Про сны и раны

Мельница - Королевна ты платишь за песню полной луною, как иные платят звонкой монетой; я отдал бы все, чтобы быть с тобою, но, может, тебя и на свете нету.. Геральт чуть приоткрывает глаза. Он лежит на промерзлой земле, раскинув руки. Дыхание белыми облачками поднимается к тёмно-серому затянутому тучами небу. Он пробует пошевелиться, но в груди раздаётся нестерпимая боль. Тут же к нему возвращается чувство жажды и резкий запах крови. Он инстинктивно прислушивается. Рядом никого нет. Ему нужно встать. Дойти до деревни. Мысли в голове собираются слишком медленно. Он плохо помнит как попал сюда, с кем бился, что произошло. Попытки думать об этом вводят только в ещё большее забытьё. Тело кажется чугунным. Настойчивый голос в голове говорит о том, что нужно подняться и идти. И всю жизнь он свято следовал этому правилу - вставать и идти, несмотря ни на что. Это было единственным неизменным законом в его жизни. Но сейчас почему-то этого недостаточно. Мысли становятся неповоротливыми, им будто тесно в его черепе, они словно хотят отделиться от этого тела, освободиться от оков, взмыть ввысь и навсегда улететь отсюда. Он позволяет им. *** Ему становится тепло. Как в детстве, как дома, в безопасности. Внезапно он ясно видит Цири. Она тоже там, в этих воспоминаниях, вместе с ним. Как и должно быть. Её белые волосы сверкают на солнце. Всё вокруг яркое, красочное, родное. И Геральт чувствует себя живым, полным сил и ощущения лёгкости. Он чувствует мягкую траву под ногами, свежий ветерок на коже, видит высокое бескрайнее небо. Почему он забыл, что жизнь может быть такой простой, полной радости и тепла? Он чувствует руку Цири в своей ладони, и в отражении её глаз мир становится в два раза ярче и прекраснее. И ему кажется, что в её отсутствии этого мира никогда бы не существовало. Её блестящие глаза, счастливая улыбка, покрытые лёгким румянцем щёки - он чувствует, как медленно растворяется в ней, поднимается над землёй, как все воспоминания о чём-то тёмном и тревожном медленно исчезают из разума. Он слышит журчание воды, убаюкивающий шелест листьев в вершинах крон деревьев. Ещё немного, и он освободится от всего груза, что придавливает его к земле. Цири смотрит ему в глаза. Внезапно тень проходит по её лицу. Он знает, что именно она хочет спросить. Он знает, почему всё это не может быть реальным. *** Он просыпается посреди ночи. Первая мысль в голове - где она. Он тут же находит рукой рукоятку меча и крепко сжимает, но тут же отпускает. Цири сидит за его спиной, прижав коленки к груди, сжавшись в маленький комочек - он это чувствует. Через мгновение он осознает - она плачет. Беззвучно, лишь плечи иногда вздрагивают. Он чуть не вскакивает, но останавливается. Он, кажется, никогда не видел её плачущей. Она была слишком гордой, чтобы показывать свою слабость и давать волю эмоциям - это он знал. Внезапно мысли, мучавшие его годами, снова возникают в голове. Если бы не он, Цири бы не сидела сейчас на ледяной земле посреди леса, а мирно спала бы на пуховой перине. Если бы не он, её родители были бы живы, а её ждала беззаботная жизнь, полная веселья, радости и любви. Если бы не он, не было бы предназначения. Она могла бы быть счастливой. "Дай мне то, что у тебя есть, но о чем ты ещё не знаешь". И вот эта девочка в тёмном лесу, навсегда лишенная семьи, вынужденная скудно питаться и спать на холодной земле. Это отравляет его изнутри. Каждый раз, когда он видит её синяки, бледные щёки, грязь под ногтями. Когда она, сонная и уставшая от долгой езды, спрыгивает с лошади и, чтобы не упасть, ослабевшими пальцами вцепляется в его руку. Когда она без малейшего намёка на страх вступает в схватку с любой тварью, в несколько раз больше её самой, так отчаянно, словно ей нечего больше терять. Иногда он не может даже смотреть на неё, смотреть на то, во что превратил её жизнь. Вина - жгучее чувство, от которого он не знает способа избавиться. И он просто не может встать и приблизиться к ней. Поэтому он лежит в темноте, не шевелясь. Позволяя ей побыть наедине со своими мыслями. На её месте он бы тоже плакал. Слушай, Геральт. Наслаждайся своим подарком. *** Сейчас он знает. Он должен был тогда без раздумий встать, обнять её, вытереть слезы с лица, успокоить. Он бы с лёгкостью умер за