Система героической смерти

Чарльтон сердито запустил оборудование для ментального шок-контроля. Шань Ке почувствовал только боль в голове, прежде чем потерял сознание. В то же время в комнате внезапно воцарилась полная темнота. Все забеспокоились, не понимая, что происходит. Они не заметили, что в темноте более дюжины людей воспользовались замешательством, чтобы тихо покинуть комнату. Мучения, которым подвергся Кейдж, не вызвали у решительных повстанцев страха, а вместо этого пробудили в них яростную волю к борьбе. Их взгляды были подобны пылающим горячим огням, сверкающим и ослепляющим в темноте. Круиз умрет! Эти два слова сошлись в великую силу в сердцах каждого. Подобно свирепому зверю, готовящемуся к прыжку, они были готовы поглотить все зло в любой момент. Появление и сила воли Шань Ке не только отвлекли внимание наблюдателя, но и позволили еще больше укрепить убежденность повстанцев. Это привело к тому, что они на пять часов раньше запланированного смогли взять под контроль интеллектуальную базу данных. Между тем, человек, о котором идет речь, был совершенно не осведомлен об этом. Революционная операция была похожа на штормовой ливень, быстро и яростно охвативший всю иерархию режима. К тому времени, как Равель взял ситуацию под контроль, прошло семь часов. Он лично отправился в комнату для допросов и, не заботясь о пятнах на теле Шань Ке, осторожно обнял и вывел его из комнаты для заключенных, которая мучила его более чем достаточно. Кости в конечностях Шань Ке были полностью сломаны, а его тело окровавлено. Не было ни единого места, где его кожа была бы цела, и только цветок пылающего алого неба продолжал дьявольски цвести на его груди. Казалось, он обладал способностью очаровывать других, и люди не могли отвести от него взгляда. Когда солдаты увидели, что все его тело покрыто серьезными ранами, все они выразили шок и восхищение. Они действительно не могли себе представить, какие страдания он перенес и как ему удалось выстоять. В своем смутном сознании Шань Ке чувствовал, что рядом с ним находится много людей. Казалось, что они пытались спасти его, но он действительно хотел сказать им, чтобы они не беспокоились об этом и позволили ему идти дальше. Пока он был погружен в свои мысли, его сознание снова начало затуманиваться, и он услышал слабый голос у своего уха. — Как его положение? — Равель посмотрел на доктора Банни. Доктор Банни со вздохом ответил. — Его сломанные кости будут медленно заживать, и хотя это несколько повлияет на его повседневную жизнь, по крайней мере, он не будет полностью парализован. Что действительно беспокоит, так это яд в его теле. Если это был всего один или два вида, то у нас есть средства для его лечения. Но для двенадцати типов… Я могу только сказать, что тот факт, что он все еще жив, уже чудо. Равель спросил вполголоса. — Сколько у него осталось времени? — Возможно, он умрет завтра или послезавтра. У него осталось мало времени. Равель молча повернулся, прежде чем приказать. — Используйте любые средства, чтобы облегчить его боль, чтобы он мог спокойно прожить эти несколько дней. Банни горько улыбнулся. — Боюсь, что и этого я не могу сделать. При нынешнем состоянии его тела, даже если ввести самый легкий анестетик, он может послужить причиной смерти. В оставшееся время он может только продолжать терпеть боль. — немного помолчав, он продолжил. — Я предлагаю отпустить его. По сравнению с жизнью в муках, смерть была бы для него свободой. Вспышка горя промелькнула в глазах Равеля, и он сказал Банни. — До сих пор он упорствовал не для того, чтобы умереть, а для того, чтобы своими глазами увидеть разрушение Круиза. Поэтому я верю, что, как бы больно это ни было, он не уйдет, не узнав, чем все закончилось. Если бы Шань Ке мог услышать эти слова, то он бы громко закричал: «Нет, у меня нет никакого интереса быть свидетелем уничтожения Круиза. Дайте мне быструю смерть!» Когда Банни вспомнил горький опыт Кейджа, он согласился со словами Равеля. — Если это так, сир, вы должны действовать быстро. Сражайтесь за молодого мастера Кейджа, чтобы он смог увидеть новую империю, прежде чем умрет. Равель кивнул головой и сказав последнее: «Хорошо о нем позаботьтесь», прежде