствах тем, насколько же горячо сейчас старшему. А старшему действительно горячо: волосы липнут ко лбу, в глазах темнеет от случайной встречи взглядами, а щёки розовеют от близости. Когда мальчик ощущает крепкую руку на своём члене, он теряется и тут же брызгает семенем в широкую ладонь, громко-громко простонав, а Тарталья тоже особой выдержкой не обладает, поэтому кончает сразу после Итэра, закинув голову наверх. Ещё с полминуты никто не шевелится. Блондин не шевелится просто потому, что сил совсем нет, а Аякс, потому что нет желания. Однако, вечность на дрожащих ногах стоять он не может, поэтому всё же отходит от распластанного Итэра, стягивает презерватив и кидает в мусорку у стола. - Ты как? - Иди к чёрту, придурок. - Недавно, помнится мне, ты называл меня немного по-другому. - Заткнись и тащи меня в постель, папочка. Старший прыскает со смеху и поднимает юношу на руки, аккуратно укладывает на постель и умиляется с того, как быстро тот вырубился. Чуть позже и он приляжет отдохнуть, а сейчас ему нужно приготовить обед.