Кара тихо постучала в ванную и, входя в густой тëплый пар, услышала прощальный крик сестры от входной двери: «И пусть твоя девушка наденет шарф!» Поморщившись, она закрыла за собой дверь и подошла к матовому стеклу душевой кабинки.
— Эй, Лена, это всего лишь я. Не знаю, слышала ли ты, как я стучала. — Кара остановилась рядом с душем и повернулась боком, внезапно немного забеспокоившись, что переступает черту.
— Девушка, да?
Кара нахмурилась.
— Ммм… Ты это слышала?
— Это слышали даже дальнобойщики на Аляске.
Кара нерешительно усмехнулась. Сквозь еë одежду уже просачивался пар, и ей не нравилось влажное прилипание ткани к коже. Она раздражëнно повела плечами и поправила очки на переносице, но секундой позже, увидев, что они полностью запотели, сняла их. Кара сложила аксессуар и положила на раковину.
— Эм, Алекс убежала, но она спросила, не заглянем ли мы попозже в Башню. — Кара возилась со своими туалетными принадлежностями и, осознав это, фыркнула. Повернувшись, она прислонилась бедром к раковине и засунула руки в карманы, чтобы сдержать их нервные действия, а затем глубоко вздохнула. — Тебя это покоробило?
— Что, что меня вызывают в Башню? На данный момент я вроде как привыкла к этому, дорогая.
— Что она назвала тебя моей девушкой.
Кара наблюдала, как силуэт Лены встал под струю воды и убрал волосы с лица, а затем повернулся, чтобы на несколько дюймов приоткрыть раздвижную дверь душа. Кара, отступив от раковины, выпрямилась и попыталась расслабиться, чувствуя, как от напряжения сжавшихся кулаков натягиваются швы на еë карманах. Обеими руками вытерев воду с глаз и приоткрыв дверь душа ещë на несколько дюймов, Лена изучающе рассматривала лицо Кары, и их глаза наконец встретились.
Звук воды, бьющей по кафельному полу, казался преувеличенным из-за полуоткрытой двери и отсутствия тела, которое могло бы отклонить поток. Уши Кары заполнило эхо капель и стук собственного сердца, тогда как еë кожу облепила влажность пара. От дискомфорта она неловко дëрнула плечом, но выдержала пристальный взгляд Лены, и та наконец ответила:
— Нет.
Кара не осознавала, насколько нервничала и была напряжена, пока мышцы не начали расслабляться после ответа Лены.
— О, хорошо. Ладно, это хорошо.
Лютор ухмыльнулась и протянула Каре мокрую руку. Та сразу же взялась за неë, подошла ближе, и Лена переплела их пальцы.
От влажности у Кары начали завиваться пряди волос у основания шеи и у висков, вбирая пар и щекоча. Она испытывала такую неловкость, что почти забыла, зачем вообще сюда пришла.
— Ты, должно быть, почти закончила, да? Мне следует позволить тебе закончить.
— Хмм, ты могла бы. Конечно. Или… — Лена многозначительно потянула их сцеплённые пальцы.
Глаза Кары округлились.
— О… правда?
— Хмм, как быстро, по-твоему, ты сможешь снять эту одежду… О! — Рассмеялась Лена, оказавшись лицом к лицу с совершенно голой криптонкой, уже стоящей перед ней в душе. — Выходит, довольно быстро.
— Я ощущала себя очень замотивированной.
Лена усмехнулась.
— Вот как?
— Ууугууу...
— Что ж… хорошо… — Лена одной рукой обхватила Кару за шею и приподнялась на цыпочки, чтобы прильнуть к ней в нежном поцелуе. Кара улыбнулась в него и замурлыкала при первом прикосновении кожи девушки к своей груди. Лена положила вторую руку на еë бедро и мягко подтолкнула, чтобы поменяться местами и поставить Кару под равномерный поток из душа. Когда шеи Дэнверс коснулись первые сильные струи воды, она откинула голову назад и запустила обе руки в волосы, чтобы они полностью намокли. Кара услышала, как у Лены перехватило дыхание, и приоткрыла один глаз, чтобы посмотреть, однако взгляд девушки был устремлëн гораздо ниже еë шеи. Если даже Кара выгнула спину и согнула руки немного больше, чем это было необходимо, что ж, кто бы мог еë винить, на самом деле?
Лена, шагнув ближе, прикусила нижнюю губу и, протянув обе руки к бокам Кары, заскользила ими по каждому выступу и складке пресса, вверх по рëбрам, обхватила грудь и улыбнулась тихому хныканью, которое услышала, нежно проведя по соскам. Она притянула Кару к себе ровно настолько, чтобы быть уверенной, что вода стекает только по спине девушки, затем прижалась ртом к груди и обвела языком быстро твердеющий бугорок, в то время как еë пальцы играли со вторым. Кара вздохнула, отвела голову из-под потока воды и нежно провела рукой по волосам Лены.
— Это очень приятно.
Лена сомкнула губы и слегка втянула сосок в рот, а затем заговорила в грудь Кары:
— В этом вроде как и заключается смысл.
— Ммм. — Кара открыла глаза и скользнула руками по влажной коже плеч и рук Лютор. — Лена, я могу спросить у…
— Иди сюда, повернись.
Кара немного поколебалась, но повернулась, как и просили. Было похоже, что еë прервали намеренно. Однако все опасения Дэнверс быстро вытеснило ощущение того, как Лена втирает шампунь в кожу еë головы и в мягкие, отяжелевшие от воды волосы.
— О Рао, ничего себе, хорошо.
Кара глубоко вздохнула и сосредоточилась на выдохе. Для неë давно стало привычкой отключаться от большинства сенсорных сигналов и воспринимать мир с той же скоростью и интенсивностью, что и все остальные (насколько она могла судить). Но время от времени она ослабляла контроль своего подсознания и позволяла миру вокруг себя замедлиться — и не только для того, чтобы обезоружить целую толпу или поймать град пуль. Нет, время от времени Кара делала это просто для того, чтобы насладиться деталями, которые иначе упускала.
Как сейчас. Когда она выдохнула, плотные струи воды, бьющиеся о еë грудь, превратились в миллион идеальных капель мерцающего тепла, ласкающих каждый дюйм торса, рук и ног, пока они медленно спускались по телу. Пальцы Лены скользнули по коже головы, и Кара почувствовала, как каждый отдельный фолликул был нежно потревожен и покалывал, подобно мурашкам, прежде чем снова вернуться в состояние покоя. Она слышала, как над ушами скользили и тихо лопались мельчайшие мыльные пузырьки. Она почти ощущала запах кокоса, клубившийся во влажных парах и попадающий ей в нос, когда она делала долгие, медленные, глубокие вдохи. Кара вздохнула, почувствовав, как руки Лены на мгновение отстранились, но затем вернулись, начав скользить слитными мыльными движениями по шее, плечам и рукам.
