***
Вот уже больше трёх месяцев прошло с тех пор, как возглавляемая им армия окопалась близ Танзаку, на достаточном отдалении от Страны Дождя, дабы их присутствие оставалось скрытым от неприятеля. Вот только на этом дело и встало. Песок медлил. Их разведчики и передовые отряды денно и ночно курсировали вдоль границ, при этом зачастую пытаясь выдавать себя за шиноби Дождя, что косвенно подтверждало их союз, но нападать ни те ни другие не спешили, при том что война с Туманом лишь набирала обороты и войска Кири уже подмяли под себя всё побережье Страны Горячих Источников и ныне остервенело рвутся в глубь материка! Но Суна всё выжидает. Весь вопрос в том — чего именно? Сейчас идеальный момент для атаки: армия Конохи якобы распределена между всеми направлениями, для предотвращения удара с любой из возможных сторон, Джинчурики пребывает в Деревне, а Тэкеши-сан далеко на востоке. Он лично сделал всё дабы эта информация дошла до неприятеля, но тот отчаянно не желал воспользоваться своим шансом, словно бы ожидая чего-то. Но чего?! На ум сразу приходит Ивагакурэ. У выходцев из Страны Земли достаточно поводов ненавидеть Коноху и всех её обитателей, но вероятность их участия в текущем конфликте ничтожно мала. Нынешний Цучикаге ни за что не рискнул бы будущим всей Деревни ради призрачной возможности отомстить. Но почему же Песок бездействует… На этот вопрос у него не было ответа. А меж тем ситуация на востоке становится всё критичнее. Тэкеши-сан конечно сможет ещё длительное время сдерживать Кири, но от Горячих Источников при таком раскладе мало что останется, а это плохо отразится на репутации Конохи среди прочих Малых Древень Шиноби и поставит под угрозу ряд действующих союзов и соглашений. Возможно стоит атаковать первыми? Но весь расчёт строился на том чтобы подловить ударный кулак Суны во время их наступления и разбить его, тем самым моментально лишив их лучших бойцов и немалой части командования. При таком раскладе победа станет лишь вопросом времени, которое понадобится для окружения и отлова оставшихся подразделений пустынников, что на подготовленных и знакомых землях реализовать сможет и генин. Если же нанести превентивный удар, весь план тут же станет бесполезным и даже опасным для них самих, ведь стоит войскам увязнуть в затяжных боях, как юг и север останутся по сути беззащитны, в то время как восток будет предоставлен сам себе. Нет, нужно ждать. Кири конечно успешно продвигаются вглубь линии фронта, но цифры потерь говорят не в их пользу. Если островитяне продолжат так бездарно расходовать имеющиеся у них людские резервы, отнюдь не безграничные, то совсем скоро столь удачное наступление просто захлебнётся. Второй Казекаге не может этого не понимать, а значит или Суна вступит в Войну в ближайшее время, или же не вступит вовсе!***
Всё для себя решив, Сенджу уже хотел было вернуться к работе, но этому так и не суждено было случиться. Диким южным вихрем в его палатку ворвался Хаширама, мгновенно похоронив наивные мечты Второго Хокаге о деятельном и результативном вечере. Ибо при всей своей любви к брату, он был последним кого Тобирама хотел бы сейчас видеть. Ведь мало того что само его участие в этой кампании было на редкость обременительным, так, словно этого было не достаточно, брат притащил с собой и вверенную ему команду! Да, сама идея того что Хаширама сможет выступать в роли мудрого и рассудительного наставника была откровенно абсурдна. Его брат был отличным воином, превосходным оратором и просто хорошим человеком, но никак не Учителем. Однако, после того как Тэкеши-сан объявил, что более Хаширама не нуждается в его наставлениях в области сендзюцу, и прекратил свои ежедневные издевательства, кои он нежно называл тренировками, Тобирама вдруг с ужасом осознал тот факт, что его брату стало нечем себя занять. Буквально. Хаширама всю свою жизнь посвятил собственному развитию как шиноби, заботе о клане, а после и о всей Конохе, но теперь ничего из этого доступно ему не было. И одним только Богам известно, в какую бездну завела бы его брата скука и жажда действия, если бы Мэдока-сан не подсказал ему идею с назначением того Наставником одной из команд первого выпуска Академии. Конечно болезнь сильно ограничивала