чем уйти большими шагами. Когда Шань Ке снова пришел в сознание, он обнаружил, что лежит в ярко освещенной и просторной комнате больного. О его травмах уже позаботились, в результате чего все его тело было обернуто бинтами. Кроме шеи, он больше ничем не мог пошевелить. Он действительно еще не умер? Шань Ке был потрясен. Не говори ему, что миссия не завершена?! [Миссия завершена. Оставшееся время 15 суток.] Голос Системы эхом отозвался в его голове. Почему его задержали еще на 15 дней? [Если пользователь выживает в предсмертной миссии, система дает разное количество оставшегося времени. В течение этого периода времени можно выполнить еще несколько миссий. За каждую дополнительную выполненную миссию награда будет соответственно повышаться. Если пользователь выполнит три предсмертные миссии и все еще не умрет, то он может выбрать остаться в текущем мире без каких-либо обязанностей или ограничений и жить своей жизнью так, как ему заблагорассудится.] Насколько же он должен быть подавлен, чтобы тащить это полупарализованное тело и выбирать свободную жизнь в этом мире? Умереть было бы более уместно! Более того, ему предстояло выполнить три предсмертных задания. Всего одна миссия уже заставила его желать смерти, и от него ожидали, что он сделает это трижды? — Ты проснулся. — В этот момент тихий голос прервал ход его мыслей. Сразу же после этого голоса он увидел высокого мужчину, медленно идущего к его кровати. — Привет, я Равель. — Выражение лица мужчины было серьезным и строгим, но его глаза были очень нежными. Шань Ке кивнул в его сторону. Под напоминанием системы он узнал, что тот был главным героем этого мира и будущим правителем империи. Равель сел у его постели и сказал ему: — Мы уже одержали победу. Оставшееся время будет использовано для того, чтобы один за другим уничтожить остатки силы Круиза. Шань Ке улыбнулся, выразив, что он очень доволен. Он не зря подвергался пыткам, поэтому, пожалуйста, не будь небрежен в их уничтожении. Когда он открыл рот, чтобы заговорить, то обнаружил, что его горло не способно издать ни единого звука. Равель, увидев это, объяснил: — Твои голосовые связки получили серьезные повреждения. Я боюсь, что в настоящее время ты не сможешь издавать звуки. Доктор Банни сказал ему, что слова: «Круиз умрет», — это были последние слова в жизни этого ребенка. Равель спокойно наблюдал за мальчиком на кровати. После того, как он рассказал о его текущем состоянии, то обнаружил, что страха и боли, которых он ожидал, там не было. Вместо этого мальчик одарил его нежной улыбкой. Хотя он выглядел изможденным, эти темно-зеленые глаза сияли, как драгоценные камни. Глаза Равеля потускнели, и он заговорил нежным голосом, который никогда раньше не использовал: — Кейдж, в будущем я лично буду заботиться о тебе. Пожалуйста, дай мне еще пару дней, и я обязательно покажу тебе совершенно новую империю. — Не покидай этот мир так быстро и останься, чтобы разделить с ним это счастье. Кроме кивка головой, что еще мог сделать Шань Ке? Как главному герою, для такого пустякового дела, как правление миром, разве не требовалось просто протянуть руку, чтобы схватить его? Впоследствии Равель действительно довел свои слова до крайности. Независимо от того, насколько он был занят, он всегда освобождал от трех до четырех часов своего времени и сопровождал Шань Ке, меняя ему повязки, кормя его, протирая его и так далее. Он выполнял все это с дотошной тщательностью. На самом деле Шань Ке вообще не понимал его поведения. Хотя он показал довольно замечательную сторону под пытками, будущему правителю этой империи было странно так высоко ценить его, верно? Шань Ке не знал, что он уже стал героем всей империи. Видеозапись его допроса ошеломила бесчисленное множество людей, и его хвалили как «Самого красивого мученика в мире». Он проявил упорную силу воли, крепко держась за свои убеждения, даже несмотря на жестокие мучения врага. Особенно его последняя строчка «Круиз умрет». Кто знал, у скольки людей от этой фразы зажегся огонь в груди? Он был похож на феникса, рожденного из огня, и, несмотря на множество травм, он все еще продолжал сопротивляться, несмотря на все неудачи, с которыми столкнулся. Когда