Кара отвела руки в стороны, и Лена продолжила своë исследование, переплетая их мыльные пальцы и в течение долгих мгновений скользя ими друг по другу, поворачивая, слегка сжимая, проводя по ладоням, касаясь нежных перепонок между длинными тонкими фалангами. Каждый нейрон в мозгу Кары концентрировал еë внимание на гладком и беспрепятственном скольжении пальцев Лены по еë рукам.
Она откинула голову назад и положила на плечо Лены. Закрыв глаза, Лютор в ответ прижалась лбом к коже Кары и спустилась руками по пульсирующими мышцам на спине. Еë большие пальцы опустились и слегка надавили на ямочки у основания позвоночника Кары, после чего ладони скользнули ещë ниже и совершили несколько широких решительных кругов по ягодицам. Касаясь волосами спины Кары и вдоль бедра, Лена медленно наклонилась, чтобы отмыть каждый дюйм длинных ног девушки. Слегка раздвинув их, она провела руками по передней и задней части сильного бедра и поджарой икры. Продвинувшись вверх по левой ноге Кары и собираясь перейти на правую, Лена на короткое время вжалась большим пальцем в тëплые мягкие складки, прежде чем продолжить. Кара в ответ дëрнулась, и еë руки взметнулись в обе стороны, опираясь о кафельную стену и стеклянную дверь.
— Чëрт!
Пряча довольную ухмылку, Лена сделала вид, что ничего не заметила, и уделила правой ноге Кары столько же времени, сколько и левой. Дыхание Дэнверс становилось всë более частым и прерывистым; иногда, когда руки Лены мыли особенно чувствительное место, она вовсе переставала дышать. Кара шумно выдохнула, и тогда Лена медленно встала, снова повернула еë лицом к себе и придвинулась ближе: их тела полностью оказались на одном уровне.
Они склонили лбы друг к другу, синхронно дыша в губы, и Кара вернула себе контроль над ощущениями. Брызги воды в основном падали на спину Кары, согревая еë, но несколько струек, пробежав по плечам, проникли между их телами и попали на грудь Лены. Ручейки огибали полные изгибы грудей Лютор, которые поднимались и опускались, плотно прижавшись к груди Кары. Дэнверс на мгновение задумалась, как она вообще оказалась в данной ситуации, и помолилась, чтобы ей позволили здесь остаться.
Спустя ещë несколько блаженных секунд Лена подняла голову и, взявшись одной рукой за поясницу Кары, плотно прижимая их бëдра вместе, запустила вторую руку в волосы блондинки и переместила еë голову под душ, чтобы начать смывать шампунь.
В сознании Кары всë начало кружиться, так что она закрыла глаза, отфильтровывая хотя бы только эту одну сенсорную атаку. Несомненно, она была разочарована, осознав, что слишком ошеломлена, чтобы по достоинству оценить подобное отношение Лены к еë телу.
В конце концов, руки Лютор остановились, и Кара медленно открыла глаза, ожидая, когда еë взгляд снова неохотно сфокусируется. От образа, представшего перед ней, у неë перехватило дыхание. Лена прижимала их тела друг к другу так плотно, как только могла, еë лицо находилось не более чем в трëх дюймах от лица Кары, она смотрела в глаза криптонки с таким пылом, которого, похоже, сама от себя не ожидала. Губы Кары приоткрылись, и все мысли в еë сознании испарились, кроме почти благоговейной фразы:
«Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя». Однако собственная невысказанная мантра Кары внезапно вернула еë к первоначальной цели, ради которой она присоединилась к Лене в душе, как бы давно это ни было.
— Лена… — Это прозвучало как писк, и Кара замолчала, чтобы прийти в себя и, прижимая тело девушки к себе, заставила себя вспомнить, как говорить. — Лена… —
Немного лучше. Она сглотнула и продолжила: — То, что сказала Алекс… я хочу сказать… Я имею в виду, Лена, прошлой ночью было…
— Кара.
Кара прервалась и снова сфокусировала взгляд. Она на самом деле хотела об этом поговорить, даже чувствовала, что должна, но, едва она открыла рот, как Лена запустила пальцы в светлые, потемневшие от воды волосы и
с силой потянула вниз. Это натяжение послало огненные искры по голове Кары, вниз по шее и вылилось в румянец на щеках. Она почувствовала, как края уха коснулись мягкие губы Лены и замерли рядом на два затруднëнных вдоха. Кара ощутила, как между ног пробрались длинные пальцы, крепко обхватили еë, и как раз в этот момент Лена прошептала:
— Кара.
Что бы Дэнверс ни попыталась сказать в ответ, из неë вырвалось только хныканье. Пальцы Лены скользнули между нежными складками, и, медленно покружив вокруг входа, она настойчиво ввела два из них внутрь, но только до первого сустава. Кара прерывисто всхлипнула и почувствовала легчайшее прикосновение зубов к мочке уха, прежде чем…
— Я хочу узнать, какая ты на вкус.
— О чëрт, Рао. — Да, они могут поговорить и позже.
Вода была выключена, и Лена оказалась сидящей на кровати между ног Кары, прежде чем даже поняла, что они переместились. Глаза Лютор расширились, и Кара виновато улыбнулась, когда Лена хрипло выдохнула:
— Чëрт, к этому придëтся привыкнуть.
Однако, чтобы прийти в себя, Лене не потребовалось много времени. Не при ощущении этого скользкого тепла, прижимающегося к еë животу, и вида румянца, разлившегося по всей груди Кары. Их глаза встретились, не мигая, и Лена упëрлась руками в кровать по обе стороны от тонкой талии лежащей под ней девушки. Она намеренно сдвинула своë тело вперëд, сильно надавливая и теряясь во влажном тепле, скользящем по еë животу между ног Кары.
Дэнверс, отодвинув обе подушки в сторону, лежала на простыне. Еë колени были согнуты, ноги широко расставлены, тело приподнято на локтях, а голова откинута назад, оставляя тëмные следы там, где мокрые волосы касались ткани. Когда Лена медленно переместилась вперëд, Кара беззастенчиво застонала.
— Кара, ты не против, если я…
— Пожалуйста.
Лена не могла не ощутить облегчение, нахлынувшее на неë при явном согласии Кары. Облегчение, которое тут же сменилось волной желания, как только она снова опустилась на тело девушки. Капли воды быстро охлаждались, стекая по рельефу пресса Кары, и некоторые из них останавливались в мягких светлых волосках чуть ниже пупка. Лена провела горячим языком по холодным росинкам на горячей коже, слизывая их и оставляя едва уловимый влажный след. Кара крепко зажмурила глаза, борясь с непреодолимыми противоречивыми ощущениями.
— Чëрт, Лена.
Прошли долгие, мучительные минуты, пока язык Лены играл с кожей еë живота и верхней части бëдер. Кара тяжело дышала, вцепившись пальцами в простыни по бокам, всë ещë опираясь на локти и запрокинув голову. Наконец, к счастью, Лена медленно провела кончиком языка по всей длине нежных складок, дразняще и осторожно, стараясь пока не касаться самой чувствительной точки. Кара вздохнула, затем, когда движение не повторилось, в протесте подняла голову. Затаив дыхание, она смотрела, как Лена приподнялась и нависла над ней, прижавшись бëдрами и покачиваясь вперëд и назад в нежном, ритмичном темпе. Лена подняла руку, надавила в центр груди Кары и покраснела от удовольствия, когда та без слов подчинилась ей и опустила голову и плечи на кровать, по-прежнему сжимая простыни в кулаках.
