Сколько встреч выпускников средней школы у тебя будет в твоей жизни?
Это был простой вопрос от его притворного парня, который заставил Хуна понять, что это будет единственный — первый и последний раз. В конце концов, все были либо на полпути к окончанию университета, либо уже работали, и вскоре встречи, которые они начнут посещать, больше не будут посвящены весёлым, прожитым вместе денькам. Эти выходные были его единственным шансом насладиться таким опытом, и, помня об этом, Пак позволил себе уйти, переступив через барьеры, которые он бессознательно воздвиг между собой и Джейком. На несколько часов он забыл, что руки, обнимающие его, на самом деле не принадлежали его настоящему парню, поскольку Джейк эффектно сыграл свою роль, и, благодаря небольшой отвлечённости Пака, наконец, их фальшивые отношения стали казаться еще более реальными. И это было идеально, даже несмотря на то, что они не выиграли в игре в танцы с газетами (Джейк, к сожалению, потерял равновесие во время седьмого раунда с Сонхуном на руках в свадебном стиле), потому что они заботливо кормили друг друга, держась за руки и целуясь, как того требовали обстоятельства, вытирая пятна от еды в уголках рта друг друга, а также обнимаясь и смеясь, как обычная пара. Несмотря на все это, Сонхун не мог сказать, осознавал ли он всё еще это или нет, когда в его груди загорелось что-то странное, необычное, словно приятное жжение, которое заставляло его чувствовать себя таким желанным, ценным для кого-то. И ему хотелось смеяться, хотелось плакать, хотелось кричать — потому что завтра был его последний день с Джейком, и Сонхун просто не знал, сможет ли он вынести возвращение к пронизывающему холоду одиночества, которое в некоторые дни заставляло его смотреть в потолок, спрашивая, почему у него никого нет. Хотя это начинало больше и больше вызывать неприятное чувство тоски, но часть Хуна все еще была счастлива (хотя и с горьковатым привкусом), так что он решил расслабиться, — сделать так, как сказал Джейк, потому что он действительно прекрасно провел время, следуя советам псевдо-парня. Прошло так много времени с тех пор, как он в последний раз танцевал и смеялся, как будто весь вечер замер в этих мгновениях, как будто он снова был счастлив. Как будто он снова был влюблен. — Джейк? Голос Пака был мягким, когда они стояли рядом друг с другом в пустом лифте, все ещё держась за руки, будучи одними из последних людей, покинувших зал, и, к счастью, получив лифт полностью в своё распоряжение. Его чувства в груди взрывались фейерверком, и он точно знал, почему: он сильно чувствовал себя живым в этот момент, и единственным способом облегчить это давление внутри — выразить свои мысли вслух. — Да? — Джейк свободной рукой потянулся к карману, слегка отвлекшись, пока Сонхун наблюдал за их отражениями в дверях лифта. Закусив губу, он поколебался лишь долю секунды, прежде чем, наконец, заговорил шепотом, опустив глаза в попытке скрыть покрасневшие щеки. — Спасибо тебе… за то, что ты так добр ко мне. Эти слова заставили Джейка остановиться, он замер. Даже глядя в пол, Хун почувствовал, что тот пристально смотрит на него, прежде чем ощутил, как его дернули за руку. Это был сильный рывок, который заставил его полностью повернуться лицом к своему притворному парню, и когда он посмотрел вверх, то увидел, что Джейк выглядит обеспокоенным. — У тебя снова задумчивое лицо и грустный голос. В чем дело? И, честно говоря, Сонхун намеревался либо отмахнуться от того, что он только что сказал, либо сменить тему, в зависимости от того, что подойдёт лучше, но внезапно поток слёз из глаз хлынул, разрушая такой хороший момент. Смущённый и испуганный, почувствовав, как на глаза навернулись слезы, за которыми последовал сдавленный плач, которого он и не планировал. Пак оттолкнул встревоженного Джейка и прижался к углу лифта, который был настолько далеко, насколько позволяло пространство, закрыв лицо руками. — Я не плачу! Я не плачу, не подходи ближе! Я не такой! Лифт резко остановился, но Хун едва заметил, как это произошло. Всё, что он осознавал, — это пара рук, которые медленно и осторожно обнимали его, даже несмотря на то, что его ладони служили щитом, защищающим