*в тот же день, немного ранее…*
— Сону-хён! Рад тебя видеть! Отвлекшись от экрана телефона, Сону вздохнул от раздражения, увидев, что один из друзей Сонхуна приближается к нему. Он был младше его, и, в целом, Сону по отношению к нему ничего негативного не чувствовал. Ким позволил оглядеть себе позвавшего его человека. Широкая футболка, шорты и сланцы.Нелепо.
Цокнув и покачав головой при виде такого странного сочетания, Сону откинулся на спинку сиденья, положив печенье, которое ел до этого, обратно в тарелку, прежде чем поздороваться скучающим голосом. — Привет, Нишимура. Где мой пропуск? Единственной целью этой встречи с Нишимурой Рики, более известным как Ники, было именно то, что он упомянул: поскольку он пропустил регистрацию в первый день встречи учеников, ему не выдали пропуск, и, соответственно, он не мог присоединиться к вечеринкам. Он надеялся, что эта «передача пропуска» пройдёт как можно быстрее, поскольку на самом деле он не был в настроении разговаривать с кем-либо, но Ники выглядел так, словно собирался болтать с ним ближайшие пять жизней, и с самым невозмутимым видом сел на свободный стул напротив Кима. — Он у меня где-то….здесь… Ники шарил в карманах, сосредоточено хмурясь, но затем выражение его лица резко изменилось: широко улыбаясь, он протянул слегка помятый листочек. — Держи! Сону в полном состоянии шока пару раз похлопал глазками.Всегда ли улыбка Ники была такой привлекательной? Жаль, что он одевался прямо противоположным образом своей улыбке...
Пытаясь вернуть своё самообладание, Ким опустил взгляд вниз, на руки Нишимуры. Они заставили его запаниковать сильнее — совершенно белоснежные, гладкие. Покопавшись в памяти, парень вспомнил, что тот раньше ходил на танцы, что, видимо, и помогло ему остаться стройным.Но как бы там ни было…
— Спасибо, — Сону тихо пробормотал это, выхватывая листок из чужих рук, и запихивая куда-то в сумку, после чего сделал большой глоток холодного сока из стакана. Он надеялся, что Ники просто оставит его в покое, но младший только поудобнее устроился на своем месте, премило улыбаясь. — Не за что! Между прочим, я купил кожаную куртку, которую Вы разработали. Хочу надеть её сегодня вечером. Она была действительно очень дорогой, но оно того стоило! Я не знаю, с какой обувью её сочетать... с тёмными будет слишком формально... и следует ли надевать просто рубашку под неё? Я имею в виду, что я не хочу надевать эту куртку неправильно, потому что Вы — её дизайнер, будете там... а-ха-ха-ха-ха, я слишком много говорю, мне очень жаль, хён, но я думаю, что мне нужна Ваша помощь!Вот это да.
Сону недоверчиво смотрел на то, как Ники нервно улыбался, смеялся и болтал. Это делало его симпатичнее в глазах других, а значит, должно было раздражать в глазах Сону. Но, к удивлению старшего, неприятное чувство у него не возникало при виде Нишимуры.***
Сонхун никогда не чувствовал себя так хорошо, как сейчас. Уж точно не в эти последние три года. Это было похоже на прорыв через поверхность темного, глубокого водоема после долгого пребывания под ним. Джейк вернул ему весь упущенный солнечный свет и освежающий воздух, в котором он нуждался. — Ты сам себе улыбаешься. Завязав шнурки на обуви, Сонхун поднял голову и встретился с веселым взглядом Джейка через всю комнату. В нем было что-то странное, неестественное, грустное. Что-то, что просачивалось через показную оптимистичность. Вероятно, он всё еще думает о своей бабушке, и Хун не мог его за это винить. — Конечно, — ответил он, оставляя в покое обувь и подходя к Шиму, по-прежнему улыбаясь. — Потому что я думаю о тебе. Джейк засмеялся, убирая волосы Сонхуна с лица и глядя на него с нежностью. Пак почувствовал, что, несмотря на всё произошедшее между ними, Шим продолжает оставаться каким-то далеким по отношению к нему, но снова списал всё на плохие новости. — Это, конечно, весьма мило… Но можно это неправильно понять и решить, что ты маньяк! — Хэй! — Сонхун нахмурился, шуточно толкая Джейка в бок. — Ой! Вы, юный господин, становитесь жестоким! Во что я ввязался? Улыбка Сонхуна вернулась и начавшаяся бессмысленная болтовня между ними вернула все в нужное русло. Наклонившись вперед, Сонхун приблизился губами к губам Джейка, и прошептал: — Я не знаю, что ты там обо мне думаешь, но от наших отношений тебе теперь не сбежать. Шим снова засмеялся, но менее искренне и оставил лёгкий поцелуй на губах Пака. Произнесённые Хуном слова были ироничны, потому что Джейк, фактически, собирался уехать от него. Отчаяние снова защемило сердце.Итак, Сонхун... Возможно, я уезжаю из Сеула на длительный период времени из-за лечения своей бабушки, и я еще не уверен, как долго я буду в отъезде.