Лена улыбнулась, проследовала обеими руками по плечам Кары и вниз по всей длине сильных рук, а затем снова устроилась между ног. Когда еë руки достигли сжатых кулаков Кары, она разжала их, переплела их пальцы вместе и медленно подняла к своим мокрым волосам, после чего наклонилась вперëд и впервые погрузила язык во влажное лоно.
Быстрый выдох Кары прозвучал почти как крик, и Лена, застонав от вкуса, снова проникла языком внутрь. Руки Кары в еë волосах сжались, но затем резко отдëрнулись. Крепче сжав пальцы девушки, Лена посмотрела вверх.
— Ты не сделаешь мне больно.
— Ты этого не знаешь.
— Кара, я доверяю…
— Лена, пожалуйста… Я не знаю, смогу ли я…
Лютор остановилась, заметив легчайшую дрожь в руках и пальцах Кары. Она разъединила их руки и, осторожно повторив свой предыдущий путь вверх по телу девушки, снова упëрлась в матрас по бокам от него, на этот раз наклонившись для невероятно нежного поцелуя.
— Хорошо, дорогая, всë в порядке.
Лена полностью опустила вес своего тела на Кару, наклонила лицо, чтобы углубить поцелуй, и застонала, когда их языки сплелись в танце. Это был самый мягкий жар, который они когда-либо разделяли друг с другом, тлеющий, тяжëлый и густой, как лава, ползущая по коже. Никаких зубов, никаких неловких ударов или столкновений, как будто они были любовниками годами, а не всего несколько часов. Лена прильнула к этому теплу, открывшись его молчаливому приглашению, позволив себе раствориться в нëм и испытывая желание заплакать от того, насколько безопасно ощущалось быть поглощëнной им.
Проведя языком по губам Кары, она вслепую потянулась к еë рукам и снова переплела их пальцы. На этот раз, продолжая медленно покачивать бëдрами и глубоко исследуя рот девушки, Лена завела еë руки над головой и, положив их ладонями вниз на спинку кровати, сомкнула пальцы над краем, оставив свои тëплые руки поверх них. Затем она слегка отстранилась, чтобы посмотреть Каре в глаза.
Они не прерывали зрительный контакт на протяжении несколько ударов сердца, слегка двигая бëдрами и прерывисто дыша, пока Кара едва заметно не кивнула. Лена наклонилась за ещë одним нежным, но захватывающе глубоким поцелуем, затем продолжила путешествие ртом по груди и животу Кары. Оставляя дорожку из влажных поцелуев, она заскользила вниз руками, пока они не нырнули под девушку и обхватили сильные ноги, и ладони распластались на гибком прессе Кары. Плечи Лены прижались к плотным мышцам бëдер, а затем она наклонилась вперëд и припала губами к нежной плоти, чтобы снова почувствовать вкус.
Кара захныкала, длительно и протяжно, расслабленная и совершенно неподвижная. Однако после трëх мучительных кругов языка Лены вокруг еë входа, как раз когда Лютор придвинулась, собираясь снова войти внутрь, Кара рискнула слегка приподнять бëдра. Лена вздрогнула, затем снова ввела язык в лоно и застонала, почувствовав ещë один ответный толчок от бëдер Кары. Движения Дэнверс оставались неглубокими, но не прекращались, и Лена совершенно потерялась в нежном частом ритме прикосновений скользкой кожи к своему лицу, когда она входила внутрь так глубоко, как только могла, снова, снова и снова.
Она наслаждалась жаром, солëным привкусом желания Кары, учащëнным ритмом еë дыхания. Лена впитывала каждый нарастающий момент этого, пока тяжëлое дыхание Кары не стало больше похоже на мольбу. Она медленно скользнула языком вверх и намеренно провела им с одной стороны комочка нервных окончаний, обогнула сверху и спустилась с другой стороны. Кара застонала и слегка сжала бëдрами голову Лены по бокам. Замычав в ответ, Лютор выставила подбородок вперëд, чтобы Кара в него вжималась, пока еë язык в последовательном ритме совершал плотные круговые движения.
В конечном итоге толчки бëдер Кары стали более сильными и менее предсказуемыми. Лена едва могла чувствовать трепещущие пульсы внутри девушки, обеспечивая челюстью надëжное и твëрдое давление на пылающий жаром центр. Она подалась вперëд и слегка втянула в рот нежную плоть, в то время как ласки еë языка становились всë быстрее и жëстче.
—
Лена, чëрт… чëрт… Лена… Лена! — Кара резко втянула воздух и затихла.
Раздался странный скрипящий звук, и Лена почувствовала прилив тепла к своему подбородку. Она плотно прижала язык к Каре, в то время как бëдра героя, двигаясь мелкими пульсирующими толчками, тëрлись о еë лицо. Всë тело Кары задрожало от последней трепетной волны удовольствия, а затем она рухнула на промокшие простыни, полностью обмякшая, за исключением согнутых ног, обхвативших голову Лены, напряжëнных сухожилий длинной шеи и раскрасневшейся, вздымающейся груди. Лена удовлетворëнно вздохнула, отстранилась и, вытерев подбородок тыльной стороной ладони, осмотрела неземное тело под собой.
Она услышала сбивчивый шëпот:
«Ле-е-е-на», и еë внимание переключилось на лицо Кары. Снова полностью накрыв ладони девушки, Лютор всем весом своего тела опустилась на криптонку, и та немедленно ответила взаимностью на болезненно интимный поцелуй. Кара застонала, ощутив свой вкус на языке Лены.
Губ Дэнверс коснулся тихий шëпот:
— Я люблю тебя. Я просто… Кара, я…
— Я тоже тебя люблю.
Прошло несколько минут, прежде чем жаркая атмосфера вокруг них сменилась на более мягкое тепло. В конце концов Лена убрала ладони с рук Кары и с довольным мурлыканьем прижалась последним поцелуем к еë губам. Затем подтолкнула Кару к другой стороне кровати, подальше от простыней, промокших от их влажных после душа тел.
Удобно устроившись на новом, более сухом месте, она положила голову на плечо Кары и стала рассеянно водить пальцами по еë груди и животу. Лена следовала за линиями, образующимся от струившихся через окна лучей солнца, которое то и дело выглядывало из-за облаков или колышущихся листьев, прежде чем обласкать безупречную кожу Кары. Дэнверс гладила Лену по всë ещë влажным волосам и довольно мурлыкала от прикосновений.
Спустя несколько спокойных минут они обе почти заснули, когда в животе Кары заурчало так громко, что Лена даже подпрыгнула.
