Пока улыбаешься ты — улыбаюсь я

      Парень, не переставая, курит уже вторую сигарету, когда вдруг замечает похожий силуэт. Этот человек, который каждый день, в одно и то же время идет на работу по одному, и тому же маршруту. Его друг — Дима. После пар Позов подрабатывал флористом, поэтому Антон иногда проводил время у него на работе, чтобы переждать сложные времена. — Привет, прогульщик, — Дима уже окончательно подходит к Антону и здоровается, рассматривая его с ног до головы. Парень не курит, но своего друга за это ругать не стал. Слишком много у того в жизни произошло, благодаря чему есть причина быть зависимым от сигарет. — У меня уже закончилось всё, и тебе привет, — говорит Шастун, делая хмурое, «обиженное» лицо. — Ясно, как первый день? — с краткой ухмылкой спрашивает его друг Антона, замечая выражение лица. — Как и в прошлом году — отстой, — выдает Шастун, а позже выкидывает бычок в стоящую рядом с ним мусорку. — В прошлом ты был очень рад, — юноша смотрит на время на своих часах, и его взгляд меняется. — Ой, прости, мне пора. — Значит, сегодня я тоже очень рад началу учебы, удачи, — кричит ему вдогонку Антон, сам же облокачивается на стену возле крыльца и прикрывает глаза.       Ветер слабо проникает под кофту парня, автомобили разгоняют суету на стоянке транспорта у института, а сам Антон не хочет ничего. Ни домой, ни оставаться здесь, поэтому продолжает стоять у входа, не зная, что делать.       Дверь тихо открывается, и Шастун внезапно чувствует настороженный взгляд. Открыв глаза, тот замечает историка, что осуждающе смотрит на него. — Ты почему ещё не ушёл? — начинает первым разговор преподаватель, хотя Антон, вообще бы, не хотел, чтобы он начинался. — Я жду маму, — парень соврал, на автомате скрестив пальцы за спиной, как он это обычно делал. — Целый час? Она там про тебя не забыла, случайно? — мужчина ухмыляется, а у Антона пробегают мурашки, когда Арсений Сергеевич делает шаг ближе. — Очень смешно, — парень надевает капюшон на голову, немного разворачиваясь, и отшатывается к стене, боясь, что препод почувствует запах сигарет. Теперь уже облокачиваясь правым плечом. — Ладно, прости, — тот немного опустил взгляд, рассматривая парня, точнее его немного грязные кроссовки. — А Вы куда направляетесь? — сказал Шастун, историк же начал разворачиваться, однако остановился после фразы студента. — В кафе, за голубой матчей, — а после мужчина развернулся, уходя от паренька. Но Антон, провожая преподавателя взглядом, заметил, что тот не пошел в сторону стоянки. Значит, сказал правду. После, простояв ещё пару минут у стен университета, Шастун бредет домой.       В первый день всегда мало пар, а точнее две, поэтому Антон вернулся, когда ещё не было и двенадцати. Про какие-то задания на дом он благополучно забыл (или же не хотел вспоминать). Наушники в уши и Антон Андреевич Шастун полез искать работу на компьютере. Его мама приходит домой без десяти минут десять или около того. Парень её встречает, и они вместе идут в кухню. Она — кушать, а Антон — пить ночную порцию кофе.       Эта женщина тридцати лет (но на самом деле ей за сорок) днем работала в детском саду, а вечер проводила в больнице для деток. Антон — единственный ребенок в семье, потому что ему сестру или брата так и не удалось завести. Его мама очень любит детей, поэтому и к своему сыну относится с трепетом и нежной любовью.

