***
Сказать что Хидеки был недоволен тем фактом, что я решил отнять у него столь необыкновенную игрушку, значит сильно преуменьшить масштаб проблемы, да что-тут говорить, если он даже в ранней побудке забыл меня упрекнуть. Сам учёный конечно апеллировал к тому, что помещать рядом с собой целую колонию неизвестных существ крайне безрассудно, однако я прекрасно ощущал что никакого вреда эти малыши мне не причинят. Это не было предчувствием или откровением, скорее именно что знанием. Как владелец собаки, росший, любивший и воспитывавший её на протяжении долгих лет знает, что более преданного и ласкового существа просто не сыщешь. Хидеки, однако такой аргумент не принял, и по его же настоянию немедленно был проведён эксперимент по воссозданию новых неведомых чудищ. Как именно это было связано с моей или чей бы то ни было безопасностью я так и не понял, но возражать не стал. Воспроизведя уже устроенный мною выброс чистой Ян, но в куда более скромных масштабах, мы смогли наглядно убедиться что предыдущий результат не был случайностью. Небольшая песчаная площадка подомной почти мгновенно пришла в движение, а я сам тут же ощутил едва заметный отклик. — Получилось? — с нескрываемым интересом спросил учёный, высунувшись из-за оградительного барьера. — Сам посмотри. — Вот уж нет. Сначала пусть залезут в контейнер. Я сполна оценил на что именно способны эти твари и не имею ни малейшего желания повторять этот опыт, тем более на себе. Спорить было бесполезно, а потому я спровадил свои творения прямиком в их новое обиталище. Это не было похоже на контроль клонов, когда моё сознание вынуждено расщепляется на несколько потоков, не было это и ощущением от управления чакрой, где каждый процесс и каждое мгновение осмысленно и выверено до мелочей. В данном контексте мой контроль над этими существами напоминал скорее посыл… желание… сложно описать словами то, что никогда не предназначалось для переноса на любой из существующих языков. Не телепатия, не эмпатия, не общение, но… хм, они просто знали чего я хочу, словно бы понимание меня самого и правильное толкование моей же воли было в самом их естестве и это казалось… естественным. Когда последняя песчинка аккуратно перевалилась через стенку контейнера, а крышка с звучным хлопком запечатала все пути наружу, мой друг наконец изволил покинуть своё убежище. — Чтож, я всегда говорил — практический эксперимент в тысячу раз надёжнее и доходчивее сотни теоретических расчётов и гипотез. — Ты что-то узнал? — Кроме того что ты вновь походя сотворил невозможное? Нет. — Хватит паясничать, говори уже, я же вижу тебе самому неймётся. В ответ на это безумец только хмыкнул, но всё же изволил пояснить: — Ты сказал что использовал чистую Ян, но самое удивительное что это действительно она и была! — торжествующе провозгласил он. Теперь я действительно смотрел на старого друга как на сумасшедшего, однако тот, по видимому что-то поняв по моему выражению лица, тут же добавил: — Конечно же ты не знаешь. Ты вообще удивительно невежественен во всех теоретических вопросах, не имеющих практического применения. Чтож, тогда позволь огорошить тебя новостью, что вот уже как четыре десятка лет, всему Небесному Двору известна простая истина — Чистой Ян не существует. Точнее её нельзя вывести, и то что принято называть «Чистой Ян» ей, на самом деле, не является. Видишь ли, как всем известно чакра состоит из двух компонентов — Инь — разума и Ян — тела или, как её ещё именуют в ряде учений — жизни, так вот в этом дуэте Инь отвечает за контроль над чакрой. Именно её наличие позволяет нам манипулировать этой энергией, и потому у шиноби которых Инь превалирует над Ян намного лучше развита сенсорика и непосредственно контроль. Ян же даёт наполнение, силу, если так можно сказать, но в отличие от Инь её трудно удержать в узде. Говоря проще — без Инь, Ян абсолютно бесполезна. Потому даже наш клан, что практикует техники Ян, использует в них малый процент Инь, в соотношении где-то один к пяти у неофитов, и один к десяти у тех кто посильнее и поопытнее. Небывалый перекос по меркам других шиноби и более чем привычный для нас. Да, по этой же причине контроль Кагуя приходиться развивать годами и даже десятилетиями, но