Кара начала хихикать из-за преувеличенной реакции Лены, и та ущипнула еë за бок, а затем села. Она зевнула и потянулась, сцепив руки и вытянув их высоко над головой.
—
Рао, — прошептала Кара и провела рукой вниз по ложбинке между грудями Лены. Перестав тянуться, Лютор повернулась, чтобы дразняще поцеловать Кару, однако еë глаза внезапно тревожно расширились.
— Что, что такое? — спросила Кара, усаживаясь и поворачивая голову, чтобы проследить за взглядом Лены.
— Кара, о боже мой. — Лена начала смеяться, и Дэнверс поморщилась.
— О, чëрт возьми. Эээ… Упс?
Это вызвало у Лены новый приступ смеха, и она наклонилась вперëд, чтобы поближе рассмотреть два глубоких тëмных отпечатка в форме кистей рук в изголовье кровати Кары. «По крайней мере, это объясняет тот скрипящий звук», — подумала про себя Лютор.
— Ну, это как-то неловко.
Лена вгляделась в лицо Кары, и хотя на нëм была тень смущения, это не помогало скрыть проступающее беспокойство. Техническая сторона разума Лютор погрузилась в схемы и чертежи различных гасителей мощности, но она всë же сосредоточилась на том, чтобы перенаправить внимание Кары на более важный вывод:
— Это довольно сексуально, вот что это такое, Кара. — Лена взяла девушку за подбородок, мягко повернула еë лицо к себе и нежно поцеловала в губы. — И отчасти лестно. — Она подмигнула, а затем у неë вырвался смех, когда Кара, притянув еë к себе, начала оставлять по всей шее щекочущие поцелуи.
— Хмм, тогда, наверное, мне стоит это оставить.
— О, определëнно. Это так горячо. — Лена упëрлась одной рукой в матрас, а другой рассеянно потянулась к изголовью кровати, чтобы приподняться, и случайно коснулась дерева как раз в одной из недавно образовавшихся вмятин. — Чëрт возьми, Кара, в буквальном смысле горячо! Дотронься.
Кара покраснела и, изогнувшись под телом Лены, протянула руку к тому месту, где Лютор почти благоговейно обводила контур отпечатка еë руки. На светлой древесине образовалось несколько небольших, почти незаметных трещин, но в основном это были тëмные углубления, которые, очевидно продавила в ней Кара. Следы, несомненно, были ещë тëплыми на ощупь.
Кара опустила подушечки пальцев во вмятины, но быстро переключилась на то, чтобы провести ими по пальцам Лены. Лютор от этого прикосновения вздрогнула и повернулась, чтобы улыбнуться в лицо Кары, когда в животе криптонки громко и протяжно заурчало. Настолько протяжно, что у Дэнверс было достаточно времени, чтобы прикусить от смущения нижнюю губу, а Лена приподняла бровь и весело рассмеялась. Когда урчание наконец прекратилось, Лена поддразнила:
— Думаю, что, возможно, пришло время покормить зверя, дорогая.
Кара заворчала и обхватила себя обеими руками, возвращая своë тело на прежнее место.
— Неееет, ещë пять минут.
— Это твой зверь, Кара.
— Всë нормально, ещë пять минут. Просто не обращай внимания, если он снова пожалуется: он глупый и эгоистичный, и мы в любом случае не должны вознаграждать его за плохое поведение.
Лена усмехнулась, уткнувшись в шею Кары, и расслабилась, вовсе не возражая против того, чтобы Дэнверс тянула время столько, сколько ей заблагорассудится. Желудок Кары, казалось, понял посыл, и спустя несколько минут обе девушки погрузились в собственные мысли, окружëнные мягким теплом, а также сочетанием ароматов недавнего душа и тем, что за ним последовало.
Расслабившись под комфортной тяжестью тела Лены, прижатой к еë боку, Кара, проводя пальцами по мягким чëрным волосам и гладкой веснушчатой коже, поймала себя на том, что прокручивает в голове недавние события. Казалось, прошла целая жизнь с тех пор, как она сидела с Леной на диване и ела пельмешки, страдая от сдерживаемой любви к лучшей подруге, невинно свернувшейся рядом с ней калачиком. Каждая вспышка воспоминаний с того времени и до этого момента заставляла Кару улыбаться всё шире, но она не могла не почувствовать нерешительность от того, как быстро всë менялось.
В душе она
правда пыталась притормозить. Кара на самом деле думала, что им с Леной нужно поговорить. То есть, Алекс была права: это не было поспешным, называть развитие их отношений внезапным было бы смешно, но всë, несомненно, сильно изменилось — в масштабах сдвига тектонических плит и смещения континентов, — и было опасно оставлять это без обсуждения.
Однако в душе Лена разговаривать не захотела, и Кара позволила ей отвлечь себя. Она молча размышляла о том, что потребовалось бы больше силы воли, чем у одного супергероя, чтобы отказать Лене в том, чего она хотела в тот момент. И всё же Дэнверс не была уверена, почему та уклонилась от разговора с самого начала.
— Эй, Лена?
Лютор в ответ замурлыкала в кожу Кары.
— Могу я тебя кое о чëм спросить?
— Ммм, конечно…
— Почему ты меня остановила? В душе. Ты вроде как оборвала меня… дважды. Почему?
Лена, улыбнувшись, наклонилась и прошлась дорожкой поцелуев по еë животу.
— Я думала, что это довольно очевидно.
Поцелуи щекотали, это не было неприятным, но Каре при большом количестве сенсорной информации всегда трудно было сосредоточиться, а вопрос был важным. Она повернулась в руках Лены и спустилась ниже на кровати, чтобы их глаза встретились, убедившись, что их тела находятся рядом в успокаивающих объятиях.
— Я серьëзно.
Взгляд Лены переходил с одного глаза Кары на другой. Она не пряталась, она оставалась без защиты, и Дэнверс этому порадовалась, но при этом Лена не ответила. Кара колебалась, продолжать ли, она хотела, чтобы Лена чувствовала, что
здесь у неë всë под контролем, и не чувствовала, что ей бросают вызов. Но…
— Лена, ты сказала… Ты сказала в душе, что ты… что ты, эм, хочешь узнать, какая я на вкус… — Когда слова сорвались с губ Кары, она невольно заново пережила тот момент и почувствовала в ответ возбуждение, как удар под дых. Еë тело затрепетало от этого, и она закрыла глаза, молча делая себе выговор и пытаясь привести мысли в порядок.
— Эм… — Она заставила себя снова открыть глаза. Лена не могла не услышать этот ответ, но терпеливо позволила ей обдумать свои мысли, не поддразнивая и не уклоняясь, и Кара оценила еë молчаливое ожидание. — Ты сказала, эм…
что… и, я хочу сказать, я знаю, что это правда — это было
очевидно… — На их лицах появились одинаковые полуулыбки, Кара моргнула, затем заговорила дальше. — Но ты сказала это так… Лена, ты сказала это так, как будто в каком-то смысле беспокоилась, что это может быть твоим единственным шансом? — Лена вздрогнула. — Типа, эм… Как будто, если бы мы сначала поговорили, возможно, ты бы никогда не узнала.
