Хякки Яко

Не знаю как долго я просидел там — несколько часов или же всего пару минут. Да и не важно это было, по сути. Главное что никакой истины мне по итогу не открылось, просветление не снизошло, а понимание всё так же продолжало обходить стороной. Единственным итогом моих рассуждений была донельзя банальная, но удивительно чёткая мысль — да и плевать. Если суть всего этого не спешит мне открываться — то и пускай, я не гордый — подожду. Да и нужен мне сейчас этот смысл как собаке пятая нога. Я пришёл сюда не за этим… точнее не только за этим. Но раз уж первая часть моих поисков накрылась медным тазом, хотя уж скорее накрыла меня самого с головой, так и норовя погрести под грузом безумных тайн и откровений, то стоит хотя бы вторую попытаться ухватить за хвост, тем более что в этом случае права на ошибку у меня попросту нет.       Одним резким движением вскочив с непроглядной тьмы, что заменяла здесь земную твердь, я вновь обратил свой взор на Хагоромо.       Он был спокоен, собран и казалось бы недвижим, при том что я отчётливо помню, как до этого он довольно активно жестикулировал, да и мимика его лица была на удивление живой и яркой.       Осознание происходящего настигло меня внезапно, после чего я едва подавил в себе позыв заржать в голос.       Лицо моего собеседника же разрезала тонкая, но удивительно ехидная улыбка, давая мне понять что он понял то, что я всё понял. Боги, мы будто и не двое могущественных шиноби, а пара соседских мальчишек, что вот прям только-что пережили очередную проказу, и лишь одним взглядом пообещали сохранить эту тайну меж собой.       Окружающую пустоту разрезал громкий, заливистый смех. Я всё же не выдержал и рассмеялся, и продолжал хохотать наверное с минуту, пока воздуха в лёгких не закончился. — Если я не сойду с ума по итогу, этот день станет самым незабываем в моей жизни. — Искренне надеюсь что этого не произойдёт. — всё так же мягко и спокойно ответил мне старик. — Во вселенной достаточно чудес и тайн, что достойны занять это место куда-как больше. — Хватит с меня пока чудес вселенной. — категорично отрезал я. — Мне бы с делами куда-более приземлёнными для начала разобраться. А потом… потом можно будет и о Вселенной подумать. — Очень правильный подход. Рад что ты пришёл к нему, и ещё больше рад тому, что сделал ты это самостоятельно. Я в своё время поторопился и до сих пор расплачиваюсь за это. — Охотно верю, но мы вновь отошли от темы. — Верно, полагаю ты хочешь узнать могу ли я помочь твоему другу — потомку Асуры. — Это возможно? — Если я в чём-то и уверен, так это в том, что невозможен лишь сам факт невозможности чего-либо. И этот случай не исключение. — Тогда? — Да, я могу помочь. — кивнул он мне, но тут же добавил. — Тем более что эту проблему я пытаюсь решить уже очень давно. — Как это понимать? — мой голос резко похолодел на десяток градусов. — Уж точно не так, как ты себе это вообразил. — вновь улыбнувшись Хагоромо указал рукой на чёрную пустоту пола. Спустя мгновение на ней появилось изображение Хаширамы, вот только оно мало чем было похоже на то, что я видел последние годы.       В отличие от оригинала, картинка передо мной была здорова, сильна и словно бы… старше? Минуточку… — Кто это? — Мой сын — Асура. Я по другому взглянул на изображение. — Они с Хаширамой похожи как две капли. — Это как раз таки не удивительно. — ответил мне Мудрец, с тоской и застарелой печалью всматриваясь в созданное им же наваждение. — Всё же, твой друг наследник его Воли. Тяжкая ноша, и именно её груз давит на него. — В каком смысле наследник, я думал Хаширама реинкарнация твоего сына, разве нет? — Это в корне не верно, хотя ошибиться не трудно. Видишь ли, мои сыновья давно ушли за Грань… Я… я пытался им помешать, уговорить, вымолить прощение, но… Они ушли. Не удивительно, на самом деле, этот Мир был