это приносит свои плоды. Но и тут ты, как обычно, выделился, даже среди тех кто и так, словно бельмо на глазу мира. Твой перекос один к… — Я и так это знаю эти цифры наизусть, ты мне лет тридцать назад все уши на эту тему прожужжал. И как же я был рад, когда твой интерес иссяк, даже праздник в честь этого устроил. — нарочито печально ответил я, чувствуя однако, как моё сердце пропустило удар. Но Хидеки и не думал останавливаться: — Твой случай уникален, как и ты сам. При таком соотношении человек должен походить скорее на зверя, ибо разума у него не должно быть по определению… Но ты мыслишь! … Пусть и с переменным успехом. Да и твоя нелюбовь к сложным ментальным техникам в связи с этим понятна, но я и подумать не мог что… хм, а ведь действительно, теперь всё сходиться. — Не нравиться мне твой взгляд. — подозрительно протянул я, но учёный словно бы и не слушал, пребывая где-то в дебрях собственных размышлений, из которых вышел с внезапным вопросом: — Как давно ты использовал стихию нашего Клана? — С конца войны и не использовал толком, места здесь маловато, а уходить далеко… я и так пробыл вдали от дома слишком долго. — Конечно, но… ты ведь помнишь как начали проявляться твои особенности? И Стихия Кости тоже начала меняться, стремительно обрастать плотью, становиться живее, прочнее, а после ты показал своих клонов, при этом успеха на ниве создания Теневых так и не добился, верно? — Да, не до этого было, но причём тут… — А ещё раньше? Само проявлении Шикоцумьяку как Стихии, Режим Демонического Мудреца, твои регенеративные свойства… теперь всё становиться куда-как понятнее, Боги как я был слеп… нет, как все мы были слепы! — Хидеки. — серьёзно пробасил я, видя как друг метнулся в дальний угол своего личного тестового полигона, где специально для него были поставлены стол и кресло. — Либо говори нормально, либо уж вовсе заткнись, но с этим ты уже запоздал. Так что выкладывай. — Да, да. — рассеяно поддакнул он мне, отчаянно роясь в нагромождении бумаг, бормоча про себя. — Они же были тут, я точно помню, были. — Хидеки! — Нашёл! — победно взвыл учёный, выхватив их под завалов макулатуры совсем крохотную бумажку и тут же подбежал ко мне. — Вот! Подай сюда чакру, только немного! — Определитель стихий? — протянул я с изумлением опознавая клочок пергамента. — Откуда он вообще взялся на твоём столе? — Был нужен для ряда экспериментов, но это сейчас неважно, просто подай чакру и постарайся не сжечь его, ради всех Демонов Ямы! Иначе придётся бежать в вотчину Ясухиро, а это полчаса жизни потраченных в пустую. Я с изрядным недоумением взял листочек в руку и подал в него буквально каплю чакры. Ничего не происходило как минимум десяток другой секунд, пока наконец пергамент не сжался, вспыхнул, порвался, промок и чуть скукожился. — Значит ещё есть. — с какой-то детской обидой протянул Хидеки. — Что есть? — Инь. У тебя ещё осталась Инь, а я думал уже всё. Если до этого моё сердце на миг замерло то теперь его звон заглушил собой весь прочий мир, и в этом звоне набатом звучали слова Хагоромо. Однако я был бы не я, если бы позволил смятению властвовать над собой дольше пары секунд, по истечении которых мир вновь звучал так как ему должно, а мой товарищ уже бубнил объяснения, по-видимому приняв моё потрясение за ожидание развёрнутого ответа. — Это было только предположение. Но мне в голову пришла мысль, что всё это время я и ты не обращали внимание на суть. Твой резерв чакры рос, причём бессистемно, за что стоит сказать спасибо Хвостатым, и перекос в сторону Ян становился всё заметнее, поскольку самой Ян становилось всё больше и больше, в то время как Инь оставалась неизменной, точнее я думал что она оставалась таковой, потому и не принимал эти данные в расчёт. Мне и в голову не могло прийти, что её становится меньше! Причём, по-видимому, процесс становился тем быстрее, чем скорее ты входил в силу. И если взять это во внимание всё становиться на свои места — все странности, все перекосы и отклонения, да и вчерашняя твоя выходка. Ты шёл к ней планомерно, почти целенаправленно, хоть и сам очевидно того не подозревал. И вот мы здесь. — Где здесь? — В неизведанном. — пребывая на пике восторга припечатал он. — Помнится