Система героической смерти

Цзянь Чэнфэн вел себя так, будто не целовался восемьсот лет. Словно животное, он набросился на Шань Ке, не давая тому вздохнуть. Шань Ке почувствовал, что Чэнфэн немного отстранился, но в следующую секунду его вновь прижали к дивану, а язык мужчины проник ещё глубже. Мозгу Шань Ке стало не хватать кислорода, а его тело было подавлено, поэтому он мог только позволить другому делать то, что он хотел. Как раз в тот момент, когда Шань Ке подумал, что сейчас упадет в обморок, Цзянь Чэнфэн наконец отпустил его. Глаза юноши стали немного затуманены, а распухшие губы были слегка приоткрыты и влажны, как вишня, ожидающая, когда ее сорвут. Глаза Цзянь Чэнфэна потемнели, когда его пальцы нежно погладили эти распухшие губы, думая о том, должен ли он сделать это снова. Однако, когда он увидел, что Шань Ке открыл рот, чтобы попытаться что-то сказать, он тихо сказал. — Молчи. Шань Ке пристально посмотрел на него. Этот господин подвергался сексуальным домогательствам, и ему еще и говорят молчать? Цзянь Чэнфэн сказал глубоким и низким голосом. — Если ты посмеешь отказать мне, я сделаю это сейчас. Шань Ке открыл рот, но не смог произнести ни единого слова, прежде чем Цзянь Чэнфэн снова перебил его. — Никаких: «Мне не нравятся мужчины», «Это невозможно для тебя и меня», «Мне нравится только твоя младшая сестра» и так далее, не допускается. В противном случае, мы займемся любовью прямо сейчас на этом диване. Остался ли в этом мире какой-то здравый смысл! Этот ублюдок что, так часто смотрел романтические фильмы, что запомнил все фразы?! Стоп, это не самое важное. Важно другое: почему это он не может отказаться? Что он может сказать, кроме этих вышеупомянутых фраз? Цзянь Чэнфэн посмотрел на выражение лица юноши. Легко можно было понять, что тот хотел что-то сказать, но не знал, как выразиться, и снова заговорил: — Цзян Юмо, слушай внимательно. Тебе лучше не дать мне узнать, что ты все еще думаешь о том, чтобы обменять свою жизнь на чью-либо. Если ты сделаешь что-нибудь за пределами дозволенного, я немедленно трахну тебя. — … Цзянь Чэнфэн смотрел на него, не двигаясь, как будто просто ждал, что он сделает что-то «за пределами дозволенного». Как Шань Ке мог позволить ему победить? Он некоторое время давился словами, прежде чем, наконец, выдавил из себя: — Я уволюсь. Он не может обидеть его, но это не значит, что он не сможет избегать его. — Если ты посмеешь уволиться, я тебя трахну. — Я хочу съехать. — Если ты посмеешь съехать, я тоже тебя трахну. Шань Ке сердито сказал: — Я вернусь домой! — Тогда я приеду к тебе и трахну тебя дома. Можешь ли ты быть еще более бесстыдным? Шань Ке недоверчиво спросил. — Мои родители и старший брат будут дома, и ты посмеешь причинить мне вред в их присутствии? — Все в порядке, это просто идеальное время, чтобы выйти из шкафа и объявить о наших отношениях. Шань Ке был шокирован его бесстыдством и ответил. — Ты забыл, что я пациент с опухолью головного мозга? Даже если ты не дорожишь мной, тебе обязательно угрожать мне снова и снова? Ты чудовище! — Конечно, я не забыл. Это тебе все равно. — Цзянь Чэнфэн пристально посмотрел на него и продолжил. — Вместо того, чтобы ты умирал на операционном столе, тебе лучше умереть на моей кровати, в моих объятиях и под моим телом. Шань Ке посмотрел вниз, немного подумав, прежде чем произнести. — Уходи. Цзянь Чэнфэн притянул его в свои объятия, приобняв за талию. — Это… — Шань Ке только хотел сказать: «Это невозможно для нас», когда он вспомнил об угрозе Цзянь Чэнфэна и закрыл рот. (╯°□°)╯︵ ┻━┻ Цзянь Чэнфэн сказал все, так что же он мог сказать сейчас?! — Хорошо, не думай больше об этом, — Цзянь Чэнфэн потер голову и утешил его, — Я организую тебе операцию в следующем месяце, так что просто оставайся рядом со мной. Тебе не нужно беспокоиться о состоянии моей сестры, я помогу ей найти подходящее сердце. Шань Ке не мог удержаться от мысленного ворчания: Если