Обильные осенние дожди сменились ясными днями и утренними заморозками. Деревья стремительно сбрасывали свой лиственный покров в ожидании зимы. Конец ноября даже в широтах деревни Листа был довольно неприятным временем года. Здесь, в этом мире, где они остались на долгие полгода, климат был немного холоднее, чем в Конохе. По утрам, на траве под ногами появлялся иней.
Маленькая гостиница, наподобие рёкана у горячего источника, которых в мире шиноби было предостаточно, в это время года пустовала. Хозяйка гостиницы долго сокрушалась, что в этих местах нужно бывать летом, но никак не в начале зимы. Двое шиноби остановились под видом туристов, чтобы дождаться подходящих погодных условий. Какаши еще будучи сенсеем команды семь, объяснял, что при понижении температуры воздуха, морская вода, оставаясь более теплой, чем воздух, начинает парить. В клубах пара, исходящего от морской воды, можно легко скрыться от посторонних глаз, только осталось дождаться нужной погоды. Сакура и сама это понимала, разумеется, густой туман можно было вызвать с помощью специальной техники, однако тратить на это чакру было бы неразумно, лучше дождаться подходящих условий.
Ждать у моря погоды — дело неблагодарное, тихая и спокойная вода может через несколько часов превратиться в бурлящую пучину. Безбрежные просторы выглядели каждый день по-разному. В солнечные дни ласковая прозрачная водичка нежно-бирюзового цвета, послушно плескалась у ног. Когда поднимался свежий ветер, морская вода приобретала чернильный оттенок, и по темно-синей воде бежала рябь, с белыми барашками волн. Он вместе с Сакурой, уже наизусть изучил все побережье, на котором кроме меловых скал, омываемых морем, и серой степи ничего не было.
Какаши лежал на кровати, согнул правую ногу в колене, и закинув левую поверх нее. Он уже полностью восстановился после ранения, конечно, не без помощи Сакуры. Отрешенно глядя на сложенные вместе кончики пальцев рук в форме домика, он анализировал предстоящую миссию. Аккуратно остриженные ногти на его пальцах матовым светом отражали вечернее пасмурное небо.
Был единственный момент, который останавливал Какаши: по сведениям клона, то странное существо он так и не добил насмерть в тот раз. Сакура знала о том, что человекоподобный обладает развитыми сенсорными способностями, так же ей было известно, о его способности к повышенному остеогенезу. Изучая эту особенность, они вдвоем тогда почти всю ночь провозились с записями и свитками, и уже ближе к утру сошлись на том, что ослабить повышенный остеогенез неизвестной твари, можно с помощью одной из разновидностей техник кислотного тумана. Харуно долго возмущалась, что он дает так мало времени на подготовку, на что Какаши только отшучивался и поддевал ее мол, если не справимся, то мы всего лишь умрем.
Сложенные пальцы его рук незаметно напряглись, когда в его сознании пронеслось некоторое сомнение. Между мягкими подушечками его пальцев начали потрескивать слабые электрические заряды. Немного развел ладони в стороны, и от каждого пальца правой ладони к кончикам пальцев левой, потянулись нитевидные электрические разряды. Яркий фиолетовый свет, издаваемый чакрой молнии, осветил его лицо и утопающий в сумерках гостиничный номер.
На самом деле, он и сам решил шагнуть в неизвестность, Хатаке не знал, куда ведет тот ход в пространстве, который на всю кем-то используется. За время своего пребывания здесь, он перелопатил тонны информации, однако не нашел ничего, что указывало бы на подобные переходы в пространстве. Если довериться собственной
интуиции, которая буквально кричала ему, что он на верном пути, однако он не имел никаких доказательств того, что тот путь приведет именно в мир шиноби. С тем же успехом они могли попасть в одно из измерений Кагуи. Права на ошибку он никогда не имел, и вряд ли на этот раз было бы иначе. От его решения зависит не только его жизнь, но и жизнь Сакуры. Сам он уже давно не воспринимал смерть, как что-то из ряда вон выходящее, она существовала до тех пор, пока была жизнь. Кажется, что эту истину он познал еще в раннем детстве, из года в год только убеждался в ее правильности. Но если по его вине пострадает Сакура, то возможно у него не останется причин задерживаться среди живых.
