Компромисс не для нас

— Слушай, Мих, — Андрей адски серьёзен, как будто его в ментовке фотографируют для личного дела, чтоб потом повесить на доску среди особо опасных преступников. Миша перестаёт грызть медиатор, опускает гитару на колени и складывает руки у груди лодочкой, демонстрируя, насколько внимательно он готов выслушать дичайший княжеский бред. Ожидать сейчас от Князя чего-то другого просто нереально. — Ну? — переспрашивает он, видя, что театральная пауза затягивается. — Я тут подумал. Может, нам с тобой, это… — Андрей шмыгает носом и чуть поворачивает голову. — Пожениться? Нижняя челюсть Михи непроизвольно отвисает, рот приоткрывается, мозг плавится жгучей смолой воспоминаний, а из головы как-то сразу вылетает ожидание подвоха и он забывает о своём намерении не принимать любую услышанную чушь всерьёз. — Так это самое… — продолжает беззаботно рассуждать Князь. — Смотри, значит. Сплошные удобства. Тебе меня на репетиции выдёргивать не надо, я всегда под боком, это раз. После дружеской попойки можно рухнуть спать прямо на одном диване, это два. А ещё… — Андрей. Ты вообще понимаешь, что ты несёшь? Ёб твою. У нас такие браки запрещены законом, ё-моё. — Уедем в Голландию, — Андрей с трудом договаривает название страны и буквально захлёбывается смехом, который уже невозможно удержать. — Расслабься, Мишка, это шутка, неужели не похоже? Я не узнаю тебя, друг. Ты же всегда врубаешься. Я тебе просто хотел предложить жить вместе. — Что делать? — Мишкины глаза лезут на лоб во второй раз. — Жить, — повторяет Князь и садится рядом на диван, всей своей тушкой наваливаясь на Мишу и прижимая его к подлокотнику, — вместе. — Андрей… — к щекам приливает удушливо жаркая кровь, и Мишка еле сипит. — Блять, если ты из-за того поцелуя решил, что… — Какого поцелуя? — Князь разжимает руки, отодвигается и, кажется, честно и растерянно мигает. Шутка на грани обернулась чем-то совсем странным. — О чём ты? Давай, говорю, квартиру напополам снимем. Здесь, недалеко, есть отличный вариант. — Ты чё, не помнишь? — Миха резко бледнеет и становится похожим на призрака. Надо ж было так спалиться. — Слышь, забудь. Забудь, забудь… И я. Я уже… Он порывается уйти, но Князь хватает его за руку. — Нет, стой, голубчик. Рассказывай. — А чё рассказывать-то? Ты был пьян, я тоже… Угорали над какой-то хернёй, толкались. Уронились на пол. — Дальше! — Андрей, не выпуская ладони, придвигается ближе. Миша отступает. Шаг, ещё, ещё… Чёрт, стенка. — Поцеловались, блять. Не знаешь, как это делается? — С тобой — не знаю. Как я мог это забыть? — Андрюха с недоумением чешет затылок. — А ты не врёшь, часом? — Нет, конечно! Молчание. Долгое и липкое, прерываемое лёгким сопением заложенного князевского носа. Мишка старательно смотрит на его кончик, чтоб не пересечься взглядами, и шипяще высвистывает: — Хочешь, повторим? — Пьянку повторим? Тогда с тебя бухло, — фыркает Князь, но тут же закрывает глаза и приглашающе облизывает губы.