неё, и даже был уверен, что она это знала. Но этого было недостаточно. Он так и не смог стать тем, кто был ей нужен. Он хотел быть счастлив за неё, что она обрела дом в Нильфгаарде, что он выполнил свой долг. Но почему-то не чувствовал этого. Она ушла, даже не попрощавшись. Просто исчезла из его жизни, как будто никогда в ней и не появлялась. И он не испытал облегчения, только ещё большую вину. Он метался по свету, не зная куда себя деть. Всё резко потеряло смысл. Подсознательно он снова искал её. В окнах таверн и деревенских лачуг, в лицах случайных прохожих города, попрошаек у ворот. Где-то глубоко внутри он знал, что надо бросить всё и идти, бежать, ползти в Нильфгаард. Там по приказу Эмгыра его всё равно тут же схватили бы, но это волновало его не так сильно. Он убеждал себя, что ему нужно было просто один раз увидеть её. Издалека. Убедиться, что она в безопасности. Что она счастлива. Что кто-то сможет уберечь её. Потому что он не смог. Иногда ему казалось, что всё стало по прежнему. Что он - это он, ходит по миру и убивает за деньги чудовищ. Но каждую ночь ему снилась Цири. Он не знал, что может так сильно к кому-то привязаться, что всей целью существования может стать один человек. Да, она была обузой. Постоянно требовавшей внимания, спорящей-ругающейся-дерущейся глупой девчонкой. И ждущей его каждую ночь. Беспрекословно выполняющей всё, что он говорил при любой опасности. Беспокоящейся о нём. Готовой вспороть глотку любому, кто кинул хоть одно праздное слово в его сторону. Всем всегда было плевать. Но не ей. Он даже не знал, в какой момент она стала неотъемлемой частью его самого. И она не отпускала его. Вернее он не мог отпустить её. Боль теперь ощущалась как искупление. Он чувствовал, что потерял себя. Чем темнее сгущались тучи, тем больше он убеждал себя, что так и должно быть. Лишь привычка, побеждающая любые эмоции, заставляла его продолжать идти, следовать своему призванию. Он мучал сам себя, пытаясь как можно сильнее поверить в ложь. Поверить в то, что ему не было необходимо видеть её, ощущать её присутствие, быть рядом каждое мгновение. Поверить в то, что он не чувствует по отношению к ней что-то, чего никогда и ни к кому не чувствовал. *** Всё происходило словно во сне. Он стоял в комнате. Кровать была пуста. Она ушла ещё на рассвете. Все вещи здесь. Окно распахнуто. Он бросается к нему, чуть не выбивая ладонью стекло. Ничего. Выбегает на улицу. Яростно оглядывает всё вокруг, сжимает рукоятку меча. Он готов бежать, но не знает куда. Какой-то мальчонка в лохмотьях протягивает ему бумажку. Геральт вырывает её у него из рук и бросает на землю. Тот в ужасе убегает. Внезапно Геральту кажется, что он увидел что-то знакомое. Он смотрит на землю. "Мышовур" написано на письме. Он резко поднимает его, чуть не порвав разворачивает. Жадно читает. Сжимает в ладони. Отбрасывает в сторону. Руки опускаются. Кто-то зовёт его по имени, но он не слышит. Внутри всё мертво, но он усмехается. Так всегда и случается. В конце концов он всегда остаётся один. Он напивается до скотского состояния, когда уже никаких чувств не остаётся. Кто-то толкает его, явно рассчитывая на потасовку, но Геральт лишь молча встаёт и, шатаясь, выползает на улицу. Он стоит по щиколотку в морской воде. Слева темнеет пристань с пришвартовавшимися кораблями. Лунная дорожка, убегающая от берега вдаль, гипнотизирует. На горизонте виден маленький корабль. Не тот, что нужен. Звёзды танцуют быстро и, срываясь с небосвода, падают в море. Он бы даже сейчас бросился в ледяные волны и поплыл навстречу течению, если бы только знал, что она его ждёт. Он видит себя маленького. Он кричит и вырывается, зовёт маму, но чьи-то твёрдые руки тащат его за собой. Он плачет, умоляет вернуться к маме, кричит, что это не честно. Что так не должно быть. Что он боится быть опять один, что она нужна ему. Шум прибоя заглушает все крики. Он падает на колени. Он сделал для неё всё, на что был способен. Её здесь больше нет. Волна накрывает его с головой. *** Руки по локоть в крови. Чёрные глаза. Впалые щёки. Единственное пульсирующее болью в голове желание - найти её, истечь кровью от всех так и не затянувшихся ран и умереть у неё руках. Кажется, так уже было. Кажется, она может его спасти. Он медленно поднимается с земли.