слишком мал для них двоих. Я молчал, не смея перебивать старика, чьи глаза заволокла пелена былых тревог и переживаний. — Но их вины в этом не было. — меж тем продолжил он. — Первопричиной всему послужил я и только лишь я. Видишь ли, тайны незримого всегда манили меня. Я жаждал увидеть бесконечную красоту Вселенной, про которую столько слышал от Матери. Точнее, она то как раз описывала её как нечто холодное, безмолвное и безмерно жестокое, но я никогда не верил в это. С самого детства представлял невообразимые чудеса, что ожидали меня там, за Гранью Бытия, в иных, далёких и чуждых Мирах. И всю свою жизнь я рвался к ним, словно обезумивший от жажды путник к оазису полному чистой прохладной воды. Годы шли, но мечта моя, вопреки обыкновению, не гасла, но лишь распалялась всё ярче. Заточив мать и освободив людей, я стал как одержимый искать возможности вырваться из оков этой реальности, при этом, словно бы между делом, обзавёлся последователями, женой… детьми. Жизнь наяву в те времена для меня мало чем отличались от тяжкого сна, в то время как пребывание на границе Мира казалось единственно реальным и важным. Я всё ещё был здесь, бродил по земле, учил, наставлял, спасал и помогал тем кто в этом нуждался, но по большей мере там было лишь тело, душа моя, в ту пору, была очень далеко. Потому нет ничего удивительного в том, что я пропустил момент, когда детское соперничество и дружеские споры, переросли во вражду и ненависть. … Если бы я только на миг остановился, вынырнул из глубин собственных грёз… то ничего этого бы не было, но подобного так и не случилось. Ослеплённый своей мечтой и подгоняемый близостью её осуществления, я рвался из этого мира словно безумец, что не так уж далеко от истины. В ту пору я и был безумцем. Слепым, глухим, равнодушным, одержимым лишь одной целью… и это принесло свои плоды. Я сумел прорваться, открыть себе путь в бесконечность. И в миг моего триумфа, я сделал то, чего не делал уже очень давно — я обернулся. Хотел в последний раз посмотреть на Мир, что долгое время был мне домом, хотел запечатлеть его во всей красе и величии, к которым я сам же и приложил руку, перед тем как окончательно покину его пределы и отправлюсь на встречу столь желаемому мною чуду. Я повернул голову… и возопил. Мой мир пылал. Кровь лилась рекой, брат шёл на брата, а справедливость и закон были забыты и отброшены прочь, вместе с человечностью, милосердием и добротой. В ужасе я было бросился назад, но… Мир не принимал меня. Я веками рвался из него прочь, планомерно уничтожая всё что удерживало меня там, пока наконец не осталось ничего. Я не мог вернуться, но и уйти не мог, не после того что увидел. Так я и оказался здесь, на Грани — добровольный пленник собственных амбиций и заблуждений, и вот уже много веков я пытаюсь исправить ошибки прошлого, и твой друг — одна из них. — Мне не нравится к чему ты ведёшь. — Мне тоже, но факт остаётся фактом — твой друг унаследовал Чакру и Волю моего сына. Асура и Индра специально запечатали часть своей силы и убеждений глубоко в собственную кровь и щедро поделились ей с потомками, в надежде что хотя бы малая часть из них сможет пробудить скрытое наследие, а в месте с ним и проникнуться идеями, что в нём заточены. — В каком смысле… идеями? Я могу принять тот факт, что можно запечатать чакру, пусть даже в собственном геноме. Лично я бы за такое не взялся, но предположим. Опять же, я готов согласиться, что пробудив исходник, чакра-система носителя будет стремиться подстроиться под более качественный аналог, особенно если он встроен в само тело и не отторгается им как нечто инородное, по итогу значительно ускоряя темп развития носителя, но… запечатать идею? Как это вообще возможно? — Идею конечно не запечатать. Признаю, формулировка не совсем точная, но весьма ёмкая. Видишь ли, конечно никакого послания или