его заплаканное выражение лица от посторонних глаз, а также то, как он тяжело дышал, не имея возможности остановиться, как бы ни старался. — Эй… эй. Сонхун, малыш, — голос Шима был встревоженным, но в нём слышался тихий, успокаивающий смех, когда он раскачивал их из стороны в сторону в жесте утешения, в конце концов, сумев убедить его показать свое лицо: — что такое? В чем дело? И Сонхун не смотрел прямо на него, качая головой, пошмыгивая носом и вытирая слезы тыльной стороной ладони. — Но…. Ты ведь не захочешь общаться с таким слабым геем, как я. Руки вокруг него сжались крепче, Джейк наклонился и прижался носом к его волосам, вздыхая. — Фактически, ты гей. Но обещаю, что такого не будет. Я не буду так делать, — успокаивающе прошептал Джейк, прежде чем отстранился и нежно обхватил щеку испуганного парня ладонью: — ты мне веришь? Плечи снова затряслись от рыданий, сквозь затуманенные глаза Сонхун взглянул на Джейка и начал говорить, едва в силах заставляя себя держаться и не терять сознание. Он был просто очень уставшим, счастливым и несчастным одновременно, словно ребёнок, который слишком много играл весь день и был готов разбиться от плохих чувств, появившихся из ниоткуда, но более того — морально он уже истязал и себя, и своё сердце. — Я просто… Он подыскивал подходящие слова, пока Джейк просто терпеливо ждал. — Сегодня был… Я уже давно не мог так наслаждаться жизнью. Все это время я был… я… Сонхун сделал глубокий судорожный вдох, слёзы всё ещё текли с его лица вниз по щекам непрерывным водопадом, когда он икнул, обхватив себя рукой и пытаясь отгородиться от взгляда Джейка. — Я был так зол на всех и вся, потому что понял, что люди ужасны, раз не видят в тебе прекрасного человека. Джейк протянул руку, ладонью потирая её вверх и вниз, слегка улыбаясь — так, что это выглядело понимающе и немного болезненно, но вызывало теплое чувство внутри. — Спасибо тебе… Это много значит для меня, — прошептал Сонхун, его голос дрогнул, когда он закрыл глаза и заплакал сильнее, тело сотрясалось от сопровождающей его дрожи. — Я так долго игнорировал это, я так долго страдал из-за этого… никто по-настоящему не заботился и не понимал в то время, когда всё, что мы с Джеем планировали, пошло насмарку только потому, что… Хун неудержимо дрожал, и, должно быть, это было немного милое зрелище, потому что Джейк снова обнял его, удерживая их вместе. — Но спасибо тебе. Спасибо тебе за сегодняшний день и за то, что ты позаботился о том, чтобы у меня остались только счастливые воспоминания об этом воссоединении. Кто-то другой посмеялся бы надо мной, над моей ситуацией, но ты никогда этого не делал, и… Голос Пака снова сорвался от очередной икоты, но он продолжал говорить с ещё большим усилием. — И снова, ты такой милый, лучше, чем Джей или кто-либо, кто когда-либо был у меня. Ты понятия не имеешь, как много это значит для меня, так что спасибо тебе, Джейк. Спасибо тебе большое. Многозначительная тишина наполнила воздух между ними, когда Пак снова спрятал лицо, прижавшись щекой к рубашке Шима, которую он уже залил слезами, и его рыдания стали менее интенсивными, но внутри оставалось все ещё что-то такое, что разрывало его на части. Впрочем, это не имело значения, потому что Джейк все еще держал его, потирая ладонью спину. Они оставались в таком положении некоторое время, пока Пак, в конце концов, не пришёл в полное осознание своего окружения. Слегка приподняв голову и прислушиваясь к жуткой тишине, он поднял бровь, глядя на Джейка. — Подожди минутку… почему лифт не движется? Джейк замер, прежде чем громко рассмеялся и отстранился. — Возможно, я нечаянно нажал на аварийную остановку, когда ты начал плакать. Подожди, дай мне просто… Он протянул руку и нажал вышеупомянутую кнопку, красный свет которой уменьшился от прикосновения, лифт издал протяжное гудение, так было раньше, когда он продолжил свой подъём. Вернувшись, чтобы встать перед ним, Джейк широко улыбался, большими пальцами вытирая влагу, оставшуюся на щеках Хуна. Наклоняясь, чтобы поцеловать Пака в лоб, он сказал всего четыре слова: — Не за что, Сонхун-и. Как же Паку хотелось, чтобы эти слова были чем-то другим, точнее, признанием, подумал