ты найдешь подходящее сердце, то для чего еще я должен использовать себя? Однако операция будет довольно рискованной, и даже если бы он ничего не сделает, это не означает, что операция будет успешной. Поэтому его план может продолжаться, и в случае, если операция пройдёт успешно, он может подумать о другом способе героически отдать свою жизнь. В настоящее время проблема в виде Цзянь Чэнфэна стояла на первом месте. Шань Ке не ожидал, что этот человек влюбится в него. Теперь, если подумать, то отношение Равеля из первого мира к нему тоже было немного… Пока Шань Ке был погружен в свои мысли, Цзянь Чэнфэн запечатлел еще один поцелуй на его губах и сказал: — Юмо, я дам тебе время адаптироваться. Только до тех пор, пока не пройдет операция. Дело не в том, что Цзянь Чэнфэн не знал о рисках операции, но он просто не осмеливался думать о них. Он найдет лучшего в мире специалиста и не допустит, чтобы что-то случилось. На следующий день Шань Ке, который сдался перед лицом злоупотребления властью другого, все еще следовал за Цзянь Чэнфэном на работу. После того, как он закончил свои дела, то приготовил полезную и сытную еду, чтобы отнести Цзянь Синь в больницу. — Цзян Юмо? — Когда Цзянь Синь увидела Шань Ке и еду, которую он нес, она несчастно сказала. — Мне не нужно, чтобы ты приносил какую-либо еду. У меня здесь все есть. Цзянь Чэнфэн нахмурил брови и сделал ей выговор. — Синь-эр, где твои манеры? Цзянь Синь нахмурилась, опустила голову и больше ничего не сказала. Шань Ке поставил контейнер на стол и улыбнулся, сказав: — Это питательная еда, которую я лично приготовил. Я гарантирую, что это одновременно вкусно и полезно. Цзянь Чэнфэн стоял в стороне, расстроенный. Особое отношение, которое он желал, Цзянь Синь пренебрежительно отвергала. — Где Цзян Дунлинь? — намеренно спросил Цзянь Чэнфэн. — У него сегодня встреча, но он, вероятно, скоро придет. — Когда упомянули Цзян Дунлиня, выражение лица Цзянь Синь стало совершенно другим, тепло наполнило ее глаза. Цзянь Чэнфэн взглянул на Шань Ке, но, к сожалению, мог видеть только его спину. Вскоре появился Цзян Дунлинь, который был немного удивлен, увидев Цзянь Чэнфэна и Шань Ке. Он тут же улыбнулся и сказал: — Вы двое тоже пришли. — Он подошел к Шань Ке и обеспокоенно спросил. — Юмо, ты в порядке? Шань Ке слабо улыбнулся и ответил. — Все хорошо. — Раз Дунлинь здесь, тогда мы пойдем. — Цзянь Чэнфэн обнял Шань Ке за талию и потянул, уводя его с собой. — Синь-эр, я провожу их и принесу тебе немного еды. — Цзян Дунлинь не увидел контейнера с едой на столе и последовал за ними. Когда Цзянь Синь услышала, что он собирается принести ей еду, она не упомянула про ранее принесенный Шань Ке контейнер. После того как они ушли, она собиралась выбросить его, но он был слишком большим и бросался в глаза. Цзянь Синь могла только позвать санитарку и сказать ей: — Помогите мне, выбросите это. Женщина в замешательстве посмотрела на контейнер с едой, бормоча что-то себе под нос, когда выходила из палаты. Шань Ке ждал лифта, когда, случайно повернув голову, увидел, что санитарка, вышла из-за угла и выбросила его контейнер с едой в мусорное ведро. Цзянь Чэнфэн тоже увидел эту сцену, и в его голове закипел гнев. Цзян Юмо потребовалось целых два часа, чтобы тщательно приготовить питательную еду. Он попробовал всего лишь два раза, прежде чем его безжалостно отругали. Мужчина не ожидал, что его младшая сестра просто так выбросит еду! Хотя для Цзянь Чэнфэна было хорошо, что Цзянь Синь не любит Цзян Юмо, он не хотел, чтобы тот хоть как-нибудь страдал. Цзянь Чэнфэн посмотрел на Юмо и увидел, что тот уставился на мусорное ведро. На его красивом лице был слабый след горя. Цзянь Чэнфэн плотно сжал губы и собрался идти обратно. Шань Ке поспешно потянул его за собой, спрашивая: — Куда ты собрался? — Она слишком неразумна! — Все в порядке, это просто немного еды. — Хотя лицо Шань Ке было ясным, его сердце бешено колотилось. Прекрасная