Длительная миссия

      После сообщения Кацуи, у нее на сердце отлегло — хоть они находятся далеко, но все-таки живы. Ямато продолжал поиски пропавших, однако поисковую миссию Цунаде перевела в ранг секретных и приказала докладывать ей лично каждые три часа. Миссия Хатаке и Харуно сегодня днем была переведена в ранг S, она самостоятельно подготовила приказ, однако что изменилось? Они по-прежнему отсутствовали. А Какаши ей очень нужен. Он был одним из немногих шиноби, который исполнит любое поручение без лишних вопросов. Его острый ум порой предлагал нестандартные решения не только насущных проблем, но и помогал ей с закулисной политической игрой.       Спертый воздух в кабинете Пятой все же пересилил последнюю, она подошла к окну и раскрыла его настежь. Поток вечернего влажного воздуха поиграл в пшеничных волосах Хокаге, поднял со стола незакрепленные листы бумаги и опустил их на пол. Она оперлась руками на подоконник и медленно оглядывала строящуюся заново Деревню Листа. «Надо же, сколько лет, уже нахожусь во главе деревни, — думала Цунаде — еще ни одного раза не было такого яростного желания защищать свою точку зрения».       В прошлом, все так же будучи во главе Конохи, она могла уступить в деталях, найти выгодные моменты во время переговоров. Пойти на компромисс, в конце концов! Утренний разговор со старейшинами ее порядком вывел из себя. Собственно, удивляться нечему — они жили в деревне ниндзя — тут каждый мог следить друг за другом и сдать ценную информацию по сходной цене, или в обмен на свои мелкие выгоды. Старые мудаки знают о каждом ее действии, — когда она работает, когда спит, когда и как развлекается.       Старейшины не видят ее в роли Хокаге, это она знала с самого начала — как только Джирайя пригласил ее в Коноху. «Насильно мил не будешь», сказала тогда себе Цунаде и закусила удила управления деревней. Легко в управлении никогда не было: помимо текущих мелких задач была еще закулисная игра Данзо раньше, старейшин и дайме страны Огня сейчас. Как ни странно, дайме при всем напускном равнодушии к деревне Листа, тщательно следит за происходящим внутри нее. Наверняка уже пошла информация в столицу о задержке двоих шиноби — неприятно усмехнулась Цунаде.       Когда на Коноху окончательно опустилась ночь, Пятая закрыла окно и, не включая свет, вернулась за рабочий стол. Провернула два оборота ключом и из заветного ящичка достала бутылку саке, сделала два больших глотка, взболтала остатки жидкости и проглотила одним махом. Начатая утром бутылка подошла к концу. Неосязаемая мысль крутилась у нее на уме.       Цунаде встала из-за стола и принялась ходить по кабинету. Включила свет, и подошла к круглому зеркалу, что висело в кабинете на стене за ширмой. Пятая сняла с себя технику хенге. Из зеркала уставшим взглядом на нее смотрела женщина, которая уже давно пресытилась этой жизнью. Сетка морщин вокруг медово-карих глаз плавно опускалась к носогубным складкам, уголки рта давно уже печально смотрели вниз. «Такая старая, — смеялась над собой Цунаде, — а ума не нажила». В дверь кабинета негромко постучали, Пятая поспешно вернула технику хенге обратно.

      ***

      Куноичи прислушивалась к каждому шороху, так не терпелось опробовать в работе новую печать Языков, которую ей поставил сенсей. К сожалению, ни одного намека на человеческую речь она пока не услышала. Шутки и подколы Какаши не в счет. Сакура и Какаши уже выходили из леса на проселочную дорогу, что вела в сторону города С.       Слева от них, примерно в трехстах метрах, стояла группа людей в униформе с оранжевыми полосами, на их куртках Сакура без особого труда прочла «Поисково-спасательный отряд».       — Случайно не нас ищут? — саркастически усмехнулась она.       — Нет, Сакура, эти точно не за нами, — пряча улыбку в темно-синем шарфе, ответил на ее сарказм Какаши.       От группы отделилась светловолосая девушка и направилась в сторону шиноби.       — Молодые люди! Вы не встречали в лесу ребенка, девочку лет пяти? — и девушка показала им фотографию миловидного ребенка в белом сарафане и с двумя хвостиками на голове.       — Нет, — растерянно ответила Сакура и направилась к группе людей. Какаши, пряча свой нос в темно-синем шарфе, отвернулся и вызвал Шибу.       — Шиба, молчать! — приказал он призывному нинкену серой масти с хохолком на голове, на что Шиба издал подвывающий звук и клацнул зубами.       — Есть ли вещи пропавшей? — вежливо поинтересовался Хатаке.       Заплаканная женщина сжимала плюшевого желтого медведя в руках и недоверчиво протянула его Какаши.       — Ищи! — скомандовал нинкену Хатаке.       Спустя три часа поисков, маленькая пропажа нашлась. Как выяснилось, она пошла в лесу за белочкой, а когда белочка убежала, маленькая девочка осталась в лесу совсем одна. Ребенка со всех сторон обступили люди из поисково-спасательной команды, мать девочки начала суетиться вокруг своей дочери. В самый раз им с Сакурой было тихо удалиться, как неожиданно перед Какаши возникла мать девочки и сунула ему в руки конверт. Никакого отказа женщина и на дух не воспринимала, поэтому ему пришлось принять вознаграждение.