Ты согласен на отношения на расстоянии?
— Пошли, бойфи? Он наблюдал, как смягчилась улыбка Сонхуна, когда он взял Джейка за руку, но, в отличие от вчерашнего дня, он не подвергал сомнению нежность, когда они выходили из своего гостиничного номера, препираясь из-за ерунды в ожидании лифта. Вскоре руки оказались вновь расцеплены для слабых ударов Хуна в сторону Шима. Уже зайдя внутрь кабинки лифта, Джейк словно вспомнил о чём-то и ухмыльнулся. Его рука, лежащая до этого на талии Сонхуна, постепенно стала опускаться до тех пор, пока не дошла до нужного Шиму места, и он ущипнул Пака за его ягодицу. Сонхун сильно покраснел и оттолкнул парня, возмущенно восклицая: — ШИМ ДЖЕЮН! Парень, которому принадлежало это имя, смеялся. У него даже стали выходить слёзы из уголков глаз от этого. — Ненавижу тебя! Джейк безуспешно уклонялся от удара по ребрам, но не мог сдержать хохота, вспоминая, как покраснело лицо Сонхуна. И было так приятно смеяться, даже если это была временная отсрочка решения проблемы, своего рода импульс моментальной радости. Ему следует рассказать Сонхуну обо всём. Схватив парня за руку, Джейк быстро поцеловал его, словно выпрашивая милости, а затем потянул за собой из лифта, в сторону большого зала.Я правда буду очень-очень скучать..
— Неправда! Ты меня любишь! Несмотря на показной гнев, Хун улыбнулся, но перед этим одарил парня еще одним легким ударом. Если так будет продолжаться, то до конца вечера у Шима появится синяк. — Ладно, ты прав. Это так.***
— Я вернулся! Сону поднял глаза, когда дверь в гостиничный номер Ники со скрипом открылась, показывая, что владелец номера нес несколько контейнеров с едой, причем весьма вкусной, судя по запаху, который распространился по комнате. Ники, видимо, толкнул плечом дверь, чтобы открыть её, потому что обе руки были заняты. Оставив все контейнеры в сторонке, Нишимура подошел к однокласснику, улыбаясь так, словно тот прямо сейчас не был привязан к стулу. — Как мило с твоей стороны принести мне что-нибудь поесть, несмотря на то, что ты буквально взял меня в заложники. Я тронут, Нишимура. Выражение лица Ники изменилось на застенчивое из-за саркастического тона, когда он остановился в нескольких шагах от него, теребя рукав одежды. Эта стеснительность делала младшего еще привлекательнее, но Киму было далеко не до этого, потому что одна из рук начинала неметь из-за тугости верёвок. Внезапно Рики изменил выражение лица на более холодное и серьёзное, словно становясь абсолютно другим человеком. — Я знаю, что вы планируете с Джей-хёном.Так вот почему…
— Мне жаль, но я не могу этого допустить, Сону-хён, так что пока не закончился этот вечер, вы останетесь со мной. Насмешливо глядя в ответ, Сону поднял бровь. — А каков именно наш с ним план? Ники закатил глаза, надувая щеки и становясь похожим на иглобрюха, и начиная стягивать с себя куртку. Отбросив её в сторону, он с неприятным скрежетом подвинул небольшой столик с водруженными на него контейнерами ближе к Киму, и стал снимать крышки с пластиковой посуды. — Либо телефон Джей-хёна сломан, либо он просто был идиотом. Я слышал ваш разговор у торговых автоматов, которые, кстати, расположены в конце главного коридора. У него был телефон на громкой связи, и он просил Вас разлучить Сонхуна и его парня. А Вы согласились это сделать. Сону откинулся на спинку стула с пренебрежительным мычанием, даже не думая отрицать что-либо.А смысл?