Его острое чутье подсказывало, что подходящие погодные условия должны наступить не раньше, чем, послезавтра. По истечении этого времени станет известно, оправдалось ли его предположение о возвращении домой, или же они останутся здесь еще на неопределенное время.
Какаши постепенно уменьшил количество чакры на кончиках пальцев. Фиолетовые нити померкли, взамен них, на каждом пальце левой руки сформировались пять маленьких шариков сотканных из молнии. Небольшие шаровые молнии сверкали и переливались светло-фиолетовым светом на кончиках его пальцев. Он начал медленно сводить пальцы руки вместе - маленькие шаровые молнии слились в одну, размером с крупное яблоко. Обладание превосходным контролем чакры молнии, позволяло играться с молниями даже лежа на кровати.
Он остановил ток чары в ладони, когда услышал, что шум воды в душевой прекратился. Через некоторое время в единственной комнате номера показалась Сакура. Ее разгоряченная кожа источала слабый аромат геля для душа, который обычно ставили в гостиницах. Раздался резкий щелчок, отчего Какаши на секунду зажмурил глаза от яркого освещения.
— На улице идет дождь? — спросила она, вытирая влажные волосы полотенцем.
— Почему? — Он повернул голову в ее сторону и вопросительно взглянул на нее.
— Дождем пахнет, ты разве не чувствуешь?
— А, ты об этом? Выключай свет и подойди ко мне, — его интонация приобрела загадочный оттенок.
Когда в комнате погас свет, она подошла ближе к постели, на которой лежал Какаши, и опустилась на колени у его изголовья. Его серебристые волосы осветились светло-фиолетовым светом, который исходил от его ладоней. Под его пальцами вспыхнули тончайшие электрические разряды. Он едва повел ладонями в стороны, словно, наматывая клубок, как в его руках показалась миниатюрная шаровая молния. Сакура не сомневалась в его тонком контроле чакры, но обычно молния, исходящая от его рук была предназначена для убийства.
— Поэтому и дождем пахнет в комнате, — она озвучила свое умозаключение, как в следующий момент ее осенило, — а ты не пробовал соединить стихию молнии и земли? — Сакура поднялась с пола и стала прямо перед ним, чтобы видеть его реакцию на свои слова.
Он постепенно погасил в руках молнию, в комнате воцарилась полная темнота, однако она всем телом ощущала на себе его заинтересованный взгляд.
— Согласись, что маленькая комната, это не то место, чтобы экспериментировать со стихиями? — шиноби приподнялся с кровати и дернул Сакуру за руку, чем опрокинул ее на себя.
— Какаши, ай, — прошипела она от его неожиданной выходки, — ты током бьешься, — слабый разряд статического электричества неприятно ущипнул ее в руку.
— Ты так сладко пахнешь, — прошептал он ей в шею, чередуя слова с поцелуями, которыми он отмечал каждый сантиметр ее кожи вдоль пульсирующей артерии. Каждое прикосновение его губ все больше выбивало дыхание из легких Сакуры. Желая вдохнуть ещё воздуха, Сакура приоткрыла рот и со стоном вдыхает в себя его. Она уже не раз и не два отдавалась во власть тех умопомрачительных мгновений вместе с Какаши.
Чувствуя под своими губами ее пьянящую ароматом кожу, он осторожно освободил ее тело от едва влажного широкого полотенца, которым она перевязана после душа. Прикоснулся губами к острым ключицам, плавно опускаясь к груди. Физически ощущает, как от его поцелуев ускоряется биение ее сердца. Сакура проводит рукой по его непослушным пепельным волосам, едва прижимая к себе его голову. Хатаке возвращается к ее губам, раскрывает их и подаётся навстречу ей, едва касаясь кончиками пальцев женских возбужденных сосков. Его чувственные поцелуи вызывают у Сакуры море ощущений, но в тоже время, ей хочется большего. Внутри нее возникает неясное желание, которое диктует ей свои правила. Она хочет его чувствовать полностью, без остатка раствориться в его объятиях и ласках. Ведомая этим чувством, Сакура задирает края водолазки у Хатаке и проводит ноготками по его коже на боках. Точёные мышцы напрягаются, под ее пальцами по его коже пробегают мурашки.