записки там нет. Весь секрет кроется в Инь составляющей запечатанной чакры. Тебе ведь известно что с её помощью можно воспроизвести часть воспоминаний и даже личности шиноби. — Да, на этом строится принцип работы всех техник клонирования. — Верно, довольно грубое исполнение, но смысл тот же. Как только находится подходящий кандидат, их чакра пробуждается и начинает действовать. Но она не просто меняет тело носителя. Этот осколок интегрируется в чакра-ядро и постепенно преобразует родную чакру по своему аналогу. Это действительно многократно усиливает потенциал носителя, при том по всем пунктам. Более того, несчастный начинает быстрее учиться, проявляет таланты в том, чего никогда не делали и даже «изобретает» техники и приёмы, которые простым людям и не снились. Всё это, как ты можешь догадаться, последствие влияния Инь на разум. Метод тот же что и у разработанных вами Теневых Клонов, только Инь не своя, а чужая, как и воспоминания. Но вся соль проблемы кроется в том, что помимо знаний и опыта в ней сокрыты и зерно философии и мировоззрение моих сыновей. Которые так же оказывают огромное влияние на пробудившего их, постепенно изменяя его разум, подменяя цели и мечты теми, что были близки Асуре и Индре, пока в конечном итоге не появится тот, кто будет желать и верить в то же, во что и они сами. Таким образом мои дети обеспечили бессмертие, но не себе, а своим идеалам. Заодно раз и навсегда позаботившись о том, чтобы развязанный ими конфликт не затих и в конечном итоге разрешился победой одной из сторон. Я молча осознавал услышанное. В рассказанное Хагоромо было сложно поверить. Описанные ими манипуляции с чакрой были за гранью доступного мне или кому бы то ни было из тех, кого я знал, но… меж тем сама концепция подобного была вполне вероятна. Если брать отдельные части отдельных техник, то спаяв их вместе можно воспроизвести нечто подобное, а факт того что лично я этого не могу… Ну так я и далеко не гений. К тому же, это объясняет и причину по которой конфликт между Сенджу и Учиха не затих на протяжении семи сотен лет. Ведь если Мадара и Хаширама лишь одни из многих, а до них были другие воплощения Братьев… трудно потушить пожар, когда в него планомерно подливают масло, да и просто немыслимой силе и какой-то заоблачной гениальности детишек тогда находится объяснение, но всё же: — Уж прости за прямоту, но твои сыновья были ещё теми мудаками. — Это не их вина, ответственность целиком и полностью лежит на мне. Перед глазами промелькнула сцена давно минувших дней. — Понимаю. Но ты не ответил на главный мой вопрос. Как спасти моего друга от подарочка твоего сына? — Единственно возможным образом — запечатав его чакру. Я в голос выругался. — А ещё варианты? Ты же сказал что причина в частице силы Асуры, так извлеки её и дело с концом. — Это не в моей власти, чакра Асуры уже слилась с энергетическим телом твоего друга, разделить их мне не под силу. Однако я могу их запечатать, при этом оставив ему возможность взаимодействовать с Природной Энергией. При должном старании, лет за тридцать, он сможет развить своё тело и чакра-систему достаточно, дабы выдержать своё Наследие без каких бы то ни было проблем. — Тридцать лет?! По нашим прогнозам было всего семь, четыре из которых уже прошло! — Просто вы недооценили масштаб проблемы, но это не ваша вина. Вы исходили из того, что личная сила Хаширамы Сенджу подавляет его же тело, и программу рассчитали по таким же мерилам. — Допустим, но тридцать лет?! Что за монстрами были твои детишки? Хагоромо вновь печально улыбнулся. — Они были талантливыми и одарёнными. Оба. Чтобы не говорила молва. Их ждало великое будущее… если бы не я и мои демоны. Как-либо комментировать это я не стал, всё же утешать людей это не моё, а потому молчание лучшее что я в принципе мог сейчас сделать, да и к тому же, мне было о чём подумать.       