ещё вчера это тебя пугало. — напомнил я. — То было вчера. — отмахнулся Хидеки. — Сегодня меня это радует, всё же не каждый день подобные открытия сваливаются мне на голову. — А ты что-то открыл? По-моему вопросов стало только больше, разве нет? — Это так. — согласился учёный вновь возвращаясь к собственному столу и принимаясь рьяно что-то строчить на и так полуисписанном свитке. — Но вопросы это часть познания и чем их больше тем лучше. Сейчас нам стала известна ещё одна деталь головоломки и это большой шаг в нахождении ответа. Если конечно ты не смилостивишься и не скажешь мне его сам. — С чего бы мне… — начал было я но прервался на полуслове поймав взгляд друга. — Я ведь не слепой, Тэкеши. Из моих слов ты понял куда-как больше чем я сам и очевидно не был от этого в восторге. Не хочешь говорить — твоё право, я тебе доверяю и если ты думаешь что для этого рано, то так тому и быть, но не следует считать меня за идиота. Ведь по всему выходит, что ты годишься на эту роль куда как лучше. — сказал он и помахал истерзанной бумажкой перед своим лицом. — Шут. — фыркнул я, но тут же добавил — Спасибо. — Не стоит. Однако мне всё же любопытно вот что — понятно что способностей к управлению чакрой ты не утратишь — Ян, сама по себе, подчиняется тебе как бы не лучше чем простая чакра, да и стихийные преобразования на Инь не завязаны, в противном случае всё то чакро-зверьё, без капли мозгов, ничего бы не могло делать, но что будет с техниками в чьей основе лежит Инь? Очень интересно. — Скорее банально. Я и так сейчас едва ли могу простейшую иллюзию навести, и то если полдня тужиться. А если всё будет как ты предположил… — Да, полное угасание наиболее вероятно. — согласился Хидеки, но тут же возразил сам себе. — Однако это не значит что так и будет, с тобой вообще нельзя знать ничего наверняка. Кстати, а тебе разве не пора к мальчишке? Всё же ты хотел излечить его нынче же утром, или твои планы вновь изменились? — Нет, просто дело уже сделано и сделано не мной. Но в одном ты прав — пора навестить пацана и объяснить как ему быть дальше. — Я так понимаю спрашивать смысл всего вышесказанного совершенно бесполезно? — Более чем. — Приятно вновь чувствовать себя всезнающим, ибо я так и думал. Чтож, в таком случае тебе действительно пора. Всё же в его возрасте можно много дел натворить, особенно по незнанию или со страху. — Просто скажи что хочешь засесть за эксперименты с несчастными созданиями и честно вырванной из меня чакрой, чудовище ты высокоразвитое. — Не без этого. — самодовольно откликнулся мой друг. — Не без этого.***
В квартал Сенджу меня пропустили без вопросов, всё же личное разрешение Главы и Хокаге дают о себе знать, да и в последние годы я не редко захаживал сюда проведать Хашираму и перекинуться словечком другим с Мэйуми, потому добраться до их дома было делом простым и привычным, но вот стоило мне переступить порог как я тут же понял что опоздал. В доме было тихо. Слишком тихо для места где живут двое детишек и ещё один, только великовозрастный, подобное состояние почти невозможно, по себе сужу. А потому немедля направился прямиком в гостиную, прекрасно зная повадки друга, немалую часть которых он перенял от меня самого. В просторном залитом светом помещении были все кого я хотел видеть. Тобирама хмуро сверлил взглядом чашку чая, то и дело бросая косые взгляды на брата, вокруг которого порхала счастливая Мэйуми. Сам же Хаширама сидел напротив и просто с блаженной улыбкой пил чай. Меня тут же заметили, причём вероятно ещё задолго до того как я пересёк порог, но приличия ради притворились удивлёнными и даже радостными, хотя последнее могло быть даже искренним. — Твоя работа. — сурово спросил меня Тобирама указывая на довольного жизнью брата. С неподдельным интересом оглядев того ещё раз, и даже не пытаясь скрыть оскал, я ответил: — Вряд ли. Ни рогов, ни отметин, да и хилый какой-то. Я таких не делаю. — Хватит паясничать. Брат сказал что больше не чувствует боли, и выглядит лучше, намного. Но и чакру больше контролировать не способен. Чувствует что она есть, но направить не может. Это твоих рук дело? — Нет. — честно ответил я. — Не мой уровень и профиль. Но знаю того кто это сотворил, и чтоб ты понимал, добиться