— Ты что делаешь? — отчего он сам вдыхает с шумом воздух и, вставая на колени, освобождается от черной водолазки.
Оглядывая стройное тело Сакуры, Какаши старается удержать своих внутренних демонов, которые давно нашептывают ему, чтобы он отбросил все свои страхи и предубеждения. Она такая мягкая и податливая, ее пересохшие губы шепчут его имя. Ее тело скрыто вечерними сумерками, в которых отсвечивают бледным светом выступающие части ее фигуры. Он медленно оглаживает ее, стараясь запомнить каждый момент: плечи с тонкими ключицами, маленькая грудь, впалый живот и стройные бедра. Проводит ладонями по ее гладким ногам до кончиков пальцев, и, как бы невзначай, подносит ее ступню к губам. Медленно касаясь губами свода ее стопы, он проводит языком к лодыжке. Сакура, сгорая от смущения, хочет вырвать ногу из его рук, однако проигрывает, не сопротивляясь. Под его ласками, ее тело тает в руках Какаши, заставляя полыхать огнем низ живота.
Какаши оглядывает ее полузакрытые глаза, которые застилает неприкрытая страсть, и смачивает слюной свой указательный палец. Он немного подается вперед, и медленно вводит в ее лоно палец. Медленно поглаживает ее изнутри, она такая горячая и узкая там, от его незамысловатых движений она становится еще более влажная. Срывая стоны с ее губ, он продолжает ласки и наблюдает, как его девушка тонет в блаженстве, сжимая в руках края простыни. Его особый сорт удовольствия, смотреть, как Сакура извивается в сладких муках.
Сквозь пелену своих ощущений, до ее слуха донесся шелест, как ей показалось, конфетного фантика. Когда Какаши опустился на руках над ней, она окончательно прогоняет с глаз дымку. В вечерней мгле, его серые глаза отражают такую же страсть и желание, как и у нее, и в то же время, неуверенность с ноткой смущения. На мгновение ей кажется, что это и его первый раз. Какаши накрывает ее губы поцелуем, затем почти беззвучно шепчет: «Смотри мне в глаза». Ей кажется, что она утопает в его взгляде без надежды на спасение.
В этот момент она даже слегка подается ему навстречу, чувствуя его плоть уже внутри себя. Он замирает в ней, будто боится сделать ей лишний раз больно, Сакура снова нетерпеливо ведет бедрами и тянется к его губам за поцелуем. Такие новые ощущения для них двоих отзываются тысячей маленьких искр, которые разносятся по венам жидким огнем.
Его дыхание уже давно сбилось, он стал быстрее двигаться внутри нее, чувствуя свое приближение к яркой точке. Сакура проводит ладонями по его спине: ее удовольствие передается ему, а его ощущения расходятся по ее нервным окончаниям. Их сбитое дыхание прерывает хриплый стон Какаши, которым он утягивает Сакуру в волны ее наслаждения.
Кажется, что время остановилось для них двоих, когда он опускает голову на подушку рядом с ней. Повернувшись на бок, он изучает ее точеный профиль. Чувствуя на себе его взгляд, Сакура развернулась к нему. Смотрит в его серые глаза, и в ее памяти всплывает его просьба смотреть ему в глаза, воспоминание отдается небольшим румянцем на ее щеках, которых не видно в темной комнате. Какаши накрывает ее ладонь своей и тянется к ее губам.
Глядя на свое отражение в ее зелёных глазах, он не может подобрать нужное слово, подходящее для этого состояния. Обладать? Нет, обладают вещью, богатством, здоровьем, наконец. То, что происходило между ними двоими, можно назвать познанием. Сегодня он познал ее, а она его. В этом ярком, всеобъемлющем чувстве сгорали все его страхи и предрассудки.
***
Ярко-красная полоса восходящего солнца расчерчивает на горизонте пасмурное небо. Сакура одним рывком поднимается с кровати и бежит просмотреть в окно. Море вдается в побережье изогнутой линией, от чего-то, напоминая ей огромную, исполинских размеров тарелку с водой. Прибрежный ветер гонит широкие волны на берег, оставляя за собой белые следы морской пены.
— Завтра будут подходящие условия, — еще с кровати говорит он.
— Откуда ты знаешь? — Недоверчиво спрашивает куноичи.