Наконец, спустя десяток минут тишины, я произнёс: — Хорошо, будь по твоему. Что для этого потребуется? — Только согласие твоего друга. Всё же, как я уже говорил — личную свободу и право выбора я ценю превыше всего. — Будет тебе согласие. — буркнул я, заранее предвосхищая неприятности, но тут же спросил. — А что с Инь? Ты можешь избавить его от влияния твоего сына? — Боюсь что уже поздно. Да и тебе стоит понять, что пусть идеи и мировоззрение Асуры и оказали сильное влияние на твоего друга, но всё же и он в не меньшей степени повлиял на них. Ведь воспитание, восприятие и окружение Хаширамы и Асуры были очень далеки друг от друга, потому можно с уверенностью сказать, что от философии моего сына осталось зерно, поверх которого сам Хаширама нарастил уже своё видение мира. — Всё равно твои дети те ещё ублюдки, уж прости за это. Нельзя так поступать с родичами. Если уж захотелось разобраться, так решили бы всё между собой, но втягивать в конфликт потомков… детей, промывать им мозги и ради чего? — Ради того что бы доказать собственную правоту там, где нечего доказывать. — закончил за меня Мудрец. — Я рад что ты это понимаешь, впрочем как раз этому едва ли стоит удивляться. — Как мне связаться с тобой когда потребуется? — Просто перед тем как начать медитировать проговори про себя — Хочу увидеться с Хагоромо. Этого хватит. Всё же здесь я вижу и слышу многое, пусть и не всё, и не везде. При слове медитация моё лицо перекосилось. Кагуя не медитировали — ибо гонять капли собственной чакры для того что бы отработать контроль или из раза в раз создавать одну и ту же технику это ни разу не медитация, а тяжкий труд.       По-видимому что-то поняв по выражению моего лица Хагоромо добавил: — Не обязательно в этот момент именно что медитировать. Просто спокойно лежать с закрытыми глазами или даже спать тоже вполне подойдёт. — Добро, в таком случае мне пора. Чем раньше начну тем быстрее всё это закончится. — Ты очень хороший друг. — неожиданно проговорил Хагоромо. — Зато на редкость поганый человек. — по привычке огрызнулся я, но тут же осёкся встретившись с ним взглядом, чей невысказанный посыл проморозил меня на сквозь. — Ты обещал. — Да, прости, просто здесь мысли куда материальнее чем ты привык, вот одна из моих тебя и достала. — Тяжёлые у тебя мысли. — Уж какие есть. — с улыбкой парировал этот старик, пока я вновь спешно отбрасывал собственные встревоженные тяжкие думы куда-то в глубь сознания. Когда же у меня это наконец получилось, я задал свой последний вопрос: — И как мне отсюда выбираться прикажешь?

***

Первое что я увидел когда распахнул глаза была тёмная каменная кладка до боли знакомого мне потолка. Что само по себе было достаточно странно, ведь последнее что я помню — неописуемый хаос дальнего пустыря и быстро настигшую меня темноту.       Поднявшись с дивана, я попытался было окликнуть хозяина сего подземелья, но тот опередил меня, самолично подав голос из дальнего угла лаборатории: — Очнулся? — А ты и не надеялся? — Были опасения. — согласился Хидеки, наконец представая передо мной лично. — Всё же события при которых я тебя застал обыденными назвать язык не повернётся. — Расскажешь? — Даже лучше, пойдём, полюбуешься на дело рук своих. Путь был недолгим. Завернув за угол я тут же понял чем этот безумец занимался в моё отсутствие.       