Компромисс не для нас

Мишка, радостный и свободный, как выпущенный из долгого томительного плена узник, выпрыгнул в парадную. Огляделся по сторонам и залихватски скатился вниз, не боясь порвать уже не раз залатанные брюки. Он был уверен — сегодня удача на его стороне. Гладкие коричневые перила уверенно подхватили его пятую точку и с ветерком донесли до первого этажа. Поздоровавшись с ахнувшей соседкой, он клыкасто рассмеялся и нырнул в объятия весенней улицы. Погода для апреля стояла удивительная: сухая и почти безветренная. Небо, голубое, как мамина синька для постельного белья, обнимало город и хитро подмигивало Мишке, будто зная какой-то секрет. Миша остановился за углом, зажмурился в тёплых лучах, чихнул и достал сигарету. Широкими шагами мерил он серое полотно дороги и наслаждался всем подряд: теплом, весенней свежестью, хорошим табаком и новыми кедами с белыми полосками и рубчиками на гибкой подошве. На широком проспекте, лавируя между людьми, Мишка заскочил в троллейбус, удачно плюхнулся на мягкое сидение у окна и снова блаженно сощурился, словно кот на печке, ведь сквозь стекло солнце пригревало сильнее. Он лениво посматривал на оживленные ленинградские улицы и мечтательно улыбался. Мысли весёлыми кузнечиками стрекотали внутри растрёпанной темноволосой головушки и никак не хотели фокусироваться на чем-то одном. Поверх всего этого пела гитара и рокотал барабан, чётко и ровно отбивая ритм. Мишка поймал его и застучал пальцами по обтянутому серой тканью колену. В воздухе заклубились мелодии, и Мишка чуть не пропустил свою остановку, терпеливым рыбаком вылавливая нужный мотив. Он вывалился из троллейбуса перед самым закрытием дверей, едва не прищемив сумку, и рассмеялся сам над собой, вспомнив волка из «Ну, погоди!» — Хорошо, что у меня нет хвоста, — глубокомысленно хихикнул он и пошёл к училищу. На газонах пробивалась сквозь прошлогодние перегнившие листья зелёная травка, а воробьи в кустах совершенно сошли с ума и чирикали громче, чем гвалтливые пятиклассники на большой перемене. Миша загляделся на птиц, что купались в пыли возле поребрика, драчливо подпрыгивая, но почувствовал спиной чьё-то присутствие и оглянулся. — Здорово, Мишка, — Андрей сверкнул ровными белыми зубами, ослепительно улыбаясь, и шлёпнул Мишу по плечу решительной ладонью. — Привет, — Миша чуть нагнул голову, непроизвольно подавшись ближе, и тоже растянул губы в широкой искренней улыбке, — Андрюха. — Классная погодка, да? Так и шепчет: прогуляй шарагу, — подмигнул Князев, искушающе приглядываясь к дисциплинированному, хоть и не по своей воле, Мише. — Нет, — Миха мотнул головой и потянул Андрея за рукав лёгкой спортивной куртки, — пошли, отметимся на первой паре, что мы были, а потом уже сбежим. Согласен? — Только ради тебя, — развёл руками Князь и шутливо толкнул Мишу в бок. — Знаешь, что расскажу? Есть у меня один приятель… Смеясь на всё училище над приключениями непутевого соседа Андрея, пацаны расположились за последней партой. Вокруг них привычно закрутилась шумная движуха. Андрею строили глазки и кокетливо вздыхали все мало-мальски бойкие девчонки. Миша подпёр щёку рукой, усмехнулся и стал болтать с парнями, которых в группе было совсем немного. Солнечное утро манило теплом и баламутило даже самые ясные умы, поэтому преподавателя, занудного и скучного, почти никто не слушал. Андрей, отбившись от девичьего внимания, переключился на Мишку и всю пару веселил его картинками и историями, а после звонка решительно утянул на улицу. — Ещё одна такая пара — и из меня можно будет делать мумию! — пафосно заявил он, перепрыгивая узкие полоски теней от деревьев. — Пойдём в парк, где речка? — Пошли, — согласился Миша и рванул вперёд, крикнув. — Кто последний, тот лох! Андрей, не ожидая такого поворота, замешкался и догнал Мишку, когда тот уже петлял между гаражей, огибая лужи, которые ещё не высохли, разъезженные автомобильными шинами. Оба уже тяжело дышали, но не сдавались, смеясь и подкалывая друг друга на ходу. — Блин… — Миша резко затормозил, увидев перед собой свору больших кудлатых собак, лениво греющихся на солнышке посреди дороги. — Добегались? — вопросительно глянул на него подбежавший сзади Андрей. Самый главный чёрный пёс сверкнул тёмными глазами и утробно заворчал, поднимаясь на лапы. — Что делать будем? — почесал нос Миша, еле восстанавливая неровное свистящее дыхание. — Пойдём, только спокойно и уверенно, — Князь взял Мишу за руку и сделал первый шаг, будто ступая на заминированное поле. — Тише, тише, хорошие собачки, — попытался заговорить псам зубы Миша и крепче вцепился в горячую ладошку друга. Короткими шажочками они краешком дороги миновали лениво гавкающих дворовых псин, отошли подальше и одновременно выдохнули, а потом, уже в парке, долго взбудораженно смеялись и вспоминали пережитое, бродя по утоптанным песчаным дорожкам. — Я думал, они нам яйца пооткусывают, волкодавы такие, ё-моё, — признался Мишка, пробираясь сквозь кусты к берегу речушки, и зачерпнул в ладони воды. Плеснул в лицо и долго смотрел на бликующее отражение, украдкой разглядывая через него Андрея, который присел на корточки рядом, примолк и, видимо, о чём-то задумался. Над речкой сновали прилетевшие со стороны Невы чайки, а сырой воздух был насквозь пропитан весной. Мишка тряхнул головой, в которой шумело беспричинное веселье, и, тронув Андрея за плечо, начал рассказывать ему недавно пришедшую в голову идею новой песни. — Сможешь такое написать? Чтоб жуть какая страшная история получилась? — Попробую. — И пробовать нечего. Садись да пиши, ты стопудово сможешь! Они долго болтались по городу, с каждым часом пьянея то ли от солнечной весны, то ли от бурных фантазий, то ли от друг друга, и были самыми счастливыми людьми на свете. — Слушай, тебе не жарко? — спросил Князь, когда они сидели на детской площадке под лучами раннего вечернего солнца. Улыбнулся и вдруг дёрнул молнию на Мишкиной чёрной куртке, помедлил и взялся пальцами за верхнюю пуговицу наглухо застёгнутой рубашки. — Нет, — Миша смутился и даже чуть покраснел под внимательным взглядом светлых глаз, резко сполз со скамейки на корточки и сделал вид, что завязывает шнурок. — Пошли на остановку. Мне домой пора. Скоро отец вернётся. — Пошли, — Андрей схватил его за шею и рывком приподнял, прогоняя неловкость момента и втягивая в привычную подростковую возню. — Завтра придёшь на пары? — Приду, — Мишка отбросил назад волосы, так и норовившие влезть в глаза. — И гитару принесу. — Значит, и я приду, — Князь потянулся, заложив ладони за затылок, и зевнул. — Пока, Мишка. — Пока, — Мишин голос почему-то сорвался на шёпот. Он побыстрее забился в подъехавший троллейбус, встал посреди переполненного салона и всю дорогу улыбался ещё ярче, чем утром.