— Просто знаю, мы выходим завтра с рассветом, — пробубнил он в подушку, немного помолчал, а затем добавил, — иди ко мне.
***
Безветренная погода на морском побережье большая редкость, но сейчас там царит штиль. От гладкой морской поверхности, подсвеченной первыми лучами солнца, широкими светлыми клубами поднимается пар. Он поднимается высоко в небо, образуя плотную туманную завесу над водой. Издалека парящее море кажется наполненным горячей водой, но на самом деле, разница температур воды в море и в воздухе не превышает нескольких градусов.
Сделав первый шаг на водную гладь, Какаши чуть сильнее сжимает ладонь Сакуры и едва заметно кивает ей головой. Это означает, что миссия началась. В полной боевой готовности они бегут по поверхности воды, рассекая собой густой пар. Вот уже показались красные П-образные ворота тории. Её чутьё обострено до предела, однако она не чувствует никакой посторонней чакры. Какаши бежит рядом с ней, и выглядит серьёзным и сосредоточенным. Сакура заносит ногу для следующего шага, как внезапно она повисает в воздухе. Какаши чувствует те же изменения в текстуре окружающего их пространства. Он хватает ее и прижимает к себе так же, как в первый раз, когда они попали в подобную пространственную ловушку. Сакура цепляется за его талию обеими ногами, чтобы освободить руки и не потерять устойчивость. Под его защитой, действительно растворяются все страхи и сомнения, но нельзя полагаться только на него.
Как и в прошлый раз, очертания окружающего мира меркнут и постепенно покрываются тёмной пеленой. Они словно зависают в воздухе, в окружении темноты. Вокруг них ничего нет: ни света, ни звука, они находятся, словно в вакууме. Это совсем не похоже на то, как было в тот раз: тогда вокруг них вспыхивали разноцветные искры и всполохи, и самое главное, они летели вниз, а сейчас просто зависли в воздухе.
Закравшееся у себя сомнение Сакура давит на корню, как в следующий момент позади Какаши чувствуется яркая вспышка чужеродной чакры.
— Сакура, осторожно, мы не одни здесь, — сообщает Какаши и достает из-за пояса кусаригаму.
Нечто цепляется за его походный рюкзак и тянет свои лапы к его шее. В кромешной тьме, Сакура видит только узкие красные глаза, которые издают слабое свечение. Глядя прямо на это человекоподобное существо, она не раздумывая, хватает последнего за шею и сжимает ее в своей руке. Эта часть тела не так просто поддается даже силе Сакуры — слова Хатаке подтвердились, когда он говорил, что тварь отращивает кости мгновенно! Куноичи все же сжимает шею, чувствуя, как под ее рукой вырастают и затем с хрустом ломаются твердые наросты.
Техника кислотного тумана, которую применил Какаши, действует, но не сразу, ведь на попадание кислоты через дыхательные пути, а затем и в кровь существа нужно некоторое время. Эта тварь почти мгновенно выбрасывает из своей шеи острые костяные шипы, и распарывает кисть куноичи в нескольких местах. Чуткое обоняние Хатаке улавливает стойкий запах крови Сакуры, когда она активирует Скальпель чакры на другой ладони и вонзает его в глаз твари.
— Не на ту напал, зараза, — она злобно рычит и мгновенно начинает заращивать полученное ранение на руке. Ей приходится немного изменить тактику, и Сакура применяет еще одну технику ирьениндзюцу — Мгновенного паралича, этим она напрочь отключает нервную систему врага.
Какаши накидывает металлическую цепь на безжизненное тело человекоподобного существа и привязывает его к поясу. Следующее мгновение ослепило двоих шиноби яркой вспышкой, словно молния, которая прорезалась даже сквозь закрытые веки.
— Сакура, сгруппируй тело, — приказывает ей Какаши. Теперь они чувствуют, как летят вниз, с огромной скоростью, будто их притягивает магнитом вниз. Она цепляется одной рукой за его шею и нехотя расплетает сцепленные ноги на его талии, как в следующий момент они проламывают своим весом деревянную крышу.