Всюду, куда не глянь, были созданные мною твари. Каменные цветки размером с высокую ель, бережно свёрнутые в спираль. Бассейны с песком, что подозрительно шебуршался и тёк во все стороны, ни на мгновение не переставая двигаться. Странная дымка, парящая в закрытом сосуде, всевозможные мутировавшие растения и животные… Хидеки казалось просто утащил с собой весь тот несчастный клочок земли, ну и меня похоже в придачу. — И на кой чёрт тебе всё это понадобилось? — закончив оглядывать всё это богатство поинтересовался я. — Издеваешься? — кажется искренне заподозрив меня в этом спросил учёные. — Пока нет. Но если не расскажешь всё по порядку, будь уверен начну. — И ведь не капли уважения к чужому труду и выдержке. Ладно, так уж и быть, утолю твоё любопытство. Как и договаривались я вместе с небольшой группой из членов Хякки Яко ждали тебя в сорока километрах южнее, однако, когда спустя час ты не явился, мы решили разведать обстановку. И когда добрались до места увидели… нечто. — А если конкретнее? — Конкретно я увидел тебя, беспробудно дрыхнущего на импровизированной перине из живого песка, покой твой охраняли эти красавцы — указал он рукой на толстые стебли каменных цветов. — а от солнца прикрывало это нечто. — теперь перст учёного смотрел на дымку в сосуде. — Ну и всё прочее рядом копошилось и кажется пыталось устроить тебя с максимальным комфортом. — ехидно закончил этот мерзавец. — Издеваешься? — Пока нет, но слушай дальше. После того как мы предприняли попытку забрать тебя, оказалось что эти ребята на редкость боевиты. Видел бы ты как они ринулись защищать твоё бренное тело, при этом стоит отметить, что шутки шутками, но оживший песок, что стёсывает плоть и кости, дымка каким-то образом меняющая состав воздуха на всей подконтрольной ей зоне, каменные стебли, что душат в своих объятиях и просто тьма другого мутировавшего зверья и растений оказались на редкость сложным и неудобным противником, при том что эти создания не просто нападали на нас, но и кооперировались между собой. Дело усложняло ещё и то, что по моему приказу их пытались взять относительно целыми и невередимыми, да и то, не носи я с собой походную лабораторию с комплектом усиленных печатями емкостей различных размеров, вряд ли бы у нас что вышло. И то, пару особенно опасных созданий пришлось прикончить. Я с сомнением посмотрел на этот странный зоопарк, после чего неспешно подошёл к контейнеру с «песком». Несколько несложных манипуляций и крышка слетает в сторону, я моя рука по локоть оказывается в странной субстанции.       Щекотно и тепло. На ощупь почти как обычный горячий песок, если отбросить тот факт что сейчас эти «песчинки» спешно карабкались по моей руке. Подняв конечность я поднёс их ближе к глазам.       Они были похожи на муравьёв, только меньше, лапок у этих созданий было явно больше, а тельце более объёмное и не сегментированное. — Крайне безрассудно. Иуо так руки лишился. Бранился до тех пор пока не отросла, что произошло довольно не скоро, так как эти создания очень уж любят проникать прямо в раны и дальше в организм. — Ты сам сказал меня они не трогали, да и опасности от них я не чувствую, скорее напротив… Стоп, что ты сказал? Неужели экзоскелет стесали? — Да. Однако их после этого стало почти на треть меньше — многие разрушились походу. Но результат всё равно впечатляющий. — Более чем. — я по другому посмотрел на мурашей. — Что это вообще такое? Ты выяснил? — Только начал, всё же с момента твоего ухода прошло всего шесть с половиной часов, так что сам понимаешь… — Шесть с половиной? Хм, а для меня как бы не больше суток. Однако я не в жизни не поверю, что ты ничего не узнал. Колись давай. — Информации действительно мало. — начал Хидеки. — Что касается зверей и растений, что затронула твоя техника, то там всё куда понятнее, но лишь относительно прочих. Множественные мутации, причём кардинальные. От изначального вида мало что осталось почти в девяносто восьми процентах случаев. Учитывая бесконтрольный процесс изменений что-то конкретное выделить пока не удалось, но это дело времени. Что же касается их… то тут я просто не могу не задать тебе вопрос? — Какой? — Как во имя всех Богов и Демонов Ямы ты это сделал?! — Что? — Их! Если бы не видел собственными глазами сказал бы что это невозможно, и это действительно невозможно, но всё же