еда, которую он так старательно готовил, была потрачена впустую! Цзян Дунлинь посмотрел на лицо Цзянь Чэнфэна и спросил. — Что-то случилось? Цзянь Чэнфэн пристально посмотрел на него и холодно сказал. — Цзян Дунлинь, моя младшая сестра очень своенравна. Не всегда позволяй ей поступать по-своему, и когда ей нужен урок, преподай ей его. — … — Разве это не тот человек, который баловал свою младшую сестру по любому поводу? Он действительно убеждал кого-то преподать урок своей драгоценной сестре? В этот момент поднялся лифт. Шань Ке немедленно втащил Цзянь Чэнфэна в лифт и сказал Цзян Дунлиню: — Брат, хорошо заботься о Цзянь Синь. Нам уже пора. После того, как двери лифта закрылись, Шань Ке опустил голову, уставившись себе под ноги. Цзянь Чэнфэн действительно хотел спросить его, стоило ли так много делать для человека, который его не любил? Она даже не была благодарна. На обратном пути Шань Ке не сказал ни слова. Когда они вернулись домой, он внезапно стряхнул руку Цзянь Чэнфэна и бросился в ванную, как будто за ним кто-то гнался. — Юмо! — Цзянь Чэнфэн быстро последовал за ним, только чтобы увидеть, как того рвет в раковину. Он обеспокоенно спросил. — Что случилось? Шань Ке быстро умылся. Его волосы были мокрыми, и капли воды стекали по его слишком бледному лицу. Его глаза и брови были опущены, а плечи слегка вздымались и опускались. От него исходило ощущение хрупкой красоты. — Я просто чувствую себя не очень хорошо. Это нормальная реакция. — Шань Ке махнул рукой, чтобы другой не беспокоился об этом. — Нормальная реакция? — Лицо Цзянь Чэнфэна было мрачным, когда он спросил. — Когда это началось? Шань Ке посмотрел на него, но не ответил. — С тех пор, как тебе ударили по голове? — Цзянь Чэнфэн схватил его за плечи и сердито продолжил. — Цзян Юмо, черт бы тебя побрал, когда ты собирался мне рассказать? — Смысл рассказывать… — Шань Ке пожал плечами и добавил. — Это ничего не даст, даже если я это скажу. Цзянь Чэнфэн действительно хотел придушить этого ублюдка, который не воспринимал свою собственную жизнь всерьез. — Пойдем, я отвезу тебя в больницу на обследование. — Подожди, — остановил его Шань Ке, — в этом нет необходимости. Это действительно нормальная реакция. Разве ты уже не организовал мне операцию? Если операция пройдет успешно, то беспокоиться не о чем. Пока ты наблюдаешь за мной, даже если я хочу умереть, я не могу. Цзянь Чэнфэн глубоко вздохнул, прежде чем медленно произнести. — Я должен просто тебя трахнуть. !!! — Была ли какая-то связь с тем, о чем мы говорили раньше? Цзянь Чэнфэн обнял его, уткнувшись головой в шею другого, и тихо произнес. — Цзян Юмо, умоляю тебя, береги себя. Цзян Чэнфэн мог противостоять кому угодно. Пол, семейное происхождение и общественное мнение — все это не могло помешать ему заполучить этого мужчину. Но единственное, чего он не мог победить, — это смерть. — Откажись от Цзянь Синь. — Цзянь Чэнфэн прижал Шань Ке к стене, его голос был хриплым, когда он сказал. — Я подхожу тебе больше, чем она. Цзянь Чэнфэн страстно поцеловал молодого человека, в то время как его руки исследовали чужую одежду, лаская кожу. Эти ощущения заставляли Шань Ке млеть. Шань Ке должен был признать, что он был немного тронут серьезностью Цзянь Чэнфэна. Однако ему все еще было трудно приспособиться к нежной заботе мужчины, которая была полна желания и сильного посягательства. Более того, он был обречен и не мог спокойно умереть. У него не было сил справляться с другими эмоциями за пределами своих миссий. — Прекрати… — мужчина перед ним был похож на кусок горячего железа, обжигающий Шань Ке до тех пор, пока все его тело не запылало, и он не смог пошевелиться. — Не бойся. Я сказал, что дам тебе время адаптироваться. — Огонь горел в глазах Цзянь Чэнфэна, когда он продолжил говорить. — Однако, не испытывай мое терпение. Ты должен рассказывать мне все. Если я узнаю, что ты что-то от меня скрыл, тогда Цзян Юмо, я тебя трахну.