***
— Капитан? — Ошалевший Такеда Хироши не верит своим глазам, когда проломив деревянную крышу на одной из точек поставки, появился Хатаке Какаши со своей розоволосой спутницей и мертвым охранником на металлической цепи. Он помнит его по Четвертой войне, где видел эту Легенду мира шиноби издалека, когда тот произносил речь перед многотысячными отрядами. Однако его появление здесь явно не сулит ничего хорошего и Такеда бросился к двери.
— Стоять! — Какаши моментально ловит взгляд парня и погружает того в некое подобие гендзюцу. Этой технике его учил отец еще при жизни, с ее помощью можно посмотреть воспоминания любого, что будет не лишним в этой ситуации.
Убедившись, что этот парень как-то связан с проходом в другой мир, Какаши заламывает его руки за спину, связывая леской.
— Да причем здесь я? Капитан Хатаке! — Такеда все ещё не верит до конца, кто находится перед ним, и продолжает отпираться, — Капитан Хатаке я ни в чем не виноват, позвольте вам все объяснить! — срывается на крик Такеда.
— Морино-сан расскажешь все на допросе, — Какаши складывает ручные знаки и накладывает на того печать молчания, — теперь иди за нами, — приказывает ему.
Сакура раскрывает свиток и, складывая ручные печати, запечатывает тело человекоподобного существа в свиток. Она сама еще не верит, что им с Какаши удалось попасть обратно.
Эпилог
Промозглая осенняя морось стоит серым покрывалом над Конохой, куда они добираются только под конец дня. Переступая границу Южных ворот деревни Листа, Какаши отмечается у постовых шиноби, они сдают свиток и задержанного. Краем глаза он едва замечает АНБУ, который увидев их, несется по крышам в сторону Резиденции Хокаге.
— По-моему нас тут уже кое-кто заждался, — задумчиво протягивает он и мельком смотрит на Сакуру. Она недоверчиво косится в его сторону, словно ещё не верит тому, что с ними случилось за сегодняшний день. Ему и самому сложно принять тот факт, что они теперь дома.
Дома. Он повторяет это слово про себя, вдумываясь в каждый слог. Что такое дом для него? На окраине деревни Листа стоял его дом, который перешёл ему от отца. С этим местом у него связано много воспоминаний приятных и не очень. Несмотря на толстые стены особняка, там он не чувствовал себя защищённым. Это ощущение защищённости пришло к нему тогда, когда он оказался чёрт знает где, за пределами их мира, под одной крышей с Сакурой. Кажется, это было ещё одной ступенью познания в его жизни.
Как много она стала значить для Хатаке? Наверное, даже больше, чем целый мир. Он угрюмо взглянул на приближающуюся крышу Резиденции Хокаге, с мыслью, что теперь точно Цунаде скинет на него обязанности Хокаге.
— Знаешь, Сакура, думаю, что в такой час Цунаде уже бросает жетоны в игровой автомат, — сказал он и повернул в переулок.
— Да, если она ждала нас все это время, ничего не случится, если мы покажемся в ее кабинете завтра утром, — она заглянула в его серые глаза и многозначительно продолжила, — когда мы в прошлый раз возвращались в Коноху, я так хотела выпить чашку зелёного чая…
— Тогда, может быть, зайдешь ко мне на чай? — иногда один его взгляд заставлял Сакуру краснеть.
Как же ему сейчас хочется сгрести эту маленькую девушку в объятия и впиться в ее губы. Его сердце ускоряет ритм, Какаши переполняют эмоции, которые он скрывает под маской, но кажется, его взгляд сейчас очень красноречив, ведь еще в начале этого дня он поставил на кон, очень многое, рискнув пройти с Сакурой в красные ворота тории.
Прихожая в особняке Хатаке обдает их влажным затхлым запахом, однако это им ничуть не мешает прикоснуться губами друг к другу. Он прижимает ее к деревянной перегородке и жадно целует ее. Сакура снова растворяется в его поцелуе, отзываясь на ласки Какаши сладкой дрожью в теле.
Годайме Хокаге уже занесла кулак, над дверью дома Хатаке, как в следующий момент она чувствует чакру их двоих и тихую возню в прихожей. Стук в дверь заставляет влюбленных отвлечься друг от друга.
Продолжение читать здесь: https://ficbook.net/readfic/11908894
И заключительная часть здесь: https://ficbook.net/readfic/12684403