— Кара. — Лена закрыла глаза и опустила подбородок. Кара наблюдала, как в подтверждение еë теории появилась неожиданная слеза и капнула на кровать. По крайней мере, теперь она знала, что происходит, но совершенно не могла понять причину. Она высвободила руку из-под тела Лены и медленно потянулась к еë лицу, чтобы подушечками пальцев вытереть след, оставленный слезой на щеке.
— Лена… почему?
Лютор не ответила и даже не открыла глаза, поэтому Кара слепо принялась еë успокаивать.
— Лена, ты сказала «всë». Прошлой ночью ты сказала «всë». — Кара прервалась, отвлекшись на собственные слова и напоминание о том, насколько это было на самом деле новым. Когда она наконец перестроилась, у неë возникло подозрение, что Лене тоже нужно несколько минут, чтобы переварить эту конкретную деталь.
Честно говоря, как могло пройти меньше двадцати четырëх часов с того момента, когда мысль о том, чтобы вот так вот, лëжа обнажëнными, прижиматься друг к другу, казалась в худшем случае надуманной мечтой, а в лучшем — далëкой-далëкой предопределëнностью?
Кара дала Лене ещë несколько секунд, затем глубоко вздохнула и продолжила:
— И я полагаю… я
почти уверена… я ясно дала понять, что мой ответ «тоже всë». Ты… Лена, ты думала, что я имела в виду всë
на одну ночь? Неужели ты думала…
— Что утром ты убежишь? Если ты вообще будешь здесь утром? — Глаза Лены широко раскрылись, и Кара отпрянула от еë слов. Лицо Дэнверс покраснело от изумления и явной обиды, но Лене было необходимо выговориться. — Неужели я думала, что, как только мы разлучимся более чем на пять минут, в следующий раз, когда я тебя увижу, всë будет так, как будто ничего и не произошло? Что если ты облечëшь хоть что-то из этого в слова, ты перепишешь всë это в более безопасный сценарий… и… и я
позволю тебе это сделать. — Последние слова прозвучали сдавленно и беспомощно.
— Лена. — Теперь плакали они обе. Тяжëлыми, тихими, неуместными слезами, незаметно проскальзывающими в свете их слов. Кара дрогнула: как часы комфорта могли быть так основательно снесены одним порывом сомнения?
— Как ты можешь так говорить, Лена? Всë, что случилось прошлой ночью, этим утром, Лена, как ты можешь…
— Кара, для нас была тысяча мгновений. По крайней мере,
для меня. Тысячу раз я прокручивала каждую секунду нашего взаимодействия, каждое слово, которое мы сказали друг другу, разбирая и анализируя в поисках хоть какого-то
намëка на последовательность истории. Неважно, насколько уверена… Неважно, насколько однозначным я считала то, что ты сказала, или то, что я сделала, — Кара, это
ничего не меняло. Доска всегда вытиралась начисто. Каждый день. В следующий раз, когда я тебя видела, всегда было «для этого и существуют друзья», и я стояла, убеждëнная, что сошла с ума, думая… что… что я была такой
глупой, полагая…
— Ле-е-на… — Это прозвучало как прерывистая мольба, но Кара даже не знала, о чëм умоляет.
Пока Лена говорила, она начала отстраняться. Сначала это было неявным: она убрала руки с тела Кары, чтобы вытереть свои слëзы, а затем положила их на кровать между ними, а не обратно. Лена почти незаметно отодвигалась от неë с каждым предложением. В конечном итоге эти действия привели к тому, что Кара внезапно осознала, что Лена оказалась вне еë досягаемости. Ей было невыносимо ощущать это. Настолько больно, что она практически почувствовала, будто это обжигает еë кожу.
— Я не знаю, как этому верить, Кара. Чем бы это ни было. Как я могу быть уверена, что это переживëт даже незначительно короткий перерыв?
Слова Лены тяжëлыми кирпичами ложились на грудь Кары, и она начинала паниковать под их тяжестью.
— Чем бы это ни было?
Лена слегка вздрогнула от боли, прозвучавшей в словах Кары. Однако она не ответила. Выбравшись из постели, Лютор натянула через голову футболку, вытащила волосы из-под ворота и огляделась в поисках остальной одежды.
— Лена… что… что это вообще значит, ты не можешь верить этому,
«чем бы это ни было?» — На этот раз в словах Кары слышалась острая боль с едва скрываемым приступом отчаяния. Но Лена также боролась. У неë за плечами были годы тяжело усвоенных уроков и сравнительно небольшой опыт, который мог бы отодвинуть их в сторону. Она с привычной лëгкостью проигнорировала вопрос Кары и продолжила осматривать пол.
В то время как мозг Кары загонял еë мысли во внутреннюю спираль, сознание Лены выталкивало еë мысли наружу, запирая их по другую сторону знакомых и хорошо укреплëнных стен. Ни одна из девушек не замечала, как слабела другая, пока они пытались держать голову над водой.
Кара пустым взглядом смотрела, как Лена натягивает штаны, и еë разум безжалостно шептал: «Она не доверяет в этом тебе, Кара? Или
самой себе?» Мысль о том, что Лена может находиться на грани — из-за момента слабости или неверного движения со стороны Кары — того, чтобы сорваться и убежать, продолжала биться на поверхности сознания Дэнверс, и ей требовалась вся сила, чтобы не дать ей поглотить весь разум. Комната начала кружиться, и картина перед глазами стала расплываться. Прошла целая вечность с тех пор, как она в последний раз дома в присутствии Лены надевала очки, и в данный момент ей отчаянно не хватало их сенсорного подавления.
Внешне Лена казалась спокойной, сосредоточенной на бессмысленных (и уклоняющихся) действиях, пока проверяла свой телефон на наличие сообщений, после чего сунула его в карман и повернулась, чтобы взять свитер со стула у окна. Вот только внутри еë сердце билось в изменчивом темпе, стуча в ушах Кары так громко, что еë зрение пульсировало вместе с ним. Дэнверс услышала визг автомобильных тормозов, заскрежетавших на улице внизу, и почувствовала запах палëной резины, как будто кто-то ткнул еë лицом в свежие тëмные следы от шин. Этот образ в еë сознании был настолько силëн, что она почувствовала на щеке горячий шершавый асфальт.
Пока всë вокруг неë кружилось, Кара неотрывно смотрела на единственный неподвижный образ носков Лены, скомканных у изножья кровати. Лена пока не уходила — она не могла уйти, так как на ней не было носков, если бы она уходила, эти носки были бы на ней. Пока эти неприметные кусочки крашеной ткани неподвижно лежали на полу, Кара была убеждена, что у неë ещë есть время, чтобы разобраться в этом.
