Система героической смерти

— Сяо Цзэ, ты планируешь взять с собой на вечеринку аптечку? — спросил Лу Сюфань, войдя в комнату и увидев, что Шан Цзэ собирает аптечку первой помощи, а костюм, аккуратно сложен и лежит нетронутый на кровати. — Просто мера предосторожности. — ответил Шань Ке, проверяя медицинское оборудование и лекарства, не поднимая головы. Лу Сюфань часто сталкивался с покушениями, во время которых существовала серьезная вероятность отравления. Согласно информации, предоставленной системой, его травили по меньшей мере тридцать пять раз, и хотя до сих пор он не пострадал, несмотря на попытки, кто знает, когда это может измениться? В любом случае, лучше быть готовым. Лу Сюфаню нравилось видеть, как Шан Цзэ беспокоится о нем, словно жена о своем беспечном муже; это доставляло ему неописуемое удовольствие. Вместо того, чтобы беспокоить Шань Ке, Лу Сюфань спокойно наблюдал со стороны, ожидая, когда тот закончит: — Поторопись и переоденься в костюм, пора уже ехать. — До начала банкета еще три часа, а дорога от особняка до дворца займет минут пятнадцать. У нас еще много времени. — Шань Ке закрыл аптечку и положил ее на пол, прежде чем, наконец, взять костюм и направиться переодеваться. Лу Сюфань небрежно последовал за ним, заложив руки за спину. Шань Ке услышал шаги позади себя, и уголки его губ едва заметно дернулись. Не думай, что притворившись рассеянным, тебе будет позволено проникнуть в гардеробную! Шань Ке спокойно закрыл дверь гардеробной, оставив Лу Сюфаня снаружи. Лу Сюфань: …Это было близко… Всего через мгновение переодетый Шань Ке вышел из гардеробной. Глаза Лу Сюфаня заблестели, внешность Шан Цзэ и так была выдающейся, но переодевание в такой изысканный костюм усилило его элегантное, отчужденное выражение лица, и он излучал строгую и утонченную ауру. Этот человек принадлежит мне. — С горящими глазами Лу Сюфань положил руку ему на талию и прошептал: — Пойдем, партнер. Сегодня был 14-й день рождения принца И Юна, и королева устраивала грандиозный банкет, пригласив дворян. Многие репортеры крупных телекомпаний столпились у дворца, жадно фотографируя это событие. Лу Сюфань обычно старался пройти незаметно, но для брата королевы и дяди принца, было трудно не быть замеченным на таком мероприятии. В тот момент, когда он вышел из машины, окружающая толпа встрепенулась и начала звать его, вспышки света ослепляли одна за другой. Почти сразу же Шань Ке, человек, сопровождавший Лу Сюфаня, также привлек огромное внимание. Мужчина никогда раньше не брал с собой партнера на банкеты — Шан Цзэ первый. Его внешность и манеры были исключительными даже среди толпы красивых мужчин и элегантных женщин. Даже стоя рядом с Лу Сюфанем, тот его не затмевал. Кто был этот молодой человек? — Репортеры быстро начали копаться в личности Шань Ке. Юэ Сюань изо всех сил пытался подавить Юэ Цзэ, надеясь, что тот умрет в безвестности. Однако после этого банкета личность Шань Ке больше нельзя было скрывать. Семья Юэ входила в первую сотню крупных семей, поэтому, хотя Юэ Цзэ редко приезжал в столицу, они были хорошо известны. Репортеры легко установили его личность. Все хотели засвидетельствовать свое почтение Лу Сюфаню и Шань Ке, как только они вошли в банкетный зал, однако никто не осмеливался приблизиться к ним ближе чем на три метра. Благодаря исключительному происхождению и престижу Лу Сюфаня даже влиятельные чиновники держались на почтительном расстоянии. Единственными, кто осмеливался пересечь невидимую границу, были в основном сумасшедшие мужчины или отчаявшиеся женщины. Лу Сюфань представил Шань Ке королеве, ее супругу и принцу как Юэ Цзэ, сына семьи Юэ. В глазах королевы мелькнуло удивление. По тону Лу Сюфаня было ясно, что он заботится об этом молодом мастере из семьи Юэ. Внимательно осмотрев