***

      Город С. был расположен в ложбине, образованной пересечением речной долины и долины, проходящей между двумя грядами гор. Над долиной опустился прогретый солнцем воздух, а бетонные джунгли только добавляли градус к начинающейся летней жаре. Высокие тополя, цветущие акации, платаны и прочие деревья, растущие на улицах и в парках города, давали неплохую тень, чтобы спрятаться от жары.       Этот город считался вроде как столицей, хотя и был не настолько большим, чтобы считаться таковой. По улицам сновали люди, на дорогах обильным потоком двигались автомобили и общественный транспорт, из уличных динамиков до шиноби доносились звуки рекламных объявлений. Рекламу в этом городе, видимо очень любили, так как по обочинам дорог были щиты с ней, высотные дома, торговые центры и магазины были плотно увешаны разношерстными вывесками, прейскурантами и указателями.       Наступил вечер. Хатаке со своей ученицей шли по тенистой аллее парка. В косых лучах солнца носились неугомонные стрижи — все вокруг говорило о наступающем лете. Такая прогулка с использованием печати и постоянным поддержанием хенге была довольно утомительной как для Какаши, так и для Сакуры. Под раскидистым платаном они нашли скамейку.        — Нам нужно будет вернуться обратно в поселок, Сакура, — сказал Хатаке, когда голова его ученицы опустилась ему на плечо.        — Тогда я отдохну часик? — сказала куноичи и вопросительно заглянула сенсею в глаза. Да и он сам был не прочь отдохнуть часик, поэтому на просьбу Сакуры он ответил положительно.       И вот, розоволосая уже практически засыпала на его плече. День выдался более чем насыщенным. Как только ее голова коснулась плеча Какаши, она вдохнула его запах — мяты, с нотками лесных трав и озона. Как ни странно, запах сенсея она со времен выпуска из Академии ассоциировала с защитой, куда всегда можно спрятаться и он защитит. В любой передряге, с Какаши ей было не страшно, она в буквальном смысле могла горы свернуть и выйти победительницей. Странный, неизвестно чем вызванный сон, — Сакура решила списать на нервное перевозбуждение — все-таки не каждый день попадаешь на неизведанные земли.       «Интересно знать, — одолела ее шальная мысль — сенсей и правда так умеет целоваться?» Но все же, тот образ Какаши она вспоминала с неловкостью, особенно рядом с ним. В тот же момент, она критически себя одернула: «А показывать грудь сенсею тоже было неловко? — спросила она себя. Это же для печати, это для дела», — нашла оправдание.       Больше всего Сакуру подкупило в этой ситуации, что сенсей предупредил ее плохое самочувствие после нанесения печати Языков. Не пожалел и влил в нее чуть ли не две трети своего объема чакры. С рациональной точки зрения, Какаши просто не допустил, чтобы участник команды вышел из строя. Однако иррациональное ей подсказывало, что обычного участника команды, будь то Наруто или Сая, Какаши не стал бережно укладывать на куртку, и прикрывать наготу. Возможно именно по этой причине, с сенсеем Сакура и ощущала себя как за каменной стеной. Ход ее мыслей замедлился, и она окончательно провалилась в забытье.       «Быстро отключилась», — подумал про себя Какаши.       Ее ровное дыхание чуть отдавало теплом ему в руку. Осторожно переложил спящую девушку к себе на колени, подложил под ее голову сложенные руки. Когда он стал так бережно относиться к своей ученице? В последнее время, он берег ее как зеницу ока, буквально сдувал пылинки с Сакуры. Нужна ли ей такая опека с его стороны? Эта девушка не то, что может за себя постоять — она запросто сровняет с землей близлежащий рельеф местности одним ударом. В свои девятнадцать лет она все же достигла много — была искусной не только в бою, но и в медицине, освоила печать Бьякуго, за счет чего имела запас чакры, сравнимый разве что с биджуу. Также ее познания в прочих науках весьма радовали Какаши, но маленькая червоточина зависти его все же, мучала. Это не он ей дал все эти знания. Возился с двумя несмышлеными мальчишками, когда все внимание нужно было именно ей, Сакуре — бесклановой девочке, с превосходным контролем чакры. Теперь уже было поздно сожалеть. Он последовал примеру своей ученицы и постепенно отключился.       Когда Сакура открыла глаза, на улице уже стояла ночь. Уличные фонари тускло освещали дорожки в парке. Она принялась будить сенсея, который, также как и она, минуту назад, сладко спал.        — Ммм, Сакура, как непростительно в нашем положении, — начал беспокоиться сенсей.        — Не знаю, кто как, но я полностью восстановилась и готова хоть горы свернуть, — потягиваясь, сообщила куноичи.