он, когда они уставились друг на друга, а ладони Джейка всё ещё придерживали его лицо. И… ему показалось, или Джейк действительно к нему немного наклонился? Сердце Хуна ускорилось в груди, пока он ждал, веки затрепетали, готовясь закрыться, потому что нельзя было ошибиться в том, что вот-вот должно было произойти. Джейк собирался поцеловать его. Поцелуи не были для них чем-то новым в этот момент, но ведь на этот раз они не притворялись, не так ли? Потому что, кроме них в лифте больше никого не было, после всего, что только что сказал Пак, разве не запечатлел этот момент таким поступком, придавая гораздо больше значения тому, чего поначалу не было? — Сонхун, — голос Джейка был хриплым и глубоким, тон серьёзным, а улыбка сменилась более задумчивым выражением лица, — я думаю, что я… Но затем лифт зазвенел, оповещая об остановке. Двери открылись, и мобильный телефон Джейка зазвенел. — Извини, я должен ответить на этот звонок. Это моя сестра. Джейк уже держал в руке свой мобильный телефон, размахивая им в воздухе между ними, когда они вышли из лифта, и всё, что мог сделать Пак, это кивнуть, давая понять, что он собирается идти вперёд и пройти в их комнату. Джейк только натянуто улыбнулся и повернулся к нему спиной, отвечая на звонок. Держа в руке карточку-ключ, которую он вставил в предназначенную для нее щель, Сонхун вошел в их гостиничный номер один, только после этого глубоко вздохнув. На мгновение он замер, глаза болели, и прислонившись к дереву, парень закрыл за собой дверь. Я думаю, что я… что? В полумраке, поскольку он ещё не включил ни одну из ламп, не было ответов на его вопросы. До сих пор этот уик-энд начинался с незаконченных предложений и невысказанных слов, заставляя Сонхуна думать о том, что было бы, «если бы» и что «могло быть». Однако теперь он не был уверен, какую из недоговоренных фраз предпочёл бы услышать в полном виде. Слова, которые Джей не успел произнести, или недосказанное предложение Джейка? В конце концов, уйдя с того места, где он бесполезно стоял, Пак щелкнул выключателем, залив комнату тёплым жёлтым светом, подходя к гостиничному телефону. Он остро нуждался в друге, только вспомнив, что собирался поговорить с ним. Это было хорошее время для разговора, как, в принципе, и любое другое, к тому же прямо сейчас Шим был занят. — Добрый вечер, это приёмная. Чем я могу помочь? — Привет, это Пак Сонхун из комнаты 1005. Можно мне подключиться к комнате Нишимуры Рики, пожалуйста? Спасибо.***
— Джейк! Почему ты не отвечаешь на звонки?! Отвернувшись от трубки своего мобильного телефона, Джейк нахмурился, услышав конфронтационный тон в голосе одной из своих старших сестёр. Хотя, честно говоря, он не думал, что его раздражение было вызвано тоном сестры. Его скорее напрягало то, что звонок прервал важный момент в разговоре парней. Он был так уверен в чем-то, услышав искренние слова Хуна, в чём-то, в чём он не был готов признаться. Однако теперь, когда этот момент миновал и оставлен в прошлом, сомнения начали возвращаться — но не по собственной воле. Было неприятно, что тот момент, который они с Паком создавали весь вечер, тот, который достиг своего пика, Сонхун открылся перед ним, просто исчез. «Чары» были разрушены, и, поскольку это было так, всё только усложнялось. Джейк должен был прямо сказать о своих чувствах Сонхуну, пока это не зашло слишком далеко. Не о том, что это были за чувства, пока нет, но о том, что у него были чувства. А были они к Хуну. — Я же сказал тебе, что буду занят в эти выходные. Чего ты хочешь? На другом конце провода раздался вздох недоверия. — Ты еще даже не прочитал мои сообщения? Бабушка упала в обморок, Джейк! Нам пришлось отвезти ее в отделение неотложной помощи! Я пыталась дозвониться до тебя весь день, где ты был, что даже не проверял свой телефон?! Джейк замер, ошеломлённый, потеряв дар речи на несколько секунд, прежде чем крепко сжал свой телефон. — Что? Где ты? Где она? Послышалось слышимое сопение и глубокое прерывистое дыхание, от которого у Джейка кровь застыла в жилах, а его последующие слова прозвучали немного более отчаянно. Этого не могло быть. — Нуна! — Мы дома, не кричи. Она не хотела оставаться в больнице после