его возможности, но опыт и мастерство никуда не делись! … И будучи честным с собой, стоило признать, что «пожертвовать» тройкой, пусть и весьма перспективных шиноби, было предпочтительней, чем разгребать весь тот бардак, что неизменно натворил бы его неугомонный, и не иначе как шуткой судьбы уродившийся старшим, брат. Но спустя годы Тобирама вынужденно признал свою неправоту. То ли ученики Хашираме попались столь гениальные что и в Наставнике толком не нуждались, то ли Хаширама проявил несвойственные ему ранее таланты, этого Тобирама до сих пор так и не понял, ибо дел у Каге всегда было в избытке, и довольствоваться чем-то большим, нежели просто парой строчек в отчёте, что брат и его подопечные живы и целы, он просто не мог, но ни смотря ни на что, эта команда представляла из себя более чем пристойную боевую единицу, мало чем уступающую его собственным подопечным. Что делало Хашираме честь. Впрочем это едва ли означало, что сам Тобирама был рад узнать весть о том, что брат потащил их с собой. Да, по всем правилам и законам они не просто имели право быть здесь, но обязаны, как и всякий шиноби Листа, однако сумев избавить себя от долга следить за собственными воспитанниками, на него тут же упала новая ноша. Ведь брат ни за что не бросил бы своих учеников, ни при каких обстоятельствах, а значит для того чтобы оградить его буйную голову, приходилось приглядывать и за ними. Это едва ли облегчало ему жизнь, а если говорить прямо — сжирало непозволительного много времени и внимания, которое должно было идти на вещи куда более важные и нужные в текущий момент времени. Потому-то визиту Хаширамы он не был рад. — Брат! — сверкая широкой улыбкой, при этом то ли действительно не замечая его недовольства, то ли умело делая вид, поприветствовал его Брат. — Я думал ты закончил. Солнце уже почти зашло. — Это лишь значит что надо разжигать светильники. Ты сам знаешь, что дел у Каге всегда больше чем хотелось бы. — Да, прости, не хотел мешать, просто… Мне неспокойно. — О чём это ты? — тут же насторожился Тобирама. — Не знаю как объяснить… — старший из братьев на мгновение замолк, подбирая нужные слова, но видимо не преуспел. — Не могу объяснить, просто я постоянно ощущаю не что… странное. Всего пару раз в день, и то на долю мгновения, но… словно бы что-то мелькает в восприятии. Ты знаешь, после того как за меня взялся Тэкеши-сан, моя сенсорика, даже без использования Режима Мудреца, качественно возросла. И потому мне сложно поверить что это всё мне просто мерещится. — Хорошо. — серьёзно кивнул младший. — Я прикажу усилить дозоры. Правда если это кто-то столь умелый, то толку от этого будет немного. А Кагуя среди нас нет, так что тебе тоже придётся быть настороже. — Думаешь это опять наш таинственный недруг? — Вполне может быть и так, отбрасывать этот вариант, не убедившись в обратном, мы не можем. Но всё же пока что я склоняюсь к тому, что Суна наконец сделала свой ход и заслала в глубь наших территорий своих разведчиков. — Нет, на шиноби это мало походило. — неуверенно возразил Хаширама, но тут же просиял. — Марионетки! — Вполне вероятно. Это многое бы объяснило. — В таком случае скоро стоит ждать атаки? — Если это действительно были пустынники со своими куклами, то увидев наш лагерь они должны были убедиться, что здесь лишь пара тысяч шиноби. Скрывающие барьеры делали Узумаки, потому реальную нашу численность им узнать было неоткуда. Так что да. Я думаю не пройдёт и недели, как они атакуют. — В таком случае стоит ещё раз проверить ребят. — озабоченно пробормотал бывший Хокаге, а Тобирама всё же не выдержал и спросил прямо: — Зачем ты вообще их сюда притащил? На несколько минут воцарилась тишина, но когда Тобирама уже подумал что брат в очередной раз просто предпочтёт отмолчаться, тот всё же ответил: — Они в любом случае должны были пойти воевать, этого я изменить не мог, да и они сами бы не пожелали иного. Так пусть хотя бы будут там, где я могу их защитить. Говорить что ему и самому не помешает защита Тобирама не стал. Брат стойко пережил факт собственной временной недееспособности как шиноби, при том что кого другого это могло бы сломать, но он справился. Однако это не значит, что он не видел какие долгие взгляды тот порой бросает вслед бегущим по верхним путям чунинам и как подолгу засиживается на тренировочных полигонах, в надежде ускорить процесс собственного выздоровления. — Хорошо. Только не забудь подать им пример. Всем отрокам порой свойственна излишняя бравада и самонадеянность. — Хей! — сбросив наконец с лица угрюмую гримасу и натянув привычную и родную улыбку, воскликнул брюнет. — Мне кажется или ты сейчас говорил обо мне, а не о них?! — Всё может быть.***