***

      История зарубежной журналистики стоит первой парой, поэтому Шаст приходит в университет рано и занимает своё любимое последнее место. Преподаватель заходит радостный и сразу же здоровается с аудиторией. И тут Шастун вспоминает слова историка, просьбу переписать тему и выучить. Умные мысли всегда посещали юношу в последний момент. — Итак, как я и обещал, Антон, выходи к доске и сдавай, выученную дома, тему, — парень думает, что Арсений Сергеевич умеет читать его мысли, поэтому выходит к доске, боясь подумать лишнего. — Что такое синкретизм? — мужчина облокотился на свой стол, скрестив руки на груди. — На чём заключаются древние тексты, — Шастун говорит неуверенно, не поднимая глаза на преподавателя. — Не «на чём», а это свойство древних текстов, ладно. Как называли Геродота? А также дай определение его работам, — Арсений Сергеевич смотрел на студента испытывающее. Ему правда хотелось верить, что тот выучил его предмет. — Я не знаю, — произнес юноша, опустив взгляд еще ниже. — Кто из аудитории может помочь Антону с этим, видимо, сложным вопросом, — на слове «видимо» он повернулся к незнающему студенту, делая хмурое лицо. — Он считался «отцом историографии» и выступал, как систематизатор творчества своих предшественников, — ответила Ира, многозначительно посмотрев на своего одногруппника возле доски. — Умница, так, — теперь уже обращаясь к Шастун, говорит препод. — Что ты можешь сказать об высокоразвитом античном обществе того времени? — Ничего, — сказал Антон, когда уже окончательно вывел итог, что он не понимал даже значение вопроса. — Значит, ты ничего не учил, я прав? — не хотелось говорить правду. Хотелось убежать и спрятаться далеко, и больше никогда не встречать этих людей. — Садись, два. Задержись после пары, хочу выяснить кое-что, — говорит преподаватель в спину Антону, который уже поднимался на свой ряд.       Антону, видимо, следует привыкнуть оставаться после пар, потому что учить этот предмет он не намерен. Или, может, Арсений Сергеевич к нему неровно дышит?       Парень задерживается, а мужчина первым же делом задает вопрос: — Почему не готов? — он встал в свою любимую позу, облокотившись на стол для удобства. — Забыл, — Антон говорит честно. Ну, правда, нет смысла сейчас врать, когда они один на один. — Зато честно, — Арсений приближается к юноше, одаривая его нежным дыханием с фразой. — Только попробуй завтра не выучить, — проходит пара секунд в тишине и Антону прилетает подзатыльник. Неожиданно, отчего и больно. Арсений Сергеевич снова наклоняется к парню и шепчет. — А это тебе за сигареты. Думаешь, я бы не заметил? Какого.?

***

      Следующей парой была «Основа журналистической деятельности». Антон под впечатлением разговора с историком не слушал преподавателя. Хоть он и любил её за умение объяснять материал, но всплывал всё-таки один минус: она каждый день проводила зачёты, и всё бы ничего, но они проводились в устном формате.       Предпоследним предметом на сегодня «Выпуск учебной теле- или радиопередачи», а последней, самой роковой, — «Основы правовой журналистики». С горем пополам студент добирается домой и, перед этим выкурив две сигареты на крыльце, нервно садится за стол.

***

      Выучить тему надо, значит? Ну что ж, я это сделаю.       Слова очень мотивирующие, только вот на Антона они не действуют. Он благополучно учит половину, а после прихода мамы, так и, вообще, заваливается кровать.       В жопу. Выучу потом.

***

      Пары проходили размеренно, без нагрузки, что не могло ни радовать. История стояла последней. Парень уже собирался свалить, но в последний момент был пойман философом, так что пришлось вернуться.       Ну и ладно. Я же половину выучил, смогу на «три» ответить.       Пара начинается с грозного: «Здравствуйте», и последующие пять минут гробовой тишиной. Антон поворачивается к Ире, а она сама даже не знает, почему Арсений Сергеевич не ведет лекцию. Спустя время он встает, записывает тему, и чуть задумавшись произносит заветное: «Шастун, к доске». — Вы ко мне неровно дышите, почему именно я? — говорит Антон, подходя к месту преподавателя. — Конечно, неровно, Шастун. Все должны знать мой предмет, а ты не знаешь, вот и причина, — он говорил монотонно, будто в церкви, а ощущение у Антона было, что его съедят. — Никогда не буду я его учить, — сказал юноша тихо, шепотом, а после чего получил подзатыльник. — Ты думаешь, я глухой?       Да к черту, Мистер Супермен.

***

      Антон рассказал всё, что знал на «три». Честную тройку, которую он и хотел, поэтому был доволен, как удав. У выхода из учебного учреждения парень приостановился, ожидая Диму, чтобы пойти погулять. Он рассматривал автомобили, припаркованные у инстиута: черный Лексус, красная Ауди — это по-любому машина замдиректора и черный BMW.       Оу, неплохо. Эта машина, наверное, какого-то толстого, низкого и разжиревшего бизнесмена, который случайно попутал парковки.       А-то. Антон еще никогда не ошибался так сильно в людях. Позов часто опаздывал, а бывало, что и на пару часов. За это время Шастун успел поздороваться с многими знакомыми и попрощаться с преподавателями, в том числе и Арсением Сергеевичем. Тот мило улыбается Антону и идет в сторону парковки.       «Интересно, какая у него маши…» — Не успевает юноша озвучить мысль до конца, как слышит звук дорогой, никогда ему недоступной, машины; звук открывающейся двери черного BMW. Эта ситуация заставляет парня окончательно проснуться, забыть все его мысли и приоткрыть рот. Да этот, Арсений Сергеевич, сбежал из Pinterest-a.

***

      Парни весело гуляют по парку, катаются на аттракционах, а итогом всей их прогулки становится соглашение Димы взять к себе Антона на подработку флористом.