с ним встречи было нелегко, а сохранить разум во время беседы и того сложнее. Так что уж извини, ты меня конечно бесишь, спору нет, но я не столь жесток, дабы сводить вас вместе и умерщвлять тебя подобным ужасным образом. Тобирама не ответил. Он с возрастом вообще становился всё молчаливее и угрюмее, даже возня с теми детишками, что Хаширама ему навязал, не исправили ситуацию, скорее уж наоборот, после начала тренировок с ними этот тип стал ещё более тихим и собранным. Вот уж действительно — завидное постоянство характера. Меж тем в наш разговор вклинился молчавший до этого Хаширама, что всё же изволил вынырнуть из своей нирваны. Хотя конкретно ему простительно. Когда несколько лет кряду сходишь с ума от постоянной боли во всём теле, её внезапное исчезновение сродни сенсорному шоку, разве что длиться дольше, но в прочем всё равно куда меньше чем хотелось бы. — Спасибо Тэкеши, я чувствую себя просто… превосходно. — Рад, но если думаешь что на этом твои мучения подошли к концу — забудь. Химиотерапия тебе теперь ни к чему, как и тонна пилюль, но вот тренировки никто не отменял, а жалеть тебя горемыку я теперь не обязан. Так что готовься — завтра увидимся на полигоне. — Хорошо. — сверкая улыбкой ответил мне этот идиот, даже не спрашивая как долго продляться занятия и сможет ли он вообще хоть когда-нибудь снова стать нормальным шиноби. Вот уж действительно — счастливец. Впрочем его брат оправдал все мои ожидания: — Когда Хаширама вновь сможет использовать ниндзюцу? — Когда его тело приспособиться к его же силе, что значит где-то лет через тридцать. В лучшем случае. — ответил я, довольно наблюдая за тем, как задёргалась бровь этого самодовольного юнца. Всё же сбивать с него спесь иногда просто необходимо — и мне развлечение, и ему полезно. — Ты говорил про четыре года, потом про семь лет, теперь тридцать, что будет дальше!? — Понятия не имею. — слукавил я. — И искренне этому рад. Но одно я могу сказать тебе наверняка — теперь этот обалдуй, которого ты по каким-то мистическим причинам считаешь братом, хотя сходства у вас как у лосося с перепелом, сможет понянчить внуков и даже правнуков, при любом раскладе. Скажешь этого мало? Тобирама ничего не сказал, впрочем это как раз таки было нормально, а вот дальнейшие его действия меня удивили. Встав из-за стола седовласый уже было направился к выходу, как вдруг остановился, на мгновение замер на одном месте, обернулся назад и медленно поклонился мне, после чего мгновенно вылетел из комнаты и всё это в полнейшей тишине. — Он очень тебе благодарен. — вновь взял слово за место брата Хаширама. — И за моё излечение и… вообще за всё. Просто не знает как сказать это. — Да и не надо. Если он ещё и разговаривать нормально научится, я лишусь последней точки опоры в этом стремительно сходящем с ума мире, оно того не стоит. — взяв паузу и кивком поблагодарив Мэйуми за чай, я всё же медленно проговорил: — Ты же понимаешь что теперь… — Я лишусь поста Хокаге? — закончил за меня Хаширама, и тут же беззаботно добавил. — Ага, Тобирама как раз пошёл составлять приказ о моём добровольном отречении от титула, днём занесёт мне на подпись. — И тебя это совсем не волнует? — А должно? — Меня бы волновало. — Я не настолько мудр и значим как ты. — ответил мне Сенджу, приобнимая прижавшуюся к его боку жену. — И не столь жаден до жизни. Я вновь хотел было вздрогнуть, но тут же отбросил эту дурость. Не хватало ещё от брошенных вскользь слов дрожать в страхе, уж чему чему, а этому никогда не бывать. А Хаширама всё говорил: — Я теперь не Хокаге, даже не шиноби, но это не значит что моя жизнь кончена. Скорее я чувствую, что именно сейчас она началась по настоящему, глупо наверное, но… — Не глупо. — перебил его я, залпом допивая весь чай и вставая с места. — Скорее напротив, очень мудро. Не ожидал от тебя. Думал придётся успокаивать, или, на худой конец, вбивать эту мысль в твою пустую голову, но видимо ты, как-то очень быстро и незаметно для меня, стал куда как старше и умнее, при этом оставаясь всё таким же раздолбаем, что в не меньшей степени удивляет… и радует. Сказав это я неспешно направился в сторону дверей, на ходу бросив: — Завтра на том же месте, и не даже не думай опоздать.