всех анализов. Она ищет тебя, Джейк, ты можешь быть здесь завтра? Мы должны поговорить о результатах теста. Внутренности Джейка нервно сжались, когда он со вздохом закрыл глаза, прислонился к ближайшей стене и потер рукой лоб. Между ним и сестрой повисло дурное предчувствие, и он не был уверен, что даже хочет знать, каковы будут результаты, внезапно испугавшись. — Я нахожусь неподалеку, я могу проехать мимо, да… Хотя не могу остаться. В ответ послышалось раздражение, которое заставило его снова ощетиниться, но по другой причине. — Конечно, ты не можешь, почему бабушка должна быть важнее того, чем ты занят, верно? Шим конкретно был взбешен и грубо ответил сестре, в уголках подсознания радуясь, что Пак не видит его таким. — Только потому, что ты там с ней, не значит, что ты единственная, кому не всё равно! Закончив разговор, прежде чем она успела сказать что-нибудь обидное в ответ, Джейк закрыл глаза, сделал глубокий вдох, который задержал на несколько секунд, прежде чем очень медленно выдохнуть. Повернувшись к своему телефону, он быстро набрал сообщение. «Я буду там до обеда.» Не дожидаясь ответа, он сунул телефон в карман и снова откинулся затылком о стену, закрыв глаза. Усилие не взорваться от гнева еще больше заставило его кровь забурлить в венах горячим и яростным пульсом. Какой способ завершить вечер… В конце концов, придя в себя, сделав еще несколько сдержанных вдохов, он направился в гостиничный номер, который делил с Хуном, всё еще раздраженный. — Сонхун-а? Он закрыл за собой дверь и вошёл, нахмурив брови, обнаружив, что Хун сидит на краю кровати, прижимая телефонную трубку к плечу и уху и развязывая шнурки на ботинках. Он повернулся к нему при словах Джейка, слегка улыбнувшись и помахав рукой, поспешно завершая свой звонок. — Джейк вернулся. Значит, увидимся завтра? Да, пока, спокойной ночи! — Кто это был? Джейк подумал, что можно было бы вежливее спросить, но ситуация, произошедшая ранее, не давала спокойно принимать решении и обдумывать слова, прежде чем их говорить. Шим сел на колени напротив своей сумки с вещами, и через полминуты Хун присоединился к нему, ища что-то из своих вещей. — Ники. Ничего, если мы с ним встретимся завтра, после фуршета? Джейк перевёл взгляд на свою кучу одежды, а его раздражение по какой-то причине росло от слов Пака. Пожав плечами и натягивая рубашку, он пробормотал что-то в ответ. Честно говоря, он хотел взять с собой Сонхуна, чтобы повидаться с бабушкой, но теперь у него, похоже, были планы со своим другом… Джейк вспылил. — Да, неважно. Затем он встал, сжимая пижамные штаны и рубашку, когда ответил отрывистым голосом, и боковым зрением, бросая одежду на кровать, он увидел, как парень остановился, выглядя одновременно неуверенным и немного смущённым, смотря на своё отражение. — Всё в порядке? Ты злишься на меня? Вздохнув и отвернувшись, Джейк стиснул зубы и попытался больше ничего не говорить, но ничего не мог с собой поделать. Потому что, во-первых, нет, он не был в порядке. Он также сам был смущен тем, что ему не нравилась мысль о том, что Сонхун увидит Ники, и потому что он уже был расстроен самочувствием своей бабушки и думал, что, возможно, его сестра была права, что он был слишком занят другими делами, чтобы быть со своей семьей, ну, и в итоге… хотя он и не хотел этого, он нагрубил Хуну. Он пожалел об этом, как только слова слетели с его губ, но не было никакой возможности взять их обратно. — Почему я должен злиться на тебя? Иди хоть к своему бывшему. Мне всё равно. Пак выглядел поражённым его словами, хотя это быстро растворилось в боли, которую он так же быстро скрыл. Наклонив голову вниз, Джейк беспомощно наблюдал, как Сонхун встал, кивнув головой, его голос был низким и робким, когда он ответил. — Верно. Конечно. Извини. Я просто… Я пойду, куплю напиток в торговом автомате и… извини меня… И Шим знал, что ему следует извиниться, но, похоже, он тоже не мог этого сделать. И поэтому, не сказав больше ни слова, он исчез в ванной, заперся и спрятался под душем, позволив бурлящей воде заглушить не только каждый звук поблизости, но и все удушающие чувства, обрушивающиеся на него. К сожалению, это так же заглушило тихий плач Сонхуна.