Ей хотелось от расстройства накричать на своë тело, когда она почувствовала, что оно невольно требует прикосновения Лены. След от успокаивающего движения по еë спине, такой привычный, что он мог бы показаться застывшим, если бы она всë ещë жила под красным солнцем, сейчас ощущался распухшим и горящим, как свежий шрам. Еë кожа пылала, когда Лена проводила по ней прохладными пальцами, и Кара ненавидела себя за это. Как она допустила, что это чувство комфорта стало зависимостью?
Погружëнная в собственные мысли, Кара понятия не имела, что на другой стороне комнаты Лена тоже стояла совершенно неподвижно, уставившись на свои носки. Еë разум с тройной скоростью самовольно проносился по намеченной временной шкале.
Лена видела, как еë точная копия натягивает эти носки и, выходя из спальни, бормочет через плечо бессмысленные слова. Она, заранее отправив СМС Люку, садится в свой лимузин ещë до того, как успевает закрыться входная дверь дома Кары. Воображаемая Лена кивает швейцару в новом высотном здании, в мгновение ока поднимается на лифте на самый верх и внезапно останавливается посреди своей идеально убранной гостиной, и тогда прямо в реальном времени скорость происходящего в драматичном кинематографическом мире замедляется и останавливается для еë просмотра, Всë, вплоть до пылинок, сверкающих в солнечных лучах из окна, застывает неподвижно, когда она оглядывает мысленный образ своей квартиры.
Это выглядело как сцены из начала «Волшебника Изумрудного города»: чëрно-белая реальность и невнимательность к цветам, бушующим прямо за ним. Еë собственный личный Канзас с безукоризненно белыми столешницами, чёрно-белым кухонным гарнитуром, диваном серо-стального оттенка и гладким хромированным журнальным столиком. Всë это было окружено голыми белыми стенами и пустыми окнами без занавесок.
И будто какая-то невидимая рука стала касаться определëнных объектов, чтобы их выделить: Лена начала замечать одну за другой несколько вызывающих вспышек цвета. Розовый кардиган, который Кара оставила на спинке кухонного стула вчера вечером (
«Это всего пинта мороженого, Лена, я думаю, мы можем спокойно обойтись без тарелок. Просто возьми две ложки»). Жëлтые маргаритки, стоящие в стеклянной вазе на подоконнике (
«Они просто напомнили мне о тебе»). Единственная фотография на идеально чëрном холодильнике, прикреплëнная магнитом в форме горшочка (
«То есть как это у тебя нет магнитов? Знаешь что? Не бери в голову, всë в порядке, сейчас вернусь»). Эта фотография практически кричала вызывающими красками раскрасневшихся счастливых щëк, прижатых друг к другу, бесконечно голубых глаз, сощурившихся рядом с еë собственными пронзительно-зелëными, и ярко-красных губ, растянутых в одинаковых невероятно широких улыбках.
Почему она вообще находится здесь?
Внезапно вскинув голову, Лена вспомнила, что
она не здесь. Ещё нет. Не в этой временной шкале, где она по-прежнему стояла в комфортном тепле спальни Кары, рядом с комодом с ящиком для футболок и нижнего белья, и вешалкой для одежды, на которой было так же много же юбок-карандашей и ярких блузок, сколько сарафанов и брюк. Она повернулась к прикроватному столику, который беззастенчиво демонстрировал очки для чтения в тëмной оправе, научный журнал с надорванным корешком и две брошенные резинки для волос, на которых остались чëрные, как вороново крыло, пряди.
Лена наконец подняла глаза к лицу Кары, желая, чтобы еë мир сейчас же притормозил и позволил ей разобраться во всëм этом.
Кара, застыв, уставилась немигающими глазами в пол у изножья кровати, скрестив руки на груди, и поочерëдно постукивала пальцами обеих рук по предплечьям.
— Кара? — выдохнула Лена так тихо, как только могла. Еë пальцы дëрнулись в сторону девушки в почти условном рефлексе Павлова на страдания героя. Часть еë жаждала дать Каре утешающий комфорт, ставший таким привычным им обеим, но у неë не было ни капли успокаивающей силы или уверенности, которой она могла бы поделиться. Лена тонула в потоке собственных сомнений и долго подавляемого разочарования за
годы двусмысленности между ними. Она скрестила руки на груди и почти до боли сжала непослушные пальцы вокруг бицепсов.
Кара моргнула и хмыкнула в ответ на своë имя, еë пальцы на мгновение замерли, после чего вернулись к размеренному постукиванию. Затем ритм их движений замедлился, дыхание Кары выровнялось, она закрыла глаза и медленно опустила руки по бокам.
По-прежнему не поднимая глаз, она наконец произнесла:
— Лена, нам нужно поговорить об этом.
Лютор кивнула.
— Знаю. — Она ещë крепче сжала руки и переступила с ноги на ногу.
Рядом с кроватью загорелся экран телефона Кары, и раздалось тихое жужжание. Они обе его проигнорировали.
— Я просто… Лена, послушай, просто поговори со мной, хорошо? Сегодня утром казалось, что с тобой всë совершенно нормально,
даже лучше, чем нормально. А потом… ну, потом
Алекс. Но… но… — Кара замолчала, нахмурила брови и подняла рассеянный взгляд на стену за плечом Лены. — Забавно, на самом деле, Алекс… на самом деле сказала… она пошутила, что ты в душе… что ты, находясь в душе, думаешь…
Лена, занервничав, расплела руки и вместо этого упёрла их в талию. Она точно знала, о чëм думала в душе. И, судя по лицу Кары, у той тоже начали появляться подозрения. Глаза Дэнверс снова встретились с глазами Лены, она сделала шаг вперëд, и в выражении еë лица было странное сочетание ободрения и нападения.
— Лена, это был не какой-то двусмысленный флиртующий комментарий или… или вроде того, что мы слишком долго смотрели друг другу в глаза, или… у нас был секс, Лена. Я сказала тебе, что люблю тебя!
Лютор вздрогнула от этих слов, будто они ударили еë прямо в сердце, посылая по груди и рукам противоречивые, но усиливающиеся волны зашкаливающего горячего возбуждения и жгучего страха.
— Да, но ты говорила мне это в течение многих лет, Кара.
— Не так… не как… Лена, Рао! Что, ты думала, я хотела, типа, переспать по дружбе?! Или… или…
— Конечно нет.
— Тогда что?!
Теперь они обе игнорировали телефон Лены, жужжащий у неë в кармане.
Лютор не знала, что сказать. Она не знала, как сказать Каре, что она
в действительности думала, что та сделает вид, что у них вообще не было секса. Стоя в душе, из всех возможных вещей она не могла перестать думать о проклятом Дне Сурка. О Билле Мюррее, беспомощно наблюдающем за засыпающей Энди Макдауэлл, в уверенности, что, как только часы обнулятся, он будет единственным, кто помнит, независимо от того, насколько сильно этот день изменил
его жизнь — раз и навсегда.
Момент. Она отчаянно гналась за ним, в страхе от того, как сильно Кара может захотеть «забыть», как только их часы обнулятся.
Лена не ответила на вопрос Кары. По факту, еë лицо было неподвижным, как будто она вообще не слышала слов Дэнверс, поэтому Кара стала настаивать.