— Зря мы это затеяли. — тоном приговорённого прошептал Хомура. — Да хватит тебе ныть! — зло прошипела на него в ответ Кохару. — Если ничего не сделаем, то так до конца Войны и будем в дозорах ходить! — И чем это плохо? Дело полезное, нужное и нам на пользу. Стольких рейдеров и диверсантов переловили, что впору заявку на перевод в отряд Ойнинов подавать. Девушка уже хотела возразить, и явно весьма бурно, но заговорить ей не дал третий в их дивной компании: — Ничем не плохо, но мы можем больше. На фронте наши навыки будут куда полезнее! — Будь это так, Тэкеши-доно давно бы перевёл нас туда. — Он просто опекает нас по просьбе Сенсея! Как ты не понимаешь?! — вновь взвилась девица. — Они все видят в нас детей, и если мы и дальше будем молчать в тряпочку, то ничего не изменится! — В любом случае что-либо менять уже поздно. — подытожил Хирузен когда из-за очередного поворота им показалась массивная дверь, выкрашенная в мягкий лазурный цвет. — Мы пришли. Это действительно было так. Именно здесь располагался временный рабочий кабинет Тэкеши Кагуя. При этом ни охраны, ни почётного караула близ самого кабинета не было и в помине. Те из Клана Повелителей Костей с кем Хирузен успел свести знакомство за эти месяцы нередко шутили на этот счёт, что мол, это их Глава приставлен к армии чтобы её охранять, а никак не наоборот. И сам Наследник Сарутоби признавал, что в этой шутке, была доля шутки. Весьма малая, если уж на то пошло. Сам Хирузен не безосновательно считал себя сильным шиноби. Во всём их выпуске с ним могли сравниться от силы пара человек, среди которых особенно ярко выделялся его давний друг и соперник — Данзо, но… При всём его уважении к их труду и упорству, Хирузен смело мог заявить — они могли держаться с ним рядом, но не превзойти. Даже среди матёрых джонинов юный Сарутоби чувствовал себя комфортно, с уважением относясь к их опыту, но осознавая разрыв в голой мощи, что был отнюдь не в пользу ветеранов. На этом фоне особенно ярко сияла фигура его Сенсея. Ведь тот превосходил его во всём! Абсолютно! И как бы он не старался все эти годы, разрыв и не думал сокращаться. Подобное заставляло ещё сильнее гордиться Наставником, ведь тот, как и они все, неизменно рос над собой, и ещё упорнее налегать на тренировки. Да, Тобирама-сама был для Хирузена и всей его команды непререкаемым авторитетом, но Тэкеши-доно… Он был Легендой этого Мира ещё задолго до формирования Деревень Шиноби, а после его слава лишь множилась и крепла. Сам Хирузен с трудом мог стоять рядом с ним, столь велико было давление испускаемое тем, кого даже враги сквозь зубы называли Сильнейшим Существом, сбросивший с этого пьедестала даже Биджу. Собственно, всё это вместе и послужило причиной того, что дойдя до желанной цели, никто из них так и не решался постучать в заветную дверь. Да что постучать, они шелохнутся лишний раз боялись. — Да входите уже! — вдруг разрезал вязкую тишину коридора яростный рык, от которого тройка шиноби тут же подскочила на месте и едва по привычке не бросила в ответ несколько боевых связок. — Мне долго ещё ждать? Неуверенно переглянувшись они вместе толкнули злосчастную лазурную преграду и проскользнули в кабинет. Внутри он был… обычным и небольшим: деревянным гладкий пол, белые стены, несколько полок заваленные книгами и свитками. Завершал картину весьма добротный на вид рабочий стол, за которым и восседал Глава Клана Кагуя… Точнее явно чем-то весьма раздражённый Глава Клана Кагуя. — Чего надо, мелюзга? — чуть сморщившись при взгляде на сломанный пополам стилус, пророкотал он. — Обратно мамам под юбку захотелось? Ну так опоздали, раньше надо было думать. — Нет. — стараясь да бы его голос звучал как можно более твёрдо, ответил Хирузен на правах лидера команды. — Тэкеши-доно, учитывая