Становилось не так весело рушить чью-либо жизнь, когда кто-то посторонний знал о планах Кима. — В качестве дополнения твоим словам добавлю, что никогда не считал Джея особо умным. Нишимура слабо усмехнулся, наматывая на вилку лапшу с контейнера. Подняв посуду и потянувшись через стол, он предложил еду Сону, говоря: — Ум всегда может компенсироваться чем-либо другим. Скажите «а-а»! Сону перевел взгляд с вилки на выжидающее лицо Ники, выражение которого было совершенно пустым. Прошло около пяти секунд, прежде чем один из них продолжил движение. — Ну, что? — Он выглядел смущенным. — Вы не хотите ничего кушать? Затем Ким улыбнулся, насмехаясь над Ники. — Ты привязал меня к стулу, чтобы защитить своего драгоценного маленького друга Пак Сонхуна, — начал он: — но при этом ты кормишь меня с рук, составляешь мне компанию и просто ведешь себя странно. Хороший класс у нас был — дураки, как Пак Чонсон, и чудаки, как ты! Щеки Ники залились румянцем, когда он отдернул руку и положил вилку на стол, ерзая на стуле и не поднимая глаз. Нет, он не выглядел обиженным или разозлённым; правильнее будет сказать, что он снова смутился, возвращая себе прежний вид милого паренька. Сказанные им слова заставили Сону замереть. — Знаете, мне нравится то, что Вы делаете, Сону-хён. Но я знаю, что вы никогда не сядете и не поговорите о своих работах ни с кем и уж тем более со мной. Так что... я делаю всё это не только потому, что волнуюсь за Сонхун-хёна, но и потому, что Вы мне интересны. Я имею в виду, что еще в старшей школе, я восхищался Вашим мастерством. Я знаю, что мне не следовало подглядывать, но как староста и член студенческого совета я имел доступ ко многому, чего не знали остальные, и просто... Ваши проекты для художественных классов всегда были потрясающими! Сону почувствовал, что практически перестал дышать, прислушиваясь к монологу Рики. — Когда я увидел одну из Ваших работ, я понял, что просто должен увидеть их все. И я до сих пор помню, как думал: «Вау, когда-нибудь я буду как Сону-хён! У меня что-то получится, я буду талантлив!». Но, на деле, это никогда не происходило... Но речь не об этом. Моим вторым замыслом удерживать Вас было то, что я хотел передать Вам свой восторг. Ники продолжал говорить. Он краснел всё больше с каждым предложением, словно признавался в чём-то непристойном. Сону по-прежнему слушал его, внимательно изучая лицо напротив. В душе появилось какое-то чувство… благодарности? Потому что этот странный малый говорил ему напрямую вслух то, что другие считали самим собой разумеющимся и не восторгались искренне. — ... и мне жаль, что я снова слишком много говорю! В общем, Вы меня вдохновляете, хён. Это всё, что я хотел сказать.. и… эм.. хотите лапшу? Ники покраснел на все сто, а его рука дрожала, когда он поднял вилку и неловко протянул ее вновь. На лице была неловкая, но искренняя улыбка. Сону смотрел несколько секунд молча, а затем, вопреки здравому смыслу, он наклонился вперед покраснев и отводя взгляд от лица своего похитителя. — Спасибо... чудак.