есть! Потому я и спрашиваю тебя — как?! — Ответ "понятия не имею", тебя устроит? — Едва ли. — угрюмо ответил мне учёный и рухнул на ближайший стул. — Но чего-то такого я и ожидал. Ты всегда успешно мог сотворить невозможное, но вот объяснить как именно ты это сделал… но не будем о грустном. В целом, если подытожить все мои наблюдения, могу тебя поздравить с созданием новой… точнее новых форм жизни. Я словно задеревенел, а малыши в моей руке, будто почуяв мой настрой, резко превратили до этого безмятежный песчаный хоровод, что они водили на моей руке, в настоящую бурю, то и дело огрызающуюся во все стороны длинными отростками. Да и все прочие создание начали беспокоиться и проявлять явные признаки агрессии.       Взяв себя в руки я постарался ответить спокойно и сдержанно, впрочем не надеясь утаить от старого друга последствия своего срыва. — Что ты под этим подразумеваешь? — То что и сказал. — протянул он, с подозрением рассматривая мою фигуру. — Без углерода не было бы сложных органических молекул, лежащих в основе всей жизни, а без воды жизнь не смогла бы существовать. Но ты умудрился как-то обойти это ограничение. И конкретно в этом случае, — указал он рукой на мурашей. — Создал форму жизни в основе которой лежит кремний. — Любой владеющий стихией земли может так же. — парировал я. — Глупости. Шиноби может создать клона, наделить его псевдо-сознанием или заставить землю двигаться, словно живую. Возможно даже удастся симулировать ряд естественных функций, но всё это верно лишь до тех пор пока в этих творениях есть чакра. Это проблема почти всех конструктов шиноби. Даже техники создающие растительную жизнь крайне недолговечны, а ведь это довольно простые организмы. Единственное исключение из этого правило это ты и твой воспитанник. При том что ты уже давно зашёл намного дальше, ну а сейчас и вовсе вырвался на недосягаемую высоту! — С чего ты взял что это нельзя повторить? Мало ли в мире уникальных техник и геномов? Один то уж точно… — Нет, не точно. — возразил мне Хидеки и от избытка чувств вскочил из кресла. — Посмотри на это. — его взгляд вновь упал на запертую дымку. — Это первая в мире газовая форма жизни на основе серной кислоты, цианистого водорода и этана. Причём в ней протекают почти все процессы присущие большинству многоклеточных, особенно растительным формам жизни, в частности — фотосинтез. Однако это не основной способ его питания, потому как это хищник — та же саррацения, только газовая. Эта тварь способна синтезировать ряд химических элементов в различных агрегатных состояниях, начиная от мощнейших седативных, заканчивая рядом столь едких и токсичных кислот, что попади хоть капля такой мне на руку — сквозная дыра это меньшее чем я бы отделался. Это, между прочим уже пятый контейнер за всё время её содержания. При этом она почти неуязвима, покрайней мере ни на сверхнизкие, ни на сверхвысокие температуры никакой реакции с её стороны не последовало! Эта тварь просто меняет свой состав и приспосабливается! Я конечно ещё не приступал к иным тестам, но надежда есть только на звуковые колебания достаточной мощности, чтобы они были способны разорвать её структуру. А это! — теперь он указывал на странный плющ, сверкающий в свете огоньков фуин. — Позволь представит тебе нашего друга, чья основа строиться на тетрахлориде титана. Эта тварь чуть не задушила Иошикэзу, при этом разорвав ему желудок и трахею — просто просунула свои лианы ему прямо в рот, да ещё и глаза при этом выколола. Мы попробовали было разорвать её, так лишь под Третьими Вратами справились! И ЭТО всё ещё было живо, ползало, извивалось и всё норовило покромсать нас! При том если думаешь что это всё, то сильно заблуждаешься! Ты ведь знаешь как выглядит крот? Обычный такой крот. Так вот, увеличь его до размера быка, сделай шкуру не то хитиновой, не то чешуйчатой, не