Шань Ке и увидев, что тот обладает выдающейся внешностью и спокойным характером, она осталась довольна. — Юэ Цзэ, твоего младшего брата зовут «Юэ Сюань»? Он тоже есть в списке гостей, почему бы тебе не представить его нам позже? — предложил супруг королевы с сияющей улыбкой. Королева спокойно посмотрела на своего мужа, прежде чем сказать: — Юэ Цзэ, чувствуй себя как дома. Пусть Сюфань проведет тебе экскурсию, чтобы ты мог полюбоваться достопримечательностями. Она была более проницательна, чем ее муж. Юэ Цзэ приехал в качестве партнера Лу Сюфаня, и в официальном списке гостей значился только второй сын Юэ Сюаня, а не старший, Юэ Цзэ. Было ясно, что за этой историей кроется нечто большее. Лу Сюфань повел Шань Ке в зал. Шань Ке не думал, что Юэ Сюань придет, но, оглядев комнату, он нашел своего брата среди толпы, окружавшей принца. Судя по всему, из-за личности Юэ Сюаня и плохого впечатления принца о нем, его вообще не следовало приглашать. — У матери Юэ Сюань тесные отношения с другими придворными женщинами. — объяснил Лу Сюфань, как будто прочитав мысли Шань Ке. А. — Шань Ке отвел взгляд, взял тарелку и начал выбирать блюда для Лу Сюфаня. Лу Сюфань развалился на диване, потягивая вино из бокала и наблюдая, как Шан Цзэ тщательно выбирал еду со стола, его взгляд был сосредоточенным и напряженным. Шань Ке поставил полную тарелку еды на стеклянный столик перед Лу Сюфанем, затем вернулся, чтобы взять еще одну для себя, прежде чем сесть немного поодаль от Лу Сюфаня. Тот тут же переместился и сел рядом с Шань Ке, положив одну руку на спинку дивана позади него, а другой слегка придерживая бокал вина. Все люди на банкете были заняты общением. Только они вдвоем сидели в углу, спокойно наслаждаясь изысканной едой, как будто внешний мир не имел к ним никакого отношения. На мгновение Лу Сюфань почувствовал себя пьяным, но все тут же вернулось в норму. Как только началась церемония празднования дня рождения, Лу Сюфань вышел на сцену, чтобы выступить. Выслушав речи, благодарности и поток тостов, он потащил Шань Ке к королеве, чтобы попрощаться. Королева была знакома с его характером и не пыталась задержать мужчину, только посоветовала Шан Цзэ хорошо заботиться о Лу Сюфане. Два человека покинули дворец и поехали обратно в особняк. На полпути Лу Сюфань ни с того ни с сего спросил: — У тебя есть противоядие в аптечке? Шань Ке немедленно повернулся, чтобы посмотреть на него, и, увидев, что мышцы Лу Сюфаня напряглись, а лицо стало багровым, не мог не встревожиться. Лу Сюфань добавил: — Вино, которое я пил, кажется, было отравлено. Вино, приготовленное для подачи во дворце, было отравлено? — Шань Ке немедленно схватил Лу Сюфаня за запястье, чтобы пощупать его пульс. Ему потребовалось мгновение, чтобы собраться с мыслями, прежде чем наклониться, вытащить из-под сиденья аптечку и вручить Лу Сюфаню тюбик с лекарством. Затем он достал серебряную иглу и уколол кончики пальцев, отчего из них тут же потекли капли темно-красной крови. Этот парень не сказал ни слова, даже после того, как его отравили и не менял выражение лица в течение нескольких часов! Он ищет смерти лучше, чем я! Шань Ке опустил взгляд, намеренно избегая зрительного контакта на случай, если случайно выдаст свой гнев. — Меня с детства учили терпеть яд, он меня не убьет. — медленно объяснил Лу Сюфань. — Было неуместно поднимать шум на банкете в честь дня рождения И Юна. Отравления для него стали обычным делом. Но это был первый раз, когда покушение произошло во дворце. Из-за того, что было неуместно поднимать шум на вечеринке по случаю дня рождения, ты терпел? Считал ли ты, что это был небольшой запор и что если ты немного потерпишь, и все пройдет?! Лицо Шань Ке было нахмуренным, он отвергал объяснение Лу Сюфаня. Как только темно-красная кровь стала