— Чëрт возьми, Рао, Лена! Я люблю тебя! Я всегда стараюсь быть рядом с тобой, стараюсь проводить с тобой каждую свободную минуту, мы… мы… Лена, ты практически
живëшь здесь. — Она драматично оглядела комнату, махнув рукой в сторону вешалки для одежды, кухни, где, как знала Лена, на стойке стояла еë любимая кружка со вчерашним пятном от губной помады, ванную, где косметика Лены занимала в два раза больше места, чем гигиенические средства Кары. — Всë это…
всë это, Лена, и ты всë ещë не веришь в то, что значит для меня прошедшая ночь?
Это вырвало Лену из оцепенения. Даже все эти месяцы спустя доверие до сих было для них важным словом, и сказать такое сейчас было подобно удару ниже пояса. Но использовать это в попытке свалить всю вину только на неë? Да нет, к чëрту это.
— В этом-то и дело, Кара! В этом! Именно в том, что ты только что сказала. Всë это! — Она немного маниакально замахала руками, показывая на всю квартиру Кары. — Всë это. И тебе всë равно удавалось вместить каждое прикосновение, каждый до смешного очевидный жест в грëбаную коробку «дружбы». — Лена знала, что коробки Кары не такие, как у неë. У коробок Дэнверс не было крышек. Они не предназначались для того, чтобы что-то прятать, хоронить и забывать. Еë коробки были предназначены для сортировки, для обозначения вещей, чтобы она знала, какой к ним нужен подход, как их интерпретировать. Пережиток еë жизни в юности, когда она только привыкала к Земле. Лена также поняла, что эти самые коробки были не менее искусны в том, чтобы давать возможность избегать. Иногда неверная маркировка чего-то была настолько эффективна, что могла просто заставить это исчезнуть.
Лена саркастически прищурила глаза и продолжила:
— И некоторые из этих вещей было довольно трудно поместить в эту коробку, Кара, но ты справилась. Ты скрутила их, сжала, сделала маленькими, что бы там тебе ни пришлось сделать, чтобы втиснуть их в эту проклятую коробку. И сейчас, откуда мне было знать, что трахаться с тобой — это единственное, что может не влезть?
Кара
сильно вздрогнула от последних слов, но потом выпрямилась ещë больше и пристально посмотрела на Лену.
— Я втиснула их внутрь?!
Коммуникатор Кары начал потрескивать, и теперь уже гудели оба их телефона.
— Чëрт возьми, ЧËРТ! Что, Алекс, что?! — Кара схватила коммуникатор с прикроватного столика и чуть не раздавила его в руке, поднося к уху.
— Боже, Кара, у вас двоих что, закончилась горячая вода или вроде того?
— Не самое подходящее время, Алекс.
— Да, хорошо, извини, извини. Только это на самом деле не может ждать.
— Алекс, клянусь Рао, если это какая-то грëбаная шутка с сестрой, обламывающей кайф, или что-то в этом роде…
— Супергëрл, в здании в центре города застряло восемьсот человек, мы не знаем, из-за чего начался пожар, Дж'онн пытался…
— Нет, нет, ладно, хорошо, пришлите мне координаты, я уже лечу.
Алекс ответила мрачно, без тени юмора:
— Думаю, ты сама узнаешь, где это.
Кара оказалась в костюме Супергëрл, прежде чем Лена успела моргнуть.
— Я должна…
— Да нет, я понимаю. — Лена снова обхватила себя руками, так крепко, что, вероятно, останутся синяки, опустив голову и отказываясь встречаться взглядом с Карой.
— Мы можем просто…
— Кара, просто… тебе нужно идти. Увидимся позже в Башне.
Дэнверс в последний момент остановилась, сделав небольшое движение, будто собираясь подойти к Лене, а затем с порывом ветра вылетела в окно.
Лютор стояла во внезапно опустевшей комнате, уставившись на тëмную влажную полосу по всей правой стороне смятых простыней на кровати. Если какой-нибудь день и мог убедить еë в том, что время — это всего лишь конструкция, то это был этот грëбаный день.
Лена позволила рукам расцепиться под силой тяжести, затем вздохнула и шагнула вперëд, чтобы стянуть простыни с матраса. Она бросила их в клубок на пол в ванной и, достав первый чистый комплект, который смогла найти, заправила кровать. Закончив, она встала и уставилась на него — хрустящий, безупречно чистый, сухой, более не дающий никакого намëка на всë то, что здесь произошло с прошлой ночи.
Часы обнулились.
Лена взяла носки и направилась к двери.
***
Остаток этого дня прошëл как в тумане. Они по-прежнему не знали, кто устроил пожар, но как только с первым было покончено, их вызвали к другому. Затем ещë один, и ещë, выскакивающие, как в какой-то извращëнной версии игры «Ударь крота».
Позже Лена не увиделась в Башне с Карой, потому что та всë ещë не вернулась, и тогда Алекс убедила еë уйти и немного поспать. Вот уже несколько часов они вдвоëм дежурили в штаб-квартире. Все остальные помогали в борьбе с пожарами или эвакуацией. Лена была настолько опустошена, что допускала ошибки в расчëтах; Алекс была права — так от неë не было никакой помощи.
Пять минут спустя Лена в изнеможении опустилась на заднее сиденье своего лимузина. Люк вздрогнул и быстро выключил радио, однако она успела услышать конец репортажа о продолжающихся битвах Супергëрл против неизвестного неуëмного поджигателя. Лена закрыла глаза и откинула голову на спинку сиденья.
— Люк, отвези меня домой, пожалуйста.
Когда десять минут спустя машина подъехала к квартире Кары, Лена даже не потрудилась возразить. Поймав взгляд водителя в зеркале заднего вида, она улыбнулась ему так, как только могла в данный момент.
— Поспите немного, мисс Лютор. С Карой всë будет в порядке.
Лена кивнула и потянулась к двери, прежде чем эти слова до неë дошли. Еë взгляд метнулся обратно к зеркалу заднего вида, на губах застыли вопросы или отрицания, или кто знает, что ещë, но всë, что она увидела, были спокойные, ободряющие глаза Люка.
Она вздохнула:
— Спокойной ночи, Люк. — Затем поколебалась, после чего добавила: — Спасибо.
Лена вытолкнула себя из машины, поднялась по лестнице, вошла в квартиру с ключом, который был у неë уже на протяжении нескольких месяцев, и прямиком скользнула под одеяло на сторону кровати Дэнверс. Через несколько секунд она уже спала, вдыхая запах подушки Кары.
***
—
Ты здесь.
Лена была вырвана из видений развевающейся красной ткани, облизываемой пламенем, и вспышек красного и синего цвета, снова и снова стремительно падающих из окон и с крыш.
— Кара?
Запах пепла, дыма и каким-то образом всë ещë присутствующий намëк на кокосовый аромат привели Лену в сознание, когда грязная рука убрала с еë глаз волосы.
— Да, это я.