диагноз Кейджа был объявлен и распространен в интернете, появилось бесчисленное множество людей, которые проливали слезы и оплакивали его, и этот оскорбительный цветок пылающего алого неба на его теле стал печатью воина. Прошел один день, прошло два дня, прошло три дня… Доктор Банни изначально рассчитывал, что он проживет всего два дня, но по мере того, как проходило все больше времени, ему приходилось неоднократно пересматривать свой прогноз. Тело Кейджа, очевидно, было чрезвычайно слабым, и все же оно упрямо продолжало жить. У Банни не было другого выбора, кроме как признать, что жизненная сила некоторых людей была слишком велика. Неудивительно, что он выдержал столько часов пыток. Даже Банни не мог точно определить, как долго теперь проживет этот мальчик. На шестой день Равель прибыл в свое обычное время, чтобы навестить Шань Ке. Когда он вошел в комнату больного, то увидел, что тот сосредоточен на просмотре видео. Равель посмотрел на экран и увидел, что на нем играла программа для гурманов. — Ты хочешь что-нибудь попробовать? — спросил его Равель. Шань Ке быстро кивнул. Равель открыл на экране книгу для гурманов и пролистал каждое изображение, чтобы Шань Ке посмотрел на него. — Пока еда не слишком острая, ты можешь попробовать ее на вкус. Но только немного. Шань Ке весело улыбнулся, его улыбка действовала как солнечный свет и рассеивала мрак, окружающий тело Равеля. Его настроение также значительно улучшилось. Чем больше он общался с этим мальчиком, тем более особенным он казался. Если его упорство и сила воли были тем, что сначала привлекло его внимание, то теперь это была его оптимистичная и жизнерадостная личность. Равель никогда еще так сильно не любил человека. Только мальчик, стоявший перед ним, мог стать для него исключением. Жизнь Шань Ке в последние несколько дней была довольно приятной. Поскольку 50% уменьшение боли все еще действовало, на самом деле ему было не так больно, как представляли себе другие люди. На восьмой день в палату к больному пришел новый посетитель. Это был Габриэль, приемный сын Утрехта и старший брат Кейджа. Шань Ке почти забыл о внешности этого человека, так как он никогда не появлялся перед ним. Однако это не имело бы значения, если бы он забыл, так как он собирался умереть через пару дней. Габриэль подошел к его кровати и высокомерно посмотрел на него сверху вниз. В тот момент, когда Шань Ке увидел отношение другого, он понял, что у другой стороны не было хороших намерений! — Кейдж, давно не виделись, — насмехался Габриэль, — Когда ты улизнул, то, вероятно, никогда не предполагал, что все закончится так, верно? Шань Ке спокойно посмотрел на него. — Как тебе понравился вкус пытки? — Габриэль положил руки по обе стороны от Шань Ке и холодно улыбнулся, насмехаясь. — Посмотри на себя сейчас, борющегося на пороге смерти. По-настоящему жалко. Знаешь ли ты, что твои дни сочтены? Братан, ты действительно чувствуешь необходимость расхаживать вокруг того, кто вот-вот умрет? Это действительно низко. — Ты всегда смотрел на меня сверху вниз и командовал мной, как слугой. Однако фортуна не может быть ровной. Ты скоро умрешь, и я унаследую семью и ее честь. — Габриэль самодовольно улыбнулся и сказал. — Я должен поблагодарить тебя за твою жертву. Боже мой! Если бы он действительно был Кейджем, то, вероятно, разозлился бы до такой степени, что выплюнул кровь. Он страдал от пыток, даже рисковал своей жизнью, и все же, в конце концов, это только помогло бы этому неблагодарному. Однако по-настоящему разозлило Шань Ке то, что произошло потом. Габриэль внезапно встал, поднял руку и ударил его. Звук «па» эхом разнесся по комнате, и хотя он ничем не отличался от того, как его растирали рукой, чтобы уменьшить боль, эта пощечина ранила не его лицо, а его достоинство. Шань Ке сердито посмотрел на него. Этот парень, разве он не знал, что в комнате больного есть мониторы? Как он посмел набраться смелости, чтобы сделать это? Габриэль, казалось, знал, о чем он думает, и рассмеялся. — Не волнуйся, у меня с собой есть интерференционное устройство. События, произошедшие за последние несколько минут, записываться не будут. Так что он на самом деле пришел подготовленным.