светло-красной, он достал салфетку, чтобы вытереть ее, а затем нанес немного мази. Лу Сюфань откинулся на спинку сиденья, позволяя Шан Цзэ обработать его рану. — Давай поедем в больницу. — внезапно сказал Шань Ке. — Нет, отвези меня обратно в особняк. — Он был слишком заметен, обращение в любую больницу привело бы к утечке информации о его отравлении. Ему еще нужно было расследовать это покушение, и он не мог предупредить преступника. Шань Ке снова пощупал его пульс, и только после того, как убедился, что его жизни больше ничего не угрожает, уступил просьбе. Как только они добрались до особняка, Шан Цзэ помог Лу Сюфаню дойти до его комнаты. С каждым шагом казалось, что парень становится все тяжелее и тяжелее, пока весь его вес не стал давить на Шань Ке. Неужели снова вспыхнул токсин? Большая часть яда была выведена. — Подойдите, помогите мне подержать его, — сказал Шань Ке слугам, бесполезно стоявшим вокруг него. Слуги не только не помогли, когда услышали его, но и сделали шаг назад. Кто посмеет помочь? Они все видели, как мастер холодно посмотрел на них. Шань Ке понятия не имел, что было не так с этой группой слуг. Он мог только продолжать тащить Лу Сюфаня в одиночку, и только с огромным усилием ему удалось довести его до комнаты. Шань Ке осторожно уложил Лу Сюфаня на кровать, прежде чем открыть аптечку и начать подготовку к детоксикации. Лу Сюфань повернулся, его взгляд потемнел, когда он увидел, что Шан Цзэ сидит на полу, скрестив ноги, и готовит для него лекарство. Лу Сюфань внезапно встал, схватил Шань Ке за талию и поднял его с земли. Тот был застигнут врасплох, и у него перехватило дыхание; но он быстро пришел в себя, внимательно наблюдая за Лу Сюфанем, когда тот позволил парню отнести его в постель. — Я думаю, что пришло время выполнить условия нашего нового контракта. Притормози, ты все еще отравлен! С горящим взглядом Лю Сюфань не дал Шань Ке времени возразить, опустив голову, он поцеловал его. Спокойствие! Спокойствие! Пришло время проверить контроль над моим выражением и актерские способности! Дыхание Лю Сюфаня проникло глубоко в Шань Ке, заставив его ресницы затрепетать. Дрожь сорвалась с губ и пробежала по всему телу. Его одежда была быстро снята, обнажая его кожу. Шань Ке слегка приподнял голову, показывая раскрасневшиеся щеки, яркие от желания губы и пару влажных глаз, мерцающих, как светящееся отражение от осколка льда. Его руки крепко вцепились в простыни, зубы кусали губы, чтобы не издать ни звука. Единственными звуками в комнате было учащенное дыхание, сопровождаемое звуком тел, добавляя бесконечно романтическое ощущение тихой ночи. Шань Ке обнаружил, что у терпеливого любовника есть свои прелести. Взрыв страсти, прорывающийся сквозь его подавление, громкий рев, исходящий из обычно тихого голоса; радость, которая исходит от этих вещей, неописуема. На следующий день Шань Ке проснулся в оцепенении, собираясь, как обычно, встать, чтобы собраться на работу; но не успел он даже полностью сесть, как пара больших рук схватила его и оттащила назад. — Сегодня выходной, — прозвучал грубый голос Лу Сюфаня в ухе Шань Ке. Шань Ке увидел неиссякаемую энергию и схватил его за запястье. Он начал задаваться вопросом, не был ли яд все-таки выведен не полностью, что привело к такому неуравновешенному поведению. — Тебе нужно принять лекарство в 9 утра, — осторожно напомнил ему Шань Ке, но его вялому голосу не хватало убедительности. Лу Сюфань посмотрел на время: — Есть еще час, этого времени должно хватить. В конце концов, он не смог принять лекарство вовремя… Из-за этого Шань Ке приготовил самое горькое лекарство в мире, «наградив» своего любовника за первоклассный стиль «отравись и никому не говори», а также за его энтузиазм делать определенные вещи, несмотря на то, что он был отравлен…