Лена, я так рада, что ты здесь. — Эти слова вырвались торопливо, прерывисто, со всхлипыванием. Они прозвучали за пределами страха того, что Лене было необходимо в одиночестве остыть от их ссоры. Это была ночь, когда Супергëрл не смогла спасти всех людей.
Лена отодвинулась на середину кровати и приподняла одеяло.
— Залезай.
— Лена, я грязная.
— Кара, залезай.
Дэнверс даже не сняла сапоги. Она забралась под одеяло, повернувшись спиной к Лене, расслабилась, почувствовав, как нежные пальцы переплелись с еë, и прижалась каждым дюймом своего тела к тëплому, безопасному телу Лютор. На следующее утро Кара проснулась в той же самой позе, понятия не имея, что Лена ещë долго бодрствовала рядом с ней, рыдая, пока не уснула.
***
Лена проснулась оттого, что в окна лился солнечный свет, а рядом с ней лежала холодная грязная простыня. Она слишком быстро села и крикнула, преодолевая ком в горле и туман в голове:
— Кара?
— На кухне, иди завтракать, соня.
Лена откинулась на кровать и прикрыла рукой глаза. Она заставила своё сердце замедлиться, зная, что Кара может его слышать, и благодарная, что та это игнорирует.
Прошло двадцать минут, прежде чем Лютор почувствовала себя готовой лицом к лицу встретиться с миром за пределами спальни Кары. Она надела обтягивающие джинсы и одну из старых футболок Кары, наспех собрала волосы в пучок, почистила зубы, и еë щëки порозовели после умывания над раковиной в ванной. У кухонного стола перед табуретом Лены стояли дымящаяся чашка кофе и густой зелëный коктейль, а Кара сидела на диване с недоеденной горой блинов и смотрела мультфильмы. Она прижалась спиной к спинке, ноги подтянула к груди, с края дивана свисали пальцы, облачëнные в носки, а на коленях балансировала тарелка. Кара явно приняла душ и была одета в тëмно-синие штаны для йоги и свободную серую футболку, которая, спустившись с плеча, демонстрировала широкую бретельку белого хлопкового спортивного бюстгальтера.
Лена подумала было присоединиться к ней, но вместо этого, опустившись на свой табурет у стола, уставилась в затылок Кары и потягивала кофе. В какой-то момент Дэнверс, обернувшись, посмотрела через плечо и поймала взгляд Лены. Кара улыбнулась с полным ртом блинчиков с сиропом, и еë улыбка была яркой и искренней, но почти не тронула глаз. Лютор, насколько смогла, тепло улыбнулась в ответ, и Кара вернулась к просмотру мультфильмов.
Они не говорили об этом. Они не говорили о новом списке имëн, который, как знала Лена, Кара запомнила. Имена, которые просачивались в еë сны в плохие ночи. Именно так девушка, потерявшая весь свой мир, справлялась с утратами, которые еë новый мир считал вправе безжалостно бросать в еë сторону. Нет, они об этом не говорили. Они ни о чëм не говорили.
В конце концов Кара выключила телевизор и отнесла свою тарелку в раковину.
— Тебя подбросить до Башни? Дж'онн допрашивал парня всю ночь. Они хотят, чтобы мы отправились туда, как только сможем.
— Значит, вы его поймали… У него есть какие-то требования? Вы выяснили, с кем он работает?
— О, да… Страж нашëл его вчера поздно вечером, перед тем как я вернулась. Эм… впрочем, на другие вопросы — нет. Не похоже, что он с кем-то работает. Он пришелец, но мы не можем понять, на каком языке он говорит. — Кара сделала паузу и, вздохнув, подняла голову к потолку. — Честно говоря, даже не уверена, что он понимал, какой вред причиняли его пожары… он, эм, просто как бы разжигает их? Вроде как, просто прикасаясь к предметам, полагаю? Я этого ещë толком не поняла.
— Значит, он просто перемещался по Нэшнл-Сити, случайно поджигая небоскрëбы, как какой-то огненный дух Нортулдры? И сейчас Дж'онн что, сыплет на его голову телепатический снег, чтобы его остудить?
— Ну, во-первых, мне нравится всë, что ты только что сказала… за исключением, как бы, части с последствиями в реальности… но буквально всë остальное. Но, во-вторых, нет. По крайней мере, мы так не думаем. Похоже, он делает это нарочно, только мы не знаем почему и понимал ли он, что люди… люди…
Погибнут. Люди погибнут. Люди на самом деле
погибли, и Лена ещë не знала, сколько их. Она позже спросит у Алекс. Прямо сейчас им обеим было необходимо отвлечься.
— Ладно, тогда пришло время идти в подкрепление. Похоже, Дж'онн с Алекс отдежурили ночную смену, так что…
— Да, верно, да. Хочешь, я тебя подожду? Я могу полететь с тобой, если ты почти готова.
Лена, вставая с табурета, провела руками по коленям и оглядела помещение в поисках своей куртки и ключей. Они были у входной двери, и она направилась в ту сторону.
— Нет, всë нормально, мне сначала нужно заехать к себе, но скоро увидимся в Башне.
— О, эм, хорошо. То есть, я всë равно могу полететь с тобой, просто мы сначала заскочим в пентхаус…
— Кара, правда… — Лена натягивала кроссовки на босые ноги, опираясь о входную дверь рукой, из которой свисали ключи. — Не стоит. Тебе лучше добраться до Башни как можно скорее. Я надолго не задержусь, просто нужно захватить некоторые вещи и, может, немного освежиться. — Еë пятка наконец втиснулась в зашнурованный кроссовок «Найк», и она выпрямилась. — Возможно, взять шарф.
Она увидела, что лицо Кары в недоумении нахмурилось, когда она начала говорить:
— Зачем тебе… О! Эмм…
Лена испытала небольшой триумф и улыбнулась, заметив, как по щекам Кары разливается желанный румянец.
— Может показаться, что со вчерашнего утра прошло три года, но моя шея — упрямое доказательство обратного. Предложение Алекс, возможно, было не такой уж плохой идеей.
Кара опустила голову, и еë румянец проступил ещë ярче, но она, казалось, чувствовала неловкость, а не ту застенчивость или робость, которую хотела увидеть Лена. Прищурившись, Лютор посмотрела на Кару, которая стояла, взявшись руками за нижний край рубашки и потирая пальцами одной ноги о тыльную сторону другой лодыжки.
— Верно, конечно, да, это разумно. Я просто, эм, увидимся там. — Она так и не подняла глаз, просто в конце фразы показала большим пальцем через плечо и исчезла в порыве ветра, прежде чем Лена смогла ответить.
Проглотив комок беспокойства, Лютор вышла в коридор и повернулась, чтобы закрыть за собой дверь. Она вела себя глупо, так ведь? Это было более интимным, чем обычное утро, и явно неуместным в коробке «дружба», верно? Вот только, когда Лена спустилась по лестнице и вышла на тëплый раннесентябрьский воздух Нэшнл-Сити, ей пришло в голову, что ответ на оба этих вопроса на самом деле может быть: «Нет».