то вообще стальной, добавь к этому ужасающую регенерацию, огненную, причём буквально вспыхивающую при контакте с воздухом, кровь и внушающие уважения способности на ниве покорения стихий огня и земли, а так же магмы. И знаешь что?! Я даже боюсь приближаться к его трупу! Потому как по всей логике вещей это нечто должно было взорваться сделав всего один вдох, но этого не произошло! Оно жило, причём довольно долго, пока твои ребята всё же не смогли разобрать его на куски! Но уверяю тебя, далось им это не так легко как можно было бы подумать! И самое весёлое, что подобных неописуемых тварей тут добрая половина! Я просто понятия не имею из каких элементов они были образованы, что легло в основу их цепочек РНК и как они вообще функционируют!!! Так что нет, мой дорогой друг, никакой геном, никакая техника не способны воссоздать то, что сделал ты! Просто потому что чакра на подобное в принципе не способна! Шиноби могут работать только с тем что уже есть, изменять и дополнять существующее существующим! Скрещивать виды, воссоздавать материю по её подобию! Боги, да даже иллюзию можно превратить в явь, при условии что будут известны ее исходные составляющие! Но СОЗДАТЬ что-то СОВЕРШЕННО новое и долговечное, способное к самостоятельному существованию, ни один пользователь чакры не способен! Я изучаю эту энергию уже больше века и поверь знаю о чём говорю! Это нереально! Просто потому что чакра на подобное не рассчитана! То что ты сотворил это уже нечто за гранью возможностей и шиноби, и человека, да и вообще любого смертного. — Сам себе противоречишь. — глухо откликнулся я, наконец осознавая сколь сильно происходящее давило на разум моего друга. — Сказал же нельзя создать новое, так и я по твоим словам не создавал — заменял уже имеющимся, верно? — В половине случаев? Да. А вот другую половину я не то что опознать — понять не смог. Ни одного хотя бы отдалённого похожего элемента, ни одной привычной парадигмы. Он замолчал, и я не спешил вставлять своё слово. Наконец Хидеки вновь рухнул на стул и устало прошептал: — Мой мир только что распался на осколки. Я верил в науку и исследования, я жаждал прикоснуться к чему-то совершенно новому, но знаешь что? Увидев это новое я впал в ступор, а после сорвался, метался из сторону в сторону, пытался убедить себя в нереальности происходящего, потому как знакомый, привычный мир вдруг резко перестал таковым быть. Полная неизвестность и я посреди этого, как прохудившаяся шлюпка посреди шторма. Эээххх, прости за весь этот сумбур, просто мне очень надо было выговориться. Понимаешь? — Более чем. — Но всё равно не расскажешь на кой чёрт тебе было ездить на тот пустырь, что ты там делал и о чём узнал? — По крайней мере не сейчас. Добавлю только что я сам подобного не ожидал. — Хм, то есть теперь я не один такой ничего не понимающий дурак, а нас целых двое? Утешил. — Не благодари. — … — … — Ты хотя бы добился чего хотел? — Более чем. Лекарство для парнишки я нашёл, так что завтра всё решится. Жаль правда я не могу того же сказать о ворохе ответов, к которым оказался не готов. — Поделишься? — Когда сам смогу их понять — непременно. — Этого мне хватит, пока … … … Хм, ну что, угостишь усталого труженика бутылочкой того красного вина, что ты прячешь в столе своего кабинета, или будешь злобно пьянствовать один? — Когда это я пьянствовал один? — Тот факт что я не могу назвать конкретных примеров свидетельствует лишь о твоём коварстве, но никак не о честности. — А по рогам? — Вот и угрозы, воистину жестокость и коварство. — Пошли уже, шут, а то с каждой секундой мне всё больше хочется попробовать злобно напиться в одиночку. — сказав это я встретился взглядом с Хидеки и спустя всего секунду мы не сговариваясь громко заржали, отпуская тревоги, сомнения и страх, что хорошенько потрепали на обоих за этот длинный, длинный день.