напряжённый ход Войны, а также очевидные успехи нашего отряда, мы просим вас рассмотреть наше прошение о переводе на фронт! — Отказано. — явно уделяя больше внимания тому чтобы разыскать среди кипы других бумаг новый инструмент для письма, чем слушая их, пробасил Кагуя. — Биджу! Ну видел же его всего минуту назад! — Но почему? — несмотря на все старания Хомуры, Кохару всё-таки не сдержалась и вклинилась в разговор. — Мы справимся! Вы это знаете! — Нет — не знаю. И нет — не справитесь! — явно желая ответить им в куда более грубой форме, прорычал Тэкеши-доно, продолжая поиски. — Я вас не учил и в деле не видел, и потому понятия не имею на что вы способны и чего стоите. К тому же, я обещал Тобираме что и близко не подпущу вас к передовой, и да, я специально говорю это, дабы вы могли направить все свои претензии и мольбы ему, хоть в письменной хоть в личной форме. Ибо мне и без этого забот хватает! Я уже дал вам посильное задание — так что либо исполняйте его, либо ищите себе другое призвание. — Но… — начал было Хирузен, но тут же оборвал себя на полуслове, когда явно в конец раздражённый их разговорами Глава Клана Кагуя один хлопком раздробил добротный дубовый стол в мелкое крошево. Звук разрываемой на тысячи клочков древесины мигом разнёсся по округе, но Кагуя этого словно бы и не заметил. Вместо этого, взгляд ярко зелёных глаз буквально пригвоздил их тройку к месту, и Хирузен почувствовал как его кишки начали сворачиваться в узел от страха. — Никаких но тут быть не может. — больше не рыча, но вдавливая их в пол каждым словом, пробасил аловолосый великан. — У меня под рукой лучшие шиноби двух Древних Кланов, половину из которых я тренировал лично. Но даже если забыть это, каждый из них всё равно остаётся матёрым и опытным воином, прошедшим сотни схваток! Каждый знает что такое Война не понаслышке, знаком с её реалиями и сутью! Мне не нужно объяснять им прописных истин, мне не надо водить их за ручку и говорить что и как делать. Мне достаточно отдать чёткий и ясный приказ, и они его исполнят. Не будут говорить мне что я ошибаюсь, не станут доказывать что их великие таланты можно применить где-то ещё, но просто сделают что было велено! Без споров и лишних разговоров. Вы на такое очевидно не способны, так о чём вообще тогда речь? На середине этого монолога Хирузен вдруг осознал, что внутренности у него скручиваются отнюдь не от страха, ровно как и сводит мышцы, трещат кости и разрывается на части сердце. Под конец же он едва мог стоять на ногах и тут вдруг его отпустило. Всё разом прошло, словно и не было вовсе. Рядом столь же ошарашенно пытались отдышаться его товарищи. Значит это не ему одному почудилось, но что это вообще было! Поборов уже реальный страх, юный Сарутоби посмотрел на Кагую и на мгновение ему показалось, что в его глазах он разглядел вину, но если и так, то её проблеск тут же погас: — Ваше новое задание будет близ деревеньки Одзи, что на берегу залива Гайкотсу. Там пропал один наш патруль — расследуйте и установите причину, после доложите. В бой по возможности не вступать. Вам всё ясно? — Да, Тэкеши-доно. — нестройным хором пролепетали они в ответ, и направились было к двери, как Хирузен, неожиданно даже для себя, спросил: — Что это было, Тэкеши-доно? Это ощущение… словно меня перемалывают заживо… Гендзюцу? — Не владею я гендзюцу. — буркнул им в ответ Кагуя, рухнув в чудом уцелевшее кресло. — Просто я разозлился, и вы попали под горячую руку, и за это мне, всё же, следует попросить прощения. Вашей вины в том чуть. Ещё вопросы? — Больше нет. — Тогда жду от вас отчёта о выполнении миссии не позднее чем через три дня. — Хай, Тэкеши-доно!***
Переводя взгляд с закрывшейся мгновение назад двери и на обломки стола я громко выругался. С чувством, расстановкой и полной самоотдачей. Давно я уже не выходил из себя, и вот тебе раз. — Что это было… Вот же ж малец! Я может и сам был бы не прочь узнать что это было! Да кто мне скажет! Хотя… есть один тип. И окончательно осознав, что даже если мне немедленно припрут замену безвременно почившему столу, работать я сегодня уж точно не буду, не стал откладывать дело в долгий ящик. Поудобнее устроился в кресле и закрывая глаза прошептал: — Хочу увидеть Хагоромо.